Темный принц

— Эй, все, хватит! Ха-ха, ты перестарался. — Засмеялся отец.

Я прервал исцеление.

Думаю, выглядел я сейчас немного увлеченно, от новых возможностей у меня захватило дух. В груди будто забилось второе сердце, ведь обычное сердце не может издавать такой интенсивный перестук.

А отец тоже выглядел немного необычно. С искренним удивлением почесав отросшую за секунды щетину, он не сдержал насмешливый хмык. Я же думал о том, как работает эта способность. Она просто усиливает естественную регенерацию? Тогда это не совсем исцеление, просто лекарский магический инструмент. Но, что-то мне подсказывает, что у этой способности гораздо больше возможностей, чем просто ускоренное восстановление.

— Пап, а как работает эта сила? — Заинтересованно спросил я.

— Она исцеляет.

Ответ отца был с неким оттенком недоумения, в стиле: "Что за глупый вопрос?".

— Я имею в виду, как именно она исцеляет! — Уточнил я. — Судя по твоему виду, исцеление просто ускорило естественный процесс восстановления...

— А, вот ты о чем. — Кивнул с умным видом отец. — Частично это так. Как сейчас сказали бы, эта сила ускоряет жизненный цикл клеток, но это не основное действие, а побочный эффект. Эта сила не какая-то хитрая магия, а божественный дар!

— Хмм?

— Если ты сравниваешь эту силу с медициной, то это не правильно. Ты должен лишь направить поток чи, используя врожденный дар, и все произойдет само-собой.

Интересно, а отец знает, что человеческие клетки способны делиться только определенное количество раз? Со временем ядра клеток повреждаются, и новые клетки появляются с дефектами. Это, собственно, и есть само старение. Так что, не знаю как у йокай, а у людей, чем сильнее эта самая регенерация, тем быстрее он стареет. Хотя, я и сам не медик-генетик и об этом узнал из какого-то научного фильма. Так что, мои знания в этой области далеко не профессиональные.

— Наш дар лечит отравления ядом, застарелые недуги, свежие раны, все, что вообще можно вылечить! Хотя, пределы у исцеления есть. С помощью своего дара ты не сможешь отрастить кому-нибудь потерянную руку.

— Но это же читерство! — Возмутился я.

— А что поделать? — Картинно пожал плечами Рихан. — В реальной жизни нет баланса и это не читерство, просто ты с самого начала имба, как и я.

— А-а... — Я в шоке раскрыл рот.

Я, конечно, знал, что мой батя прогрессивный аякаси, но что бы настолько. В общем, я совсем не ожидал от него услышать геймерский слэнг. И, я не думаю, что наше исцеление это какое-то божественное чудо. Скорее отец может и сам не понимает механизм этой силы, что не мешает ему использовать эту способность.

— А ты как думал? — Усмехнулся Рихан. — Только такие супер-крутые аякаси как мы могут стать повелителями всех йокай!

— А как же равенство?

— Рикуо. — Вздохнул отец. — Ты же понимаешь, есть сильные и слабые йокай. Дело не только в силе мышц и мощи твоей йоки, но и в силе духа. Не все йокай морально способны сражаться. И наш долг, как сильных аякаси, защищать слабых.

— А, ну да. — Уже более спокойно вздохнул я.

Просто, Рихан ведь всегда старается быть, что называется, ближе к народу. Он не из тех, кто считает ниже своего достоинства общаться со слугами или просто слабыми йокай или людьми. Но, он понимает разницу в силах йокай, но считает это причиной защищать слабых, а не использовать их. Так уж его воспитали и, именно так он старается воспитать уже меня, как своего сына.

— Сражаться, не волнуясь ни за кого, может каждый. — Продолжил отец. — Но, сражаться, защищая кого-то, стоящего за твоей спиной, именно в этом проявляется сила духа. Не дрогнуть и не отступать, даже если враг сильнее, когда за твоей спиной есть кто-то, нуждающийся в твоей защите.

Как-то так урок исцеляющей силе превратился в лекцию моральных ценностей.

— Но, мы ведь не просто рубаки с мечами. Я глава ночного шествия и за мной идут сильные товарищи, которые помогают мне отстаивать этот принцип и защищают наш клан вместе со мной. И тебе, Рикуо, тоже суждено собрать свой темный хоровод.

Увлекшись своей речью, отец даже не заметил, когда я начал разглядывать додзе, вместо того, что бы его слушать. И, пока Рихан заливался соловьем, воспевая оду дяди Бена — большая сила влечет большую ответственность, я думал о новых способностях. Точнее, исцеление это врожденный дар, так что сила-то не новая, но, пользоваться ей я научился только сейчас. Немного обидно, почему раньше отец не научил меня этому? Или, он тоже не задумывался?

Итак, как мне тренировать этот дар? Ведь для его использования нужно...

Нда, вроде все просто. Можно наведаться в ближайшую больницу и поэкспериментировать на пациентах. Вроде легко, но, что если я сделаю что-то не так, и кто-нибудь умрет?

Встряхнув головой, я отогнал глупые мысли. Какое мне дело до всяких незнакомцев?

Выдохнув, я смешал йоки и энергию смерти. Сердце кольнул едва ощутимый холодок, прочищая разум. Думать сразу стало легче. Раньше я бы не мучился глупыми сомнениями, а, скорее, сам кого-нибудь покалечил, что бы поэкспериментировать. Кстати, а ведь отец спокойно себя порезал, явно не боясь, что я как-то напортачу с исцелением. В любом случае, кажется, я начал забывать, кто я вообще такой. Я уже давно вырос из таких глупостей, как мир во всем мире и общий гуманизм. Хотя, я вполне могу пойти на компромисс. Использовать исцеление на тех, кому не может помочь медицина. А еще можно использовать врагов как подопытных.

Постепенно, расслабившись, я заметил, что мои мысли уже начали перетекать в другую сторону. Вот я думал о том, как можно поэкспериментировать с исцелением, а вот я уже представляю себе обнаженную Авасиму и Шизуку, которые вместе меня ласкают...

Нда, в реальности такое устроить будет не просто. Не думаю, что Шизука будет против секса втроем, но вот Авасиме такое точно не понравиться. Хотя, стоит учитывать, что из-за особенностей Авасимы девушки тоже, вполне, могут привлекать ее. А у Шизуки есть чем привлекать.

— Рику, ты меня вообще слушаешь? — Возмутился отец, наконец-то заметив, что я его не слушаю.

— Неа... — Демонстративно зевнул я. — Ты, кажется, говорил что-то скучное, а у меня уши фильтруют спам.

Владыка тьмы покачнулся в мою сторону и резким рывком приблизился, схватив мою голову и зажав ее одной рукой, начал тереть мою макушку костяшками пальцев второй руки.

— А, ну, кто тут вздумал не слушать своего мудрого отца?

Эй! Больно же! Я уже не тот ребенок, над которым можно так просто издеваться! Я могу и пяткой в нос ответить!

Агрессивный мир, вся сущность которого состоит из многих тысяч проклятий, вечно горящих грешников. Ад, это не яростное пламя, это вечно тлеющий горячий комок плоти тысяч сплавленных вместе злых духов. Оттачиваемое многие века мастерство позволяет Сеймею уже тысячу лет защищать себя от подавляющей ауры этого места. Но, с каждой секундой рушащиеся на его защиту проклятия подтачивают древнюю магию и древний онмедзи каждую минуту своего посмертия находится в напряжении, восстанавливая повреждения в своей защите. Эти века не прошли для него бесследно. Как аура ада подтачивает его защиту, так же она точит и его разум, пытаясь превратить в дикого монстра. Но, силе воли прародителя семьи Абэ могли бы позавидовать очень многие. Он все еще оставался в здравом уме, насколько это возможно для тысячелетнего мага в Преисподней. Отчасти ему помогали в этом немногие собеседники.

— Дьявол... — Раздраженно прорычала туманная фигура трехметрового демона. — Этот ублюдок что-то подозревает!

Вдохнув горячий воздух, Сеймей раскрыл глаза. Словно ощутив, что маг отвлекся, адское проклятие ударило по его защите с новой силой, чем вызвало лишь кривую усмешку на устах онмедзи. Он уже так долго противостоит этой силе, что уже чувствует с ней некоторое родство. Скорее всего, даже сняв защиту, он сможет приспособиться к подземному миру и даже сохранить себя, но, привычка такая привычка. К тому же, постоянное поддержание защиты помогает держать разум в тонусе.

— Что случилось, друг мой? — Любезно поинтересовался онмедзи у своего почти друга.

— Рихан. — С искренней ненавистью отозвался монстр. — Эта тварь снова все испортила! Он как-то узнал о шпионе в своем проклятом хороводе. Если он продолжит и дальше проверять своих подчиненных, то может понять, под чьей личиной прячется мой Мозг!

Сеймей невольно поморщился.

— Я должен вернуть свое сердце. — Продолжил гигант. — Если оно останется в руках того тупого мальчишки, то оно может попасть в руки Рихана!

Произнося имя заклятого врага, монстр перешел на яростный крик. Его туманное тело дрожало от сдерживаемого гнева. Сдерживаться и терпеть. Этому он научился уже здесь и понял, что у мести нет срока годности.

— Молот дьявола. — Задумчиво протянул Сеймей.

Какая ирония. Одно из самых грозных оружий мира тьмы является сосредоточением жизни своего истинного владельца. В памяти онмедзи всплыл образ потрескавшегося уродливого клинка. Казалось, будто каждая трещина и зазубрина на мече отражает слабость его хозяина. Трусость, слабоволие, подлость, лень, эти качества были просто гипертрофированы в его давнем собеседнике, почти друге. Так же, как молот дьявола был потрескавшимся и изломанным мечом, так и разум Санмото был подточен годами праздности человеческой жизни и муками в подземном мире. Но, духовная сила этого меча была неподражаемая, чистая и незамутненная ненависть. Уродливый внешне клинок был прекрасен в своей искренней злобе, собрав множество посмертных проклятий всех тех йокай, что успел поглотить. И, так же как этот меч, Санмото вызывал в сердце Сеймея восхищение. Это двойственное чувство. Абэ презирал Санмото за его трусость и низость, но восхищался его искренней ненавистью. Старый демон был готов на все, лишь бы уничтожить клан Нура. Эта ненависть позволила ему человеку переродиться настоящим дайокаем.

— Значит, ты намерен забрать меч у Тануки? — Озвучил вопрос онмедзи.

— Что? Да! Моему сердцу не место в руках этого мелкого урода! — Озлобленно отозвался Годзаймон.

— Ты уверен в этом решении? — Усмехнулся Сеймей. — Без молота дьявола Тануки может и не решиться нападать на земли Рихана.

— И что? — Не понял Санмото.

Онмедзи разочарованно вздохнул и начал объяснять:

— Если Тануки отступит, Рихан обратит все внимание внутрь своего клана. Не ты ли сказал, что твой Мозг может быть вот-вот раскрыт? Ты же не хочешь лишаться такого козыря, как шпион в рядах клана Нура? Тануки не по силам банда Рихана, но он может отвлечь сына Нурарихена.

— Но мое сердце! Если оно попадет в руки Рихана...

— Твои приспешники ведь вполне способны забрать молот дьявола, когда его присутствие будет уже не так необходимо, когда для Тануки будет уже поздно отступать.

— Да, конечно. — Заметно успокоился Санмото. — А пока Рихан отвлечен войной с Сикоку, мы сможем ударить по его самому уязвимому месту!

— Что ты имеешь в виду? — Заинтересовался Сеймей.

Онмедзи чувствовал, как разум Санмото породил новую подлость и с нетерпением желал услышать, как еще может опуститься его соратник. Эта черта характера Годзаймона вызывала чувство странного гадкого веселья. Сам Абэ, к примеру, не додумался бы использовать маленькую девочку в качестве убийцы.

— Его тупая подстилка! — С рыком выдал Санмото. — Эта дрянь бесит меня с тех пор, как она появилась в клане. Оторвать ее тупую башку будет настоящим удовольствием, тем более, если это заставит Рихана страдать! К тому же, его выродок, он быстро набирает силу. Я даже моргнуть не успел, как вонючий сопляк вырос, от него надо избавиться, пока не поздно!

Слушая, как Санмото разливается едкой желчью, Сеймей едва сдерживал злое веселье. Глядеть на то, как Годзаймон негодует сродни цирковому шоу уродцев. И, несмотря на подлость Санмото, его действия сейчас играли на руку Сеймею. Мамочка оказалась нетерпелива, и даже получив раны, все равно, возродилась. Рихана действительно нужно отвлечь, что бы Хогоромо могла завершить ритуал. А потом, когда Сеймей возродиться, будет уже поздно что-то делать, никто из живых не сможет противостоять семье Абэ!

А еще Сеймей задумался о том, что же случиться, если Рихан разоблачит Мозг Санмото и убьет его? Что станет с его соратником? Что останется от настоящего Санмото? И что случиться с теми йокай, что были порождены из его тела?

В любом случае, еще немного, осталось подождать еще чуть-чуть и ему больше не понадобятся услуги малодушного демона. Но, может Сеймей даже сохранит жизнь своему соратнику и будет держать как шута...

Глава 15. Кошачья драка.

Действительно, это немного похоже на высвобождение страха, только с использованием чи, вместо йоки. Но, тем не менее, есть серьезное отличие. Когда я использую исцеление, то это ощущается хоть и, похоже, но по-другому. У меня есть кое-какие идеи. Например, что среди предков Ехиме мог затесаться йокай с такой способностью. Со временем кровь предка ослабла, а его способность мутировала, так сказать, приспособившись к человеческой энергии. Возможно, если у меня будет ребенок от человека, а потом эта тенденция в выборе партнера продолжиться, нечто похожее может произойти и с моими потомками. Хотя, это просто предположение. А на деле исцеление действует просто прекрасно.

В тот же день, когда отец показал мне эту способность, ближе к вечеру, я решил прогуляться. Укрывшись мантией тьмы, я вышел в город и навестил ближайшую больницу. Экспериментировать на первом попавшемся больном я не хотел. Вместо этого я посмотрел план больницы и направился к коматозникам. И, хоть я этого ожидал, но, все равно, удивился, когда бесчувственный овощ под действием исцеляющего света вдруг резко задергался. Он пришел в себя, но от долгого недвижимого образа жизни многие мышцы атрофировались, и человек не мог нормально двигаться и даже говорить. Он был в шоке, мычал и кричал, переполошив медсестер и врачей. А, так как меня люди не видели, то лекари могли наблюдать только как их пациент, объятый светом, выздоравливает и крепнет у них на глазах. Я усилил поток чи и уже через пару секунд движения бывшего коматозникам стали чуть более точными и уверенными. А звуки, издаваемые его ртом, начали отдаленно напоминать речь. Через минуту он уже мог осмысленно говорить, хотя, это было похоже на то, как говорят глухие, не способные на правильное выражение интонаций. Все это время я чувствовал свою способность исцелять все лучше и лучше. Это похоже на то, как человек, выйдя из темноты в светлую комнату, не может сразу приспособиться к освещению. Но с каждой секундой он видит все лучше и лучше. В принципе, я мог остаться и еще поработать с тем парнем, но, я решил, что ему и так хватит. Пусть о нем дальше врачи заботятся. И, раз уж я уже тут, то решил поднять и других его собратьев по несчастью.

Второй и третий пациент больницы благополучно вышли из состояния комы и начали оживать. Они были тощими, слабыми, но их истерзанные души получили глоток свежего воздуха и уже начали оживать. А вот четвертый парень вызвал проблемы. Когда его объял исцеляющий свет, я ощутил внутри него что-то странное. Черная клякса на грязном сером листе. Исцеление подобно отбеливателю стирало пятна болезней с полотна жизни, но вот это черное пятно оттереть было не так просто.