Может, кто-нибудь из скорбящих по «невинно убиенным» — напишет такую альтернативку?
У меня, вся моя временами очень буйная фантазия — отказывается, даже представить!
Однако, зная дела — творимые тем в годы Гражданской в Петрограде, попробовать всё же можно.
* * *
— …Это легкомысленный женолюб, уверенный что неотразим».
Подняв голову, читающий:
— Просто какая-то зоологическая ненависть! Видать Гришка-Сатрап чем-то изрядно насолил собственной супруге и авторше сих дневников. Неужели не сошлись во взглядах на постулаты марксизма?
Всё тот же «знаток кремлёвской политической кухни», то есть я:
— Ревность, господа! Самая банальнейшая ревность. Женщины способны простить мужчинам всё, кроме измены. Большевистские вожди же — крайне неразборчивы в половых связях. Зиновьев, с первой супружницей развёлся, сойдясь с предполагаемой авторшей этих «дневников», ещё в Швейцарии. И так, вместе с двумя жёнами — приехал на «блиндированном» ленинском вагоне в Россию. Став же одним из большевистских вождей после Октябрьского переворота, этот лезбиян обзавёлся третьей женой… А возможно и целым гаремом — с него станется!
— Ах, вот как? Ну, прям — шекспировские страсти! Тогда понятно.
К этой акции я готовился давно, как только задумал поездку в Париж — узнав в своём «послезнании» о грядущей Выставке. «Дневники», это по сути — сокращённые (но сконцентрированные) мемуары Бориса Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина» (1930). Но в основном, это моя «отсебятина» из рассказов про коминтерновские «порядки-беспорядки» Франца Юнга — представителя «Международной рабочей помощи» при штаб-квартире Коминтерне в Москве. Ну и до кучи — действительные или мнимые исторические факты, повествующие про нравы кремлёвских «слуг народа» — надёрганные из моего «послезнания.
Правда или ложь — не важно!
Главное — побольше говнеца на вентилятор накинуть, чтоб отвлечь внимание власть придержащих, от создания нижегородской партийной мафии.
Перевернув несколько страниц, Коновалов вновь читает:
— «Авель Енукидзе среди своих получил прозвище «Золотая рыбка» и, организовывая снабжение, питание, автотранспорт и санаторное обслуживание — получил такую власть, что даже Сталин вынужден «закрывать» глаза на его не совсем здоровые пристрастия и, походы «на троих» с Ворошиловым и Калининым по молоденьким балеринам и актрисам…».
С видимым трудом оторвавшись, Коновалов в крайнем возбуждении воскликнул:
— Господа! Да, здесь на целую газетную полосу про интриги вокруг Большого театра и количество денег тратимых на театральных куртизанок партийными бонзами.
Кто-то тут прокомментировал:
— Власть новая, а привычки властителей — остались прежними.
Его поддержали:
— Великосветские куртизанки не растерялись и просто поменяли хозяев. Одних нас, как шлюх вышвырнули…
— Да, нет господа — здесь что-то новенькое!
Коновалов, вновь уткнулся в «Дневники», читая вслух:
— «Если Ян Рудзутак открыто развращает взрослых дочерей партийцев среднего звена, то Авель Енукидзе предпочитает растлевать десятилетних девочек…».
— Бог, мой! Какая мерзость!
— Великий князь Сергей Александрович, напомню — был всего-навсего пидерастом и растлевал всего лишь своих адъютантов… И его — БОМБОЙ!!!
Раздался практически стон:
— Господа! Меня уже просто тошнит от всего этого! Нет ли чего-нибудь политического?
Полистав, Коновалов:
— Как, нет? Вот, пожалуйста: «Вождей германской социал-демократии Карла Либкнехта и Розу Люксембург, на расправу группе офицеров бывшей Кайзеровской армии выдал эмиссар красной Москвы Карл Радек. Об этом заявил родной брат убитого — Либкнехта Теодор, известный берлинский адвокат».
— За, что господа? С чего это вдруг красные выдают красных? Эта… Хм, кгхм… Эта, так сказать «дама» — ничего не напутала?
— Вот, у неё написано: «Роза Люксембург, ещё в 1908 году добилась исключения Радека из германской социал-демократической партии за сотрудничество с германской и австро-венгерской тайной полицией…».
Наконец, до кого-то дошло и, я затаил дыхание:
— Господа! А не имеем ли мы дело с фальшивкой?
Все уставились на Коновалова. Тот, не переставая листать, негромко проговорил:
— Не похоже. Здесь приводятся такие пикантные подробности, из разряда — специально не придумаешь. Если хотя бы десятая часть здесь написанного — правда…
И подняв руку с «Дневниками» вверх, провозгласил:
— … То это — настоящая бомба, господа!
«Если это и бомба — то очень смердячая. Ох и вони от неё будет…».
Ведь, я же из двадцать первого века — помните, да?
Не важно — правда это или фейк. Главное, чтоб об этом говорили в соцсетях.
Ну… Одно дело сделано, пора приниматься за другое.
Операция «Вброс дохлой кошки» продолжается!
* * *
На следующий день, дождавшись когда из редакции ежедневника «Возрождение» выйдет интересующий меня человек — пожилой армянин, по виду напоминающий мне одного из членов ильфо-петровского «Союза меча и орала» — я схватил его за локоть и, с тяжёлым придыханием спрашиваю:
— Вы сотрудник этой газеты?
Тот, инстинктивно вырываясь, возмущается:
— Да… Но позвольте!
Оглядываясь по сторонам:
— Некогда «позволять» — за нами «хвост»!
— Позвольте, но я здесь причём?
— Я к Вам подошёл и заговорил, значит — мы с вами «в одной лодке»… Нам угрожает опасность, понимаете?!
Озирается:
— Я позову полицейского!
Как всегда в подобных обстоятельствах — полицейского нигде не было видно. Тем не менее, тараща глаза:
— Тогда ОНИ(!!!) сразу начнут стрелять!
— Кто «ОНИ»?!
— Боевики Зиновьева. Коминтерна то есть, — сую руку в оттопыривающийся карман, — но, ничего — я дам Вам «Люггер-Парабеллум»… Отобьёмся!
Тот, чуть не обмер:
— Не надо мне ничего давать! Вон стоит мой автомобиль… Умоляю Вас, давайте уедем!
Подведя-поднеся его к довольно продвинутой на вид тачке, с кемарющим за рулём водилой:
— Прикажите шофёру ехать прямо и быстро.
Когда постоянно озираясь отъехали подальше, я:
— Ничего не заметили?
— Нет.
— И я — нет. Значит — оторвались. Как Вас, кстати? По имени-отчеству?
— Абрам Осипович.
— Вы — сотрудник «Возрождения»?
— …Я его владелец15, — с нескрываемой надеждой что я от него отстану, — Вам нужны деньги?
Я расхохотался:
— «Деньги»?! Когда по приказу Ленина, мне приходилось финансировать Германскую революцию — я возил в Берлин золото и бриллианты чемоданами! Неужели Вы думаете, что к моим рукам «парочка» из них не «прилипла»? Да, я вашу редакцию — сто раз купить и продать могу!
Отшатнувшись от меня, с ужасом:
— Так, Вы тоже…
— Да! Я агент Коминтерна. Но разочаровавшись в идеях марксизма, осознав что был не прав — раскаялся, перековался, перестроился и стал либералом… И решил не только выйти из этой преступной организации — но и разоблачить её цели и методы их достижения. За это, меня по всей Европе — преследуют агенты Коминтерна!
Тот, немного осмелев:
— От меня что требуется?
Молитвенно сложа на груди руки:
— Абрам Осипович! Добейтесь от властей Франции права политического убежища и полной амнистии для меня. И тогда я открытом судебном процессе разоблачу все их прегрешения в прошлом и преступные замыслы в будущем… Когда всё будет готово — какой-нибудь условленной фразой, дайте знать в выпуске вашей газеты на первой полосе, в среду, по нечётным числам…
— Извините, какой «условленной фразой»?
Изображаю усиленную мозговую деятельность:
— Эээ… Дайте подумать… Эээ… Условленной фразой будет: «Грузите апельсины бочками». Запомнили?
— Да.
Затем, пошарив за пазухой, достаю объёмистый пакет:
— А пока вот, что… Опубликуйте это по главам в своей газете.
— Что это?
— Формально — это рукопись. Но фактически — «бомба»…
— НЕТ!!!
Поймав его за шиворот, чтоб не выпрыгнул:
— Вы меня неправильно поняли, Абрам Осипович. Это — сенсация! «Из царства ночи. Записки агента Коммунистического интернационала».
Когда до него дошло, он успокоился и последующий разговор протекал в довольно позитивном ключе. Наконец, когда я уже стал прощаться, он:
— Как ваше имя? За кого мне перед властями Франции хлопотать?
— Рейх. Яков Самуилович Рейх. Он же — «товарищ Томас или Джеймс».
Водитель остановил автомобиль и, подняв воротник, я вышел из его салона и скрылся в толпе.
* * *
Что за книга, спросите?
Это, так сказать — моя «творческая» переработка одноимённой книги некого Яна Валтина, вышедшая в САСШ весной 1941 года. Весьма мутный тип, должен сказать — по ходу, работающий на несколько разведок сразу и известный под чуть ли не десятком псевдонимов.
«В реале», эта книжонка — якобы представляет собой «исповедь коммуниста», исколесившего весь мир — выполняя «чудовищные задания» Коминтерна. В ней, с самыми ужасающими подробностях описываются преступления — якобы совершённые его агентами-террористами, направленные против мировой демократии. Автор рассказывает, как после почти десятилетней службы на Коминтерн, он — якобы, начал сомневаться в конечных благородных целях этой организации. В конце концов, он — якобы решил окончательно порвать с Москвой и открыть всё демократической общественности западных стран.
Ну, что сказать?
Скажу две вещи: что уже подозрительно — книга вышла очень вовремя, как раз накануне нападения Гитлера на СССР и, «уши» Абвера и лично партайгеноссе Канариса — видны на ней издалека. Американцы, сразу же так её и расценили — арестовав автора как «нежелательного иностранца» и пять лет держали под следствием — как возможного нацистского агента.
И второе: Коминтерн — это контора по распилке бабла, а вовсе не «Штаб мировой социалистической революции» — как она о себе заявляла. Западные спецслужбы это прекрасно понимали и поэтому относились к ней…
Так сказать — «сравнительно мягко». Отлавливали и нейтрализовали отдельных — особо упоротых фанатиков, а остальных оставляли резвиться на воле.
Бизнес как бизнес, зачем мешать деловым людям делать свой маленький гешефт?!
Что за «Яков Самуилович Рейх», «товарищ» Томас или он же «Джеймс», но не Бонд?
Деньги на Мировую революцию через Коминтерн уходили просто нереально большие, а системы отчётности — товарищами Троцким, Зиновьевым и прочими радеками-крадеками — не было создано от слова «вообще». Громадные суммы в золоте, валюте или драгоценных камнях выдавались на руки под расписку — без объяснений, на что они и где, в конечном результате тратились.
В крайнем случае, охотно принимались отмазки-отговорки, типа следующей:
Финский коммунист Аллан Валлениус — достаточно авторитетный товарищ, хороший знакомый самого Ленина, библиотекарь Коминтерна — подрядился доставить для забастовки английскому пролетариату около 50 тысяч фунтов стерлингов. Доплыв до Англии, но побоявшись сойти на берег, он передал деньги через незнакомого кочегара.
Денег, с тех пор не видели.
Пример горячего финского парня имел славных продолжателей.
Агент Коминтерна некто Бородин вез без малого полмиллиона долларов (тех долларов!) американскому пролетариату. Но в порту испугавшись мнимой или реальной слежки ФБР, отдал всю сумму(!) неизвестному попутчику(!!!).
У другой курьерши Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ), по пути в Швецию — неизвестные злоумышленники украли чемодан бриллиантов. В полицию, естественно сообщить побоялась, поэтому про те бриллианты пришлось забыть…
Сочувствующая коммунистическим идеям бельгийская журналистка, без всяких затей и объяснений пропала в Швейцарии… Вместе с двумя чемоданами драгоценностей.
В этом случае и спрашивать не с кого!
Так за что, подобных деятелей Коминтерна — арестовывать британским, американским, шведским, швейцарским и прочим спецслужбам? За увеличения золотого запаса своих стран, что ли?!
Да, за это награждать надо!
Орденами «Почётного легиона», «Подвязки», «Бани» и, того самого «Слона» — что раздают датчане.
Товарищ же «Джеймс», но не тот что «Бонд» — а тот что «Рейх», он же «Томас» — даже из этого ряда выбивается.
К 1924 году, через его руки куда-то уплыло 25 миллиона марок для Германии, 10 миллионов для Чехии, 785 тысяч для Австрии. Кроме этого — золото и драгоценности, оцениваемые в сумму 37 миллионов марок.
Когда случайно выявилась недостача в 200 000 рублей золотом (это примерно сто пятьдесят пять килограммов золота), непосредственный начальник — организатор и руководитель (и соучастник) разведки ИККИ товарищ Абрамов (Абрамов-Миров) Александр Лазаревич, выразил виновнику «партийное порицание» и, тот видно обидевшись, куда-то скрылся… Возможно, став одним из «штирлицев» — предупреждающих Сталина накануне 22 июня 1941 года.
По мере того, как вышеупомянутый кровавый тиран брал власть в свои руки — коминтерновская «пайка» всё уменьшалась и уменьшалась, пока не сошла почти на нет. А почти все «организаторы, руководители и соучастники» — по одному и целыми стройными колонами отправились в расстрельные подвалы и овраги.
Одно из многочисленных преступленных злодеяний этого кровавого маньяка, которое во время «Второй оттепели» — получило гневное осуждение всей мировой и, прежде всего — российской общественности.
Это ж, какую же кормушку для деловых людей он закрыл, злодей?!
* * *
Меж тем, операция «Вброс дохлой кошки» в самом разгаре.
Сотрудники журнала «Современные записки» любили тусить в одном из кафе — с труднопроизносимым для меня названием, расположенном на вершине Монмартрского холма, слева от церкви Сакре-ке-Кер — на площади Тарт…
Если что-то напутал — прошу извинить!
Первый день наблюдал за ними и слушал разговоры, на следующий день слегка загримировавшись «под кичливого ляха» — бывшего русско-поданного, одел свой берлинский костюм, прицепил к его петлице красно-белую ленточку бантиком, нахлобучил «гангстерскую» шляпу и подсел за столик с двумя журналистами.
Прикинувшись изрядно «перебравшим» французской виноградной водки, сперва сам спровоцировал разговор о «судьбах России» и путях её спасения от «жидовско-комиссаровского ига», затем как будто в горячке спора «вывалил»:
