Лесса (общий файл) (заморожено)

У Бренны, их Бренны, которую не смогла напугать война, дрожали руки.

— Что с ней, она будет жить? — спросила Сайли.

Бренна медлила. Затем сказала:

— Оставьте нас, — и добавила, смягчив голос:

— Вы обе сделали все, что могли. Я благодарю вас за службу и доверие, оказанное мне. Не тревожься, Сайли. Её тело борется, она будет жить.

Ферн едва сдержалась, чтобы не усмехнуться. Бренна, как всегда, сказала всё, не сказав ничего. Сайли не сводила с Бренны испытующих глаз, в которых можно было прочесть сотню невысказанных вопросов. Бренна, помедлив, добавила:

— Она испытала огромное потрясение, такое, после которого или рождаются заново, или умирают. Дитя выжило, нам остается только ждать. Но... меня беспокоит её клеймо... Под ним может дремать вулкан. Думаю, я знаю, кто мог его поставить, но не уверена до конца. Я не могу пробить...

— Ты? — изумилась Ферн.

— Я. В том, чтобы признать поражение от сильнейшего, нет ничего позорного, Ферн.

— Что будет с девочкой? — спросила Сайли, хмуря брови. — Отдашь её эльфам?

Бренна ответила взглядом. Ферн стало не по себе.

— Пошли, сестренка, — Ферн, тихо охнув от боли в затекших ногах, поднялась. — Мы свое дело сделали, приволокли малявку, а Бренна уж сама разберется, что и как. Ежели ей суждено выжить, она выживет, чего тебе-то суетиться? Кто лучше Бренны поставит её на ноги? А эльфы, не эльфы, то уж не наша головная боль. Бренна слишком много сделала для стаи, чтобы поганить её подозрениями в предательстве.

Сайли сказала, угрюмо глядя себе под ноги:

— Я... верю тебе, Бренна. Поэтому мы и здесь, а не дали деру из леса вместе с несчастной. Должна честно сказать. Как воин воину. Я не позволю отдать её эльфам. Дитя и так настрадалось, по всему видать, а эльфам, несмотря на то, что в её венах течет их кровь, она нужна вовсе не для того, чтобы нацепить ей тиару Бессмертных. Тем более что эта самая тиара уже болтается на башке Лорриентиэля, и за просто так он её не отдаст.

— Приходи к закату. До заката я решения не приму.

Сайли пытливо глянула на Бренну, та прямо встретила недоверчивый взгляд. Сойка переступила на жердочке, спрятала хохлатую голову под крыло. Ферн завозилась, ей так же, как птице, надоел это разговор. Она устала, как пахотный вол, и ни о чем так больше не мечтала, кроме как стащить сапоги, вытянуть ноги, налившиеся свинцом, и завалиться дрыхнуть, знать не зная ни о каких девчонках, эльфах и Бреннах.

— Пошли, Рыжик. Ты голодна, измучилась, ещё чуток, и рядом с малявкой ляжешь. Нам надо поспать, бешеный кобель так не носится, как мы по лесу гарсали, — проворчала Ферн.

Сайли кивнула, встала и побрела к выходу. Повернувшись в дверях, окинула взглядом комнату, цветник, задержав взгляд на его хозяйке, и, помедлив, вышла. Ферн замялась, ей много чего хотелось сказать, но, ругнувшись про себя, все же встала и пошла догонять сестру. Спать. Набить брюхо холодной кашей и спать, пусть хоть земля разверзнется под ногами.

Ферн уцепилась за веревку, бросила взгляд окрест. Желто-багряный ковер на западе прочертила полоса, от которой до сих пор после дождя разит гарью. Скелеты сэйтров висели на ветвях, как огромные гнезда аистов, вот только больше младенца в них никто и никогда не принесет... После страшных, но все же обыденных лесных пожаров на месте пала начинают пробиваться ростки, дымка зелени красит угли. Всходы с утроенной силой рвутся к солнцу, торопятся прорасти на останках пожарища. Смерть дарит жизнь... Всамделишный, природный пожар, но не тот, что наслали маги эльфов. До сих пор чернота. Снег падал, таял, намерзая ледяной коркой на обугленных стволах, казалось, они среди сожженных костей гигантских чудовищ. Потому, когда девчонка так жутко вещала, Ферн едва не поседела. Может, малолетняя вещунья видела прошлое? Не след успокаивать себя. Воин должен смотреть смерти в морду, как бы страшно не было, должен знать, кто или что таится в ветвях. Дриада прерывисто вздохнула, грудь опалил гнев. Будь прокляты эльфы, будь проклята магия, что смешала в сэйтрах кости с пеплом. Скоро выпадет снег. Следы войны не скрыть белоснежному савану, как тот след, что в сердце дриад, не отмыть и не запорошить.

Ферн едва не сверзилась, руки дрожали от усталости. Съехав по веревке на второй уровень, спустилась по лестнице, ведущей к ним в дом, и распахнула дверь. Со столика у окна порскнула белка, орех покатился, упал, завеса из кусочков шкур качнулась на сквозняке, и все стихло вновь.

Никого, не считая наглючую белку Сайли. Где её носит?! Сумы с мясом они сразу же, как вернулись, оставили курицам, хлопочущим у очага, а более ничего такого спешного и нет, кроме того как добраться до лежанки и упасть без сил. Ферн громко, с чувством, выругалась, но тревогу ругань унять не смогла. Какой тут отдых, если Сайли шляется незнамо где, хотя, почему "незнамо"? Совсем башкой тронулась с этой желтоглазой малявкой...

Кольнула темная, душная ревность. Ферн хлопнулась, не раздеваясь, на постель, вытянула гудящие ноги и принялась ждать.

Заныли раны, а раны ноют не к добру.

* * *

Бренна, проводив сестер, вернулась к девочке.

Она спала. Личико было спокойно, лишь легкая дрожь, изредка пробегающая по телу и учащенное, неровное дыхание говорили о том, что ребенку видится что-то недоброе. Дриада села, взяв влажную от лихорадки руку найденыша в свою, глубоко задумалась.

Кто она? На первый взгляд обычная девочка, пусть и эльфийских статей, но Бренну едва не убило то, что стояло на страже в крови ребенка. Такого с ней ещё не бывало... Единственное, что она твердо знает, это то, что райты охраняют малышку, иначе бы растерзали, как эльфийских послов. Только избранным, верхушке дроу дозволялось иметь эту жуткую охрану, и лишь несколько персон, которых по пальцам перечесть, могли райтами управлять.

Дроу. Заклятые враги лесных. Могут ли они быть союзниками? Враг моего врага, как говорят люди... Бренна чуралась темных эльфов, слишком разные, непримиримые были источники сил. Жрицы дроу приносили жертвы, питались кровью, той болью, той силой, что порождает смерть. Долгая, в муках, страшная смерть. Кроме того, раз малышка под их охраной, значит, она нужна им, вот только зачем? Она не дроу, не чистокровный эльф... От клейма на плече девочки несло магией темных. Эта печать — оберег, защита столь мощная, что подавляет и отражает любую силу. Кого и от чего оберегает этот знак? Явно не несчастное дитя. Любящая рука не станет калечить, значит... защита от самого ребенка? От недоброго предчувствия похолодело в груди.

Темные ничего не делают просто так, всё с дальним прицелом, впрочем, так же, как и Мэррил. Только одно может объяснить разом всё. Наследница? Бренна слышала, что эльфийская семья королевской крови была уничтожена, вырезана на корню, вести доходили к ним в глушь вместе с беженцами, но, кажется, Тахра говорила, никто не выжил... А вот то, что раны дитя заросли быстро, слишком быстро, тревожило Бренну больше всего. Власть и наследства — пустое, а вот сущность девочки, что была скрыта даже от неё, Бренны, это тайна тайн, и, может быть, именно эта сущность так заворожила магов, что они готовы убивать, предав источник своих сил. Магия дана в дар не для того, чтобы губить, а они предпочли забыть об этом, кто из гордыни, а кто просто хотел выжить, угодить властителям или раздобыть как можно больше своего бесценного злата. Силу нельзя продавать, она не прощает предательства. Или покинет, или изменится, что, собственно, и происходит. Когда магия стала мечом, магам потребовался щит. И, чем острее зачарованный меч, тем крепче должен быть щит, но знания и возможности не беспредельны. Убивать проще, чем исцелять. Может, в этом и разгадка? Защита девочки... Пока она осматривала плоть ребенка, ничего не происходило, но, как только попыталась проникнуть глубже, применив силу... Её, гамадриаду, против которой и Мэррил не устоит, беспомощный, еле живой ребенок чуть не убил. Правда, её магия сильна только здесь, в Элбанноне, стоит отойти, и она станет обычной смертной, но, всё же... Бренна задумчиво погладила ладошку девочки. Жар спадал.

Малышка была ранена, но исцелилась сама, хоть и ослабла почти до смерти. Даже кровь оборотня не могла так быстро излечить. Кто она? Почему родилась такой? И что на самом деле нужно Мэррилу от ребенка?

Мэрл. Убийца. Интриган. Незаживающая рана... Может ли быть? Может быть все, если замешан он и дроу. Что же делать? Как быть? Ей чужды интриги, что она не так искушена, не так... жестока, как требуют политические игрища, чтобы играть с Мэррилом и дроу на равных. Она, хоть и бесконечно долго живет по людским меркам, всю жизнь провела в Элбанноне, вдалеке от мирских дел, впадая в глубокую спячку и возвращаясь лишь тогда, когда он призывал. Грядут перемены, и она должна знать, предвидеть, как защитить Элбаннон и тех, кто доверил ей свои жизни. Недавно был сильнейший магический всплеск. Волна смерти, идущей по следу, как гиена за раненной жертвой, прокатилась ледяным валом по горам и весям, сметая все на пути, мимоходом задев и тех, кто был ей не нужен. Пока не нужен. Змей кусает хвост, и тот, кто выпустил смерть, понесет расплату, так или иначе. Она вспомнила тот день. Даже сейчас, когда ужас позади, пробрал озноб. Зверье забилось в норы, рыба ушла на глубину, глухая, мертвая тишина окутала лес. Нежить и то попряталась. И стаи ворон, как грозовые тучи, молча кружащие в небесах... Сестры отделались легким испугом, дурное настроение и слабость не в счет, да разговоров хватило на несколько дней, а вот ей пришлось худо, слишком силен, страшен был вал.

Ей нужна помощь, совет. Бренна прикусила губу, нахмурилась, заметив, что в комнате потемнело, бутоны цветов закрылись, как перед грозой. Сойка расправила крылья, закрутила головой, затрещала недовольно, подняв хохолок.

— Знаю, Офа. Но не могу иначе. Не в этот раз.

Молочно-белый шар, стоявший на столе, засиял мягким светом. Бренна, помедлив, подошла к столу, запахнула жилет и села, вперив взгляд в артефакт, у рта обозначились горькие складки. Размытое пятно в туманной глубине оформилось, стало четче, явив лицо.

Вспыхнув зеленью, шар погас. Из темных глубин на Бренну смотрел Мэррил. Увидев, кто перед ним, долго хранил молчание. Он смотрел жадно, пожирая лицо Бренны глазами, затем, спугнув накалённую тишину, сказал:

— Ты... Это ты, Бран, — голос Мэррила сел. — Семь лет, четыре месяца и шесть дней. Не иллюзия, не тень, не симулякр и не твои легковерные сестры, которых ты вновь и вновь посылала на переговоры вместо себя! Неужели ты соизволила лично снизойти до моей презренной персоны?

— Не льсти себе, я пришла не ради тебя.

— Знаю, — глухо ответил он. — Я тосковал, Бран.

— Я твоя прихоть, каприз. Ты всегда желаешь того, что не можешь иметь.

— Прихоть? Дешево же ты ценишь жизни сестер... — Мэррил поднял бровь, усмехнулся недобро. — Ты изменилась, Истинная. Те же волосы, те же глаза, но внутри ты не та, что прежде. Я не мог забыть.

— Меняется все, — Бренна пожала плечами. — Кроме прошлого.

— Ты ушла. Чего ты ожидала? Что я, Мэррил, буду скорбить и чахнуть, что я смирюсь? Немного крови, немного войны, и я вновь имею счастье лицезреть тебя.

— Эдана. Кэйра. Ригхан. Они умирали долго. Дерева истекли соками, кровь напитала лес. Элбаннон никогда не станет прежним.

Мэррил поиграл желваками, проговорил тихо, чеканя слова:

— Я не привык к отказам. Я был готов с землей сравнять твой клятый гребанный лес. Я не могу соперничать с деревянными истуканами, которые забрали тебя у меня!

Сойка взъерошила перья, скосила глаз на шар и громко, хрипло мяукнула.

— Ты так ничего не понял, и никогда не поймешь. Это не лес, это ты, Мэрл. Я и темная магия, к которой ты прибег, исконные враги. Ты посмел из природных сил сотворить силы зла, превратил их в боевую магию, магию смерти. Кроме всего, ты мне не нужен. Я тебе не нужна. Тебе есть чем себя занять, ты не одинок ночами.

— Тебе никто не нужен. Только проклятый лес! Я поражен, что ты возишься с этими... людьми. Зачем они тебе, Бран? Ты никогда не стремилась к власти. Да, я не одинок, мое тело согревают. Тело, но не сердце, оно не бьется при виде них. Другие — не ты, Истинная. Ты не хочешь, но хотя бы попытайся меня понять. Если бы я мог... — он поднял взгляд, холодный взгляд убийцы. — Ты ушла. Я устал ждать. Твои сестры? Что ж. За все надо платить. И платить дорого. Они погибли, но перед смертью позвали тебя. Так начертано, и это твоя вина, твоя ноша.

— Ты лжешь. Не я замуровала их заживо. Не я начала войну. Не я превратила магию жизни, магию природы в силы смерти. Кому, как не тебе, не знать, кто может прийти вместо меня, если Элбаннон превратится в Мертвый лес. Костяные псы её слуги. Ты её слуга.

— Я твой слуга, твой раб, Истинная...

— Мне не нужны рабы. Мне не нужен ты. Я не желаю более вспоминать. Воспоминания, Мэррил, это тлен. Ты тлен.

— Почему ты была со мной, Бран? Пусть недолго, пусть коротко, но ты была моей!

— Не твоей. Я была с тобой. Почему? Я женщина. А женщинам свойственно заблуждаться, воображать, что они могут из сорной травы вырастить благородный плод. Я ошиблась. Кроме всего, зло может быть красиво. Теперь о том, что грядет. Ты зря явился, твои послы получили ответ.

— Если можно назвать ответом трупы, то да, получил. Отдай девчонку, Бран, — тихо, с угрозой проговорил Мэррил, подведенные татуировками глаза сверкнули. — Я слишком долго шел к ней. Она нужна мне, а кому, как не тебе, знать, на что я способен, если чего-то желаю. Что так может скрасить долгие годы без тебя, как маленькая интрижка? Должен же я разгонять себе кровь... Нежить, что травит твой ненаглядный Элбаннон, это не только ежедневное, ежечасное напоминание обо мне, Бран, это ещё и напоминание о телах, которые ты будешь хоронить. Скоро. Очень скоро. Хоронить каждый день. И понимать, знать, что виной их смерти ты сама.

Бренна странно улыбнулась. Мэррил побелел.

— Я знаю, она у тебя. На ней кровь моих собратьев, Бран. Она моя. По праву. По условиям перемирия. Просто потому, что я этого хочу.

— Твои желания — твои горести, они уже давно завели тебя туда, откуда нет возврата. Подумай об этом на досуге, Мэрл. И не говори мне о правах! Мое право — право убежища. Она пришла ко мне, и мне решать, какова будет её судьба.

— Как странно, — угрюмо усмехнулся эльф. — Ты вернулась, а я не только не получил того, что желал, ты ещё и лишаешь меня того, над чем я трудился добрых семь лет. Девчонка, с её звериной сущностью, выбрала единственное место на земле, где у меня связаны руки. Предлагаю сделку. Я дам слово, что больше никогда нога эльфа не ступит в Элбаннон. Не усмехайся, на этот раз я скреплю его магией. Я знаю, вы нуждаетесь, бедствуете. Я дам тебе зерна, муки, одежду, шкуры и оружие. Оружие, Бран, которое поможет извести псов. Оружие и зелья, без которых вы сдохнете зимой, дыхание которой ты уже ощущаешь. И всё это, жизнь твоей... стаи, Бран, взамен на одну девчонку, жизнь которой не стоит того, что ты готова заплатить. Кем платить, Бран.