Магадемия номер три

Хроники Магадемии номер 3

1. День Знаний

1 листопада года 1534 от объединения Миров Треугольника

Величественное здание Третьей Межмирной Магадемии видно из любой точки города. Оно словно парит над Рибовиллем, осеняя своей тенью улицы и площади. Эффект достигается в основном за счёт высоченного холма, на макушке которого пристроилась Магадемия, но и само здание очень велико, если не сказать огромно. Сложенная из бурого кирпича в виде гигантской буквы Н, семиэтажная Магадемия ещё и гордо устремляла в небо башенки лабораторий, пристроенные на краях обоих крыльев и в местах их пересечения с поперечной перекладиной.

Некогда, в прежнем здании, лаборатории находились в подвалах. Места для работы тогда было побольше, но любому из нынешних исследователей, рискнувшему пожаловаться на тесноту и неудобства, вежливо показывали дорогу к развалинам Второй Магадемии. Древняя магия сохранила их почти нетронутыми и каждый мог послушать гида, смакующего подробности ужасного взрыва и полюбоваться, чем чреваты нарушения техники безопасности. А вот что случилось с Первой Магадемией — никто уже не помнил, да и развалин не осталось, но строить четвёртую никому не хотелось.

Впрочем, всё это дела давно минувших дней. Сегодня на всех шести башнях Магадемии развевались флаги и с самого утра до жителей города долетали отголоски весёлого шума.

Когда бурление и кипение в нижнем дворе Магадемии, специально предназначенном для торжественных сборищ, достигло предельно допустимого уровня, ректор сего достойного заведения Варрик фон Баррик, оценивающе, словно алхимик закипающее зелье, оглядел пёструю мешанину лиц и нарядов и, набрав побольше воздуха в лёгкие, сделал первый шаг.

Пробиваться сквозь плотную толпу учеников было бы долго, да и чревато последствиями. Некоторые из студентов дорого бы дали, чтобы пощупать ректора. Не подумайте ничего плохого. Конечно, тот был возмутительно молод для своей должности и невероятно хорош собой, но подавляющее большинство учеников интересовали вовсе не ректорские прелести, а крылья. По слухам, радужные драконы, оставались крылатыми и в гуманоидной ипостаси, но крылья показывали очень редко и лишь избранным, так что возможность прикоснуться к легенде перевешивала все остальные доводы.

Варрику крылья были дороги, поэтому он эффектно сбросил с пальцев несколько голубоватых искорок, тут же выстроившихся по ранжиру. Ректор привычно расслабился и плавно взошёл по воздушным ступеням на невидимую простым смертным дорожку. По ней он степенно вышагивал над головами учеников, пока не добрался до возведённой по случаю нового учебного года трибуны. Мало кто мог остаться равнодушным к свободно гуляющему по воздуху магу, и пока ректор добирался до места — толпа благоговейно затихла. Кто-то со старших академических курсов восхищался безупречно сплетённым заклинанием, девицы из коллежа, раскрыв рты, глазели на знаменитого красавчика, а лицейская малышня просто замерла от восторга при виде творимой на их глазах настоящей магии.

Дойдя до места, ректор прокашлялся, готовясь к речи. В ответ из расставленных вокруг двора отражателях звука раздалось противное завывание и зловещий хохот. Новенькие ученики вздрогнули и принялись в панике оглядываться, ища неведомое чудовище. Секретарь ректора, стоявшая у центрального входа в Магадемию, показала кулак почти незаметному в свете дня привидению, отвечавшему за артефакты-усилители, и звук моментально стал более пристойным.

Фон Баррик начал традиционную приветственную речь, которую столь же традиционно никто, кроме новичков, не слушал, но все делали вид, что внимают. Он механически молотил языком, говоря положенные слова, а сам присматривался к ученикам. Какие неприятности принесёт набор этого года, было пока неясно, но практика давно показала, что те всегда превышают ожидаемый уровень. К тому же ректор имел глупость поспорить со своим секретарём на бутылку "Лунной радуги". Гмерреда утверждала, что в этом году первыми отличатся старички, а сам Варрик склонялся, что новенькие успеют устроить бедлам со свистопляской раньше.

Посреди бородатой шутки, которой полагалось заканчивать вступительное слово, грянул взрыв. Некий изрядно подкопченный объект пролетел над головами собравшихся и протаранил одно из окон учебного крыла, неуклюже ввалившись вовнутрь с ужасающим грохотом и звоном. Студенты проводили летуна восторженно-завистливым воем и аплодисментами.

Новый учебный год можно было считать начавшимся.

Ректор, не оглядываясь, вызвал по связному амулету секретаря-психолога. Ну да, профессия такая. Экспериментами не только в Магадемии занимаются. Нынче все ВУЗы лезут из кожи вон, пытаясь изобрести что-нибудь этакое. А как потом бедным выпускниками с диковинными специализациями вроде повар-артефактор жить, никто не задумывается.

— Гмерреда, похоже, "Лунную радугу" нам придётся покупать вскладчину. Профессор Стокс обогнал всех претендентов, а на него-то мы и не ставили.

Варрик выслушал короткий выразительный ответ и ухмыльнулся.

— Вас не затруднит послать ремонтников... То есть, как это — не нужны?!

Ректор повернул голову к громыхнувшей башне и невольно присвистнул. Ремонтники тут действительно были ни к чему. Требовались строители и толковый архитектор, чтобы воспользовавшись оказией, соорудить на осиротевшем кусочке крыши что-нибудь поудобнее и попросторнее.

— Тогда согласуйте с завхозом вызов мастеров и не забудьте сказать целителям, чтобы впредь держали окно приёмной открытым. Не думаю, что Стокс был последним умником, заготовившим эвакуацию прямиком на лечебный факультет.

*

Петрович числился заместителем директора по хозяйственной части, но сам себя по привычке называл домовым. Прадед его начинал с деревенской избёнки, отец заведовал городской квартирой, а сам Петрович как-то ухитрился выбиться в большое начальство. Оно конечно почётно и приятно, но дюже нервно. Шутка ли, целую Магадемию обихаживать! Работы прорва, но подчинённые...

Вот если б в силах был, лучше б сам всё делал, ей-ей! Три десятка домовых и полсотни кикимор в одном здании, это сплошная головная боль, по правде говоря. И всем надо уважение оказать, перессориться не дать и, чтобы всё было сделано, как следует, проследить. А ежели кто не знает, по вредности домовые с кикиморами могут кому угодно фору дать. И уж то и дело проверять на прочность всего пару лет назад присланного начальника — сами духи велели. Только Петрович орешек крепкий. Пусть подкалывают, сколько хотят, а он справится!

Петрович вежливо поклонился намывающей полы кикиморе, чуть оскользнулся на незаметной лужице и пошёл дальше под одобрительное хихиканье уборщицы. И вот так всегда! И ничего не докажешь!

Общежитие начали заселять ещё декаду назад, ведь многие ученики издалека прибыли, но сегодня здесь было необыкновенно тихо и пусто. Ни прогульщиков, ни заболевших.

Комнаты учащихся занимали почти всё северное крыло и были основной заботой Петровича. Детишки, они такие... детишки. Любую кикимору доведут и мелкие пакости строить умеют не хуже гремлинов. А ведь на первый взгляд — ну чисто посланники благостного творца. Особливо когда при полном параде, как сегодня. Завхоз с утра аж умилился, когда нарядные, чистенькие первоклассники-лицеисты во дворе выстраивались. Прослезиться ему помешала коллежская вольница. Нет, адепты тоже были нарядными, но у каждого в кармане (Петрович это точно знал!), наверняка припрятана лягушка, зелье вредное или огненный шарик. Домовой даже как-то думал поспрошать старшую воспитательницу, не колдуют ли над детишками после перехода в коллеж?

Скоро обед и общежитие моментально перестанет быть гулким и пустым. Четыре лицейских курса для малышни от 10 лет, четыре коллежских и ещё четыре академических. Огромная толпа детишек множества рас. И совсем не простых детишек. Петрович хихикнул, вспомнив, как по неопытности студента-академиста малышом обозвал. Вот ей-ей тот бы заклинанием каким-нибудь засветил, если б куратор рядом не стоял.

Благо, что заботы Петровича ограничиваются чистотой и порядком. Заставь его всю эту ораву расселить, да так, чтобы всех, кому не стоит часто сталкиваться, разделить и постараться никого не обидеть — сбежал бы в самую глухую деревню. Ну да по его части всё в ажуре. Зря что ли все каникулы ремонтом занимался.

Нет, жалобы-то всяко будут, это уж как водится, но за необоснованные претензии ректор отсылал к Гмерреде, а вот за недоделки спрашивал с виноватых. И... тоже отсылал к вездесущей Гмерреде.

Задумавшись, Петрович по инерции сделал пару шагов, но остался на месте. Зеленоватая тонкая рука с длинными аккуратными коготками, удержала рассеянного домового буквально в дюйме от роскошного бюста. Ещё четверть шажочка и Петрович уткнулся бы носом точнёхонько в грудь Гмерреды. Он с извинениями шарахнулся в сторону, а вредная девка только бровь приподняла невозмутимо, да в любезной улыбке оскалилась.

"Вот и помяни беса! Принесла нелёгкая. А одета-то как! Юбка аж на ладонь выше щиколоток. Срамота!" — мысленно сплюнул Петрович и расплылся в ответной улыбке, старательно, но безуспешно отводя глаза от места несостоявшегося тарана.

— Доброго утречка, мистрис секретарь. Удивительно тихо здесь сегодня, не правда ли?

Гмерреда приподняла брови и невзначай продемонстрировала кончики острейших клыков, отчего взгляд Петровича моментально и без всяких затруднений вынырнул из расстёгнутого ворота блузки, и согласно кивнула.

— Первый день. Я слышала, в этом году набор довольно сложный. Боюсь, работёнки вам предстоит немало.

Петрович глубокомысленно покивал. Отвечать смысла не было. Уж кто-кто, а секретарь ректора лучше всех знала, сколько в этом году новеньких, стареньких, неявившихся, сломавших зубы о гранит науки и чего от каждого ученичка ждать. Мало того, что все бумаги попадали в первую очередь на её стол, так ещё ходили слухи, что Гмерреда умеет раздваиваться, а то и расчетверяться. Нет, все знали, что та не маг, но как-то же она ухитрялась всегда, когда ни придёшь к ректору, торчать в приёмной и при этом то и дело путаться под ногами у честных служащих по всей Магадемии. Так что эта помесь троллей и эльфов (и сподобили же вышние силы эдакий брачный союз!), знала всё, абсолютно всё, что делалось в Магадемии. Петровичу даже иногда казалось, что она мысли умеет читать.

Именно в этот момент Гмерреда снова улыбнулась. Да так ослепительно, что клыки, доставшиеся ей от мамы, показались во всей красе, длине и остроте.

— Кстати, вы уже связались со строителями?

— А как же. Как только, так сразу. Обещались после обеда прийти. А вы не слышали, как там профессор Стокс?

— Да что ему сделается. Даже ни одну из своих жизней не потерял. Кошак, одно слово.

— Ну, тогда я пойду, проверю, всё ли готово для работы.

Петрович ускорил шаг, торопясь скрыться с глаз тролле-эльфийки. Интересно, — подумал он по дороге, — бригадиру кто-нибудь предсказания делает или у него просто чутьё? Ведь когда Петрович после летних работ прощался, тот только ухмыльнулся и сказал, что они на декаду другую в городе задержатся.

*

Профессор Стокс бродил по аудитории, нервно помахивая длинным хвостом и пытаясь игнорировать ехидные усмешки студентов. После взрыва, подчистую снёсшего лабораторию, и пребывания в лапах озверевших со скуки целителей болели даже уши, но бесился он не из-за этого. Стоило ли сбегать из палаты для того, чтобы его заловила Гмерреда и самым наглым тоном напомнила, что у него сегодня три вводных пары у первых курсов коллежа? А ведь нужно было срочно, пока ничего не забылось, записать ход эксперимента! Он так и попытался объяснить этой... секретарше. Но она настаивала! И он, один из величайших алхимиков мира — уступил!

Причём, сам не понял как. Ну да, зарплату ему платят не за исследования, а за обучение недорослей. Вот только до появления в стенах Магадемии проклятущей тролле-эльфийки с верлеопардом никто не спорил и вмешиваться в его дела не рисковал.

— Р-р-р-р-р!!!

Профессор несколько раз втянул и выпустил когти, успокаивая себя усилием воли. Хор-р-рошо! Лекция, значит лекция. Кто у него нынче? Охотники и некроманты? Замечательно.

Он подошёл к трибунке и окинул взглядом парты, амфитеатром поднимающиеся от места лектора. Странно. Вроде бы, когда пара начиналась, первые три ряда были заняты. Впрочем, какая разница? На голос профессор никогда не жаловался.

— Итак, господа будущие маги, поговорим об алхимии. Многие адепты ошибочно полагают, что будут работать с чистой Силой и зельеварение в их карьере не пригодится...

*

— ...Постельное бельё — два комплекта, сапоги болотные — одна пара, мантия парадная, мантия лабораторная... — бубнила сухонькая серо-зелёная старушка, попутно шлёпая на каждый упомянутый предмет штамп с меткой для прачечной.

— Всё, — облегчённо выдохнула она. В этом году учеников, прибывших в последний момент и сразу угодивших на торжественное построение, было многовато. Теперь все они столпились в вотчине главной кастелянши, чтобы получить положенные вещи. — Запомни — твой номер — 78. Распишись здесь, здесь и здесь. Следующий!

Мелкая рыжая девчонка, чуть пошатываясь под тяжестью груды вещей, отодвинулась в сторону и откуда-то сверху пробасили:

— Я следующий.

Остренькие ушки кикиморы насторожились, длинненький носик с шишечкой на самом кончике дёрнулся, собирая запахи. Мистрис Мокрс подняла голову, потом запрокинула так, что собранные в кукиш седые волосы почти коснулись лопаток и... с проклятиями ухватившись за край стола, в последнюю секунду удержалась на вздумавшем опрокинуться стуле.

— Экземпля-я-яр, — то ли восхищённо, то ли возмущённо протянула немолодая кикимора. — Вообще-то вещи сначала должны получить лицеисты. Коллеж после них.

— А я лиси... лици... лицеист и есть.

— Ну, раз так... Мистрис Жабс, — крикнула она куда-то вглубь помещения. — Будьте любезны, принесите полный комплект "Тролль — ХХL".

— Тролли разве в этом году поступали? — удивилась невидимая мистрис Жабс.

— Один нашёлся.

— Я не тролль! — возмутился румяный широкоплечий детинушка и деликатно утёр нос рукавом. — Иван я, Феоктистов сын.

— Сколько ж годочков тебе, отрок?

— Шестнадцать.

— А что так поздно поступаешь?

— Так, когда маги детей способных искали — я с батяней на медведя охотился, а вдругорядь — брёвна помогал с вырубки на сплав тащить. Так вот и вышло. А потом у меня вдруг иная личина появилась. Тут уж и пришлось. Только в коллеж не взяли. Сказали, чтоб сначала читать научился, как следовает, а не по складам.

— В медведя оборачиваешься? — заинтересовался кто-то за спиной у паренька.

— Не-а, — шмыгнул носом отрок. — В мыша.

*

Гмерреда поставила на полку последнюю папку и облегчённо выдохнула. Учебный год первый день, как начался, а у ректора новый прожект по формированию групп. Он-то идею высказал, а дела студентов приходится перебирать ей. Его умнейшество, видите ли, изволят витать в облаках и низменными делами заниматься не могут. Эксплуататор чешуйчатый!

Интересно, сколько раз его осенит в этом году? В прошлом состав академических групп меняли трижды. Гмерреда даже немного посочувствовала бедным студентам, которых перетасовывают, как колоду карт и кидают от куратора к куратору. Такими темпами каждый в Магадемии успеет поучиться с каждым. Нынче дражайший начальник хочет создать идеально-совместимую по психологическим портретам группу. Хвала сумрачным богам, только одну. Пока одну. А вдруг ему результат понравится?

Секретарь-психолог передёрнулась. Одна надежда на то, что у фон Баррика энтузиазм быстро проходит и всегда можно надеяться, что нововведение его успеет утомить, прежде чем охватит всю Магадемию.

Тут с одной-то группой с ума сойдёшь. Гмерреда с неприязнью покосилась на отобранную стопку личных дел. Убила полдня и... (она с ужасом обозрела себя в зеркале) вымазалась! На кикимору стала похожа!

Разумеется, Гмерреда преувеличивала. С вооружёнными тряпками и швабрами кикиморами, постоянно снующими по коридорам, её бы никто не спутал. Даже если бы она и впрямь вымазалась как они, а не страдала от полоски пыли на юбке. Да и ни с кем не спутал. Таких, как Гмерреда может и в мире больше не было, не то что в школе.

Во-первых, Гмерреда была выше любой кикиморы вдвое. Немалый рост секретаря-психолога был вкладом в наследственность от обоих родителей. От папы ей досталась слишком тонкая кость и неукротимый метаболизм, подчистую съедающий каждый лишний грамм. Матушка всё стонала, что дитё на палку от метлы смахивает. И как при такой фигуре приличного мужа завлечь? Как, как? А маминым наследством. Выдающаяся во всех отношениях грудь досталась Гмерреде именно от мамочки. Тут уже страдал папуля и ровно по той же причине. По фигуре то бишь. Разве можно с такими буферами приличного мужа найти? Ей же будут попадаться исключительно озабоченные мерзавцы!

— Тоже мне, проблема, — отмахивалась дочка от родителей. — Я замуж пока и не хочу.

Главное, что ей самой её внешность нравится. А то, что миндалевидные, с чуть поднимающимися к вискам уголками чёрные глаза, которые поклонники сравнивали с драгоценным агатом, а все остальные с дулами аркебузы (второе сравнение ей льстило больше) и длинные эльфийские уши странновато выглядят рядом с чуточку приплющенным носом и длинными клыками — так то ж экзотика. И кожа хороша. Гладкая, нежная, светло-зелёная.

И вообще! Приличного мужа порядочная троллиха завлекает не фигурой или (упаси боги) косметикой. Мужа заарканивают. Аркан у Гмерреды был. Лежал в сундучке для приданого рядом с небольшой дубинкой, брачными ошейниками и амулетом для вызова духа, по традиции соединяющего новобрачных незримой цепью.

А как вы думали, мама вышла за эльфа? Аркан и дубина наше всё!

Гмерреда полюбовалась на свои стройные ножки, скандально приоткрытые новомодной красной юбкой, длиной всего лишь до середины икры. Скандально, зато как соблазнительно.

Она поправила уложенные в корону иссиня-чёрные волосы, осмотрела узкие рукава, проверила соответствие количества расстёгнутых пуговок на блузке стратегическому расчёту, стряхнула с юбки пыль и села за стол. Надо было ещё раз перечитать подобранные документы, прежде чем нести их начальнику.

А может... Гмерреда с сомнением покосилась на ректорскую дверь. Может, заарканить ЕГО? А то раскомандовался тут. В принципе, муж из него должен бы выйти неплохой. Вот только поддастся ли он дрессировке? Не тролль чай, да и не эльф.

На этих-то методика отработана до мелочей. Зато ещё никто из её соплеменниц не заарканивал радужного дракона! Это ж какой престиж будет!

Девушка всерьёз задумалась.

— Гмерреда! — прервал её размышления оглушительный рёв. — Принесите кавы!

— Одну минуту, шеф.

Нет уж, фигушки! Она девушка занятая и на воспитание мужа время тратить пока не может. Так что полежит сундучок на дне шкафа ещё годик-другой.

*

В закутке за фикусом горько плакала маленькая девочка. Длинное чёрное платье с белоснежными манжетами и воротничком, оттеняло алебастровую кожу, делая её ещё бледнее, обиженно скривившиеся губки ещё ярче, а тонкие, безупречно правильные черты резче и выразительнее.

"Ну чисто — фарфоровая куколка. Даже нос не покраснел" — мысленно отметил Алик, сунувшийся посмотреть, кто тут сырость разводит.

Магистр Аликант Иловайский на самом деле, но он к такому обращению ещё не привык. Стараясь добавить себе солидности, Алик отрастил бородку, но та вышла какой-то не очень удачной. Жиденькая, белесая. Сбрить бы, но без неё его все за студента принимают.

Алик обольщался — на самом деле с ней тоже. Неудивительно, ведь магистр был чуть помладше иных старшекурсников. Алик закончил Магадемию только этой весной. Он тогда выложился по полной и диплом сумел написать такой, что тот сразу зачли, как магистерскую диссертацию и пригласили многообещающего молодого специалиста преподавать в альма матер.

И на кой он согласился?!

Алька был сегодня зол. Очень зол. В основном на себя. Вот только полгода назад он ходил по этим коридорам, как хозяин. Ещё бы. Лучший на курсе, любимый ученик профессора Ватокатоэля, да к тому же неплохой спортсмен. И девушками не обижен, и друзей полно. Короче, парень хоть куда.

И куда всё это подевалось, когда он встал сегодня перед учениками? Алик поморщился, вспомнив, как заикался и блеял перед первоклассниками. Точь-в-точь эльфийская принцесса на первом уроке некромантии. И ладно б что-то серьёзное читал, а то история магии...

Слава богам и учёному совету — в коллеж его не отправили. Уж эти-то точно заклевали бы бывшего старшекурсника в пять минут. Малышня внимала без смешков и подколок, можно сказать — благоговейно, но всё равно противно. Так опозориться! Ну, вот чего он испугался?! Съедят его эти дети, что ли? Кстати, о детях.

— Малышка, ты чего ревёшь? И что тут делаешь? Занятия давно закончились. Да, и как тебя зовут?

— Аннель. Я заблу-у-уди-и-илась, — всхлипнула девочка. — И кушать очень хочу.

Заблудиться в коридорах Магадемии было немудрено. Тут, бывало и старшекурсники терялись, что уж говорить о первачках-лицеистах.

— И как ты вообще сюда попала? — пробормотал Аликант, оглядываясь. Тут было царство обормотов из коллежа и малышам заходить в опасную зону категорически не рекомендовалось. Не то чтобы коллежские были такими злобными. Просто их распирала энергия и магия, а мозгов и контроля пока не завелось. Под случайную раздачу мог попасть кто угодно, поэтому без дела на эти два этажа редко кто бывал.

— Я за мальчишками бежала, — охотно ответила малявка на, в общем-то, риторический вопрос. — Бежала, бежала и тут они все куда-то подевались. А я ку-у-ушать хочу!

Алька попытался вспомнить, в каком из двух первых классов учится потеряшка, но не преуспел. Он перекличку, конечно, проводил, но был в такой панике, что лица учеников слились в одно большое пятно.

— Ну ладно, давай руку. Отведу тебя в столовую. Может, заодно и твоего куратора найдём. Имя его помнишь?

— Нет. А можно я по дороге начну кушать. Мне правда очень хочется.

— У тебя что, бутерброды какие-то с собой? А чего тогда ревела? Ешь, конечно, — пожал плечами Алик. — Кто тебе не даёт?

— Разрешаешь? — восторженно взвизгнула девчонка.

— Да лопай на здоровье.

Алик даже отвернуться, что бы идти дальше, не успел. Поэтому он и увидел, как глаза малышки затянуло алой пеленой, клыки выдвинулись, заостряясь...

—

* * *

!!! — сказал Алик, с трудом удерживая на весу извивающееся худенькое тельце. Чудо, что успел перехватить тварь в прыжке.

Аликант потряс пойманную вампиршу, продолжающую тянуться к его горлу. Убить бы не убила, слишком мелкая, но погрызть могла изрядно.

— Ты что творишь?!

— Ты сам разрешил покушать! — возмутилась в ответ девочка. — Я была вежливая и всё сделала правильно, а ты разрешил, а теперь не даёшь. Отпусти! Я на тебя обиделась!

— Так ты поэтому за мальчишками бежала, — сообразил Алик.

— Да. Они тоже такие же гады, как ты. Сначала разрешили, а потом убегать стали.

Думал магистр Аликант недолго. Ловко завернув продолжающую брыкаться мелкую кровососку в полу парадной мантии, которую так и не успел сменить на что-то попроще, он крупными скачками помчался в учебную часть, чтобы выяснить, кто куратор малявки, чем её собирались кормить, и кому вообще пришла в голову "блестящая" идея принять в Магадемию ВАМПИРШУ?!

— Аликант! Вы же уже магистр! И не стыдно вам проказничать?

— Мистрис Фрида! Вас сами боги послали!

Встретившаяся на полпути к жилому крылу суровая эльфийка, по самый подбородок затянутая в балахон из сумрачного шёлка, выжидательно глядя на Алика, чуть шевельнула длинным ухом, требуя ответа. Тот вздрогнул, ибо внимание старшей воспитательницы редко заканчивалось без последствий для шкодливых учеников, но тут же вспомнил, что он уже, действительно, магистр и приосанился. Однако высказаться ему помешала снова затрепыхавшаяся пленница. В борьбе с ней Алька упустил момент и мистрис Фридаэннэль пришлось задать вопрос вслух.

— Что это значит, молодой человек? Кого вы похитили и зачем?!

Алику моментально показалось, что наступила зима. Воздух от ледяного голоса воспитательницы существенно похолодел и даже несколько снежинок с потолка слетело.

— Э... Вот! — Алик поставил свою ношу на пол и размотал ей голову. Руки пленницы он благоразумно освобождать не стал.

— Как... интересно, — прищурилась эльфийка. — И по какой такой причине вы перемещаете принцессу ванн ден Блад подобным образом?

"Ещё и принцесса?! Вот влип!" — мысленно ахнул Алик, но вслух сказал совершенно другое:

— А у нас все принцессы инкогнито.

Это было чистейшей правдой. В Магадемии, особенно в лицейских классах, кто только не учился. Герцоги, принцы, даже короли. И все инкогнито. У многих из них и способностей-то магических не было или было по-минимуму. В коллеж, да. Без сильного магического дара не принимали. Тем более, в академию. А лицей — дело другое. Так уж повелось с незапамятных времён, что знатнейшие семьи всех трёх миров отправляли своих детей в Магадемию хотя бы на пару лет. Среднее образование малышне доставалось одно из лучших, а вот о магии давалось лишь общее представление.

В учебниках истории было напущено много тумана по поводу этого обычая, но на самом деле всё было просто. В один прекрасный день магам, нанятым разными государствами, а то и целыми враждующими мирами, надоело воевать между собой. Войны мешают исследованиям, да и гибнуть за чужие интересы неприятно. Маги сговорились и одновременно поставили всем королям, императорам и прочим князьям миров Треугольника условие, что те отдадут учиться в Магадемию какого-то из своих детей. Ещё и плату за образование зарядили такую, что с лихвой хватало на обучение одарённых Силой из бедных семей. Правители может и потрепыхались бы, но пойти против воли ВСЕХ магов разом, ни один не рискнул. Сначала детишки были заложниками приличного поведения родственников, потом это превратилось в достаточно почётную обязанность, а по прошествии многих десятилетий — в обыкновенную привычку.

Не сказать чтобы войн стало намного меньше, но из-за того, что у соседа уши не той формы или кожа не того оттенка очень скоро воевать перестали. Отличное лекарство от ксенофобии оказалось. Ну, в самом деле, как можно бояться и ненавидеть одноклассника, с которым вместе и гранит науки грызли, и на переменках бедокурили? Конечно, разумные есть разумные и школьное соперничество иной раз продолжалось у подросших оболтусов при помощи пушек, но тут уж ничего не попишешь. Бывает.

Задумавшегося о стародавних временах Алика чувствительно пнули в коленку и он тут же опомнился. И немедленно решил брать инициативу в свои руки. В такой сомнительной ситуации кто первый наедет, тот и прав. Не хватало ему ещё на заре карьеры схлопотать звание ксенофоба.

— А чего ж ваша принцесса болтается по этажам коллежа и охотится на всех подряд?

— Я не охотилась! — тут же протестующее завопила маленькая вампирша. — Я тебя вежливо попросила. А ты плохой! Пообещал и не дал. А я ку-у-у-ушать хочу, — заревела девчонка.

У Алика аж зубы заныли от мысли, как всё это выглядит со стороны.

То ли от пронзительных завываний соплячки, пробуравивших дырку в мозгу настолько большую, что оттуда наконец-то полезли знания, то ли от сурового взгляда цвета зимнего моря, которым мистрис Фрида, по слухам, могла заставить покаяться в чём угодно, но у Аликанта перед глазами моментально всплыла страница из потрёпанного учебника "Расы и народности, населяющие миры Треугольника". Коридор куда-то исчез, а сам Алик остался сидеть за первой партой, лихорадочно конспектируя монотонный монолог учителя. "Вампиры, хоть и числятся в иных отсталых краях нечистью, на самом деле таковой не являются. Раса немногочисленная, закрытая, со специфическим пищеварением и обычаями...".

Вот же ж... геометрия! — мысленно ругнулся Алик.

А он просто лопух. Сам же собственным болтливым языком пригласил девушку поужинать его кровью, а потом пошёл на попятную. Но быть покусанным хотелось ещё меньше, чем выглядеть в глазах девчонки жадным гадом.

— Я отменяю разрешение, — твёрдо сказал он. — И разрешение тех мальчишек, за которыми ты бегала — тоже. Всё поняла?! — он разок тряхнул девчонку, отплевался от косички, хлестнувшей его (явно в отместку) по лицу и самым строгим тоном добавил:

— Кушать надо просить у своего куратора или воспитателя.

Затем он обратился к старшей воспитательнице, скептически наблюдающей за всем этим безобразием:

— Мистрис Фрида.

— Да, магистр.

Эльфийка чуть заметно улыбнулась. Надо же какой суровый наставник вырос. А был шалопай шалопаем. Всех воспитателей и учителей с ума сводил.

— Вас не затруднит отвести девочку в общежитие и передать воспитателю? Я шёл в другую сторону, знаете ли.

— Разумеется, магистр Иловайский.

Алик был просто уверен, что мысленно эльфийка потешается над его неуклюжестью, но церемониал общения взрослых при ребёнке был соблюдён безупречно.

Мистрис Фрида благородно увела маленькую вампирку, а утомлённый переживаниями Алик попытался вспомнить, куда вообще шёл, понял, что ему это не под силу и побрёл в свою комнату. Обдумывать причины неудачи и готовиться к завтрашним урокам.

Бедолага прошёл несколько десятков шагов, прежде чем понял, что по привычке тоже топает в общагу.

Он ругнулся и поплёлся к лестнице, ведущей на верхние этажи перекладины, на которых располагались квартиры преподавателей. Воспоминание о выделенной ему чудной квартирке с собственным душем, маленькой кухонькой и целых двух комнатах согрели душу и Алик зашагал бодрее. Завтра всё будет иначе. В конце концов, первая лепёшка всегда норовит прилипнуть к сковороде. А он же лучший. Значит, справится!

Перепрыгивая через две ступеньки, парень поймал себя на том, что насвистывает неофициальный марш Магадемии. Хорошо, что насвистывает, а не напевает. Приличных слов в том марше было немного.

*

Призрачный страж обходил затихшую Магадемию. За века, что он хранил её покой, та много раз перестраивалась и ремонтировалась, но главное оставалось неизменным. Ученики и учителя. Сколько поколений магов сменилось в этих стенах, страж уже не помнил, но любил и оберегал всех.

Внезапно призрак заметил в конце коридора лучик света и полетел выяснять, что за непорядок.

— Тише ты! — шикнул некто, крадущийся во мраке. — Разбудишь ещё кого-нибудь.

— И что тогда будет? — спросил второй искатель приключений.

Ну а что ещё можно искать в середине ночи в девичьем крыле?

— Куры гриль, — мрачно ответил первый.

— Из нас?! — ахнул второй.

— Больной? Если поймают, отправят на кухню, мыть посуду. А завтра на обед куры гриль. Знаешь, как трудно отмывать решётки?

— А меня нельзя на кухню. Я — князь! — приосанился второй.

Первый хихикнул.

— Кня-я-язь. Тоже мне, птица. Да у нас в прошлом году целый король посуду драил.

— Как король?! А кто тогда правил?

— Да какая разница? Регент какой-нибудь. Мы идём вампиршу искать или ты струсил?

— Слушай, а она нас не укусит?

— Не дрейфь, отобьёмся! Я чеснок на кухне одолжил.

— А вдруг не подействует? — заныл второй. — Что мы, днём на неё посмотреть не можем? На переменке?

— А гроб?! Я читал, что вампиры спят в гробу. Вот и проверим.

Страж ухмыльнулся, разглядывая двух мальчишек с потайным фонарём и тихо, проникновенно щёлкнув зубами, сказал:

— Ам.

Бой часов смешался с хохотом стража и топотом улепётывающих ребятишек. Первый день учебного года завершился, как подобает.

2. День жалоб и предложений

11 листопада года 1534 от объединения Миров Треугольника

Одышливый господин в старинном зелёном камзоле, коротких панталонах, почти неприлично обтягивающих широкий зад, жёлтых чулках и туфлях с металлическими пряжками с трудом поднимался по парадной лестнице центрального крыла. Струйки пота текли по помидорно-красному лицу, массивная золотая цепь ходила ходуном на внушительном животе. Толстяк с опаской озирался, то и дело нервно оттягивая жёсткий гофрированный воротник.

С виду посетитель был на грани апоплексического удара, но упрямо продолжал карабкаться вверх. Добравшись наконец до административного этажа, он облегчённо вздохнул и пошёл чуть увереннее.

— Куды по помытому прёшь?!

Посетитель с полузадушенным писком отскочил к ближайшей стене, а ловко орудующая шваброй кикимора снова проехалась грязной тряпкой по начищенным туфлям.

— Простите, — забормотал толстячок, отступая под напором швабры.— Я не заметил...

Кикимора была неумолима:

— А зенки разувать надо, — шипела она, ловко загоняя посетителя в дальний угол.

— Вот тут и стой, покуда не высохнет!

— Но, мне нужно к ректору, — жалобно сказал посетитель.

— Ничо, потерпишь. Думаешь, собачью цепь нацепил и можешь топтать? Выкуси! У меня по вымытому никто не колготится.

Вполне возможно это было правдой. Обычно довольно оживлённый коридор нынче был удивительно пуст и тих.

Кикимора утверждающе стукнула по полу шваброй, погрозила толстячку тонким узловатым пальцем с длинным когтем и, недовольно что-то бормоча, ушла. Когда позвякивание тележки с ведром и голос вредной уборщицы затих вдали, посетитель пугливо огляделся, тяжело вздохнул, увидев, что пол и не думает сохнуть. Но не стоять же тут до бесконечности.

Толстячок осенил себя знаком пресветлого и попытался на цыпочках прокрасться в приёмную ректора. Больно ушибленный копчик и медленно промокающие штаны убедили его, что в чём-то кикимора была права. Ходить по этому полу невозможно. Во всяком случае, нормальному человеку.

Видимо к парочке магов, выскочивших на шум падения, это определение не подходило. Ловко ступая по тонкому слою воздуха над мокрым полом, они с шуточками и прибауточками подняли гостя, стыдливо прикрывающего папочкой мокрый зад, и довели до заветной цели. Втолкнув его в приёмную ректора, весёлые молодые люди испарились.

Гмерреда приветствовала посетителя вежливо-удивлённым полупоклоном.

— Бургомистр? Что-то вы в этом году рано.

— Доброго вам денька, мистрис Аннаэльтоан.

Гмерреда едва заметно поморщилась. Папу она любила, а вот родовое имечко, доставшееся от него... не очень. И пользоваться оным по возможности избегала. Все окружающие об этом прекрасно знали и стремлению секретаря-психолога к неофициальности обычно потакали.

Зато бургомистр Тапатамс всегда словно нарочно нарывался на неприятности. Гмерреда до сих пор так и не поняла, то ли он дурак, то ли мазохист, то ли у него мозги от должностного рвения особым образом деформировались.

— Знаете, а вы очень неудачно зашли, бургомистр. Ректора нет и сегодня не будет.

— Ну как же так? — расстроился посетитель. — Мне же нужно подать жалобу.

— Увы, — с фальшивым сочувствием развела руками девушка. От этого движения пышная грудь колыхнулась настолько волнующе, что почтенный Тапатамс чуть не вывалился из кресла. Глазки у него выпучились, а сам он задышал так тяжко, словно ещё разок поднялся по парадной лестнице. Бегом и с парой чемоданов.

Гмерреда сделала вид, что не замечает плачевного состояния собеседника и вздохнула:

— Вам бы надо приучиться заранее оповещать о своём визите.

— Если сообщать, я его точно никогда не застану, — чуть слышно сказал бургомистр.

— Простите?..

— Я говорю, а что ж теперь мне делать, дорогая мистрис Аннаэльтоан?

Прекрасно расслышавшая полушёпот Гмерреда чуть дёрнула уголками губ. Значит, всё же не дурак.

— Ну, вы можете оставить вашу жалобу мне. Я передам, когда ректор вернётся.

— А не забудете? — подозрительно уточнил бургомистр.

— Обижаете. Я ничего не забываю.

Бургомистр ещё немного повздыхал, выудил из принесённой папки несколько густо исписанных листов и неохотно откланялся. Осторожно ступая по так и не высохшему полу, он утирал платочком лысину, с тревогой шаря взглядом по сторонам. Вечно с ним в этой проклятой Магадемии какая-нибудь неприятность случается.

— Убрался?

Голос ректора не оказался для Гмерреды неожиданностью. Тот был достаточно сильным магом, чтобы обходиться без кристаллов связи.

— Да шеф.

Гмерреда прислушалась.

— Он уже в конце корид... — она осеклась на полуслове.

— Ах ты, прыщ!

Уловили чуткие уши полуэльфийки.

— Кому было сказано не шастать?!

Дробный топот аутентично подкованных туфель и звук хлёсткого удара мокрой тряпкой, послужили девушке утешением за выслушивание собственной фамилии.

— Быстро бегает, — удовлетворённо улыбнулась она.

— Ну, тогда тащи его писульку.

Ректор быстро перелистал бургомистерскую петицию, делая пометки.

— Так, вот это куратору боевиков второго курса покажешь, это третий курс травников из коллежа постарался, а вот здесь он врёт! Наших ребят там и близко не было.

Гмерреда с лёгкой улыбкой наблюдала за стремительно порхавшим пером в красивых сильных пальцах. Вот откуда он знает, кто чем на выходных занимался? Сам же куда-то, как всегда, порталом уходил.

— Гмерреда, будьте добры, передайте в бухгалтерию, чтобы перечислили на счёт города вот эту сумму.

— Не многовато?

— В чём-то бургомистр прав. Разрушения за одни выходные чрезмерные. Надо будет на педсовете напомнить, чтобы придерживали особо буйных студентов.

— Знаете шеф, а мне его иногда жалко, — задумчиво протянула Гмерреда, когда список прегрешений учеников был исчерпан.

— Бургомистра?

Ректор, вообще не подозревавший, что его секретарь способна на подобные эмоции удивлённо откинулся в кресле, пристально вглядываясь в девушку. — Но почему?

— Мало того, что бедняга регулярно вынужден иметь дело с нами, устранять последствия выходок студентов и прочее, так ведь он ещё обязан ходить в этом кошмарном костюме по моде трёхсотлетней давности. И кто только придумал обрядить его в эдакую униформу?

— Я.

— То есть как, вы?

— Я протолкнул решение в городском совете.

— Но...

— Гмерреда, — необычайно ласково сказал шеф. — Вот проработаете у нас лет ещё пять и поймёте, почему. И не обольщайтесь, Тапатамс получает от своего положения массу удовольствия. Ну а мелкие неприятности... Поверьте, он и их умеет использовать в своих целях.

Гмерреда тут же дала себе слово приглядеться к смешному толстячку повнимательней. Шеф зря говорить не будет, а вот она чего-то важного не заметила. Стыд и позор!

— Оповестите, пожалуйста, преподавателей и мастеров о внеочередном педсовете, и передайте в бухгалтерию, чтобы выплатили премию мастеру Питобреду и мистрис Слякс.

— Уточнять, за что?

— Временное удлинение лестницы и изобретение нового проклятия, — коротко пояснил ректор. — Да, и напомните мистрис Слякс убрать из коридора это самое проклятие. Вечно мокрый пол — замечательная идея, но так ведь и убиться кто-нибудь может.

*

— Ну-с, молодой человек, что вас сюда привело?

Гмерреда выровняла стопочку бумаг и закрыла кроваво-красную папку с броской надписью " на подпись". Отодвинув её на край стола, секретарь-психолог мельком глянула на часы и снова обратила внимание на пытающегося слиться со стеной адепта. Здорово его припекло, раз сегодня явился. Первый день декады и так по всеобщему мнению был кошмаром, посланным тёмными богами, и отягощать его, доставая начальство, не каждый решался.

— Буччини, вы оглохли? — нетерпеливо прикрикнула девушка. — Ректор вас не вызывал, на приём вы не записывались. Так какого... то есть, зачем вы пришли?

Адепт отлепился от стенки и сделал робкий шажок к столу Гмерреды.

— Я это, хочу поменять факультет.

Троллефийка закатила глаза к потолку. Учебный год начинается. Очередной третьекурсник с животрепещущим вопросом смены факультета. Всё правильно. Дело дошло до практических занятий и студенты наконец-то осознали, куда их занесло. Некоторые — с ужасом.

— В учебной части был?

— Был, — угрюмо буркнул студент. — Они сказали, что без вашей подписи и рассматривать заявление не станут.

— Ну, садись, дезертир. Рассказывай, как дошёл до жизни такой. Ты у нас учишься на артефактора, верно?

— Угу.

— Третий курс коллежа, группа мастера Питобреда.

— Угу.

— По ночам превращаешься в филина и распугиваешь летучих мышей над центральной башней.

— У... Чего?!

Потомок дриады и обыкновенного человека, в принципе не способный к оборотничеству, аж задохнулся от возмущения.

— А похож, — ухмыльнулась Гмерреда, глядя в выпученные глаза студента. — Прям вылитый.

Психолог, а теперь это точно была именно психолог, потянулась за папкой. Той самой, которую отложила пять минут назад. Вот только теперь вместо "на подпись", золотые буквы на алой коже сложились в "личное дело адепта Буччини Карло Джузеппе".

Адепт любопытно вытянул шею, но ничего, кроме собственного даггеротипа разглядеть не успел. Знакомые буквы мелькнули и сложились в нечитаемую абракадабру.

Гмерреде преобразования не мешали.

— Тэ-э-эк-с, — зловеще протянула она. Студент непроизвольно вздрогнул.

— И что мы тут видим? Твёрдый хорошист, общественной деятельностью не пренебрегаешь. Кукольный театр вот организовал. Почти положительная характеристика от мастера...

— Положительная? — изумился Карло. — Да он меня...

— Иначе, как криворуким недоумком не называет, — кивнула девушка. — Это и есть почти положительная характеристика. В переводе с языка мастера Питобреда — лентяй, но способный.

— И на каком же факультете ты жаждешь обрести новое призвание?

— Боевой магии! — выдохнул адепт и зажмурился, испугавшись собственной смелости.

Гмерреда с лёгкой жалостью оглядела нескладную фигуру, вопиющей худобы которой не могла скрыть никакая мантия, длинные беспокойные руки, редкие волосинки, выбившиеся на остром подбородке...

К третьему курсу парни обычно обрастали кое-какой мускулатурой и начинали походить на мужчин. К сожалению не все.

— Значит, Линда всё-таки ушла от тебя к Алану.

— Откуда вы?!.

— Мальчик, — показала клыки Гмерреда. — Ты и впрямь думал, что есть что-то, чего я не знаю?

*

— Дорогая, в твоём возрасте ни разу не побывать замужем — просто неприлично!

Гмерреда с тоской подумала, что надо как-то исхитриться запретить родственникам посещение Магадемии. И без разницы, кто будет против, главное, чтобы доброжелательные троллихи не пролезали.

А тётушка Мирринда продолжала вещать, поглощая десятую чашку чая:

— Это всё порченая эльфийская кровь твоего папеньки. Не знаю, куда сестра смотрела? Я больше чем уверена, что ты даже аркан бросать разучилась.

У Гмерреды и так денёк выдался насыщенным, а теперь от непрерывного тётиного треска и голова раскалываться начала. Только этим можно объяснить, что она так легко поддалась на провокацию. Девушка возмущённо уставилась на собеседницу.

— Вам напомнить, кто выигрывал все ежегодные соревнования?

— Ну, когда это было-то? А вот моя доченька, между прочим, взяла в этом году первый приз! Вся в меня пошла!

Про первый приз кузины Гмерреде уже сообщили сама кузина, мама, три подруги детства и еженедельная газета родного городка, которую ей постоянно присылал папа. Не то чтобы Гмерреда страдала без вестей из дома, но папенька был главным редактором этого еженедельника, вот и посылал плоды трудов своих.

— В этом году я была занята, — ровно сказала Гмерреда, сдерживаясь из последних сил.

— И в прошлом тоже? Да ты просто разучилась! — не унималась тётка. — А в позапрошлом году тебе просто повезло. И в позапозапрошлом тоже. Да ты даже на столбик аркан не накинешь, не то что на движущуюся мишень!

— Проверим? — рыкнула Гмерреда. — Спорим, я поймаю вас пять раз из пяти.

— Меня? — озадачилась Мирринда.

— А кого?

— Неужели у тебя нет на примете подходящего мужчины?

— Нет уж, дорогая тётя! В моих способностях усомнились именно вы. Так что или вы берёте свои слова обратно, или мы идём на тренировочную площадку, и я доказываю вам, насколько вы не правы.

Тётка как-то чересчур хитро улыбнулась и поставила чашку.

— А пошли. Тряхну стариной. Где твой аркан?

Гмерреда почувствовала смутное беспокойство. Что-то было не так. Какую-то пакость тётушка явно задумала. Но идти на попятный было поздно и она полезла в шкаф за сундучком.

Время было неурочным и тренировочная площадка с полосой препятствий, беговыми дорожками и пятачком для фехтования обрадовала пустой. Болельщики Гмерреде никогда особо не мешали, но всё же Магадемия не тролльский городок.

Гмерреда остановилась было на свободном пространстве, но тётка внезапно заартачилась.

— Давай ты всё же сначала столбик попытаешься поймать.

— Тётя!

— Что тётя? Я эту причёску целый час укладывала. Вдруг ты её разрушишь?

Гмерреда, воспитывавшаяся в уважении к старшим, а пуще того, прекрасно знавшая, что дорогая тётя способна орать и визжать часами, только глаза закатила. Малиновая башня из выкрашенных заморской травой волос выглядела абсолютно нелепо, но сообщить Мирринде, что этакое уродство развалить — благодеяние, она не рискнула. Зато мстительно подумала, что непременно постарается так и сделать.

Мирринда резво обежала полосу препятствий, удовлетворённо потёрла ручки, добравшись до извилистого ряда вертикально вкопанных брёвен, и остановилась у крайнего столба.

— Вот! Отличная цель для потерявшей сноровку девушки.

Чистотой бревно, по которому регулярно скакали студенты, не отличалось, и Гмерреда жалобно подумала, что аркан потом стирать придётся.

— Тётушка, так мне вас ловить или столб?

Мирринда, которая так и осталась торчать в опасной близости от мишени, неохотно отодвинулась на несколько шагов.

Аркан, мерно посвистывая, раскручивался над головой Гмерреды, вовсе не потерявшей навык, вопреки инсинуациям тётки. Хоть замуж она пока и не рвалась, но тренировалась регулярно. Мало ли что в жизни случиться может.

— Какой интересный образчик тролльего шаманства.

Голос ректора раздался громом с ясного неба.

— Шеф?! — удивлённо обернулась Гмерреда, чуть не упустив аркан. — Разве вы не на педсовете?

— Уже закончили, — отмахнулся фон Баррик и обратился к Мирринде. — Простите, а зачем вы этого тролля под столб замаскировали?

Ректор ткнул в бревно пальцем и оно, подёрнувшись ненадолго зеленоватой дымкой, превратилось в молодого тролля.

Тот, смущённо переступив с ноги на ногу, неловко откашлялся и выдавил:

— Здрасте.

— Что-о-о?! — возмущению Гмерреды не было предела. — Тётя, что всё это значит?!!

Мирринда, в отличии от мишени, не смутилась нисколько.

— Деточка, ты настолько запустила свою личную жизнь, что мы с твоей матерью...

— Мама тоже в этой подставе участвовала?! Вы, вы... Вы просто...

Гмерреде впервые в жизни не хватало слов. В смысле, приличных.

Ректор выслушал её тираду с доброжелательным любопытством, тётка — с удовлетворением, зато тролль густо позеленел. Гмерреда протрезвела, краем уха услышав шебуршание где-то в кустах на краю площадки и шёпот:

— Все записал?

— Не успел!

Подавив желание зарычать и вцепиться тётушке в причёску, девушка категорическим тоном потребовала:

— Свяжись с ней немедленно.

Мирринда поломалась, но кристалл связи из кармана достала. Пока она настраивала связь, Гмерреда, отловив движение, снова рыкнула:

— А ты куда?! Стой, где стоял.

Тролль, собиравшийся под шумок слинять, замер с поднятой ногой.

— Вам помочь? — любезно спросил Варрик.

— Будьте добры, шеф, — благодарно кивнула девушка. — Мне бы не хотелось, чтобы этот... тип сбежал, пока я не разберусь с этими своднями.

На той стороне связи явно с нетерпением ждали. В возникшей посреди площадки объёмной иллюзии маменька Гмерреды сидела на диване в гостиной при полном параде.

— Ну, спасибо тебе, мамочка, — прошипела Гмерреда, забыв поздороваться.

— Деточка, но я же для тебя стараюсь...

— Зря стараешься! Ваша афера не удалась.

Лицо мамы стало скорбным и оставалось таковым ровно до того момента, пока она не углядела так и оставшегося стоять в позе цапли тролля.

— А этот что тут делает?! Мирринда! Ты какого жениха должна была подставить? Где Мизерракль?!

— Извини, сестрица, он по дороге ногу нечаянно сломал. И потом, он настолько старше твоей дочки...

— И поэтому ты решила выдать мою кровиночку за голоштанного сопляка? Он же её младше! И почему это вдруг Мизер сломал ногу? Ты постаралась? Не могла стерпеть, что лучший жених в городе за моей девочкой бегает, а на твоих страшилок и внимания не обращает?

— Страшилок?! Да твоя швабра ни одному порядочному троллю даром не нужна!

Ректор тронул за локоть заслушавшуюся Гмерреду.

— Бежим?

— Бежим, — расплылась та в улыбке.

— Спасибо, шеф.

— Обращайтесь.

3. День подготовки

16 листопада года 1534 от объединения Миров Треугольника. Канун дня Посвящения будущих магов

Звонок уже двадцать секунд как прозвенел, а в классе продолжалась беготня. Сидящая на учительском столе женщина легкомысленно поболтала ногами, приосанилась и чуть кашлянула, привлекая внимание расшалившихся учеников. Несмотря на свой несерьёзный вид, за дни, прошедшие с начала учебного года, куратор первого класса успела внушить своим подопечным достаточно уважения. Гомон и беготня тут же пошли на убыль.

Невнимательный наблюдатель мог, пожалуй, принять Нору Тальроуз за одну из её учениц. Всегда готовые сложиться в улыбку губы и покрытый конопушками вздёрнутый носик и впрямь могли бы принадлежать смешливой первокласснице. Только присмотревшись, можно было заметить "гусиные лапки" вокруг ясных голубых глаз и несколько серебристых прядок в одуванчиковом облачке золотистых кудряшек, обрамляющем улыбчивую мордашку.

Вышибить из Норы привычку сидеть на столе не смогли ни выговоры, ни лишение премии, ни даже развалившийся однажды прямо под ней тот самый стол. В последнем Нора небезосновательно подозревала происки прежнего ректора, отчаявшегося повлиять на неё иным способом. Ну а с чего бы крепкому дубовому столу рассыпаться на запчасти? Пусть мистрис Тальроуз и уроки вела, и тетради проверяла, сидя на нём, но она была довольно миниатюрна даже для гномки, так что повода, кроме чьего-то магического вмешательства не было. Впрочем, Нора на причинах не зацикливалась и урока из происшествия не извлекла. Лишь похохотала вместе с учениками над вверхтормашечным полётом и попросила мастера Питобреда восстановить пострадавшую мебель.

Ворчливый гном не подвёл. На новом столе мог спокойно сплясать средних размеров слон или (что равноценно) десяток лицеистов. К тому же Питобред обыкновенных вещей делать не умел и теперь ящики стола исправно кусали за пальцы излишне любопытных учеников, пытающихся посмотреть записи в журнале.

А когда ректором стал Варрик фон Баррик, Нора и вовсе вздохнула спокойно. Дракона совершенно не интересовало, ведут учителя уроки, сидя на столе, вися под потолком или стоя на голове. Главное, чтобы ученики получали полноценные знания.

Дождавшись относительной тишины, Нора объявила:

— Сегодня, мои дорогие, у вас очень важная задача. Вам необходимо выбрать старосту класса. Быть старостой, это большая честь и ещё большая ответственность. В его обязанности входит следить за расписанием, порядком в кабинете, за вашим поведением, посещаемостью...

По мере того, как Нора излагала немаленький список, озарившиеся было радостным предвкушением, лица учеников мрачнели и скучнели. По всему выходило, что староста — несчастнейшее существо во всём Треугольнике, ответственное за всё, вплоть до погоды.

Глядя на учеников, Нора старательно сдерживала усмешку. Ржать в голос было непедагогично, но как же хотелось.

— ... И представлять класс на студенческом совете, — закончила гномка. — Есть желающие добровольно вызваться на эту должность?

В уборной, в конце коридора мерно капала из недозакрытого крана вода, этажом ниже что-то ворча, шаркала шваброй кикимора, в углу за шкафом оглушительно громко топтался паучок. Первоклассники замерли, боясь, что слишком громкий вздох будет принят за желание вызваться в старосты.

Нора выждала ещё пару минут, позволяя ученикам как следует прочувствовать ужас и ласково улыбнулась.

— Значит, добровольцев у нас нет. Что ж, тогда приступим к выборам.

Класс выдохнул и начал постепенно отмирать. На каждой мордашке настолько явственно читалось — "пронесло", что Нора только неимоверным усилием воли удержалась от хихиканья.

— У кого есть предложения по кандидатурам? Я понимаю, что вы ещё плохо знакомы, но думаю, успели разглядеть существо, способное достойно представлять ваш класс.

Ученики запереглядывались. Наконец после томительной паузы одна из девочек нерешительно подняла руку.

— Да? — повернулась к ней Нора, ненадолго перестав болтать ногами. — Кого ты предлагаешь?

— Питера Рэйда.

Тут же раздался оскорблённый вопль:

— За что?! Я тебя всего-то два раза за косичку дёрнул!

— Ирану три, а Латиэль все пять, — педантично уточнила поборница справедливости.

— А ты... а ты... а ты мне соль в каву подсыпала, вот! Мистрис Нора, давайте выберем эту ябеду!

Нора одобрительно покивала и внесла в список обе кандидатуры. Класс снова замер, поняв, что от каждого предложенного кандидата, может прилететь ответный удар.

Мистрис Тальроуз вздохнула.

— Никто больше выказываться не собирается? Хорошо. Тогда поступим так. Каждый берёт листочек, пишет на нём имя своего кандидата, и кладёт листочек на край парты.

Дождавшись, пока стихнет торопливое шуршание перьев по бумаге, Нора щёлкнула пальцами. Бюллетени, построившись клином, перелетели к ней на стол. Гномка быстренько проглядела листочки, раскладывая их по кучкам, пересчитала самые большие и снова обратилась к классу:

— Больше двух раз были выбраны Питер Рэйд, Иван Феоктистов, Алина фон Сакс (на этом месте решительная девочка, назвавшая Питера, явственно побледнела), Аннель ванн ден Блад и... Нора удивлённо покачала головой и кинула внимательный взгляд в уголок, в котором тишайшей мышкой сидела маленькая неприметная кикимора.

— ...И Люсинда Сырс. Теперь второй этап. Снова берём листочки и пишем на них одно из названных имен. Кто наберёт больше всех голосов, тот и будет старостой.

Замершие от возмущения Аннель с Иваном внезапно ожили и завопили в один голос:

— Меня-то за что?!

— Вам виднее, почему одноклассники решили доверить эту честь именно вам, — с фальшивым сочувствием развела руками Нора.

Вампирочка обвела многообещающим взглядом одноклассников и ненавязчиво оскалила клыки. Иван выразительно потёр пудовый кулак и только Люсинда ещё больше сжалась, почти скрывшись под партой.

Второй этап голосования прошёл ещё быстрее. Нора пересчитала листочки и мысленно переложила поставленные на эту кандидатуру деньги в другой карман. Жаль, что куратор не может делать ставки в негласном тотализаторе на результаты в своём классе. Так она и знала, что вампирочке не поможет показная кровожадность.

— Итак, — торжественно объявила Нора, — нашим старостой становится...

Тут она не удержалась от небольшой драматической паузы.

— Становится Аннель ванн ден Блад.

— Что?! — просипела разом севшим голосом вампирочка. — Я?

Нора взмахнула самой большой пачечкой листочков и покивала.

— Именно ты. И тебе пора приступать к своим обязанностям. Студенческий совет заседает уже несколько минут и следует поторопиться.

Нора соскочила со стола и подбадривающее потрепала девочку по макушке.

— Не волнуйся, ты справишься. Пойдём, я покажу, где заседает совет. А вы... — гномка выразительно погрозила пальцем, доставайте учебники и начинайте делать упражнение номер двенадцать. Вернусь — проверю.

Аннель обречённо собрала сумку и поплелась за Норой.

*

Нора впихнула застрявшую в дверях Аннель в комнату заседаний и, символически отряхнув руки, огляделась. Как она и подозревала, куратор ещё одного первого класса ждал её, пристроившись у подоконника с книжкой. Подойдя к коллеге, Нора дружески ткнула его пальцем в пупок. Выше гномка просто не доставала. Длинный предлинный друид, вроде бы поглощённый мудрёной книжкой, полной схем и таблиц, ловко увернулся.

— Нора! — возмущённо воскликнул он.

— Эваристос! — радостно осклабясь, возопила Нора.

— Ну что ты опять, как маленькая?!

Гномка, задрав голову, демонстративно смерила собеседника взглядом.

— А что? Большая?

Друид положил ладонь на макушку не успевшей увернуться гномке и сверил получившуюся высоту со своим ростом.

— Пожалуй, ты права, — серьёзно заключил он. И добавил, — Мелочь пузатая.

— Я?! Пузатая?! Да у меня самая тонкая талия в Магадемии!

— В таком случае ты можешь себе позволить съесть одно маленькое пирожное и выпить чашечку кавы, в честь выборов старосты, — ухмыльнулся друид.

— Злыдень ты, Эваристос. И провокатор. Ну как я могу отказаться?

*

Бонни Гангури, второй год председательствующий в студенческом совете, позвонил в колокольчик и обвёл суровым взглядом аудиторию. Присутствовали, как и положено, старосты всех групп, начиная с лицейских. Лица по большей части были хорошо знакомыми. Первокурсники, что коллежа, что академии выбирали в старосты за редким исключением, тех кто уже тянул эту лямку раньше. В этом году новеньких было лишь трое. Старосты первых двух классов лицея и одной из коллежских групп.

Причём староста первого класса "А", так и норовил отодвинуться подальше от старосты первого класса "Б". Обычно, попав на первое заседание, они жались друг к другу, но в этом году малышня отличилась. Интересно, кто выдвинул на выборах кандидатуру вампирки?

Нет, девочка хорошая, вежливая. И если на просьбу дать покушать, вежливо послать её на кухню, где ждут своего часа отличные абиссинские лысые кролики, она ни за что не укусит, но ведь суеверия дело такое...

— Итак, дамы и господа, у нас на повестке дня остался последний, но очень важный вопрос. Мы обговорили все мероприятия Дня Посвящения, кроме одного. Ритуал.

Как вы знаете, главную роль в Ритуале традиционно играет самая красивая студентка академии. Но в этом году возникла проблема.

Все зашевелились и начали переговариваться. Проблема была серьёзной. Обычно выбрать самую красивую студентку не составляло труда. Результаты всеобщего тайного голосования никто не оспаривал. Даже если кандидатка не соответствовала чьему-то чрезмерно взыскательному вкусу, она всё же была настоящей красавицей.

Но в этом году красавиц оказалось две. Голоса учеников разделились поровну и решить, кто будет представлять Магадемию в ритуале, было крайне сложно. Но на самом деле всё оказалось ещё хуже! Обе красотки были невероятно амбициозны и решили разобраться между собой без посредников. Что, разумеется, не могло не привести к печальным последствиям.

— Целители, есть какой-нибудь шанс привести хотя бы одну из этих идиоток в приличный вид?

— Неа, — лениво ответил самый старший из старост целителей. — Минимум декада потребуется. Они же, дурынды такие, именно внешность друг дружке старались повредить.

— Ритуал завтра. Надеюсь, ректор их за запрещённую дуэль накажет по всей строгости, — мстительно прошипел Бонни. — Итак, эти кандидатуры отпадают. Что будем делать?

— Выберем кого-нибудь ещё, — вякнул кто-то из бытовиков.

— Да что ты говоришь? А кого?!

— Нууу. Да что у нас девок мало?!

— Вот и предлагай. Только такую, чтоб не страшная была, совершеннолетняя, не побоялась потом с этими двумя змеями в тёмном углу повстречаться, а они, напоминаю, сильнейшие на своих курсах...

— Есть идея! — один из некромантов вывел на бумаге имя и толкнул листок к председателю.

Председатель ошалело поглядел на психа, предложившего новую кандидатуру.

— Она ни за что не согласится!

— Ну и что? — хладнокровно ответил тот. — Ритуал начинается с игрового похищения. Сделаем похищение чуть более настоящим и все дела.

— Нас всех загнобят!!!

— Струсил?

— Я?! Ладно, ставлю вопрос на голосование.

Пошедший вокруг стола листок никого не оставил равнодушным. Кто-то впадал в ужас, кто-то начинал истерически хихикать...

— Голосуем. Начинаем, как обычно с самых младших. Аннэль?

— Я её и не знаю.

— Ты за или против?

— Воздерживаюсь.

Рыжий староста второй группы тоже воздержался. Но начиная со второго класса лицея дело пошло веселее.

— Она нас загрызёт и будет права. Я за!

— Идите вы к подземным демонам! Нашли с кем связываться. Против!

— Она же не маг!

— А в правилах ритуала не сказано, что кандидатка должна быть магом.

— Тогда я за.

— Ох и попадёт же нам. За!

— Она не студентка. Против!

— В правилах не сказано, что кандидатка непременно должна быть студенткой. Это просто традиция. За!

Таким образом кандидатура была одобрена с перевесом в один голос.

Председатель вытер пот со лба и кивнул.

— Тёмные боги с вами. Авось выживем. Принято! Только подготовку к ритуалу придётся немного видоизменить.

*

Выборы проводили на последнем уроке и оба куратора как раз успели собрать самостоятельные работы до звонка. Отпустив повеселевших учеников, они устроились в общей преподавательской гостиной с чашечками свежесваренной кавы. Эваристос торжественно извлёк из воздуха корзинку с крохотными произведениями кондитерского искусства, которые и трогать-то было страшно, не то что есть.

— Эваристос, ты точно гад! Речь шла об одном! — гномка для наглядности показала друиду палец — одном единственном пирожном. Хочешь, чтобы я растолстела?!

— Я же не заставляю тебя есть всё. Выбери что-нибудь по вкусу.

— А на остальные любоваться?! Я же не выдержу!

— Ладно, так и быть. Выберешь, а остальные я припрячу.

Когда муки выбора остались позади, а от пирожного не осталось и воспоминаний, Нора с сожалением вздохнула.

— И почему всё вкусное полнит?

— Меня не полнит.

— И это ещё один повод тебя ненавидеть. Кстати, о ненависти. Кого твои оглоеды выбрали-то?

— Князя.

— Ну, его б я и сама выбрала. На редкость заносчивый мелкий гадёныш.

— Всё ещё печальнее. Представляешь, он вызвался сам!

Нора чуть не рухнула со стула.

— Сам?! В старосты?! Он что, больной?

— Он, цитирую, натренирован в искусстве управления разумными существами.

— Да уж, этого придётся обтёсывать долго и старательно.

— А твои, я смотрю вампирочку не пожалели. И не стыдно им маленьких подставлять?

Нора ухмыльнулась.

— Вообще-то она старше, чем кажется. И наверняка сумеет удержать моих дикарей в руках. А ты, судя по печали в глазах, ставил на кого-то другого?

— На мыша, — удручённо признался друид.

— Вот ещё глупости, — фыркнула Нора. — Мальчику всерьёз учиться нужно, не отвлекаясь. Кстати, обязательно назначь ему дополнительные занятия. Соображает-то он хорошо, но дрему-у-чий, это что-то.

— Да уж, я слышал, что он на истории рас учудил. Я понимаю, что с его второй ипостасью кошки могут раздражать, но охотиться за преподавателем, это перебор.

— Похоже, ты слышал вариант без подробностей. Всё ещё печальнее, — вздохнула Нора. — Нефер же чёрной кошкой оборачивается, а у мальца чёткая установка — чёрная кошка есть порождение тьмы и наивреднейшая нечисть. И кто только ему такой бред вдолбил? Закопала бы!

— В дальних деревнях престранные суеверия встречаются, — сочувственно покивал математик.

— Ну вот он, как Нефер обернулась, перепугался и с катушек слетел. Оторвал столешницу от парты и давай ею бедную девочку гонять. Но самое потрясающее, он же за ней по стенам и потолку бегал! У Нефер-то крылья, а вот как этот мышонок воспарил, я так и не смогла добиться. Его же ничему ещё не учили! Тем более левитации.

А теперь он мямлит, что ничего не помнит и повторить, как ни пытается, не может. Краснеет, и цветочек из рухнувшей гардины за спиной сворачивает. Будто мало было двух разбитых светильников! Меня потом ещё и Петрович чуть не загрыз за порчу имущества.

И нечего тут ухмыляться! Тебе бы такую лекцию выслушать пришлось. А мне ещё после всего Нефер пришлось пустырником отпаивать. Валерьянку же ей нельзя.

— Вот это у мальчишки силища! — Эваристос выделил из жалоб лишь то, что счёл важным.

— Угу. Магом станет потрясающим. Ну а пока мне предстоит адова работёнка.

*

Мистрис Фридаэннэль бесшумно скользила по коридору общежития. Ночка нынче предстоит беспокойная, а уж завтрашний день...

Официально администрация не имела никакого отношения к дню посвящения. И даже вроде как о нём не подозревала, хотя на самом деле ректор даже денег студенческому совету на эту вакханалию подкидывал, да и мастера с интересными идеями помогали справиться, если те превышали возможности студентов.

Фрида давно убеждала ректора возглавить это безобразие и не мучиться. Попробуй-ка приглядывать за учениками вдвое внимательнее обычного, и при этом делать вид, что не замечаешь грандиозных приготовлений, суеты и беготни. Но этот гад чешуйчатый был твёрдо убеждён, что стоит перехватить инициативу — не пройдёт и пары лет, как студенты обленятся и свалят всю подготовку на педагогов. А так — всем весело и хорошо.

Размышления эльфийки прервало тихое звяканье в одной из комнат.

— Вот так всегда! — разозлилась Фрида. — Каких проверок на входе не устраивай, всё равно протаскивают.

Она насторожила уши, вычисляя источник звука. Ещё один звяк и звук льющейся жидкости позволил удовлетворённо кивнуть. Легчайшим привидением мистрис Фрида скользнула к нужной двери и коротко постучав, тут же её распахнула. Такая мелочь, как запертый замок, разумеется, не мог остановить старшую воспитательницу.

Тихая паника, вызванная стуком, сменилась настоящим ужасом, когда троица адептов, спешно попытавшихся убрать компромат со стола, узрела в дверном проёме ласково улыбающуюся эльфийку.

— Мист-т-трис Ф-ф-фрида? — заикаясь, пролепетал юный тролль, пряча за спину кувшин.

— Мальчики, отбой был час назад, — нежно сказала воспитательница, разглядывая побелевших студентов.

— А мы это, к контрольной готовились, — нашёлся не менее юный эльфик. Всё же у него был некоторый иммунитет к разъярённым эльфийским матронам. Не зря же он регулярно получал от собственной матушки наставления, поучения и прочее воспитание. Матушка была весьма изобретательна и приметлива, поэтому он не стал пытаться уронить под стол наверняка замеченные мистрис Фридой стаканы. Осторожно поставив хрупкое стекло на место, адепт продолжил:

— Вы же знаете, у Аррыха проблемы с ботаникой. Мы ему помогали, помогали, да и не заметили, как время пролетело. Устали и компотику решили выпить.

Взгляд эльфа был невинен, чист, предельно честен и сияющ. Лицо дышало благородством и поражало красотой. Мистрис Фрида аж залюбовалась.

— Компотик? Это полезно, — смягчилась она. — Но всё же, пора ложиться.

— Ещё пять минут, мистрис. Слово чести, — прижал руку к груди эльфик.

Фрида взглянула на него с воистину материнской нежностью и благосклонно кивнула.

— Но не больше, — погрозила пальцем она. — Да, и не пейте слишком много компотика на ночь. Я слышала, он активизирует пищеварение.

Когда дверь за воспитательницей закрылась, адепты попадали на стулья, вытирая холодный пот.

— Неужто пронесло? — неверяще спросил тролль.

— Ну так, — приосанился эльф. — С пожилыми тётками надо уметь правильно обращаться.

— Ты крут! — восхитился немо продрожавший всю сцену друид. — И, по-моему, за это надо выпить.

С ним все согласились и торжественно чокнувшись, поднесли к губам стаканы с драгоценным вином, контрабандой протащенным в общагу для праздника.

Но стоило им сделать глоток...

— Что это?! — испуганно изумился друид.

— Компотик! — простонал тролль.

— Вишнёвый, — обречённо констатировал эльф.

— Вот ведьма! — в один голос возопили студенты.

— Погодите, — насторожился друид. — Только в кувшине?

Сталкиваясь лбами, адепты бросились выволакивать из-под кровати бочонок, закупленный на всю группу.

Спешно снятая проба заставила некоторых нервных троллей побиться головой об пол.

— Что мы ребятам скажем?!

Долго страдать ему не дал странно взбурливший желудок.

— Парни, — осторожно уточнил друид, прислушиваясь к собственному организму. — А что она сказала про пищеварение?

Спринтерский забег до туалета выиграл эльф.

Прекрасно всё слышавшая старшая воспитательница ухмыльнулась и, вежливо поприветствовав призрачного стража, с нескрываемым удовольствием наблюдавшего за спектаклем, отправилась продолжать обход. В канун посвящения в Магадемии не спало слишком много адептов. Страж занялся тем же самым, только в другой части общежития. К сожалению, наибольшее впечатление он производил на лицейскую малышню. Студенты постарше были уже почти потеряны для воспитательных мер, коими располагал нематериальный призрак. Впрочем, он не жаловался. В конце концов, его потустороннее существование имело смысл и цель, не то что у некоторых бедолаг, столетиями страдающих от скуки.

Сегодняшняя ночь была особой, поэтому он счёл нужным принять подобающий вид. Полупрозрачный длиннобородый старец в колышащейся на лёгком сквозняке парадной мантии, с длинным посохом и в квадратной шапочке архимага степенно вышагивал по тёмным коридорам. Конечно, предложил бы архимагистру боевой магии и высшей демонологии какой-нибудь "стилист" так принарядиться при жизни, летел бы впереди собственного визга, но...

Страж полюбовался на себя в попавшемся по пути зеркале.

— Хорош!

Игры с формой были одним из немногих его развлечений, и страж постепенно достиг в них больших успехов. Если бы не прозрачность, его легко можно было принять за обычного человека. А ведь когда-то был видимым лишь медиумами облачком эктоплазмы.

Часы пробили полночь и страж как раз успел подумать, что день посвящения в принципе можно считать начавшимся, когда навстречу ему с тихим завыванием вылетело нечто. Нечто светилось голубоватым светом болотных огней, хлопало краями и очень натуралистично стенало.

Потом страж посмеивался над собой и немножечко стыдился, но первой мыслью при виде эдакого чуда, было паническое "конкурент"?!

Подумать ещё о чём-то страж просто не успел. Нечто пролетело сквозь него и помчалось дальше. Страж сел прямо на пол, схватившись за грудь.

— Ну, адепты!!!

— Пугалка оказалась вполне материальной, а значит для призрака совершенно неопасной. К тому же пока шутиха пролетала "тело", страж успел заметить следы знакомой магии.

— Надо сказать ректору, чтобы выписал Питобреду премию, — пробормотал себе под нос призрак. — Ученички этого гнома в нынешнем году превзошли сами себя.

Однако ночь на дворе, а завтра нелёгкий день, так что пугалку следовало остановить, пока она половину общаги не перебудила. Страж посоображал и, припомнив стародавние времена, прикинул, что гоняться за шутихой бесполезно, зато имеет смысл отыскать артефакт, из которого та выскочила.

Призрак двинулся в сторону, с которой прилетела игрушка, тщательно оглядывая коридор в поисках шкатулки или коробочки, поставленной в неприметном месте. Заметив у стены что-то тёмное, он подлетел поближе и от удивления чуть не потерял форму. Рядом с предсказуемо открытым маленьким ларчиком валялась в глубоком обмороке упитанная мышь. В двух шагах от неё мелко дрожала скатанная в рулон штора. Страж пожалел, что не может выпутать из ткани виновницу происшествия и тихим ласковым голосом принялся уговаривать девчонку выбраться из ненадёжного убежища.

"Чудо, что в окно с перепугу не выпрыгнула", — подумал страж. — "Смелая".

Догадаться, что тут случилось, большого труда не составляло. Девчонка первоклассница увидела мышь. Вряд ли та гналась за девочкой, но в женщинах любого возраста при виде грызунов убегательный инстинкт сам собою просыпается. В любом случае, одна из них зацепила коробку. Та опрокинулась и открылась, выпустив заготовленную пугалку. Кстати!

Мёртвый или нет, страж был весьма образованным магом. Он прекрасно помнил, что для создания пугалки надо силы вкладывать, а вот чтобы отозвать, достаточно произнести ключевое слово. Оставался крохотный вопрос. Какое именно? Каждый артефактор вкладывал в своё изделие собственные ключи. Страж призадумался, но почти сразу встрепенулся. Мальчишки есть мальчишки.

— Только настоящий маг может пройти сие испытание, — торжественно возгласил страж и был вознаграждён сиянием шкатулки. Где-то там призрачная шутиха распалась и вернулась в своё обиталище.

— Ну, ничего не изменилось, — умилился призрак, когда крышка захлопнулась. В его времена сигналом к панике среди новичков тоже была фраза из самой популярной сказки про юного мага, побеждающего чудовищ. Страж перевёл взгляд на штору.

Оттуда любопытно блестела восторженными глазёнками бледная мордашка. Маленькая рука, на всякий случай продолжала цепляться за ткань, пачкая ночную рубашку в пыли, растрёпанные тёмные волосы смахивали на воронье гнездо, но в целом перепуганная малявка выглядела неплохо. Не каждый сумеет так быстро отойти от шока.

Приглядевшись к девочке, призрак подумал, что в вопросе, кто тут за кем гонялся, он мог и ошибиться.

— И почему же вы не спите посреди ночи, юная леди, — строго вопросил он. — И пугаете...

На секунду страж запнулся, обнаружив на месте мыши довольно крупного подростка. Тот почти успешно делал вид, что ещё не очнулся.

— Кушать хотелось, — честно-пречестно глядя стражу в глаза, ответила малышка.

— Аннэ-э-эль, — с ласковой укоризной протянул призрак. — Мне-то не надо сказки рассказывать. Вампиры пьют кровь не чаще раза в декаду, распрекрасно обходясь всё остальное время обычной едой. А вас я только сегодня видел у клетки с кроликами. И не стыдно вам одноклассников терроризировать?

Вампирка опустила голову и виновато пошаркала тапочком по полу.

— Понимаете, Иванушка такой большой и так смешно при этом боится. Я просто мышку погладить хотела, но он так быстро бегает...

Собеседники обернулись на оскорблённое сопение. Густо покрасневший Иван сжимал кулаки, явственно борясь с воспитанием, не позволявшем стукнуть вредную малявку по шее. Парню одновременно очень хотелось провалиться под пол и что-нибудь сделать со свидетелями его позора, но он не мог ни того, ни другого.

Страж оценил уровень напряжения и покачал головой. Он не был дипломированным психологом, как Гмерреда, но жизненный опыт тоже чего-то стоит.

— Идите-ка вы спать, юная леди. А вас, Иван, я попрошу остаться.

4. День Посвящения

17 листопада года 1534 от объединения Миров Треугольника

Занятия в день посвящения хоть и не отменяли, но по-настоящему учиться никто даже не пробовал. Преподаватели смотрели сквозь пальцы на отсутствие на лекциях чуть не половины учеников, а беготня по коридорам не прекращалась ни на минуту. То и дело срабатывали хлопушки, осыпая всех радужной пыльцой, завывали "призраки", сновали таинственные "незнакомцы" в масках, кто-то испуганно визжал, кто-то хохотал...

В общем, праздник постепенно набирал обороты.

Официально всё начиналось с торжественного обеда и из столовой давно тянуло восхитительными запахами. Из-за них Гмерреда по дороге в архив чуть не вымерла от желания немедленно ринуться на кухню и что-нибудь утащить из-под рук поваров.

Она бы может даже так и сделала, но терпеть голод помогал внезапный приступ паранойи. Уж очень странные ощущения преследовали секретаря-психолога с самого утра. А может не только они. В хлопотах и суете, она то и дело ловила на себе внимательные взгляды. Магии Гмерреде от родителей не досталось, даже самой слабенькой, уж так неудачно сложились гены, зато чутьё на неприятности было отменным. И сегодня оно просто вопило — "берегись".

Гмерреда нервно дёрнула плечами и обернулась. Вот только что кто-то опять прожигал спину взглядом, а обернулась — пустой коридор. М-м-маги! чтоб их всех. Быть единственным немагическим существом в заведении, где не то что ученики и учителя, каждая уборщица понемножку колдует, было дерзостью. Вызовом, который она в своё время приняла. И у неё получилось. Гмерреда приспособилась и даже сумела внушить к себе уважение. Но сегодня...

Чутьё троллеэльфийки завывало не зря. Стоило Гмерреде задуматься и перестать следить за окружающим...

— Я уж думал, она никогда нам не даст подойти поближе! — сказал высокий вихрастый парнишка, ловко закутывая брыкающуюся секретаршу в плотное покрывало.

— Да уж, по-настоящему ловить жертву не так-то легко, — согласилась парочка крепких троллей с третьего курса, обматывая зачарованными верёвками получившийся свёрток. С жертвами обычно обходились деликатно, но нынче был особый случай и для ловли кандидатки отрядили парней покрепче.

— Тяжёлая какая, — возмутился первый, попытавшись приподнять Гмерреду.

— Ну дык, у троллей кости крепкие, даже у полукровок. А ты простофиля!

— С чего это?

— Заклинанием левитации долбануть не пробовал?

— Живое создание?! Двоечники! Запрещено и не получится!

— Боги, ну почему оборотни такие недалёкие?! Покрывало заклинай! Взлетит оно, взлетит жертва.

— А вы почему не сделаете? — подозрительно спросил обиженный оборотень.

— А это не наш профиль, — заржали тролли. — Или ты хочешь, чтобы грузовой магией некромант с целителем занимались?

— А ты не гоготал бы, а усыпил нашу жертву. А то вырвется ещё, гоняйся за ней потом.

— Именно этим и занимаюсь. На неё магия плохо действует. То ли амулет какой, то ли организм особо крепкий.

Несколько старшекурсниц радостно загомонили, когда парни, отдуваясь, втащили в комнату большой свёрток.

— Наконец-то! Времени в обрез осталось!

— Да её пойди поймай! Подойти не давала, всё время оглядывалась.

— Охотнички! Ладно, валите отсюда.

— А посмотреть? — жалобно спросил один из троллей.

— Дружочек, — вкрадчиво сказала миловидная дриада с последнего курса академии, наступая на парней и постепенно вытесняя их из комнаты. — Когда Гмерреда будет рвать всех за похищение — мы, быть может, и уцелеем. Но если она узнает, что вы глазели, когда её переодевали...

— Понял, не дурак.

Парней будто вынесло ветром, а дриада вернулась к подругам, разворачивающим плотно увязанный кулёк.

— А накрутили-то, а намотали!

— Уважают.

Одна из эльфиечек, снимающих с Гмерреды одежду, вдруг выругалась.

— Ты чего?

— Я так надеялась, что это у неё хитрый корсет или амулет какой!

— Завидуешь, что ли? — захихикали все остальные.

— Нууу. Есть немного, — с покаянной ухмылкой признала девушка. — Видели, как на неё все парни глазеют? Даже ректор, когда она не видит, таращится.

— Ах, ректор... — восторженно простонали студентки. Каменное сердце Варрика фон Баррика было вожделенной и недоступной добычей.

— Думаешь, если нарастить такие же, наш дракон клюнет?

— А кто его знает.

Наконец Гмерреду, даже во сне грозно хмурившую брови, обрядили в художественно разорванное рубище из эльфийского шёлка, расплели и расчесали волосы и, полюбовавшись результатом, снова закутали в покрывало.

— Вызывай парней. И правда опаздываем. Надо протащить, пока учителя заняты, а то потом засечь могут.

*

Очнулась Гмерреда от приглушённого рокота барабанов. В Магадемии собственного оркестра как-то не сложилось, зато умелым барабанщиком мнил себя чуть ли не каждый второй. И вот сейчас сводная группа, в составе которой можно было обнаружить все ударные инструменты трёх миров, торжественно грохотала, объявляя начало праздника посвящения. Девушка немного подёргалась, обнаружив себя закутанной от шеи до пяток в плотное покрывало и к тому же хорошенько увязанной поверх ткани верёвками. Выбраться из этого кокона Гмерреда, разумеется, не сумела. Не для того её связывали. Потрепыхавшись в кресле, в которое её кто-то заботливо усадил, девушка разочарованно вздохнула и обратила взор на окно, из которого открывался замечательный вид на нижний двор. В осенних сумерках разглядеть что-нибудь кроме смутных теней, мельтешащих за стеклом, было сложно и оставалось только слушать.

Энергичное тум-дум-думдум-тум-думдум, будоражащее отзывалось в тролльской половинке её крови. Гмерреде безумно вдруг захотелось вскочить и пуститься в боевую пляску. Она на мгновение в отчаянии прикрыла глаза, страдая от невозможности выпрыгнуть в круг с копьём и дубиной, но тут же встрепенулась. Ритм сменился и биение барабанов стало тише. Теперь они напоминали толчки огромного сердца. Сердце Магадемии билось и все, кто его слышал, приобщались к таинству, не имеющему ни капли классической магии. Да она тут была и не нужна. Чувство сопричастности само по себе было беспредельным.

Постепенно в заоконной синеве стали один за другим разгораться разноцветные огоньки. Адепты коллежа вкладывали Силу в приготовленные лицеистами бумажные фонарики, а студенты академии отправляли их в полёт. Огоньков становилось всё больше. Они кружились в небе над Магадемией, складываясь в различные фигуры и тут же распадаясь беспорядочной россыпью. Фигуры становились всё сложнее, это уже были целые картины.

Гмерреда вытягивала шею, стараясь разглядеть небесное представление как можно лучше. Наконец огоньков стало так много, что проявились восторженные лица детей, стоящих во дворе. Даже «умудрённые жизнью» старшекурсники не могли сдержать восхищения, что уж говорить о первоклашках, ради которых это действо по большей части и затевалось.

Именно в эти минуты они все становились членами Братства Магов. Все. И те, кто мог одним усилием воли сдвинуть с места небольшую гору, и те, кому едва-едва хватало сил затеплить свечу. Все они становились единым целым. Силой, которую не могли разрушить никакая политика и никакие интриги. Братство не требовало клятв, братство не собирало взносов. Оно просто… существовало. И тот, кто побывал на церемонии в Магадемии хоть один раз, навсегда уносил в своём сердце искорку единения.

Барабаны в последний раз пророкотали свою грозную песню и все фонарики одновременно взорвались, превращаясь в ослепительный фейерверк.

— А теперь — веселье, — крикнул кто-то во дворе.

Барабаны застучали что-то разухабисто танцевальное, а Гмерреду от происходящего за окном отвлекли несколько фигур, прокравшихся в комнату. Она задёргалась, желая высказать всё своё негодование, но к сожалению, заботливо вставленный кляп помешал.

Четверо парней в предусмотрительно надетых масках, подняли Гмерреду, уговаривая не дёргаться, и понесли на выход.

Дурой Гмерреда себя никогда не считала, но только когда её занесли на помост, выстроенный в дальнем конце двора, и примотали ржавыми цепями к столбу, до неё дошло, за каким демоном её похитили. Стянутое покрывало лишило девушку последних иллюзий и, между прочим, остатков тепла! Осенний вечер ещё не самое холодное время, но к прогулкам в эльфийском шёлке всё же располагает мало. Дрожащая на ветру Гмерреда даже понадеялась согреться, когда положенный по сценарию костерок разожгут. А пока что оставалось страдать молча. О, если бы они вынули кляп!

Но, увы, злостным нарушителям прав административного персонала не хватило на это смелости.

На площади, перед помостом с будущим костром, разыгрывалось ежегодное представление. Спорили и дрались на дуэлях, попутно снося горы и разрушая города, «маги» в старинных одеждах, волновались перепуганные чумой «горожане». Иллюзии умело вплетались в театральное действо. Гмерреде, прекрасно знавшей сюжет, не мешало наслаждаться даже то, что актёры стоят к ней спиной. К счастью, иллюзорный полог, пока что закрывавший её от всех, с внутренней стороны был прозрачным. Девушка, хоть и замёрзла уже не на шутку, с восторгом следила за спектаклем, так же как все остальные зрители.

Легенда об основателях Магадемии, скорее всего, была просто легендой и на самом деле всё случилось гораздо прозаичнее, но кого интересуют факты, да ещё и по прошествии стольких лет, если есть красивая сказка.

Незаметно действие подошло к кульминации. Поселяне, взбешенные тем, что целительница не сумела вылечить всех пострадавших от мора, обвинили её в том, что она эту болезнь и наслала. Потом какой-то провокатор крикнул, что если сжечь ведьму — болезнь отступит. И пока девушка, отдавшая последние силы на исцеление больных, не могла сопротивляться, её схватили и потащили сжигать.

Обычно актриса, играющая ведьму и девушка, которую привязывали к столбу, была одна и та же. Но на сей раз всё было немного иначе и Гмерреде оставалось только гадать, кто же изображает её перед публикой. «Ведьма» была очень достоверна и совсем не похожа на иллюзорную куклу. Значит, иллюзию наложили на живое существо. Очень недурной актёр, вынуждена была констатировать секретарь. Если бы Гмерреда не стояла на помосте, точно бы поверила, что отбивается и кричит она сама.

Наконец актёры нырнули за помост и полог спал, явив перед зрителями настоящую Гмерреду. От сотен сочувствующих, любопытных и восторженных глаз девушке стало не по себе, но она сдержала порыв грохнуться в обморок. Да и как грохаться-то? Привязали надёжно.

Тем временем перед помостом «заспорили» три мага. Некромант, артефактор и стихийный маг. Каждый учился у своего учителя и считал всех остальных магов соперниками, а то и врагами. К тому же каждый из них был влюблён в юную целительницу и каждый рвался спасти её сам. Один. И вместо того, чтобы вместе выручить возлюбленную, а уж потом разбираться, кто больше её достоин, маги по привычке устроили дуэль. А пока по округе летали огненные шары, да големы дрались с зомби, самый оголтелый фанатик из жавшихся в сторонке горожан, «потихоньку» подобрался к костру и поджёг его.

Иллюзорное пламя мгновенно вспыхнуло до небес. Гмерреда непроизвольно задёргалась, но обнаружив, что огонь холодный, успокоилась.

Когда костёр отпылал, а три сумасбродных дурака, не успевшие спасти любимую, принялись рыдать над её «трупом», представление Гмерреде совсем разонравилось.

Её опять накрыли пологом невидимости и что-то не спешили отвязывать. Холодный огонь совсем заморозил несчастную девушку, и потребность убраться в местечко потеплее и выпить чего-нибудь согревающего стала настоятельной. Похоронная процессия и потянувшиеся следом зрители ушла в противоположный конец двора. Сейчас там, насколько помнила Гмерреда, безутешные маги клянут свою разобщённость, клянутся больше никогда не воевать между собой и решают учить своих учеников вместе, чтобы те стали друзьями. Легенда и впрямь была красивой и поучительной.

Гмерреда, быть может, даже всплакнула бы над судьбой несчастной жертвы. Вот только себя она чувствовала чуть более несчастной. Это было немыслимо, но кажется, о ней просто… забыли. Никто в маске или без оной так и не пришёл отвязать невольную актрису. А она даже на помощь позвать не могла. Нижний двор пустел, холодная тьма побеждала гаснущие один за другим светильники. Гмерреда шмыгнула засопливившимся носом и, чтобы немножечко согреться, принялась строить планы мести. Костёр она, быть может, ещё и простила бы, но это…

Гмерреда не отчаивалась. Отчаиваются дамочки в слезливых романах.

Гмерреда не ждала помощи. После того, как двор опустел, стало понятно, что рыцарь на белом единороге ускакал спасать другую девицу. Или не спасать. Может он где-нибудь напивается с дешёвыми шлюхами или танцует в высоком замке с придворными красавицами. Гипотетический рыцарь, шляющийся где попало, Гмерреду почему-то очень разозлил. Она представляла всевозможные кары, которым его подвергнет, как только выберется из этого глупейшего положения. К тому же воображаемый рыцарь почему-то здорово смахивал на Варрика фон Баррика и это бесило девушку больше всего.

— Как кавы или какую бумажку, так он меня везде найдёт… — бормотала Гмерреда, методично расшатывая крепление кандалов. Столб был новеньким и надёжно держал далеко не бутафорские цепи, но упорство и терпение тоже чего-то стоят.

Гмерреда даже не злилась. То есть злилась, конечно, но эдак отстранённо. В кои веки ей удалось применить на практике знания, полученные на уроках эстетики.

«Настоящая женщина должна контролировать собственные эмоции», — говаривала в своё время мистрис Ада, оглядывая два десятка юных девушек. — «Истерика никого не украшает, к тому же чаще всего она бесполезна. Хладнокровие и хорошая память — вот что отличает настоящую женщину от базарной бабы».

Так что Гмерреда не злилась. Она просто… запоминала.

Первая капля дождя упала неожиданно. Вторая — испугала. Третья чуть не разрушила выстроенный Гмерредой барьер хладнокровной отстранённости. Расшатать крепление ей удалось лишь на волосок и такими темпами возиться придётся до утра. Гмерреда легко простужалась и прекрасно понимала, что шутки кончились. Совсем. Потому что до утра можно и не дожить.

Гмерреда рванула цепь изо всех сил. Раз, ещё один.

В первую секунду она даже не поняла, что знакомый голос, раздавшийся откуда-то из-за спины — вовсе не фантом, порождённый паникой. Гмерреда, насколько могла, повернулась и поняла, каков должен быть настоящий рыцарь в сияющих доспехах.

Первым делом спаситель вытащил кляп. Гмерреда подвигала ноющей челюстью и восторженно выдохнула куда-то в макушку герою, сосредоточенно выманивающему из столба заклёпки:

— Петрович! Я вас обожаю!

*

Гмерреда ещё раз чихнула, поплотнее закуталась в одеяло и отпила восхитительно горячего глинтвейна. Она уже настолько пришла в себя, чтобы начать с любопытством оглядываться. Сколько в Магадемии работала и даже не догадывалась, что у домовых и кикимор есть что-то вроде собственного клуба в подвальчике. Уютненького, надо заметить. А ведь если бы чуть-чуть подумала — непременно вычислила бы.

Мистрис Жабс подсунула девушке очередную креманку. На столе возле Гмерреды уже стояли мёд, несколько видов варенья, булочки, пирожные…

Гмерреда и не подозревала что кикиморы ТАКИЕ сластёны.

От тепла, не того тепла, что шло от печки, а душевного, Гмерреда совсем разнюнилась. Кикиморы и домовые отнеслись к ней, как к маленькой потерянной девочке. Давным-давно живущая самостоятельно, девушка и забыла, каково это, когда о тебе так заботятся. Сразу вспомнился дом, и мамины пироги, и вкусный запах папиной трубки. Конечно, она уже взрослая, но ведь каждому нужно иногда, чтобы его пожалели.

Даже кровожадные планы отошли на задний план. Нет, она непременно отомстит, но… позже. А сейчас Гмерреда могла только жалобно и недоумённо спрашивать:

— Как? Ну как они могли обо мне забыть? Неужели никто не заметил, что меня на окончании праздника нету? И что я на ужин не пришла?

Петрович потянул из блюдца душистый отвар и задумчиво сказал:

— Знаешь, девонька, а ведь могли и не забыть.

— Специально?! — опешила Гмерреда. Такая мысль ей в голову не приходила. — Это ж как надо меня ненавидеть, чтобы специально там оставить?

— Не знаю, не знаю. Тут ведь вот какая закавыка получается. На ужине-то ты была.

— Как это?!

— А вот так. Кто-то под твоей личиной пришёл, салат из дыкварза с белым соусом съел и ушёл спокойненько.

— Я не ем дыкварз! У меня на него аллергия.

— Потому-то тётушка Матильда и решила, что что-то неладно и мне сказала. А я уж присмотрелся.

Сначала Гмерреда почувствовала только одно. Немыслимое облегчение. Она-то уже почти вообразила, что её люто ненавидит если не вся Магадемия, то слишком многие. Но если кто-то продолжал её изображать и после праздника…

Нет. Об этом она подумает на свежую голову.

— Но как вы поняли, что это не я? — тут же заинтересовалась девушка. — Я же видела — иллюзия была очень качественная.

— Дык, — задумался Петрович. — Не знаю. Увидел и всё. Ты, девонька, пофорсить любишь и никогда бы на ужин праздничный в том же наряде, что весь день пробегала, не пришла. А самое заметное — ты, когда идёшь — ноги словно по ниточке ставишь и не горбишься никогда. А тот, кто твою личину надел, совсем по-другому ходит. Я хотел ректору сказать, гляжу, а самозванка с ним заигрывает. Старым дураком-то показаться не захотел, вот и решил сперва проверить. Стража попросил по Магадемии пошарить, а самого вот чего-то на двор потянуло. Повезло, что мы, домовые, магией хоть и не сильны, зато видим её хорошо. Кто другой той завесой невидимой мог и обмануться.

Гмерреда вспомнила, как крепенький домовичок нёс её на руках и уговаривал чуточку потерпеть и снова разнюнилась.

— Повезло, — согласилась Гмерреда. — Спасибо вам огромнейшее, Петрович. Вы мой герой, вот! Самый лучший и доблестный во всём Треугольнике! А гад чешуйчатый, значит, флиртовал… — последнюю фразу Гмерреда сказала совсем тихо, даже можно сказать прошипела.

И от этого тихого шёпота всех присутствующих немного передёрнуло.

— Съешь-ка ватрушку, — сообразила отвлечь девушку главная повариха.

— С мёдом, — добавил Петрович. — А то как бы тебе не разболеться.

Благосклонно проследив за послушно зачерпнувшей полную ложку мёда девушкой, Петрович озабоченно сказал:

— Как думаешь, к ректору сейчас бежать или на завтра отложить?

— Зачем?! — чуть не поперхнулась Гмерреда.

— Дык, злодейство такое никак безнаказанным оставлять нельзя. Пусть ректор вредителя найдёт и примерно накажет.

— Только не сейчас, — испугалась девушка. — Если шеф затеет расследование сразу, я же до утра домой не попаду.

Петрович глянул на измученную жертву и согласился.

Посидев в гостеприимном клубе ещё немножко, Гмерреда отчаянно зевнула и, извинившись, отправилась спать. Завтра. Все проблемы она решит завтра.

Правда кое-какие остались и на сегодня. Петровичу пришлось ещё раз стать спасителем и впустить девушку к ней же домой. Ведь ключи от квартирки Гмерреды остались в кармане пропавшей одежды.

5. Меееееесть

18-30 листопада года 1534 от объединения Миров Треугольника

Несмотря на тяжёлый вечер и всё-таки начавшуюся простуду, проснулась Гмерреда довольно рано. Ей хватило времени, как следует поразмыслить и вовремя перехватить Петровича. Уговорить домового не докладывать ректору о происшествии оказалось нелегко, но Гмерреда справилась. На ректора у неё были собственные планы.

Разумеется, в похищении Варрик фон Баррик не участвовал, но его вина была много больше. Если маг его уровня не заметил иллюзию, значит, он на своего секретаря-психолога просто НЕ СМОТРЕЛ!!! Гад! Чешуйчатый.

Впрочем, Варрика Гмерреда решила отложить на сладкое. Для начала требовалось разобраться, что вообще произошло и составить список будущих жертв.

Согласно трактату «Искусство интриги», написанному мистрис Адой на основе собственного многолетнего опыта, а так же воспоминаний десятков самых знаменитых фавориток, фрейлин и директрис школ благородных девиц, ситуация «если вас поимели» требовала трёхэтапного противодействия. Первым был сбор информации. Принявшие сторону Гмерреды кикиморы и домовые здорово помогли. Всего через полдекады собирания слухов, недомолвок и хвастовства, Гмерреда знала поимённо всех проголосовавших за похищение, исполнителей и автора идеи. Отдельным списком шли раздолбаи, которые должны были её освободить, но сваливали это дело друг на друга, пока не увидели в столовой иллюзию и не успокоились, решив, что всю работу сделал кто-то другой.

Неохваченным остался лишь главный злодей. Тишайшая травница Анэстейша Дер-Резз, согласившаяся на главную роль только под чужой маской, увы, никакого отношения к покушению на Гмерреду не имела. Она сняла кулон, обеспечивавший нужную внешность, сразу после представления. Да и Петрович проверил — походка и манеры ничуть не совпадали. А вот кто воспользовался брошенным где попало амулетом, оставалось под вопросом.

Бросать поиски Гмерреда не собиралась, но не откладывать же из-за этого месть.

До мелких пакостей Гмерреда никогда не опускалась. Поэтому обе недобитые красотки, не попавшие в праздничные жертвы, в ближайшие же дни получили из надёжнейших источников «достовернейшую» информацию. Каждая узнала о том, что председатель студенческого совета давно и безнадёжно в неё влюблён, но стесняется признаться, да к тому же опасается реакции другой кандидатки, влюблённой в него и потому вцепившейся, как клещ. Дескать, он даже на свидание даму своего сердца пригласить не решается, опасаясь, что эта истеричка (здесь вставляется нужное имя), устроит скандал с дракой.

А в качестве вишенки на торте, по Магадемии пополз слушок, что Бонни Гангури — бастард некоего престарелого императора, не имеющего других наследников.

Сын провинциального портного, о своём «родстве» с императорской династией даже не подозревал. Бонни всего в жизни добивался упорным трудом. Магический дар, внезапно проснувшийся у мальчика, оказался средненьким, и ему приходилось вкалывать, как проклятому, чтобы не отстать от одногруппников. Спортивная стипендия давала возможность учиться, но не шиковать. Папины посылки, да и собственное умение держать в руках иглу помогали более чем прилично выглядеть. Зато зубрёжка, пяток факультативов, членство в спортивной команде Магадемии и председательские обязанности совсем не оставляли свободного времени и с девушками довольно симпатичный парень обращаться не очень-то умел. Так что одновременная атака сразу двух признанных «королев» повергла бедолагу в шок и ужас.

Следующая декада ознаменовалась двумя драками, пятью истериками, а Бонни даже в сортире стал бояться оставаться один. Ведь эти сумасшедшие ведьмы запросто могли выскочить из-за любого угла и потащить его в постель. Нет, он бы может и не отказался, но ведь где появлялась одна, там немедленно материализовывалась вторая и начинался скандал с выдиранием волос и делёжкой парня.

*

Через несколько дней после очередного скандала, уложившего всю троицу в целительские палаты, причём Бонни слёзно умолил целителей запихнуть его в недоступный инфекционный изолятор, Гмерреда как раз обдумывала планы наказания виновных, когда среди почты обнаружилось это письмо. Девушка уже начала писать отказ, как вдруг её осенило. Идеальный вариант!

Городок при Магадемии существовал в основном за счёт Магадемии. Учеников и учителей требовалось кормить, обшивать, снабжать всяческой мелочёвкой, вроде письменных принадлежностей и так далее. Так что мастерские Рибовилля, работали в основном по заказам Магадемии. Да и развлекались преподаватели и старшие ученики в основном там же. В городских же гостиницах останавливались родственники учеников и прочие визитёры. Некоторые учителя даже квартиры снимали в городке, чтобы проводить выходные с максимальным комфортом. В общем, город и Магадемия жили в привычном и удобном симбиозе. Тем не менее, просьба, высказанная в письме бургомистра оказалась крайне необычной. Он сетовал, что некоторые несознательные граждане повадились пугать магами детей и предлагал для упрочнения отношений устроить в Магадемию экскурсию. Вроде как, раз с детьми, погулявшими по страшно притягательному местечку, ничего не случится, то и бояться нечего.

С детьми могло случиться всё, что угодно и везде, где угодно, это Гмерреда, имевшая нескольких младших кузенов, знала твёрдо, но устоять перед соблазном не смогла.

Получить разрешение ректора оказалось даже легче, чем она думала, а дальше в дело пошёл заготовленный список. Экскурсию ведь требовалось сопровождать, так?

*

Мистрис Фрида оглядела неровный строй парней в парадных мантиях и удовлетворённо кивнула. Она была в числе немногих осведомлённых о подставе на посвящении и полностью солидарна с целями и методами Гмерреды.

— Ну почему мы? — начал ныть один из троллей. Тот самый некромант, который особенно увлечённо охотился за жертвой.

— Все учителя и воспитатели заняты, — отрезала Фридаэннэль.

— Так отправили бы девчонок! Им всё равно к детям привыкать надо.

— Р-р-разговорчики! Список утверждён ректором.

— А можно хотя бы без мантий? — робко вопросил ещё один участник похищения. — Мы в них по-дурацки выглядим.

На самом деле парадные мантии выглядели очень представительно, хоть для взгляда обычного человека и непривычно. Длиннополые пурпурные балахоны, расшитые гербами Магадемии придавали назначенным экскурсоводам солидности. То есть, придавали бы, если бы те одевались так чуть почаще, чем несколько раз в год. Лабораторные-то мантии, зачарованные от воздействия всего на свете, начиная с кислот и заканчивая чёрной магией были короче, легче и намного удобнее. А на всех остальных занятиях ученики ходили кто в чём горазд, хотя бальные платья, конечно, не приветствовались.

И теперь студенты, с бурчанием и ворчанием следовавшие за мистрис Фридой к центральному входу, дабы достойно встретить делегацию, путались в подолах и цеплялись ими за всё, что подвернётся.

Широкие двери распахнулись, впуская чинную вереницу держащихся за ручки пар в разноцветных плащах с капюшонами, покрытых капельками дождя.

— Что это?! — бледнея, прошептал один из студентов.

— Экскурсия, — радостно осклабилась мистрис Фрида. — Старшая и средняя группы детского сада.

*

— Тёть, а тёть!

Взмокший тролль, которого дёргало за подол мантии мелкое недоразумение, чуть не зарычал. Эти проклятые дети! Они с визгом носились кругами, никого не желая слушать и забираясь сопровождающим чуть не на голову.

— Ты что? Не видишь, что я дядя?!

— А почему тогда в платьишке? — озадачилось дитя, не обратив внимания на грозность рыка.

— Потому что это — МАНТИЯ!

Некоторое время приставучий ребёнок потратил на осмысление незнакомого слова, но потом бросил это дело, отвлечённый насущными проблемами.

— Дядь, а дядь, я писать хочу!

Парень смерил взглядом намертво прицепившегося к мантии ребёнка и тоскливо вздохнул.

— Ну… пошли.

Дитя доверчиво схватило протянутую ладонь и вприпрыжку поскакало, куда повели, непрерывно тараторя.

— А тебе в твоей мантии удобно? Я вот в платьишках не люблю ходить. Они за всё цепляются. Меня Вилена зовут, а тебя?

Мерно кивавший на все вопросы тролль вдруг споткнулся.

— Ты что?! ДЕВОЧКА?!!

— Ага, — разулыбалось дитя. — А ещё я маленькое сокровище, золотце и ужасный ребёнок.

— Но… а… почему в штанах?!!

— А это братовы, — доверчиво сообщила девчонка. — Я, когда мама не видит, его штаны надеваю. Брату всё равно, он из них вырос. Зато бегать удобно и мама потом хвалит, за чистое платье.

— И почему мама тебя сегодня не видела? — простонал невольный экскурсовод. Вопрос, в общем-то, был риторический, но на него ответили.

— Мама рано на работу ушла, у неё сегодня дежурство. Она в поликли… поликле… людей лечит, вот! А мы писать пойдём? Я очень-преочень хочу.

Отвлёкшийся было от насущной проблемы, юный тролль в панике огляделся. Вокруг каждого из его товарищей по несчастью мельтешили по два-три мелких разбойника, а воспитательница, которая эту ораву привела и, по идее, должна была за ними присматривать, куда-то пропала.

Найти симпатичную молодую девушку, которая привела делегацию, не составило большого труда. Да и где ей ещё было быть, как не возле главного ловеласа Магадемии. Лелаэстэль самозабвенно флиртовал с краснеющей и хихикающей воспитательницей, задурив той голову настолько, что девушка совершенно перестала обращать внимание на подопечных. Конечно! Флиртовать веселее, чем ловить мелких бесенят, норовящих просочиться в любую щель и разгромить, что-нибудь хрупкое!

— Р-р-р-р-р!

Крупными шагами тролль рванул к смазливому эльфу и, не говоря худого слова, вмазал тому по физиономии.

— Офюмел?! — невнятно прошамкал Лелаэстэль.

— Барри, ты чего?! — кинулись к яростно-беспомощному троллю сразу несколько приятелей.

— А чего он?! Мы, значит, за сопляками… А он! С девкой!

Разобрав выкрики оскорблённого несправедливостью парня, на эльфа с угрозой уставились уже несколько замученных экскурсоводов.

— А действительно, Лель, ты за кем из малышни присматриваешь?

Набрать обороты скандалу не дало жалобное всхлипывание:

— Я опии-и-и-исалась.

Ревущую девочку бросились успокаивать всей толпой, да с таким жаром, что половину малышей, слинявших под шумок, пришлось ещё полчаса разыскивать по Магадемии. Самого ушлого, притаившегося за фикусом, отчаявшимся парням привела сердобольная кикимора.

Слава пресветлым, рыдающую малявку, завернув в мантию Леля, утащили отмывать и утешать набежавшие невесть откуда девчонки с целительского, но стирать штаны пришлось провинившимся эльфу с троллем. На робкое предложение воспользоваться очищающим заклинанием, на парней обрушилась гора угроз и объяснений, что детская кожа невероятно нежна и магия здесь никак не годится.

— Знаешь, — задумчиво сказал Барри, выжимая отстиранные штаны. — Я, наверное, никогда не женюсь.

Совместная стирка помогла приятелям помириться и Лель, оценивающе принюхиваясь к детским вещам, заинтересовался:

— Почему?

— Потому что с нами возился в основном папа.

*

Поздно вечером, после того как весёлые и довольные ребятишки, в полном (как ни странно) составе, давно покинули Магадемию, а измученные студенты разбрелись по своим комнатам, призрачный страж весело ворвался в преподавательскую гостиную.

— Минимум троим снятся кошмары! — с довольной улыбкой доложил он.

— Мне, пожалуй, тоже приснятся, — меланхолично сказала мистрис Фрида. — Думала, поседею, пока незаметно от мальчишек детей оберегали.

— Зато урок вышел отменный, — утешающе улыбнулась Гмерреда. — С меня торт.

— Большой!

— С шоколадом?

— И взбитыми сливками!

*

Дураков в Магадемии не держали и для того, чтобы разобраться в причинах происходящего бедлама большинству студентов много времени не потребовалось. Почти на месяц Магадемия замерла в ужасе и ожидании следующего хода Гмерреды.

Как-то пасмурным осенним вечером мистрис Фрида снова пила каву в обществе Гмерреды. Любопытство свойственно всем разумным и старшая воспитательница, наконец-то отловившая вечно спешащую приятельницу, не могла её не попытать.

— Слушай, ты говорят, совсем загнобила бедную Анэстейшу. Врут? — поинтересовалась эльфийка у давно переставшей чихать Гмерреды.

— За что? — удивилась секретарь-психолог. — За то, что она талантливо меня сыграла? Вот уж не думала, что ты тоже считаешь меня монстром.

— Не считаю, конечно. Но ты же её через день к себе вызываешь. Я, как и все, изнываю от любопытства, а девчонка молчит, как заколдованная. Ты в курсе, что её уже проверили на все мыслимые заклятия и проклятия, ничего не нашли и перепугались ещё больше?

— М-маги! — с чувством высказалась Гмерреда. — Они б её ещё на запчасти разобрали! Нету у меня Силы. Никакой! И я этого совершенно не скрываю.

— Утешься, в это всё равно никто не верит.

— Каждый домовой знает, что я даже свет артефактами зажигаю!

— Ну, так домовые — существа разумные.

— Р-р-р-р-р!!!

— Не рычи. Морщины появятся. Так ты хоть мне скажешь, что с девочкой делаешь? А то ведь я от любопытства лопну и тебе придётся меня спасать.

Эльфийка для пущего эффекта распахнула глаза пошире, сложила ручки на колени и растопырила уши, готовясь внимать.

— Фри-и-ида! — не удержалась от хихиканья Гмерреда. — Перед тобой никто не устоит.

— Я девяносто лет Фрида. Признавайся, давай!

— Да в чём признаваться-то? Работаю я с ней. Анестейша очень талантлива и при этом патологически, до невозможности застенчива. Вот я из неё застенчивость и вытрясаю. Иначе девочка дальше деревенской травницы не продвинется.

— Ну-у-у, так не интересно! Я-то думала…

— Что я тёмными ночами пытаю студентку щекоткой? Или растягиваю на дыбе?

— Хм… — даже призадумалась Фрида. — Я бы скорее поставила на первое. Кстати, когда ты уже устроишь очередную пакость? Детишки строят предположения одно страшней другого и перестали доверять даже собственной тени.

Гмерреда зловеще ухмыльнулась.

— А зачем? Я и так получаю кучу удовольствия. Нет, шефу я всё так просто не спущу и того гада, из-за которого простыла, непременно найду, а вот остальные… Сама же говоришь, что они все трясутся от ужаса. Так что… Пусть потрясутся ещё немножко. Ожидание казни хуже самой казни. Да и потом…

Фрида вопросительно двинула ухом, поощряя чуть запнувшуюся девушку.

— Понимаешь, участие в Ритуале, это ведь действительно признание, что я очень неплохо выгляжу...

Мистрис Фридаэннэль, приглядевшись к заметно смутившейся приятельнице, хихикнула.

— Ну, надо же! Мистрис Ада была бы в тебе разочарована. А тебя ещё считают бесчувственной стервой. Знали бы они…

— Только попробуй проболтаться! — испугалась Гмерреда.

— Нинини. Я сохраню твою тайну навечно, — уже в голос расхохоталась Фрида. — Честное воспитательское!

5. Самый обычный день

13 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

Портал возник посреди приёмной совершенно неожиданно. Холодная красота дамы в придворном платье оттенялась блеском драгоценностей и радужным сиянием плаща из ничуть не скрываемых крыльев. Гмерреда непроизвольно привстала, приветствуя посетительницу. Та безразлично скользнула взглядом по скромной секретарше, отнесясь к ней словно к автоответчику и изрядно увеличив этим счёт Гмерреды к ректору. С поправкой на пол и цвет волос дама была копией Варрика фон Баррика.

— Где этот мерзавец?! — вопросила в пространство дама.

— Который? — невозмутимо уточнила Гмерреда.

— Мой сын!

— Простите леди, но у нас тут сыновей половина Магадемии и среди них достаточно мерзавцев.

Леди от возмущения на минутку потеряла дар речи. А когда он к ней вернулся, троллеэльфийка узнала о себе много нового. Гмерреда сдержала ухмылку и подсунула гостье шкатулку, на дне которой лежало несколько монет.

— Что это? — опешила дама.

— Штрафная камера. На территории Магадемии сквернословие запрещено.

— Я могу говорить всё, что мне заблагорассудится, — высокомерно отодвинула шкатулку посетительница.

— Можете, — весело подтвердила Гмерреда. — Только пока штраф не оплатите, вас ни одна дверь отсюда не выпустит.

Разумеется дама не поверила и рванула дверь в кабинет ректора. Та не шелохнулась. Удивлённая и раздосадованная посетительница последовательно проверила выход из приёмной, подёргала дверь в комнатку для приготовления кавы и даже окно не оставила без внимания.

— Как такое может быть? — гостья ошарашенно упала в кресло для посетителей. — Почему их даже магия не берёт?

— Уж такие артефакты у мастера Питобреда, — притворно вздохнула Гмерреда. — Платить будете?

Посетительница имя мастера явно слышала и без звука бросила в шкатулку вышитый кошелёк.

— Этого на неделю непрерывной ругани хватит, — оценила секретарь. — Так какого именно мерзавца вы разыскиваете, мистрис…

— Ирида фон Баррик.

— Ах, этого мерзавца. Секундочку.

Гмерреда активировала внутреннюю связь и прощебетала:

— Шеф, к вам посетительница.

— Я же просил никого не пускать!

— И меня в первую очередь, да, сыночек?

— Мама?!!

Дверь ректорского кабинета немедленно открылась и оттуда выскочил на ходу поправляющий воротничок дракон. Он галантно подхватил мамочку под локоток и увёл её к себе.

Гмерреда облегчённо выдохнула и тут же в отчаянии легонько постучала лбом о столешницу. Идиотка! Ну что ей стоило сразу пропустить эту фурию к ректору?

Она бы ему устроила весёлую жизнь! А Гмерреда сама её успокоила! Ну не дура?

Однако ж интересно, в чём там дело.

Девушка на всякий случай проверила собственноручно запертую с утра дверь приёмной, легонько толкнула открывавшуюся вовнутрь дверцу кухоньки и, выбрав подходящий стакан, приставила его к стене ректорского кабинета.

— Ты бессовестный, беспринципный негодяй!

Стена скрадывала большую часть экспрессии, но монолог Ириды фон Баррик всё равно доставлял Гмерреде немало удовольствия. Именно такими словами она жаждала обозвать шефа, но пока не могла.

— Маменька, вы сегодня удивительно несдержанны. Что случилось? — вклинился наконец-то в обличительную речь ректор.

Гмерреда насторожила уши. Ей тоже было страсть как интересно, с чего леди пришла в такое неистовство.

— Как ты только посмел поступить так?! Ты понимаешь, что опозорил меня на всю столицу? На приёме были ВСЕ! Весь свет! Даже его величество почтил присутствием помолвку твоей кузины! А что сделал ты?

— Ну я же объяснял, что занят и не смогу приехать.

— А я тебе объяснила, что ты ДОЛЖЕН присутствовать! И что ты сделал?! Негодяй!

— Неужто мой голем был с кем-то невежлив?

— Невежлив?!! Да он! Да ты…

Судя по звуку льющейся в стакан жидкости, ректор решил прибегнуть к серьёзным мерам по успокоению заикающейся от бешенства мамаши. Гмерреда точно знала, что в кабинете нет ни капли воды, зато в письменном столе припрятана бутылка столетнего вырвиньяка. Семь раз перегнанный спирт, настоянный на трёхста тридцати трёх травах и основательно сдобренный магией, стоил дороже эликсира молодости, зато с одной рюмки валил с ног живых и (по слухам) с трёх рюмок поднимал мёртвых.

За стеной закашлялись, отчётливо икнули и уже гораздо более расслабленным голосом сказали:

— Мерзавец.

— Да, мама.

— Подлец.

— Ещё какой.

— И откуда ты такой взялся?

— А вот это вас лучше спросить, маменька.

Гмерреда могла бы поклясться что Варрик только что выдал свою фирменную обольстительную ухмылку.

Лёгкий шлепок веером ознаменовал перемирие.

— Так что же случилось? Я надеялся, что никто подмены не заметит, всё же голем был очень качественный. Кстати, вы его случаем не испепелили, маменька?

— Я, нет, — выразительно подчеркнула первое слово леди фон Баррик. — зато Камилла Бакстон…

— Вечная память бедолаге. Уж эта красотка от него даже пепла наверняка не оставила. Но в чём же провинился бедный голем? Отдавил ей ногу во время танца?

Леди Ирида хихикнула.

— Если бы. Всё было гора-а-аздо занимательнее. После того, как кончилась официальная часть и все разбрелись посплетничать, графиня Бакстон предложила обсудить заседание благотворительного комитета в более тихом месте и потащила за собой в южное крыло не менее десятка дам.

— И тут в приоткрытую дверь…

— Приоткрытая дверь — слишком нарочито. И тут из-за запертой двери послышался полный ужаса визг.

— И вы, разумеется, вломились в маленькую гостиную…

— Слушай, она верещала так, что я решила будто там кого-то убивают.

— О, так ты сама ломала дверь? Девушка — выдающаяся актриса. Представляю, что вы там обнаружили.

— Представляешь?! А представляешь, что я пережила, когда увидела, как ты сидишь на диване со стянутыми штанами, ухмыляешься своей идиотской ухмылкой, а в двух шагах от тебя вопит полуодетая Камилла? Причём вопит от настоящего ужаса, уж на таком расстоянии я бы игру различила. Я же решила, что тебе придётся жениться на этой девке!

— Что же привело бедняжку в такую ажитацию, интересно? По-моему, ты просто недооценила талант Камиллы.

— Что? Да я там сама чуть не умерла! Ты же куклу почти идеальную сделал, даже я ничего не заметила. Идеальную, кроме одной маленькой детали.

— Ой.

— Ойкает он. А что у тебя мать в обморок рухнула, когда увидела, что её сыну под корень всё мужское хозяйство обрезали?

— Ну я же не планировал там раздеваться! То есть голем не планировал! Тьфу! Я не планировал, что голем будет раздеваться, вот!

— Мерзавец, ты, — как-то тоскливо констатировала Ирида. — Неужели не мог предупредить?

— О чём? Так бы ты и дала мне манекеном прикрыться. А ведь согласись, он идеальный посетитель таких мероприятий. И наверняка вёл себя приличнее меня.

— Ну, в общем, да… — вынужденно согласилась мать шебутного мага. — Его даже не пришлось пихать в бок, заставляя вежливо общаться с курицами из благотворительного комитета. Кстати, о комитете. У тебя нет напитка поприличнее этой гадости?

— Сейчас Гмерреду попрошу каву сварить.

Секретарша отпрянула, торопливо пряча стакан. История была конечно занятная, но её заинтересовало совсем другое. Гмерреда никогда не думала, что её шеф настолько силён в артефакторике. А ведь вместо неё в столовую после праздника могла и кукла прийти.

Гмерреда от компромата избавиться немного поторопилась и продолжения разговора не услышала. А жаль.

— Гмерреда?

— Вы её видели в приёмной.

— Ах, эта. Пикантная штучка. Ты её уже соблазнил?

— Мама!

— Она тебе отказала?

— Мама!!! Служебный роман — это пошло!

— Какой ужас. Мой сын — праведник! Я-то думала, что ты хоть на работе расслабляешься, раз уж в нашем светском гадючнике пару не рискуешь искать.

Речи подобного рода Ирида фон Баррик в присутствии сына раньше себе не позволяла и удивлённый развязным тоном всегда державшей себя в руках леди, Варрик наконец-то присмотрелся к мамочке внимательнее. Лихорадочный блеск глаз и беспорядочные сполохи, пробегающие по крыльям, его просто ужаснули.

— Мама, что вы пили?! И сколько?

— Так ты же сам мне наливал.

— Ну конечно, и с одной рюмки вы пришли в такое состояние.

— А нечего было скандал провоцировать. Мне же нужно было как-то успокоиться.

— Так кто вас «успокаивал»? Дядя?

— Конечно. У вас с моим братцем совершенно одинаковые методы.

— Тогда мне непонятно только одно. Почему вы, вместо того, чтобы мирно спать, ворвались сюда в таком гневе.

— А, так дело в графине Бакстон. Она перед отъездом попыталась обвинить во всём тебя. Эти нувориши та-а-акие странные. Любому понятно, что големы сами девиц по укромным уголкам не тискают. А вот девицы… Вот и пришлось ей объяснять очевидное.

— Та-а-ак. Маменька, а ведь вы меня в этом безобразии таки заподозрили.

— Ты слишком хороший маг, — нехотя проворчала леди Ирида, почти засыпая.

— Давайте я вам потом лекцию по теории магии прочитаю, — покачал головой ректор.

Он вызвал Гмерреду и, объявив, что до завтра его не будет, подхватил сомлевшую мамочку и исчез в портале.

Гмерреда чуть слышно фыркнула ему вслед. Она успела прийти к выводу, что сам шеф всё же в покушении не виновен. Зато твёрдо пообещала себе повнимательнее присмотреться к артефакторам. И вообще, присмотреться. Гмерреде очень не нравилось, что во вроде бы насквозь изученной Магадемии, стало обнаруживаться столько для неё неведомого.

6. Практикум на свежем воздухе

14 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

В холле перед центральным выходом роилась небольшая толпа первоклассников в болотных сапогах и длинных плащах с капюшонами. Мистрис Тальроуз хлопнула в ладоши, привлекая внимание.

— Так, первые классы, слушаем внимательно. Сегодня вы познакомитесь с работой охотников. У третьего курса коллежа практическое занятие и вы сможете посмотреть и даже поучаствовать.

— А получше погоду нельзя было выбрать?

— Это кто у нас сахарный? Вербер Анто, кто бы сомневался. Вербер, ты же староста. Должен не ныть, а пример подавать.

— Но там ведь и правда ливень! Что мы увидим?

— А ты что же думал, охотники только в прекрасный солнечный денёк на улицу выбираются? Нюхают цветочки и в грязь ни ногой?

Малолетний князь еле слышно пробурчал что-то нечленораздельное, но вслух возмущаться перестал. А Нора продолжила:

— Как вам уже рассказывали, охотники, это хоть и привычное, но не совсем правильное название. Ближе к истине — искатели или попросту ищейки. Кстати, последний вариант не советую, могут обидеться. Охотники преследуют преступников, разыскивают потерянные артефакты и исследуют подозрительные места, оценивая их полезность и опасность. В случае каких-то непонятных явлений, как правило, для проверки вызывают именно охотников. И уже они, оценив, деревенская бабушка развешанное бельё ночью с привидением попутала или вурдалаки в соседнем овраге свадьбу празднуют, вызывают специалистов нужного профиля.

И кто мне скажет, какие качества должны быть присущи охотникам?

— Любопытство!

— Хорошо. Ещё?

— Выносливость. Интуицию!

— Жадность!

— Ну, это как раз не обязательно.

— Образованность.

— Верно. Охотникам в Магадемии преподают, пожалуй, самый широкий круг вопросов. Мало найти что-то интересное, надо понять, что это такое.

— Осторожность!

— Верно! Все опытные охотники страдают лёгкой формой паранойи. Хотя не так уж и страдают. При их занятиях она совершенно оправдана. А вот вам я советую при общении с этой категорией магов, помнить об их мнительности. Нервные они. Ещё кто-нибудь выскажется?

— Владение оружием.

— И это верно. Молодцы. А теперь, кто назовёт имена знаменитых охотников? Только давайте на сей раз не хором.

Вверх взлетело несколько рук.

— Вот ты. Сарториус, кажется.

— Ага. Баррыг Никват. Исследуя пустыню Эрды, он нашёл потерянную армию золотых големов царя Нарима. Нечаянно активировал и, убегая, притащил их за собой в ближайший город. Големы разгромили две трети домов, прежде, чем вызванные артефакторы их угомонили. Зато на продаже золота и старинных механизмов он выручил в два раза больше, чем пришлось выплатить в компенсацию горожанам.

— Хм. Всё верно, хотя примерчик ты выбрал… А что ещё нашёл Баррыг Никват, кто-нибудь знает? Неужели никто?

Вверх робко приподнялась одна единственная рука и тут же, дёрнулась обратно. Но не тут-то было.

— Люсинда?

— Лекарство от Крайдской оранжевой лихорадки!

— Дура, это был доктор Нейби!

— Успокойтесь, вы оба правы. Именно Никват, во время Крайдской эпидемии, нашёл колонию оранжаб, вырабатывающих слизь с теми же свойствами, что и эликсир Нейби. А так как синтезатор доктора Нейба не мог выдавать более трёх доз лекарства в сутки, Баррыг Никват может считаться спасителем Крайда наравне с ним.

— А почему не вместо? Три дозы в сутки, это ж — тьфу!

— Потому что без работ доктора Нейби, Баррыг просто не знал бы, что искать.

— О, Эваристос! Наконец-то! Мы уже опаздываем.

Присоединившийся к компании математик рассеянно улыбнулся Норе, поприветствовал учеников и, спрятав в карман книгу, которую читал по дороге, бодро сказал:

— Все готовы? Тогда построились парами.

— Иван и Аннэль, вы замыкающие, — добавила Нора.

В это же самое время на опушке мрачного, неприветливо-мокрого леса, мялась небольшая группа адептов. Здесь ливня не было, но висящая в воздухе морось, настроения не прибавляла. Мастер Бер с сомнением оглядел группу и прокашлялся.

— Сегодня у нас показательное занятие. Вы должны подавать малышне хороший пример. Посему, будьте так добры, ведите себя прилично. И нечего мне тут скалиться! Развлекаться будете в следующий раз. Так что одногруппников в болоте не топить, грязью не закидывать, с деревьев друг на друга не прыгать. Малышни полсотни душ, вас всего двадцать. Каждому достанется по два или три первоклассника. Основная задача — показать детишкам всю «прелесть» работы охотников, постаравшись никого не потерять и не покалечить. Учтите, кто за подопечными не уследит — будет дежурным экскурсоводом до конца семестра. Специально для вас детсадовцев попрошу ещё разок привести.

Страшную Повесть о Той Самой Экскурсии слышали все, а кое-кто в ней и участвовал. Других угроз не требовалось.

В нескольких шагах от мастера заколыхалось марево портала и он, коротко выдохнув то ли «наконец-то», то ли «за что мне это», осенил себя знаком пресветлого и оскалился в приветливой улыбке. «Украшенное» парой замысловатых шрамов жёсткое, словно рубленое лицо, от несвойственной ему гримасы сморщилось в страхолюдную маску, так что первым парам лицеистов, просочившимся из портала, моментально поплохело. Но к чести первоклашек и некоторому разочарованию адептов, убежать никто не попытался. Несколько монет незаметно перешли из рук в руки.

А потом из портала вышла Нора и улыбка матёрого ведмедя стала искренней.

— Здравствуйте, мои дорогие!

В группе охотников оказалось немало бывших учеников лицея и Нору с Эваристосом приветствовали с настоящей радостью.

Первоклашки с восхищением смотрели на почти настоящих охотников. Бытовая магия, природная, иллюзии и прочие направления не обладали великолепным флёром романтики, коим была окутана жизнь искателей, полная приключений. Адепты, разумеется тут же задрали носы.

Наконец суета закончилась, всех распределили, перезнакомили, детишкам выдали тревожные свистки, в которые полагалось свистеть, если отстанешь и слово взял мастер Бэр.

— Сегодня вы будете искать ведьмин круг. Где-то в этом лесу грибники видели нечто похожее и всполошились. Ведьмины круги собирают Силу из окружающего мира, — добавил он. Не только для лицеистов. Адепты всё это проходили, но и им не мешало лишний раз послушать.

— Концентрированная магия сама по себе не очень опасна, но она притягивает всяческую дрянь, вроде упырей и болотной нечисти. К тому же в кругах истончается грань между мирами и оставлять подобные явления без присмотра — никуда не годится. Поэтому вы сейчас тщательно прочешете лес, найдёте круг и оцените уровень энергии в нём. Вовнутрь не лезть!!! Нашли, поработали, вызвали меня, получили дополнительный балл к оценке на экзамене. Времени у вас — четыре часа. Нашли что-то, не нашли — возвращаетесь сюда. Всё понятно?

Нестройный хор голосов подтвердил, что понятно всё-всё-всё.

-Ну, да пребудет с вами Удача. И с нами тоже.

Последнюю фразу он сказал вполголоса, глядя на азартно ринувшихся штурмовать лес учеников. С радостным гомоном маленькие группки скрылись за деревьями, разбредаясь всё шире и дальше.

— И кому нужны эти дурацкие ведьмины круги? — князь Анто нудил хуже мелкого осеннего дождика, пропитавшего лес от макушек до корней.

Обещанное приключение на поверку оказалось совсем неинтересным. Мало того, что в такую мерзкую погоду выгнали на улицу, так ещё и сопровождающего дали — аж сказать противно — девчонку! Кому-то достался в напарники могучий тролль, кому-то высокородный эльф с настоящим луком, кому-то — друид или оборотень. Кому-то, но не ему! На всю группу охотников было три девушки и вот теперь он плетётся, как последний болван, за спиной одной из них. И не просто девушкой, а гномкой! Скажи кому — обсмеют. Ну какой прок от гномки в лесу? Мало того, ещё и какую-то кикимору подсунули. Кикиморы полы должны мыть, а не наравне с потомками королей учиться. Он попытался было эту лягушку болотную в спину ткнуть незаметно, так тут же возник самозваный рыцарь-защитник и дал по шее.

Вот кто так обращается с дворянином, наследником древнего рода и старостой, а?

— Ты когда-нибудь затыкаешься?

Питер тоже был не в настроении. Но по другой причине. Что ведущая группу адептка, что Люсинда выглядели бодренькими и свежими, целеустремлённо скользя по зарослям. А те словно специально пропускали девчонок, норовя хлестнуть и запутать плетущихся следом парней. Да и дорогу назад Питер бы ни за что не нашёл. А Люсинда и Сара ни обо что не спотыкались и вообще, на их фоне он чувствовал себя жалким неудачником. Ноги ныли и, кажется, сбились в кровь.

Ещё и противный пацан из другого класса достал хуже зубной боли. Ноет, в каждую лужу вляпывается, за все коряги цепляется и во всём этом ухитряется обвинять девчонок.

Сара Грент мельком глянула на ковыляющего со стиснутыми зубами Питера, вздохнула и сбавила скорость. С таким буксиром они точно ничего не успеют найти. Но мальчишка — молодец, держится, хоть и попал в настоящий лес первый раз в жизни. Вот рыжего бы с удовольствием прибила. Несправедливо! Подсовывать троих подопечных только потому, что она девушка — несправедливо.

Сара углядела подходящее поваленное дерево и объявила привал. Пока она заставляла Питера снять сапоги, и выкапывала в сумке с необходимыми мелочами заживляющую мазь, рыжий только и делал, что ныл.

— Достал! — почти заорала девушка на очередной вопрос князя. — Ведьмины круги надо контролировать. Здесь несколько деревень рядом и если нечисть начнёт сползаться, могут быть жертвы. И потом, в них можно амулеты и артефакты заряжать. И нам польза и уровень энергии в круге понижается.

От наставительной речи Сару отвлекла Люсинда, бродившая вокруг, словно ни капельки не устала.

— Смотрите, что я нашла, — радостно протянула спутникам полную пригоршню жёлтеньких шариков маленькая кикимора. Листья уже облетели, а ягоды висят.

— Солнечник, — улыбнулась Сара. — Поздравляю с первой добычей. И на варенье сгодится и в отвар от простуды. Если хочешь, могу дать складную корзинку.

— Конечно, вы тут пока отдохните, а я соберу.

— Только поосторожнее, его медведи очень лю… граххова печень!

Наколдовать хоть что-то Сара просто не успела. Питер, как раз державший в руке второй сапог, автоматически запустил его в морду высунувшемуся из кустов любопытному медведю. Тот ошалело затряс головой и тут же взвыл, оглушённый визгом. Люсинда и Вербер верещали слаженным дуэтом и таким же слаженным дуэтом собрались убегать, но Питер успел их перехватить. В лесу он может и не бывал, но знал, что убегающий считается дичью. Лучше на дерево влезть.

Хотя и этого делать не пришлось. Перепуганный акустической атакой медведь счёл за лучшее убраться подальше, пока ему в нос не прилетел огненный шарик, собравшийся у Сары на ладони.

*

Иван шёл по лесу легко и непринуждённо. Если бы захотел, он давно мог обогнать сопровождающего их с Аннель весёлого друида, непрерывно травившего «зловещие» байки об опаснейших тварях, обитающих в таких чащах. Аннель недовольно морщила носик при каждом некуртуазном словечке, слетающем с уст Галианоса, но искренне хохотать и столь же искренне ужасаться ей это не мешало.

К маленькой вампирке Иван давно привык. Девчонка, как девчонка, даром, что с клыками. Ещё и получше многих. С учёбой всегда помочь согласна, да и класс взяла в свои тонкие пальчики незаметно, но крепко. Правда эти её заморочки…

Иван даже вздохнул удручённо. Мало заданий от учителей, так ещё Аннель взялась прививать ему хорошие манеры. Парень совершенно не понимал, ради какого лесного беса он должен есть десятком вилок, если вполне достаточно одной. Ещё меньше он понимал, как вообще ухитрился вляпаться в вампирские подопечные. Ведь и не угрожала, и не заставляла, а он всё равно покорным телком таскался следом и послушно учился вытирать нос платком, отодвигать даме стул и правильно чистить яблоки.

Зато он научил Аннель играть в жмурки, лазать по деревьям и ещё кое-чему полезному. А то девчонка как с неба свалилась. Ну ничего о нормальной жизни не знает. Она и на эту прогулку собралась в туфельках на каблучках. Хорошо, Иван вовремя заметил и развернул переобуваться.

А вообще, Иван давно начал подозревать, что старый жрец, учивший деревенскую ребятню грамоте и счёту, был слегка не в себе. Уж очень его истории про злых вампировтроллейнекромантов расходились с тем, что неглупый парень каждый день видел в Магадемии.

Галианос тихонько, чтоб подопечные не заметили, ухмыльнулся. Повезло ему со спутниками. Парень вообще прирождённый лесовик, а вампирка старается, хоть и пыхтит. Ни капризов, ни нытья. Да ещё и забавные такие.

Друид бросил последний взгляд на Ивана, помогающего Аннель перебраться через небольшой овражек и потихоньку двинулся левее. Вроде бы там между деревьями наметился многообещающий просвет.

Обиженный мишка улепётывал во все лопатки, не глядя по сторонам. С магами он уже сталкивался и повторения не жаждал. С тех пор как, его лес облюбовали волшебники, житья не стало ни честному зверью, ни нечисти. Стаи птиц вспархивали над деревьями, разнося тревожную весть. Все, кто мог, торопились убраться подальше, кто не мог — старательно прятались.

Не смотреть, куда бежишь — плохая идея. Даже если ты медведь.

Галианос услышал, как за его спиной проламывается сквозь кустарник крупное тело, но сделать ничего не успел. Медведь, выскочивший из зарослей, таранил парня лобастой башкой под коленки. Длинный и тонкокостный, как все друиды, от неожиданного удара Галианос аж взлетел, вписавшись в примеченный просвет и упав где-то за ним.

Медведь, никак не ожидавший новой встречи с магами, испуганно шарахнулся в сторону и очутился нос к носу с обалдевшей Аннель. Возможно, девочка хотела повизжать. Возможно, укусить «агрессора». Теперь этого уже не узнать.

Широкая, как лопата, ладонь непочтительно сгребла вампирку за шиворот. Иван буквально зашвырнул Аннель на нижнюю ветку ближайшего дерева. Вот тут она и начала визжать, но звуковая атака малость запоздала. Освободив себе место, Иван выдернул с корнями тоненькую берёзку и, схватив её за тонкий конец, шандарахнул медведя по голове. Маленькие глазки свелись в кучку, лапы разъехались и медведь без звука рухнул на землю.

Иван осторожно потыкал мишку импровизированной дубиной. Тот не шелохнулся.

— Ты его убил? — робко спросила Аннель. Она вертелась так и эдак, стараясь разглядеть, что там делается за загораживающим панораму Иваном. Вертелась, но спускаться не торопилась.

— Вроде не должен был, — почесал в затылке парень. — У медведей башка крепкая.

— Я могу проверить, — предложила девочка. — Мы чувствуем токи крови.

— Сиди, где сидишь! Проверять она будет. А ну как он сейчас вскочит и на тебя набросится? Что делать будешь?

— Кусаться, — решительно ответила Аннель и попыталась спуститься.

— Вот так всегда!

Прервавший обсуждение Галианос, одной рукой зажимал разбитый об камень нос. В другой медленно гас молниевый хлыст.

— Ну почему мне так не везёт! Вечно опаздываю!

— Мы справились, — уверил его Иван.

— Вот именно! — чуть не взвыл юный друид. — Это я должен был вас спасти! Ну за что мне такая невезуха?! Как приключение, так со мной что-то происходит и я не успеваю.

— Да ладно тебе, со всяким может случиться, — попыталась утешить его Аннель, спрыгивая наконец с дерева. Даже если медведь попытается напасть, с такими защитниками бояться уже нечего.

— Давай полечу, — добавила вампирка. — Я умею.

Пока Аннель заговаривала кровь, Галианос продолжал тихо бурчать, как ему в жизни не везёт и что всё самое интересное мимо проходит. Его даже на похищение Гмерреды не взяли, потому что он ногу подвернул.

— Ты так любишь детей нянчить? — заинтересовался Иван, продолжая одним глазом следить за медведем, а другим разглядеть, что за странное свечение разгорается там, куда падал адепт.

— Каких детей? — обернулся друид и тут же вскочил, разразившись непереводимыми идиоматическими выражениями. Во всяком случае даже Аннель, знавшая, кроме всеобщего, ещё десяток языков, не поняла ни слова. Зато она поняла, что что-то неладно.

Багровое сияние разрасталось всё быстрее, высвечивая составленные неровной цепочкой валуны. Листья деревьев, попавших в это сияние, на глазах скукоживались и облетали.

— Кажется, мы нашли ведьмин круг, — задумчиво сказал Иван, отодвигаясь на пару шагов.

— И кажется, активировали, — подтвердил Галианос.

— А мне кажется, что отсюда надо уносить ноги! — потянула Ивана за рукав Аннель.

— Круг по идее, должен быть не опасный, — усомнился друид. — Не выше первой категории. Максимум полторашка.

— Скажи это нашему мишке, — фыркнула девочка. — Может, хоть он поверит.

— А кстати, где медведь? — завертел головой Галианос.

Ответом ему послужило шевеление кустов, в которых быстро-быстро исчезал медвежий зад. Троица проводила его взглядами и Иван хмыкнул:

— Не-а. Не поверил. Он здесь, похоже, самый умный.

— Ладно. Сейчас вызовем преподов, а сами отойдём куда-нибудь. Не нравится мне всё это.

— Ну, ты же хотел приключений, — хлопнул его по плечу Иван. — Радуйся.

*

У выстроенного из симпатичных мухоморов ведьминого круга сидели все три преподавателя и пили травяной чай из фляжки Михеля Бэра. Местечко, в котором они устроились, было вполне обжитое и даже уютное. Густые ветви, нависшие над головами, закрывали от назойливого дождика, а сваленные вроде бы в беспорядке брёвна, на деле оказались удобнейшими сиденьями.

— Хорошо-то как! — довольно потянулась Нора, отставляя в сторону пустую кружку. — А то сидишь безвылазно в Магадемии и света белого не видишь.

— Вот именно, — неодобрительно сказал мастер Бэр. — Ты бы хоть в выходные из Магадемии выбиралась, а то скоро цветом лица с кикиморами сравняешься.

— Выберешься тут, как же! Да стоит только отвернуться — ученики уже чего-нибудь отчебучили. А если я на выходные уеду, они же половину Магадемии разнесут!

— Разнесут — починим, — безмятежно отозвался Эваристос. Он, в отличие от Норы, старался бывать на природе при малейшей возможности. Оно и понятно — друиды без леса не могут, даже математики.

— И зря ты их так плотно контролируешь. Можно подумать, у тебя в классе сплошные малолетние преступники.

— Не преступники, конечно. Но авантюристы. Слышали, что они последнее учудили?

— Это когда на крыше за совами охотились или в подвале логово призрачного стража искали? — заинтересовался Михель.

Ответить Норе не дал частый пронзительный писк. Михель подскочил и встревоженно вгляделся в полированную доску с подробной картой, по которой неторопливо ползали группки зелёных точек. Теперь один из огоньков полыхал алым светом, тревожно подмигивая в такт пищанию. Мастер Бэр поспешно сверился со списком.

— Группа Галианоса. Сидите здесь и ждите остальных, а я к ним.

— Я с тобой! — вскинулась Нора. — Там МОИ дети.

Михель глянул на решительно настроенную гномку и понял, что отговаривать бесполезно.

Оборотни ходят собственными дорогами. Им, чтобы скользить по кромке сумрачных грёз и реальности, в разы сокращая путь, даже ипостась менять не всегда требуется. Нора Тальроуз оборотнем не была, но за свою долгую жизнь успела научиться многому. Сил ей требовалось потратить куда больше, чем Михелю, однако это совсем не помешало обеспокоенной учительнице проследовать за Бэром по призрачной дороге.

*

Аннэль, Иван и Галианос медленно пятились от ведьминого круга. Деревья внутри него быстро чернели, словно сгорая в невидимом пламени и одно за другим осыпались легчайшим серым пеплом. Жутковатое сияние, охватившее камни, стало уже почти нестерпимым для глаз, но отвернуться казалось невозможным. Слишком ужасающее и завораживающее зрелище разворачивалось перед растерянными подростками.

Когда погибло последнее дерево, пламя погасло и наступило обманчивое спокойствие. Ни шевеления, ни ветерка, ни единого звука. Даже лесная живность по всей округе либо разбежалась, либо попряталась. Галианос никогда не слышал в лесу такой тишины. Абсолютной, жуткой, обволакивающей. Паренёк поёжился и отступил ещё на несколько шагов, потянув за собой Ивана с Аннелью.

Освобождённый от растительности круг оказался неожиданно большим, даже огромным. На занятиях говорили, средний диаметр ведьминого круга — пара метров, Галианос точно помнил. Этот был раз в десять больше да и не похож на круги, о которых рассказывал учитель. Если разобраться, он вообще ни на что не был похож. Они такого не проходили!

Внезапно пепел в центре образовавшейся площадки взвился в воздух, закручиваясь небольшим смерчиком. При полном безветрии! Юный друид вздрогнул и в его руках с шипением и треском забилась молния.

Маленьким смерч оставался очень недолго. Пыльная воронка росла, крутясь всё быстрее, становясь всё выше и шире. Аннель она напомнила экзотическую змею, виденную как-то раз в зоологическом саду. Та точно так же покачивалась, поднимаясь повыше, принюхиваясь и выбирая жертву. Аннель и сама была хищником, так что молниеносный бросок, которым змея схватила упитанную мышь, оценила. Ассоциация девочке не понравилась. Кто знает, что может случиться, если ЭТО на них бросится.

Хорошо, что парни во все глаза следили за неведомой опасностью. На милую маленькую девочку Аннель, инстинктивно приготовившаяся к обороне, больше не походила. Глаза её пылали алым, клыки обнажились. В пальцах девочки неизвестно откуда возник отточенный стилет. Что бы там ни было, а слопать себя, как какую-то мышь, она не позволит!

Иван даже не заметил, когда в его руках снова оказался дрын, которым он приласкал мишку. Не отрывая взгляда от крутящегося пепла, парень машинально обдирал мешающие ветки. Оружие, может, и не идеальное, но за неимением лучшего…

Зато когда руки заняты чем-то увесистым, меньше риска опозориться, обернувшись. Ваня как никогда жалел, что ему досталась такая жалкая вторая ипостась. Вот был бы он тигром…

Ничего. Обойдётся без клыков с когтями. Ещё и получше справится.

Вот такими их и застали мастер Бэр и Нора. К их прибытию смерч окончательно сформировался в огромную змею. Пепельный змей успел отрастить клыкастую пасть, злобные маленькие глазки и рудиментарные крылышки.

Нора Тальроуз всегда придерживалась мнения, что при детях матом ругаться нельзя. Даже если очень хочется. В этот раз хотелось особенно сильно и Нора, ещё не совсем отдышавшаяся от пробежки, всё же не выдержала.

— Грых шманах авесалох!

— Это на каковском? — изумился Михель, забыв выругаться сам.

— На древнекуроблондском, — неохотно призналась гномка. — Специально когда-то выучила.

Начавшуюся филологическую дискуссию прервал резкий звук, похожий на многократно усиленный хлопок. За время короткого разговора змей определился с подходящей добычей и, раззявив бездонную пасть, кинулся на Галианоса.

Кинуться-то он кинулся, но не допрыгнул. Или не долетел?

Багровый свет от окруживших пепельную поляну камней, как ни странно, оказался вполне материальной преградой. В неё-то змей с размаху и вмазался, вызвав тот самый оглушительный звук. Бесконечно удивлённые глаза рептилии свелись в кучку, а морда, расплющившаяся о преграду, рассыпалась. Почти сразу змеюга собралась вновь, оскорблённо взревела и с яростной решимостью бросилась на световой барьер. Ровно с тем же результатом.

Опять собравшийся из пепла змей помотал головой, отодвинулся подальше и, набрав скорость повыше, снова таранил препятствие.

— Ну-с, молодые люди, чем это вы тут занимаетесь? — громко поинтересовалась Нора, после пятой попытки змея убедившись, что опасности тот не представляет.

Завороженно наблюдающие за чудовищем ученики разом вздрогнули и обернулись.

— Мистрис Тальроуз? Мастер?

— И чему ты так удивляешься, Галианос? — проворчал мастер Бэр. — Помощь ведь сам вызывал.

Многоопытный охотник продолжал отслеживать попытки рептилии, одновременно общаясь с адептом. Из-за рассеянного внимания получалось немного высокомерно и друид невольно втянул голову в плечи. Парень ещё не знал, в чём именно виноват, но в том, что виноват уже не сомневался.

— Так как это всё понимать, адепт? — мастер просто пытался разобраться, но был при этом настолько грозен, что бедный друид потерял дар речи. И пока судорожно его искал, допрос прервал высокий, немного жеманный голосок.

— Вы что творите, изверги?!

Молодая женщина изрядного роста в голубом платье и изящной сине-белой шляпке, возникшая в круге, ловко плеснула из кувшина на распалённого змея. Тот мгновенно сменил окраску. Пепельная шкура залоснилась чернотой, на которой расплывалась радужная маслянистая плёнка.

— Кетцалькоатьль, фу! Не трогай каку! А вы! Вы!.. — обратилась она уже к сгрудившимся по ту сторону барьера магам, — Я вас запомнила! Я на вас в суд подам! Я вам покажу, как мучить реликтовую зверюшку! Кетци, малыш, пойдём к папочке.

Дама и её зверюшка подёрнулись голубой дымкой и исчезли, оставив свидетелей недоумённо хлопать глазами.

— Что это было? — потрясённо спросила Нора.

— Чальчиутликуэ, если не ошибаюсь, — задумчиво сказал Бэр. — И скандал она непременно устроит. Или мужа подобьёт. А если ещё и старшую жену втянет… Богиня, что тут поделаешь?

— Ты хочешь сказать?..

— Будет комиссия.

7. Исследования и выводы

17 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

*

— Слышал новость? Завтра комиссия приезжает.

— Из-за меня?! — вскинулся Галианос.

— Лежать!

Возившийся с друидом целитель отдал команду столь непререкаемым тоном, что паренёк просто рухнул обратно на койку. Вполне возможно, если бы врач сказал: «летать», Галианос и эту команду бы выполнил.

Пришедшие навестить спутника Аннель и Иван тут же замолчали, отодвинувшись чуть подальше. Выгонят ещё.

— Доктор, ну когда меня уже выпустят? — заныл друид, метнув на бывших подопечных уничижительный взгляд. — Я же абсолютно здоров!

— Кто тут здоров, решаю я, — наставительно ответил доктор. — Ещё несколько совсем маленьких анализов…

— Да вы и так уже у меня половину крови выкачали! Вамп… — Галианос запнулся, оглянулся на Аннель и тут же перестроился. — Изверги!

— Будешь стонать, назначу дополнительные процедуры, — полюбовавшись на скисшего пациента, врач успокоительно похлопал его по плечу. — Да ладно тебе. Лежишь, не тужишь. Задания тебе приносят, фрукты тоже.

— Да не могу я уже лежать! Ну вы-ы-ыпустите, а! Я на все-все процедуры приходить буду. И на анализы.

— Не выпустим. Пока не поймём, отчего твоя кровь вдруг сработала, как активатор, не можем. Вдруг ты где порежешься или коленку расшибёшь? У нас в штате с демонологами туговато.

— А разве этот… Кетци — демон? — удивилась Аннель.

— Вы ещё тут?

— Мы же только что пришли! — возмущённо пробасил Иван.

Целитель оглядел две решительные мордашки и одну чрезвычайно жалобную и вздохнул:

— Ладно. Живите.

— Так кто этот змей такой? — не отстала вампирочка.

— Да зверюшка из одного почти забытого пантеона. Никто, кроме исследователей древних религий, толком даже не знает, то ли он демон, то ли бог… В любом случае, здесь ему делать было нечего. Да и круг, я слышал, вовсе для вызова таких сущностей не предназначался.

— А для каких?

— Это ещё выясняют. Три магистра с помощниками который день под дождём мокнут. Ещё и комиссия эта…

— А что, комиссия тоже для выяснения? — озаботился вдруг Галианос. — И что мне им говорить?

— Правду, парень. Правду и ничего, кроме правды.

Аннель тихонько хихикнула. Целитель внимательно посмотрел на девочку и, попрощавшись, вышел из палаты. Объяснять детям, как правильно разговаривать с проверяющими, не придётся.

*

Профессор Стокс оторвался от микроскопа и с радостным воплем «Эврика» сделал сальто назад. Шипя, потряс ушибленной об некстати подвернувшийся стол ногой и опасливо огляделся, проверяя, не видел ли кто неподобающих почтенному учёному кульбитов. Лаборатория оказалась абсолютно пуста. Ещё бы, в три-то часа ночи. Стокс облегчённо вздохнул и снова припал к микроскопу, убедиться, что не показалось.

Находка осталась на месте и верлеопард с довольным хрустом потянулся.

Вот всё и объяснилось. Не всё, конечно, но свою часть исследований профессор выполнил на отлично.

Не зря, совсем не зря он хранит все образцы, когда-либо попадавшие ему в лапы, в безопасном месте. Было бы иначе — после последнего взрыва остался бы без материала для сравнения и отгадка запросто могла ускользнуть. А лазать по архивам, выясняя, откуда в Магадемии взялся отдалённый потомок богов аж из двух миров, будет кто-нибудь другой.

Это занятно, но точно не имеет к отношения к алхимии. Хотя проследить родословное дерево, собравшее такое… несочетаемое сочетание генов было бы интересно.

Благо, родство с обеих сторон весьма отдалённое и об унаследованной божественной Искре речь не идёт. С богами всегда трудно, хорошо, что эта напасть Магадемию стороной обошла. Только надо не забыть предупредить парня, что для всякой нечисти и, особенно оголтелых фанатиков, его кровь — лакомый кусочек. Пусть поостережётся. Если не будет высовываться — проживёт нормальную, спокойную, долгую жизнь.

А вот если будет…

В Магадемии информация дальше ректора не уйдёт, и для комиссии шеф непременно какую-нибудь сказку придумает. Он ведь изрядный прохиндей, наш шеф.

Однако случаи всякие бывают. Так что генетическим материалом мальчику разбрасываться не стоит.

Профессор черкнул себе на листочке напоминалку, чтобы не забыть сказать лекарям, что парня можно выпускать. Опасен он только для самого себя. С точки зрения науки, разумеется. Так-то адепт есть адепт.

*

Михель Бэр, профессор Ватокатэль и магистр Грроум уже с полчаса орали друг на друга, выясняя, кто виноват в происшествии. Хотя чего уж там, виноваты были все. Ведь не в дикие леса учеников забросили, а в многократно проверенную «песочницу». И поди ж ты, такой сюрприз.

Однако, сбросить пар — дело святое. Особенно после осознания того, КАК им повезло. Активировать забытый и хорошо замаскированный межмировой портал, могла кровь почти любого разумного, а вот включить заодно ограничивающий барьер…

К тому же и открылся портал в сравнительно безопасное место. Майские боги скандалисты известные, но кроме как на скандал, их сил давно больше ни на что не хватает. Зато на Древе Миров попадаются такие твари, которые подобную ограду даже не заметят. Схарчили бы мальцов за милую душу. А съеденные ученики, это очень, ОЧЕНЬ нехорошо!

В общем, действительно повезло. Малышня немножко напугалась, немножко погеройствовала, чему-то научилась. Опять-таки вся остальная группа к запланированному месту вышла вовремя и почти без приключений.

А уж сколько у преподавателей седины добавилось, и кого из них чуть удар хватил — того никому, кроме целителей, знать не стоит.

Вот только комиссия…

Да мало ли их было? И эту переживём. Гораздо интереснее, что ректор решит сделать с Кругом. И что ему посоветовать. Уничтожить или перенести на защищённый полигон и там как следует изучить? У каждого было своё мнение и спор разгорелся с новой силой.

Под кустом, боясь шелохнуться, лежал мишка. Ну никуда от этих магов не денешься! Пойти, что ли, в этом году спать пораньше? В берлоге-то, поди, не достанут.

*

— Шеф, я проверила документы. Это же тринадцатая комиссия за последние пять лет!

— Юбилейная, значит, — хмыкнул Варрик и повернулся к Гмерреде. Ректор уже довольно давно стоял возле окна, глядя в небо. Девушке на миг показалось, что на лице её шефа написана глубочайшая тоска и безнадёжность. Конечно, показалось, ведь уже через секунду безупречная физиономия радужного дракона выражала только вежливый интерес.

— Вы недостаточно глубоко копали. За последние десять лет — это сорок седьмая комиссия.

— Но это же… преследование!

— Не без этого, — печально усмехнулся ректор.

— Подождите. Тринадцать минус сорок семь... это что же получается, тридцать четыре комиссии за предыдущие пять лет?! Шеф?!!

— А что сразу шеф?

Гмерреда тихонько рыкнула. Ректор полюбовался на её возмущение и пакостно ухмыльнулся.

— Скажите, Гмерреда, вы никогда не задумывались, почему именно меня сделали ректором? Что, не было магов постарше, поопытнее, поавторитетнее, да просто сильнее? Мне ведь даже ста лет ещё не исполнилось и до архимагистра пока что не дотянул.

Девушка удивилась. А действительно, почему? Когда она устроилась работать в Магадемию, ректором уже был фон Баррик, так что никаких вопросов у неё не возникло. Но если призадуматься и вспомнить, как она обалдела, увидев в ректорском кабинете вместо почтенного старца, молодого смазливого парня…

Потом-то она решила, что Варрик просто так выглядит. Кто их драконов знает, какими они должны быть? Говорят, они, как и эльфы до трёхсот живут. А по эльфам лет до двухсот возраста не заметно. Папа, например, её ровесником выглядит. Вот троллям и гномам меньше повезло. Самый старый тролль, которого она знает, недавно сто семидесятилетний юбилей праздновал. А люди вообще едва до ста двадцати дотягивают. Если конечно они не маги. Те могут себе полсотни годочков прибавить запросто.

А шеф-то у нас — маг. И вообще, может, этот великолепный профиль — чистейшая иллюзия. Утешившись этой мыслью, Гмерреда вернулась к вопросу.

— Что, предыдущий ректор умер от инфаркта, завидев очередную комиссию? — подозрительно прищурилась девушка.

— Ну, не умер, слава нашим целителям, но ректором оставаться отказался категорически.

Гмерреда прищурилась ещё подозрительнее.

— А драконы, выходит, бессердечные?

— Как вы могли так подумать?! Да мы самые сердечные в мире существа! Такого большого, нежного и любвеобильного сердца ни у кого больше нет!

Ректор патетически прижал руку к восхваляемому органу и краешком глаза глянул на собеседницу.

Собеседница смотрела на него с такой наивностью и таким восхищением, что Варрик невольно поперхнулся. Гмерреда похлопала ресницами. Ректор понял, что думает о чём-то не том и перевёл взгляд ниже. Там оказалась грудь. Грудь тут же начала взволнованно вздыматься.

— Издеваетесь? — зловеще прошипел дракон.

Глаза Гмерреды наполнились слезами.

— Издеваетесь, — грустно констатировал дракон.

Девушка, пытавшаяся удержать паузу, не выдержала и хихикнула.

— Немножко, — призналась она. — Но вы первым начали.

— Ну… Оба мы хороши.

— Так почему назначили именно вас? — отсмеявшись, вспомнила о теме разговора Гмерреда.

— Я дракон.

— Я в курсе, — поторопила девушка замолчавшего собеседника.

— Хм. Гмерреда, посмотрите мне в глаза.

Девушка пожала плечами и выполнила просьбу. Жалко, что ли? Тем более, глаза очень даже ничего. Красивые, по правде говоря.

Они смотрели друг на друга, смотрели и смотрели. А потом у Гмерреды зачесался нос.

— Вы меня совсем-совсем не опасаетесь? — ошарашенно спросил Варрик у потянувшейся за платком девушки.

— А вы такой страшный?

— Ну, как вам сказать? Вообще-то очень.

Троллеэльфийка скептически оглядела начальство с ног до головы.

— Уверены, что очень?

— Вообще-то у всех нормальных разумных взгляд дракона вызывает чувство страха. У всех по-разному, от лёгкого опасения до приступов паники.

— Что-то я не замечала, чтобы от вас в ужасе шарахались ученики или преподаватели.

— Ну, я же воздействие экранирую.

— Так это вы меня сейчас напугать пытались?

— Продемонстрировать кое-что.

— То есть… сколько, вы говорите, инфарктов было в последующих комиссиях?

Варрик расплылся в шкодливой улыбке.

— Да кто ж их считал?

Веселье весельем, а отчего комиссии устраивают налёт за налётом на Магадемию, ректор так и не объяснил, о чём заботливая секретарша не преминула ему напомнить.

Выражение лица Варрика тем временем снова изменилось. Он что-то прикидывал, явно оценивая своего секретаря-психолога с нового ракурса. Наконец решение было принято.

— Сядьте уже, наконец, Гмерреда. Я хочу, чтобы вы кое над чем подумали. Возможно свежий взгляд и непредвзятое мнение…

Последнюю фразу он не договорил, да и сказал её скорее себе самому. Гмерреда позволила себе на миллиметр другой приподнять брови, но ничем более не выразила свою заинтересованность. Девушка аккуратно опустилась в кресло для посетителей и сложила руки на коленях, приготовившись внимать.

Ректора эта картинка отчего-то позабавила. Кивнув своим мыслям, он медленно прошёлся по кабинету, в одну сторону, в другую. Наконец, остановившись напротив Гмерреды, он спросил:

— Вы знаете, сколько детей рождается с магическими способностями?

— Примерно один из сотни. Вроде бы. Я не особенно интересовалась этим вопросом.

— Зависит от расы, но в целом — именно так. Только вы не упомянули, что этот один из сотни обладает мизерным потенциалом. У такого лекаря пациенты чуть быстрее выздоравливают или у гончара горшки крепче, чем у всех остальных. Чуть больше силы, достаточной, скажем, для простейшей бытовой магии и это уже один ребёнок из тысячи, а то и больше. У вас в школе был кружок прикладной магии?

— Разумеется, — пожала плечами Гмерреда. — Как и везде.

— И сколько детей там занималось?

— С десяток, но дар был только у троих. Остальным было просто интересно.

— А школа у вас одна на городок. Сколько там у вас народу живёт? Тысяч десять-пятнадцать?

— Зато у нас много шаманов, — чуточку обиделась девушка. — У меня самой мама — шаман и она не одна такая.

— Шаманство — не магия, — нетерпеливо отмёл возражения ректор и снова нетерпеливо забегал из угла в угол.

— Но результат-то схожий.

— Гмерреда! — Варрик аж остановился. — Давайте я вам в следующий раз объясню отличие классической магии от призыва духов. А пока поверьте на слово — это абсолютно разные вещи. Так вот. Сильных магов мало. Очень мало. Во всём Треугольнике только одна Магадемия плюс по несколько коллежей в каждом из миров. А ведь мы говорим о миллиардах разумных существ.

Гмерреда действительно никогда не задавалась вопросом о количестве магов и была несколько удивлена расчётами шефа.

— Итак, нас мало. Существуют различные теории, разрабатываются методики увеличения силы, но факт остаётся фактом. И именно потому, что нас мало, мы держимся вместе. Не влезаем в политику без крайней необходимости и не отдаём своих. Если приходится — сами разбираемся. Много веков всё было просто замечательно, но в последние лет… двадцать, наверное, по мирам стал бродить слушок, что это мы сами не даём увеличиваться числу магов. Дескать, боимся конкурентов. Тормозим развитие, специально плохо учим. А есть ещё замечательный вариант — забираем силу у абитуриентов во время вступительных экзаменов. Этот особенно популярен у провалившихся на испытаниях.

— Ну да, слышала я что-то такое, — согласилась Гмерреда. — Чушь несусветная.

— Чушь. И мелочь. Но очень… показательная. И таких мелочей стало слишком много. На этом фоне жалобы на недоступность магического образования и предложения закрыть Магадемию, а вместо неё основать по университету магии чуть ли не в каждом провинциальном королевстве выглядят даже разумно.

— И что из этого выйдет? Много-много недомагов?

— Я всегда знал, что у вас с мозгами всё в порядке, — осклабился ректор. — Вот именно! Нападки на Магадемию нелепы и притянуты за уши, но ассамблея Треугольника почему-то считает иначе. Причём, мы проверяли всех! Никакого воздействия, никаких посторонних заклятий, ничего. И при этом разумные существа, прожжёные политики, опытные профессионалы на прямые вопросы мямлят всякие нелепости, а собравшись вместе снова и снова принимают, по меньшей мере, странные решения. Совет архимагистров очень обеспокоен. Никто не понимает, что происходит и кому всё это выгодно.

— Э… шеф, вы что, хотите, чтобы я нашла отгадку? — опешила Гмерреда.

— А что, слабо?

— Ну, если вы так ставите вопрос…

— Я ставлю ящик «Лунной радуги».

— Э, нет! Вино и прогулка на радужном драконе!

— То есть… На мне?

— Именно на вас.

— А, где наша не пропадала! Договорились.

Они торжественно пожали друг другу руки и, за неимением свидетелей, разбили сами. Но если бы Варрик фон Баррик знал, к чему приведёт его желание хоть кому-нибудь пожаловаться и шутливый спор…

8. Комиссия. День первый

18 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

Поглазеть на явление комиссии народу Гмерреда не успела. Была занята. Прятала секретное оружие. Вообще-то не так давно работающая в Магадемии секретарь-психолог была уверена, что этот агрегат — всего лишь помощник в разборке бумаг, а оказалось — секретное оружие.

Необычной формы голем, был похож на самый обыкновенный ящик. Чем он начинён, Гмерреда даже не пыталась узнать, хотя работала на нём регулярно. Сей волшебный агрегат поглощал постоянно присылаемые в Магадемию инструкции, правила и образцы учебных планов с завидным аппетитом, а потом переводил шедевры канцеляризма на общепонятный язык. Больше того, наевшись инструкций, агрегат выдавал на гора уже заполненные бумажки, строго соответствующие постоянно меняющимся правилам и освобождая преподавателей от множества часов пустой писанины. Он даже почерк каждого конкретного учителя имитировал, если образец заранее дать.

Гмерреда задвинула обсидиановый куб в кладовку и накрыла для верности покрывалом. Не дай пресветлый, какой-нибудь любопытный проверяющий увидит. Магадемия же немедленно лишится серьёзного преимущества в борьбе с комиссиями.

К тому времени, как чёрный ящик был надёжно припрятан, комиссия уже была в кабинете ректора. Ворвавшись в приёмную, запыхавшаяся Гмерреда резко затормозила, услышав из-за в кои веки приоткрытой дверью незнакомые голоса. Больше того, оставшаяся между дверью и косяком щель позволяла девушке со своего рабочего места наблюдать за посетителями. По кусочкам и со спины, но ведь и это немало.

Гмерреда тихо скользнула за стол, взяла в руки какую-то бумажку, приняла сосредоточенный вид и прислушалась. Поспела она почти к началу разговора.

— Видеть вас — большая честь, Тривия. Не ожидал, что из-за столь пустякового случая, нас навестите именно вы.

— Я ещё и Защитница Детей, если ты не в курсе, ящерица.

Мелодичный голос дамы, устроившейся в удобном кресле напротив ректора, к немалому удивлению Гмерреды, был исполнен презрительной скуки. Нет, ящерицей Варрика и сама Гмерреда, бывало, называла, но исключительно мысленно и только когда доводил. Посетительницу же он явно довести успеть не мог, значит ей не нравился то ли сам ректор, то ли весь его род.

Голос радужного дракона не изменился. Ну разве что капельку похолодел.

— Всегда восхищался вашей разносторонностью, Госпожа Луны. И чем же Магадемия привлекла ваше внимание? По-вашему наших детей надо защищать? От кого?

— Понадобится, защитим от кого угодно, — заверила дама. — Пока же, мы прибыли с самой обычной проверкой.

— Обычной?

Ректора Гмерреда не видела, но вполне представляла скептически взметнувшуюся бровь и кривоватую ухмылку. Именно так фон Баррик выглядел, когда пойманный на горячем адепт уверял, что это ведро эктоплазмы он вот только что нашёл посреди коридора и намеревался вернуть в лабораторию.

— Обычной! — поставила точку в неначавшейся пикировке посетительница. — Перейдём к делу.

И они перешли. Кто в бухгалтерию, кто в классы, кто в общежитие, кто в учительскую. Сопровождающих ректор вызывал сам, так что Гмерреде ничего не оставалось, кроме как с умным видом изучать бумаги, исподтишка разглядывая разбредающуюся комиссию. Последней ушла величественная дама, к удивлению Гмерреды оказавшаяся чистокровным человеком. Или казавшаяся. Обыкновенная такая тётка в строгом костюме мышиного цвета. Она от сопровождения отказалась, заявив, что обойдётся сама.

Провожавший её до выхода из приёмной ректор вернулся к Гмерреде и с облегчённым вздохом уселся прямо на край стола.

— Фух! Вот же силища! — выдохнул он, вытирая лоб платком. — Не был бы я драконом…

Гмерреда только сейчас заметила, что с уходом комиссии, воздух стал как бы менее плотным и перестал пригибать к полу.

— Это сколько ж Силы надо иметь, чтобы даже я почувствовала?! — обалдела секретарь-психолог.

— Много, — подтвердил Варрик. — Не нравится мне всё это, — пожаловался он Гмерреде. — Я ждал, что комиссия непростая будет, как-никак давно они у нас не были, видать, тяжёлую артиллерию копили. Всякого ждал, но Геката!

— А кто она такая?

— Богиня. Причём из тех, что силу до сих пор сохранили.

— Надо же. А выглядит человеком.

— Не обольщайтесь. Геката — метаморф. В кого хочешь перекинуться может. Видели бы вы её в ярости.

— А вы видели?

Гмерреда подозрительно прищурилась. Уж очень ректор вдруг стал похож на нашкодившего мальчишку. Он посмотрел на пылающую любопытством девушку, подумал и решил признаться.

— Только никому, ладно.

Секретарь-психолог утвердительно покивала и чиркнула себя большим пальцем по горлу. Мол, могила.

— Я студентом ещё был. Гостил как-то у друга, а тот на археолога учился. И уговорил меня на раскопки с ним съездить. Они там откапывали древнее святилище. Ну как раз при мне вход в него и откопали.

Не мучаясь с описаниями, Варрик быстренько сотворил прямо в приёмной иллюзию мрачного подземного храма. Гмерреде сразу стало неуютно. Высокие чёрные колонны терялись во мраке, по грубым плитам пола шелестел подгоняемый невесть откуда взявшимся сквозняком песок…

Девушка непроизвольно вцепилась в стол, остававшийся якорем реальности, а через мгновение не удержалась от испуганного взвизга.

По стенам вдруг вспыхнули многочисленные факелы, а из-за колонны выскочило разъярённое нечто. Гмерреда успела увидеть шипящих в волосах светящихся змей, искажённое бешенством лицо, какие-то чудовищные тени, догоняющие хозяйку.

Ещё секунда и Гмерреда кинулась бы бежать, но тут иллюзия схлопнулась.

Варрик участливо посмотрел на секретаршу.

— Вы как?

Гмерреда нервно поёжилась.

— Жива. И даже не о…

Тут она вспомнила, что всё-таки не с подружкой разговаривает и смущённо потупилась, не договорив. И тут же высказала претензию.

— Вообще-то предупреждать надо! А если бы у меня инфаркт случился?

— Я в вас верил, — ухмыльнулся ректор. — Но, если честно, я тогда тоже чуть не… кхм. Зато поставил рекорд скорости. Никогда в жизни так быстро не бегал. Ни до, ни после. А потом был большой скандал. Геката была о-о-очень зла. Храм-то один из последних настоящих был. Не новодел, а натуральная древность. Геката там от «бренности мира» отдыхала. Не делайте такие большие глаза — это цитата. В общем, пришлось долго извиняться, платить компенсацию… Мы даже обратно это святилище закопать хотели, но Трёхликая не дала. Сказала, сама разберётся, что с ним теперь делать.

— Ну я бы на её месте тоже, пожалуй, скандал закатила. Если бы ко мне в спальню вломилась орава парней… Так она лично вас не любит? А мне показалось — всех драконов.

— Лично меня. Но всех драконов Блуждающая-в-ночи тоже не любит. Она, видите ли, имеет некую власть над оборотнями, а драконы ей не поддаются. Вот и злится.

— Дела-а-а… — протянула Гмерреда. — И она председатель комиссии. Что ж теперь будет?

— Отобьёмся! — легкомысленно отмахнулся ректор, вставая. В этот момент он был очень похож на студента, которому рассказывают про ужасы сессии в начале семестра.

— Кстати, Гмерреда, — добавил он от двери в свой кабинет. — Расписание-то у вас вверх ногами.

Девушка опустила взгляд к чуть замявшейся бумаге, покачала головой и, не выдержав, хихикнула.

— Ну, шеф!

* * *

Профессор Стокс, вдохновенно вещающий адептам о влиянии фаз луны на температуру плавления лепреконского золота, на приоткрывшуюся дверь в аудиторию сначала внимания не обратил, но завидев вошедшего субъекта осёкся на полуслове. Это сопровождающий посетителя домовой просочился в дверь весьма деликатно, зато сам пришелец никакого намёка на столь важное качество не имел. Высокий, сухопарый господин, удивительно похожий на богомола, вошёл, чеканя каждый шаг. А ещё его передвижение сопровождалось ужасающим скрипом. Верлеопарду на мгновение показалось, что это скрипят суставы незваного гостя. На самом деле скрипели начищенные до блеска тупоносые башмаки с пряжками, но пока профессор соображал, что к чему, инициатива была утеряна.

— Инспектор Смит, — представился вошедший, ничуть не смутившийся обликом верлеопарда, привычно расхаживающего по аудитории в пятнистой шкуре. И добавил, — Эпикур Алоизиус Смит.

Профессору Стоксу было глубоко фиолетово, как зовут проверяющего. Комиссия на его памяти была далеко не первая, поэтому верлеопард подавил вздох и с выработанной долгой практикой нейтральной вежливостью поинтересовался:

— Вы желаете присутствовать на уроке?

— Нет! — отрезал инспектор. — Я здесь для проверки документации.

— Документации? — неподдельно удивился алхимик. — Но у меня лекция. Возможно вы хотели попасть в учебную часть или архив?

Он вопросительно глянул на домового. Тот развёл руками и выразительно кивнул на Смита.

— Документации по хранению и обороту опасных, наркотических и галлюциногенных веществ, а так же веществ, потребных для их производства, — уточнил инспектор.

Профессор тут же почувствовал себя злостным наркоторговцем.

— Простите, а разве департамент образования…

— Извольте предъявить документы! — рявкнул инспектор.

По аудитории прошлось гулкое эхо. Стокс из последних сил удержался от того, чтобы щёлкнуть каблуками и отдать честь. Зато хвост встал трубой, а спина непроизвольно выгнулась. Профессор с тихим шипением скребанул когтями пол и… опомнился. Сила воли у любого учителя вырабатывается невероятная, иначе он просто в этой профессии не задерживается.

Стокс ещё раз внимательно взглянул на инспектора Смита и недоумевающе потряс головой. Ну не было в том ничего, предвещающего эдакий… генеральский рык. Типичнейший клерк в строгом костюме, сорочке с накрахмаленным воротником и болтаюшимся на шнурке пенсне. Эти старинные стекляшки снова неизвестно почему вошли в моду и как раз у кабинетных крыс.

— Но у меня же лекция, — попытался отбиться алхимик.

— Вызовите заместителя.

Профессор Стокс посмотрел в водянисто-серые глаза, не прочёл в них ничего, кроме инструкций с предписаниями и сдался. Втолковывать, что негоже мешать детям учиться было бесполезно.

Напоследок алхимик сурово оглядел адептов, велел тихо сидеть до звонка и пригласил инспектора следовать за ним.

Как только за ними закрылась дверь, аудитория наполнилась возбуждённым шёпотом адептов. Они бы и в полный голос орали, но оставленный на хозяйстве домовой чуточку сдерживал. Увы, только чуточку.

Ещё бы. Молодёжь же решала, что бы этакого сотворить с комиссией. Верлеопард, с его великолепным слухом, мысленно застонал. Если бы все эти проверяющие знали, чего стоит преподавателям раз за разом спасать их от учеников!

* * *

Экс-майор Тумбс с кислой миной оглядел очередную ученическую гостиную. На каждом этаже общежития таковых было по две и все, буквально все они были разными. Невыносимый беспорядок! Обивка стен, мебель, занавески… Игрушки! Да-да, в этой комнате был целый игрушечный зоопарк. И это в солидном учебном заведении! Кошмар.

— Откуда здесь это? — брезгливо повёл рукой недовольный гном. Приставленная для сопровождения эльфийка пожала плечами.

— Девочки рукодельничают, — чуть помедлив, сказала мистрис Фридаэннэль. Лицо старшей воспитательницы выражало только безмятежное спокойствие и вежливое внимание. И никто бы не догадался, какая буря не самых добрых чувств бушует у неё внутри. Присланный департаментом образования солдафон успел основательно достать Фриду, рассказывая, какие замечательные порядки были во всех военных училищах, которые он прежде инспектировал и как ему не нравится царящая в Магадемии безалаберность.

Нарекания вызывало буквально всё. И комнаты на двоих, с (о ужас!) небезупречно заправленными кроватями, и расставленные повсюду горшки с цветами, и даже замки на дверях комнат. Это ж каждый сопливый ученик может запереться и избежать внимания воспитателей.

Ну да, конечно. Детей, почти весь год живущих в школе, надо было поселить в казармы и повсюду водить строем. Мистрис Фрида подавила вздох и зуд в пальцах. Шарахнуть каким-нибудь заклинанием по намечающейся лысине хотелось невыносимо.

— Хотите посмотреть что-то ещё? — натянуто улыбнулась эльфийка.

И без того прямой, как палка, экс-майор, не иначе что-то почуяв, вытянулся ещё сильнее, задрал подбородок, пытаясь свысока посмотреть на эльфийку, на пару локтей превышающую его ростом, воинственно пошевелил пышными усами и мрачно буркнул:

— Столовая!

* * *

Призрачный страж проводил мрачным взглядом экс-майора, ведомого старшей воспитательницей, но показываться не стал. Тем не менее, объект слежки чуть дёрнулся и беспокойно оглянулся. Страж чуть не присвистнул от удивления. Инспектор-то небезнадёжен. Обычно у таких господ нет ни капли воображения и, как следствие, никакого чутья на сверхъестественные сущности, но этот гном призрака порадовал.

Раз небезнадёжен, будем работать.

* * *

— Петрович? Что случилось?

Гмерреда удивлённо смотрела на выглядывающего из-за угла и корчащего странные гримасы домового.

— Тихо ты, оглашенная!

Девушка пожала плечами и подошла поближе.

— Что-то случилось?

Петрович подозрительно огляделся и, понизив голос, заставляя Гмерреду наклониться, чтобы расслышать его бормотание, торопливо заговорил.

— Помнишь, я тебе про праздничный ужин рассказывал? Ну, тот, где незнамо кто тебя изображал.

Забыть ТАКОЕ было бы сложно и девушка слушала дальше уже со всем вниманием. Таинственного подменёныша искала не только она. Кикиморы, домовые и кое-кто из учителей со всем тщанием присматривались к студентам, надеясь вычислить злоумышленника. Тем удивительнее было то, что его до сих пор не обнаружили.

— Видел я его сегодня. Но со спины и, кажись, опять под личиной.

— А может это не он был?

Гмерреда не то чтобы усомнилась в талантах домового, но ведь распознавание личин не его профиль.

— Я тож маленько засомневался. В этот-то раз он под парня маскировался, злыдень. Но ток был бы не он, рази ж мне Эваристос в одном коридоре два раза подряд попался бы?

— Погодите, Петрович, погодите минутку. Эваристос? Куратор первого класса?

— Он самый. Стою это я за фикусом, думу думаю. Смотрю, Эваристос идёт. Неправильно идёт. Ногами загребает и сутулится больше обычного. Да ещё морщится так, будто кислицы переел. И книжки в руках нету. Хотел окликнуть, спросить, не надо ли чего. Лекаря там кликнуть или ещё что. А он эдак шустро шасть-шасть и в кабинет. А кабинет-то на коллежской территории! И там как раз комиссия чего-то проверяла. А чего там проверять? Чистота и порядок.

— Ну, на то они и комиссия, чтоб проверять.

— Да леший с ними, с проверяльщиками. Только я когда дальше-то пошёл, Эваристос ещё из кабинета не выходил. А за поворотом он мне снова встретился. Идёт, как всегда, в книжку уткнувшись, никого не замечает. И как он спрашивается, туда попал? Перелетел? В коллежском-то крыле против порталов заклинаний тьма-тьмущая! Шоб адепты, значица, не поубивались ненароком.

— Дела-а-а… — озадаченно протянула Гмерреда. — Петрович, но вы уверены, что не ошиблись? У нас ведь лестниц всяких, да переходов много.

— Вот как раз там никаких лестниц нет.

— Интересненько. А всё-таки, чего мы шепчемся-то?

— Вот девка дурная! — рассердился домовой. — Ежели он под Эваристоса подделаться мог, так ведь и вон тот фикус может изобразить.

— Фикус? А когда здесь поставили фикус?

Они переглянулись и осторожно двинулись к неучтённому растению. Растение похлопало глазами и, поняв, что его раскрыли, осторожно попятилось. Гмерреда с Петровичем ускорили шаги. Фикус охнул и, подхватив ящик, бросился бежать.

Фикус мчался по коридору, ловко огибая препятствия. Петрович с Гмерредой, в азарте погони даже не подумавшие, что улепётывающему магу могут быть подвластны не только иллюзии, загоняли беглеца к преподавательской гостиной. Домовой, оказавшийся не в лучшей спортивной форме, постепенно отставал, зато Гмерреда проявила невиданную прыть, в надежде поймать своего обидчика. Она почти схватила фальшивое растение, но ухитрилась поскользнуться на свежевымытом полу. Пока троллеэльфийка с руганью выпутывалась из собственных юбок, фикус шмыгнул на ближайшую лестницу и… исчез.

Упустившая шпиона парочка горестно осмотрела место пропажи. У домовых магия была очень своеобразная и поиск пропавших фикусов в набор умений Петровича не входил. Гмерреда и вовсе не могла похвастаться никакой магией. И отменный нюх на всяческие нестыковки и странности, который другие расы считают интуицией, на сей раз отказывался помогать.

«Охотники» грустно переглянулись.

— Ушёл, — вздохнула девушка. — И что теперь делать?

— Ректору доложить надобно.

— Во-первых, его сейчас глава комиссии терроризирует. — Гмерреда на мгновение задумалась. — Или он её.

— А во-вторых?

— Во-вторых… — девушка замялась. Признаваться в кровожадных планах по мщению невнимательному шефу не хотелось. Во-вторых, у нас же нет никаких доказательств!

— А зачем ему доказательства? — удивился Петрович. — Ректор же не судья.

— А вдруг он нам не поверит, — упрямилась Гмерреда.

Когда спорящая парочка удалилась, от стенки отлепилась и оформилась маленькая фигурка. Отпустив наконец подол платья, послуживший ящиком, Люсинда медленно выдохнула, унимая колотящееся сердце.

— Нич-ч-чего себе, сыграли в прятки, — еле слышно пробормотала она. — Хорошо ещё, фамильное заклятие мокрого пола я, даже стоя на голове, могу заставить сработать.

Маленькая кикимора была перепугана не на шутку. Подумать, что такого уж страшного с ней могли сделать Петрович с Гмерредой, Люсинда не успела. Хотя про секретаршу ректора ходили всякие слухи, но в поедание ею детей не слишком верилось. Скорее всего, сработала общая атмосфера таинственности и озверевшие от подозрений физиономии загонщиков.

Люсинда шмыгнула носом, вытерла вспотевшие ладошки и чинно направилась в малышовое крыло. Очень хотелось бежать со всех ног, но ведь неприлично. И подозрение может вызвать.

Люсинде крупно повезло, что ей не попался по дороге никто из взрослых. Горящий нешуточным азартом взгляд никак не сочетался с нарочито степенной походкой. Девочку просто распирала жажда поделиться с кем-нибудь. Ненароком подслушанный разговор оказался таким! Таким… завораживающе интересным! Здесь явно была какая-то страшная тайна!

По дороге маленькая кикимора чуточку успокоилась, призадумалась и решила, что всем такую тайну доверять нельзя. Только самой-самой надёжной подружке.

— Аннель, я сейчас такое слышала! — затараторила девочка, ворвавшись в комнату.

* * *

Неофициальный педагогический совет собрался поздним вечером, когда комиссия благополучно отбыла на ночёвку в город. С некоторых пор проверяющие категорически отказывались спать на территории Магадемии. Ректор оглядел угрюмых подчинённых, рассевшихся по всем креслам и диванам преподавательской гостиной. Места хватило не всем, и учителя помоложе пристроились, кто на подоконниках, а кто и просто на ковре. Повара озаботились приготовить побольше кавы, но некоторым нервы не позволяли удержать чашку с бодрящим напитком. Так что в руках учителей попадались стаканы и с травяными отварами, и эльфийскими винами, и горячим молоком с валерианой. Был даже гномий самогон со стыдливо замаскированным, но всё равно пробивающимся резким запахом. Варрик покосился на турий рог в руках мастера Питобреда, но ничего не сказал.

А что тут скажешь, если он и сам бы не отказался жахнуть чего покрепче, но эта, чтоб её, должность! Ректор, вздохнув, принял из рук Гмерреды чашечку кавы, чуть помолчал, собираясь с мыслями…

— Нет, это невыносимо!!! Мистрис Киянкэль! Каисса! Сядьте!

Нарушавшая идиллию главный бухгалтер Магадемии, отвлекая всех, бродила по гостиной в полуобморочном состоянии, бормоча: «два с половиной платинума, два с половиной платинума». Перехватить и усадить её уже пытались, но тонкокостная эльфийка ухитрилась подскочить и продолжить бегать даже с тяжеленным креслом, к которому её притянули магическими путами.

А ментальной магии бухгалтера не поддавались. Вообще. Их ещё во время обучения обрабатывали так, что мозги бы лопнули у самого крутого гипнотизёра, а дипломный браслет служил заодно и охранным амулетом.

Ну не издеваться же было над женщиной дальше. Пришлось освободить.

Ректор решительно встал, отловил несчастную эльфийку, сгрёб в охапку и, бережно усадив в кресло, выхватил из рук растерявшегося Питобреда турий рог, сунул его бухгалтерше.

— Пей!

Та автоматически хлебнула и немедленно закашлялась.

Вытаращив разом заслезившиеся глаза, эльфийка промычала что-то невразумительное и попыталась отбросить тару с коварным напитком. Мастер Питобред, до этой секунды обалдело смотревший, то на свои пустые руки, то на похитителя самогона, аж встрепенулся, при виде такого святотатства, но тут же успокоенно сел. Ректор случиться страшному просто не позволил, мягко сжав пальцы мистрис Каиссы на роге и мягко, вкрадчиво приказав: «ещё три глотка». Бухгалтер попыталась было отвертеться, но взглянув в глаза радужного дракона, снова поперхнулась и безропотно запила кашель.

Каждый последующий из трёх лекарственных глотков шёл легче. Под конец мистрис Киянкэль раздухарилась так, что мастер Питобред мог остаться обездоленным, но ректор бдил. Отобрав рог, он вгляделся в заблестевшие глаза эльфийки и, удовлетворённо кивнув, велел:

— Рассказывайте.

— Два с половиной… — завела было старую песню бухгалтер, но очередной драконий взгляд привёл её в чувство.

— Проверяющий нашёл недостачу, — довольно бодро доложила она. — В два…

— С половиной платинума! — прервал ректор. — Это уже все поняли. В чём проблема-то? Сумма пустяковая.

— Да не в сумме же дело! — чуть не взвыла страдалица. — Он сказал, что у нас отвратительно поставлен учёт, а я не соответствую своей должности! И что он порекомендует меня уволить, но сначала провести полный аудит. Можно подумать, ОН провёл неполный! За пять лет все бумаги прошерстил. В жизни не видела такой скорости. И всё это время смотрел на меня, смотрел, смотрел. Жуть! Вы видели его глаза? Они же, как у рыбы!

Ректор припомнил финансового аудитора и мысленно согласился с эльфийкой. Ревизор был картинно красив, нарочито мужественен и расточал бездну обаяния. Но, Каисса права, всё портил взгляд.

Ледяной взгляд неподвижных, как у снулой рыбы глаз, действительно был крайне неприятным. Дракон умел пугать даже лучше, но его взгляды не вызывали отвращения.

— И самое главное, — продолжила тем временем мистрис Киянкэль. — Я вообще не понимаю, откуда взялась недостача. Это же десятки счетов! И что, я в каждом ошиблась? Да не может такого быть! Вы же меня знаете!

Бухгалтер нервно заломила пальцы и с тоской глянула на вернувшийся к гному турий рог. Даже почти попросила ещё глоточек другой, в успокоительных, разумеется, целях, но бдительно отслеживающая ситуацию Гмерреда успела подсунуть ей чашку горячей кавы.

— А вы не перепроверяли? — осторожно спросила девушка. — Ведь аудитор тоже может ошибаться. Особенно если работает чересчур быстро.

Гмерреда ничего не понимала в бухгалтерии, зато знала за мистрис Каиссой одно маленькое свойство. Было ли это даром или проклятием, но эльфийка никогда не ошибалась в подсчётах. Ей просто становилось нехорошо, когда она видела неправильно подсчитанный столбик цифр. И чтобы побороть тошноту, мистрис Каисса перепроверяла всё до тех пор, пока не найдёт ошибку, успокаивая бунтующий желудок.

— Как?! — возопила жертва ревизии. — Он же забрал все документы, которые счёл сомнительными! Вот, расписку оставил.

— Что?! — встрепенулся ректор. — А разве он имеет такое право?

— Не имеет, — бледнея на глазах, ответила Каисса.

— Но почему вы их тогда отдали?!

— Не знаю, — совсем потерянно ответила эльфийка и разрыдалась.

— Та-а-ак! Вы, вы и вы! — ткнул пальцем ректор в нескольких преподавателей. — Немедленно проверить бухгалтерию на все возможные эманации. Скорее всего, там был амулет и ещё возможны следы суккубского морока. Нет, не так! Любого морока. Проверьте абсолютно всё! Исидор Птифур — имя суккубское и внешность подходит, но раз он не обольщал, а запугивал — может только казаться суккубом.

Мистрис Киянкэль! Каисса! Да перестаньте же вы реветь! Никто вас ни в чём не обвиняет. Бегите вместе со всеми в бухгалтерию и помогите с проверкой.

Бросив на шефа обожающий взгляд, главбух вытерла белоснежным кружевным платочком слёзы и, подорвавшись с места, кинулась догонять магов.

Варрик подумал. Посмотрел на перевозбудившихся подчинённых и тряхнул головой.

— Не нравится мне всё это, — пробормотал он чуть слышно.

И добавил в полный голос, привлекая внимание оставшихся в гостиной.

— Кто-нибудь хочет что-то добавить? Были ещё странности у проверяющих?

Гул голосов немного стих.

— Я не заметила ничего особенного, — сказала мистрис Фрида. — Мой подопечный — бездушный солдафон, помешанный на порядке и дисциплине, но не более.

— Профессор Стокс, вы?

В ответ верлеопард изысканно выругался.

— Понятно, — чуть улыбнулся ректор. — А более… конструктивно?

— Он не из департамента образования, — неохотно проворчал профессор. — Какая-то полицейская служба. Да Смит этого и не скрывает. Эпикур Алоизиус, чтоб его!

Имя инспектора прозвучало самым настоящим ругательством и Гмерреда поспешно сунула в руки расстроенному алхимику успокоительный отвар. Тот пить не стал, но продолжил чуть спокойнее

— Всю душу вынул с этими прекурсорами(*). Можно подумать у нас тут наркокартель! Перекопал все пузырьки и склянки в лаборатории. Правда ничего интересного не добыл. Лаборатория-то новая, так что никаких засунутых в дальний угол и забытых реактивов пока не набралось. Да, и на вопрос, как он попал в комиссию — Смит так ничего внятного и не сказал. Мутный тип.

— С моей всё в порядке, — вступила в разговор одна из завучей. — Мистрис Свон — самая обычная веркрыса. Да она у нас уже в третий раз и действует так же, как всегда. Учебные планы, рабочие планы, журналы... Сверяет каждую бумажку, но претензии строго по делу. Из учебной части выходила только на обед.

— Так, а леди Ступитаэль? Она собиралась присутствовать на уроках. У кого она была?

— Сидела, молчала. Всё время что-то записывала. На эльфийский папирус, не абы на что, — ответила молоденькая преподавательница тролльего языка. — Я тетрадку из такого хотела как-то купить, но решила, что обойдусь бриллиантовыми серёжками. Дешевле выйдет.

— У меня было то же самое. Сидела, молчала, писала. Иногда эдак многозначительно хмыкала, — сказал, чуть краснея, магистр Иловайский. Это был его первый неофициальный педсовет и парень большую часть просидел в углу, с тихим изумлением разглядывая своих бывших учителей.

Остальные преподаватели, на уроках которых побывала эльфийская леди, ничего нового не добавили.

— Ясно. А чем занималась Геката?

Ректор с лёгким недоумением вслушался в воцарившуюся тишину.

— Не понял. Её что, никто не видел?

Единодушное молчание коллег фон Баррика заметно напрягло.

— Петрович! Где завхоз?

Именно в это мгновение в одной из стен сдвинулась неприметная панель.

— Тут я. Опоздал маленько, — проворчал домовой, заходя в гостиную. — Чего так орать-то?

— Вы должны были выделить сопровождение для председателя комиссии.

— Выделил, — вздохнул Петрович. — Только энта ведьма от моего мальчонки улизнула. Парнишка на минуточку отвлёкся, а она в стену шасть и была такова. Я потому и запоздал, что с ним разбирался. Мальчонка-то струсил и вместо того, чтобы сразу ко мне прийти, да повиниться — бегал весь день по Магадемии и её искал. В поварята отдам обалдуя!

— Та-а-ак! — зловеще протянул ректор.

В какие указания вылилось бы ещё одно драконье «так» неизвестно. В гостиную ввалились эксперты, вернувшиеся из бухгалтерии.

— Нашли! Этот жук такое придумал! Вы просто не поверите! — загомонили они одновременно.

— Господа, а нельзя ли по очереди? — утихомирила их Гмерреда, не дожидаясь начальственного рыка. Девушка не зря внимательно следила за происходящим. Ректор был зол. Очень зол. И прежде всего на себя. Ведь знал же что с комиссией могут быть проблемы! И пустил при этом всё на самотёк.

Мелькнувшие в глазах дракона искорки могли привести если не к большим разрушениям, то как минимум потрёпанным нервам окружающих и Гмерреда привычно перехватила управление на себя.

— Профессор Ватокатэль, начните вы.

Представительный немолодой эльф (единственный, кстати, кто не торопился высказаться) приосанился, орлом глянул на коллег и неторопливо заговорил:

— Морок точно был. И никаких суккубов. Посмотрите, что мы нашли в аквариуме. Весьма любопытная смесь тролльего шаманства и магии кулхутских осьминогов.

Один из обследовавших бухгалтерию мастеров осторожно открыл переносной сейф и предъявил на всеобщее обозрение полупрозрачный кристалл, с выгравированными символами.

— В воде эта штучка была практически незаметна, а бросить в аквариум её можно было без всяких проблем, — продолжил профессор.

— Насколько мы успели разобраться — излучение подавляет действие стандартного бухгалтерского браслета-амулета. А дальше всё просто. Немного ментального воздействия на незащищённую психику и… хоть банк грабь. И это только один слой заклятия. Мне кажется у кристалла не одна функция, но это надо разбираться в защищённой лаборатории.

— Что ж, — вступил не то что бы успокоившийся, но как-то собравшийся ректор. Гмерреда аж залюбовалась, настолько вдохновенно и хищно выглядел Варрик фон Баррик в этот момент. — Могу сказать только одно. Коллеги, мы непозволительно расслабились. Это понятно. Комиссий не было уже давно, да и последние прошли без особых проблем. И в результате мы уже чуть не лишились бухгалтера! Господа, я прошу и требую — будьте предельно внимательны. О любых проблемах, неприятностях, даже мелких и просто любых странностях докладывать немедленно. Уже очевидно, что нынешняя комиссия, не просто проверка.

Все одобрительно загудели, обещая быть внимательнее. Позволять устраивать пакости на их территории никто не собирался.

— Особенное внимание прошу уделить председателю комиссии, — добавил ректор, дождавшись пока все выговорятся. — Геката не маг, и её пути нам недоступны, а силы имеют другое происхождение. Но нам могут оказаться полезны любые сведения. Не может же она всё время ходить божественными путями. Где-то да проявится.

Теперь по артефакту. Профессор Ватокатэль, я понимаю, что уже поздний вечер…

— Разумеется мы продолжим исследования, — ответил эльф не дожидаясь просьбы. И, надеюсь, мастер Питобред присоединится.

Ватокатэль глянул на гнома, тот степенно кивнул. Остальная команда подобралась быстро и, прихватив сейф с опасным подарком, удалилась в лабораторию.

Ценные указания были розданы и ректор уже собрался уходить, когда к нему подошёл Петрович.

— Шеф, тут ещё одна проблемка есть. Извини, девонька, — виновато глянул он на Гмерреду. — Дело-то уж больно серьёзное.

Троллеэльфийка моментально сориентировалась, о чём пойдёт речь. Гмерреда насупилась и обожгла домового многообещающим взглядом, но тут же, вздохнув, согласилась с его доводами. Дело действительно было намного серьёзнее, чем казалось сразу после Дня Посвящения. И её обида на ректора не стоила того, чтобы утаивать важную информацию.

— Только не здесь! — предостерегла девушка. — Шеф, это и впрямь важно. И не для всех.

Варрик с молчаливым интересом приподнял бровь, незаметно, вроде как небрежно огляделся, убедился, что никто из расходящихся коллег тихого разговора не слышал и спросил:

— В кабинет?

— Подойдёт, — кивнула Гмерреда. — Но не все кучей, а по одному.

Бровь ректора взлетела ещё выше.

— Даже так? Что ж. Через четверть часа соберёмся у меня.

(*) Прекурсоры — вещества, которые можно использовать при изготовлении, переработке наркотических средств и психотропных веществ.

9. Раз пошли на дело…

18 на хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника. Вечер.

* * *

Мальчишек на дело решили не брать. То есть, ничего на самом деле не решали, но как-то так получилось, что Аннель с Люсиндой пошли вдвоём. Парни непременно начали бы шуметь, суетиться, выпендриваться…

А кому оно надо? Тут следовало незаметненько.

По дороге не болтали. Аннель о чём-то сосредоточенно размышляла, а Люсинда…

Люсинда немного смущалась, не решаясь заговорить первой. Ворвалась-то она к Аннель не задумываясь, просто чтобы поделиться и была даже ошарашена энтузиазмом вампирочки, немедленно решившей во всём разобраться. Друзей в Магадемии у неприметной кикиморы было немного. Да что уж там, совсем не было. Может, будь она побойчее…

Но Люсинда вполне сознательно старалась слиться со стенами, а кто ж со стенами разговаривает? И только после лесного приключения кикимора не смогла себя заставить привычно отойти в сторонку. Ведь Аннель с Иваном приняли её в компанию, как нечто само собой разумеющееся. Словно иначе и быть не могло. А Люсинда до сих пор не могла прийти в себя от восторга и изумления.

Девизом болотных жителей было «Не высовываться». Не вылезать на публику, не раскрывать секретов, сливаться с местностью…

Отчего так сложилось, никому не ведомо, но болотники упорно и последовательно цеплялись за старинные обычаи, избегая допускать в свои дела чужаков. Редко-редко кто-то из разумных иных рас получал возможность узнать кикимор получше.

Другие кикиморята хотя бы дома делали, что захочется, Люсинде же и в этом не повезло. Строгая бабушка, у которой она прожила почти всю жизнь, придерживалась мнения, что детям воли давать нельзя ни в коем случае.

Не высовываться, не лезть к старшим, не мешать…

Смотреть, слушать, запоминать…

Лучше всего Люсинда умела притворяться невидимкой.

Когда бабушка бывала в благодушном настроении, она объясняла Люсинде, искренне не понимавшей, почему никто из кикимор не добивается чего-то большого и значимого, что болотники самые благоразумные существа в мире.

«Мы знаем всё и обо всех», — говаривала старушка, качаясь в кресле и постукивая коклюшками. — «Можем попасть куда угодно. Думаешь, уборщица или горничная — это низшая ступень существования? Нет такого секрета, который можно утаить от прислуги! И при этом мы всегда ни при чём».

Кружевное полотнище разрасталось, менялось. Узор становился всё сложнее…

«Те, кто бездумно лезет на вершину — самодовольные дураки. Чем неприметнее существо, тем больше у него знаний, а значит шансов на длинную и счастливую жизнь».

Чего-чего, а знаний у бабушки хватало. Не проходило и дня, чтобы скромный домик Лаванды Шшурс не навещал кто-нибудь из болотников. Кто-то отсутствовал на обширных пустошах Мокрого Царства год, кто-то пять, а кто-то все двадцать. И каждый, по возвращении, заходил к безобидной кружевнице, выпивал чашечку чая со сладкими булочками и делился новостями. Люсинде иногда дозволялось присутствовать на этих посиделках. Ну как дозволялось…

Бабушка высказывала пожелание, внучка повиновалась, хоть и без большой охоты. Ну право слово, что интересного в том, что какие-то незнакомые типы женятся, разводятся, заводят любовниц? Разоряются и внезапно богатеют. Попадают в громкие скандалы или тихонечко разгребают неприятности.

Скука скукой, а знания постепенно впитывались и намертво укладывались в памяти, каким-то образом совмещаясь с простеньким узором, который училась плести девочка. И только попав в Магадемию, Люсинда поняла, как много знает о семьях большинства своих одноклассников.

Магадемия! Маленькая кикимора счастливо улыбнулась.

Когда нынешняя жена отца при очередном визите обнаружила у девочки изрядный магический дар, разразилась настоящая буря. И отец впервые на памяти Люсинды настоял на своём, в споре с бывшей тёщей.

Папа Люсинды вообще был нетипичным кикимОром. Бабушка, кстати, его терпеть не могла и иначе как торгашом и выскочкой не называла. Рано похоронив первую жену, Петер Сырс оставил крохотную дочку тещё и подался в столицу соседнего королевства. Да не как все болотники, на неприметную, зато познавательную работу, а затеял своё дело. И ухитрился стать купцом с отменной репутацией и солидным годовым оборотом.

Торговлю Лаванда бы может ему и простила, а вот женитьбу на чистокровной человечке, да ещё и маге…

Было время, Люсинда обижалась, что отец не забрал её с собой. Потом поняла, что против бабушки он не тянет. И уж если та решила оставить внучку себе, сопротивляться бесполезно. Потому-то удивлению маленькой кикиморы не было предела, когда после нескольких дней крика, битья посуды, вспышек магии и зловещего шипения, что всё это дурно пахнет, она оказалась сидящей на сундуке с вещами в холле Магадемии. Девочка до последнего не верила, что её отпустят. Потом не верила, что сумеет поступить.

Но… вот она здесь. И даже уже завела друзей. И кто знает, что будет дальше, ведь это только начало первого года!

Может, Люсинда и не станет великим магом, но призрак её самой, седой старушкой сидящей в бабушкином кресле с коклюшками в руках и с завистью слушающей истории о существах, живущих настоящей жизнью, отступил, поблёк и испарился.

От размышлений Люсинду отвлекла сдавленно пискнувшая Аннель. Вампирочка дёрнула подружку за фикус и заставила пригнуться. Две пары внимательных глаз проводили важно прошествовавшую по коридору фигуру в шляпе, размером с тележное колесо, украшенной разноцветными перьями.

— Ты чего? — спросила кикимора, когда та скрылась за углом. — Это же всего лишь мистрис Мокрс. Кастелянша, помнишь?

— А ты уверена, что это именно она? Ты видела когда-нибудь мистрис Мокрс в такой нелепой шляпище? А вдруг это тот самый! Шпион!

— Мистрис Мокрс просто сегодня на свидание идёт, — ухмыльнулась Люсинда. — У неё роман с одним кикимОром из магистрата. Он ей шляпки дарит всё время одну великолепнее другой. А мистрис Мокрс их носит. Любовь!

— Любовь, — презрительно фыркнула Аннель. — Вот я ни за что бы не стала носить такое уродство. Тем более из-за какой-то там любви. Ну что, пошли дальше?

— Пошли, — согласно кивнула кикимора.

Дел им предстояло немало и девочки заторопились вслед за кастеляншей. До знакомства с Люсиндой, Аннель вовсе не задумывалась, сколько в Магадемии выходов. А тут случайно выяснилось, что кикимора знает их не меньше десятка. Фактик был любопытным, но не очень важным. Зато когда Люсинда подслушала про шпиона!..

Нет, ловить его самостоятельно девочки вовсе не собирались. Ну, честное слово, не собирались! Просто Аннель умела ставить запоминающие следилки, распознающие ауру и запах теплокровных существ. Такое вот семейное знание. Атавизм, можно сказать, ведь вампирам уже давно не приходилось охотиться.

Вот и решили подружки проверить, кто ходит в Магадемию неприметными тропинками, сравнить с теми, кто там работает и, может быть, найти лишнего разумного. А потом они хотели всё рассказать учителям.

Ну, правда, собирались!

— Мама, — пискнула Люсинда, запнувшись на полушаге.

— Ты мне руку оторвёшь! — возмутилась Аннель, оборачиваясь к застрявшей на месте кикиморе. Та действительно сжала ладонь подружки мёртвой хваткой и столбиком застыла на месте. Вампирочка перевела взгляд на ту же стену, куда смотрела Люсинда и точно так же застыла.

Торчащая из стены вытянутая полупрозрачная морда с запалённо вываленным языком моргнула малюсенькими алыми глазками.

* * *

Довольная Геката привычно скользнула на призрачную дорогу и отправила гончих искать всех, кто оставил следы в палате. Гончие Хтонии умели быть так же незаметны, как и она сама в эту минуту. Привидение и привидение, мало ли их по старинному зданию бродит. Конечно, главе высокой комиссии следовало идти более официальным путём, но плевать Геката хотела на всякие условности, особенно если рядом маячит тайна.

Богиня и в комиссию-то эту согласилась войти, только когда почуяла озоновый запашок приключения. Снизошла, можно сказать, к просьбам жалких смертных. А то, что междумирный департамент образования охватила паника, когда Геката возжелала поучаствовать в расследовании — несущественный пустячок.

Тайна, — самодовольно улыбнулась Геката. — А кто не успел, тот опоздал и значит сам виноват. Вот она болтовню дурочки Чальчиутликуэ выслушала внимательно. И выводы сделала правильные.

Основное она уже выяснила, но мелкие подробности тоже нужны. Так что сначала детишки, которые в вызове Кетцалькоатля поучаствовали, тем более, что именно они вокруг «больного» натоптали, потом учителя. В общем все, кого назвал друид.

Разговор с Галианосом отнял много сил и времени, но оно того стоило. Нет, ну каков мальчишка! Не иначе, сын юриста. Пока Геката не поколдовала немножечко, так и отвечал только на прямо поставленный вопрос и то, норовил «да» и «нет» обойтись. Пока вытащила из него связный рассказ — замучилась!

А кровь у парня интере-е-есная. И не зря ящер юлил, рассказывая, какой больной-несчастный у него адепт в свидетели попал. Защищает. Мог бы и не стараться так сильно.

Кто другой бы может и купился, но Блуждающая-в-Ночи умела напускать туману не хуже, ещё когда предки ректора жили в пещерах. Впрочем, распространять информацию Геката не собиралась. Самой пригодится. Зачем? А кто знает.

Жизнь штука длинная и непредсказуемая. Богам нынче приходится свои амбиции придерживать. Ни повоевать, как следует, ни повеселиться. А что поделать, если у богов Сила напрямую от веры в них зависит. Искренне верующие же в наши непростые времена — товар штучный, дорогой. А уж найти прирождённого служителя, который своего бога всерьёз подпитать сможет, стало и вовсе почти невозможно.

Вот взять магов. Им и верить не надо, они и так знают, что боги существуют. Но разве хоть один хоть капельку вина на алтарь выльет?! Мерзавцы!

Мальчишка же с эдакой кровью наверняка вызвал бы нездоровый ажиотаж среди угасающих богов. Немногие из них смирились и попробовали научиться жить иначе. Как простые бессмертные. И дураков, которые просто выпьют парня, если не удастся заставить служить себе, среди них найдётся не один, и не два. И именно поэтому рассказывать она ничего никому не будет. Во избежание.

Но, какой жрец из мальчишки мог бы выйти! Ах, какой жрец!

Геката непроизвольно облизнулась и тут же разочарованно вздохнула.

Маги его уже испортили. Хотя… Всё меняется.

Безмолвное послание от одной из гончих оторвало богиню от размышлений.

— «Объект среди множества других. Брать?»

— «Следить. Не показываться», — отправила ответ Геката. И тут же болезненно поморщилась от слаженного вопля двух других посланцев. Их объекты были вместе и…

Богиня ошарашенно заморгала, потеряв от возмущения и удивления дар речи. А заодно и дар перемещения. Легко ли было поверить, что кто-то может до полусмерти забить её, ЕЁ! слуг? Им что, реинкарнация Геракла встретилась?

* * *

В замке ванн ден Бладов привидения водились. Раньше.

До того, как пятилетняя Аннель решила, что из них выйдут отличные игрушки. Призраки терпели целый год, а потом дружно собрались и покинули это негостеприимное место. Сбежать ухитрились даже те привидения, которые теоретически были привязаны к замку навечно.

Когда девочка подросла, она немножко раскаялась и попыталась извиниться, а заодно вернуть хоть кого-то. Что ж за замок без призраков? Найти новое обиталище духов Аннель удалось, а вот догнать…

Ну какому призраку понравится насильственная материализация и последующие догонялки? А битва подушками? Представьте — солидный вампир, сотни лет просуществовавший уважаемым привидением. А его подушкой!

И ведь ничего с мелкой заразой не сделаешь! Телесность призраков была ограниченной и нападать на свою создательницу не давала.

Родственники Аннель и все приглашённые маги терялись в догадках. Узнать хитрое заклинание малолетняя вампирочка нигде не могла. Да его попросту не существовало! Изобрести… Помилуйте, это же ребёнок! Да и объяснить, как она проделывает эдакий фокус Аннель не могла. И научить никого не сумела.

Но факт оставался фактом. Частичная материализация призрачных сущностей существовала. Каким образом — неизвестно.

Кстати, отправляя Аннель на учёбу, родители порекомендовали девочке разобраться всё-таки в структуре заклинания. А вдруг там что-то опасное для здоровья? Вампирочка ухудшения здоровья у себя не замечала, но охотно согласилась, втайне надеясь, что сделает когда-нибудь великое открытие, которое перевернёт представление о магии. Ну а вдруг! Основа-то уже есть. А она поучится и ещё что-нибудь придумает.

Всего этого обалдевшая Геката, примчавшаяся на панический вызов гончих, знать разумеется не могла. Потому-то вид застрявших в стенах призрачных собачек, без её пожелания приобретших тело и потерявших при этом способность перемещаться, вызвал натуральный шок. Так со слугами богини ещё никто не обращался!

Две мелкие девчонки молотили швабрами по мордам безуспешно пытающихся огрызаться гончих и при этом пронзительно визжали. Высота звука была запредельной и Геката непроизвольно закрыв уши ладонями, рявкнула:

— Вы что творите?!!

Зря она перед этим не изменила агрегатное состояние. Увидев ещё одного призрака, малолетки слова не сказали. Даже не переглянулись. Слаженно, будто не один десяток раз репетировали, девочки развернулись к новой угрозе и приложили богиню швабрами с двух сторон одновременно.

Не то что бы Гекате никогда по голове не доставалось. Зевс, например, в гневе мог молнией засадить. Но шваброй! Двумя швабрами! И кто?!! Соплюхи, которых великая и ужасная Хтония могла без соли съесть!

Волосы Гекаты превратились в змей, лицо исказилось, принимая самый кошмарный из своих обликов, язык раздвоился, руки поднялись, готовясь наслать проклятие…

Ещё два слитных тычка шваброй почти насмерть зашибли сразу трёх змей в причёске. Аннель оказалась метче Люсинды.

Как ни странно, вторая порция плюх богиню немного отрезвила. Убивать детей нехорошо, это Геката знала твёрдо. Правда, прямо сейчас она не смогла бы сказать, почему именно нехорошо, но…

Третья атака провалилась, вернее врезалась в медные щиты, возникшие в руках богини. И только услышав звон, Геката наконец-то сообразила, что не так. Она же должна сейчас быть нематериальной и недосягаемой! А вместо этого изображает тут мишень.

Геката сосредоточилась, пытаясь вернуться в призрачное состояние. Сосредоточилась ещё сильнее. И ещё. Всё было бесполезно.

— Ничего не выйдет, — злорадно сказала Аннель, многозначительно поигрывая шваброй. Первоначальный испуг у девочек прошёл, враги оказались в ловушке, так чего визжать?

— Немедленно расколдуй меня, мерзкая девчонка!

— Щаз! Может вам ещё спину вареньем помазать? Признавайтесь, это вы тут у нас в Магадемии шпионите?

По большому счёту Геката именно шпионила, но признаваться ни в чём не собиралась.

— Как ты смеешь?! — гневно воскликнула богиня, безуспешно пытаясь вырваться из стены. Вот кто ей не давал сделать лишний шаг? Нет же, высунулась только наполовину, желая оценить обстановку. Оценила!

— Аннель, — вдруг встревожилась Люсинда, приглядевшись к снова успевшей принять приличный вид богине. — Я эту тётку уже видела.

— И что?

— Она из кабинета ректора выходила. По-моему, она из комиссии.

— Ой. А мы её…

— Мистрис, вы из комиссии? — вежливо спросила Люсинда.

— Я её председатель!

— А чем докажете? — влезла не желающая верить Аннель.

— И чем я должна тебе это доказать? — с клыков Гекаты едва яд не капал, но богиня сдерживалась, понимая, что переговоры всяко лучше ещё парочки ударов шваброй.

— Ну может у вас документы есть, — рассудительно предположила кикимора.

— Нет у меня документов! — отрезала Геката.

— Ну, тогда… тогда… тогда сидите здесь! — торжествующе воскликнула Аннель. Миссия по поимке шпиона с одной стороны провалилась, а с другой увенчалась замечательнейшим успехом. — А мы пока кого-нибудь из учителей приведём. Пусть проверят, кто вы такая. Тем более, вы всё равно ещё часа два не сможете дематериализоваться.

— Как, два часа?! — ахнула Геката.

— Как всегда, — пожала плечами вампирочка. — Оно всегда примерно через это время развеивается. В общем, мы за куратором, а вы… не скучайте пока.

Аннель ухватила Люсинду за руку и потащила за собой. Кикимора и не сопротивлялась, тоже торопясь переложить проблему на старших. Торопилась-то она торопилась, но за углом подружку остановила.

— Слушай, а как ты это сделала? Ну, привидений твёрдыми. Научишь?

— Сама не знаю. У меня это просто… получается. А вот научить… Знаешь, я никому не говорила, но я… Я просто хочу с ними поиграть. Очень-очень сильно. Если хотеть достаточно сильно — они становятся почти настоящими.

— У-у-у, — разочарованно протянула Люсинда. — А я думала, заклинание, вроде моего вызова швабры. Не знаю, получится ли у меня так. Ладно, пошли быстрее, а то ещё сбежит.

— Пошли. Хотя сбежать ещё ни у кого не получа...

В оставленном ими куске коридора с ужасающим грохотом что-то рухнуло. Из-за угла медленно и величаво выплыло облако пыли.

— Кажется у НЕЁ получилось.

— Проверять будем?

— И так всё понятно.

— А взрослых звать?

— Ты что?! Нас же здесь не было!

— А вдруг она… пострадала?

За углом раздался богатырский чих и ругань на непонятном девочкам языке.

— Бежим!!!

* * *

Когда угроза получить ещё одну унизительную плюху миновала, Геката наконец-то начала думать. Гадкая девчонка сказала: «дематериализуетесь». Но это настоящему призраку надо дематериализовываться, а Геката-то по жизни вполне материальная. Значит, надо вернуться в нормальное состояние, а не пытаться снова привидением стать. Подумано — сделано.

Геката не учла единственной детали. В том коридоре присутствовала только её верхняя половина. Обретя истинный вид, богиня застряла в стене куда крепче, чем за минуту до этого. Но разве жалкая стена может остановить настоящую женщину в приступе ярости?

Когда пыль осела, а Геката прочихалась, малявки уже сбежали. Хотя оно и к лучшему. Хтония уже поняла, что именно эти шальные малолетки были объектами поиска, но ни о каких расспросах прямо сейчас речь идти не могла. Вместо дополнительной информации в копилочку, случилось бы смертоубийство.

К тому же… Геката чуть заметно поёжилась и отогнала подальше мысль, что зашибить могли и её саму. Кто знает, чему в этой клятой Магадемии детишек научить могли.

Магадемия! — встрепенулась Геката. — А кто заправляет всем в этой самой Магадемии и следовательно во всём виноват?

Геката была настолько зла, что даже не стала посылать вперёд гончих. Практика уже показала, что от них здесь не слишком много толка. Бросив поисковый импульс, богиня устремилась вслед за ним, даже не пытаясь соблюдать положенную дистанцию, приличия и законы пространственных перемещений.

Она знала, кто именно ответит за унижение!

Гигантская стиральная машина была гордостью мистрис Мокрс. Аппарата, в который можно было запихнуть простыни целого курса за раз, не было больше нигде. Конечно, мистрис Мокрс сама машинку не изобретала и не устанавливала, но ведь на мозги мастеру Питобреду капала именно она! До установки чудовищного агрегата прачечная работала круглые сутки и требовала присмотра десятка квалифицированных кикимор. Теперь же ночные смены отменили, работа стала куда легче, да и персонала требовалось поменьше. К тому же, для присмотра за машинкой можно было привлекать адептов. Всё равно им надо где-то дежурить, чтоб не расслаблялись и приучались к общественной жизни. Почему бы и не в прачечной?

К самым ответственным этапам их не допускали, но в процессе работы будущие маги вполне справлялись с контролем. И им практика, и уставшие кикиморы могут чайку спокойно попить.

Анэстейша Дер-Резз проверила температуру, наполнение водой, интенсивность оборотов, прислушалась к ровному гудению и вздохнула. Дежурства в прачечной были до невозможности скучны и адепты обычно брали с собой книжку или карты, или ещё какую-нибудь забаву. Анестейша тоже бы с удовольствием почитала, но очередное задание от Гмерреды висело на совести тяжким грузом. Просто соврать, что выполнила, Анестейша не могла. Пробовала уже. Секретарь-психолог тут же вычислила обман и дала задание вдвое хуже.

И за каким болотным духом Анестейша ввязалась в то представление на дне Посвящения?! Жила же спокойно, так нет, вляпалась. Гмерреда теперь не отстанет, пока не «приведёт её психику в порядок». По мнению Анестейши с её психикой ничего такого уж страшного не было. Это у Гмерреды тараканы в голове! А Несс просто застенчивая. И аккуратная. Ну, может, чуть больше, чем все остальные.

Но разве же это болезнь?

Только с Гмерредой поди поспорь. Вот и пришлось бедной травнице, переламывая себя, то стихи читать на публике, то руку на занятиях тянуть, изумляя непривычных к такому энтузиазму учителей, то в юбке, надетой задом наперёд, на занятия ходить. Ужас! А куда деваться?

Вот и сейчас… Анестейша покосилась на выданный троллеэльфийкой кристалл, раздумывая, стоит ли активировать его прямо сейчас. Признаваться в любви неизвестно чьей иллюзии, откровенно не хотелось. Но дежурство скоро закончится, а прачечная была для экспериментов самым подходящим местом. По крайней мере, тут некому будет смеяться. Несс ещё раз мучительно вздохнула, освежила в памяти текст, и послала в кристалл крохотную порцию силы. И тут же села на первую попавшуюся корзину, забыв приготовленные слова.

— Ну Гмерреда, ну стерва! И как только догадалась?!

На самом деле Гмерреда вовсе не преследовала цели поизмываться над несчастной девчонкой, тихо сохнущей по ректору уже не первый год. Просто у мастера Питобреда заряженным оказался амулет только с этой иллюзией. Зачем уж тот мастеру понадобился, только пресветлые знают, да сам гном. Гмерреда же спрашивать не решилась. Просто приняла с благодарностью и пообещала вернуть в целости и сохранности.

Вербер Анто осторожно крался по прачечной, прячась за столами и многочисленными корзинами. Попадаться было никак нельзя. В этой дурацкой Магадемии никто не смотрит, князь ты или не князь. Поймают — живо определят посуду мыть или чего похуже делать. Будь на месте хоть одна из кикимор, он бы наверное не рискнул, но вечно краснеющая Анестейша слона у себя перед носом не заметит, если тот на неё не рявкнет и соблазн оказался слишком велик. Вербер график смены белья изучил, как следует и если не отомстить сейчас — придётся ждать целую неделю.

В машинке крутились простыни «охотников», а к ним у старосты первого класса было множество претензий. В основном, конечно, к Саре, сопровождавшей его в лесу, но как отомстить только ей, князь не придумал. Да и ладно! Все они гады. Пусть попляшут. Помучаются и почешутся.

Добравшись до машины, Вербер осторожно приподнял крышку, чтобы высыпать порошок-почесунчик. И всё бы получилось, если бы рядом со что-то бормотавшей самой себе Анестейшей не возник ректор! От неожиданности Вербер дёрнулся и распахнул крышку во всю ширь.

Мастер Питобред всё делал основательно и качественно. Вот и в иллюзию, изображающую Варрика фон Баррика, не поленился слепок ректорской ауры добавить. Частичный, конечно, но поисковому импульсу Гекаты хватило, чтобы отклониться от курса. Если бы только богиня не была так зла и оставила себе свободу манёвра, ничего бы не случилось. Распознать иллюзию дело нетрудное. Но Геката мчалась за своим импульсом слишком быстро и сообразить ничего не успела.

Увидев «ректора», богиня с яростным криком бросилась его душить. И пролетела насквозь, споткнувшись об ошалело хлопающую глазами девушку, сидящую на низкой корзине. Предупредительно открытая мелким рыжим недоразумением крышка машины довершила дело. Хтония нырнула в бурлящую мыльную воду.

— Детей убивать нельзя, — в полубреду бормотала Геката, выбираясь из стиральной машины. — Детей надо воспитывать. А убивать нельзя. Хочется, но нельзя. Зато воспитывать можно. И нужно! И лучше всего — розгами. Какого циклопа в этой проклятущей Магадемии нет телесных наказаний?! Непременно потребую, чтобы ввели розги!!! Вот поймаю ректора и сразу потребую.

Вылетевшая из подсобки на сдавленный вопль старшая прачка успела заметить мелькнувшие в воздухе каблуки Гекаты. Обстановку опытная кикимора оценила моментально. Одним повелительным жестом она пригрозила шкоднику, пообещала много «хорошего» раззяве и велела обоим выметаться. Перетрусивший Вербер и пребывающая на грани обморока Анестейша всё поняли правильно. К тому моменту, когда выключившая машину кикимора помогла Гекате выбраться на волю, ученики уже были этажом выше. Зато набежали остальные прачки, хлопоча вокруг пострадавшей.

Насквозь промокшую богиню, покрытую хлопьями пены, ополоснули, завернули в полотенце и, пока её одежда сушилась, отпоили чаем с плюшками и вареньем, заодно сочувственно выслушав. Пока её сушили-утешали, Геката так разомлела, что и ещё бы посидела, но неудержимое зевание одной из кикимор напомнило, что времени на все процедуры ушло немало и уже далеко заполночь.

Уставшая богиня еле-еле заставила себя встать и, покинув гостеприимный уголок безопасности, отправиться в гостиницу. Гекате уже ничего не хотелось. Только спать.

Она бы непременно упала в кровать и заснула, если бы попала прямиком в свой номер. Увы, богиням тоже свойственно ошибаться и Геката чуточку промахнулась от усталости.

10. Два пошли на дело…

Поздний вечер и ночь с 18 на 19 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

По дороге на конспиративное сборище ректор забежал в лабораторию и пошептался с мастером Питобредом, договорившись о маленькой услуге. Тот без звука выдал запрошенное.

Времени вроде бы ушло немного, но в своём кабинете дракон, волокущий довольно тяжёлый узел, оказался последним. Вернее в приёмной. Вторгаться на территорию ректора домовой с троллеэльфийкой не стали. Хмурая Гмерреда, гремя посудой, варила каву, а Петрович с пришибленным видом сидел на самом краешке кресла.

— Поругались? — весело спросил Варрик.

— Вот ещё! — фыркнула Гмерреда, а Петрович испуганно зачастил:

— Ни-ни-ни! Всё в полном порядке.

— Оно и видно. Ладно, дело ваше. Так что случилось такого, о чём я не знаю? Да ещё невероятно срочного и важного. До утра никак нельзя было отложить?

— До утра кое-кто мог и передумать — проворчал домовой, стараясь не смотреть на Гмерреду.

Та одарила его своим фирменным убийственным взглядом, но ничего не сказала.

Вы рассказывайте, рассказывайте, — прервал стрельбу глазами ректор, принимая у Гмерреды чашку. Он искренне надеялся, что последнюю на сегодня. Насыщение организма кавой превысило средний уровень разика эдак в три и Варрик фон Баррик уже откровенно булькал.

Рассказ о Дне Посвящения, вернее некоторых событиях, которых он даже не заметил, ректора потряс. Наблюдения Петровича, о существе, достаточно успешно изображавшем Гмерреду, а потом Эваристоса, вызвали нешуточную озабоченность. Конечно в Магадемии было полно магов, способных наложить иллюзию, разной степени достоверности, да и студенты с адептами всякие попадались, но ректор был согласен с выводами домового. По Магадемии свободно ходит чужак. Злонамеренный чужак. И к тому же как-то связанный с комиссией.

Эпизод с фикусом был рассказан эдак вскользь, но у дракона хватило воображения, чтобы представить себе погоню в красках и лицах, и соображения, чтобы промолчать о своих догадках.

На сём уставший домовой был отправлен отсыпаться. Петрович с облегчением откланялся, предоставив начальству самому разбираться в шпионских страстях. Гмерреда, напротив, уходить не торопилась.

Ректор, проводив завхоза, вернулся к своему секретарю, правильно оценил напряжённо-прямую спину и безучастное лицо.

— Извинения бесполезны, так?

— За что вам извиняться?

— За невнимание, безалаберность, холодность… Гмерреда, я тогда действительно думал о чём угодно, кроме праздника и спектакля.

Девушка, не ответив, едва заметно передёрнула плечами и самую капельку расслабилась. Настороженное ожидание ехидных комментариев оказалось происками чересчур буйного воображения. Всего-то навсего.

Происки воображения на этом не закончились. Гмерреда отогнала видение Варрика, хрипящего и синеющего в немного слишком туго затянутом аркане, сурово напомнив себе, что аркан предназначен для других целей. На этом воображение не успокоилось, наглядно показав эти самые другие цели и возможности для длительной мести. Практически пожизненной. Троллеэльфийка мысленно ругнулась, напомнив распоясавшемуся воображению, что ещё слишком молода и наконец-то прислушалась к ректору, который всё это время что-то говорил.

— …поэтому вам может быть интересно.

Показывать ящеру, что она пропустила мимо ушей его монолог, Гмерреда, будучи правильно воспитанной леди, не стала. Вместо этого девушка согласилась что это (чем бы оно ни было) может действительно оказаться интересным. И на всякий случай напомнила:

— Я вас ещё не простила.

— Ну что вы, я и не рассчитывал, — куртуазно изогнувшись, ответил фон Баррик. — Вина моя безмерна и подлежит строжайшему наказанию. Вы предпочтёте голову врага, осыпание моей головы пеплом или чтобы я постоял коленями на горохе?

Рожицу он при этом состряпал настолько проказливую и уморительную, что Гмерреда, не выдержав, хихикнула.

— А если я предпочту всё сразу?

— Тогда, после всех процедур, как честный рыцарь, я должен буду объявить вас дамой моего сердца и отправиться по мирам, заставляя всех встречных признавать вашу красоту и благородство. Путешествие займёт лет триста, если по дороге не пришибут.

— О нет! Я не могу быть столь жестока к нашим студентам! Они же не переживут столь длительного отсутствия любимого ректора и при каждом удобном случае будут напоминать мне о вашей печальной участи. А на моей могилке так и напишут — Гмерреда-привереда. Ах! Это будет так печально и поучительно.

На этом месте оба с удовольствием рассмеялись.

— Надо же, а я думала, что мужчины возвышенных рыцарских романов не читают и уж, тем более, не рискнут цитировать — успокоившись, покачала головой Гмерреда. — Он же о великой любви.

— Вообще-то я читал только этот. Болел как-то, а больше под рукой ничего не оказалось, — честно признался Варрик. — Забавная история на самом деле.

Гмерреда, в своё время вдоволь похихикавшая над напыщенной книжкой, не смогла не согласиться. Они бы с удовольствием обсудили ещё какую-нибудь литературу, но тут взгляд ректора упал на часы.

— Ничего себе! — охнул дракон. — Время-то совсем позднее, а дел ещё невпроворот. Побежали?

Одной рукой Варрик подхватил узел, а вторую галантно подставил девушке. Гмерреда, не медлила ни секунды, благодарно и даже несколько торжественно приняв помощь. Сон, он каждую ночь бывает, а вот показ неизвестного нечта, которое шеф счёл для неё интересным…

Девушка, ожидавшая создания портала, немного удивилась, когда ректор потащил её в свой кабинет. Впрочем, там они не задержались. Поскольку обе руки были заняты, Варрик прицельно пнул стену, к сожалению забыв, что обут в мягкие туфли и немного перестаравшись с силой удара. Потряс ногой, вполголоса прошипев универсальное обезболивающее заклятие. Извинился перед Гмерредой за оное. Девушка, с весёлым недоумением наблюдавшая за начальственными манипуляциями, разумеется, простила. Она и не такие заклятия знала.

Тем временем одна из стенных панелей отъехала в сторону и троллефийка изумлённо охнула. Вообще-то она предположила наличие потайного шкафа за пострадавшей стенкой. Может, даже вместительной кладовки. Но не целой же лаборатории! Да ещё такой огромной.

— Прошу, — пригласил ректор и потащил девушку за собой.

— Вот это да! — завертела головой Гмерреда. — Слушайте, шеф, а у вас есть полный план Магадемии? Настоящий. А то я в последнее время обнаруживаю слишком много помещений, не обозначенных на официальном.

Дракон, раскладывающий на высоком столе какие-то непонятные штуковины, оглянулся на девушку.

— Нету у меня плана. И вы его нигде не найдёте. Его попросту не существует.

— У-у-у, — огорчилась Гмерреда. — Но почему?

— Потому что лишние знания не всегда полезны. Магадемия сама покажет вам, то что сочтёт нужным.

— Можно подумать, она живая, — фыркнула девушка.

— Ну, не живая, — не стал спорить Варрик. — Но у неё, как и у всякого старинного артефакта есть подобие… характера. Или разума. Или ещё чего-то. Даже обычный старый дом обретает нечто эдакое, что уж говорить о здании, в котором колдовали столетиями. Да и изначально было вложено немало магии. Магии и… души.

Психика у Гмерреды была тролльски устойчивая и впадать в истерику по столь незначительному поводу девушка не собиралась. Просто приняла информацию к сведению. К тому же поразмышлять о великом можно было позже, когда не будет отвлекать творящееся прямо перед носом волшебство.

— Ой, какие хорошенькие! — восторженно взвизгнула девушка, глядя на стайку очаровательных мышек, которых Варрик собирал из принесённых деталей, придавал им должный вид и тут же «оживлял». Конструкты и впрямь выглядели, как настоящие зверюшки.

Варрик чуточку самодовольно усмехнулся. Он поспорил сам с собой, испугается Гмерреда или нет, и теперь мысленно потирал руки, подсчитывая выигрыш.

— А как вам вот эти?

— Паучки! Какая прелесть! Шеф, вы волшебник!!!

— А вы в этом сомневались? Но должен сказать, доля мастера Питобреда в создании этих големов куда больше. Я им только внешний вид придал, да пару функций добавил.

— Кстати, а зачем они вам?

— Во-первых, бумаги надо забрать и быстро. Пока в них не появилось что-нибудь лишнее. Раз комиссия играет не по правилам, то и мы можем себе кое-что позволить. Да и просто присмотреть за слишком ушлыми проверяющими не повредит. Раньше они себе подстав не позволяли. Не ожидал от Гекаты.

— А может она и не знает ничего.

— Геката? — приподнял бровь ректор. — Как-то слабо верится. В любом случае, когда шпиончики что-нибудь нароют, тогда и будем разбираться.

Ректор очертил вокруг големов круг, создал прямо на столе маленький портал и с тихим хлопком живые игрушки переместились по назначению. Варрик выволок из угла большое зеркало и втиснул в ниши рамы несколько невзрачных камушков. Когда на своём месте оказался первый, Гмерреда аж отпрыгнула от огромных ботинок, идущих из зеркала прямо на неё. Второй камень разделил изображение пополам. Теперь вдвое уменьшившиеся ботинки соседствовали с видом на разряженную мышеловку. На полированном стекле появлялось всё больше движущихся картинок, а сами они становились всё меньше. Сообразить, что зеркало передаёт то, что видят големы, было нетрудно, намного сложнее оказалось следить одновременно за таким количеством изображений. У Гмерреды аж в глазах зарябило.

— «Пьяный единорог»? — уточнила девушка, опознав наконец-то интерьер самой помпезной гостиницы города

— «Довольный единорог», — поправил ректор.

— Да бросьте, шеф. Единорог на той вывеске либо под кайфом, либо надрался до поросячьего визга.

— А что вы хотели? Это же работа родной тёщи хозяина гостиницы. Не мог же он заказать вывеску профессиональному художнику, если у «мамы» живопись — хобби. Ну или лёгкое помешательство.

.— А разве это не одно и то же? — удивилась девушка. — Однако департамент образования на комиссии не экономит. Они всегда тут останавливаются?

Цены в «Единороге» Гмерреда знала не понаслышке. Собираясь в Рибовилль в самый первый раз, она сдуру последовала рекомендациям туристических буклетов и заказала номер именно в этой гостинице. И даже пожила там. Одну ночь. Потратив на это почти половину имевшихся финансов.

— Вообще-то в первый раз. Все предыдущие проверяющие жили в пансионате матушки Оллы.

— Это тот знаменитый клоповник в аномальной зоне, убивающий любую магию?

— Не так уж там и грязно, — запротестовал ректор. — Просто порядок наводят вручную. И не каждый день. И домового нет. И ни одна кикимора не соглашается работать. И…

— Я и говорю — клоповник, — отрезала Гмерреда, не заинтересовавшись подробностями. — Интересно, есть в Рибовилле места, где вы не бывали?

— Зато туда мы бы не сумели заслать големов.

— Ну да, ну да. Поэтому пансион ещё и не разорился. Там наверное неверные мужья со всей округи пасутся.

— Почему сразу мужья? Жёны тоже бывают… Смотрите!

До цели одновременно добрались два шпиона и секретарь-психолог чуть не заработала расходящееся косоглазие, пытаясь уследить за изображениями. Спас девушку ректор, поменяв картинки, словно фишки в пятнашках. Теперь всё интересное сосредоточилось в центре зеркала.

В левом квадрате была видна обширная кровать, но которой мирно лежала… По некотором размышлении Гмерреда решила, что это всё-таки леди Ступитаэль. На самом деле девушка физиономию, обмазанную толстым слоем жёлто-зелёной глины, не опознала, но эльфийку выдали торчащие между накрученных на бигуди локонов длинные уши.

— Ну, эта леди сегодня больше никуда не пойдёт, — констатировала Гмерреда. — После маски из кракатукской глины последовательно накладывают три вида крема и ложатся спать.

Девушка мельком глянула на ректора, взиравшего на неё с чем-то похожим на священный ужас, смутилась и вернулась к зеркалу. Справа от леди Ступитаэль видны были чьи-то ноги в розовых пушистых тапочках с забавными мордочками. Ноги Гмерреда не опознала.

— Инспектор Смит, — подсказал Варрик.

— Эпикур Алоизиус?!

— Он самый. Занятные вещи иногда узнаешь о разумных, да?

— Не понять, чем он занят, — проворчала в ответ троллефийка. — Надо было не мышей, а мух каких-нибудь засылать.

— В конце осени?! Оп-па!

Вплотную к тапочкам подошли алые туфельки на высоченных каблуках. Через несколько томительных мгновений их накрыло чёрным шёлком упавшей юбки.

— Этот тоже вряд ли будет бродить по гостинице, — чуточку смущённо сказал ректор и сдвинул оба изображения к краю.

Мистрис Свон они не увидели. Куча одеял, громоздившаяся на кровати, могла скрыть трёх веркрыс. А могла и не скрывать. Впрочем, оборотниха подозрений не вызывала и эту картинку без долгих размышлений тоже сдвинули в сторону.

Тем временем добрались до места остальные големы и в центре внимания оказался дисциплинированно спящий экс-майор Тумбс. Гном даже во сне сохранял суровое выражение лица, а на кровати не было ни малейшей морщинки. Казалось, что майор не забирался на довольно высокое ложе, а взлетал. Потом сверху прилетело одеяло, накрыло майора, само расправилось и прижало бедолагу так, что он не мог пошевелиться. Гмерреда стоило большого труда избавиться от навязчивого видения. Помогло недовольное восклицание ректора.

— Что?

Варрик хмуро разглядывал несколько квадратиков показывавшие пустые комнаты.

— Гекаты нигде нет.

— Может, в ванной?

— Гмерреда! — поморщился ректор. — Вы же видите, она в свой Королевский Суперлюкс даже не заходила.

Комнаты и впрямь выглядели так, словно в них после последней уборки даже мышка не пробегала. Девушка ухмыльнулась. Как раз мышка-то и пробегала. И паучки.

— Вещей никаких нет.

— Вижу. Ну ладно. Смотри, не смотри…

— А поисковик какой-нибудь настроить нельзя?

— На богиню? Гмерреда, я немножко авантюрист, но всё же не самоубийца. Будем надеяться, она в свой мир ночевать отправилась.

Варрик решительно сдвинул и эти квадратики. Теперь в центре внимания оказался главный персонаж.

Исидор Птифур не спал. И даже не переодевался. Он сидел за столом и что-то сосредоточенно писал, время от времени заглядывая в лежащую перед ним бумажку. Повинуясь мысленной команде ректора, паучок осторожно подобрался поближе. Сдвинув остальные изображения, лист бумаги заполнил всё зеркало.

— Вот скотина!!!

Перевода слов, которые сказал Варрик одновременно с её возмущённым воплем, Гмерреда так никогда и не узнала. Все её знакомые драконы только густо краснели и уверяли, что не знакомы с этим диалектом.

Птифур переписывал вымороченные у мистрис Киянкэль счета. Её же почерком. Что он менял, Гмерреда разобраться не успела. Ректор решительно погасил зеркало и сотворил портал.

— Один собрался? — спросила Гмерреда, неуловимым движением проскользнув между Варриком и портальным маревом, загораживая дорогу. — А на шухере кто стоять будет?

— Да я эту сволочь!..

— Шуметь нельзя, — невозмутимо напомнила секретарь-психолог. — До поры до времени точно. Спугнём и ничего не докажем.

— Ну и к демону доказательства!

— Вламываться в чужой номер и бить постояльцев — противозаконно.

— Зато афёру обломим, а мне они в любом случае ничего сделать не смогут.

Дракон сделал шаг в сторону, пытаясь обойти преграду.

— А если Геката объявится? Откуда вы знаете, что она ни при чём? Сами сказали — она сильнее. А у меня иммунитет к магии.

Тролли не зря славились непрошибаемостью обороны.

— Меня не уволят, даже если нас поймают, зато могут вынудить уволить вас.

Шаг в другую сторону не помог. Гмерреда всё равно осталась напротив шефа.

— Вы думаете я не смогу найти другую работу? — задушевно сверкнув клыками, спросила она. — Это магам репутация важна, а меня в крайнем случае папа в свою газету всегда возьмёт.

— Мне просто будет жаль с вами расставаться, если всё пойдёт не так и мы попадёмся, — чуть более клыкасто ухмыльнулся дракон.

— Тогда придётся не попадаться.

— Я ведь от вас не избавлюсь?

— Порталы не вы один творить умеете. К тому же, представьте, какие сплетни пойдут, если я сейчас разбужу кого-нибудь из преподавателей. А ещё я смертельно на вас обижусь.

— Говорил мне папа, что женщин и близко нельзя к своим делам подпускать, — проворчал Варрик, обхватывая рукой талию Гмерреды и увлекая её в портал.

— Мама мне то же самое говорила про мужчин, успела ответить девушка.

Лаборатория опустела.

Гмерреда, ожидавшая, что они с ректором ворвутся в номер подлого мошенника с громом и молниями, была чуточку разочарована и всерьёз удивлена. Место, в которое её притащил шеф…

Ну, номером в «Единороге» это точно не могло быть. Служба противопожарной безопасности такого интерьера ни в одной гостинице не допустит.

Большая захламленная комната освещалась только пламенем в камине, но показалась Гмерреде довольно уютной. Девушка озиралась по сторонам, пытаясь разглядеть в полумраке хоть какие-нибудь детали и понять, куда их с ректором занесло.

Увидеть среди пляшущих теней что-то существенное Гмерреда не успела. Некто, сидевший в массивном кресле, положив ноги на скамеечку у самой решётки, пружинисто вскочил, и наставил на пришельцев внушительных размеров антикварный пистоль.

— «Умиротворитель», — охнула Гмерреда, глядя в полуторадюймовое жерло ствола. — Настоящий?! А он ещё стреляет? — зачарованно спросила девушка.

Почтенная седовласая леди в мужском костюме опустила своё грозное оружие и разочарованно вздохнула:

— Вот так всегда! Хоть бы один незваный гость испугался! Нет же! Во всех сразу просыпается историк.

— А я говорил, что вам нужно эту пушку поменять на что-то современное и надёжное.

— Не доверяю я этим современным пукалкам, — проворчала дама и, потрясая пистолем, внезапно набросилась с упрёками на ректора.

— Наглый мальчишка! Что за манера являться среди ночи и пугать старуху?! А если бы я от неожиданности померла?

— Вы ещё нас всех переживёте, — непочтительно хмыкнул маг. — Тётушка Марта, мы по делу.

— Нет, ты точно нахал. А поздороваться? А представить дам? Придётся сделать внушение твоей матушке.

— Нет! Только не матушке! Она лишит меня сладкого на неделю, — улыбнулся Варрик, обнимая бравую старушку и вынимая у неё из рук тяжёлую железяку. — Но вы как всегда правы. Я совсем забыл о манерах.

Ректор отстранился, щелчком пальцев включил освещение, приосанился и насквозь официальным голосом возвестил:

— Достопочтенная Марта Хиттингтон, позвольте представить вам мою незаменимую помощницу, Гмерреду Аннаэльтоан.

— Аннаэльтоан… Аннаэльтоан… «Вестник Ололо»?

— Это папина газета, — ошарашенно пробормотала Гмерреда, сделав непроизвольный книксен.

Ошарашиваться было с чего. Теперь, при полном свете, да ещё услышав имя, девушка бабульку узнала. Портрет старушки не так уж редко появлялся в газетах.

Марта Хиттингтон заседала в Верховном Суде их мира уже добрую сотню лет, славилась упёртостью, скандальностью и нестандартностью решений. Была в родстве с половиной правящих династий, и сама как-то побывала замужем за королём. А до этого командовала флотом и ловила пиратов. Впрочем, ходили смутные слухи, что до того, как пиратов гонять, адмирал Хиттингтон и сама вволю порезвилась под чёрным флагом.

И она знает фамилию хозяина провинциальной газеты?! Что-то здесь нечисто.

Пока Гмерреда пребывала в ступоре, ректор в нескольких словах объяснил Марте, что ему нужно и та, согласно кивнув, отправилась собираться.

— А она вам кто? — шёпотом спросила девушка у шефа.

— Ну… некоторое время Марта была женой моего дедушки. Лет десять. Потом они поссорились и она вызвала его на дуэль.

— Убила?!

— Нет. И не собиралась. Но хорошо, что у драконов отличная регенерация, а то ведь я мог и не появиться на свет.

— Погодите, так она ваша бабушка?!

— Не-не-не. С дедушкой они развелись. Он решил, что здоровье дороже и женился на моей бабушке. А бабушка была лучшей подругой племянницы Марты… Вы как всегда ослепительны, тётушка!

— Я всего лишь надела сапоги.

— Вот они-то и блестят, — не удержалась Гмерреда.

Сказано было очень тихо, почти на грани слышимости, но слух у судьи оказался отменным.

— Дерзкая девчонка, — одобрительно усмехнулась она. — Твори свой портал, мальчик, а то ведь и опоздать можем.

— Но если свидетельство не понадобится… — Варрик попытался выдать напоследок инструкцию.

— Я спала дома и вообще тебя не видела. Поехали!

Дракон подхватил дам под ручки и они «поехали». К облегчению Гмерреды, переместились налётчики в нужный номер и потерянное время злую шутку не сыграло. Исидор Птифур продолжал переписывать счета Магадемии.

— Какая прелесть! Семь лет строгого режима и конфискация имущества.

Ревизор подскочил, как ужаленный и попятился от смотрящего ему в лицо «умиротворителя». Дуло пистоля заставило его побелеть, а когда он перевёл взгляд на хозяйку оружия, цвет лица явственно сменился на нежно-зелёный. Зато достопочтенная судья Хиттингтон, разглядев суккуба поближе, восторженно взвизгнула:

— Какие люди! Саморик дан Кирби собственной персоной! — и добавила, обращаясь уже к ректору, — Нет, малыш, ты как хочешь, а я тебе этого молодчика не отдам. Он мне самой пригодится. А вознаграждение, так и быть, пополам.

— О, так он известная личность. И большое вознаграждение?

— Ну, это надо подсчитать, посмотреть последние сводки. За голову этого милого мальчика обещана награда в доброй дюжине королевств и ещё столько же ловят его просто так.

— Вы-то уж точно не продешевите, тётушка. Погодите, но мне надо узнать, кто его нанял. Не для того же он пролез в Магадемию, чтобы разжиться двумя платинумами.

— Двумя с половиной, — поправила Гмерреда, с умилением глядя, как почтенная старушка подставила подножку рванувшемуся было к окну «ревизору» и, выудив из кармана наручники, споро повязала беглеца.

— Можешь не сомневаться, — усмехнулась Марта, даже не сбившая дыхание. — Кстати, бумажки эти оставь себе и делай с ними, что захочешь. Обвинений на парне, как блох на собаке, так что это дело мы раздувать не будем. Ну разве только тебе громкий скандал потребуется. Не потребуется? Я отчего-то так и подумала.

И насчёт заказчика тоже не волнуйся. Будет тебе полная информация. Кирби, милый, ты же расскажешь пожилой даме, всё, что она захочет узнать?

— Стерва! — выплюнул в ответ арестованный. — Ты ещё не знаешь, с кем связалась. Часа не пройдёт, как ты меня с извинениями отпустишь!

Достопочтенная Марта светло и радостно улыбнулась.

— Люблю я свою работу. Отправишь во дворец Правосудия?

— Конечно, тётушка.

Марта пинками загнала добычу в открытый портал, помахала на прощание пистолем и шагнула следом.

— Какая женщина! — восхищённо выдохнула Гмерреда. — Шеф, а сколько ей лет?

— Понятия не имею. Не меньше двухсот, а там… Вы же понимаете, что дамам, особенно таким дамам этот вопрос не задают.

— Это да.

Они немного помолчали, отдыхая от урагана энергии, воплощённого в Марте и тут часы пробили полночь.

— Ох, ничего себе! Гмерреда, собирайте все бумаги, завтра в Магадемии разберёмся, что к чему, а я пока пошарю тут немного. Вдруг что интересное найдётся.

Ректор оказался до невозможности шустр. Гмерреда ещё не все бумаги успела загрузить в припасённый предусмотрительным начальством мешок, а он уже выволок из шкафа несколько подозрительных склянок, из-под кровати коробку с кристаллами, а из запасного ботинка связку отмычек.

— Шеф, а вы долго у тётушки стажировались?

Ответить Варрику не дали. В номер прямо через стену ворвалась изрядно потрёпанная и злющая Геката.

* * *

Очутившись вместо вожделенного номера в холле гостиницы, Хтония безнадёжно ругнулась и поплелась в свою комнату пешком. И тут…

Тут дал о себе знать позабытый, почти выдохшийся и изрядно подмочивший свою репутацию поисковый импульс.

Ректор! Здесь!

Рёв боевого слона подействовал бы намного слабее. Встрепенувшаяся богиня даже дверь не удосужилась поискать.

— Ты!!! — плюнула ядом Геката, обнаружив назначенного виновником всех бед ректора. Да не одного, а с девицей! В гостиничном номере! Значит, пока она по милости его ученичков страдала!.. — Мерзавец!

Варрику фон Баррику крупно повезло, что их с богиней разделяла довольно широкая кровать на высоких вычурных ножках. Не то чтобы та послужила серьёзным препятствием для Гекаты, но того краткого мгновения, которое ей потребовалось, чтобы перелететь неожиданную помеху, дракону хватило чтобы сориентироваться и нырнуть под кровать.

Выкатившись с противоположной стороны, ректор удивлённо спросил:

— Хтония?

С невнятным рычанием Геката ринулась под кровать, пытаясь поймать Варрика за ноги. Тот, недолго думая, пробежал поверху, возвращая статус кво.

Геката метнулась влево, Варрик вправо. Разговаривать он уже не пытался, старательно вспоминая все известные защиты. Рано или поздно взбесившаяся богиня выдохнется и начнёт соображать. И как только Ужасающая включит мозги, ему конец.

Интересно, почему все бабы так и норовят обозвать шефа мерзавцем? — меланхолично размышляла Гмерреда, наблюдая за догонялками. — Подозрительная какая-то тенденция.

Троллеэльфийка порылась в карманах, надеясь найти семечки, но обнаружила вместо них горсть прозрачных бусинок, выпрошенных нынче у мастера Питобреда. С водой в преподавательском крыле иногда случались перебои. Всем остальным это особых хлопот не доставляло, но Гмерреда-то не могла себе просто наколдовать тёплую ванну. Вот и приходилось пользоваться сгущённой водичкой. Девушка задумчиво покатала на ладони голубоватую бусинку. Те, в которых преобладал розовый оттенок, содержали пару десятков литров горячей воды, а вот голубые — холодную. А председателю комиссии как раз не помешало бы охладиться.

— Только попробуй! — зловеще прошипела Геката, каким-то чудом углядев манипуляции Гмерреды. Или это зашипели змеи в её причёске? — Вот только посмей!!!

Троллеэльфийка тут же изобразила невинное непонимание. Даже ресничками усердно похлопала. Зато разогнавшийся ректор, не рассчитывавший, что Геката внезапно остановится, практически влетел в её объятия.

— Ты! — радостно воскликнула богиня, вцепившись в обретённое «сокровище». — Ты мне за всё ответишь!

— Трёхликая, да я только за, — обезоруживающе поднял лапки к верху ректор, к немалому неудовольствию Гмерреды. — Но может, вы объясните сначала, что вас так… э… возбудило?

— Возбудило?! Возбудило?!! — как грушу затрясла Варрика Геката. — Я тебе покажу «возбудило», ящер недобитый!!! Ты почему на своих учеников намордники не надеваешь?!

Воздух внезапно задрожал и в двух шагах от сцепившейся пары возник портал. Из него высунулась Марта, заранее начавшая говорить.

— Малыш, мне нужно… О! Простите! Я не помешала?

Геката вторжение проигнорировала, полузадушенному воротником Варрику было немного не до того, так что отвечать пришлось Гмерреде.

— Судья, — расплылась в улыбке девушка. — Как я рада вас снова видеть. Позвольте представить вам нашу гостью. Геката. Богиня. Председатель комиссии. — Гмерреда полюбовалась на вздёрнувшиеся брови Марты Хиттингтон и с нескрываемым удовольствием наябедничала:

— Начальница, между прочим, Исидора Птифура.

— Нача-а-альница, — осклабилась Марта. — Вот вы-то мне и нужны!

Неуловимым движением пожилая дама высвободила из рук богини ректора и, легонечко толкнув того к Гмерреде, подцепила Гекату под локоток.

— Вы знаете, — оживлённо заговорила судья с малость обалдевшей богиней, незаметно увлекая ту к порталу. — Вы мне срочно, ну просто очень срочно нужны! Вы в курсе, что ваш подчинённый…

Последние слова потерялись на той стороне.

— Уф! — измочаленный Варрик повалился на кровать и пожаловался. — Я думал, она меня всё-таки придушит!

— Шеф, а почему вы магией-то не воспользовались?

— Вот если бы я воспользовался магией, меня бы уже пришлось собирать веничком на совочек. У богов очень специфическая Сила. С нормальной магией сочетается не очень хорошо. Повезло, что Марта вовремя появилась.

— Да уж! Хорошая у вас тётушка. Интересно, она Гекату надолго удержит?

Ректор поразмыслил, соскочил с кровати и, подхватив одной рукой добычу, а другой Гмерреду, скомандовал:

— Бежим!

Вернувшаяся через несколько минут Геката, которую не только заставили подписать бумажку о знакомстве с постановлением об аресте злостного мошенника, а ещё и внимательнейшим образом прочитать протокол его допроса, в общем-то и не рассчитывала застать ректора на прежнем месте. Но для порядка в комнату Птифура заглянула. Хмыкнула, оценив разгром и пошла спать, справедливо решив, что все проблемы подождут до завтра.

11. Комиссия. День второй

19 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника.

Утро всецело соответствовало названию месяца. Светило, наверное, на небе присутствовало, но пряталось за низкими чёрно-серыми тучами, как вдова за плотной вуалью. В воздухе висела гадостная морось.

Эпикур Алоизиус Смит отошёл от окна и нетерпеливо глянул на часы.

— Где они могут быть?

— Безобразие! — поджала губы леди Ступитаэль. — Всегда знала, что непрофессионалам нельзя доверять.

Экс-майор Тумбс промолчал, глядя в стену стеклянными глазами. Гному всю ночь снилась какая-то гадость и только многолетняя дисциплина помешала ему заказать к завтраку самогонки вместо кавы. Впрочем, он крепко подозревал, что в таком пафосном заведении самогонку не держат. Тумбс бы и на эльфийский «компотик» нынче согласился, лишь бы смыть гадостный привкус кошмаров, но нельзя же дышать на проверяемых свежим перегаром. Там дети всё-таки попадаются. Да и коллеги живо настучат начальству.

Бывший майор с тоской припомнил времена, когда служил в армии. Вот там драконовский выхлоп проверяющего никого бы не удивил и не возмутил.

Мистрис Свон тоже ничего не сказала. Мысленно она уже перебирала бумаги в Магадемии. Мало кто догадывался, что под серым платьем мистрис Свон бьётся пылкое сердце искательницы наслаждений, а за невыразительной внешностью прячется холодная, гордая, неподкупная госпожа инструкций и повелительница предписаний. Немолодая веркрыса посвятила поиску нарушений всю жизнь, получая невообразимое, чуточку даже болезненное удовольствие, находя малейшие нестыковки в документации и выставляя их на всеобщее обозрение.

Нетерпение мистрис Свон легко объяснялось. Она всегда, всегда находила что-нибудь, чтобы полюбоваться болезненно вытянутыми лицами оплошавших бедолаг. Всегда и везде, кроме этой проклятой Магадемии! Подумать только! В третий раз она здесь и снова пустышка! Проверка ещё далеко не закончена, но даже первый день показал, что маги продолжают вести документацию подозрительно скурпулёзно, лишая её законного удовольствия.

Какая… какая… какая наглость!

Инспектор Смит встрепенулся, заслышав на лестнице лёгкие шаги Гекаты. Хотя не такие уж лёгкие. Нынче утром председатель комиссии выглядела не лучшим образом. От Смита не укрылись ни умело замазанные синяки под глазами, ни напряжённая походка.

Интересно, чем же наша богиня всю ночь занималась? — с ленивой усмешкой подумал Эпикур Алоизиус. Сам-то он провёл нынешнюю ночь с большим удовольствием, с вечера подцепив скучающую сговорчивую дамочку. А потом ещё и выспаться успел.

Впрочем, какой-то шум инспектор слышал, но был слишком занят, чтобы проверить, в чём дело. А когда провожал свою подружку, всё давно стихло.

— Господа, сожалею, но сегодня вы будете проводить проверку без меня, — сказала Геката своему «воинству». И, болезненно сморщившись, слегка извиняющимся тоном добавила:

— Мигрень, знаете ли.

Леди Ступитаэль понимающе кивнула, Свон и Тумбсу было всё равно, а инспектор моментально принял охотничью стойку. Вот теперь его всерьёз заинтриговало, как именно Геката провела ночь. Он уже даже хотел расспросить её подробнее. Эдак исподволь, незаметненько. Начальство всё-таки, хоть и временное. Но не успел.

Геката взмахом руки открыла портал до Магадемии и с тихим сдавленным смешком, прозвучавшим в её устах довольно странно, сказала:

— Думаю, отправить вас назад найдётся немало желающих.

— А как же Птифур? — спохватился инспектор.

— Подозреваю, Птифура мы больше не увидим.

— Но…

— Вечером, я всё расскажу вечером, — поморщилась Геката. — А сейчас, поторопитесь, вы уже опаздываете.

Эпикур Алоизиус был категорически против целого дня ожидания, но подозревал, что богине хватит вредности заставить его в такую погоду пешком в Магадемию идти, если он сейчас порталом не воспользуется. Вздохнув, он шагнул в марево, но видимо, недостаточно быстро, потому что получил основательный толчок в спину. С трудом удержавшись на ногах, инспектор резко развернулся, однако готовность дать агрессору сдачи пропала втуне. Портал уже схлопнулся. Смит тут же принял самый невозмутимый вид, притворяясь, что ничего такого не произошло. Насмешливая улыбочка профессора Стокса, встречающего поредевшую комиссию, ему не понравилась, но поскольку тот ничего не сказал…

Ну не лезть же в драку.

Пообещав себе непременно найти у наглого кошака хоть какое-нибудь нарушение, инспектор многообещающе посмотрел на профессора. Верлеопард малость позеленел, но не дрогнул и посмотрел не менее многообещающе. Он же уже знал о потерях комиссии.

* * *

Гмерреда и ректор чуть не столкнулись, когда проспавшая тролльефийка влетела в приёмную, а зевающий дракон угодил порталом мимо своего кабинета. Хорошо, что совсем чуть-чуть мимо. Вид у обоих был получше, чем у Гекаты, но ненамного.

— Доброе утро, шеф. Можно нескромный вопрос?

Ректор ошалело воззрился на свою помощницу, машинально приглаживая стоящие дыбом волосы и на ощупь разыскивая последние пуговицы.

— Издеваетесь? — подозрительно поинтересовался он. — Какие ещё вопросы с утра?

— Нескромные, — мягко улыбнулась Гмерреда.

— Тогда каву варите на двоих и…

— Тройной крепости.

В кабинет Варрик так и не пошёл, устроившись на столе Гмерреды и нетерпеливо наблюдая, как она хлопочет в крохотной кухоньке. Приняв дрожащими руками чашку, он одним глотком выхлебал огненную жидкость и протянул чашку обратно, состроив самый умоляющий и умильный взгляд, на который был способен в таком состоянии. Девушка вздохнула, отдала начальнику свою чашку и пошла готовить новую порцию.

Второй раз со своей кавой Гмерреда к шефу не подошла, пристроившись на подоконнике.

— Так как насчёт вопроса?

— Ну, давайте свой вопрос, — разрешающе махнул довольный и наконец-то проснувшийся дракон. — Могли бы и без прелюдии обойтись.

— Вы кому о наших ночных приключениях рассказали?

— Что?! — поперхнулся последним глотком кавы Варрик.

— Меня по дороге трое поздравили! И это только преподаватели!

— А ученики? — слабым голосом уточнил ректор. — В общем-то ответ ему не требовался, но надо же было в себя немножко прийти.

— А ученики просто ухмылялись довольно.

— М-маги, чтоб их! Это сколько ж следилок на нас было направлено?

— Может, ясновидение?

— Как же! Ладно, сам дурак. Но в следующий раз непременно напомните мне поставить защиту.

— Разумеется, шеф, — тонко улыбнулась Гмерреда, мысленно подпрыгивая и вопя от восторга. Он сам! Сам сказал, что следующий раз будет! Без уговоров и угроз. Жизнь становилась всё интереснее и интереснее.

* * *

— Мальчики, вы чего?

Молчание и зловещее сопение.

— Люсинда, ты что-нибудь понимаешь?

— Я? — удивлённо похлопала ресничками кикимора и решительно помотала головой. — Нет. Может, они голодные?

Иван с Галианосом, перегородившие дорогу, аж задохнулись от возмущения.

— Вы! Как вы могли?! Без нас!

— Да мы просто прогуливались. Оно само всё случилось!

Глаза у вампирочки были настолько честные, что парни одновременно горько вздохнули, развернулись и, печатая шаг, пошли прочь. Аннель с Люсиндой в лёгкой панике переглянулись и кинулись следом.

— Ребята, ну вы чего! Ну действительно всё внезапно получилось, — затараторили девочки, перебивая друг друга.

Фикус, возле которого встретилась неугомонная четвёрка, недобро смотрел им вслед, пока дети не скрылись за поворотом. Дождавшись тишины, он заворочался в своей нише, но тут же влип в угол, тряхнув листочками.

Мистрис Жабс, идущая по своим делам, буквально на долю мгновения приостановилась, чуть прищурилась и спокойно пошла дальше. Через несколько неторопливых шагов она исчезла. Фикус не пошевелился. Большие часы отсчитывали в тишине секунду за секундой.

Звонок на урок прозвучал громом с ясного неба и фикус от неожиданности вздрогнул, потеряв форму. Тут же превратившись в копию Галианоса, он с гулким топотом рванул подальше. Очень быстро рванул. А уж ловко пропустив просвистевшую мимо головы швабру, бывший фикус прибавил в скорости настолько, что мистрис Жабс мчащегося во весь дух шпиона догонять даже не попыталась. Она была очень благоразумной кикиморой.

* * *

Оставшись в одиночестве, Геката поднялась в номер и устало упала в кресло. Немыслимое дело, но нынешней ночью богиню обуяла самая настоящая бессонница. Причём не такая, когда спать просто не хочется, в конце концов, Геката всегда была ночным жителем и никогда от тьмы под подушкой не пряталась. Нет, бессонница была самого гадостного свойства. Когда неимоверно хочется спать, а уснуть при этом никак не можешь.

Богиня случайно мазанула взглядом по зеркалу и пришла в ужас. Это она в таком виде на люди показалась?! Кошмар!

Проведя ладонями по лицу и вложив в это действо капельку Силы, Геката вернула себе пристойный вид. Вид, но не настроение.

В голову упорно лезли воспоминания о прошедшей ночи. Такого унижения божественного достоинства Геката не припоминала за всю свою долгую жизнь. И ведь ничего не сделаешь!

Век за веком, каплю за каплей, старые боги теряли Силу. Геката-то ещё была в лучшем положении по сравнению со многими. Та же Чальчиутликуэ совсем не из благодушия связываться с магами постеснялась. Не рискнула просто.

Но поддержка, пусть и слабенькая есть у Гекаты лишь в собственном мире. Или хоть в каком-нибудь. Вот только Магадемия стояла на пересечении Треугольника, не относясь в сущности ни к одному из трёх миров и не позволяя нормально подпитываться энергией.

А ведь в ней самой Сила просто бурлит!

Проклятые маги! Подмяли под себя всё и в ус не дуют, а бедная богиня вынуждена с боем выцарапывать каждую кроху. Ей бы сейчас амфору другую амброзии, только где ж её возьмёшь? Истинной амброзии и на Олимпе давно не досталось.

Богиня деликатно стряхнула в драгоценный алмазный фиал выползшую слезинку, прислушалась к себе и поняла что вторая не появится. Ради этой-то пришлось так огорчиться, так огорчиться! Геката тщательно закупорила крышку, экранировала комнату от подслушивания и бросила в зеркало заклинание связи. Ожидая появления перекупщика, Хтония мысленно проверила список запланированных покупок и прибавила к нему парочку пунктов.

В помутневшем зеркале проявилась благообразная физиономия, с жадностью уставившаяся на фиал, поблескивающий в пальцах клиентки. Слёзы богов вещество куда более редкое, чем даже кровь тех же богов. Подстрелить бога, чтобы добыть кровушки трудно, но всё же возможно. А вот заставить разреветься…

Настоящую цену товару знали оба, но разве это когда-нибудь мешало торгу?

Геката хищно улыбнулась.

* * *

Тетушка Матильда с неодобрением смотрела на шарящего по её кладовым гнома и потихоньку наливалась злостью. Нет, по большому счёту, кладовые принадлежали Магадемии, но дородная домовиха, царствующая на огромной кухне, как-то выпускала это из внимания. Она не для того посвятила жизнь делу ежедневного кормления не одной сотни голодных ртов, что бы всякие тут указывали!

Шеф-повар Магадемии — это звучит… Это звучит! Маги, они ж прожорливые, но переборчивые. Попробуй-ка извернуться, чтоб и сытно было, и вкусно, и разнообразно, и целителями одобрено. Да впишись при этом в бюджет, немаленький, но ведь и не резиновый. Вот тётушка Матильда такое могла. Она успевала составлять меню, руководить поварами, тщательно проверять доставленные продукты, кошмаря поставщиков, следить, чтобы провинившиеся студенты дежурили с полной отдачей, не стесняясь отвесить материнский подзатыльник лентяям и неумёхам.

А ворвавшийся в святая святых экс-майор Тумбс оскорблял её одним своим присутствием. Как… как… Таракан! Нет, хуже! Таракана можно пришибить и устроить большую дезинфекцию, а с этим проверяющим, что поделаешь? От сладостного видения корчащегося под гигантским тапком гнома, повариху этот самый гном и отвлёк.

Экс-майор Тумбс страдал. Он совершенно искренне не понимал, зачем, ну зачем устраивать курсантам такую роскошную жизнь? Нет, он вовсе не считал, что детей надо держать впроголодь, но пять разных десертов каждый день?! Немыслимо! Вот у них в военном училище…

Тумбс ностальгически вздохнул. Какой же там поддерживался порядок, единообразие и дисциплина. И-ДЕ-АЛЬ-НЫ-Е! А в этой шарашке? Каждый творит, что захочет и ни на кого управы не найдёшь. Ужас! Выстроить бы всех этих магов и на плац! Носок тянуть и шаг печатать. Видение магов, шагающих строго в ногу, было таким приятным, что гном далеко не сразу заметил наблюдателя. Оказывается, за ходом проверки следила не только чем-то недовольная главная повариха. Экс-майор гулко сглотнул приобрётшую медный привкус слюну и потянул за рукав тётушку Матильду.

— Вы это видите? — шёпотом спросил он.

Целая секунда потребовалась тётушке Матильде, для того чтобы опознать чудовище, просунувшее голову сквозь стену кладовки. Ещё две ушли на размышления, приличествует ли случаю драматически взвизгнуть, упасть в обморок или…

От «или» её бесцеремонно оторвали. Чудовище дружелюбно подмигнуло кухарке и взрыкнуло, щёлкнув зубастой пастью. Ждать дальнейших действий экс-майор Тумбс не рискнул. Подхватив на руки тётушку Матильду, он стрелой вылетел из кладовки, ногой захлопнул дверь и ненадолго приостановился, разыскивая взглядом план эвакуации.

Оставшийся в кладовке призрачный Страж гулко захохотал, заставив гнома вздрогнуть и покрепче прижать к себе спасённую. В крепких мужских объятиях тётушка Матильда моментально сомлела. Впрочем, вполне возможно, что причиной неадекватного состояния шеф-повара был лёгкий удар головой об косяк. Издержки спасения, так сказать. А состояние и впрямь было неадекватным. Матильда зарделась и, глуповато хихикнув, прижала голову майора к пышной груди.

— Мой герой! — томно пролепетала она.

Герою тем временем приходилось нелегко. Мало взять женщину в руки, её надо там удержать! И как прикажете это делать, если тётушка повыше гнома на полголовы, а в объёме превышала его вчетверо? Пока гному не перекрыли кислород, он ещё держался, но умопомрачительный бюст поварихи оказался последней каплей. Экс-майор рухнул.

Поспешно встав с Тумбса, тётушка Матильда заохала и захлопотала над беднягой, однако ни обливание охлаждённым морсом, ни обмахивание фартуком не помогли. Пришлось шеф-повару, бросив кухню на произвол судьбы и поварят, подхватить майора и бегом нести к целителям. Персонал кухни, не допущенный к реанимационным процедурам, и осторожно подглядывающий Страж проводили тётушку одинаково обалдевшими взглядами.

* * *

Леди Ступитаэль мрачно сидела на уроке истории магии, терроризируя Аликанта неодобрительными возгласами. Ну, не совсем возгласами, не одобряла эльфийка шёпотом, но голос её был столь хорошо поставлен, что даже самые тихие слова разносились с одинаковой чёткостью по всей аудитории. Алька то краснел, то бледнел, то начинал заикаться, но мужественно не прерывал урок. Вылететь из класса с воплем: «учите тогда сами!», хорошенько напоследок хлобыстнув дверью, магистру Иловайскому мешали только два обстоятельства.

Во-первых, парень смутно подозревал, что вовсе не злится, а элементарно боится опозориться перед грозной проверяющей. А во-вторых ученики. Ну не мог он бросить их на растерзание этой мегере!

Аликант был ещё очень неопытным преподавателем и не умел держать в поле зрения весь класс одновременно. Потому-то, пытаясь не отклониться от темы урока после очередного «какая чушь», он попросту не заметил, как Иван начал сползать под парту. Так что пронзительный вопль: «Мышь!!!» и взлёт леди Ступитаэль на шкаф застали его врасплох.

* * *

— Сколько вы её снимали?

В канцелярии собрались почти все учителя, проректоры, ректор и, разумеется, Гмерреда. Всем хотелось услышать повесть о мытарствах несчастной эльфийки из первых уст.

— Так до конца урока и промучились, — смущённо улыбнулся Алик. — Сначала она никак не хотела спускаться, пока ей не покажут убитую мышь. Ну не мог же я Ивана для неё пришибить. Пришлось потихоньку иллюзию сотворить, пока дети отвлекали. А потом оказалось, что она слезть попросту не может. Высоты боится.

— Эльфийка?! Высоты?! — оторопел кто-то из преподавателей.

— Ага. Я тоже удивился. Решил снять её магией, — тут глаза Алика налились мечтательной поволокой и парня пришлось поторопить.

— Ну!..

— Магии она тоже боится.

Несколько мгновений присутствующие, привыкшие к тому, что хоть среди эльфов по-настоящему сильные маги редкость, всё больше середнячки-теоретики, зато уж мелкой бытовой магией владеют все поголовно, переваривали новость, а потом профессор Ватокатэль осторожно спросил:

— Как же вы её снимали тогда?

— Мышью. Я если честно, немного растерялся, а Аннель ванн ден Блад тихо-незаметно иллюзию «оживила», отрастила ей крылья с клыками и закинула на шкаф. Леди Ступитаэль оттуда словно ураганом сдуло. Правда, все чуть не оглохли. А ещё она забаррикадировалась в пустом классе, никого не впускает, сама не выходит и… Я не знаю, что теперь с ней делать!

— Этим я сам займусь, — успокоил Алика ректор. — Вот только понять не могу, как такая фифа на шкаф взобралась, если магией не владеет и высоты боится?

— Не помнит, — развёл руками Аликант. — Мы, ещё пока наверху сидела, спрашивали. И никто заметить не успел, даже Мыш, шутник недобитый. Повезло ещё, что она своей косметичкой в него промазала. Реакция у этой женщины невероятная, а косметичка увесистая.

В ответ Нора Тальроуз зловеще прошипела:

— Это он ПОКА недобитый.

— Не надо его сильно наказывать! — тут же встрепенулся Алик. — Их. Вы же Аннель тоже собираетесь…

— Конечно, собираюсь, — охотно подтвердила куратор и одобрила. — А ты молодец. Понял, что Мыша нашего на подвиги стопроцентно Аннель подбила. Да не волнуйся ты так! Неделька дежурств по кухне ещё никому не повредила.

— Ну-у-у. У вас сейчас такой кровожадный вид был, — смутился парень.

Учителя дружно захихикали, а не так давно испечённый магистр смутился ещё больше.

— Мдя-я-я, — протянул ректор, когда веселье поутихло. — Вам не кажется, дорогие мои, что надо притормозить? А то эдак нас обвинят в нападении на комиссию и пришлют ещё несколько проверяющих. Покрепче и рангом повыше.

— Да ладно, — легкомысленно отмахнулся декан целителей. — Экс-майор уже в себя пришёл и претензий не имеет. Тетушка Матильда сидит возле него неотлучно и кормит всяческими вкусняшками. Куда Геката подевалась, не знаю…

— Я знаю. Она тоже претензий предъявлять не будет.

— А, ну хорошо. Так что осталась только эта ненормальная эльфийка. Вы уж её из аудитории выманите, а потом — пара успокаивающих заклинаний, парочка отваров, и будет наша проверяющая, как новенькая.

— Всё равно. Придержите учеников.

Ответа ректор не услышал. Звонок на следующий урок позволил преподавателям разбежаться, не дав никаких обещаний. Варрик нерешительно глянул на никуда не торопящуюся Гмерреду и спросил:

— Поможете мне?

— А как же «я сам займусь»? — хмыкнула секретарь-психолог, вставая.

— Да дверь-то я открою, — досадливо поморщился дракон. — Это Алик побоялся сломать чего-нибудь. И дверь открою, и спеленаю, и успокаивающим заклятьем приложу. Но всё равно с ней поговорить бы надо. Свихнётся, не дай тёмные силы, наша леди окончательно — и правда нас во всём обвинить могут. А вы же у нас психолог — вам и карты в руки.

* * *

Мистрис Свон была в ярости. Нет, внешне-то всё смотрелось вполне благопристойно. Веркрыса спокойно сидела за столиком, выделенным комиссии и сосредоточенно поглощала десерт. Вот только вкуса она не чувствовала и вполне могла жевать не воздушное пирожное, а подмётку от ботинка. Могла и ничего не жевать, но раз уж позвали обедать…

Держать лицо было невероятно трудно. Хотелось крушить, ломать и рвать на куски, неважно что или кого, однако мистрис Свон всё ещё осознавала необходимость выглядеть подобающе. Веркрыса отлично знала своё дело, больше того, любила собственную работу глубоко и страстно, к тому же обладала чрезвычайно развитым чутьём и ещё множеством достоинств. И все эти качества ничем не помогли. Абсолютно! Она ничего, ну просто ничегошеньки не нашла.

Можно подумать, что в Магадемии заполнением бумаг занимается кто-то ещё более дотошный, чем даже сама мистрис Свон!

А этого не могло произойти в принципе. Никогда. ОНА была лучшей!

«Но ведь происходит. И прямо сейчас», — шепнул некто в голове проверяющей. — «Значит не так уж ты и хороша», — злорадно добавил этот некто.

Мистрис Свон стиснула зубы, чтобы ничего не ответить. К сожалению, тихий скрежет тут же заставил веркрысу сменить метод успокоения. Мистрис Свон смущённо посмотрела на перекушенную мелкими, зато чрезвычайно острыми зубками ложечку и, слегка порозовев, спрятала её под салфетку. Голос в голове издевательски хихикнул, но почти сразу заткнулся, перебитый вопросом инспектора Смита.

— Вам не кажется странным отсутствие наших коллег?

Доброжелательная улыбка и неподдельный интерес Эпикура Алоизиуса в данный момент раздражали, но меньше, чем ехидная тварь в мозгах. За то, что инспектор её спугнул, мистрис Свон моментально простила Смиту нахальство и манеры записного ловеласа. К тому же, он был прав. Вчера ни леди Ступитаэль, ни майор обедом не пренебрегли. Так куда же они подевались сегодня?

— На них даже не накрывали, — добавил инспектор.

Мистрис Свон оглядела стол и была вынуждена признать его правоту, подивившись собственной рассеянности. Когда садилась есть, она в растроенных чувствах и не заметила, что приборы стоят лишь для двоих.

— Возможно, майор Тумбс и леди Ступитаель пообедали раньше.

Чутьё говорило инспектору совсем другое. Он тоже был не в духе от того, что ни одного алхимика Магадемии не удалось прижать. Всё подписано, записано, ничего запрещённого не припрятано…

В общем — глухарь. Для порядка Смит, конечно, поскандалил насчёт хлипких замков в кладовке с ядами, так чёртов профёссор вместо того, чтобы оправдываться и клятвенно обещать вот прямо завтра устранить все недочёты, вызвал какого-то хмурого гнома. Тот почесал в затылке, потрепал чуть припалённую бородку, буркнул что-то ругательное и исчез. Но вернулся! И не один. Следом за ним пяток парней торжественно притащили бронированную дверь, скорее подходящую солидному банку, а не учебному заведению.

И что теперь писать в отчёте, если под руководством мастера дверь за каких-то полчаса поменяли, врезали аж три замка, один сложнее другого и торжественно вручили профессору Стоксу ключи. Скукота и никакого повода для серьёзного разбирательства.

Эпикур Алоизиус вовсе не был дураком, и прекрасно понял, что ничего запрещённого ему найти не позволят. Маги, чтоб их! Все такие милые, дружелюбные, всё-всё, что запросишь, охотно демонстрируют…

Так бы и покусал!

Инспектор уже настроился проскучать до конца дня, ведь возвратиться в гостиницу раньше всех было бы неприлично, а что ещё можно проверить, он не представлял. А тут такое происшествие, такие возможности развернуться как следует. В общем, исчезновение половины комиссии показалось инспектору Смиту даром небес.

Однако одному как-то… не страшно, вот ещё глупости, но всё же не по себе. Штатное оружие-то ему взять с собой не позволили. А начальник, умница и гад, ещё и внештатное напоследок отобрал.

Эпикур оценивающе посмотрел на чем-то расстроенную соседку по столу.

— Вы тоже не смогли ничего доказать? — проникновенно спросил он.

Та только мрачно кивнула в ответ.

— Знаете, а я думаю, не поискать ли мне наших коллег. Не желаете ли…

— Я с вами! — не дав инспектору договорить, мистрис Свон выскочила из-за стола в полной боевой готовности. Оставаться одной или, ещё хуже, в окружении этих противных магов, веркрысе совсем не хотелось. Гадкий внутренний голосок затих лишь на время, это мистрис Свон давно узнала на горьком опыте.

* * *

— Всё, дальше я не намерена блуждать! — резко сказала мистрис Свон, с усталым то ли вздохом, то ли стоном садясь на пыльный ящик.

— Останетесь навсегда в этом подвале? — полюбопытствовал инспектор, выискивая местечко почище. Не найдя, вынул из кармана обширный платок с монограммой и, тщательно расстелив его на какой-то бочке, тоже сел, устало вытянув гудящие ноги.

— Это вы во всём виноваты, — прошипела веркрыса. — Я ещё час назад сказала, что мы заблудились!

Инспектор пожал плечами. Ну сказала. Мало ли что она говорила. Смит уже тысячу раз пожалел, что потащил с собой эту ненормальную. Мало того, что спутница всю дорогу говорила всякие глупости, сомневаясь в его уме и способности ориентироваться, чуть не оторвала ему рукав, два раза наступила на ногу (даже не извинившись, между прочим), от неё ещё и пользы никакой не было. Вообще-то Эпикур Алоизиус пригласил даму на прогулку в надежде на её чутьё. Крыса всё-таки, нюх должен быть ого-го какой. Просто так ходить по Магадемии, в надежде наткнуться на коллег, можно было целый месяц.

И что? Дамочка отказалась принюхиваться с таким оскорблённым видом, словно ей что-то до крайности неприличное предложили. Зачем, спрашивается, тогда вообще пошла?! И он хорош. Надо было от дурынды избавляться сразу, как та истерику закатила.

«И почему я такой мягкосердечный с дамами»? — мысленно вздохнул инспектор, ерзая на неудобной бочке и хмуро разглядывая набитое старым хламом мрачное подземелье. «Наорал бы, как следует, не торчали бы сейчас в этом лабиринте».

Как ни прискорбно признавать правоту старой крысы, но они действительно заблудились. Но она сама во всём виновата!

В подвальный этаж мистрис Свон завёл инспектор Смит, это да. Он и не отрицает. Но с восторженным воплем врывалась в неприметную дверь, на которой сиротливо болталась свернувшаяся и пожелтевшая бумажка с корявой надписью «архив», она сама! И ломилась в темноту с маниакальной целеустремлённостью тоже сама. Благо инспектор никогда не выходил без маленького светильничка в кармане, иначе поубивались бы к тёмным сущностям на той лестнице.

А ещё, если вспомнить, да призадуматься, треск сломанного одним рывком замка Эпикуру Алоизиусу не послышался и значит в том, что дверь за ними захлопнулась намертво, тоже мистрис Свон виновата. Надо было всё же попробовать до кого-нибудь докричаться или дверь сломать, когда выяснилось, что в так называемом архиве, толковых бумаг вовсе нет, лишь пачки старых затрёпанных учебников. Любому здравомыслящему человеку было ясно, что ничего интересного с точки зрения нынешней комиссии, здесь не найти. Самые ближние к выходу книги были изданы лет двести назад, но мистрис Свон, не обращая внимания на увещевания спутника, рвалась всё дальше и дальше, в надежде найти неведомое сокровище.

Ну и в довершение неприятностей, проклятущий «Архив» оказался на редкость разветвлённым и протяжённым. Настоящий лабиринт из комнат, комнатушечек, тупиков и коридорчиков, в котором можно блуждать веками. И никаких секретных бумаг, о которых грезила мистрис Свон! Да и несекретных тоже. Проверяющим уже довольно давно попадались только поломанные стулья, шкафы, неведомые, зато явно полуразобранные приборы и прочее барахло, которому место на помойке.

В итоге они сидят в каком-то хламовнике под Магадемией, понятия не имея, как отсюда выбраться и объявлен виновным в этом, разумеется, Эпикур Алоизиус.

Задумавшись, инспектор не сразу заметил, что светильник, безотказно служивший не первый год, потихонечку, почти незаметно тускнеет. Инспектор принялся озабоченно припоминать, когда тот последний раз заряжали. Света становилось с каждой секундой всё меньше, словно что-то потихоньку высасывало его из крошечного артефакта. А ведь Эпикур пополнил заряд меньше недели назад и до сегодняшнего дня светильник не включал. По идее, полного заряда должно было хватить на месяц непрерывного горения, но вопреки законам магии, светильник гас буквально на глазах.

Только этого им не хватало!

Смит медленно встал, тревожно прислушиваясь. Кажется, пока он самозабвенно костерил спутницу, изменилось слишком многое. В углах довольно большой комнаты что-то возилось. Осторожное, на грани слышимости «шурх-шурх» давненько ворочалось в тенях под стенами.

Мистрис Свон тоже почуяла неладное. И хотя все исследования уверяли, что оборотни много тысяч лет назад преодолели природный атавизм и инстинкты звериной ипостаси в гуманоидном виде проявляться никак не могут, желание сбежать с этого корабля становилось всё более непреодолимым. Веркрыса потихоньку приподнялась, поудобнее перехватывая край длинной юбки и непрерывно оглядываясь по сторонам. Для того чтобы броситься бежать со всех ног ей не хватало крошечного толчка и тот незамедлил последовать. В самом тёмном углу, что-то мягко, но увесисто и гулко шлёпнуло об пол. Короткие волоски на шее мистрис Свон вздыбились, кожа покрылась мурашками и почтенная проверяющая придушенно пискнув, бросилась к выходу, разом позабыв про спутника.

Тьма под ногами веркрысы сгустилась и стала вязкой словно кисель. Каждый шаг давался мистрис Свон с всё большим трудом. Она уже подвывала от ужаса, но упорно пробивалась к выходу. И даже пробилась! Вот только безобидный, совсем недавно пройденный коридор за вожделенной дверью тоже был заполнен бархатной вещественной жадной темнотой.

Тьма с довольным вздохом обволокла мистрис Свон, разом потерявшую способность сопротивляться. Наблюдавший за рывком коллег инспектор Смит только вздрогнул. Не то чтобы он был беспредельно храбр и всегда предпочитал сражение бегству, но тьма успела опутать его ноги до того, как Эпикур сообразил, что пора бы убраться подальше.

* * *

Бум, бум, бум…

Размеренный глухой стук вывел инспектора Смита из полусна-полутранса, в который он впал после того, как мягкая тьма окутала его с ног до головы, не причиняя вреда, но и не выпуская из объятий. Эпикур Алоизиус был весьма потёртым бубликом и потому сумел сдержать инстинктивное желание задёргаться и начать кричать, вызывая помощь. Мало ли кто или что, кроме проверяющих, бродит по подвалам Магадемии. Звуки доносились словно сквозь толстый слой ваты и инспектору стоило большого труда разобрать невнятное бормотание снаружи.

— И долго ты ещё будешь стучать головой об стенку? — насмешливо осведомился некто. Судя по некоторой жёсткости произносимых согласных — тролль или полукровка.

— Пока не придумаю, что делать.

— А что? Это помогает думать?!

— Это помогает не вопить от ужаса! Неужели ты не понимаешь? Всё! Всё пропало!

Несмотря на истеричные интонации, нежные переливы второго голоса явственно выдавали эльфа.

— Ну так уж сразу и всё. И вообще, ты сам виноват. Профессор же предупреждал, что отрабатывать заклинания можно только на полигоне.

— Да это же всего лишь «Сети тьмы». Они совершенно безобидные.

— Уверен? Выглядит довольно страшненько.

— Не делай из меня монстра. По-настоящему опасные заклинания я в подвалах не пробую. И вообще! Ну откуда мне было знать, что сюда кто-то припрётся?!

— Так зачем ты меня-то сюда притащил? Я эти твои сети снимать не умею.

— Никто тебя и не просит снимать. Сам разберусь. Мне другое нужно.

Голос эльфа вдруг стал умильным-умильным и Смит невольно подобрался.

— Барри, ты же целитель, верно?

— Ну.

— Вы же должны были уже всякие успокоительные практики проходить. Ты же можешь ненужные воспоминания у пациентов… приглушать…

— Свихнулся?!!! Лишать памяти можно только по решению консилиума психиатров!!!

— Не, ну зачем сразу лишать-то, — пошёл на попятную второй голос. — Пусть думают, что им всё приснилось. Барри, ну меня же профессор под плинтус закатает, если они пожалуются!

— Лель, ты придурок! Профессор максимум лишний десяток вопросов на экзамене подкинет. А если меня поймают за незаконными практиками… Ещё одной экскурсии я не переживу!!!

— Ну Барри.

— И не проси! Целительство — не игрушки. Могу, если очень надо, мягонько по голове стукнуть.

Инспектор забеспокоился. Выяснять, кого именно будет мягонько стучать по голове тролль, не хотелось и Эпикур Алоизиус завозился, пытаясь выбраться из пут заклинания.

— Великий мэллорн, он в себя приходит! Что же делать, что делать?!

— Беганье кругами точно не поможет. Кого ты хоть поймал в свои «Сети», что так дёргаешься?

Именно в этот волнующий момент кокон с инспектора упал, растёкшись лужицей черноты, тут же стыдливо поползшей в дальний угол. Эпикур Алоизиус Смит немедленно вытянулся во весь свой немалый рост и грозно рявкнул:

— Имя, фамилия, статья?! Тьфу! Курс и группа?!!!

— Ле-е-ель, — вместо ответа простонал тролль и закрыл лицо руками. — Ты не просто придурок. Ты король придурков!

Инспектор, не раз имевший дело с малолетними преступниками, суровым взглядом пресёк попытку эльфа сбежать и быстренько вытряс из обормотов признание. Вопреки подозрениям Смита, на комиссию в подвале никто не охотился. Просто один незадачливый некромант отрабатывал в тишине и темноте заклинания, а когда под то попали разумные, кликнул на выручку приятеля. В общем-то это Эпикур Алоизиус понял ещё лёжа в коконе, но показания паршивцев требовалось записать на кристалл памяти, что он и проделал. Компромат никогда не бывает лишним.

Спрятав кристалл поглубже, инспектор приступил к спасению мистрис Свон. Ну, отдал указание спасать.

Лель под наблюдением инспектора осторожно распутывал кокон мистрис Свон. От пристального взгляда проверяющего у него дрожали руки, словно на экзамене у самого зловредного профессора. С надеждой на моральную поддержку взглянув на приятеля, эльф удивлённо воскликнул:

— Барри, ты чего вертишься? Потерял что-то?

Тролль действительно наворачивал круги по подвалу, принюхиваясь, словно ищейка.

— А где третий?

— Какой ещё третий?! — обалдел Лель.

— Я чувствую четырёх живых существ. Ты и инспектор бодрствуете, двое спят. Где ещё один кокон?

— Нету никакого кокона, что ты несёшь? «Сеть» поймала только двоих.

— Хм. Но оно же здесь. Точно! Вот здесь! О, проснулось.

Барри торжествующе ткнул пальцем в почти освобождённую голову веркрысы.

— Я никого не вижу, — усомнился некромант.

Целитель, не отвечая, с этаким хищным исследовательским интересом прищурился, от чего инспектора невольно передёрнуло, и осторожно потянул за что-то не толще волоса.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — бормотал он, наматывая на невидимую катушку невидимую ниточку. — Иди к папочке.

Эпикур Алоизиус на всякий случай отошёл на пару шагов.

Смущающее прагматичного инспектора действо длилось довольно долго, он даже почти потерял терпение. Наверное ещё минута и Смит, наплевав на естественные опасения, вмешался бы в процесс, но тут…

Из уха мистрис Свон воинственно размахивая усами выполз невозможно рыжий и нахальный таракан. Огромный, почти с палец взрослого мужчины. Он что-то пищал на грани слышимости и упирался всеми шестью лапками, но маг был сильнее. Заинтригованный и проникшийся азартом Лель кинул заклинание усиления звука.

— Не имеете права! — донеслось до слушателей. — Я буду жаловаться! Это мой суверенный мозг!

— Мозговой паразит, — заворожённо прошептал Барри. — Мы их проходили, но живьём первый раз вижу.

Тролль выудил из кармана маленькую коробочку с какой-то мелочёвкой, освободил емкость и осторожно, даже с почтением, поместил туда редкий экземпляр.

— Так, поднимаем мистрис Свон и аккуратненько несём в целительское крыло.

— А может разбудить и пусть сама идёт? — скривился Лель. — Я, знаешь ли, натаскался уже.

— Ни-ни-ни!!! С ума сошёл?! Наоборот, покрепче усыпить желательно. Паразит раскормленный, значит ему минимум год, а то и несколько. А мы только что лишили тётку её любимой шизофрении. Вдруг она из-за этого по-настоящему свихнётся. Я рисковать без учителя отказываюсь!

* * *

Доставка проверяющей к целителям легла на плечи инспектора и эльфа, поскольку Барри, по его словам, «контролировал состояние пациентки». Мистрис Свон оказалась не такой уж лёгонькой, да ещё и таракан, даже из коробочки продолжавший бурчать о попранных правах меньшинств, настроение портил, так что Эпикур Алоизиус к концу путешествия уже ничего не хотел. Сгрузив коллегу на указанную сбежавшимися лекарями кровать, инспектор выпросил у первого попавшегося взрослого мага помощь при телепортации и, оказавшись в своём номере, с огромным облегчением рухнул в кровать.

— Завтра, — бормотал он, снимая в полумраке щегольские ботинки. Сил встать и включить свет не осталось. — Я обдумаю всё завтра.

12. Сессия

10 мерзлявня года 1534 от объединения Миров Треугольника.

— Шеф, вы ничего странного не замечали? — осторожно спросила Гмерреда, ставя на стол ректора чашку с кавой. Варрик фон Баррик оторвался от укрытого свежим снегом пейзажа за окном и, благодарно кивнув, сделал первый, самый вкусный глоток.

— Что именно странного, Гмерреда?

— Такое ощущение, что воздух наполнен… предвкушением и лёгкой опаской.

После демонстрации мозгового таракана всем желающим, Гмерреда твёрдо решила высказывать кому-нибудь свои сомнения и предчувствия. А то вон мистрис Свон прятала от окружающих то, что считала шизофренией и вырастила рекордный экземпляр.

Вообще, тотальная проверка всего персонала, преподавателей и учеников на предмет заражения паразитами, оказалась самым тяжёлым последствием визита комиссии. После выписки проверяющих из лечебного крыла Магадемии комиссия как-то очень быстро покинула Рибовилль, составив более благоприятное, чем обычно, заключение. Правда копию ректору, вопреки традиции, вместо председателя принёс инспектор Смит. Геката сослалась на очередную мигрень и в Магадемию вернуться не захотела.

Расстроилась по этому поводу только тётушка Матильда, из-за чего был дважды пересолен суп и один раз осело суфле.

— Ну так ведь сессия начинается. У Магадемии в первый день сессии всегда такое настроение.

— Да? А прошлые разы я ничего такого не замечала.

— Значит, вас наконец-то приняли за свою, — ухмыльнулся ректор. — Очень быстро, надо заметить. Сам я только на третьем году настроение Магадемии начал чувствовать. Она долго присматривается, но если сочтёт, что вы ей подходите...

— Вы о ней, прямо как о женщине, — чуть заметно улыбнулась Гмерреда. — Слишком много работаете, шеф.

— О ревнивой и самолюбивой женщине, не забывайте об этом, Гмерреда. И я никому бы не советовал её по-настоящему злить.

— Погодите, шеф. Вы что? Серьёзно?!

— Ну какие тут могут быть шутки? У Магадемии есть душа и вы ей явно нравитесь. Это, в общем-то, полезно и приятно…

— Договаривайте уже!

— Ладно, всё равно узнаете, раз уж стали частью нашего круга. Магадемия неохотно принимает, но отпускать любит ещё меньше.

— Шеф, мне не нравится ваш тон, — слегка встревожилась девушка. — Вы так серьёзны, будто меня в рабство забрали.

— В рабство, не в рабство, а вот с личной жизнью, боюсь, у вас теперь проблемы будут, — и тут же преувеличенно оживлённо добавил. — Зато теперь вас гарантированно никто не уволит.

Гмерреда похлопала глазами, открыла рот, тут же закрыла, помялась, но так ничего и не спросила, вместо этого мысленно внеся в список дел допрос Фриды. Ну не захотелось ей дракона расспрашивать про ограничения в личной жизни.

* * *

Нора Тальроуз с весёлым сочувствием оглядела трясущихся учеников, основательно напуганных первой в их жизни сессией. Даже от Аннель, хоть та и старалась держать лицо, исходили ощутимые волны беспокойства. Пора, пора приводить малышню в форму а то от волнения забудут всё, что вызубрили.

— Иван, Петрович клятвенно пообещал в следующий раз заставить тебя чинить парту.

— А? — поднял затуманенный взгляд подросток. Всей его силы воли хватало только на то, чтобы не превратиться в мышку.

— Незачем так волноваться. Это всего лишь диктант. Вы таких уже десяток написали.

Иван затравленно глянул на куратора, но побелевшие пальцы, уже малость смявшие прочное дерево, разжал. Писал он уже почти без ошибок, но вот почерк… Тонкие стилусы парень ломал куда чаще парт. Мистрис Нора была с понятием и за буквы, похожие на следы пьяной мухи, искупавшейся в чернилах, ругала в меру. Но ведь ЭТОТ диктант проверять будет не она!

Раздался тихий хлопок и в руках гномки материализовался конверт аж с тремя сургучными печатями. Текст диктанта получали из департамента образования ровно к началу экзамена.

Иван позеленел и начал съёживаться. Аннель, сидевшая с ним за одной партой, нехорошо прищурилась и ткнула бедолагу острым локтем в бок.

— Укушу! — прошипела девочка.

Парень вздрогнул и попытался выпрямиться, не обращая внимания на кажется сломанное ребро. Тем временем Нора, не открывая пока конверт, напоминала ученикам порядок экзамена.

— Сейчас я открою текст и начну диктовать. Спешить нам особенно некуда, но и напрасно временя тратить не стоит. Ровно через два часа содержимое конверта испарится, а вам ещё надо будет несколько несложных заданий выполнить...

Иван чуть не задрожал снова, но покосился на Аннель и передумал.

* * *

Профессор Стокс прошёлся по аудитории, приглядываясь к самым храбрым адептам. Ещё два экзаменатора спокойно сидели за длинным столом и втихаря резались на расчерченном листочке в «мечи и щиты», но почтенный алхимик усидеть на месте, если дело не касалось еды или исследований, мог с большим трудом и только при крайней необходимости.

Сара Грент, разумеется, вошла в первой пятёрке, ещё трое тоже обычно предпочитали отмучиться сразу, а вот явление Галианоса было непривычным. Этот адепт на алхимии не блистал и заходить предпочитал ближе к концу экзамена.

Профессор просто не видел, КАК юный друид заходил в аудиторию. Точнее забегал, охотясь за порхающей в воздухе зачёткой. Поймал издевательски помахивающую страницами книжицу Галианос только у стола, на котором уже гостеприимно разложили билеты. Пришлось тянуть.

Погрозив кулаком довольным шуточкой одногруппникам, друид покосился на сдерживающих улыбки экзаменаторов и удивлённо округлил глаза, увидев заветную единичку в номере билета. Первый билет Галианос всегда знал практически наизусть, но тот ему никогда, никогда прежде не попадался.

— А всё равно отомщу, — еле слышно пробормотал парнишка, прижимая к сердцу листочек для подготовки и плюхаясь за первую попавшуюся парту.

Профессор Стокс повнимательней присмотрелся к оборотню за второй партой и довольно осклабился.

— Так, так, так. А не соблаговолите ли вы, юноша, отдать мне вон ту зелёненькую штучку.

— Какую штучку, профессор?! — глядя честными-честными глазами на учителя, очень натурально и даже с долей возмущения удивился адепт.

— Се-е-ейд, дорогой мой, — настолько ласково мурлыкнул алхимик, что у задиристого вервольфа волосы дыбом встали, а существующий лишь в другой ипостаси хвост, ухитрился трусливо поджаться. — Попались, так уж попались. Не испытывайте моё терпение.

Охотники и артефакторы с переменным успехом боролись за звание самых изобретательных шпаргалочников коллежа. Стремление донести знания до экзаменационной аудитории наиболее хитрым способом давно превратилось в самоцель и не имело никакого отношения к уровню знаний адептов. Заодно и преподавателям скучать не давали.

Сейд Мактон тяжело вздохнул, вытащил из уха маленькую зелёную горошину, проворчав:

— Как вы вообще её заметить ухитрились?

— Так она же язык мне показывала, — усмехнулся Стокс.

— И на эту дрянь я полночи ответы наговаривал?! Предательница! — взвыл вервольф и попытался отдать её профессору. Горошине это совсем не понравилось и она вцепилась крошечными, зато острыми зубками в палец адепта. Тот ошалело уставился на струйку крови.

— Она меня укусила!

— Поделом!

— Но… но это же горошина! Растение!!!

— А вы, когда у травников экспериментальный образец брали, не уточнили его свойства? Насколько я вижу, этот экземпляр привязан к хозяину до последней капли крови.

— Чьей крови? — побледнел оборотень. Диктофонную горошину он у травников одолжил без спросу и соответственно нюансов обращения не знал. А теперь, как он ни старался, горошина отцепляться решительно не собиралась. Сначала Сейд отрывал её от пальца осторожно, стараясь не помять, но плод растительной магинженерии держался, казалось, тем крепче, чем больше усилий прикладывал адепт.

— А это, кому повезёт.

— Спасите! — прошептал Сейд, кренясь на бок. Судя по всему, в своё везение он не верил.

Профессор Стокс удручённо покачал головой, вынул из кармана склянку и капнул на озверевшую горошину. По аудитории поплыл резкий запах, моментально вернувший расчихавшемуся адепту сознание, а глянцевый зелёный шарик соскочил с распухшего пальца и покатился по столу, стремясь убраться подальше.

— И как не побоялся всякую дрянь в уши совать? — проворчал профессор, ловко накрывая горошину пустой пробиркой. — Неужто мозговой таракан совсем не впечатлил?

— Так то таракан, а это трава какая-то. Кто же боится травы?

— В Магадемии? Всякий, у кого есть капля разума. Придётся вам, молодой человек, снизить оценку не на один, а на два балла.

— Профессор!!!

Стокс внимательно посмотрел на страдальца.

— Всю ночь, говорите, диктовали ответы?

— Почти.

— Тогда вам не составит труда ответить на пять-шесть дополнительных вопросов.

— Профессор!

— И не надо меня благодарить.

* * *

Пухленький, краснощёкий гном с окладистой белой бородой сдёрнул завесу невидимости с защитной сферы и, пришпилив суровым взглядом студентов, дёрнувшихся посмотреть поближе, начал излагать задание.

— Итак, мои дорогие, перед вами, как видите, зомби обыкновенный. Сейчас вы выберете подходящий измерительный инструмент и определите, сколько некроэнергии понадобилось для поднятия этого зомби. Затем вы должны будете рассчитать, сколько дополнительной энергии потребуется каждому из вас, для превращения зомби в обычного кладбищенского гуля, сколько её понадобится для упокоения как первого так и второго, а так же хватит ли вашей личной энергии на эти действия. Если нет, сразу подсчитайте, какова разница между резервом и затратами.

Декан кафедры некромантии, профессор Франсиус Штейн, всегда принимавший экзамены лично, сделал короткую паузу, дожидаясь торопливо записывающих задание студентов. Под его ласковым, терпеливым взглядом все пятеро немножко дрожали и путались, но с задачей всё же справились.

— Ваш уровень замеряли вчера, но если кто-то успел забыть свои данные, может подойти и посмотреть в списке на столе, — продолжил некромант. — Те, кому собственной энергии не хватает, получают бонус — задание рассчитать, принесение какого животного в жертву даст вам наиболее оптимальное количество недостающей некроэнергии. И учтите, за излишек полученной энергии буду наказывать так же, как за недостаток. Кстати, кто скажет почему?

Бледные от недосыпа студенты тут же замерли перепуганными кроликами, мучительно выискивая нужные сведения в слишком плотно набитых знаниями головах. Последние трое суток бедолаги только и делали, что зубрили, зубрили и зубрили, теряя связь с реальностью, а так же способность соображать.

— Да-да и поэтому тоже, — ухмыльнулся гном, глядя на перекошенные физиономии. — Я действительно зловредный некрохрыч, обожающий гнобить студентов, но есть ещё одна причина. И если Лелаэстэль соизволит нам её назвать, я не буду снижать ему балл за слишком громкие мысли.

— Лишняя энергия впитается в окружающую среду, вызывая к нежизни ближайшие объекты.

Едва слышный ответ Леля привёл профессора в чудесное настроение и гном соизволил улыбнуться, довольно потерев ладошки.

— Правильно! В классе это вполне безопасно, а вот на кладбище… — профессор Штейн мечтательно прикрыл глаза. — Эксперимент на кладбище мы с вами непременно проведём в следующую сессию.

В коридоре одна из студенток, в ожидании своей очереди прижавшаяся ухом к двери, тихо сползла в обморок.

* * *

Призрачный страж бродил от кабинета к кабинету, стараясь, чтобы его не заметили. Впрочем, мог и не стараться. Всем было не до него.

… — Эльфийско-гномская война, начавшаяся в мире Пандурран за полтысячи лет до Объединения Треугольника, почти уничтожила континент, вынудив эльфов и гномов примириться, соединив усилия для спасения обеих рас…

… — Анестейша? Что вы здесь делаете? У вас же четвёрка автоматом стоит.

— А я… Я… Я очень хочу пятёрку, вот!

— То есть, вы готовы отвечать устно? Надо же. А я полагала, вы свою стеснительность лет через пятьдесят преодолеете. Что ж, поздравляю. Тяните билет…

… — Чтобы настроить кристалл связи, надо…

… — В создании големов используются такие материалы, как…

… — Лечение ползучей опухоли проводят в три этапа…

* * *

Магистр Аликант Иловайский мятой тряпкой валялся в кресле преподавательской гостиной, тихонько постанывая. Мистрис Фрида мимоходом потрепала парня по волосам и сунула ему чашку с кавой.

— Устал, малыш?

— Светлые Силы, в жизни не думал, что принимать экзамены тяжелее, чем сдавать! А ведь я всего лишь ассистировал.

— Ничего-ничего, молодой человек, — подошёл профессор Ватокатэль. — Пообвыкнетесь и станет легче.

— Профессор, а когда пропадёт желание подсказать? Я же сегодня чуть с ума не сошёл. Пришлось всю дорогу напоминать себе, что я теперь преподаватель и подсказывать никому нельзя.

— Ну-у-у…

— Понял. Никогда, — обречённо прошептал Алик и поник.

— Если бы юноша догадался осмотреть аудиторию перед экзаменом, всё прошло бы намного проще.

Мастер Питобред продемонстрировал очень реалистичную куколку с карикатурно, но довольно тщательно вылепленным лицом.

— Это же я! — вскинулся Алик. — Так эти гады, что? На меня воздействовали?! Да я их!..

— Нельзя, — сочувственно усмехнулся опытный эльф. — Сразу не поймал — утрись и запомни на будущее, а мстить не положено. Непедагогично.

— И зачем я только пошёл в учителя?! Теперь же даже морду никому не начистишь!

* * *

— Ну что ж, первый день сессии прошёл вполне благополучно. Двоек почти нет и ничего не случилось…

БУ-У-УМ!!!

— Шеф, где бахнуло?

— Кажется это был спортзал, Гмерреда.

— Спортзал?! Но там же нечему взрываться!

* * *

Ректор попинал безупречно начищенным ботинком ошмётки, ровным слоем устилавшие пол, покосился на остатки неизвестного науке аппарата, покачался с пятки на носок, заложив руки за спину и прожигая суровым взором кучку перемазанных сажей подростков.

— Ну-ссс, и кто из вас объяснит, чем, а главное зачем, вы надували чучело гигантского стрекозоида?

Подождав минутку, фон Баррик состроил уже совсем грозную физиономию и рявкнул:

— Сопение — не ответ! Последний класс лицея, практически взрослые люди и такое! Чего вы добивались?

Трое мальчишек и одна девчонка переглянулись, обречённо вздохнули и в один голос выпалили:

— Это моя вина!

— Я не спрашивал, кто виноват. Слава пресветлым, с вашей компанией не первый день знаком. Идея и магическая составляющая от Неониллы, сконструировал всё Марк, а собирали сей агрегат наверняка Грахх с Антом. Ничего не перепутал?

Юные изобретатели согласно повесили носы, принимая ещё более виноватый вид и стараясь не смотреть в глаза возмущённому ректору.

— Нечего тут раскаяние изображать! Извольте отвечать на вопрос.

— Мы, это, полетать на нём хотели, — храбро выступила вперёд тощая угловатая пацанка с растрёпанной рыжей косичкой.

— Полетать?! Как?!

— Ну, я изобрела самолевитирующуюся пыльцу. Вернее, не совсем изобрела, просто в книжке про неё прочитала и придумала, как сделать. Вот мы и решили, что если накачать чучело этой пыльцой, можно будет полетать на нём. Оно же под заклинанием сохранности и значит герметичное.

— Боги, неужто вам в сессию больше заняться нечем было?!

— Но генератор пыльцы мы же сегодня доделали!

— Угу. И подождать, разумеется, оказалось выше ваших сил.

— Да мы математику сегодня сдали, а до следующего экзамена целых три дня, — выступил один из мальчишек.

— И вообще, мы же помочь хотели. Представляете, сессия, все такие хмурые, напряжённые, а тут мы. Верхом на стрекозоиде, — добавил другой. — Все бы сразу развеселились и расслабились.

— Вот только у нас что-то с выключателем случилось и мы генератор остановить вовремя не сумели.

— Помощнички, — проворчал ректор. — Пороть вас надо! Может, попросить мастера Питобреда, чтобы он с вами немного позанимался? Будете ходить на факультатив по невзрывающимся генераторам? А то ведь пока вы до коллежа доживёте — Магадемия на воздух взлетит.

Мальчишки восторженно загалдели, обрадованные перспективой, а вот у Неониллы реакция оказалась странной.

— Шеф, — Гмерреда, до этого момента державшаяся в сторонке, негромко окликнула дракона и указала взглядом на отвернувшуюся и едва сдерживающую слёзы девочку.

— Неонилла, что случилось?

— Ничего, всё в порядке.

— Что-то не очень похоже. Ты не хочешь ходить на факультатив?

— Хочу! Очень хочу, только…

Варрик сунул лицеистке платок, чтобы она перестала вытирать нос рукавом и вопросительно приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Не будет у меня факультатива, — всхлипнула Неонилла. — И коллежа не будет. Отец письмо прислал сегодня. Он меня забирает сразу после сессии и отдаёт в специальную школу для трудных девочек. Ему пообещали, что за полгода сделают из меня «подобие благородной барышни». А я не хочу в барышни! И за принца этого дурацкого замуж не хочу!!!

Последнюю фразу девочка просто выкрикнула, отчего под потолком опасно задрожали светильники.

— Стоп! Никаких истерик!

Варрик отобрал платок, приподнял ей подбородок и сам вытер уже ручьём катящиеся слёзы.

— Рассказывай толком.

— Отец договорился о моей помолвке. И собирается этим летом меня замуж отдать за какого-то там принца, сразу, как только мне пятнадцать исполнится. И хочет, чтобы я «выглядела прилично и не отпугнула жениха». Он пишет, что такой шанс бывает только раз в жизни и я должна быть благодарна, что он меня из этого дурдома забирает. А я не хочу замуж, я хочу магом стать! — Нонилла снова всхлипнула и почти шёпотом добавила. — Как мама.

— Вот!.. — Гмерреда прикусила язык, чтобы не договорить при детях всё, что хотелось сказать.

— Я ни за что не пойду замуж, — твёрдо сказала чуть успокоившаяся девочка. — Лучше убегу.

— Э нет! — встрепенулся ректор. — Вот убегать как раз не надо. Я сам с твоим отцом поговорю. Сдавай сессию и не волнуйся. Никто тебя ни в какую школу для трудных девочек не отдаст.

— Правда? А вы его точно уговорите?

— Никто мага твоих способностей недоучкой не оставит. Так что, придётся всем принцам мира подождать, пока ты диплом коллежа, а лучше академии не получишь.

— Обещаете? — робко улыбнулась Неонилла.

— Клянусь своей чешуёй! — ухмыльнулся ректор и добавил для всех:

— Немедленно спать! И, я вас умоляю, отложите эксперименты до конца сессии.

* * *

Вернувшись в кабинет, Варрик с Гмерредой дружно выругались.

— Дикость какая! — возмутилась девушка. — В наше-то время! Шеф, вы же не позволите…

— Разумеется, не позволю! Найдите мне её дело. Отец у неё, кажется, герцог…

— Князь, — поправила Гмерреда, открывая папку. — Вот. Неонилла, княжна Аркнайская. В предварительном списке Магадемии с момента рождения, при поступлении в лицей дар подтвердился. Где этот Аркнай вообще? Ага, Джакарта. Крохотное, но официально независимое княжество. Мать, единственная наследница княжества, отучилась полный курс в Магадемии, через полгода после окончания выскочила замуж. Ещё через год погибла вместе со своими родителями. Расследование подтвердило несчастный случай. Отец — бывший офицер гвардии, мот, кутила и, судя по портрету, редкостный красавчик. После трагедии, как единственный родственник, остался регентом до совершеннолетия дочери. Ого! Шеф, тут отметка, что о зарезервированном обучении пришлось напоминать. Да и в личных делах таких подробностей обычно нет.

— Знаю. Я тогда только-только в своих обязанностях начал разбираться и кое что видимо пропустил. Помнится, декан лицея сам был вынужден девочку забирать. И похоже, ему что-то в этом княжестве очень не понравилось, раз такое досье собрал.

— Может, стоит с ним посоветоваться?

— Гмерреда, вы на часы сначала посмотрите.

— Ох ты ж!

— Ничего, сам разберусь. Какие там координаты для портала?

— Вы что, прямо сейчас отправитесь?!

— А чего ждать? Чем быстрее я этого князя образумлю, тем лучше. Девчонке ещё сессию сдавать, а в таком настроении…

Два часа спустя

— Гмерреда, кто вам сказал, что спать в кресле удобно?

— Шеф, вы вернулись! — вскочила девушка, одновременно протирая глаза и пытаясь размять шею. Спать в кресле действительно было не лучшей идеей, но уйти, не дождавшись результата, Гмерреда почему-то так и не смогла.

Поспешно приглаживая смявшуюся одежду, Гмерреда с ужасом думала о том, как сейчас выглядит. К счастью или несчастью, зеркал в кабинете ректора не водилось.

Насколько возможно, приведя себя в порядок, девушка наконец-то обратила внимание на добродушно следящего за её суетой Варрика. Очень непривычного Варрика. Волосы ректора стояли дыбом, не хватало пары пуговиц и…

— Что это у вас? На щеке.

Длинные глубокие царапины, «украшавшие» лицо дракона, наводили на подозрение, что тот столкнулся со стаей кошек.

— На щеке? — недоумённо прикоснулся к пострадавшей физиономии Варрик. — Ах да, я и забыл. Не стоит внимания. Просто в Аркнае сейчас тоже ночь, а я как-то не предположил, что у князя в постели целых две нервных девушки окажется.

— Девушки? — Гмерреда подавила не совсем уместное желание смотаться в Аркнай и разобраться с нахалками, посмевшими покуситься на её соб… хм… начальство.

— Дикие тигрицы они, а не девушки! — с чувством продолжил пострадавший. — И чего они так заволновались, спрашивается? Подумаешь, любовника из кровати выкинул и погонял немножечко. А они на меня набросились. От одной-то успел увернуться, но вторая… Бешеная кошка, право слово. Гмерреда, зачем женщины отращивают такие когти? Для убийства?

— Для красоты, — усмехнулась девушка и тут же всполошилась. — Так надо же обработать! Мало ли какая там зараза.

Гмерреда шустро вскочила и принесла аптечку, усадив пострадавшего на своё место.

— Не жжёт? — заботливо спросила она, прикладывая кусочек бинта с антисептиком к уже немного обросшей щеке.

— Пустяки. Почти не больно.

Медицинские процедуры Гмерреду наконец-то разбудили полностью и она смогла заметить маленькую нестыковку.

— Шеф, а как же ваша знаменитая регенерация?

— Ой, а я про неё совсем забыл! — чуточку проказливо усмехнулся Варрик и тут же продолжил, отвлекая помощницу:

— Я там вам на стол бумаги положил, утром зарегистрируйте.

До утра секретарь-психолог конечно не дотерпела.

— Передача опеки Магадемии? И чек на оплату коллежа и академии? И что, князь совсем не возражал?

— Гмерреда, МНЕ возражаете обычно только вы. Я ещё и запрос успел отправить в Совет, на толкового управляющего и следователя.

— Следователя?

— Угу. Пусть поднимут дело по несчастному случаю, в котором остальные родственники Неониллы погибли. Не нравится он мне. И папаша этот, тоже не нравится, — прошипел ректор. — Представляете, он заявил, что я его ограбить решил. Не любимую дочь отнять, ни что другое, а ограбить! Сдаётся, девочку он будущему жениху задорого продал, а ведь Аркнай — княжество небедное.

— Может, просто власти боится лишиться, — предположила Гмерреда. — Я тут почитала, в этом Аркнае совершеннолетие как раз в пятнадцать наступает.

— Да какая разница, чего этот хлыщ боится?! Пусть лучше боится меня! Уж я его отучу за счёт детей дела поправлять. Даже если следователи ничего не найдут, князю будет, чем заняться в ближайшее время, вместо матримониальных планов.

— Шеф, вы!.. Вы лучше всех! — Гмерреда аж на шею Варрику бросилась от избытка чувств. И тут же, ойкнув, отодвинулась.

— Да ладно вам, — грубовато поправил смутившийся ректор. — Я же говорил, мага такой силы, как Неонилла, недоучкой оставлять просто опасно.

* * *

Тихий храп в темноте спальни сменился тревожной тишиной. Любопытная луна, заглянувшая в окошко, осветила бесформенную кучу одежды на стуле, создав причудливую тень, смахивающую на неведомое чудовище. Профессор Стокс снова всхрапнул. Чудовище на стене чуть вздрогнуло. Потом ещё раз. И ещё…

Горошина в пробирке окатилась к самому донышку и, набрав скорость, снова врезалась в плотно заткнутую пробку, сдвинув её ещё на волосок.

Профессор Стокс напрасно полагал, что пробирка чиста. Прозрачность стекла ещё не показатель, когда речь идёт об алхимической посуде. Провинившийся адепт, дежуривший по лаборатории, немного замечтался или поленился и помыл посуду довольно небрежно, недомакнув в специальный раствор. Конечно, на стенках осталось всего несколько молекул катализатара, но горошине хватило и их.

Ученик, принявший её за обычную диктофонную горошину, которую вместе с букетом можно купить в любой цветочной лавке, чтобы надиктовать поздравление, тоже ошибся. Горошина была экспериментальным проектом нескольких адептов. Травник, артефактор и алхимик объединились, чтобы создать чудо шпионской флоры, способной самостоятельно пробраться в закрытое помещение, выбрать место для прослушки и замаскироваться. Нелегально, разумеется.

Без учительского присмотра адепты наворотили слишком сложную конструкцию и почти породили разумное существо. Катализатор же и свет полной луны довели дело до конца, став последней каплей.

13. Сессия. Продолжение банкета

11 мерзлявня года 1534 от объединения Миров Треугольника.

* * *

Молниеотвод расплавился и вспарывающие чёрное небо ослепительные зигзаги теперь размеренно били по крыше единственного строения в округе. Ветер то ненадолго затихал, то со свежими силами яростно набрасывался на небольшой павильон с прозрачными стенами, норовя снести его с лица земли и если бы не дополнительные магические щиты, выставленные преподавателем, экзаменационную беседку вполне могла уже постигнуть участь домика Элли.

Экзамен у синоптиков проходил в штатном режиме.

— Двойка, адепт.

— Ну, мистрис Арк, ну можно я ещё разок попробую, — взвыл незадачливый тролль, умоляюще заглядывая в глаза невысокой, кругленькой старушке. Для этого ему пришлось перегнуться почти пополам.

— Нет, нет и нет! И не просите, адепт Поддых! После того, как вы вместо грибного дождика ухитрились вызвать вот это, я просто боюсь представить, ЧТО нас ждёт, если попросить вас устроить лёгкий освежающий ветерок. Торнадо? Цунами? Великий потоп?

— Ну, мистрис Арк!

— Я уже сто двадцать лет мистрис Арк! Как, интересно, при таком «выдающемся» контроле, вы собираетесь зарабатывать на жизнь? Вы же умрёте с голоду, если не прекратите смывать поля вместо полива! Хотя нет. С голоду вам помереть, скорее всего, не дадут. Селяне народ серьёзный и вам очень повезёт, если дело обойдётся всего лишь смолой и перьями. Преподавательница мановением руки разогнала тучи и деловито вызвала:

— Следующий!

Следующим оказалась дрожащая (разумеется, всего лишь от сквозняка) и малость зеленоватая эльфийка. Она робко протянула руку и вытащила из неаккуратной кучки карточку.

— Б-б-билет номер вос-семь. В-в-вопрос первый. Снег на ограниченной площади.

* * *

Ректор подписывал документ за документом словно машина, бумаги в руках Гмерреды, споро подсовывающей очередной лист, мелькали с тихим шелестом. Внезапно Варрик взвыл, схватившись за щеку.

— Шеф? Что с вами?!

— Жубы! — простонал дракон.

— Болят? Бедненький! Может вам лечебных травок заварить?

— Не поможет, — отказался Варрик. — Где-то нарушен периметр.

Троллефийка похлопала глазами, пытаясь совместить файлы. Так и не найдя связи между больными зубами ректора и слоями защитных заклятий, окутывавшими Магадемию, Гмерреда участливо спросила:

— А если целителя вызвать?

— Тоже бесполезно. Да, не волнуйтесь, оно само сейчас отпустит. Это же сигнализация, а не метод пытки.

Гмерреда прямо таки умилилась «стойкости и терпению» ректора. Уж очень противоречило высказанному мужеству страдальческое выражение его физиономии и только через пару секунд до неё дошло.

— Погодите, шеф. У вас что, сигнализация на зубы завязана?! Какой ужас!

— Ну да, ну да, — покивал дракон, жалобно глядя на секретаря. — Завязана. Каждый раз, как нарушается периметр, у меня болят зубы, но обычно быстро проходит. А нынче что-то слишком долго ноет. Как будто зубная фея с перфоратором в рот пробралась и работает, работает, работает.

Гмерреда, никогда не жаловавшаяся на отсутствие воображения, тут же «увидела» взмокшую, то и дело поправляющую налобный светильник крохотную дамочку с крылышками, отчаянно пытающуюся удержать слишком тяжёлый инструмент и раздолбать драконьи зубы повышенной прочности. Зубы не поддавались и раздосадованная фея грязно ругалась на древнекуроблондском языке. На особо витиеватом пассаже секретарь-психолог моргнула, тряхнула головой и вернулась в реальность.

— А при взрывах как же? Только не говорите, что при взрыве в лаборатории зубы тоже взрываются!

— Не скажу, — ухмыльнулся ректор и осторожно подвигал челюстью. Боль потихоньку вроде бы уменьшалась. — Этого я бы точно не вынес. Но ощущения очень похожие.

— Бедняжка! — преисполнилась сочувствием Гмерреда, отгоняя назойливый образ феи, которой тоже было не сладко.

— Должность такая, — вздохнул дракон. — Так. Это был левый нижний коренной. Значит прорыв где-то в подвале. Странно. Я бы поставил на одну из экзаменационных аудиторий. Пойдёте со мной смотреть, что случилось?

— Конечно!

* * *

Серебристый свет летящего над головами исследователей сгустка энергии мягко обволакивал груды хлама, скопившиеся в подвале и танцующую в воздухе вековую пыль, поднятую ректором и Гмерредой. К сожалению, мечущиеся в спёртом воздухе пылинки не только развлекали. Троллеэльфийка в очередной раз чихнула, вполголоса ругнулась и спросила у ректора, так безмятежно шествующего впереди, словно ему никакая пыль ничуточки не мешала:

— Шеф, а почему вы сами сюда полезли? Можно же было отправить кого-нибудь из преподавателей или домового. А ещё лучше Стража попросить. Я же знаю, что вы его вызывать умеете.

— А ВЫ сами зачем сюда полезли, Гмерреда? Я вполне мог бы пойти один, — вопросом на вопрос ответил дракон, целеустремлённо прокладывающий путь вглубь подвала. Зубы у него ныли чем дальше, тем сильнее и Варрик пребывал в самом гнусном расположении духа, сладострастно продумывая наказание для неизвестного нахала, обеспечившего его «замечательными» ощущениями. Кто бы ни ковырялся в стенах Магадемии, разрушая защиту, поплатится за все драконьи страдания сполна. Ещё больше ему хотелось выкопать из-под земли специалиста, связавшего защиту Магадемии со здоровьем ректора. Да так хитро связавшего, что век за веком нарастающий слой заклятий, призванных уберечь внешний мир от будущих магов, а их от внешнего мира, продолжал напрямую соединяться с ректорскими зубами. А ведь каждый маг, занявший эту непростую должность, наверняка пытался что-то сделать с болезненной и унизительной связью. Жаль, очень жаль, что имя неизвестного умельца затерялось во времени. Варрик, впустую потративший немало сил, пытаясь расплести узел, не погнушался бы нанять некроманта для «дружеской беседы» с этим добрым человеком.

— Да разве ж вас можно одного отпускать?! — возмутилась секретарь-психолог и снова чихнула. — Вы же непременно найдёте какое-нибудь приключение!

— И? — Варрик даже приостановился и, полуобернувшись к девушке, выразительно приподнял бровь. — Думаете, я не справлюсь?

Гмерреда прикусила губу и принялась изучать следы на полу. Признаваться в том, что полезла в подвал не столько из заботы о начальстве, сколько в надежде поприключаться за компанию, отчаянно не хотелось. От необходимости отвечать девушку избавило внезапно вылезшее из дальнего угла нечто.

Девушка сдержала недостойный закалённого секретаря-психолога писк, но невольно сделала шаг назад, когда на них с ректором надвинулось кое-как слепленное из клочьев пыли и разнообразного мусора тело, отдалённо напоминающее человека. Вот только рук у него было почему-то шесть, зато ног, как и положено приличному гуманоиду две. Даже голова имелась, правда несообразно маленькая.

— Доброго здоровьичка, господин ректор, — гнусаво промолвило нечто, переламываясь в поклоне. — И вам тоже, барышня.

Гмерреда, исподволь ожидавшая, что ЭТО вот-вот рассыплется, неожиданно для себя сделала вежливый книксен. Хорошие манеры вырвались сами собой. Уж больно вежлив, галантен и почтителен был неряшливо собранный из мусора голем, а нельзя же допустить, чтобы подвальное чудище превзошло воспитанницу пансиона благородных девиц.

Зато ректор такими мелочами не заморачивался. Подозрительно оглядев голема, Варрик отметил и старомодность магического плетения, и вложенную силу. Особенно его насторожило заклятие самовосстановления, тускло мерцающее в самой глубине. Дракон даже засомневался, сможет ли при необходимости с первого раза уничтожить эту систему.

— Ты кто такой? — процедил ректор конструкту, загораживающему дорогу к прорыву в периметре. — И откуда знаешь, что я ректор?

— Подвальный я, ваша учёность. За порядком слежу. А начальство узнавать нам завсегда положено.

— Что-то не вижу я особого порядка, — угрюмо ответил ректор, готовя компактную молнию. — Да и в списке персонала я тебя не припомню.

— Ума не приложу, откуда такая грязища, — смущённо потупился монстр. — Я видите ли, ваша учёность, отдохнуть прилёг ненадолго. Проснулся — темнотища, пылища и… ректор новый. Ваша учёность, а куда архимагистр Вишенка подевался?

— Вишенка? — малость обалдел Варрик. — Так он же уже лет триста, как умер.

— Как умер?!! — изумлённо возопил подвальный, всплеснув всеми руками. — Отчего?!

— Насколько я знаю, от старости, — чуточку растерянно ответил дракон.

В голосе голема не чувствовалось ни малейшей угрозы, только растерянность и печаль. Но дорогу-то он всё равно загораживал!

— Вот что, любезный, давай отложим разговор. У нас тут срочное дело, так что отодвинься в сторонку.

— Это вы про того чудика, что подкоп роет? — уточнил монстрик, не двигаясь с места.

— Может и про него, а может и про кого другого. Ты дорогу уступать собираешься? Или тебя развеять? Я злой, я могу!

Гмерреда, с интересом следящая за переговорами, чихнула в подтверждение.

Ваше умнейшество! — упрекнул ректора подвальный, самую малость сдвигаясь в сторонку. Вроде и требование выполнил, но пробраться мимо всё равно бы никак не получилось. — Как вы можете?! Я ж реликтовое существо! Меня лелеять надо!

— Я тебя занесу в Памятную книгу, — процедил Варрик, поигрывая огненным шариком. — Посмертно.

— Ну и ректора пошли! — всплеснул всеми руками монстрик. — Сущие звери, да простит меня Магадемия за осквернение её стен.

— Не простит, — вмешалась Гмерреда, тряхнув штрафной коробкой для денег, возникшей у неё в руках, словно по волшебству.

Ректор, обеспечивший волшебство, сменил огненный шарик на универсальный ключ и метнул его в самую сердцевину Плетения подвального голема, перехватывая управление.

— Вот так-то лучше,— проворчал Варрик, отодвигая застывшего подвального в сторонку. Зубы продолжали ныть и церемониться ни с нарушителями периметра, ни с их пособниками ректор не собирался.

Гмерреда хмыкнула, поставила неудобную коробку и, осторожно пройдя мимо голема, поспешила за драконом. Мало ли что он может наворотить без присмотра в таком состоянии. Светлячок, оставленный ей магом, послушно полетел следом, бросив монстрика вздыхать в темноте.

То ли ректор бежал слишком медленно, то ли Гмерреда слишком быстро, но попала она как раз на момент, когда Варрик фон Баррик красивым прыжком занырнул в нору, вырытую в толще стены Магадемии. Какое-то время из дыры слышались ругань, шуршание, вскрики. Потом, на магический свет постепенно начала выползать нижняя половина ректора, с явным усилием вытаскивающего кого-то отчаянно сопротивляющегося. Гмерреда даже пожалела, что оставила штрафную камеру возле голема. Озолотиться ж можно было на одном драконе.

Ректор пыхтел, ругался и старался. В какой-то момент он даже провалился обратно почти наполовину. Не иначе пойманный нарушитель рванулся из последних сил.

Именно тогда Гмерреда не выдержала и бросилась помогать. Она ухватила Варрика за пояс и потащила наружу. Правда, чуть не упустила, когда тот выполз, вытаскивая за копыта ноги, покрытые серой шерстью.

— Это что ещё за мымра?! — полыхнула праведным гневом Гмерреда, при виде девицы, уютно устроившейся в объятиях Варрика.

Пока посчитать женщиной извивающуюся, плюющуюся страхолюдину с искажённой яростью физиономией, полускрытой спутанными волосами, беспорядочно пинающую дракона ослиными ногами, позволяла только оголившаяся в драке грудь, секретарь-психолог всего лишь негодовала. Но когда та ни с того ни с сего вдруг превратилась в нежного ангела и словно плющ обвилась вокруг ректора…

Гмерреда без доли сомнений ухватила дамочку за грязные патлы, выдернула из ректорских лап и, ловко скрутив, связала ту её же собственными волосами. Придавив нарушительницу коленом, троллеэльфийка победно отряхнула руки.

Будут ещё всякие полуголые к её шефу прижиматься.

— Спасибо! — с чувством выдохнул дракон, сползая по стене. — Ещё бы чуть-чуть и она меня задушила.

— Я не заметила, чтобы вы так уж вырывались.

— У неё совершенно особая магия, — сокрушённо ответил Варрик, осторожно ощупывая шею. — Даже не магия, а божественное благословение. Это демоница Эмпуса, спутница Гекаты.

— А вы откуда её знаете?

— Сталкивались как-то, — поморщился дракон. — Еле ноги унёс.

— И что она, интересно знать, делает в Магадемии?

— Ну, учитывая её врождённую способность менять обличья…

— Шпионила? Стоп! Шеф, вы хотите сказать, что это она меня на Посвящении изображала?! Ах ты стерва!!!

— Гмерреда!!! Гмерреда, перестаньте! Вы же её задушите!

— А я, фух! Этого, фух! И добиваюсь!

Гмерреда в очередной раз сдула попавшую на лицо прядь волос и прибавила усилий.

— Гмерреда, но это же убийство!

— Ничего, зато сидеть буду глубоко удовлетворённая.

— Гмерреда, нам её допросить надо.

— Потом вызовете некроманта, поднимете и допросите.

Через пять минут

— Гмерреда, ну вы же видите, что она не душится.

— Вижу, — тяжко вздохнула уставшая тролльеэльфийка. Оглядевшись, секретарь-психолог без удивления обнаружила, что они уже в кабинете ректора и обрадованно ухватилась за пресс-папье.

— Сейчас я её камушком…

— Не надо камушком! Гмерреда, Эмпусу действительно надо допросить.

— А чего её допрашивать-то? Прибить и прикопать в оранжерее.

— Ну, как минимум, надо узнать, что она тут делала. Задолго до комиссии, должен заметить. И как вообще Геката могла послать в школу это чудовище?! Она же пьёт кровь у детей!

— Что-о-о?!!

— Да не трогала я ваших детей! — возмутилась недодушенная демоница. — Они сами у кого хочешь всю кровь выпьют! Ваши ученички хуже всех демонов ада вместе взятых! А Хозяйка ещё и убивать запретила. Я уж думала, живой от них не вырвусь.

Варрик силой усадил Гмерреду в собственное кресло и обратился к отпыхивающейся Эмпусе:

— Поговорим?

— Поговорим, — вздохнула та, осторожно поднимаясь с пола и подтягивая к себе кресло для посетителей.

Гмерреда, обнаружившая, что вредительница давно не связана, только глазами сверкнула.

— Пусть оденется для начала. А то светит тут своими пупырышками.

— Ну что вы, вполне симпатич… кхм… да, конечно, стоит одеться.

Варрик выудил из шкафа свою парадную мантию и бросил демонице. Та нарочито медленно натянула на себя балахон и томно улыбнулась. Гмерреда предупреждающе положила руку на пресс-папье. Улыбка тут же исчезла.

— Рассказывай. С самого начала.

— С самого начала? Ну, в начале был только Хаос…

— Нет, мне точно надо возобновить тренировки, — пробормотала себе под нос Гмерреда, притягивай поближе подарочный письменный набор из малахита.— А то ходят тут всякие, с небритыми ногами.

Эмпуса, едва успевшая уклониться от летящего в голову пресс-папье, подняла руки и торопливо сказала:

— Всё-всё! Я всё поняла! Рассказываю. В начале осени к хозяйке пришла какая-то шишка из департамента. О чём говорили, не знаю, но сразу после этого, Антайя велела мне собираться. Ей требовались самые подробные и точные сведения о Магадемии. Вернее, не совсем ей. Доклады я посылала в два адреса.

— Какие именно доклады?

— Да обычный сбор информации. Чему тут учат, какие настроения, уровень силы у учеников, система сигнализации и охраны... Рутина в общем. Веселье началось после той истории с ведьминым кругом. Меня просто завалили требованиями разузнать подробности. И Хозяйка всполошилась, и заказчик.

— Разузнала?

— Разумеется, — фыркнула шпионка. — Чтоб я, да не узнала. Мне же Тривия только убивать запретила, а обольщать и головы морочить я умела, ещё когда вашей школы в помине не было. Подслушивать и подглядывать тоже.

— И почему же ты не последовала за Хозяйкой, раз уж всё узнала?

— Почему, почему… В ловушку попала, вот почему! Меня ваши детки обнаружили, загнали в подвал, а тут стазис этот, провались он в Тартар! Да ещё и голем за меня уцепился. Еле-еле вырвалась. А не была б моя сила божественной, там бы и сгинула навсегда. А вы говорите: дети, дети… Да на ваших детей намордники надевать надо!

— Я сейчас на тебя намордник надену, — мрачно пригрозила Гмерреда.

— Слышь, дракончик, чего она у тебя злая такая?

— Я злая?! Я?! Ты меня чуть не убила!

— Па-а-а-думаешь, простыла малость. И вовсе я не собиралась тебя убивать. Просто в твоей шкуре работать проще всего было. Кто ж знал, что ты такая хлипкая.

— Р-р-р-р!!!!

— Гмерреда, не надо опускаться до её уровня. Эмпуса, ещё один вопрос. Зачем сквозь стену-то ломиться было? Подкоп рыть, напрягаться?

— Напрягаться?! А кто Магадемию защитным куполом накрыл и все выходы законопатил?!

— Стандартные меры безопасности на время сессии, — сухо ответил ректор. — Выплески магии случаются… разные. А вот ты врёшь. Нормальным выходом ты даже не попыталась воспользоваться, я б почуял.

— Ну не пыталась, — смущённо согласилась демоница.— Ну ошалела малость в стазисе в обнимку с чокнутым големом. Вот ты в курсе, что там время всё равно ощущается?

— Серьёзно? Никогда о таком эффекте не слышал. На магов и обычных людей всегда иначе действовало. Может, это от происхождения Сил зависит?

— Шеф, а может вы её потом изучите? Как следует. Загоните в лабораторию и…

— Эй, в подопытные мыши я не подписывалась!

— Да кто тебя спросит?

— Девочки, девочки, не ссорьтесь. Пожалуй, придётся связаться с Гекатой. Послушаем, что она скажет.

* * *

Геката на вызов не ответила. Ни на первый, ни на третий, ни на десятый.

— Спит она что ли? — возмущённо пробормотал ректор, в очередной раз активизируя связник.

— В такое время?! — неподдельно изумилась Гмерреда.

— Время Хозяйки — ночь, — снисходительно бросила Эмпуса, ухитрившись посмотреть на возвышающуюся над ней троллеэльфийку свысока.

— А тебя никто не спрашивал! — окрысилась секретарь-психолог. Гмерреда понимала, что такая бурная реакция не совсем нормальна, но ничего не могла с собой поделать. Причём она даже не могла бы сразу сказать, что её бесит больше — наглость шпионки или снисходительность ректора. Как он вообще может с ней спокойно разговаривать?! Эта стерва его чуть не убила, а он…

Додумать Гмерреда не успела. Зеркало, зачарованное для связи сначала потемнело, темнота сменилась радужным блеском и в нём показалась Геката. Но в каком виде! Волосы богини были встрёпаны, под глазами залегли глубокие тени, губы припухли и стали много ярче, чем помнилось Гмерреде. Шею богини «украшала» цепочка небольших синяков, а сама она куталась в какую-то мятую тряпку.

— Дракон, у тебя совести совсем нет?! — рыкнула Геката, увидев вызывающих. Гмерреду богиня проигнорировала, как и Эмпусу, хотя Варрик специально усадил шпионку так, чтобы та попала поле зрения зазеркальной собеседницы.

— Совесть? — удивился ректор. — Вы знаете значение этого слова?

— Дерзкий мальчишка!

— Ах, Тривия, Тривия, — покачал головой дракон. — Я понимаю, вызов не очень вовремя…

Он окинул богиню недвусмысленно-оценивающим взглядом, отчего та не то чтобы смутилась (в её годы смущаться было бы уже нелепо), но лёгкую досаду всё же ощутила.

Словно невзначай отпустив краешек простыни, Геката позволила лёгкой ткани понемногу сползать с роскошной груди.

— Какого Тартара тебе от меня понадобилось?

— Мне нужен ответ на один маленький вопрос. Хотя нет. На два.

Богиня сладко улыбнулась и кокетливо взмахнула ресницами.

— Дра-а-акончик, — томно протянула она. — Это те вопросы, которых ждёт каждая женщина?

— Ну, нет, — не менее сладко улыбнулся Варрик. — КАЖДОЙ женщине таких вопросов не задают.

Гмерреде на миг показалось, что воздух между собеседниками сгустился тёмной грозовой тучей, в которой вот-вот начнут сверкать молнии, а стекло и расстояние перестали иметь хоть какое-то значение. Троллеэльфийка непроизвольно зашарила руками по столу, выбирая предмет потяжелее.

Обстановку разрядил хлопок двери за спиной Гекаты. В зеркале появился вытирающий на ходу голову обнажённый атлет, покрытый капельками влаги. Он что-то спросил у Гекаты и... с воплем отлетел в сторону. Чем богиня долбанула своего любовника, Гмерреда разглядеть не успела, но орал он…

Очень выразительно орал. Да Гмерреда сама чуть не заорала, увидев преобразившуюся в ночной кошмар Гекату. А уж когда Варрик, не обращая ни малейшего внимания на жуткое преображение, скучающим голосом уточнил не отказ ли это отвечать на вопросы, секретарь-психолог только обречённо зажмурилась.

Как ни странно, никакого смертоубийства не последовало.

Вместо шума битвы последовал довольно тихий разговор. Открыв глаза, Гмерреда обнаружила, что Геката снова обрела пристойный вид, а с лица ректора исчезла гаденько-сладенькая усмешечка.

Девушка порадовалась, что всё обошлось, однако поймала себя на том, что по-прежнему держит в руках письменный прибор, которым собиралась оборонять шефа от Гекаты. Вот только теперь приходилось бороться с желанием прибить этим прибором любимое начальство. Неужели нельзя было говорить на всеобщем, а не на древней тарабарщине?!

Гмерреда же ничего, ну совершенно ничегошеньки не понимала!

Переговоры продлились недолго и дракон наконец-то обратил внимание на помощницу.

— Гмерреда, я сейчас открою портал к Гекате…

— Что?! — не дав ему договорить, вскинулась девушка. — Но ведь она же… преступница!

За зеркалом восхищённо заржали. Хохоту богини вторила Эмпуса.

— Да, преступница! — упрямо продолжила Гмерреда. — И, мне кажется, нужно вызвать… Ну хоть судью Хиттингтон.

— Гмерреда, — ласково наклонился к ней Варрик. — Ничего Геката со мной не сделает. Мы договорились.

— И злодея она назвала?

— Такие сведения по зеркальной связи передавать рискованно. А к вам у меня будет просьба. Я попросил Стража разобраться с Подвальным големом. Дождитесь, пожалуйста, его доклада и, если понадобится, помогите.

Гмерреда, чуть помедлив, неохотно кивнула. Отпускать шефа незнамо куда к такой опасной особе не хотелось, но этот взгляд она знала. Начальник решил — начальник сделает. И ни чума, ни землетрясение его не остановят.

— А с этой, что делать?

— С Эмпусой? Ничего. Я забираю её с собой.

* * *

Гмерреда в надцатый раз взбила подушку и перевернулась на другой бок.

— Да что ж это такое?! — возмущённо простонала она. Сна, несмотря на глубокую ночь, не было ни в одном глазу. А стоило эти самые глаза прикрыть, под сомкнутыми веками начинали мельтешить совершенно непотребные видения, главным героем которых был Варрик фон Баррик. Вокруг ректора соблазнительно извиваясь, увивались Эмпуса с Гекатой, а сам он нахально подмигивал Гмерреде, приглашая присоединиться к оргии.

— Р-р-р-р-р-р!!!

Гмерреда вскочила со смятой постели, с ненавистью покосилась на скалящуюся в окно полную луну и поплелась готовить сонный отвар. Пока травяной сбор заваривался, девушку продолжали преследовать неподходящие мысли. Прихлёбывая горячий напиток, Гмерреда отчего-то думала о губах ректора. Ректора! Многочисленные пошлые анекдоты про начальника и секретаршу всегда вызывали у неё брезгливое недоумение. Да хорош, ну и что? Работа отдельно, а любовь отдельно. Да и какая это любовь? Глупости сплошные!

И вообще, она была на начальника неимоверно зла! Темные силы с ними, с видениями, но Гмерреда точно знала, что Варрик вернулся поздно вечером. Вернулся и даже не показался ей на глаза, не то что рассказать, чем дело кончилось и кто главный гад!

— Всё! Как только начнутся каникулы, уеду… куда-нибудь и закручу бурный роман с… с кем-нибудь!

Словно в подтверждение зарока, троллеэльфийка со звонким «бамс» поставила кружку, задёрнула шторы и улеглась в полной решимости не видеть никаких снов.

14. Длинная какая-то сессия получается

12 мерзлявня года 1534 от объединения Миров Треугольника.

Гмерреда придирчиво поправила на подносе чашку с кавой, чуть сдвинула сахарницу, проверила крохотный флакончик в кармане и деликатно постучала носком туфельки в ректорскую дверь. Вредный ящер ухитрился явиться на работу раньше неё и теперь прятался в кабинете. Даже не вызвал ни разу!

Но Гмерреда же хорошая секретарша и не оставит любимого шефа без утренней кавы.

За дверью как-то нервно завозились, потом притаились. Гмерреда постучала настойчивей.

— Войдите, — прозвучало намного более хрипло, чем обычно.

— Доброе утро, шеф, — лучезарно улыбнулась троллеэльфийка, эдак ненавязчиво демонстрируя клыки. Варрик фон Баррик понял всё правильно и отчётливо вздрогнул. Конечно, у дракона зубов побольше, но…

Увидев ректора, Гмерреда замерла на долю секунды. Дракон был откровенно зеленоват. Под испытующим взглядом секретаря-психолога Варрик самую малость трясущимися руками поправил шейный платок и, откашлявшись, поздоровался. Несмотря на все ухищрения, крохотный кусочек насыщенно-фиолетового пятна всё равно остался снаружи.

Гмерреда дёрнула ухом, улыбнулась ещё лучезарнее и принялась ловко расставлять приборы на столе. Лицо тролльеэльфийки оставалось непроницаемым, однако как она ни старалась, взгляд всё время возвращался к синяку. Уж очень тот походил на засос.

Гмерреда сама себя не узнавала. Несмотря на сильнейшее желание придушить шефа, сердце девушки кольнула жалость, когда Варрик торопливыми глотками осушил чашку.

— Ещё кавы?

— Да, пожалуйста.

— Похоже, у вас горло болит, — словно мимоходом заметила Гмерреда, наливая ароматный напиток. — Простыли?

Ректор вильнул взглядом и пробурчал что-то невразумительное.

— Быть может, вы просто платок слишком затянули?

С этими словами девушка словно невзначай потянула за кончик ткани. Гмерреда могла бы поклясться, что ничего подобного делать не собиралась. И даже не думала об этом.

Думала, не думала, но рука не дрогнула.

Плотный с виду узел распустился неожиданно легко, соскользнув с мощной, аппетитной шеи. И, судя по всему, шея показалась аппетитной не только Гмерреде!

— Шеф! Вас ели?! Кто?!!

— Никто меня не ел! — неубедительно запротестовал ректор.

— Ну, не ели. Ну надкусили. Разница, по-моему, невелика.

— Это было всего лишь недоразумение.

— И это недоразумение зовут?..

— Гмерреда, ну зачем вам это нужно? — устало вздохнул дракон. — Всё же обошлось.

Девушка запнулась на полуслове. Действительно, какое ей дело? Кто она такая, чтобы предъявлять самому ректору какие-то претензии?

Не вцепиться когтями в смазливую физиономию шефа оказалось величайшим подвигом. Для верности девушка изо всех сил сжала ладони в кулак, не обращая внимания на то, что ранит сама себя. Причём причину такой… неадекватной реакции Гмерреда не назвала бы никому и никогда. Слишком старательно прятала её. От себя — в первую очередь.

— Что с вами?! — обеспокоился Варрик, взглянув на закаменевшее в любезном оскале лицо секретаря-психолога.

— Всё в порядке, — отрезала Гмерреда, тщательно подавив горечь в голосе. Свою неадекватную реакцию она обдумает потом. Сейчас есть вопрос поважнее.

— Так что вам сказала Геката?

— Геката? — Варрик едва заметно передёрнулся. — Геката… Вообще-то это займёт немало времени.

— Ничего страшного, шеф, — заверила Гмерреда, подтягивая поближе гостевое кресло и плотно усаживаясь в него. — Я никуда не тороплюсь.

Ректор неодобрительно взглянул на девушку и неохотно начал:

— Геката всё рассказала.

— Так-таки всё? И не сопротивлялась даже?

— Ну-у-у… Мы с ней сначала немного повздорили, а потом заключили небольшую сделку.

— А погрызла она вас, пока вы вздорили?

— Гмерреда, — поморщился Варрик. — Ну, какая вам разница?

— Шеф вы так упираетесь, что я начинаю подозревать самое худшее.

— Женщины, — проворчал ректор. — Мало мне было общения с Эмпусой, Гекатой и Мартой, так ещё и вы…

— С судьёй Хиттингтон? — оживилась Гмерреда, проигнорировав страдальческий тон дракона. — Вы всё-таки сдали шпионку в лапы закона?

— Не совсем.

— Что-о-о?!! Шеф!!!

— Не надо так кричать. Геката за свою прислужницу горой встала. Как-никак Эмпуса ей сопутствует чуть не с начала времён. Я даже подозреваю, что их связь давно стала жизненно необходима обеим. Уж очень много Тривия интересного в обмен на её свободу поведала. Заговор оказался куда шире, чем представлялось.

— И она так-таки всё-всё про всех-всех рассказала? Простите, шеф, но…

— Обижаете, Гмерреда, — укоризненно посмотрел ректор. — Разумеется, нет. ВСЁ и про ВСЕХ Геката просто не знает. Но того, кто её к делу привлёк — сдала. Вы когда-нибудь слышали такое имя — Люсон? По словам Гекаты — наполовину эльф, наполовину кулхутский осьминог знает что. Дикая смесь, которую Тривия просто не смогла идентифицировать. Причём она уверяет, что демоны Изнанки в его генах тоже потоптались.

— Не слышала. Если честно, я и про демонов только в сказках читала.

— В каждой сказке есть доля сказки. Особенно в страшной. Ну так вот, — встряхнулся Варрик, отогнав явно не очень приятные мысли. — Геката клянётся, что распознала подвох слишком поздно. Собственно поэтому она своего нанимателя так легко сдала. Она и сама не ангел, но с Изнанкой дело иметь — себе дороже. И чем соблазнительнее приманка, тем больше потеряешь.

— Интересно, чем таким можно было приманить богиню? — озадачилась Гмерреда.

— Чем? Силой. Силой и властью. Вы в курсе, что сила богов и их жрецов взаимосвязана? Сильный бог даёт Силу своим жрецам и наоборот. Гекате предложили возможность заполучить нескольких слабых магов с подходящей родословной и способностями. Разумеется, она не раздумывая, согласилась.

— Угу. Подумала она, видимо, потом.

— Видимо. Самое главное Геката кое-какие намёки о целях заговорщиков сделала. Теперь, по крайней мере, понятно в каком направлении копать.

— И вы удовлетворились намёками? Шеф!!!

— И незачем так кричать. Я отдал обеих на растерзание Марте. И Гекату, и Эмпусу. Не совсем по-джентльменски, но когда речь идёт о судьбе всего Треугольника…

— А-а-а. Так вас погрызли за неджентльменство.

Варрику хватило совести чуточку порозоветь.

— Гмерреда! — возмутился дракон. — Прекратите наконец эти намёки! Никто на меня не нападал! Я… оказывал первую помощь!

— Кому?!

— Гекате. Она опрометчиво дала… что-то вроде обета никому не рассказывать о Люсоне. Тривия — дама изворотливая и лазейку себе оставляет всегда. Но даже с обтекаемой клятвой шутки плохи. Не мог же я позволить своему информатору просто так умереть.

— Хорошенькая помощь! — не менее возмущённо отозвалась троллеэльфийка. — От целительства дырки на шее не появляются!

— Геката же не виновата, что помочь ей могла только порция крови.

— И именно вашей?

— Ну, я же всё-таки дракон. Кровь драконов…

— Я изучала алхимию! Ценный ингредиент, источник силы и чуть ли не панацея. А о себе вы, конечно, не подумали.

— Гмерреда, Геката умирала, — упрекнул Варрик. — Не мог же я просто стоять и смотреть.

Девушка недовольно дёрнула ухом. Подумаешь, умирала. Наверняка симулировала. Этих богов палкой не пришибёшь.

* * *

Люсинда кралась вдоль стеночки, пытаясь остаться незамеченной буйной толпой адептов второкурсников, только что успешно сдавших очередной экзамен. Девочка не то чтобы ожидала от них неприятностей, обижать маленьких в Магадемии считалось занятием неприличным, но…

Подрастающие маги в таком количестве и в таком настроении вызывали желание забиться поглубже за плинтус. Мало ли что им взбредёт в голову на волне эйфории.

Несколько шагов и жизнь показала, что опасения юной кикиморы были не напрасны, а вот меры предосторожности откровенно недостаточны. Какой-то восторженный друид в дырявой мантии заметил осторожное продвижение и, бросив затисканную одногруппницу, кинулся к Люсинде, с явным намерением задушить ту в объятиях.

Люсинда испуганно пискнула и шарахнулась назад, попав точнёхонько в дверной проём. Тяжёлая дверь поддалась толчку и с величественным скрипом отворилась. Девочка, потеряв равновесие сделала ещё шаг и оказалась в темноте незнакомой комнаты. И, что хуже всего, дверь за её спиной закрылась!

Люсинда растерянно покрутилась на месте, пытаясь сориентироваться. Поморгала, принюхалась...

Пахло тут крепко. Можно даже сказать — воняло. Травами, горячим железом, смесью кислот и почему-то пылью. Девочка наморщила носик, пытаясь сдержаться, но непередаваемая атмосфера оказалась сильнее. Люсинда чихнула раз, другой. последний чих показался ей громоподобным, аж в ушах зазвенело. Девочка вытерла нос и тут же испуганно замерла.

В темноте что-то брякнуло, звякнуло и за едва угадывающейся во мраке непонятной громадой зашевелилось нечто.

— Мамочки, — охнула Люсинда, вслепую шаря руками по стене, в надежде найти дверную ручку. Она бы с огромной радостью выскочила из этой «пещеры», но дверь за спиной почему-то не нащупывалась.

Нечто недовольно фыркнуло и зажгло прямо в воздухе пару зелёных огоньков. Люсинда зажмурилась.

— Разве ещё не все сдали? — удивилось нечто.

Девочка вжалась в стену и, видимо задела выключатель. Под яркими светильниками мрачная пещера моментально преобразилась большую и совсем не страшную лабораторию, но Люсинде от этого легче не стало. Массивные столы предназначались для работы сразу нескольких учеников, так что огромный пятнистый кот смог расположиться на широченной столешнице со всеми удобствами.

— Не очень-то вы похожи на второкурсницу, юная леди, — сурово сказал леопард, укоризненно махнул хвостом и зевнул, обнажая очень белые и очень острые зубы.

— Я… Я, это… мимо шла, — пролепетала Люсинда, зажмуриваясь для верности. — А дверь возьми, да и откройся. Я не виновата, правда!

Девочке было как никогда жаль, что она всего лишь маленькая неприметная кикимора, а не безбашенная Аннель или огроменный Ваня. Уж те бы не растерялись и не напугались. Вампирочка небось того леопарда вовсе до смерти заговорила бы. А её — съедят. Сейчас и немедленно.

Секунда летела за секундой, а Люсинду всё никто не ел и не ел. Ожидание оказалось совершенно невыносимым, так что через несколько мгновений девочка не выдержала и осторожно приоткрыла один глаз.

Леопард всё также лежал на столе, лениво помахивая хвостом и с лёгким любопытством разглядывая вжавшуюся в стенку ученицу.

— Неужели страшные истории про меня и до лицея уже дошли? — удивился профессор Стокс. — Уверяю тебя, я ем студентов только под экзаменационным соусом с маринованными листьями шпаргалок. А у тебя ведь нет шпаргалки?

Шпаргалки у Люсинды действительно не было, тем более маринованной и кикимора, стремясь убедить в этом леопарда, малость запуталась. Девочка попыталась одновременно покивать и помотать головой, но в итоге сделала реверанс.

Усы верлеопарда встопорщились, он недоумённо моргнул, чихнул и тут же весело фыркнул. Люсинда немедленно обиделась и начала соображать. Про профессора Стокса она слышала, а уж сложить два и два...

Котище весело посмотрел на вздёрнувшую подбородок хмурую кикимору, ещё разок фыркнул и мягко спрыгнул на пол по ту сторону стола. Люсинде очень захотелось отодвинуться подальше, но во-первых, за спиной оказалась стена, а во-вторых…

Во-вторых, попытайся она сбежать и веселье профессора перерастёт в откровенный хохот, а Люсинда очень не любила, когда над ней смеются.

— Подожди минуточку, не убегай, — раздалось тем временем из-за стола. — Честное слово, я не кусаюсь.

Люсинда философски вздохнула и села на ближайший стул, чинно сложив руки на коленях. Она смутно подозревала, что покусание и даже съедение было не самым худшим вариантом. Мало ли что этому безумному алхимику в голову взбредёт. Особенно если припомнить взрыв и полёт, прервавший выступление ректора в начале учебного года.

— Итак, юная леди, я могу предположить, что вы интересуетесь алхимией, — выходя уже в человеческом облике сказал профессор и тут же добавил, сбивая с мысли попытавшуюся возразить кикимору. — Галстук ровно завязан?

— Ровно, — оглядев стремительно преобразившегося учителя ответила Люсинда. — А как это вы…

— Опыт, дитя моё. Опыт и прилежание — ключи к успеху. Особенно для алхимиков. Вы знаете, что малейшая неточность при варке зелья может привести к катастрофическим последствиям?

Люсинда снова вспомнила профессорский полёт и усиленно закивала.

— Так что вас привело в мою скромную обитель? Желаете обрести бессмертие или научиться варить приворотное зелье?

Девочка аж поперхнулась от такого предположения, мучительно покраснела и снова насупилась. Насмешка в голосе алхимика вроде бы и не была слышна, но…

— Нехорошо над маленькими издеваться!

— Нет? — невозмутимо спросил Стокс. — Тогда зелье для улучшения памяти? Ночного зрения? Укрощения мышей?

— Да я вообще к вам случайно попала!

— Верю, — покивал профессор. — В дверь ты влетела эффектно. Я даже успел заметить, кто тебя так напугал. Вот только,чтобы попасться моим адептам, надо было оказаться у самой лаборатории. Входов в другие помещения здесь нет, так что… ты явно интересовалась алхимией.

— А может я заблудилась.

— Кикимора? В середине учебного года? Если у тебя в голове не хранится подробнейший план Магадемии, я съем свою шляпу!

— Вы же не носите шляп.

— По такому случаю можно будет и завести, — ухмыльнулся верлеопард. — Например шоколадную. Или лучше из салата?

— Из крапивы, — буркнула Люсинда. — Она, говорят, полезная.

Ухмылка профессора стала одобрительной. Он и сам был язвой первостатейной, и учеников, не лезущих за словом в карман, умел ценить.

— Значит, признаваться не будем?

— В чём?

Взгляд Люсинды был воплощением невинности. Рассказывать профессору, что он ошибался и рядом с лабораторией есть пара-тройка потайных дверей, девочка не собиралась. Как и сообщать, что непременно вернётся обследовать найденные выходы, только с друзьями и в более подходящее время. И понесло ж её приключений искать, пока Аннель с Иваном по классу дежурят.

Профессор изучил хлопающую глазками кикимору и, тихонько хмыкнув, переключился на другую тему.

— Каву будешь? — как ни в чём не бывало спросил он.

Люсинда поперхнулась.

— Что?

— Кава, это бодрящий напиток, — любезно пояснил верлеопард. — Подаётся горячим. Существует масса рецептов, однако в это время дня я предпочитаю...

Профессор нараспев рассказывал о способах приготовления, хитростях рецептуры и прочих тайнах варки кавы, а Люсинда только обалдело кивала.

Сказать, что девочка удивилась — ничего не сказать. А если бы Люсинда знала, насколько редко профессор Стокс удостаивает учеников обращением на «ты», не говоря уж о приглашении на чашечку кавы. Но так уж вышло, что алхимик почувствовал в девочке родственную душу. Такое любопытство и явно неукротимую страсть к исследованиям следовало как можно раньше направить на верную дорогу, то бишь алхимию. Ну как минимум, для начала познакомиться получше. А то ведь конкурентов полная Магадемия. Не успеешь оглянуться и перспективная ученица уйдёт в какую-нибудь некромантию или вовсе артефакторику.

Ушлый профессор не преминул счесть машинальные кивки Люсинды согласием и, продолжая говорить, потянул её в крохотную кухоньку, отгороженную от основной части лаборатории.

Пока ошарашенная девочка слушала лекцию и наблюдала за варкой кавы в колбе, произошёл маленький, не замеченный никем из собеседников обмен. Из кармана профессорского сюртука осторожно выглянула ожившая горошина и, улучив момент, перебралась в карман Люсинды.

* * *

Уходя, маленькая кикимора твёрдо пообещала записаться в алхимический кружок. Девочка была в полном восторге и от профессора, и от его рассказов. Под завязку загруженная новыми впечатлениями и восхитительно-интересными сведениями, Люсинда даже о потайных ходах на время позабыла.

Горошина, чуть не раздавленная томиком «Занимательной алхимии», недовольно пискнула, но убегать не торопилась, затаившись до времени.

Профессор Стокс длинно выдохнул и одним глотком допил остывшую каву. Он сегодня чуть из шкуры не выпрыгнул, стараясь заинтересовать девочку. Можно было не набрасываться так сразу, но ему давно требовался талантливый ученик и пропустить замеченную в ауре кикиморы искорку настоящего дара, родственного его собственному, верлеопард просто не мог.

Однако же теперь придётся тратить время на кружок, — пригорюнился профессор. Но что поделать, за всё приходится платить.

* * *

Гмерреда пнула попавшуюся под ноги табуретку и распахнула дверцу шкафа. Шеф, чтоб ему на ёлку приземлиться, мало того, что подставляет шею всяким... богиням, больше ничего путного не рассказал! Поманил разгадкой и... всё! Гад чешуйчатый! Эдак мило улыбался и переводил разговор на дела Магадемии! Девушка чуть не рычала от бешенства и ей срочно требовалось успокоить нервы. А что поможет лучше всего стравить пар, как не физические упражнения?

Заветный сундучок, закиданный всяким хламом словно прятался и Гмерреда, не выдержав, всё же тихонько, зато очень и очень грозно рыкнула. Проверенная временем методика помогла, несмотря на отсутствие магических способностей.

Гмерреда рванула крышку и схватила аркан, сладострастно представляя, как тот захлёстывает ректорскую шею. Картинка вышла на редкость приятной. Можно даже сказать, соблазнительной. Если бы ещё воображение секретаря-психолога на этом остановилось. Покорно ползущий к будущей жене дракон, свадьба в главном храме столицы, шушукающиеся за спиной гости, бал, свекровь, капающая ядом с клыков...

На этом моменте воображение троллеэльфийки немного забуксовало. Не то чтобы она боялась связываться с разъярённой драконицей, но...

Муж, это же дети, домашнее варенье, новая секретарша, которая займёт её место...

Гмерреда поменяла ритуальный брачный аркан на длинный пастушеский бич. Этот предмет на покусанной шее Варрика смотрелся бы ничуть не хуже, зато без жутких последствий.

* * *

Щёлк!

Поставленный на возвышение чурбачок в очередной раз слетел на землю.

Шшст!

Ещё один чурбачок задохнулся в объятиях бича и, сдёрнутый нетерпеливым рывком, упал к ногам Гмерреды.

Хрякс!

Последняя мишень разлетелась в щепки.

Гмерреда утёрла пот со лба и длинно выдохнула, выгоняя остатки злости. Всё же предки, завещавшие каждой девушке тролльего народа регулярно заниматься физическими упражнениями, были мудры. Самую чуточку запустила тренировки и, пожалуйте любоваться — нервы никуда не годятся.

Что ей, в сущности, сделал бедняга ректор?

Оскорбил? Изменил? Угу, посмел подставить шею для покусания другой бабе. Ах, какой негодяй! А кто тут клялся, что замуж не собирается? Бабушка песчаного голема? Кто протестовал против служебных романов и во всеуслышание объявлял, что времени для воспитания мужа не имеет? Ты, деточка. Именно ты! Так к чему же глупая ревность? Не-е-ет, с завтрашнего дня начинаешь новую жизнь. Зарядка, тренировка, обливания холодной водой…

И подъём на рассвете!

Гмерреда внутренне передёрнулась, но решения не переменила.

Троллефийка собирала бич в кольца, тщательно осматривая на предмет повреждений каждый дюйм, когда её бесцеремонно отвлекли редкие ленивые аплодисменты и снисходительно брошенная фраза:

— Вы были великолепны, моя дорогая.

Гмерреда, как ужаленная, подпрыгнула и развернулась на знакомый голос. Голос тем временем продолжал:

— Особенно мне понравилось часть про обливания холодной водой и ранние подьёмы. Дисциплина и закалка — необходимы каждой леди. Но от служебных романов вы отказываетесь абсолютно напрасно. Я и Варрику всегда говорю, что лёгкий флирт на рабочем месте может пойти только на пользу.

Секретарь-психолог неверяще уставилась на Ириду фон Баррик. Как она здесь оказалась? И как узнала? Мысли читает?! Или я уже сама с собой вслух разговариваю?

Леди выразительно приподняла брови, спросив с лёгкой насмешкой:

— У меня выросли рога?

Насмешка, какой бы лёгкой она ни была, привела Гмерреду в боевое состояние.

— Что вы, леди фон Баррик, — сладко улыбнулась троллефийка. — Я всего лишь сожалела об отсутствии флакона. Змеиный яд алхимики принимают по золотому за гран, а уж драконий!..

Девушка восторженно закатила глаза и на всякий случай чуть напрягла ноги. Однако драконица оказалась истинной леди и плевать пламенем в собеседницу не сочла подобающим. Гоняться за ней, тем более. Зато во взгляде появилось что-то…

Говорящей-куклой-в-приёмной Гмерреда для Ириды фон Баррик быть перестала.

Уважаемый маг и даже магистр, ректор знаменитейшей Магадемии, да дракон наконец, Варрик фон Баррик плеснул в лицо ещё воды. Сочтя, что уши со щеками обрели приемлемый цвет, Варрик тщательно вытерся и вышел из закутка с умывальником. Вот надо же. Стоит вляпаться в какую-нибудь сделку с Гекатой, тут же появляется единственное существо, способное безнаказанно оттаскать его за уши. Метку мамуля на него поставила, что ли? Задумался дракон. Ведь ни единого раза не пропустила. Вот Гмерреда бы порадовалась, если б увидела, как начальника...

Ректор машинально выглянул в окно и застыл столбом. На тренировочной площадке стояли Гмерреда с его мамой и о чём-то довольно мирно беседовали.

Всё, — мелькнула у Варрика мысль. — Пропал. Спелись!

* * *

Люсинда с размаху бросилась на кровать, раскинув руки.

Какой день! Ах, какой день! Столько интересного! А какой лапочка этот профессор Стокс! И вовсе он не страшный. Мягкий, гладкий и красивый. И как интересно рассказывает!

Надо будет непременно затащить в кружок Аннель с Иваном. Жаль, Галианос уже всё это изучил. Как было бы весело заниматься всем вместе.

Тут Люсинда чуточку поморщилась, уловив неприятный запах. Как ни интересна алхимия, а платье-то придётся стирать. Девочка аккуратно сложила одежду и отправила в зев прачечного приёмника. И уже почти закрыв крышку, юная кикимора услышала из трубы тоненький пронзительный голосок, требующий помощи. Некоторых слов Люсинда не знала, но сразу заподозрила, что девочкам их знать и не положено.

Девочка вооружилась настольной лампой и любопытно заглянула в трубу.

Там, судорожно цепляясь за какую-то неровность, висело крошечное… существо? Туловища у существа не было, только абсолютно круглая голова, к которой крепились маленькие лапки.

Люсинда задумалась, был ли нежно-зелёный цвет гладкой кожи таким от природы, или явился результатом висения.

— И что стоим, чего смотрим?! — возмутилось существо, увидев кикимору. — Ты меня спасать вообще собираешься?!

— Да вот и думаю, — не шелохнулась Люсинда. — Спасать или не надо. Ты кто? Случаем не мозговой паразит?

— Сама ты… — заметив серьёзный, изучающий взгляд девочки, существо на полуслове осеклось. И продолжило, заметно сбавив тон:

— Никакой я не паразит. Я — уникальное явление, феномен и нестандартный результат. Меня надо изучать!

Люсинда заколебалась. Заметив это существо взвыло совсем уж жалобно:

— Ну вытащи меня, что тебе стоит? А то сейчас начну орать так, что все соседи сбегутся. Спасите! Помогите!

— Пусть сбегаются.

Люсинда вовсе не была жестокой. Просто действительно заподозрила в незваном госте мозгового паразита. А слухи о том мелком монстре ходили по Магадемии воистину ужасные. Кикиморе же очень не хотелось в один прекрасный день превратиться в управляемую букашкой марионетку.

— Ну… тогда прощай, — сник гость. — Не поминай лихом.

Он горестно всхлипнул, разжал лапки и покатился вниз, сначала медленно, потом всё быстрее. Люсинда и сама не ожидала от себя такой прыти. За какие-то доли секунды она успела схватить со стола чашку, выплеснуть из неё остатки воды, чуть не по пояс влезть в широкую трубу и подхватить своей посудиной почти упавшее существо.

Разогнувшись, Люсинда столь же стремительно накрыла чашку блюдцем и отскочила от стола, пытаясь отдышаться.

Через минуту в блюдце деликатно постучали.

15. Ура! Всё сдали!

22 мерзлявня года 1534 от объединения Миров Треугольника.

Праздновать окончание сессии решили в преподавательской гостиной. Собрались все. Даже ректора пригласили. Вообще-то он и так мог бы прийти, но по традиции ждал официального приглашения.

Варрик блаженно вдохнул запах фруктов, экзотических вечнозелёных деревьев, горячего вина, пряностей, горящего камина…

Дрова для сегодняшнего огня выбирали тщательнейшим образом чтобы ни одна неверная нотка не испортила настроения. Тёплое сияние разноцветных огоньков озаряло и приукрашивало вдохновенные лица. То от одной, то от другой группки учителей слышался смех и обрывки очередной экзаменационной истории.

— Скучаете, лорд ректор? — вынырнувшая из полумрака Фрида всунула в руку начальника кружку с глинтвейном.

— Наслаждаюсь, — честно ответил дракон, грея руки и, исключительно из спортивного азарта, пытаясь определить все специи. Изготовлением напитка традиционно занимался мастер Питобред и, традиционно же, объявлял конкурс на узнавание ингредиентов. На памяти Варрика приз был выигран лишь раз, по пробовали угадать все и всегда.

— Вам не кажется, что нынче мастер добавил к основному рецепту кариоку с Сейлоргоры?

Фрида отобрала кружку назад и тоже принюхалась.

— Это же мята! — с упрёком сказала она, возвращая напиток.

— Не-не-не! Принюхайтесь! — ректор снова подал кружку эльфийке. — Точно вам говорю — кариока! У них просто запах немного похож.

— Мята!

— Кариока!

— Мята!

Очередное подсовывание предмета спора под нос оппоненту кончилось закономерно плачевно. Варрик, на штаны которого выплеснулся горячий напиток, подпрыгнул и выругался.

— И вовсе это не смешно, — высказал он не сдержавшей усмешку Фриде, испаряя пятно. — Хорошо, что остыть немного успело.

— Ничего, у нас здесь полно целителей, — утешила Варрика эльфийка. — Спасли бы ваши… фамильные драгоценности.

— Фрида!

— Я уже девяносто лет Фрида, — чуть огрызнулась старшая воспитательница. — И вообще, это вам за то, что Гмерреда который день злая, как пантера ходит. Что вы ей сделали?

— Я?! Ничего, — тут ректор призадумался. — Может ей моя мама что-то не то сказала? Гмерреда вам не жаловалась?

Фрида окинула начальство раздражённо-жалостливым взглядом.

— Шеф, если бы она мне сказала, разве бы я у ВАС спрашивала?

Буквально через секунду выражение лица у эльфийки поменялось на сугубо деловое и подошедшая Гмерреда услышала:

— Все ученики, не уехавшие на каникулы, находятся под сонными чарами. Самыми-самыми лёгонькими. Иначе бы они сегодня просто не уснули, особенно первокурсники. Страж присматривает, если что-то случится — вызовет.

* * *

— Тихо ты! — прошипела Аннель Ивану, под которым скрипнул пол.

— Да ладно, всё равно все учителя празднуют, — утешил Галианос.

— А про Стража забыл? — рассудительно напомнила Люсинда.

— Вот-вот. Поосторожнее надо, — ткнула Аннель локтем Ивану в бок. — А то отправят нас вместо вечеринки дрыхнуть под сонными чарами.

— Интересно, а учителя и впрямь думают, что мы все сейчас спим? — еле слышно хихикнула Люсинда.

* * *

— Интересно, ученички и впрямь думают, что мы ничего не знаем? — усмехнулся ректор, выслушав доклад Фриды. — Не заметили, ни как они еду для вечеринки припрятывают и вино, возвращаясь с выходных, в Магадемию протаскивают.

— Первокурсники, может, и верят, — краешком губ улыбнулась эльфийка. — А те, кто пробыл тут подольше…

— Дураков в наше заведение не принимают, — встряла Гмерреда, — подсовывая Варрику с Фридой тарелку пирожных. — Попробуйте. Тётушка Матильда нынче была в ударе.

— Мммммм… — откусив первый кусочек, дракон от восторга потерял все слова.

Прожевав третье пирожное, Варрик с удивлением заметил, что Фрида куда-то подевалась, зато Гмерреда смотрит на него со странной смесью умиления и… жадности?

— Вы голодны? — ухватился ректор за первую пришедшую ему мысль. — Знаете, Гмерреда, диеты не всегда полезны…

— Ше-е-еф, — укоризненно отвергла его предположения секретарь-психолог. — ПИТАЮСЬ я совершенно нормально. Мне не хватает кое-чего другого.

— Вот знаете, Гмерреда, — обрадовался ректор. — Мне тоже отчаянно не хватает нашего непринуждённого общения. Может быть, хватит на меня дуться?

— Дуться?! По-вашему, я дуюсь?! Ну шеф!

Гмерреда вскочила и, мстительно утащив тарелку с последним пирожным, скрылась за кучкой учителей, ржущих над рассказываемым в лицах экзамене по некромантии. Декану Штейну особенно хорошо удалось передать выражение физиономии свежеподнятого зомби.

— Ну вот, — огорчился Варрик. — И что я такого сказал?

— Женщины, — философски вздохнул профессор Стокс, усаживаясь в покинутое Гмерредой кресло. — Кто может их понять? Хотите самогон от моих ученичков? На ста семидесяти травах. Только вчера конфисковал. Праздник праздником, а с изготовлением усиленного магией семидесятиградусного пойла мальчики поторопились. Не доросли они ещё до потребления эдаких изысков. Крепкие напитки по-настоящему начинаешь ценить только с возрастом. Хотя молодцы, ничего не скажешь. К экзаменам бы так готовились — цены б им не было.

* * *

Бонни Гангури сочувственно покивал, услышав повесть о торжественной конфискации последнего варианта эликсира и героическом утаивании предпоследнего.

— Представляешь, — горячился Аррых, — Даже попробовать не успели! А ведь такой рецепт интересный придумали.

Бонни отхлебнул компот, успешно маскирующийся под вино и похлопал тролля по плечу.

— Ничего не поделаешь, бывает. Надо было лучше прятаться.

— Где?! Ты знаешь, какой у профессора нюх! Мне иногда кажется, что Стокс чует все зелья, готовящиеся в Магадемии.

— Ну, не преувеличивай, — рассеянно сказал Бонни, вглядываясь в дальний угол. Что-то там было странное. Неправильное. То ли тени не так лежали, то ли ещё что.

* * *

Аликанта Иловайского раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он чувствовал себя ужасно взрослым. Всё же первая в жизни преподавательская вечеринка — это серьёзно. С другой, ему всё время казалось, что кто-нибудь вот-вот спохватится и выставит его, как не доросшего до настоящих развлечений. А ещё, в самой глубине души, и Алик никогда бы в этом не признался, ему страсть как хотелось сбежать в подвал к студентам. Там наверняка было куда веселее. Парень в красках представил своё появление на вечеринке. Тихую панику… Поспешно прячущиеся стаканы… Недовольно и смущённо разделяющиеся парочки…

Увы. Теперь его появление только испортит ребятам праздник.

— Скучаешь?

Мастер Питобред и мастер Бер одновременно плюхнулись на диван по обе стороны от Алика. Сиденье спружинило и чуть подбросило магистра Иловайского. Алик попытался воспользоваться случаем и сбежать, но тут две одинаково сильные лапищи, только одна побольше, другая поменьше, ухватили его за плечи и прижали обратно.

— Сиди, сиди, — пробасил гном. — Ты нам совершенно не мешаешь.

— Да я это… на воздух выйти хотел, — пролепетал Алик, с уважительным ужасом разглядывая то одну, то другую кружищи с пивом, из которых отхлёбывали почтенные мастера.

— Михель, мне кажется или этот мальчишка нас не уважает?

— Нет, Михель, ты не прав. Он нас просто опасается.

— Михель? — обалдело переспросил Аликант, за все годы в Магадемии впервые услышавший имя мастера Питобреда. — Вы тоже Михель?

— Ага, — ухмыльнулся гном. — Можешь загадывать желание. Только учти, я себя по имени кому попало называть не позволяю.

— Ой, простите, — смутился юный магистр.

— Да ладно, — великодушно отмахнулся почтенный мастер, отхлебнув солидный глоток. — Вот выпьешь сейчас с нами кружечку другую и перестанешь им быть.

— Кем им? — туповато переспросил Алик, недоверчиво разглядывая материализовавшуюся в его руках кружку. Точно такую же, как у мастеров.

— Кем попало, — пояснил мастер Бэр. — Сидишь тут, понимаешь ли, как цыплёнок в лисятнике и страдаешь.

— Я вовсе не страдал. Я э-э-э... думал, — с достоинством поправил Алик, сделал осторожный глоток, выдохнул восторженное «Ого!» и присосался к кружке. В меру терпкое, прохладное, солнечное пиво пролилось, словно не в желудок, а прямо в мятущуюся душу.

— А из тебя ещё выйдет толк, — одинаково довольно ухмыльнулись мастера.

— Угу, — отдуваясь, проворчал Алик. — Его пивом выдавит.

— Так о чём же ты думал? — поинтересовался мастер Бэр, снова наполняя кружки коллег.

— Кто выиграет конкурс иллюзий, — почти честно ответил Алик. Об этом он действительно думал, только чуть раньше. Ну интересно же, кто станет чемпионом по созданию иллюзорных карикатур после него.

— Тоже мне вопрос вопросов, — ответил мастер Питобред. — Страж уже доложил. Первоклашка какая-то. Мелкая такая, как бишь её?… А! Вспомнил! Аннель.

— Ванн ден Блад? Надо же. Лицеисты почти никогда даже не участвовали, а тут смотрите-ка, победили. И кого она изобразила?

— Тебя. Оставила весь педагогический коллектив с носом, между прочим. На неё же никто не ставил. Да и на то, что ты в первые же полгода заработаешь авторитета аж на целую карикатуру — тоже.

— Меня? За что? И… А откуда вы вообще знаете, кого?

— Малы-ы-ыш, неужели ты действительно думал, что вы развлекались без присмотра? Я был лучшего мнения о твоих мозгах.

— Вообще-то я подозревал, что учителя догадываются, — малость смущённо потупился Алик. — Да почти все подозревали. Но чтобы в таких подробностях…

И тут до парня окончательно дошло. Осознание невероятного буквально вышвырнуло Алика с дивана. Он инстинктивно попятился, переводя взгляд с одного Михеля на другого.

— То есть, все эти годы… И когда я рисовал карикатуру на вас, — тут он с ужасом посмотрел на гнома. — И на вас! — Алик с ещё большим ужасом повернулся к оборотню. — Вы всё-всё знали?! Абсолютно всё?!

— Ага, — с невероятно довольными физиономиями кивнули мастера.

— Но почему ни разу ничего не сделали?! Не сказали? Никого ж не наказали даже когда пожар случился. И пол провалился. И…

Тут Алик некстати вспомнил, в каком виде изобразил мастера Питобреда на своём последнем соревновании и посерел.

Гном удовлетворённо оскалился и громко щёлкнул зубами.

Алик подпрыгнул и автоматически создал оборонительную сферу.

— Нет, из мальчика определённо выйдет толк, — постановил мастер Бэр, снова наполняя кружки.

Магистр Аликант Иловайский почувствовал себя полным идиотом. Посмотрев на безмятежно распивающих пиво… ну да, коллег, он убрал защиту, храбро втиснулся на прежнее место и подставил кружку для добавки.

— А не подскажете ли, уважаемые мастера, заклинание для противодействия сонным чарам кто изобрёл?

Мастера задумались. Наконец Питобред с лёгким сомнением сказал:

— Вроде бы один из прежних ректоров. Не знаю который. Когда я пришёл в Магадемию, его уже много лет под самой страшной клятвой передавали от старших курсов младшим. А с чего это тебя вдруг заинтересовало?

— Да я так и не сумел понять, почему оно не всем помогает. Был у меня приятель, не дурак повеселиться, так он что только не делал, как ни старался, а все подвальные вечеринки продрых.

— И после коллежа академические курсы не потянул.

— Откуда вы знаете?

— Оттуда. Чтобы сработало, нужно иметь определённый уровень Силы и главное, контроля. Потому-то большая часть лицеистов сейчас спит сладким сном. Кто-то сможет повеселиться через год-два, а кто-то…

— Так это тест?!

Алик только восхищённо покрутил головой. Ну, наставнички! Ну дают! Интересно, сколько ещё потрясающих новостей ждёт впереди? И как же здорово, то его приняли преподавать в Магадемию.

* * *

— Весело тут! — прокричал Иван в ухо Аннель. Он раскраснелся, разогрелся и был чрезвычайно доволен. А чего ж не радоваться, если уел кучу снобов-старшекурсников, показав, КАК по-настоящему танцуют супермодную Витти-пляску, которая оказалась всего-навсего разновидностью традиционного деревенского скачи-пока-не-рухнешь гопака. И он таки обставил всех, решивших выйти в круг.

— Угу, — кивнула вампирочка, не особенно вслушиваясь. Она с лёгкой тоской вертела в руках выигранную бутылку «Лунной радуги». И вот куда это «сокровище» теперь девать? Не пить же в самом-то деле. И дёрнули ж её лепреконы рисованием заняться. Восторженный рёв старшекурсников мог бы здорово польстить, если б девочка не подозревала, что одобрительный гогот относится к герою карикатуры, а не самому портрету.

Бонни по большой дуге обогнул стайку адепток коллежа, старательно изображающих, что он им совсем не интересен. Председатель студенческого совета так старался двигаться незаметно, что чуть не столкнулся с тощим длинноносым парнем, непринуждённо прогуливающимся в ту же сторону, что и он.

— Извини, — буркнул Бонни, сметая бытовым очистителем компот с рубашки смутно знакомого адепта. Тот конечно и сам мог бы убрать пятно, но во-первых неписаные правила требовали, чтобы процедуру проделал виновник, а во-вторых… Ну не хотелось Бонни, чтобы кто-то знал о содержимом его бокала.

— Да я сам под ноги не смотрел.

Бонни чуточку позеленел и внимательно всмотрелся в лицо собеседника, подозревая намёк на разницу в росте, но друиду было вовсе не до него.

— Куда-то спешишь, ммммм… Карл, так?

— Карло Джузеппе, — автоматически поправил парень и неопределённо добавил:

— Да есть тут кое-какое дело…

Бонни удовлетворённо кивнул и взял собеседника за пуговицу.

— Твоя работа? — прошипел он, чуть заметно кивнув в угол.

— А не твоя? — подозрительно спросил Карло Джузеппе.

Парни с минуту посверлили друг друга взглядами, борясь с желанием дать собеседнику в глаз, но ни место, ни время для драки совсем не подходили.

— Ладно, — сказал Бонни, отпуская пуговицу. — Пойдём посмотрим, что там.

— Ладно, — согласился Карло. — Только незаметно и осторожно. А то спугнём.

— Сделаем вид, что беседуем?

— Зачем нам делать вид? Мы ведь действительно разговариваем. Так что медленно, непринуждённо… Лови его!

Внезапный вопль артефактора застал Бонни врасплох и он рванул вслед за Карло с небольшим опозданием. Догнать длинноногого потомка друидов оказалось нелегко. У кучи мусора, которую злобно пинал Карло Джузеппе Бонни оказался даже не вторым, а третьим.

— Ушёл! Ну надо же! Ушёл! А всё ты! — набросился Карло с обвинениями на задержавшего его Бонни.

Председатель студенческого совета немедленно обиделся и хотел было разъяснить наглому адепту насколько тот не прав, но тут их отвлекли.

— А что это было? — Люсинда осторожно потыкала найденной поблизости палкой в мусор.

— Ты что тут делаешь, малявка? — тут же вызверились на неё оба парня.

— То же что и вы, — возмущённо фыркнула кикимора. — Праздную. А если вы имеете в виду прямо здесь — хотела разобраться с непонятным объектом. И непременно сделала бы это, если бы не два великовозрастных балбеса, которые его спугнули. Так что это было? — нетерпеливо переспросила девочка.

— Голем, — неохотно проворчал Карло. — Понял, что догоняем и сбросил каркас, оставив только энергетическое плетение. Сейчас небось прячется в каком-нибудь углу и хихикает.

— У големов нет чувства юмора, — возразил Бонни. — И вообще эмоций.

— Много ты знаешь о големах. У мастера Питобреда некоторые даже поют.

— Пение — заложенная программа.

-Так, так, так, — звонкий голосок снова помешал парням устроить дискуссию. — И что это мы тут делаем?

— Аннель, — обрадовалась Люсинда. — Представляешь, мы голема упустили. Ловили, ловили и вот… Как думаешь, где он теперь?

— А зачем вы его ловили?

Троица охотников за големом смущённо переглянулась. Действительно, зачем?

— Ну-у-у… убегал же, — сформулировала наконец Люсинда.

— Достойный повод, — хихикнула Сара Грент, выходя из-за спины Аннель.

— Он за нами следил! — возмутился Бонни.

— Прямо сейчас за вами следит половина присутствующих на вечеринке, — снова хихикнула Сара. — И, должна заметить, выглядите вы преглупо.

* * *

— Допрыгался? — Призрачный Страж выскользнул из стены рядом с поспешно собирающим новое тело големом. — А я говорил, не высовывайся.

— Скучные они у вас, — буркнул голем, не желая признавать правоту собеседника. — Трезвые и занудные. Потому и заметили. Вот в прежние времена…

— Я помню, что было в прежние времена. Ничуть не меньше ребята веселятся, это ты стал неосторожен.

— Проведи-ка столько лет в стазисе, я на тебя посмотрю, насколько ты останешься правильным. Я и хотел-то всего-навсего немножко приятных эмоций подсобрать, на живых посмотреть. А где ещё, как не на празднике? Ректор же запретил мне из подвала выходить.

— Насмотрелся? Теперь готовься. Искать будут, как минимум, все каникулы.

— Меня? Зачем?!

— Поймают — разберутся.

* * *

* * *

— И нисколечко я не влюблена, — ожесточённо бормотала Гмерреда, доказывая это не столько отсутствующей кошке, столько себе. Девушка уже довольно давно бездумно металась по коридорам Магадемии, но мысли в порядок до сих пор не пришли. Верить, что Нефер права, не хотелось категорически. Нынешнее положение вещей Гмерреду полностью устраивало и ничего менять не хотелось.

Нет, шеф безусловно хорош со всех сторон, и она даже подумывала от его заарканивании, но… Но ведь абстрактно подумывала! Чисто гипотетически!

* * *

— Ну и зачем ты нас вытащила с вечеринки, — ныл Иван, влекомый двумя неугомонными девчонками по почти тёмному коридору. — В другой раз на твоё чудо посмотреть нельзя, что ли?

— А когда? — резонно возразила Люсинда. — Завтра нас с Аннель заберут по домам на все каникулы. Ты тоже к какому-то троюродному дяде собрался. А после каникул там опять толпы народа начнут шастать.

— Так то ж днём. А ночью?

— Сейчас как раз ночь, — ухмыльнулась Аннель, нисколько не возражающая против прогулки. Новое приключение есть новое приключение, а вечеринка уже успела перейти в ту стадию, на которой трезвым и детям присутствовать необязательно. Да и Ванечке, с непривычки малость перебравшему вина, стоит проветриться.

* * *

Эмпуса кралась осторожно, прячась в тенях и тщательно прощупывая путь. Снова влететь в какую-нибудь ловушку она не хотела. Встречаться с драконом, который наверняка примчится на сигнал тревоги, тоже. Да и вообще, возвращаться в Магадемию было совершенно безумной идеей.

Конечно проскользнуть с толпой посетителей, забирающих детей на каникулы, оказалось легче лёгкого, как и дождаться в укромном уголке, когда все основательно напразднуются. Однако сердце ослоногой прислужницы Тривии было не на месте. Хотя может, не сердце, а печёнка. Или правая пятка. Неважно. Вот чуяла Эмпуса всем существом, что поход за забытой вещицей плохо кончится. Без всяких оснований. Чуяла и всё. Но разве с Гекатой поспоришь?

* * *

Грахх и Ант возились с агрегатом второй час. Марк, как мог помогал, а Неонилла чутко руководила.

— Ну давайте скорее! Вечеринка скоро кончится, а вы всё возитесь и возитесь. Не понимаю, что тут такого сложного?

— А если опять взорвётся? Будет нам вместо полёта на стрекозоиде выволочка от ректора.

— Да ладно, на сей раз я всё гораздо лучше продумала. Не взорвётся.

— А если кто-нибудь припрётся? Надо было опять в спортзале устроиться.

— Да кто? Все празднуют. А спортзал заперт заклинанием четырнадцатого уровня, я проверяла. Да и в самом крайнем случае мы обещали ничего такого не делать до конца сессии. А сессия уже кончилась, вот!

* * *

Одной из особенностей ректорской должности была возможность определить, где находится любой из сотрудников и учеников. Варрик фон Баррик пользовался этой возможностью чрезвычайно редко. То ли изобретённые много веков назад заклинания не сочетались с драконьим организмом, то ли лично Варрик не дотягивал до прежних ректоров, но голова от поисков всегда болела невыносимо.

Он бы и сейчас не стал мучиться, но Гмерреда ушла с вечеринки довольно давно, а в свою квартирку не пришла. Вот и пришлось искать магией. Мало ли что могла натворить взбалмошная девица от огорчения.

Обнаружив на мысленной проекции Магадемии Гмерреду, Варрик ругнулся, выпил порошок от головной боли и пошёл вслед за своим секретарём-психологом. Надо было наконец нормально объясниться, пока девушка не усвистала в отпуск, разрешение на который он сам же ей нечаянно подписал.

Уж если Гмерреда дошла до контрабандного подсовывания заявления…

А если она в следующий раз уволиться захочет?

* * *

— А что это вы тут делаете? — удивилась Аннель.

— А вы почему не спите, малявки?! — огрызнулся Марк.

— Нам вечеринка надоела, — честно призналась Люсинда.

— Помочь? — коротко спросил Иван, сочувственно глядя, как четвёрка старшеклассников с натугой пытаются развернуть непонятный агрегат.

* * *

— Гмерреда. Гмерреда! Да постойте же вы! Куда вас понесло?

— Рабочий день закончился, шеф. Где хочу, там и гуляю.

— На улице снег, а вы не оделись.

— Так я вроде и не на улице пока.

— Но этот коридор ведёт в вестибюль, значит идёте именно туда.

— Шеф, устало сказала Гмерреда, наконец остановившись. — В нашем лабиринте рано или поздно любой коридор куда-нибудь да выведет. И вообще, какая вам разница, замёрзну я или нет?

Варрик открыл рот и тут же закрыл. Ну как объяснить, какое ему дело, если он сам ничего не понимает? Положение усугублял внимательный взгляд тёмных глаз, отчего-то переставших искриться всегдашней лукавой усмешкой. Дракон чувствовал, что если сейчас ляпнет что-то не то, произойдёт настоящая катастрофа.

* * *

Почти добравшись с заветным медальоном до выхода, Эмпуса облегчённо вздохнула. Сейчас по стеночке, по стеночке к дверям, потом спрятаться в нише и останется только дождаться, когда откроется дверь. Нарушать охранный периметр она больше не рисковала. Хватит с неё прошлого раза, да и сегодняшняя экскурсия наверняка добавила седых волос. Расчёты расчётами, а все маги — психи и что им взбредёт в голову...

Сглазила! — мысленно взвыла Эмпуса, услышав впереди голоса нескольких детей. Следующее озарение оказалось ещё хуже. «Ловушка!»

Точно ловушка. Иначе с чего бы ненавистному ректору и его ещё более ненавистной секретарше оказаться за её спиной?

Эмпуса заметалась, безнадёжно оглядываясь. Деваться было попросту некуда. Только вперёд или назад. Спрятаться? Не успев обдумать этот вариант, Эмпуса превратилась в фикус и тут же вообразила с какой радостью гадкий дракон споткнётся об стоящее посреди дороги растение. Голоса Гмерреды и ректора звучали всё ближе и Эмпуса наконец приняла решение. Героическое.

Она пошла на штурм.

* * *

Гмерреда, оценив молчание Варрика наихудшим образом, развернулась на каблуках и, печатая шаг, направилась к выходу. Охладиться, пока не взорвалась, было неплохим вариантом.

Дракон, промедлив мгновение, бросился за ней.

* * *

Первым несущийся с воинственным кличем фикус заметил Иван. Совершенно машинально парень задвинул взвизгнувших девчонок себе за спину, к сожалению позабыв, что должен держать генератор. Забыли про него и остальные мальчишки, выстроившись вместе с Ваней в живую стену.

Генератор самолевитирующейся пыли грохнулся о мраморный пол, фыркнул, разок подпрыгнул и… снова взорвался.

— Мамочки, — опешила Гмерреда, округлившимися глазами следя за величественно всплывающими к потолку лицеистами, фикусом, обломками агрегата и немногочисленной мебелью.

— Усовершенствовали, — констатировал ректор.

— Ну сессия же уже кончилась, — философски отозвалась Гмерреда, от потрясения забывшая, что злится.

Подбирающееся к ним облако золотистой пыли, ректор с секретарём увидели одновременно. И так же одновременно воскликнули:

— Бежим!!!

Конец первой части

31. 08. 14. — 9.19*39 1.09.14. — 9.17*24 30.09.14. — 9.25*38 1.10.14. — 9.12*26 30.10.14. — 9.29*39 1.11.14 — 9.14*24 31.01.15— 8.33*46 — 1.02.15 — 7.91*31 28.02.15 — 8.20*60 -1.03.15— 8.03*43/ 31.03.15:8.46*90 — 1.04.15 — 8.27*73 * 31. 07.15 — 8.13*831.08.15 — 8.00*65