Магадемия номер три

— Войдите, — прозвучало намного более хрипло, чем обычно.

— Доброе утро, шеф, — лучезарно улыбнулась троллеэльфийка, эдак ненавязчиво демонстрируя клыки. Варрик фон Баррик понял всё правильно и отчётливо вздрогнул. Конечно, у дракона зубов побольше, но…

Увидев ректора, Гмерреда замерла на долю секунды. Дракон был откровенно зеленоват. Под испытующим взглядом секретаря-психолога Варрик самую малость трясущимися руками поправил шейный платок и, откашлявшись, поздоровался. Несмотря на все ухищрения, крохотный кусочек насыщенно-фиолетового пятна всё равно остался снаружи.

Гмерреда дёрнула ухом, улыбнулась ещё лучезарнее и принялась ловко расставлять приборы на столе. Лицо тролльеэльфийки оставалось непроницаемым, однако как она ни старалась, взгляд всё время возвращался к синяку. Уж очень тот походил на засос.

Гмерреда сама себя не узнавала. Несмотря на сильнейшее желание придушить шефа, сердце девушки кольнула жалость, когда Варрик торопливыми глотками осушил чашку.

— Ещё кавы?

— Да, пожалуйста.

— Похоже, у вас горло болит, — словно мимоходом заметила Гмерреда, наливая ароматный напиток. — Простыли?

Ректор вильнул взглядом и пробурчал что-то невразумительное.

— Быть может, вы просто платок слишком затянули?

С этими словами девушка словно невзначай потянула за кончик ткани. Гмерреда могла бы поклясться, что ничего подобного делать не собиралась. И даже не думала об этом.

Думала, не думала, но рука не дрогнула.

Плотный с виду узел распустился неожиданно легко, соскользнув с мощной, аппетитной шеи. И, судя по всему, шея показалась аппетитной не только Гмерреде!

— Шеф! Вас ели?! Кто?!!

— Никто меня не ел! — неубедительно запротестовал ректор.

— Ну, не ели. Ну надкусили. Разница, по-моему, невелика.

— Это было всего лишь недоразумение.

— И это недоразумение зовут?..

— Гмерреда, ну зачем вам это нужно? — устало вздохнул дракон. — Всё же обошлось.

Девушка запнулась на полуслове. Действительно, какое ей дело? Кто она такая, чтобы предъявлять самому ректору какие-то претензии?

Не вцепиться когтями в смазливую физиономию шефа оказалось величайшим подвигом. Для верности девушка изо всех сил сжала ладони в кулак, не обращая внимания на то, что ранит сама себя. Причём причину такой… неадекватной реакции Гмерреда не назвала бы никому и никогда. Слишком старательно прятала её. От себя — в первую очередь.

— Что с вами?! — обеспокоился Варрик, взглянув на закаменевшее в любезном оскале лицо секретаря-психолога.

— Всё в порядке, — отрезала Гмерреда, тщательно подавив горечь в голосе. Свою неадекватную реакцию она обдумает потом. Сейчас есть вопрос поважнее.

— Так что вам сказала Геката?

— Геката? — Варрик едва заметно передёрнулся. — Геката… Вообще-то это займёт немало времени.

— Ничего страшного, шеф, — заверила Гмерреда, подтягивая поближе гостевое кресло и плотно усаживаясь в него. — Я никуда не тороплюсь.

Ректор неодобрительно взглянул на девушку и неохотно начал:

— Геката всё рассказала.

— Так-таки всё? И не сопротивлялась даже?

— Ну-у-у… Мы с ней сначала немного повздорили, а потом заключили небольшую сделку.

— А погрызла она вас, пока вы вздорили?

— Гмерреда, — поморщился Варрик. — Ну, какая вам разница?

— Шеф вы так упираетесь, что я начинаю подозревать самое худшее.

— Женщины, — проворчал ректор. — Мало мне было общения с Эмпусой, Гекатой и Мартой, так ещё и вы…

— С судьёй Хиттингтон? — оживилась Гмерреда, проигнорировав страдальческий тон дракона. — Вы всё-таки сдали шпионку в лапы закона?

— Не совсем.

— Что-о-о?!! Шеф!!!

— Не надо так кричать. Геката за свою прислужницу горой встала. Как-никак Эмпуса ей сопутствует чуть не с начала времён. Я даже подозреваю, что их связь давно стала жизненно необходима обеим. Уж очень много Тривия интересного в обмен на её свободу поведала. Заговор оказался куда шире, чем представлялось.

— И она так-таки всё-всё про всех-всех рассказала? Простите, шеф, но…

— Обижаете, Гмерреда, — укоризненно посмотрел ректор. — Разумеется, нет. ВСЁ и про ВСЕХ Геката просто не знает. Но того, кто её к делу привлёк — сдала. Вы когда-нибудь слышали такое имя — Люсон? По словам Гекаты — наполовину эльф, наполовину кулхутский осьминог знает что. Дикая смесь, которую Тривия просто не смогла идентифицировать. Причём она уверяет, что демоны Изнанки в его генах тоже потоптались.

— Не слышала. Если честно, я и про демонов только в сказках читала.

— В каждой сказке есть доля сказки. Особенно в страшной. Ну так вот, — встряхнулся Варрик, отогнав явно не очень приятные мысли. — Геката клянётся, что распознала подвох слишком поздно. Собственно поэтому она своего нанимателя так легко сдала. Она и сама не ангел, но с Изнанкой дело иметь — себе дороже. И чем соблазнительнее приманка, тем больше потеряешь.

— Интересно, чем таким можно было приманить богиню? — озадачилась Гмерреда.

— Чем? Силой. Силой и властью. Вы в курсе, что сила богов и их жрецов взаимосвязана? Сильный бог даёт Силу своим жрецам и наоборот. Гекате предложили возможность заполучить нескольких слабых магов с подходящей родословной и способностями. Разумеется, она не раздумывая, согласилась.

— Угу. Подумала она, видимо, потом.

— Видимо. Самое главное Геката кое-какие намёки о целях заговорщиков сделала. Теперь, по крайней мере, понятно в каком направлении копать.

— И вы удовлетворились намёками? Шеф!!!

— И незачем так кричать. Я отдал обеих на растерзание Марте. И Гекату, и Эмпусу. Не совсем по-джентльменски, но когда речь идёт о судьбе всего Треугольника…

— А-а-а. Так вас погрызли за неджентльменство.

Варрику хватило совести чуточку порозоветь.

— Гмерреда! — возмутился дракон. — Прекратите наконец эти намёки! Никто на меня не нападал! Я… оказывал первую помощь!

— Кому?!

— Гекате. Она опрометчиво дала… что-то вроде обета никому не рассказывать о Люсоне. Тривия — дама изворотливая и лазейку себе оставляет всегда. Но даже с обтекаемой клятвой шутки плохи. Не мог же я позволить своему информатору просто так умереть.

— Хорошенькая помощь! — не менее возмущённо отозвалась троллеэльфийка. — От целительства дырки на шее не появляются!

— Геката же не виновата, что помочь ей могла только порция крови.

— И именно вашей?

— Ну, я же всё-таки дракон. Кровь драконов…

— Я изучала алхимию! Ценный ингредиент, источник силы и чуть ли не панацея. А о себе вы, конечно, не подумали.

— Гмерреда, Геката умирала, — упрекнул Варрик. — Не мог же я просто стоять и смотреть.

Девушка недовольно дёрнула ухом. Подумаешь, умирала. Наверняка симулировала. Этих богов палкой не пришибёшь.

* * *

Люсинда кралась вдоль стеночки, пытаясь остаться незамеченной буйной толпой адептов второкурсников, только что успешно сдавших очередной экзамен. Девочка не то чтобы ожидала от них неприятностей, обижать маленьких в Магадемии считалось занятием неприличным, но…

Подрастающие маги в таком количестве и в таком настроении вызывали желание забиться поглубже за плинтус. Мало ли что им взбредёт в голову на волне эйфории.

Несколько шагов и жизнь показала, что опасения юной кикиморы были не напрасны, а вот меры предосторожности откровенно недостаточны. Какой-то восторженный друид в дырявой мантии заметил осторожное продвижение и, бросив затисканную одногруппницу, кинулся к Люсинде, с явным намерением задушить ту в объятиях.

Люсинда испуганно пискнула и шарахнулась назад, попав точнёхонько в дверной проём. Тяжёлая дверь поддалась толчку и с величественным скрипом отворилась. Девочка, потеряв равновесие сделала ещё шаг и оказалась в темноте незнакомой комнаты. И, что хуже всего, дверь за её спиной закрылась!

Люсинда растерянно покрутилась на месте, пытаясь сориентироваться. Поморгала, принюхалась...

Пахло тут крепко. Можно даже сказать — воняло. Травами, горячим железом, смесью кислот и почему-то пылью. Девочка наморщила носик, пытаясь сдержаться, но непередаваемая атмосфера оказалась сильнее. Люсинда чихнула раз, другой. последний чих показался ей громоподобным, аж в ушах зазвенело. Девочка вытерла нос и тут же испуганно замерла.

В темноте что-то брякнуло, звякнуло и за едва угадывающейся во мраке непонятной громадой зашевелилось нечто.

— Мамочки, — охнула Люсинда, вслепую шаря руками по стене, в надежде найти дверную ручку. Она бы с огромной радостью выскочила из этой «пещеры», но дверь за спиной почему-то не нащупывалась.

Нечто недовольно фыркнуло и зажгло прямо в воздухе пару зелёных огоньков. Люсинда зажмурилась.

— Разве ещё не все сдали? — удивилось нечто.

Девочка вжалась в стену и, видимо задела выключатель. Под яркими светильниками мрачная пещера моментально преобразилась большую и совсем не страшную лабораторию, но Люсинде от этого легче не стало. Массивные столы предназначались для работы сразу нескольких учеников, так что огромный пятнистый кот смог расположиться на широченной столешнице со всеми удобствами.

— Не очень-то вы похожи на второкурсницу, юная леди, — сурово сказал леопард, укоризненно махнул хвостом и зевнул, обнажая очень белые и очень острые зубы.

— Я… Я, это… мимо шла, — пролепетала Люсинда, зажмуриваясь для верности. — А дверь возьми, да и откройся. Я не виновата, правда!

Девочке было как никогда жаль, что она всего лишь маленькая неприметная кикимора, а не безбашенная Аннель или огроменный Ваня. Уж те бы не растерялись и не напугались. Вампирочка небось того леопарда вовсе до смерти заговорила бы. А её — съедят. Сейчас и немедленно.

Секунда летела за секундой, а Люсинду всё никто не ел и не ел. Ожидание оказалось совершенно невыносимым, так что через несколько мгновений девочка не выдержала и осторожно приоткрыла один глаз.

Леопард всё также лежал на столе, лениво помахивая хвостом и с лёгким любопытством разглядывая вжавшуюся в стенку ученицу.

— Неужели страшные истории про меня и до лицея уже дошли? — удивился профессор Стокс. — Уверяю тебя, я ем студентов только под экзаменационным соусом с маринованными листьями шпаргалок. А у тебя ведь нет шпаргалки?

Шпаргалки у Люсинды действительно не было, тем более маринованной и кикимора, стремясь убедить в этом леопарда, малость запуталась. Девочка попыталась одновременно покивать и помотать головой, но в итоге сделала реверанс.

Усы верлеопарда встопорщились, он недоумённо моргнул, чихнул и тут же весело фыркнул. Люсинда немедленно обиделась и начала соображать. Про профессора Стокса она слышала, а уж сложить два и два...

Котище весело посмотрел на вздёрнувшую подбородок хмурую кикимору, ещё разок фыркнул и мягко спрыгнул на пол по ту сторону стола. Люсинде очень захотелось отодвинуться подальше, но во-первых, за спиной оказалась стена, а во-вторых…

Во-вторых, попытайся она сбежать и веселье профессора перерастёт в откровенный хохот, а Люсинда очень не любила, когда над ней смеются.

— Подожди минуточку, не убегай, — раздалось тем временем из-за стола. — Честное слово, я не кусаюсь.

Люсинда философски вздохнула и села на ближайший стул, чинно сложив руки на коленях. Она смутно подозревала, что покусание и даже съедение было не самым худшим вариантом. Мало ли что этому безумному алхимику в голову взбредёт. Особенно если припомнить взрыв и полёт, прервавший выступление ректора в начале учебного года.

— Итак, юная леди, я могу предположить, что вы интересуетесь алхимией, — выходя уже в человеческом облике сказал профессор и тут же добавил, сбивая с мысли попытавшуюся возразить кикимору. — Галстук ровно завязан?

— Ровно, — оглядев стремительно преобразившегося учителя ответила Люсинда. — А как это вы…

— Опыт, дитя моё. Опыт и прилежание — ключи к успеху. Особенно для алхимиков. Вы знаете, что малейшая неточность при варке зелья может привести к катастрофическим последствиям?

Люсинда снова вспомнила профессорский полёт и усиленно закивала.

— Так что вас привело в мою скромную обитель? Желаете обрести бессмертие или научиться варить приворотное зелье?

Девочка аж поперхнулась от такого предположения, мучительно покраснела и снова насупилась. Насмешка в голосе алхимика вроде бы и не была слышна, но…

— Нехорошо над маленькими издеваться!

— Нет? — невозмутимо спросил Стокс. — Тогда зелье для улучшения памяти? Ночного зрения? Укрощения мышей?

— Да я вообще к вам случайно попала!

— Верю, — покивал профессор. — В дверь ты влетела эффектно. Я даже успел заметить, кто тебя так напугал. Вот только,чтобы попасться моим адептам, надо было оказаться у самой лаборатории. Входов в другие помещения здесь нет, так что… ты явно интересовалась алхимией.

— А может я заблудилась.

— Кикимора? В середине учебного года? Если у тебя в голове не хранится подробнейший план Магадемии, я съем свою шляпу!

— Вы же не носите шляп.

— По такому случаю можно будет и завести, — ухмыльнулся верлеопард. — Например шоколадную. Или лучше из салата?

— Из крапивы, — буркнула Люсинда. — Она, говорят, полезная.

Ухмылка профессора стала одобрительной. Он и сам был язвой первостатейной, и учеников, не лезущих за словом в карман, умел ценить.

— Значит, признаваться не будем?

— В чём?

Взгляд Люсинды был воплощением невинности. Рассказывать профессору, что он ошибался и рядом с лабораторией есть пара-тройка потайных дверей, девочка не собиралась. Как и сообщать, что непременно вернётся обследовать найденные выходы, только с друзьями и в более подходящее время. И понесло ж её приключений искать, пока Аннель с Иваном по классу дежурят.

Профессор изучил хлопающую глазками кикимору и, тихонько хмыкнув, переключился на другую тему.

— Каву будешь? — как ни в чём не бывало спросил он.

Люсинда поперхнулась.

— Что?

— Кава, это бодрящий напиток, — любезно пояснил верлеопард. — Подаётся горячим. Существует масса рецептов, однако в это время дня я предпочитаю...

Профессор нараспев рассказывал о способах приготовления, хитростях рецептуры и прочих тайнах варки кавы, а Люсинда только обалдело кивала.

Сказать, что девочка удивилась — ничего не сказать. А если бы Люсинда знала, насколько редко профессор Стокс удостаивает учеников обращением на «ты», не говоря уж о приглашении на чашечку кавы. Но так уж вышло, что алхимик почувствовал в девочке родственную душу. Такое любопытство и явно неукротимую страсть к исследованиям следовало как можно раньше направить на верную дорогу, то бишь алхимию. Ну как минимум, для начала познакомиться получше. А то ведь конкурентов полная Магадемия. Не успеешь оглянуться и перспективная ученица уйдёт в какую-нибудь некромантию или вовсе артефакторику.

Ушлый профессор не преминул счесть машинальные кивки Люсинды согласием и, продолжая говорить, потянул её в крохотную кухоньку, отгороженную от основной части лаборатории.