Кроме того, я предлагаю стимулировать стремление увеличивать производительность труда и качество выпускаемой продукции предприятий коллективной собственности за счёт обратно-пропорционального налога на прибыль.
— Это как? — спросил заинтересовавшись, Хрущёв.
Об обратно-пропорциональном налоге ему слышать пока не приходилось.
— То есть, налоговая отслеживает динамику роста прибыли предприятия. А Комитет Партийного Контроля и Народный Контроль отслеживают качество производимых товаров, — пояснил Косыгин. — Чем больше рост прибыли предприятия по сравнению с предыдущим отчётным периодом, тем меньший налог взимается с предприятия в текущем отчётном периоде. При условии сохранения качества продукции.
— Привязка размера налога идёт не к объёму прибыли, а к проценту роста, как показателю динамики развития и производительности труда. Таким образом, динамично развивающееся предприятие получает налоговые льготы, а предприятие, возглавляемое некомпетентным руководителем или собравшее под своей крышей всех местных лодырей и алкоголиков, платит больше, и вынуждено либо перестраивать свою работу, либо... люди оттуда начнут увольняться и предприятие закроется.
— Это всё ещё предстоит просчитывать, чтобы не напортачить, но общее направление предполагаю примерно таким.
— Хитро-о! — усмехнулся Хрущёв. — Я такого ещё не слышал.
— Ну, так мы тоже не лаптем щи хлебаем, — довольно улыбнулся Косыгин, и, согнав улыбку с лица, строго продолжил. — Обрати внимание на вторую фатальную ошибку "перестройки". Они допустили свободный обмен безналичных денег со счетов предприятий на наличные. В результате на стихийно образовавшийся рынок была выброшена непосильная для него денежная масса, что вместе с существованием коммерческой торговли привело к гиперинфляции и обнищанию народа.
— Тогда как мы воспрепятствуем инфляции, если у нас работники коллективных предприятий начнут получать больше? — спросил Хрущёв.
— Очень просто, — ответил Косыгин. — Строго контролируя денежную эмиссию, постоянно приводя её в соответствие с товарной массой, предлагаемой населению. Коллективные предприятия — в основном мелкие, они больше получают платежи наличными деньгами, особенно сфера услуг. Они не получат наличных денег больше, чем есть на руках у населения. Часть этих денег их работники потратят сами, на жизнь, а часть изымает государство в виде платежей и налогов.
— Сложнее будет с мелкими производителями, которые будут реализовывать производимые товары мелким и средним оптом за безналичный расчёт. Этот вопрос требует проработки.
— Можно для них устанавливать квоту обналичивания денег, — предложил Хрущёв.
— Стоит открыть лазейку, и ручеёк превратится в реку, — возразил Келдыш. — Будут злоупотребления. Лучше, если рабочие будут получать свою долю прибыли тоже в безналичном выражении, чтобы затем потратить её на крупные покупки, например, автомобиль, кооперативную квартиру, поездку на курорт... Можно сделать для каждого работника два банковских счёта — зарплатный и накопительный. С накопительного на зарплатный можно будет переводить только какую-то часть денег для последующего обналичивания.
Если контролировать процесс будет не человек, а компьютер, и банк будет государственным, можно снизить количество злоупотреблений до исчезающе малого.
— И мы плавно переходим к перспективной схеме распределения товаров и социальных благ, — продолжил Косыгин.
Хрущёв заинтересованно посмотрел на него.
— Ты про что?
— Я про коммунистическую систему распределения, которую мы сможем ввести, когда научимся делать достаточное количество дешёвых портативных компьютеров, — пояснил Косыгин. — Вроде тех "смартфонов".
— Так-так... Продолжай, Алексей Николаич!
— Плановая экономика СССР сейчас начинает сталкиваться с проблемой неэффективности планирования, — продолжил Косыгин. — С одной стороны, нарастает количество планируемых и отслеживаемых показателей, с другой, из-за невозможности запланировать и быстро наладить производство товаров народного потребления мы имеем дефицит этих товаров. Потому что планирование производится в обезличенных показателях, в отрыве от реальных нужд населения.
— Компьютеризация поможет улучшить планирование, а мелкие предприятия коллективной собственности помогут первоначально насытить потребительский рынок товарами. Но, когда у каждого потребителя есть терминальное устройство, связанное с районным сервером, потребитель может заранее запланировать, что ему нужно, исходя из своих потребностей, и заказать нужные ему товары через сервер. Тот, в свою очередь, суммирует информацию по всем показателям и сообщает вышестоящему, областному серверу, что в планируемом периоде населению потребуется хлеба столько-то тонн, молока столько-то, ботинок столько-то... Ведь каждая хозяйка знает, сколько продуктов ей надо купить на неделю, и что из промтоваров надо купить в следующем месяце. Само собой, надо планировать некоторый процент запаса на непредвиденные нужды.
— То есть, имеем планирование производства товаров народного потребления снизу, на основе реального спроса населения! — воскликнул Хрущёв.
— Причём точнейшее! — усмехнулся Косыгин. — Государственные и оборонные нужды планировать проще. Для этого аналогичную информацию будут предоставлять серверы плановых отделов предприятий, учреждений, воинских частей... И всё будет стекаться в Госплан.
— А если Госплан знает нужды страны до последнего болтика и буханки хлеба, и знает возможности производителей, он может раздать производителям точные задания на объёмы производства и осуществить межрегиональный манёвр ресурсами для выравнивания положения в дотационных регионах. Имея такую систему планирования, можно перейти к созданию системы распределения взамен торговли.
— Ты хочешь отменить торговлю? — удивился Хрущёв.
— По-моему, это преждевременно, — нахмурился Келдыш. — От этого решения проблем будет больше, чем пользы.
— Я же не предлагаю избавиться от торговли с завтрашнего дня, — ответил Косыгин. — Или с понедельника. Понятно, что такое решение должно быть просчитанным и подготовленным. Я исхожу из простого соображения: существование торговли, пусть даже государственной, в социалистическом обществе является фактором риска. Торговля сама по себе никаких материальных ценностей не создаёт. Она лишь перераспределяет материальные блага и обеспечивает поступление денег в бюджет. При этом само наличие торговли создаёт условия для воровства и злоупотреблений. Торговля — та питательная среда, на которой вырастают жулики, проходимцы, спекулянты — все те элементы, которым в коммунистическом будущем места нет. Проще всего от них избавиться, устранив эту питательную среду.
— Радикально, — заметил Хрущёв. — Я бы такое предложить не рискнул. Продолжай.
— Торговля необходима, пока население получает зарплату наличными деньгами, — продолжил Косыгин. — При работающей системе планирования и безналичных расчётов торговля сведётся к механической выдаче заранее оплаченных безналичным путём заказов. Фактически это будет Служба доставки. В районах новостроек можно вместе с водопроводом и другими коммуникациями сразу при строительстве закладывать в проект трубы пневмопочты, и мы получим работающую Линию доставки. В старых районах пневмопочту можно и по эстакадам провести.
— Конечно, полностью от торговли избавиться не удастся. Останутся колхозные рынки, останутся, например, свежие фрукты. Персики, скажем, в пневмопочту не засунешь — каша приедет. Но это — частности.
— Вы только не думайте, что как только мы проложим по всей стране пневмопочту и переведём торговлю на безналичный расчет, так сразу настанет коммунизм.
— Вот-вот, я тоже об этом хотел сказать, — кивнул Хрущёв.
— Для коммунизма советский народ пока не готов, — заметил Келдыш. — Коммунизм предполагает, прежде всего, очень высокий морально-этический уровень всего населения. И тут я согласен с Алексеем Николаевичем относительно торговли — это действительно питательная среда для жуликов и воров.
— А вторая питательная среда для них — руководящие должности и сопутствующие им льготы. Спецстоловые, спецраспределители, выплаты в конвертах... Мы с вами декларируем строительство общества без классов, и тут же формируем новый элитный класс партийно-хозяйственной номенклатуры. А потом из этой номенклатуры вылезают предатели, которые готовы порвать страну на части, лишь бы сохранить наворованное!
— О каком высоком морально-этическом уровне можно говорить, если молодёжь со школьного возраста видит это двуличие? Возьмём, скажем, секретаря обкома или горкома. Он что, мало получает, чтобы отовариваться в спецмагазине? Жены ответственных работников обычно не работают. Не развалятся, если в постоят в очереди вместе со всем народом.
— И что они в обычном магазине купят? — поинтересовался Косыгин. — Спецраспределители для того и были созданы, чтобы обеспечивать номенклатурных работников товарами, которых не купишь в обычных магазинах.
— А вот если они не смогут купить в обычном магазине всё, что нужно, пусть пилят своих благоверных, чтобы оторвали задницы от обкомовских кресел и наладили снабжение! — заявил Хрущёв. — Очень разумное предложение, Мстислав Всеволодович. Но обрезать все льготы разом — политически опасно. Это надо делать поэтапно, чтобы в разгар реформ не лишиться политической поддержки. Но делать надо.
— Помимо того, я собираюсь ограничить сроки пребывания руководителей на ответственных постах. Вплоть до Президиума ЦК. И обеспечить регулярную сменяемость руководителей всех рангов, особенно по результатам работы. Такого фестиваля маразма, как в 1975-85 годах, допускать нельзя.
(Чтобы избежать путаницы: на XIX съезде ВКП(б) 1952. Политбюро ЦК было переименовано в Президиум ЦК КПСС,. 5 марта 1953 г. Бюро Президиума ЦК КПСС ликвидировано постановлением Совместного заседания Пленума ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР. На XXIII съезде КПСС 1966 года вновь переименовано в Политбюро ЦК КПСС. Таким образом, в описываемый период Политбюро технически именовалось Президиумом ЦК, по сути это — равнозначные понятия.)
— И сам уйдёшь, Никита Сергеич, когда срок подойдёт? — хитро спросил Косыгин.
— Уйду, Алексей Николаич! Свергать не придётся, — усмехнулся Хрущёв. — Но хочу уйти со спокойной душой, зная, что оставляю страну в надёжных руках. Давайте, товарищи, на сегодня прервёмся. Разговор у нас был долгий, и все проблемы страны мы за один день всё равно не решим.
На будущее, собираться они договорились по мере необходимости.
— Теперь будем видеться чаще, — сказал Хрущёв, провожая коллег.
20. Первый "стратег"
За внутренними делами нельзя было забывать и о международной политике. 25 января 1954 года в Берлине состоялось совещание министров иностранных дел СССР, США, Великобритании и Франции. Главной темой встречи были условия предполагаемого объединения Германии.
В начале "холодной войны" подобные мероприятия чаще служили для их участников трибуной политической пропаганды, чем приводили к реальным договорённостям. Обе стороны с упоением поливали друг друга грязью, задумываясь больше о торжестве своей идеологии, чем о достижении реального результата. Ядерный паритет на тот момент ещё не был достигнут, США и их союзники, осознавая свой перевес, действовали нагло, не допуская ни малейшего компромисса.
Единственным приемлемым для бывших западных союзников способом было присоединение ГДР к Западной Германии. Другие варианты даже не обсуждались. Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр на любое упоминание о ГДР реагировал крайне болезненно.
Никита Сергеевич не менее болезненно реагировал на Аденауэра. В ответ на его инициативы Хрущёв сказал:
— Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена. А если взглянуть на него спереди, то можно убедиться в том, что Германия никогда не поднимется.
Совещание министров ожидаемо завершилось ничем. Никаких договорённостей достигнуто не было. Политики повозмущались друг другом и разошлись.
В результате 20 марта 1954 г СССР объявил о снятии оккупационного статуса в Восточной Германии и установил дипломатические отношения с ГДР. Взимание репараций с ГДР было прекращено ещё раньше — с 1 января 1954 г. У разорённого войной Советского Союза не было возможности организовать новым союзникам помощь, аналогичную американскому плану Маршалла. Но теперь с них хотя бы перестали драть три шкуры в счет выплаты репараций. На самом деле, планы Хрущёва в отношении соцстран простирались ещё дальше. Узнав из "документов 2012" о роли Совета Экономической Взаимопомощи, существовавшего до инспирированного американцами развала мировой системы социализма, Никита Сергеевич оценил эту идею и намеревался сделать из СЭВ действенный противовес Европейскому Экономическому Сообществу. Но это была перспектива завтрашнего дня, а пока приходилось решать более насущные вопросы.
В начале 1954 года открыли для свободного посещения Московский Кремль. При Сталине Кремль был режимным объектом, даже Царь-пушка считалась секретной. Теперь народ получил доступ на самую охраняемую территорию СССР. В Кремле на этот момент жили некоторые члены правительства: Ворошилов, Молотов, Микоян. Нельзя сказать, что они обрадовались такому послаблению режима. Ворошилов хотя и проголосовал вместе со всеми за открытие Кремля, но после заседания пожаловался, что теперь ему вечером и погулять негде.
— Почему? — искренне удивился Хрущёв. — Гуляй, сколько хочешь, не укусят тебя граждане.
Сам Никита Сергеевич с людьми встречаться не боялся, смело входил в толпу, шутил, здоровался, отвечал на приветствия и вопросы. Охрана, конечно, присутствовала, но общению Первого секретаря ЦК с народом не мешала.
В 1954-м году Хрущёв продолжил принятие решений, облегчавших положение народа. В начале января 1954 года был отменён "крепостной закон" 1940 года, прикреплявший рабочих к предприятиям. То есть, народу вернули конституционное право выбирать более подходящую, лучше оплачиваемую работу. Одновременно был отменён "закон об опозданиях и прогулах". (В реальной истории отменены в апреле 1956 года)
Были повышены минимальные зарплаты — Хрущёв выдвинул простой и понятный народу принцип: "повышение зарплаты низкооплачиваемым работникам, упорядочение оплаты среднеоплачиваемых, сохранение доходов высокооплачиваемых". Правительство в лице Первого секретаря ЦК делом доказывало, что государство заботится о людях, и советский народ все ближе подходит к построению истинного общества равных возможностей.
Зарплату колхозникам теперь выплачивали деньгами, а не начисляли "трудодни".
Были введены пенсии для колхозников, которые до того были вынуждены в старости выживать "на подножном корму". Колхозная пенсия поначалу составила 40 рублей, при минимальной зарплате 40-45 рублей, но в законе была чётко и недвусмысленно прописана индексация пенсий в зависимости от роста ВВП Советского Союза. (В реальной истории колхозные пенсии, введённые в 1956 году, составляли всего 15-20 рублей)
