— Иривой. Моё настоящее имя — Иривой. Да. В пределах Рифовых Гнёзд — сумею.
— А за пределами сами справимся, — холодно улыбнулся Мийол. В полном соответствии с теорией хорошей актёрской игры он вовсю вспоминал при этом закусанных насмерть Шкуродёра с его неудачливым подельником, зарезанного Закрона Чалого, хорридонских бандитов, брошенных умирать от яда. Ну и многочисленное диколесское зверьё, убитое и разделанное на куски.
Сработало. Акула отвёл взгляд, улыбка Урмы побледнела, а руки потянулись к ножам.
— Вы лучше скажите вот что, — отвлекла внимание Васаре. — Почему у вас приводной маяк не работает? В лоции сказано, что импульсник Геберра у вас есть!
— Уже давно нет, — скривилась на миг Две Насечки... или всё-таки Косточка? — Раздолбали его лет восемь назад одни... раздолбаи. Их за это самих рыбам скормили, но что толку? Чинить некому. Мы нынче все летаем и плаваем с поделками Флинка Пятиглаза — уловители у него очень так себе, но в среднем радиусе тянут. До берега и обратно хватает.
— А насчёт некому чинить, — сказал Акула медленно, — у нас, возможно, появились хорошие новости. Эксперт-артефактор — не подмастерье, но ведь и импульсники — не уловители Акрата мирового класса. Возьмётесь?
— Без осмотра — нет, — мотнула головой Васаре. — И даже если возьмусь, цену обговорим отдельно. Особенно причину, по какой этот ваш Флинк делает уловители, а маяк не чинит.
— Да нет причин, кроме жадности его непомерной! — фыркнула Урма. — Вот и попляшет теперь, жаборот заглотский!
— И всё же перед тем, как браться за маяк, хотелось бы с Флинком поговорить, — вклинился уже Мийол. — Плодить конфликты, имея перспективу поселиться у вас, не хотелось бы. Лучше уж договориться и разделить подряд на ремонт, чтобы потом и дальше совместно работать. Если не о моментальном выигрыше думать, а о будущем — это окупится. Кстати, много у вас в Гнёздах ещё магов с уровнем от специалиста?
Тут уж скривились разом и Урма, и Акула.
— Увы, мало. Неприятен и даже вреден у нас фон, — неохотно признал торговец. — Для Воинов вон, — кивок на Две Насечки, — ещё ничего, а для магов, особенно не силовых... тонкие и точные воздействия, говорят, постоянно срываются. И чем ближе к центру рифов, к узлу трисекции, — тем хуже. Для артефакторов это ещё ничего, хотя Пятиглаз тот же обитает и работает в отдалении, на борту своей летучей башни; а вот целителей толковых у нас вовсе нет. Да и с алхимиками плохо. Имейте в виду, если действительно соберётесь жить здесь.
Мийол и Васаре переглянулись.
— Экранирование по Штыргнудру?
— Хотя бы. Но, — она постучала указательным пальцем по подбородку, — лучше схема Тонгхаста — там гашение пиков эффективнее и ослабление фона меньше. Только сперва...
— ...пересчитать под локал-спектр и полярности, я помню.
— Вы о чём, господа эксперты? — влезла Урма.
— Да так, тонкости практической магии, — Васька повертела рукой. А Мийол пояснил:
— В Подземье тоже попадаются аномальные зоны, гномы давно научились с этим бороться. Люди тоже; да и не надо иметь великий ум, чтобы сидеть за слоем магически активного материала или ритуал выравнивания фона вылепить. Просто у гномов по их основательности все недостатки уменьшены, а схемы оптимизированы. Но к делу. Где нам всё-таки разгрузиться?
Пока перелетали к нужной площадке, сестра подобралась поближе и шепнула на ухо:
— Братик, чего ты вдруг так разоткровенничался? И главное — почему этот Акула так разболтался? Он не похож на болтуна! Ты на него как-то повлиял?
— Разве что немного, — так же шёпотом ответил он. — А откровенность — штука взаимная: если сам честен, другому труднее что-то скрывать или вовсе обмануть. Может, какого афериста этот отёсанный тип сам бы вокруг пальца обвёл. Но я прямо заявил, что собираюсь вместе с вами обустраиваться тут, притом достаточно надолго. А гнездянам, похоже, просто позарез нужны маги — и, конечно, хорошие отношения с этими магами. Стабильные, взаимно выгодные. Тут уж как-то крутить-вилять не выгодно: обман вскроется, рвачество вызовет симметричный ответ. Тот же Флинк Пятиглаз, например — есть у меня подозрение, что ему слом монополии на хорошие артефакты средних уровней не понравится. Но посмотрим...
И Мийол снова мысленно оценил состояние Кирасы Истины. В переговорах — большое подспорье, он сызнова оценил её возможности. Но насчёт аномального фона никто не шутил и из-за совместного — как сказал бы целитель, сочетанного — влияния фона, преломляемого и усиливаемого кирасой, у призывателя даже за недолгий срок переговоров разболелась голова.
Организацию разгрузки, между прочим, он оценил. Буквально по паре слов и скупых жестов Иривоя Акулы набежал десяток крепких парней и полдюжины не менее крепких девах. Без дополнительных приказов они выстроились на узковатых мостках цепочкой, однако на борт яхты подняться даже не подумали. Они и на слип не заступили. На слипе и внутри "Хитолору" образовали цепочку Рикс, Мийол, Ригар, Шак и Васаре с Эонари, не оставшейся в стороне. Правда, Шак и Эонари показываться снаружи не стали. И вот так, с рук на руки, из трюма яхты, севшей на маленький риф с плоской верхушкой, через мостки и короткий плавучий причал на подплывающие и уплывающие шлюпки в довольно короткий срок перегрузили все пятьсот пудов товара. Причём принимающий его на причале Акула успевал оценивать качество, а крутившаяся около него Урма выхватывала "лакомые кусочки" в счёт своей доли...
И навыхватывала в итоге не на тринадцать, а на все шестнадцать клатов. Впрочем, тут же на месте честно возместила разницу.
Только после закрытия сделки Иривой — по чести спросив разрешения у Мийола — поднялся на борт яхты. А там уж начался неторопливый полёт с изучением Рифовых Гнёзд сверху, а части избранных мест — и вблизи. Именно в это время Акула объяснил в самых общих чертах отличия бортовиков, гамачников и скалогрызов, выдал короткие характеристики примерно трёх десятков наиболее значимых людей всех фракций, особо предупреждая насчёт некоторых "слишком хитрых, но дурных" и "сильных, гнилых только".
Чем дольше они общались, тем больше росло взаимное уважение. Мийол начал понимать, почему Иривой смог подняться из почти что нищеты, когда приходилось лично нырять в бурные воды, чтобы просто выловить, что пожрать, до арматора с флотом из семи судов, владельца двух плотно населённых скал около центра Рифовых Гнёзд, признанного лидера общины. Наверно, подумал маг, именно такие вот непростые простые люди становятся основателями собственных торговых домов. А что до Акулы — он отлично мог оценить и атмосферу на борту "Хитолору", и почти небрежные, пропитанные скрытой гордостью фразы вроде "я диколесский Охотник, лидер команды" или "эту яхту и почти всю её начинку сделали мы".
К сожалению, приятность общения довольно грубо разбил вылезший поперёк курса... хм... наверно, всё же средний эй-шлюп — но на границе с большим. Чёрный корпус с двойной синей полосой, на носу — стилизованные как-бы-с-прищуром глаза и широкая нарисованная пасть с острыми зубами. На боковых поворотных пилонах — четыре мощных движителя, сзади — четыре же больших манёвровых паруса крестом. И две совершенно голых мачты из палубы торчат.
Чёрный с синим агрессор не просто вылез поперёк, но ещё и с превышением. Да и сам эй-шлюп сильно превосходил размерами "Хитолору". Поэтому субъекту, взявшемуся как бы задавать вопросы, легко удавалось смотреть на Мийола с Акулой сверху вниз.
— Что я вижу, хлебный наш бугорок? Никак ты снова своей леталкой обзавёлся? Лишние денежки завелись или как?
На фордеке яхты тем временем заканчивался такой диалог вполголоса:
— Это и есть тот самый Хирип Колено? Капитан "Мурены"? Который "хитрый, но дурной"?
— Не совсем. Хитрый, но дурной у нас в Гнёздах, например, Келлец Жадюга. А Колено "сильный и гнилой". Наверно, самый сильный и самый гнилой на день полёта в любую сторону.
— Есть за что его не любить?
— Ещё как есть, — Акула недобро сощурился, поджав губы.
Меж тем Колено, ощущавшийся Мийолом как Воин не ниже шестого ранга (а с виду — ещё один мускулистый громила, напоминающий телосложением приснопамятного Кулака), явно не обрадовался, что его "игнорируют" и не отвечают на вопросы прям мгновенно.
— Эй ты, морда штопаная! Совсем глубины попутал? Я с тобой разговариваю!
— Уж извините нас, многоуважаемый Хирип, — повысил голос Мийол, не поленившись слегка поклониться. — Вы как-то странно начали диалог, вот мы и не поняли сразу, к кому вы так витиевато обращаетесь.
— А с тобой я НЕ разговариваю, бреч мелкий!
— Зато я с вами всё же разговариваю. Будьте повежливей, пожалуйста. В конце концов, мой статус не намного ниже вашего.
— Н-дэ?! И какой же у тебя, шкет, ста-а-атус?
Столпившаяся у борта команда Колена поддержала своего лидера тихим гоготом.
— Я капитан этого корабля.
— О как. И давно ли ты им стал?
— Месяц назад, — совершенно честно ответил Мийол.
Гогот усилился.
— А годков тебе сколько, ка-апита-а-ан?
— Пятнадцать.
Гогот усугубился, местами переходя в ржач.
— Парни, ша! Грешно смеяться над юродивыми. Ладно, шкет, повеселил ты меня знатно, аж захорошело. Но это всё ещё не объясняет эту... си-ту-атию, или как там. Какого рваного упасха у тебя на борту делает этот хлеборез? — Хирип ткнул пальцем в Акулу.
— Уважаемый Иривой показывает мне Рифовые Гнёзда.
Вот тут и сам Колено загоготал, и команда его снова принялась издавать громкие, как бы весёлые звуки. Однако ж гоготал капитан недолго.
— Извини уж, шкет, но это было в дугу забавно. Раз сам "уважаемый Ириво-о-ой" занялся таким непростым, бреч ему в зад, делом — наверно, ты важная персона? Клановый, да?
— Нет, многоуважаемый Хирип.
— Не важная или не клановый?
— Верны оба утверждения, многоуважаемый.
Ржач претерпел новое качественное изменение. Во всхлипы.
— Опа! Это что же, если моя "Мурена" — я сугубо ги-по-тичиски говорю — пересечётся над открытым морем с твоим, хех, "кораблём", у меня не возникнет никаких неприятных проблем в будущем?
— У вас? Вообще никаких проблем, многоуважаемый.
— Ну, тогда до встречи над открытым морем, ка-пи-тан!
На этой жизнерадостной ноте Колено вместе со своим эй-шлюпом и командой под свист движителей улетели обратно на стоянку возле одного из рифов.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — сказал Акула.
— Будущее покажет, — ответил Мийол. — Кстати, как-то он этак нехорошо сказал про "снова леталкой обзавёлся"...
— Да. Было дело, владел я и летающим судном. Недолго.
— Почему?
— Исчезло над открытым морем. Во втором же рейсе.
— Много людей погибло? — спросил маг, чуть понизив голос.
— Семнадцать.
— Соболезную. Значит, именно Хирип их "исчез над морем"...
— Скорее всего он. Только доказательств, как водится, никаких. И к ответу не призвать — он действительно сильнейший в наших краях, этот...
Иривой добавил совсем уж тихо одно неразборчивое слово. Но явно не комплимент.
Спустя ещё полчаса, облетев почти три четверти Рифовых Гнёзд и делая остановки у более-менее подходящих скал, они надолго встали у столбовидного светло-серого массива, отстоящего от ближайшего квартала гамачников на три сотни шагов. Что до самого массива, материал его Мийол на глаз определил как дымно-серый плагиоклаз, скорее всего, основной; над водой торчала его часть с размерами около семидесяти на полусотню и ста десяти шагов в высоту — один из крупнейших рифов здесь, на краю аномалии. Васаре деловито оглядела скалу и заявила:
— Пойдёт. Братец, держи-ка ожерелье. И подведи край слипа вместе со мной во-о-он туда — на три-четыре локтя выше границы прибоя.
Призыватель послушался.
А затем Акула впервые в жизни увидел, как может работать с камнем мало того, что эксперт, так ещё и с комплектом грундреп-аргезн гномьего стандарта — то есть пятого уровня. (А ещё облегчая свой труд Ускорением Магических Действий, чего он, конечно, не знал). Под взглядом Васаре камень тёк, чтобы застыть в новых формах, не в количестве пары пудов за раз — нет! В каждый момент времени она размягчала пару десятков пудов монолита, моментами до трёх десятков и больше; при этом камень и тёк, и формовался, и застывал... всё сразу, одновременно. Первым делом вылепилась плоская сверху площадка, выступающая на полтора шага из основной плоскости скалы. Мийол сманеврировал, аккуратно подводя к ней край слипа, и Васаре спокойно перескочила на этот порог, не дожидаясь касания. После чего продолжила плавить и перемещать покорную её воле и артефактам породу, расширяя площадку, быстро углубляя нишу, откуда брала материал, до объёмов небольшого грота.
Но хотя резерв экспертов магии велик — раза в два с половиной больше, чем у специалистов — а пара артефактов пятого уровня помогает расходовать его существенно точнее и эффективней, Васаре исчерпала силы уже через полчаса. Зато результат... кусок прямого полукруглого тоннеля диаметром в четыре локтя и длиной локтей этак девять! В один присест!
— Поразительно, — только и сказал Акула. — Должно быть, даже гномы не работают так...
— Гномы? — хмыкнул Мийол. — Конечно, нет. Они работают куда тоньше.
— Братик, я всё, — сообщила Васька, выходя из новосозданного тоннеля. На лице её лежали тени напряжения, усталости — и читалась законная гордость за свой труд. — Твоя очередь.
Вернув ей контрольное ожерелье, призыватель соскочил на существенно удлинившуюся и расширившуюся площадку. Замер.
Половину минуты не происходило ничего. Иривой уже хотел задать вопрос, как подавился не высказанным. Перед Мийолом, у самых его ног, возник хвост какой-то громадной твари — весь в гладких, багрово-чёрных, опасно выглядящих броневых чешуях. Впрочем, основное тулово этой твари расположилось, по всей видимости, внутри тоннеля — и заполнило его целиком. Все четыре локтя высоты и четыре же ширины.
— Это и есть тот самый Кошмарный Глубинник? — спросил Акула.
— Ага, — кивнула Васаре. — Самый тупой, медлительный, крепкий и здоровенный зверь-подавитель из всех, какие есть. Бурит каменный монолит типа того, что тут, в темпе три-четыре локтя в час, отправляя лишнее прямиком в Лаву. За сутки это, стало быть, около полусотни шагов. Но братик призыв пришпорит и, думаю, удвоит скорость. А то и утроит, если совсем разойдётся.
— Но как же резерв? У вас, глубокоуважаемая, его хватило всего на полчаса...
— Насчёт этого не бойтесь. Братик сильный. Куда сильнее меня.
"Но ведь он тоже эксперт, а не подмастерье!" — подумал Иривой.
И промолчал.
Хранить секреты — неотъемлемое право всякого хоть чего-то стоящего мага.
— Ладно, это теперь надолго, — добавила Васаре. — Подкинуть вас до вашей скалы?
— Да, глубокоуважаемая. Мне пора вернуться к делам.
— А не найдётся у вас котроне... м-м... подчинённого, который мог бы сориентировать нас на местном рынке ингредиентов, уважаемый Акула? Ввести в курс насчёт цен и разнообразия?
— Найдётся, многоуважаемая.
