Отправление задерживается (фанфик по Гарри Поттеру)

— Добавь всё более усиливающуюся зависимость собственной магии от авторитета — по тому же принципу, что и с личными чувствами — и получим картину...

— Потеря большого авторитета, Дамблдора, выбила всех из колеи так, что захват власти у Волдеморта прошёл как по маслу.

— А исчезновение без следа или смерть Волдеморта оказались разгромом его организации. Хотя даже после нашей победы в бою Министерство спокойно могло бы гнуть прежнюю линию, напрочь игнорируя самозванца Кингсли.

— Выходит, уровень злобы в столкновениях после победы над Волдемортом резко упал потому, что никто больше не подтверждал авторитетом обоснованность жестокости с точки зрения увеличения магии? Даже твой аврорат из полных неучей неплохо справлялся.

— Так уж и неучи. Только опытом и отличались от старого состава. А благодаря твоим подсказкам даже наши новички парой справлялись с небольшой группой...

— Придумать — даже не полдела... Получается, что волшебники даже не рабы любви, любовной магии, а рабы просто магии, даже не понимающие, что навеки попали в рабство?

— С тем же успехом мы — рабы еды или воздуха для дыхания. Предпочитаю другой образ — наркоманы. Мы с тобой прошли ломку. Ты себя сама ограничила, чтобы вписаться в маггловский мир, а меня сама знаешь, что ограничило. Появилось время и желание понять, как взаимодействуют магия и человек. Ничего, как видишь, сверхъестественного, сделать подобные выводы смог бы старшеклассник обычной школы.

— Только прочувствовав всё на своей шкуре, как ты.

— Приятно убедиться, какая ты по прежнему молодец и умница. Откуда-то ты взяла идею про поверье о проклятиях.

— Вспомнила и поведение девушек, а главное — шутку Луны про Геракла. Твою одежду рассмотрела. — Они оба перевели взгляды на его странное белое одеяние, скорее напоминающее тогу или хитон с древних фресок, чем знакомую мантию волшебника. — Ты про него читал?

— Нет. Сказали — герой, двенадцать подвигов перечислили. И про тринадцатый поведали под хи-хи ха-ха в милой застольной беседе.

— Понятно, не знаешь. Он плохо кончил — сошёл с ума, убил жену с детьми и покончил жизнь самоубийством. А у пятидесяти его любовниц родились дети, у одной — двойня, а у других — по одному.

— Жуть какая, знал бы, вряд ли бы тогда смеялся со всеми вместе. А ещё почему?

— Луна. Сестёр я поняла — не без личного интереса, но охмуряли и подвигали тебя на своеобразную помощь другим. А вот поведение Луны не вязалось со знакомой мне пусть во многом не от мира сего, но умной, проницательной и мало подверженной гормональным страстям девицей. Я бы скорее поверила, если бы она придумала что-то без секса. Странные лечебные заклинания, изгнание мозгошмыгов, массаж, вылазки в Запретный лес для общения с тамошней фауной и флорой и купания голышом в волшебной росе. Да что угодно.

— Все девчонки вполне могли не лезть ко мне в постель, от этого разве что моя привязанность к ним оказалась бы по-иному окрашена.

— Пока ты был под моей или Джинни опекой, Луна оставалась сама собой с тобой. А как только ты глубоко втянулся в игры сестёр, она тут же стала заниматься с тобой очень странным сексом. Как будто проводила диковинные...

— ...Ритуалы?..

— Скорее... процедуры по ...очищению... Или освобождению от последствий взятых тобой на себя проклятий...

— И никто ничего не понял.

— Именно! А когда основное безобразие закончилось, стала устраивать собственную жизнь. Так?

— Или просто практиковала со мной другой секс, а не тот, где от меня требовали не упасть лицом в грязь, где я себя тратил. И дарила мне отдохновение, позволяя расслабиться и восстановиться. Делала всё она, а я с ней отдыхал. Не секс-пир, а странная секс-диета... Вспоминаю сейчас случай, ваш последний с Роном визит на Гримо. Сёстры всегда отправлялись заранее домой. А Луна в тот раз сидела в уголке гостиной и читала.

— Странно, я её не заметила.

— Чары отвлечения внимания гостей от постоянных обитателей дома как часть его защиты. Стоит резко двинуться или что-то сказать — и они спадают. Для безопасности. В случае чего даёт время на обдумывание ситуации и принятие решения.

— А что в том нашем визите особенного?

— Для вас — ничего. Ты что-то рассказывала, Рон едко откомментировал, ты вспыхнула, обидно обозвала его, получила в ответ и резко бросилась в камин. Рон — за тобой. А вот мне что-то сделалось так погано и потерянно, что я даже не понял — то ли в обморок упал, то ли просто в ступоре отключился от окружающего. Очнулся, когда Луна взяла меня за руку и отвела к себе. Три ночи подряд она занималась со мной сексом в виде своеобразного массажа. Руками, другими частями тела и всем телом тоже. А внутренними мускулами вытворяла что-то немыслимое. Я не верю, что этому можно научить или записать как последовательность действий. Вряд ли кто-то, кроме неё, сможет такое повторить. Я как бы одновременно был с ней и плавал в ласковом тёплом океане. Хотя никогда в жизни не купался в настоящем море. Но настроение и самочувствие она мне восстановила. Только я ничего не понял.

— Ты же говорил, что не воспринимал мои с Роном взаимоотношения драматически.

— В среднем по больнице — да. Когда я вас и Джинни провожал в Хогвартс, вы уже с Роном так нежничали, что я выбросил из головы этот эпизод — милые бранятся. Ты буквально была в трансе от попеременного поглаживания значков главных старост — своего и Рона. Вот и ещё сходство с моими родителями. И они тоже долго были на ножах... Вы ворковали как новобрачные перед свадебным путешествием. А я ощутил очередное облегчение, как после твоего приглашения Рона на вечеринку. Выбор сделан. Ты всерьёз любишь Рона, он — тебя, и моё участие в твой личной жизни отменяется. Единственным опасением оставалось будущее — вдруг вы расстанетесь. Что тогда?

— Выяснил, когда действительно расстались?

— Да, но к тому моменту ты давно была потеряна не только для дружбы, но и просто для общения, кроме как по работе. Единственное, за что Рон не выказывал недовольства.

— Но ты же часто встречался с нами и Джинни в Хогсмиде.

— Уж не знаю, то ли вы смущались собачиться на людях, то ли у вас медовый месяц длился весь тот год, но в тех разговорах я помню только твои советы, как будто учёба отключила в тебе часть желания говорить со мной позитивно ни о чём.

— Я как раз папины идеи рассказала. А Рон не возмущался скорее всего потому, что ты как бы видел всё, но отсутствовал рядом с нами. Жаль, ты не воплотил идею сети наблюдателей в маггловском мире. Была же до переворота.

— Но кто были наблюдателями? Магглорожденные и сквибы, жившие в обычном мире. После убийства Скримжера новые власти устроили на них облаву и убивали особенно старательно. Пусть многие спрятались и выжили, вот только желанием работать на недавно охотившихся на них авроров...

— Не горели.

— Мягко сказано, матом посылали. Можно было и "заставить", если щедро одарить соответствующим непростительным заклятьем... А возвращаясь к разговору о Луне, жаль, что у неё нет дочки, я бы сам её любому сыну заранее сосватал.

— А как ты Луну или её потомство заставишь поступить не по зову души? Если это не обучение, а природная способность, то по законам генетики она передаётся не от матери дочери, а от матери внучке через сына. Правильно, что у неё сыновья родились.

— Откуда такие сведения?

— Папа. Любил каверзные вопросы задавать. Например, не обидно ли будет, когда мозги мой ребёнок унаследует от папы Рона? Да-да, умственные способности наследуются гораздо чаще от отцов. А чисто женские качества обычно передаются через сыновей внучкам.

— Тогда ладно. Значит, внучкам подскажет. Она обязательно доживёт даже до правнучек и дальше.

— Намекаешь, что она может быть из тех самых наблюдателей?

— Она — точно долгожитель. А вот наблюдатель? Есть в ней странное волшебство, непонятное остальным. Знаешь, почему Невилл, Джинни и Луна попытались стащить меч Гриффиндора из кабинета директора? Помнишь, мы гоблина подслушали в вечер бегства Рона?

— Вечер помню, а почему меч пытались украсть не знаю.

— Из-за Луны. Рон в вечер визита Скримжера с завещанием успел похвастать делюминатором перед Джинни и про меч нажаловаться. Уже в Хогвартсе они как-то тайно пробирались мимо портретов, и Джинни посетовала, что делюминатор пригодился бы свет убрать. И про меч сказала. Тут Луна заявляет, что им надо украсть его — это поможет мне. Её принялись урезонивать, что затея не только опасна, но и бессмысленна — у них нет никакой связи со мной, чтобы передать меч. Она ответила, что пойдёт одна. Результат тебе известен. Но я о другом. Заметил, что долгожители с возрастом хорошеют. Как Луна. И как ты. Сейчас ты выглядишь не просто симпатичной и привлекательной, а элегантной красавицей с классической грацией. Ты просто не видишь себя со стороны. По крайней мере ту брюнетку ты уже перещеголяла. Дочь не завидует?

— Льстец. Если завидует, то молча... Луна так и пасла тебя?

— Бывало, неожиданно ложиться рука на плечо — и становится легче. Я даже не оборачиваясь знал — Луна. "Жить можно врозь, и даже не звонить. Но в високосный год держаться рядом..." Может быть она поняла мою нужду и попыталась хотя бы на время — и в сексе, и в жизни — заменить тебя. Ей почти удалось. Но "почти"...

— ...не считается. А я...

— Не стоит. Теперь понятно, почему её флагшток в зале — второй, перед гражданской и официальной супругами...

Гермиона постаралась привести мысли в порядок. Те, наоборот, путались и стремились разбежаться по тёмным углам. Горящий в груди пожар всё ещё не позволял усталости окончательно завладеть телом и сознанием.

Причина неутомимости, Гарри, сидел с поникшей головой в ладонях, казался потерянным и похожим на себя прошлого, после откровений Скитер о Дамблдоре, что Гермионе ужасно захотелось подбодрить его, взъерошить волосы, как тогда, у палатки, в их последний, только их вдвоём вечер. В душе зрела жгучая обида. Взмахом головы Гермиона на время отринула сожаления и продолжила удовлетворять любопытство о совершенно, как выяснилось, неизвестном ей периоде жизни лучшего друга.

— Не грусти, а поведай-ка, почему ты вообще можешь рассказывать про Луну, Асторию, Ханну, Сьюзан? А имена восьми мам и их детей не говоришь?

Гарри поднял голову и удивил её улыбкой. Простой, не сквозь слёзы, без обиды и горечи во взгляде. Обыкновенной.

— Совесть обманутого или невольного узника чище. Вот только на ней, оказывается, давно лежит ещё один немалый долг...

— Луна наверняка никогда не считала свою помощь подлежащей оплате. Ты ведь её тоже спас и ничего не потребовал взамен. И приютил от чистого сердца.

— Ты, как всегда, утешаешь и успокаиваешь мне душу. Спасибо... А на твои вопросы ответ прост. Про детей Астория расскажет лучше и подробнее. С Луной и Тори не было полноценной клятвы кроме взаимного отказа от злых намерений, а с Ханной и Сьюзан я давал ограниченную по времени клятву отказа от намерений узнать. Глупо попадать под откат из-за другого или случайности. Тогда безопасность была важнее настоящей анонимности. Всё в порядке, никаких нарушений. Кстати, мы лопухнулись — домовик не давал слова, но использовал свободу только для известного тебе сумасбродства.

— Не вы одни и не в первый раз... Что было дальше?

— Дальше Аврорат, где я всех живых, даже ушедших добровольно со службы после победы, допросил лично, и немногих, не слишком замазанных, по совету Дафны оставил на испытательном сроке в консультантах. Вместе с номинальным главой. И то временно. С нами ты работала, всё знаешь.

— А потом?

— Потом были дементоры. Точнее, ко мне на работу заявилась Дафна и сказала: "Поттер! Ты собираешься избавляться от дементоров или позволишь этим тварям через двадцать лет съесть всех нас?" Нам жутко повезло, что у дементоров такой долгий цикл размножения. Был бы он пару месяцев, и уже момент победы стал бы поражением.

— Когда я подробно рассказала про дементоров родителям, ты бы видел их. Папа... он постарался смягчить... За каннибализм плоти, которую верующие считают вторичной по сравнению с искрой божьей в нас, конкистадоры устраивали геноцид целых племён, и церковь до сих пор считает их деяния богоугодными. Мы — племя пожирателей бессмертных душ. Если бы его религиозные родители — а они оба прошли войну, ранения, боль, концлагерь — узнали про считающих себя нормальными людей, которые позволяют и одобряют использование таких бестий для казни и пыток собственных заключённых, они бы посчитали всех этих людей достойными места только в аду... Все так радовались после объявления, что их уничтожили невыразимцы. Ты принимал участие? Почему ни полслова мне не сказал?

— "Теперь справляйся без меня", помнишь? Награждённые третьей степенью для отвода глаз двое невыразимцев — узколобые старпёры, нашли несколько листочков в архиве и ничего не собирались с ними делать. Помнишь, Невилл рассказывал про дядю, который несколько раз чуть не убил его в детстве, пытаясь спровоцировать магический выброс. Он из невыразимцев, это пример их обычного подхода к жизни и людям вообще. Всё легло на плечи Дафны, Луны и твоего покорного слуги в качестве тяжёлой артиллерии и тяжеловоза одновременно. А награды. Мы решили, что получать награды за уборку собственного волшебного дерьма — слишком неправильно. Меня всё ещё терзали остатки угрызений совести, а Луну не волновали внешние знаки славы.

— Как и тебя.

— Ты, что? Всерьёз? Как раз я любил славу, но только честно заработанную мной лично. Как в школьный квиддич. Или на турнире. Здесь же моей славы — чтобы инициативы Дафны не заболтали и позволили нам действовать.

— А Дафна?

— Посмертно я выбил для неё первую степень, её имя в золотом списке зала наград сразу под твоим. Как в Хогвартсе. Ты, наверное, туда не заходила, а Пророк не публикует про награды пост мортем. Но хоть привилегии семье остались... Я не поменяю мнение о ней по твоим догадкам... Дафна была слизеринской патриоткой с сердцем настоящей гриффиндорки. Она много чего хотела. Помочь сестре найти счастье в жизни, сделать что угодно, но дать ей возможность заполучить любимого Дракусика. Доказать, что среди слизеринцев есть герои и великие люди, и что им не чужды благородство и благодарность. Выслушав Кингсли, она решила поблагодарить меня за избавление от ужаса несвободы так, чтобы я оценил и запомнил на всю жизнь. Он-то думал, что меня поблагодарят просители денежками просто за то, что я сделал бы и так. Хитрован, да? А Даф интерпретировала всё по-своему.

— Я слушаю и удивляюсь. На первый взгляд — эгоизм, гедонизм, аморальность и разврат, а копнёшь — чуть ли не самоотверженный и бесплатный труд на общее благо. Как тебе такое удаётся, а? Гарри?

— Я не при чём. И вообще — жертва.

— Типичный Поттер... Тогда продолжай про дементоров.

— Главную идею как избавиться от них выдала Луна — воспользоваться Аркой, подобное — подобным. У меня в ту сторону просто мозги не хотели поворачиваться из-за Сириуса. Дафна искала способы их обнаружить и задержать до прибытия команды пленителей. Для этого надо было понять их природу и действовать так, чтобы самим не стать жертвой. Просьбами, шантажом, обещаниями, а иногда обманом она прошерстила большинство заметных библиотек и заначек чистокровных, разговорила стариков и старух. Нашла кое-что плюс упоминания об опытах Блэков и Малфоев, а Луна развила идеи, как это всё вместе заставить работать. Но придуманными тогда методами мы бы их до сих пор всех не выловили. На Гримо повандалил Сириус, и пришлось договариваться с Нарциссой Малфой за освобождение её мужчин, если сведения из их библиотеки, а на самом деле какого-то тайника, пригодятся. Пригодились... Основную массу тварей выловили и отправили в небытие ещё до отъезда Луны в экспедицию, тогда же Министерство с помпой объявило о победе, и выпустили Малфоев. Потом мы только уплотняли сигнальную сеть, чтобы реагировать на любое движение из тех нор, где они притаились. Приходилось пролетать всё на мётлах, сами заклинания особой силы не требовали, и Дафна настояла на своём обязательном участии...