Да, слуги меня любили. Я им не Рудольф, балы постоянно не закатываю, кучу бездельников обхаживать не требую, капризов у меня тоже практически нет — разницу вся челядь оценила очень быстро. Так что...

— Ура его величеству!!!

— Ваше величество!!!

— Да здравствует король!!!

Риолонцы смотрели зверями, но мне было не до их взглядов.

— Этих — в темницу. Всех, кто находится во дворце, включая мою жену, собрать в одном месте. Бальный зал подойдет. Потом будем разбираться, кого куда.

Получив понятный приказ, войско рассыпается по дворцу. Я же направляюсь в тронный зал. Для начала.

Потом проверим казну, кабинет... интересно, где сейчас Марта?

* * *

Анри шел по подземному коридору, который ему показала Дариола.

Королева.

Любовь?

О, нет. Для любви в сердце Анри места не было. Оно уже было занято — и нет, не музыкой. Для этого менесттрель слишком сильно любил себя.

Да, глядя на красивую картинку, золотые локоны и широкие плечи, слушая ангельский голос и восхищаясь синими глазами, сложно поверить, что Светлый недодал красавцу самого главного — живой и любящей души. Вся страсть, которой наделили Анри, изливалась на него самого, а остаток выплескивался в песнях.

Женщины же...

А что — женщины?

Пусть любят, обожают, дерутся из-за его взгляда, рвут друг дружку в клочья из-за его благосклонности — ему это льстит. Но и только.

А уж когда в него влюбилась принцесса Дариола...

Нет, даже тогда Анри не ощутил себя невероятно счастливым. Было бы из-за чего. Красавицей Дариолу назвать было нельзя. Симпатичная?

Да, пожалуй. Самую главную прелесть ей придавал титул принцессы. И то...

Анри был достаточно умен, чтобы понимать, с кем можно, а с кем нельзя. Ну, поимеет он принцессу. А дальше-то что?!

Девственность принцессы, между прочим, это государственное достояние. Их принято мужьям передавать непопользованными. Так что, узнав о его инициативе... нет, Дариолу за него не выдадут. А оторвать ему что-ниудь нужное очень даже могут. Странно, если бы не оторвали.

Так что Анри прикидывался ничего не понимающим, пользовал служанок и замужних дам — и жил спокойно. Принцесса вздыхала, смотрела, тосковала.... нет-нет, я тупой, я очень тупой...

Все изменилось, когда Анри вызвал к себе его высочество принц Дарий и сделал очень конкретное предложение.

Дариола хочет музыканта?

Она его получит. Но на определенных условиях. Так же Анри пригодится, чтобы держать на привязи Дариолу. Судя по происходящему, он неглуп. Так не желает ли он быть королем? Пусть ночным, пусть теневым, но все-таки?

Анри не желал, но и отказаться у него шансов не было. Пришлось ехать в Раденор, где он задом чувствовал опасность. То есть всей нежной чувствительной душой.

Опасность таилась в голубых глазах короля и его обманчиво нежной внешности, в акульей усмешке няньки короля, которую Дариола ненавидела всей душой, в пристальном взгляде канцлера...

Анри казалось, что все, все его подозревают. На самом деле никому не было до него дела, разве что Марта шипела иногда, что такие красавчики к добру не заводятся, но король это игнорировал.

Подумаешь, красавчик?

В хозяйстве все пригодится, вон сколько фрейлен неогулянных за королем бегает. Пусть пашет пашню, все королю меньше проблем. Опять же, ежели кого выгнать надо — причину долго не искать. За блуд — и за шкирку.

Анри нервничал. Даже когда все вроде бы прошло удачно и король куда-то исчез, он крестцом чуял, что все будет плохо. Дариола была счастлива, а он надеялся только на то, что сможет воовремя удрать. И сегодня, пока Дариола ахала и заламывала руки, он скользнул в показанный ей ранее ход — и был таков.

Деньги?

Драгоценности?

Все в городе, у доверенного купца. Мелочи, оставшиеся во дворце, не жалко, так что ноги в руки — и ходу. Огонек в фонарике плясал, не рассеивая тьму, а словно бы чуть раздвигая ее впереди, чтобы она тут же сомкнулась сзади.

— Далеко ли собрался, красавчик?

Женская фигура словно соткалась из тьмы, ухмыльнулась акульей ухмылкой... Марта не зря выжидала, не зря устроила здесь засаду.

Анри остановился, вгляделся.

— Ты!?

— Я. Удираешь, красавчик?

— Пропусти.

Поняв, что это вовсе не жуткое чудовище, а вовсе ддаже старая королевская нянька, Анри решительно двинулся вперед. Да что она может ему сделать? Ударит? Укусит?

— Размечтался...

Марта зло усмехалась.

— Пропусти, не то...

Анри видел, что Марта здесь одна. Сотканной из мрака змеи он просто не замечал. Способностей к магии у него не было, да и были бы — не то существо Хранитель, чтобы всяким-разным показываться.

Еще три шага, два...

Глаза Марты сверкнули черным во мраке коридора.

Анри вскрикнул и повалился на колени. Ноги поочему-то не держали.

Почему-то?

Словно тугая веревка стянула их на уровне колен. Щупальце скользнуло, обвилось...

Сам по себе хранитель бесплотен. Но взяв силу у некроманта, он способен на многое. Да и Алекс его хорошо питал. Далеко не все разбойники и грабители закончили свою жизнь на плахе, кто-то из них оказывался и в подземельях дворца, на алтаре.

Да, кровь. Да, смерть, и иногда — мучительная. И что?

Это не плюшевые мишки, это грабители и убийцы, твари и подонки, встретиться на темной улице с которыми было равносильно смертному приговору. Жалеть их Марта не жалела, отчетливо понимая, что только благодаря их смертям выжила в подземелье она. Все-таки она не королевской крови, на нее Алетар не рассчитывал. И сейчас, когда по ее приказу схватили Анри, она испытывала легкую слабость. Но — ненадолго.

Второе щупальце, словно сотканное из мрака, обхватило Анри поперек туловища, притянуло руки к бокам. Марта, усмехнувшись, подошла, достала из кармана веревку и тщательно связала красавчика, который от ужаса даже говорить не мог. Только губами шлепал, растеряв всю свою красоту.

— На алтарь.

Марта не боялась показывать свое убежище. Сын жив и во дворце. А Анри...

Час у нее точно есть, этого хватит. Да и надо же отблагодарить Хранителя?

* * *

Дариола встречает меня в своихх покоях, в окружении фрейлен.

— мой супруг, вы живы!? Я так волновалась!

Недобро усмехаюсь, делаю короткий жест рукой, отмечая большое количество знакомых лиц. Шартрезы сползлись. Да и не только они, вся та шушера, которую я выгнал из дворца с запретом являться пред королевские очи...

— Все вон.

Дариола бледнеет. Дамы вылетают вспугнутым роем бабочек. Прелестное зрелище, если не знать, что эти очаровательные создания не только по цветочкам порхают. Они и гнилым мясом не брезгуют, и прочей тухлятиной. Есть определенное сходство.

Я холодно смотрю на жену, дожидаясь, пока за последней дамой не захлопнется дверь. Потом недобро улыбаюсь, киваю на ее живот. Дариола даже сейчас не выглядит сильно беременной. Ни отеков, ни большого живота, даже цвет лица не испортился. Не знай я правды — сказал бы, что она просто пополнела из-за плюшек.

— Какой месяц?

— Шестой.

— Когда я должен был об этом узнать? Или вовсе не должен был?

— Алекс, я хотела сделать вам сюрприз...

— Считайте, дорогая супруга, что он удался. А теперь послушайте, что вас ждет. До рождения ребенка вас никто и пальцем не тронет. После же...

— Что!? Вы мне угрожаете?!

Дариола хотела произнести это надменно, но получилось плохо, голос дрогнул.

— Нет. Объясняю. Абигейл уже поняла, что с ней станет,вас, дражайшая супруга, я тоже жжалеть не сообираюсь. Кобылу-производительницу найти несложно,, а терпетть рядом с собой предательницу, которая готова вонзить мне нож в спину я не стану.

— Я не...

— Да неужели? А как же Анри Ламье? Или Ланье... как там зовут вашего музыканта?

— Вы же видите, что его здесь нет.

— Вижу. И добавлю, что его скоро нигде не будет.

— Что!?

— Он наверняка бежал через подземный ход? Так вот, Дариола Элианол, подземные ходы моего дворца были безопасны для меня, для вас, еще для нескольких человек. Но вашему Анри там... лучше б вы его убили здесь и сейчас. Безболезненно.

— Что?! Нет...

Она верит, я вижу это. Верит, понимает... но пока еще надеется. Зря. Хранитель мог бы пропустить его, но Марта?

Никогда!

— Ненавижу...

Усмехаюсь еще паскуднее.

— Дорогая супруга, должен вам сообщить еще пару печальных новостей. Во-первых, вы теперь сирота.

Знает. Судя по стиснутым зубам — знает. Дарий сообщил. Еще, небось, и поплакали на грудях друг у друга... на плоских.

— Так это...

— Если бы ваш отец не хотел моей смерти, я не попал бы в Риолон. Глядишь, и он бы еще лет десять прожил. Так что — квиты.

— Ненавижу!

— О, прорезался глас души? Ничего страшного, я и так знаю о ваших чувствах, дорогая супруга. Ужж позвольте мне вас так называть, вы мне слишком дорого обошлись. А еще — с недавних пор вы лишились брата.

— НЕТ!!!

Вот теперь это крик. Глаза выкатились из орбит, лицо побелело и пошло некрасивыми красными пятнами.

— О, да. Мы с ним встретились по дороге в Риолон, так что трон временно не занят.

— Тыы... ты убил его!?

— Я послужил причиной его смерти. Как видите, не стоит рыть ямму другому, можно ведь и самим туда угодить.

Изо рта Дариолы льются такие грязные ругательства, что я даже замираю на миг.

Как мило!

— У конюхов научились, дражайшая супруга? Не расстраивайтесь, жить вы будете. В монастыре, но будете.

И выхожу.

За дверью стоят эти курицы, трясутся, смотрят выпученными глазами. Киваю на двверь.

— Стеречь. Одну не оставлять ни на минуту. Если что случится — всех повешу.

Фрейлены кидаются внутрь и вовремя, потому что из-за двверей слышится тонкий вой. Дариола бьется в истерике.

Я отправляюсь в тронный зал.

Риолонцы уже там. Кто сидит, кто стоит, все смотрят на меня зло и ненавидяще. Придворные тоже. Вояки, не особо церемонясь, сгоняли всю эту шушеру пинками — и правильно. Рене здесь же, со списками. Я усмехаюсь.

— Начинаем работать, друг мой?

Проще всего с риолонцами. Отделить от придворных и разместить по темницам. Эти и подождут недельку — ничего с ними не случится.

Придворные же....

Эттих делим на пять категорий. Первая — сразу на плаху. Или, учитывая обстановку — на алтарь. Хранителя надо кормить. Так что этих — тоже в подземелье.

Вторая — будут откупаться и хорошо откупаться. Этих — в городскую темницу, нечего мне дворец засорять. Там с ними поработают палачи, в меру, без фанатизма — потом сами все отдадут.

Третья — почти не виноваты. Так, флюгеры. Пинка под копчик — и проваливайте. Пока — до дома, но вы оч-чень хорошо подумайте, чем можно поклониться королю или Моринарам, чтобы за вас не принялись.

Четвертая — наши люди. Те, кто сразу же прибежал к канцлеру, а потом верно шпионил. Этих надо будет наградить. Но поскольку их меньше всего, человек десять, то потрачусь я не слишком сильно. За счет конфиската.

Но награду они получат. Даже если они работали из страха передо мной, все равно — заслужили.

Ну и последняя категория.

Шартрезы и риолонцы, которых привел Дарий. Вот с этими разговор короткий. В подземелье, а потом выпотрошить и на казнь. Чем они отличаются от первой категории? Первую можно казнить сразу же, этих надо еще допросить — и не церемониться. Пусть хоть искалечат, свое я все равно получу. Можно бы и убить, причем сразу, духов я тоже могу допросить, но это же время и силы! Зачем тогда держать палачей на службе, если всю их работу будет выполнять король?

— Помощь нужна, малыш?

Марта появляется неожиданно. Спокойная, довольная — и со шлейфом свежей смерти вокруг нее.

— Кто?

Няня понимает меня правильно.

— Певун.

Усмехаюсь и притягиваю маму к себе. На миг замираю. Она рядом. С ней все в порядке. Слава Богу...

— Ты прелесть. Он хотел удрать?

— От меня?

Целую ее в черную макушку, уже подернутую сединой. Когда я стал выше нее?

— Ты чудо, нянюшка.

И уже едва слышно, одними губами, так, что видит и слышит только она.

'Мама'...

И Марта, тоже на миг, позволяет себе расслабиться.

— Алекс, родной мой...

Она на миг приникает ко мне — а в следующую секунду уже отстраняется, спокойная и собранная. Берет список, заглядывает в него...

— вот этих можешь поручить мне.

Те, кто без разговоров идет в жертву Хранителю.

— Занимайся, родная.

Марта кивает. Я подзываю одного из лейтенантов — и отдаю распоряжение. Это уже не моя забота, это хорошо.

* * *

Иннис грустно вздыхает, смотрит на дорогу.

Она едет домой, в Андаго. Еще неделей раньше она была бы так счастлива! Сейчас же...

Ей не хватает Алекса.

Ей не хватает мерзкого, упрямого, наглого демона, который сделал для нее все возможное. Решил все ее проблемы, старался не причинить ей ни малейшего вреда, разъяснял тонкости разговоров с демонами, утащил в столицу, спас от насильника и даже! Даже умудрился переодеться в женское платье!

Лишь бы не повредить ее репутации!

Хотя она тогда больше перестраховывалась. Кто там будет смотреть на Иннис Андио, девушку из народа? А Алекс принял все всерьез, переодевался, зубами скрипел... на демоне ее прокатил.

Да, тогда они добрались быстро, сейчас так же удачно не получится. Но Андаго ждет.

Они уехали из столицы сразу же, после похорон супруга Тирримы. К стыду своему, Иннис даже имя его не запомнила. Тиррима была в прострации и Иннис предложила и ей, и тетушке Меди хороший выход. Они едут с ней в Андаго, как компаньонки, живут там, на полном содержании и довольствии, если захотят — уедут, если нет...

Ну, и в Андаго люди живут. Найдем Риме мужа, внуки пойдут...

Сама Иннис замуж пока не хотела. Ближайшие два года — точно.

— Госпожа, это вам.

Маки были очаровательны. Дворянин, который их протягивал в окно кареты — тоже. И все же...

— Благодарю вас, но я не могу принять такой подарок.

Тетушка Меди смотрит с укоризной, но Иннис это безразлиично. У нее сейчас в пленах совсем, совсем другое. Ей хочется доехать до Андаго. Спуститься в лабораторию и поговорить с Тиданном. А потом — заняться делами.

Разобраться со всем, что накопилось, пока в Андаго хозяйничала Аморта, провести инвентаризацию, подать прошение на получение наследства от мачехи — такой вот поворот, подать прошение о признании графини Андаго совершеннолетней, о ее опекунстве над отцом, который пока остался в столичном приюте для умалишенных — везти его с собой было бы слишком опасно.

А еще — начать учиться.

Если сейчас она, будучи воздушницей, необученной и мало что понимающей смогла вызвать демона...

Может быть, она сумеет вызвать конкретно Алекса?

Она все проверит, она будет очень-очень осторожна, она...

Она на все готова, лишь бы увидеть его еще раз.

* * *

Распорядок дня воюющего короля: работать, работать и еще раз работать.