— Там водослив, — сказала Дайна. — Думаю, нужно идти в ту сторону.
Они вдвоем искупались в канале, но идти вдоль его кромки было бы чистым безумием — их могли заметить с дамбы и откуда угодно ещё. Пара нырнула в заросли, пробираясь на север всего в нескольких шагах от берега. Гибкая спина Дайны мелкала впереди. После того, как они были вместе, настроение у Маллы резко улучшилось и вообще, ему было очень хорошо, несмотря на дикий голод...
Если бы не канал, они вряд ли смогли бы пройти здесь — местность была очень неровная. Извилистые крутые валы сменялись такими же извилистыми низинами, заболоченными и так густо заросшими, что пересечь их не было никакой возможности. В канал впадали треугольные дренажные канавы, обложенные бетонными плитами. Через них им приходилось перепрыгивать.
Путешествие вышло утомительным и долгим: оно заняло, как прикинул Малла, добрых часа три. Потом канал повернул налево и заросли кончились.
Юноша выпрямился и замер, увидев плотину. Перед ней был покрытый щебнем широкий голый пустырь. Больше всего его поразили размеры стоявшего за ним сооружения: каждая из наклонно поднимавшихся вверх стен была толщиной в дюжину его шагов и выше его раз в сорок. Чудовищные бетонные балки, такие же толстые, как и стены, пронизывали и соединяли их. Монолитная наклонная плита за ними нависала над землей, переходя в горизонтальную террасу, и при мысли о том, что на неё давит невообразимая масса холодной, темной воды, поднимавшейся почти до верха плотины, Малле стало не по себе.
— Где здесь можно подняться наверх? — невольно понижая голос спросил он.
Дайна молча мотнула головой направо — в ту сторону, откуда доносился гул водопада. Пара осторожно двинулась туда вдоль кромки зарослей. Вдруг что-то оранжево-белое выскочило из темноты между стенами и устремилось к ним. Существо было длиной шагов в пять или в семь, овальное и плоское, отороченное с краев длинным мехом. Оно с пугающей скоростью неслось к ним на множестве тонких упругих ножек. Нельзя было сказать, есть ли у него рот или глаза: взгляд путался в мешанине ярких пятен. Но впереди у этой твари было четыре изогнутых назад отростка, упругих и толстых — они кончались тонкими гранеными пиками, словно выточенными из жирно блестевшего металла — каждая длиной едва ли не в локоть юноши.
Малла похолодел. Он сразу узнал это существо — видел в зоологическом атласе на борту "Анниты". Охэйо назвал их равмисами. Они могли убивать людей одного за другим быстрее, чем он успел бы моргнуть. Их пики били как игла швейной машины, пронизывая даже тонкую сталь, и Малла не знал, как с ними можно справиться. Быстро оглядевшись, — Дайна, повинуясь инстинктам, бросилась в кусты — он подобрал тяжелый, остроугольный кусок камня. Тварь мчалась прямо на него. В последний миг юноша прыгнул высоко вверх и приземлился ей на спину. Он тут же поскользнулся на гладком мехе — но, падая, сумел схватиться за один из боевых отростков и перевернуть чудовище.
Равмис протащил его по щебню, обдирая спину, но Малла не обращал на это внимания: крепко сжимая твердую, как дерево, конечность, он наотмашь ударил камнем в то место, где у нормального животного была бы шея. Плоть там была упругой, как резина, равмис пронзительно шипел и извивался, стараясь перевернуться, но Малла бил и бил, пока на лицо ему не брызнула темная кровь. Но даже тогда тварь затихла не сразу.
С ног до головы залитый чужой кровью, юноша с трудом выбрался из-под тяжелой туши. В ушах у него звенело. Он сам не понимал, почему ещё жив. Дайна бросилась ему на грудь. Какое-то время они стояли, обнявшись, потом юноша потянул её в заросли — оставаться на открытом месте теперь было бы безумием. Уже из глубины кустов они увидели, как к убитому подошли ещё несколько равмисов — и начали его есть.
* * *
Они взобрались на гребень плотины уже на закате — найти лестницу было несложно, но вокруг неё бродили равмисы, и паре едва ли не целую вечность пришлось дожидаться, когда они уберуться подальше. Всё это время они провели в глубине зарослей, забившись в канаву с жидкой грязью, дрожа и прижавшись друг к другу. Страх был омерзительным чувством, но Малла ничего не мог поделать: он боялся. Его собственная жизнь, конечно, ничего не стоила, но вот потерять Дайну...
Как оказалось, даже вечность иногда кончается — миновав бесконечно длинный подъем и оказавшись на гребне, Малла ощутил себя грешником, живьем взятым в рай. Отсюда неровное, бугристое дно долины, покрытое темно-зеленой клубящейся зеленью, испещренное лиловыми тенями и темно-синими зеркалами озер казалось поразительно красивым. Над ним роями мерцающих розоватых звездочек кружили стаи птиц, непрестанный гул водопада казался вечным гимном жизни. Над рекой стояла водяная дымка и закатный свет, проходя сквозь неё, падал на космы уже поднимавшегося из низин тумана, окутывая всю местность каким-то волшебным розовато-палевым сиянием. Даже бродившие у основания плотины крошечные равмисы казались розово-пушистыми и безвредными. Оцепеневший при виде этой красоты Малла даже забыл, что сейчас его видно отовсюду.
— Куда мы пойдем? — спросил он опомнившись, когда океан туманного света под ним начал меркнуть, наливаясь мрачной синевой.
— К городу, — заявила Дайна, указывая туда, где красное солнце садилось в кучу грозовых облаков.
Они двинулись на запад, надеясь до ночи добраться до своих. Надеждам этим не суждено было исполниться: сначала зашло солнце, потом, как-то вдруг, хлынул дождь. Стало совершенно темно, и только где-то далеко впереди горел яркий желтый фонарь. Миновав плотину, они побрели к нему вдоль дренажной канавы, по щиколотки увязая в грязи. Малла несколько раз спотыкался обо что-то невидимое и падал, в кровь разбив колени и лицо.
Медленно приближаясь к свету они через брешь в заборе попали на старый испытательный полигон для турбин или насосов — здесь везде были огромные железные ванны, опиравшиеся на клети из высоченных двутавровых балок, ржавые водонапорные башни на рельсах, толстенные трубы, глубокие бетонные лотки с дырами, ведущими, казалось, в самое сердце земли...
Здесь горели тусклые желтые фонари, но не было ни одного человека и они, пытаясь отыскать хоть кого-то, взбирались по узким лесенкам на эти вышки, спускались в пустые баки, в глубокие бетонные каньоны, в прямоугольные шахты, на дне которых блестела маслянистая вода — а им на головы с равномерным шумом лил дождь. Наконец, они забрались в невероятно огромный железный ангар, где под свисавшими с потолка тусклыми желтыми лампами громоздились высоченные груды щебенки. Они напоминали целую горную страну. Карабкаться по ним босиком было больно и ужасно неудобно — но они, сжав зубы, пробирались всё дальше, взбираясь на холмы высотой с пятиэтажный дом, почти к фермам перекрытия, спускаясь в лощины, пока, уже в сотне метров от входа, не увидели узкий пятачок бетонного пола. Здесь Малла увидел целую коллекцию скелетов, в каком-то безумном порыве уткнувшихся черепами в рифленое железо стены...
В конце концов, Дайне удалось найти дорогу, которой пользовались Потерянные — но уже давно сгустилась ночь, а дорога извивалась между непролазными зарослями крапивы, на которые они то и дело налетали. Около полуночи ливень прекратился, но чуть позже вновь налетел грозовой шквал. Сначала дождь лил как из ведра, потом — как из бочки. Дрожа и щелкая зубами, они упорно шли вперед, их животы дружно урчали от голода. Только к рассвету шторм утих. Остаток ночи они прошагали под тусклыми звездами и ещё более тусклой луной, одуревшие от голода и холода. Небо на востоке из черного стало жемчужно-серым, когда они, усталые, чихающие так, что у них чуть не отрывались головы, забились в заросли крапивы, в нескольких шагах от тропинки. На сырой земле и на голодный желудок не спалось и, оглядываясь в поисках подходящего укрытия, Малла заметил на севере тусклое зарево.
— Там, должно быть, столица, — тихо сказала Дайна, судорожно скрестив обхватившие бока руки. Её волосы промокли насквозь, а босые ноги почернели от грязи.
Очень скоро они достигли вершины перекрывшего дорогу завала и увидели вдали мрачно-красные и черные силуэты недостроенных многоэтажных домов.
— Это место мне уже знакомо, — так же тихо ответил Малла, почесывая грязную пятку.
Луна уже села и рассвет окрашивал мутный небосклон в светло-коричневый цвет, когда они добрались до первого сторожевого поста. Так, в первый раз став дичью, Малла навсегда усвоил, в чем истинная суть всех приключений — в разрешении проблем, о которых страшно даже думать.
* * *
— Дело пошло, — довольно заметил Охэйо, изучая итоги того, что уже получило название Второй Битвы за Тайат. Эскадра ару прибыла лишь через семнадцать дней после первого сражения — и на сей раз тайат истребили её полностью, уничтожив более ста десантных кораблей и восемнадцать крейсеров. Пять десантных кораблей ару были блокированы бозонными полями. Боевые марьют взяли их на абордаж, освободив сто двадцать тысяч юношей и девушек. Силы Союза Детей взяли в плен более миллиона ару и сдали их сарьют для опытов по реморализации. И почти тридцать миллионов уничтожили. Таких побед не было уже давно.
— Мы сами потеряли сорок крейсеров, — угрюмо ответила Лэйит. — И это при шестикратном численном превосходстве!
Охэйо нахмурился. Хотя десантные корабли ару обычно не несли тяжелых ПКР и залп 3-4 гамма-лазеров с ядерной накачкой вполне мог их уничтожить, силовые экраны защищали их от огня корабельных орудий — и они несли по 720 истребителей, массированная атака которых могла подавить оборону даже крейсера Тайат. Для борьбы с ними идеально подошли бы Ловушки — автоматические крейсеры сарьют... но это означало бы начало войны, которой они отчаянно не хотели. К тому же, почти неуязвимые для истребителей ару Ловушки уничтожались тяжелыми торпедами, несущими сверхмощные термоядерные заряды.
— У нас тут тридцать мониторов и шестьсот крейсеров, — тихо ответил Охэйо. — А скоро их будет девятьсот.
— Но ничего сверх этого мы не получим. А сколько сил на этот раз соберут ару?
— Не меньше сотни крейсеров, я думаю. Но если мы поставим в боевую линию не только корабли основных классов и дадим бой во взаимодействии с планетарной системой обороны, то одержать победу можно. Это будет трудно, Маула, — но, если мы победим, война закончится. Три разгрома подряд — это слишком даже для ару.
— А вы бы отступили в таком случае, Охэйо-сарьют?
Аннит смущенно засмеялся.
— Нет.
* * *
Теперь Малла по-новому смотрел на жизнь Потерянных. Опасную — но это нравилось ему. Именно опасность придавала удивительную глубину и остроту всем его чувствам. Он, правда, начал замечать, что многие пары разведчиков были на самом деле влюбленными парами, и вместо поисков ару они часто занимались поиском укромных мест. Может быть, поэтому так много их не возвращалось, но Малла хорошо понимал их: они с Дайной поступали так же, занимаясь любовью неожиданно, в самых неподходящих, казалось бы, местах. Впрочем, юноша не забывал и о других своих обязанностях.
В мертвых кварталах водилось немало зверья и они были опасны даже днем — а с наступлением темноты люди скрывались за укреплениями Стройки и только самые отважные решались оставаться снаружи. Малла, обычно, был в их числе. Ночные вылазки были самыми результативными — и с них чаще всего не возвращались. Но и самые храбрые Потерянные никогда не ходили тут поодиночке, и каждое утро выходили в город, как на чужую землю — даже несмотря на то, что группа Васанты считалась самой крупной и контролировала самый большой кусок мертвых окраин столицы. С восточной стороны он примыкал к водохранилищу, с севера его защищало Отклонение, с запада — обширный разветвленный овраг, глубокий и заросший кустарником. Когда-то в нем тоже построили множество жилых башен, наполовину врезанных в откосы — но после начала войны овраг превратили в водяной ров, насыпав в его устье дамбу. Малла немало полазил по этим брошенным домам. Его особо привлекали почему-то три или четыре их нижних этажа, — между водой и верхней кромкой обрыва. Самые нижние оказались затоплены по пояс и там, в руинах этого затонувшего полуподземного мира, было очень интересно бродить...
А если идти по кромке оврага на юг, впереди открывался высоченный, крутой откос. У его основания в ряд стояли громадные жилые башни, квадратные и белые, с балконами и большими окнами. Хотя основания их были далеко внизу, они поднимались высоко над головой Маллы. Их плоские крыши соединялись широким коробчатым пролетом как бы громадного моста длиной километров в пять, и его верх занимал сплошной висячий сад. А за башнями раскинулись широченные луга, и где-то очень далеко, за озером, синевато темнел лес...
Дальше на запад, за оврагом, угрюмо чернело громадное здание старой городской электростанции. Его окружал настоящий лабиринт из низких жилых корпусов, заброшенных заводских цехов и бесконечных запутанных переулков. Иногда, в составе небольших отрядов, Малла пробирался и туда, — но вообще-то там был район другой группы Потерянных, совершенно независимых от властей Тайат и странных. Так что большая часть их вылазок приходилась на хотя бы относительно защищенные старые кварталы. Ходить на запад было рискованно, а пересекать озеро — опасно из-за водорослей. В полях их густейших зарослей, колыхавшихся на волнах, мог застрять даже катер, к тому же, за озером лежал дикий затопленный лес, кишащий "птицами" и лоферами — ару вывели их для истребления людей, но разборчивости эти твари не проявляли. Убить же их, не имея под рукой дисраптора, было трудно, как и большинство других здешних зверей.
На юго-востоке, за водохранилищем, находилась сложная система плотин, озер и островков, а за ними, в пригородах — уже территория ару, где Потерянные показываться не решались. О том, что творилось в этом Озерном Краю, Малла вскоре получил самое прямое представление. Ару прочно обосновались там — атаки их неизменно отражались, но и выбить оттуда их не получалось. Рейдеры — десантники ару, были отлично вооружены, очень подвижны и обладали стремительной реакцией.
К их общему счастью, большие набеги Сверху были всё же редкостью — и чаще всего их целью становились сами Станции. Ару старались захватить их, чтобы попасть в столицу — им не давал покоя её бозонный генератор. Соединенный в единую сеть с остальными, он весьма эффективно срывал любые попытки высадить крупный десант, но малые группы ару высаживались постоянно. Их почему-то привлекали Отклонения: хотя на Тайат осталось множество малых, незащищенных поселений, ару почти не трогали их. Их главной стратегией захвата было размножение и именно попыткам ару расселиться по планете и мешали рассеянные по всей Тайат Потерянные. Обученные для ведения боевых действий в тылу врага, они набирались только из сильных и ловких юношей и девушек, в совершенстве владеющих приемами ближнего боя. Они очень эффективно справлялись с одичавшими бандами, но Рейдеры с их ручными лазерами и челноками редко оставляли им возможность для удачной атаки. Малла с содроганием вспоминал об их единственной крупной операции.
