Так под мерный лязг огромных гусениц и въехали в наше новое приключение...
Глава 14. Лейтенант. Жизнь 2.7. (Ключевой момент)
Ехать на броне было не очень удобно, на каждой неровности нас подбрасывало вверх, так что приходилось все время держаться за корпус машины. Легкий танк ехал довольно бодро, все время норовя выехать вперед колонны. Стрелок в башне водил дулом в разные стороны, готовый в любой момент открыть огонь по неприятелю.
Пейзаж вокруг был довольно удручающим. Мы уже полчаса ехали по полностью выезженной земле. Везде, куда ни падал взгляд, можно было увидеть результаты ожесточённых боев. Огромные воронки от снарядов практически перепахали все поля вокруг. То тут, то там виднелись остовы сгоревших бронемашин и обломки огромных роботов. Мы на довольно приличной скорости проезжали мимо разрушенных практически до основания небольших поселений.
Чем ближе мы подъезжали к линии фронта, тем больше становилось вокруг разрушений. Танк, на котором мы ехали, стало немилосердно трясти. Огромное количество воронок и выбоин теперь устилали нам путь. Стали попадаться первые солдаты. Они понуро брели в сторону укреплений, практически не обращая внимания на происходящее вокруг, полностью погруженные в свой внутренний мир. Они выглядели сломленными, опустошёнными, лишёнными надежды.
— Кальдерон, что это с ними? — озадаченно спросил я болтающегося рядом со мной сектанта.
— Они отчаялись. Они знают, что сегодня умрут, поэтому потеряли всякий интерес к жизни, — грустно ответил он.
— Ты уверен, может, они просто устали? — уточнил я.
— Нет, я точно уверен. Совсем недавно я был таким же, как они, — признался Кальдерон и даже немного смутился от своих слов.
— Интересно, и что же изменилось с тех пор? — озадаченно поинтересовался я.
— Ты показал мне другой путь, командир, — посмотрев мне прямо в глаза, сказал он.
— И что это за путь? — не на шутку заинтересовался я.
— Не знаю, просто другой путь. Возможность сделать что-то хорошее, несмотря ни на какие обстоятельства. Ну и, конечно, никогда не сдаваться. Наверное, как-то так, — немного сумбурно ответил он.
— Ты прав, сдаваться не стоит. Тогда давай покажем этим отчаявшимся душам наш другой путь, — вдруг загорелся я идеей, воодушевлённый словами Кальдерона. Как-то ему удалось затронуть тонкую струну в моей душе, которая теперь вибрировала, не давая мне покоя. Может быть, я ничего не смог сделать для спасения собственного мира, но здесь и сейчас я сделаю все возможное и невозможное для спасения этого мира. И сделаю не потому, что я такой хороший, а потому, что так я попытаюсь искупить собственную вину от бездействия.
Конечно, можно сказать, что я мог сделать? Да, я ходил на выборы, голосовал за демократов, хотел мира во всем мире и уничтожения ядерного оружия, но что я мог еще сделать? Может, если бы я проявил больше ответственности, то смог бы изменить мир к лучшему. Что я сделал для этого? Ну, правда, что? Хоть что-нибудь? Я всегда думал, это не моё дело. От меня ничего не зависит. И что в итоге произошло? Мир погиб. Ничего не осталось. И в этом были виноваты лишь мы сами. Потому что бездействовали, потому что боялись что-то сделать. Но теперь я не боюсь. Я буду делать то, что считаю правильным, даже если это будет означать мучительную смерть. Пусть я буду умирать тысячи раз, на этот раз я не опущу руки, не пройду мимо проблем, которые, вроде, меня и не касаются. Я буду действовать и агитировать других сделать этот мир лучше. Дам им всем надежду на то, что у нас еще есть шанс, у всех нас.
Как-то резко показались первые укрепления. Многочисленные окопы, блиндажи, землянки и дзоты. Все это было перепахано взрывами, везде валялись обломки боевых машин. Множество танков застыли искорёженными памятниками самим себе. Всюду были солдаты, бестолково бегающие между укреплениями и упорно продвигающиеся вперёд, поближе к врагу.
Мы проехали суровых ребят с застывшими масками вместо лиц, выполняющих тяжёлую роль заградительных отрядов. Проехали новичков, которых сержанты пытались построить в колонны и направить в нужном направлении. Везде я наблюдал лишь скорбь и уныние. Это нужно было искоренять и делать это прямо сейчас.
— Арни, у тебя случайно нет с собой музыки? — спросил я своего боевого робота.
— У меня есть полная картотека собрания сочинений расы Эльдаров. Хотите послушать? У меня есть внешние динамики, будет отличный звук, — довольно человечно ответил он. И правда, новую программу коммуникаций поставили.
— Да, хочу. Там есть какой-нибудь военный марш, с которым было принято отправляться на войну? И чтобы пободрее? — заинтересованно спросил я.
— Да, есть такой. Включить?
— О да, и сделай как можно громче, если не трудно.
— Как прикажете, командир, — тут же согласился он и врубил на всю катушку военный марш. Получилось всё, как я и задумывал. Вокруг разлился громкий звук величественного марша. Неизвестный мне композитор отразил в этой музыке именно то, чего сейчас здесь так не хватало. Его марш был призывом ко всем, кто может держать оружие, защитить свою родину. Желание защитить своих родных и близких и надежда на то, что они смогут вернуться живыми к ним обратно. Было просто невероятно, как он смог вложить эти эмоции в музыку, но ему, определенно, это удалось.
— Зачем ты это сделал? — удивленно спросил меня Кальдерон, прислушавшись к музыке.
— Разве тебе не нравится? — удивлённо спросил я его.
— Нравится, но к месту ли сейчас веселиться?
— К месту, и именно сейчас самое время для этой музыки. Не стоит недооценивать силу искусства. Иногда оно может быть очень сильным оружием. Оно влияет на наши чувства и мысли, толкает нас на новые свершения. Подбадривает нас, когда нам грустно, и утешает нас, когда мы в отчаянии. Просто этим оружием тоже надо уметь пользоваться, — посвятил я его.
— К тому же, у меня на родине было принято уходить на войну именно так. Под звуки музыки и с песней на устах. Также и возвращаться и, даже вспоминая павших, всегда играла музыка, — вспомнив картины старых хроник про войну, ответил я.
— Видимо, в этом что-то действительно есть, — рассеянно ответил Кальдерон, оглядываясь вокруг. И тут, в самом деле, было на что посмотреть.
Солдаты, шедшие вокруг нас, услышав музыку, как будто очнулись от сна и подняли свои понурые головы. Они неожиданно вспомнили, для чего они здесь. Пусть они сегодня в очередной раз умрут, но сделают это не по чьей-то прихоти, а для того, чтобы защитить свой мир. Пусть их родные уже давно сгинули в горниле этой ужасной войны, но не всё еще потерянно. Есть новые поколения, есть женщины, которых нужно защищать.
Всё это им напомнила старая мелодия, древняя, как их мир. И бравые ребята, едущие на броне. Улыбчивый лейтенант одной рукой держался за броню норовистой машины, а другой размахивал в такт музыки. Он, подобно дирижёру, взмахивал и опускал свою руку в нужным местах, подчеркивая тем самым острые моменты.
Он ехал на войну под музыку, при этом улыбался и получал удовольствие. Каким-то седьмым чувством солдаты вокруг осознали, что он ехал не умирать, а побеждать. С улыбкой на лице он уверенно смотрел в будущее и не боялся. Казалось, он вообще ничего не боялся. Такой уверенный у него был вид.
Считав знаки отличия, они стали машинально запрашивать данные на этого странного лейтенанта. И чем больше они читали, тем больше удивлялись. Было просто невероятно, что кто-то мог истреблять орков с такой потрясающей эффективностью. Да и его товарищи так же впечатляли. Прозванные в армии Демонами войны, они всегда приносили победу туда, где воевали. Так что сегодняшний бой должен был стать не простой мясорубкой, а важным этапом их будущей победы. Так что все солдаты вокруг этой необычной компании подбирались и более уверенно начинали идти вперед.
Водители боевых машин настроились на волну Арни и стали вещать через свои внешние динамики боевой марш. Причем это сделали не только участники нашей колонны, а вообще все боевые машины на этом фронте.
Тем временем, весть о том, что сюда прибыли Демоны воины, разлеталась, как степной пожар. Солдаты, воодушевляясь этой вестью, с невиданной яростью начинали воевать, сначала остановив, а потом и потеснив врага по всей линии фронта.
Орки были просто растеряны таким резким изменением, произошедшим с его врагом. Но списали всё это на появление музыки на боле боя. Странная мелодия как будто стала придавать силы их врагам. Поэтому, не долго думая, они также включили свою собственную мелодию, как противовес. Резкие громкие звуки, ритмичная боевая музыка стала слышна с другой стороны фронта. Орки, ведомые бешеным ритмом своей мелодии, усилил напор. Схватка ужесточилась, а музыка смешалась, создавая жуткую какофонию хаосу, смерти и разрушению.
Наш бронеотряд вплотную подъехал к линии соприкосновения, миновал наши укрепления и вырвался на оперативный простор. Небо здесь было полностью скрыто дымом от горевших боевых машин и редких, еще уцелевших построек. Со всех сторон стали падать снаряды, поднимая высоко вверх землю и пыль. Один из вражеских снарядов ударил совсем рядом с нашей машиной и нас накрыло мелкими осколками камня и земли. Наш же танк неожиданно замедлил ход и остановился. Башня сместилась в сторону и потом выстрелила из своего основного орудия. Вражеская машина оказалась у него в прицеле и на расстоянии досягаемости. Первым же выстрелом он умудрился подорвать боезапас вражеской машины. Мощный врыв буквально разорвал вражеский танк на части, образовав на его месте большую воронку от взрыва.
Сделал своим знак спускаться. Дальше мы пойдем пешком. Быть такой большой мишенью здесь смерти подобно. И только мы успели слезть с брони и укрыться в ближайшей канаве, в наш танк прилетел снаряд. Удачно попав между корпусом и башней, он взрывом оторвал её. Высоко подлетев вверх, она сделала несколько оборотов в воздухе и упала прямо на нас.
Совместным псионическим усилием нам с Ярили удалось удержать её над нами, не позволив тяжеленой железяке раздавить нас. Общими усилиями нам удалось немного передвинуть её вперед, установив на выступающие из земли огромные валуны.
Как ни странно, сама башня практически не пострадала и теперь стояла на земле, как будто целая машина была закопана в землю.
Орки тем временем продолжали стрелять в наш подбитый танк. С боков же продолжали стрелять другие члены нашего броне отряда. Эта ожесточённая перестрелка все нарастала по мере, как к месту столкновения подъезжали всё больше тяжелых машин с обоих сторон. Мы, среди этих бронированных монстров, чувствовали себя беспомощными и лишними и могли только наблюдать.
Такой расклад меня не устроил и я внимательно осмотрелся вокруг. И мой взгляд как-то сам собой остановился на оторванной башне.
— Как думаешь, она еще сможет стрелять? — спросил я Кальдерона, подходя и стуча по броне орудия.
— Теоретически у неё свой собственный реактор и, если он не пострадал, то вполне, — немного удивлённо ответил он.
— Глянь, в каком он состоянии, у меня тут идейка созрела, — зловеще улыбнувшись, попросил я его.
— Тебе бы только пострелять из чего покрупнее, — со вдохом ответил он и полез под башню осматривать её состояние.
— Так, ребята, у меня для вас будет задание. Я тут решил поучаствовать в здешнем празднике жизни, для чего мне нужна будет ваша помощь, — выступил я перед своими ребятами.
— Конечно, командир, мы все сделаем, — сразу же согласился Баз, после чего дал сразу два подзатыльника, и штурмовики сразу же согласно закивали головами.
— Стрелять может, только вот система наведения пострадала, — сообщил вынырнувший из-под башни Кальдерон.
— Отлично. Тогда слушайте внимательно. Арни, подключись к системе, будешь моим наводчиком. Док, займись орудием, будешь следить, чтобы оно стреляло, а не взорвалось. Остальные будут поворачивать башню в ту сторону, в которую я скажу, — отдал я распоряжения и также полез под башню, занимая место погибшего командира. Его труп, правда, сначала пришлось вытащить из кресла и отнести наружу.
Подключившись через нейросеть к окулярам машины, осмотрелся вокруг. Чуть в стороне устроили дуэль два огромных тяжелых танка. Так как наша машина была взорвана, вражеский танк повернулся к нам боком, подставляя под наше орудие слабо бронированную часть.
— Давай немного левее! — крикнул я своим ребятам.
Мой отряд, поднатужившись, стал руками поворачивать тяжелую башню. От натуги они скрипели зубами, но толкали в нужную сторону неподъёмную тяжесть.
— Стоп! — крикнул я, — Заряжающий?
— Готовность пять секунд, — бодро откликнулся он.
— Сведение! — приказал я Арни. После чего перед моим взором появилось перекрестье прицела. Так как первый выстрел от нас никто не ожидал, можно было как следует прицелиться. Используя свою псионическую способность, определил слабое место вражеской машины, после чего скомандовал: "Огонь!"
Снаряд плазмы прошел в щель между бронепластинами и попал прямо в двигатель танка орков, сразу же лишая его подвижности. Огромная башня этого стального гиганта тут же стала поворачиваться в нашу сторону.
Пока шла перезарядка суперконденсаторов, я с тревогой наблюдал за плавным и неторопливым движением огромного орудия в нашу сторону.
До следующего выстрела было еще порядка трех секунд, когда огромное дуло замерло, уставившись в нашу сторону.
Следующее событие никак, кроме чудом, назвать было нельзя. За мгновение до выстрела, который без сомнения развеял бы нас в пыль, в заднюю часть башни танка орков попал снаряд нашего тяжелого танка. Так что дуло качнуло и смертоносный снаряд пролетел мимо, только легонько чиркнув по нашей башне.
Как только перезарядка кончилась, я снова выстрелил в то же самое место. На этот раз выстрел получился прямо в двигатель боевой машины врага и вызвал там небольшой взрыв, который повлек за собой сильный пожар. Объятые пламенем орки стали выпрыгивать из горящей машины и кататься по земле, пытаясь сбить пламя.
Расчехлив свою винтовку, стал отстреливать бедняг, облегчая таким образом их страдания. Я же не злой, мучить не буду, сразу убью.
— Тяжелый танк противника в зоне видимости, — бесстрастно сообщил мне Арни. Я сразу же вернулся на своё место.
На этот раз прямо на нас надвигалась огромная махина тяжёлого танка врага. Уязвимых зон с этой стороны у него просто не было. Так что просто стал стрелять, целясь в место, где должен был сидеть водитель вражеской машины. Потому что даже через толстый слой брони, все равно можно было ощутить прямое попадание.
— Так, вправо, еще и еще, стоп! — приказал я своим парням, — огонь!
Первый выстрел прошел неудачно, заряд лишь скользнул по толстой броне и ушел в сторону, оставив после себя лишь глубокую полосу на внешней защите. Ответный выстрел не заставил себя ждать, однако, он тоже не смог попасть в столь маленькую цель, как мы, да еще и на ходу. Заряд упал чуть левее нас, создав рядом с нами еще одну глубокую воронку и основательно так присыпав нас землей.
