Рене очень не любил, когда им играли в темную, не раскрывая планов, переставляя его по карте, словно безмозглую фигурку. И он твердо решил разобраться со всем этим, но сначала сломать все планы своих Глав. У него как раз появился превосходный план, как совместить приятное с полезным! Совету уж точно не придет в голову, такой поворот событий!

Сухо попрощавшись с хозяином, вамир отправился вглубь особняка на поиски друга. Бесконечные анфилады небольших комнат, выдержанных в невообразимо яркой манере, раздражали Рене не меньше, чем бессмысленная болтовня светских дам. Он шел, стараясь не слишком пристально смотреть на окружающий интерьер, и размышлял, хорошо ли настолько злить Совет? Все-таки, давая ему такие полномочия, они явно считали, что преисполненный гордости посол начнет разъезжать по экономическим и политическим центрам Соррена...

Не успев как следует обдумать намечающуюся наглость, Ренеске вышел в центральный зал, где, примерно часа два назад он оставил развлекающегося Муэрто. Играла довольно приятная музыка, пары изящно кружились в танце. Только, почему-то, лишь в одной половине зала. А в другой, сидя на краешке фонтана, в котором еще недавно плавали бело-красные рыбки, сидел Кэссер и флегматично гладил по лысой голове костяного кабанчика.

"Ну вот, пока я страдал в обществе этих дур, он, как обычно, развлекался!"

Прием Дома Совета,

Кэссер Эль'Муэрто

Как Прах и думал, этот прием ничем не отличался от сотни ему подобных, на которые он попадал вслед за другом. Такой же шумный и до ужаса скучный. Пока некромант таскался за своим вампиром, смотря на испуганных появлением в их кругах темных господ Советников, все было еще более или менее, но вот когда Ренеске окружила толпа романтичных барышень с крайне недвусмысленными намерениями, то Кэсс осознал, что остался в одиночестве. А когда некромант оставался один, ему сразу же становилось скучно.

А он этого не любил.

Очень.

Так что, когда гости переместились поближе к изящно сервированным столикам с легкими закусками, некромант начал потихоньку развлекаться.

Сначала он "случайно" отрезал свою руку. Нет, он, конечно, тут же с громкими извинениями — такими, что бы этот инцидент увидели все присутствующие в зале, ее приживил, но сам факт отправил в обморок немало дам. Да и, если говорить честно, кавалеров. Но на этом лич не остановился.

Когда некоторые умные личности начали подсылать к Кэссу различных "плененных темным обаянием" особ, он не стал подобно другу, стараться уклониться от разговоров, а наоборот, всячески поддерживал беседу, обстоятельно рассказывая очередной претендентке обо всех "тайнах" профессии. Восторженным тоном он в подробностях рассказывал о препарации несвежих трупов, жертвоприношениях и прочих очень аппетитных вещей, сопутствующих науке некромантии.

В основном, где-то ко второй минуте разговора, девушки в лице сперва бледнели, а затем и вовсе ударялись в благородную голубизну, и срочно находили неотложные дела. Но на ее место моментально находилась замена. К сожалению, запас девушек-женщин-бабушек оказался ограничен, а те, кто уже оправился, категорически отказывались и близко подходить к некроманту, так что вскоре Кэссер вновь остался в одиночестве.

И тут неугомонный лич заметил фонтан. Надо заметить, что фонтан был поразительным — мраморная ванночка с высокими бортами и изысканная скульптура какой-то древней богини, держащей в руках большую рыбину, из чьей пасти и лилась вода. Внизу, в самом бассейне, в кристально-чистой воде плавали очень красивые бело-красные рыбки, подаренные Главе Совета каким-то послом. По приметам, они приносили деньги и счастье дому, в котором обитали.

И вот, заметив восхищение, с которым все смотрят на них, некромант начал свое представление. Сказав, что хочет показать "ну совершенно безопасный и мирный фокус", Кэсс достал с огромного блюда скелет обглоданного осетра. После чего, произнеся недлинное заклинание, он выпустил поднятую рыбу в бассейн к ее живым собратьям.

Следующие несколько минут все гости могли видеть лишь кровавый водоворот, из которого периодически появлялась оскаленная пасть "безопасной" рыбки, держащей в клыках тельце очередной жертвы. Некромант же крайне задумчиво чесал макушку, глядя на это совершенно спокойным взглядом.

— Эх, — махнул он рукой. — Что-то не так сделал... Привык боевых немертвых клепать, вот неудача-то! Но ничего... — Взгляд Кэсса показательно зажегся огнем исследователя. — В следующий раз у меня точно получится!

И Прах направился к скелету кабана. Гости и хозяева, быстро прикинув, кто станет следующими после рыбок жертвами безумного темного, стали было отговаривать его. Но бесполезно. Гордые аристократы, распластавшись по стенкам, с ужасом смотрели на поднимающегося костяного монстрика. Когда же он, как преданная собачка, начал тереться о ноги некроманта все еле сдержали облегченный вздох. Слава Богам, этот эксперимент закончился относительно удачно. Но все равно, гости приема не решались "подойти и погладить", опасаясь смотреть в горящие алым глаза мертвого кабана, да и держаться старались подальше.

Вот такую картину и застал вернувшийся с балкона вампир.

Кэссер, весело помахав рукой своему другу, пригласил его присесть рядом. Небрежно промокнув капли крови белоснежным платочком, Ренеске присел рядом с Прахом. После чего, все так же молча, протянул его письмо. Пару секунд личу понадобилось на чтение документа, еще минуту он просто обдумывал сложившуюся ситуацию... А затем, явно придя к определенным выводам, радостно улыбнулся.

— Рене, друг мой кровопьющий, ты подумал о том же, о чем и я?

Глядя на невозмутимое лицо вампира, нельзя было сказать, что он вообще о чем-то думает, но Кэссеру этого и не нужно было. Он, встряхнув письмо в руках, начал говорить:

— Эта записочка дает нам полное право болтаться там, где мы хотим, так, Рене? Да-да, сам понимаю... Но если следовать букве послания, а не духу, то я прав? Прав, а как же! Так что мы игнорируем приказы между строк и срочно догоняем барда! Уж с ним-то точно скучно не будет! Так, Ренеске?

Вампир, слегка наклонил голову, словно раздумывая, и ответил:

— Перед Главой я уж как-нибудь оправдаюсь.

— Вот и отлично! Тогда закругляемся в этой обители скорби и, забежав к Ипису и проведав твою "невесту", отправляемся на поиски неприятностей!— радостно заявил Кэсс, восторженно спрыгивая с места и перепоручая своего "песика" побледневшему хозяину.

Вампир на это только кивнул.

Улица кузнецов,

Сейлин,

Мастер-кузнец

Когда наемница вошла в недорогую мастерскую, на нее сразу же обратили внимание все присутствующие. Да и как можно было не заметить высокую и очень красивую воительницу в просто отвратительном настроении? Нет, это было невозможно. Особенно, если она, громко стуча окованными сапогами, прет вперед, не особо обращая внимание на стоящих у нее на пути людей, а потом плюхает на прилавок огромный двуручник и довольно грубо просит его поточить.

Но старый мастер никогда не злился. Он спокойно взял меч и сам, ну, так, на всякий случай, отправился его точить. Когда же он вернулся, ситуация накалилась еще больше. Девушка, явно чем-то сильно расстроенная, нарывалась на драку, задирая практически всех присутствующих в зале. Необходимо признать, что все держались молодцом, понимая, что разозленная дамочка, особенно, если она вооружена увесистым двуручником, крайне опасна и непредсказуема, и не делали резких движений. Мастер, подозвав девушку, отдал ей меч и постарался как можно вежливее выпроводить ее из мастерской. "Эх, зря я, наверное, в кузнецы пошел. Одни стрессы, одни стрессы..."

Город у Четырех Путей,

Лиан Шурай,

Сид, Носящий Зеленого Дракона

Шурай не любил города. После прекрасных рощ его долины, куда более утонченных, чем сады эльфов, человеческие селения казались мертвыми — в них было слишком мало воды и зелени, столь дорогих сердцу сида.

Но, вот уже долгие годы, он обречен странствовать по землям людей, которые не просто не заботятся о лесе, но и угнетают, считая себя его господами. Когда-нибудь лес отомстит своим неразумным детям, и месть его будет страшна. Носящий Зеленого Дракона, Жрец Священной Ивы знал это лучше других.

Но не об этом думал Шурай, следуя за раздраженной девушкой самыми опасными улочками города, совсем не об этом. Ни об отвратительном запахе, от которого у чистоплотного сида начинала кружиться голова, ни о грязи, ни о типах, пристально следящих за ними. Нет, думал он о том, как бы помягче внушить своей "госпоже", что мысль догнать барда не просто хорошая, а единственно правильная.

Но сейчас это было явно бесполезно — разозленная Джайрин упрямо перла к таверне через самые опасные районы, причем в темное время суток! Сид уже начал побаиваться, что ему придется несколько раскрыться, так как девушка явно не сможет достойно ответить убийцам, скрывающимся в тени домов. Но никто не решался напасть на агрессивно настроенную девушку, ищущую драки. Шурай понимал, что разочарованной девушке, которая не решилась напроситься с приятелями на приключения, было просто необходимо развеяться, но явно не здесь.

Наконец-то, закончились узкие переулки, в которых не менее облегченно, чем Шурай, вздохнули разнообразные "темные" личности. Они всегда чувствовали неприятности, и ни красота девушки, ни дорогой халат сида не смогли их соблазнить своей доступностью.

А Лиан лишь печально вздохнул, глядя на безнадежно испорченные туфли, и так же невозмутимо отправился дальше. Джайрин же, осознав, что ей сегодня уже не развлечься, рассекая толпу, быстро отправилась к знакомой двери. Деревянная табличка с нарисованной тюремной решеткой слегка покачивалась на новых креплениях, когда резкие порывы ветра проносились по площади. Новая дверь, быстро поставленная мастером, чистый зал и полы — ничто не могло рассказать новенькому о произошедшем здесь вчера побоище. Но это вполне мог сделать любой из завсегдатаев, заполонивших сегодня зал. Да, народу было много, но их столик, как ни странно, был все еще свободен. Весело помахав немного рассеянной Фури, Джайрин заняла место. Буквально через пару минут на ее столик опустилось жаркое для нее и легкий зеленый салатик для Шурая. Сид, мрачно ковыряясь в разнообразных листиках, медленно ел, не зная как начать разговор.

— Госпожа, — наконец, начал он. — Что вы думаете о судьбе?

Бывшая хани немного растерянно взглянула на Шурая, после чего ответила:

— Хоть я и не понимаю, к чему ты затеял этот разговор...— она задумалась.— Ну, судьба — это предопределенность встреч, событий в жизни людей. Да и нелюдей тоже. Ну, вот что-то такое...

— Да, в чем-то вы правы и судьба предопределена, но это не все. Иногда, Боги дают нам возможность изменить свою судьбу, сделать то, что не записано в твоей Книге. Иногда они дают нам встречи-развилки, где мы можем выбирать, как поступить и куда пойти. И вот при таких встречах, выбор должен идти только от сердца, из глубины души.

Увлекшегося сида прервал громкий стук двери, открытой сапогом Кэсса. Не ожидавший появления этой парочки, Шурай на мгновение замер, завороженный сплетением судеб, но буквально сразу же пришел в себя.

Что ж, появление этих двоих только доказывает, что изгнанный жрец был прав — пришло время перемен, и в Игру вступил Темный, слишком долго спавший в небесном дворце. А, значит, он будит спешить, ведь те, кто успеет присягнуть его Апостолу первыми, получат намного больше, чем те, кто не умеет рисковать.

Да, Шурай, ученик изгнанного жреца, умел ставить на кон все. Он знал, что если сейчас не рискнуть, он навсегда останется лишь слугой взбалмошной девчонки. А эта судьба его не прельщала. Пусть даже этой девочке начертано много, неизмеримо больше, чем ему самому.

Так что, когда Рене и Кэсс уселись за столик, привычно поздоровавшись со всеми, Шурай был абсолютно спокоен, он знал, что теперь тугая петля судьбы не даст бывшей хани вырваться из своего жесткого захвата.

И холодная улыбка скользнула по его губам.

Таверна "За решеткой",

Фури

Сегодня был на редкость неудачный день. С самого утра, когда девушке по милости вампира пришлось, рискуя жизнью, стирать следы ночного побоища с потолка до самого вечера, когда любопытные посетители, буквально забрасывали ее вопросами о том, где бард, куда ушел повар, и что вообще происходило этой ночью. Уже уставшая отнекиваться, Фури была готова загрызть любого, кто посмеет еще раз открыть рот. Так что появление новых лиц в таверне позволило ей хоть немного отдохнуть и прийти в себя. Хотя именно этих лиц она бы век не видела, несмотря на то, что была обязана им жизнью.

Ужинавшая в мрачном молчании четверка уж слишком сильно напоминала ей, как весело им было совсем недавно, когда на краешке стола сидел совсем не страшный бард. А на кухне злобно ворчал Неки. На глаза Фури навернулись слезы, которые она немедля стерла краешком фартука. Не любила бывшая воровка показывать свою слабость, не хотела, что бы хоть кто-нибудь видел, как она скучает по этому несносному убийце.

Что бы отвлечься от грустных мыслей, девушка скользнула на кухню, надеясь, что Лиру требуется хоть какая-нибудь помощь. Но все было отлично. Как бы странно это не было, поваренок не растерялся, когда ушел его учитель, и теперь быстро и качественно готовил еду. Может, он был не так хорош как Неки, но тоже весьма и весьма талантлив.

Так что девушке пришлось снова возвращаться в зал. Там, скользя между столиков и привычно отвечая посетителям, Фури краем глаза наблюдала за "их" столиком. Там, активно размахивая руками, что-то объяснял некромант. Видя, как на лице Джайрин появляются отблески надежды, как удовлетворенно улыбается Шурай, как... хотя вампир смотрит все так же невозмутимо. Официантка всегда была очень любопытна, а уж когда это касалось ее друзей, ее любопытство возрастало до невообразимых высот. Потому, скользнув с подносами поближе, девушка напрягла слух.

— Так вот, так как мы с Ренеске теперь абсолютно свободны...

— Если хочешь — поедем вместе, ты же тоже пока свободна?..

— На рассвете... Эй!

Тут Кэссер заметил Фури и, помахав рукой, подозвал поближе. Девушка подошла, сгрузила подносы на руки флегматичного вампира и, присев на краешек стола, вопросительно подняла бровь.

Четверка заговорщицки переглянулась и, предоставив Праху продолжать, уставились на девушку:

— Фури, а мы собираемся догонять Кантаре и остальных!

Если говорить честно, девушка была шокирована. Раньше ей казалось, что все, естественно, кроме нее, довольно легко восприняли уход ребят. Но, похоже это было совсем не так.

— Но, Кэсс, Рене, вы же, вроде, послы?..— неуверенно начала она.— Как вы можете покинуть этот город?

— А нас, точнее Рене, повысили!— гордо заявил некромант, опигаясь на магический меч.— А я так, за компанию. Ренеске теперь у нас — Наблюдатель, это невообразимо круто, так как он имеет право самолично выбирать место наблюдения. И мы тут подумали,— на его лице появилась кривая ехидная улыбочка.— Что совершенно не будем нарушать приказа, если наши перемещения будут совпадать с дорогой наших друзей!