— Значит, так, товарищи. Конструкторы не зря старались, машина получилась хорошая, нужная, не следует только приписывать ей того, что она сделать не в состоянии, — сказал Никита Сергеевич. — А теперь давайте наметим, в каком направлении нужно работать, чтобы мы Америку всё-таки могли достать.
— Задача первая. Самолёту не хватает топлива. Передовых баз у нас нет, и не будет. Нет у нас в западном полушарии союзников. Значит, топливо надо суметь сэкономить, уменьшив его расход на километр пути. Я не случайно пригласил на наше совещание Николая Дмитриевича Кузнецова. Николай Дмитриевич! Что вы скажете относительно двухконтурного реактивного двигателя? — спросил Хрущёв.
— Идея очень перспективная, Никита Сергеевич, — поднялся со своего места Кузнецов. — По расчётам, двухконтурный двигатель значительно экономичнее обычного. Но таких двигателей в Советском Союзе ещё не строили. (Первый двухконтурный ТРД НК-6 в реальной истории Кузнецов сделал в 1958 году).
— А вы попробуйте, Николай Дмитриевич, — предложил Хрущёв. — Сами видите — авиаконструкторы без такого двигателя, как без рук. Да и стране экономичный реактивный двигатель необходим. Нам ведь не только бомбардировщики делать, нам людей и грузы возить надо. А страна у нас большая. Считайте это официальным заданием партии и правительства. Постановление ЦК и Совета министров выйдет через несколько дней. А вы, Владимир Михайлович, подготовьте Николаю Дмитриевичу техническое задание на двухконтурный двигатель для вашего 3М.
Мясищев кивнул.
— Теперь направление работ для вас, Владимир Михайлович, — продолжал Хрущёв. — Если топлива на обратный путь не хватит, передовых баз нет, двухконтурного двигателя пока тоже нет, значит, топливо нужно где-то взять? Тогда надо делать систему дозаправки в воздухе.
— Мы тоже думали над проблемой дозаправки в воздухе, Никита Сергеич, — сказал Мясищев.
Генералы и конструкторы оживлённо зашумели, обсуждая идею, предлагая варианты. Хрущёв усмехнулся — идея обрела жизнь и пошла в народ — теперь не угаснет.
Подождав немного, он покашлял, привлекая внимание собравшихся.
— Теперь, товарищи, что касается прорыва ПВО. Считаю, что сложившаяся тактика несовершенна, — продолжил Хрущёв. — Смотрите сами.
Никита Сергеевич размашистой кривой линией от левого до правого края доски обозначил поверхность Земли. Затем схематично изобразил у левого края доски невысокие холмы с растущими на них ёлками. Квадратиком с сегментом круга обозначил радар, рядом нарисовал вертикальную палочку с треугольными крыльями — зенитную ракету. Над Землёй, в атмосфере, двумя треугольничками с хвостиками появились американские перехватчики. В центре доски Хрущёв в виде огурца со стреловидным хвостом обозначил мясищевский 3М.
Затем провел две условно прямых линии от радара, обозначив верхнюю и нижнюю границу зоны обнаружения. Такие же линии он провел от радара одного из перехватчиков. Генералы сразу смекнули, что это за линии, и теперь слушали и смотрели с напряжённым вниманием.
— Смотрите, товарищи, — продолжил Хрущёв. — Сейчас ваш самолёт летит высоко над землёй. Соответственно, видно его издалека. А если на подходе к границе зоны обнаружения самолёт снизится и пойдёт низко? — Хрущёв нарисовал второй огурец с хвостом над самой поверхностью земли, под нижней границей зоны обнаружения наземного радара. — Как видим, наземная ПВО его на такой высоте не увидит. Да и перехватчики тоже не увидят — нынешние радары на фоне земли цели различают плохо.
— Топлива не хватит, Никита Сергеевич, — возразил Мясищев. — На малой высоте расход топлива будет ещё больше, а мы и так уже на пределе.
— Ну, с топливом мы уже знаем, что надо делать, — ответил Хрущёв. — Уверен, вы с Николаем Дмитриевичем этот вопрос одолеете. Но вот зенитные ракеты одолеть сложнее. А зачем нам лезть туда всем самолётом? Давайте рассматривать бомбардировщик как платформу для запуска ракет воздушного базирования. Причём, ракеты будем использовать двух видов: крылатые, они полетят низко, мы их научим летать, огибая рельеф местности. Задача это сложная, но решаемая. И аэробаллистические. Они сбрасываются с самолёта, а затем делают вот так, — Никита Сергеевич нарисовал перед носом нижнего огурца изящную (в меру своих способностей) параболу, упирающуюся в американский радар. Затем дорисовал над радаром большую, слегка кривоватую поганку. — Бздыньк, и в дамках. А крылатые ракеты дальше полетели. В Вашингтон.
Генералы снова зашумели. Идея, высказанная Первым секретарём ЦК, для 1954 года была новаторской. (Начало разработки аэробаллистической ракеты SRAM в США — 1966 г)
— Николай Дмитриевич! — окликнул Хрущёв Кузнецова.
— Да, Никита Сергеич! — ответил Кузнецов.
Шум в зале утих.
— Я думаю, что делать сразу большой двухконтурный двигатель может оказаться сложно, — сказал Хрущёв. — Вам, конечно, виднее, но, имейте в виду: нам очень нужен будет маленький и лёгкий двухконтурный двигатель, развивающий относительно небольшую тягу, но имеющий малый расход топлива. Мы его поставим на перспективную крылатую ракету.
— Тут всё не так просто, Никита Сергеич, — ответил Кузнецов. — На самом деле сделать маленький двигатель гораздо сложнее, чем большой. Мы, конечно, подумаем над этим. Но нам нужно знать габариты ракеты, массу ракеты и полезной нагрузки, скорость и профиль полёта, предполагаемую дальность. Без этих данных начинать проектирование нельзя.
— Ну, точно вам генералы скажут, — усмехнулся Хрущёв. — Но мне представляется так: дальность — 2500-3000 километров, скорость дозвуковая, около 900 километров в час, общая масса не более 2х тонн, лучше меньше, масса боевой части около 400-500 килограммов, габариты — такие, чтобы помещалась в торпедный аппарат подводной лодки, и ещё оставалось место для твердотопливного стартового ускорителя. Двигатель должен убираться внутрь корпуса и выдвигаться уже после запуска и выхода ракеты из воды.
— Э-э... Никита Сергеич! А крылья? А оперение? Их-то куда? — спросил Мясищев.
— Так туда же, Владимир Михайлович! Всё должно складываться внутрь корпуса или прижиматься к бокам, чтобы ракету можно было из торпедного аппарата запустить, — пояснил Хрущёв.
— Никита Сергеич, то есть, вы предлагаете ракету сделать единой для авиации и флота? — переспросил один из генералов.
— А почему нет? — ответил Хрущёв. — И для наземного базирования тоже, если получится.
— Но... Крылатые ракеты бесперспективны, — возразил генерал. — Англичане перехватывали немецкие Фау-1 без проблем, на поршневых истребителях. А сейчас, с зенитными ракетами и скорострельной артиллерией с радарным наведением...
— Вот тут-то мы вас и покритикуем, — ответил Хрущёв ленинской цитатой. — Фау-1 летела медленно, на большой высоте. По прямой. Наша ракета пойдёт быстро и очень низко, по заранее заданному маршруту, прячась в складках местности, если нужно. Да, это сложно. Да, понадобится время, чтобы такую ракету сделать и научить летать. Но делать её придется.
— Очень непростая задача, — задумчиво произнёс Мясищев. — Но чертовски интересная!
— Вы только, товарищи, не думайте, что такие ракеты у нас появятся прямо завтра, — охладил генералов и конструкторов Хрущёв. — Это пока уровень идеи. Воплощать её в жизнь придется долго. А пока таких ракет у нас нет. Да и денег у страны на все эти проекты может не хватить. Денег у нас, товарищи, в обрез. Проклятые капиталисты ничего нам не продают, и ничего у нас не покупают, даже крабов, икру и водку не берут! Поэтому, товарищи, на данный момент предпочтение мы всё-таки будем отдавать баллистическим межконтинентальным ракетам. Поймите правильно — мы должны заставить капиталистов нас уважать. Но, капиталист рабочего уважать не будет никогда. И страны капитализма рабоче-крестьянскую страну тоже уважать никогда не будут. Значит, надо сделать так, чтобы нас боялись. Пока нас только Европа боится. А Америка отгородилась от нас океанами и военными базами. И достать их мы пока что не можем.
— Поэтому, товарищи, основные усилия и финансы мы сейчас направляем на создание межконтинентальных баллистических ракет. Чтобы американцы знали: если они начнут войну, то возмездие будет быстрым и неотвратимым.
— Но баллистическая ракета на такую дальность у нас тоже пока не летает. Конструкторы над этим работают, успехи есть, но ещё недостаточные. К тому же, чем дальше баллистическая ракета летит, тем сложнее ею попасть в цель, это вы и без меня знаете.
— Поэтому: бомбардировщик ваш делать будем, но, пока — небольшой серией, для освоения производства. Как только Николай Дмитриевич сделает для него двухконтурный двигатель, а ракетчики дадут нам аэробаллистическую ракету, можно будет закладывать серию побольше. Так, чтобы иметь готовый носитель, который затем можно оснастить крылатыми ракетами.
— Основной задачей для него мне видится не прорыв к Вашингтону сквозь американскую ПВО — это проще сделать баллистическими ракетами, а нанесение последующих ударов по уцелевшим военным объектам противника в условиях частично дезорганизованной первым ударом противовоздушной обороны.
Так что, работайте, товарищи, желаю вам дальнейших творческих успехов!
21. Лёгкий аромат цветущих яблонь.
1 апреля 1954 года было проведено очередное снижение цен. Такие снижения, хотя и небольшие, устраивались ежегодно и служили для населения хорошим стимулом. В документах "Особой папки" было специальное упоминание, что от сложившейся практики ежегодного снижения цен отказываться крайне нежелательно.
17 апреля отпраздновали 60-летний юбилей Никиты Сергеевича. Решением Президиума ЦК ему присвоили звание Героя Социалистического Труда, в знак признания его лидерства.
7 мая 1954 года была восстановлена отменённая вскоре после войны Сталиным смертная казнь за убийство. До этого расстреливали по большей части политических заключённых, а уголовники, даже рецидивисты, совершившие не одно тяжкое преступление, имели шанс уйти от справедливого наказания. В результате "бериевской амнистии" 1953 года множество уголовников оказалось на свободе. Теоретически должны были выпускать лишь тех, кто имел сроки не более 5 лет, практически выпустили только уголовников, политические заключённые оставались в лагерях. Разбуженная амнистией 1953 года надежда на скорое освобождение к маю 1954-го рассеялась.
Обманутые ожидания были слишком сильны. В мае 1954 года в Казахстане, на медных рудниках Кенгир под Джезказганом возникла угроза бунта. Работа на медных рудниках тяжёлая и крайне вредная, хуже — только добыча урана.
Хрущёв в этот момент собирался ехать в инспекционную поездку на целину. В документах "Особой папки", в "Списке событий, которые необходимо предотвратить" бунт заключённых 16 мая стоял на первой позиции. Никита Сергеевич ускорил отъезд и 14 мая прибыл в Джезказган. Из документов он знал, что министр внутренних дел генерал-полковник Круглов в случае возникновения бунта подавит его с предельной жестокостью, используя танки. Хрущёв твёрдо решил предотвратить кровопролитие.
По его личному приказу 15 мая началась фильтрация заключённых. Их разделили, отсортировали тех, кого сочли возможным освободить досрочно по состоянию здоровья, отделили наиболее активных зачинщиков и выслали их по отдельности в другие лагеря. Больных освободили уже 16 мая, под личную ответственность Хрущёва. Их сразу же госпитализировали, т. к. состояние здоровья людей внушало опасения.
Само собой, выпустить всех сразу было невозможно. Хрущёв приказал отделить тех, кто отбывал наказание по политическим статьям. По этим людям немедленно начала работать комиссия по реабилитации. Дела пересматривались, выявлялись недостаточно доказанные или сфабрикованные обвинения, факты самооговора в результате пыток, доносы... Освобождали многих.
Уголовников, которые не подлежали освобождению, разослали по другим лагерям. Также ввели ротацию заключённых, занятых на вредных производствах — после периода работы во вредных условиях заключённым полагался перевод в другое место для восстановления здоровья.
Бунт удалось предотвратить. Популярность Никиты Сергеевича среди освобождённых зашкаливала. Когда он уезжал из Джезказгана, провожать его собралась толпа. Милиция и охрана едва сумела отсечь толпу от Первого секретаря и сопровождающих лиц. Сергей сопровождал отца в поездке и видел, с какой неподдельной радостью люди благодарили его за освобождение.
Хрущёв продолжил свою инспекционную поездку по целине, часто останавливаясь прямо в поле и беседуя с трактористами. Первые же попытки вспахать целинные земли выявили неожиданную проблему — у выпускавшихся на тот момент в СССР тракторов не хватало мощности. С давно распаханными полями европейской части страны эти трактора справлялись хорошо. Но в казахской степи земля плотная, ни разу не паханная, пронизанная корнями многолетних трав. Самый мощный на тот момент, восьмидесятисильный трактор Сталинградского завода мог тащить по ней плуг только на первой передаче со скоростью 2 километра в час. Производительность такой пахоты была мизерная.
Вернувшись в ближайший город — на этот раз это был Кустанай — Никита Сергеевич, не теряя времени, позвонил в Ленинград, директору Кировского завода Николаю Ивановичу Смирнову, рассказал о проблеме и попросил "что-нибудь придумать". Николай Иванович не подвёл. Вскоре на Кировском заводе были спроектированы для целины трактора особой мощности — сначала на 250 сил, а затем появился знаменитый "Кировец" К-700 — которому под силу было тащить по непаханой целинной земле гирлянду из нескольких плугов.
12 мая 1954 года вышло постановление ЦК и Совета Министров "О серьезных недостатках в жилищном и культурно-бытовом строительстве" (в реальной истории вышло 15 мая). Помимо концентрации усилий на крупнопанельном строительстве, в постановлении содержался приказ о создании Службы Жилищного Контроля в строительной промышленности, наделённой весьма широкими полномочиями.
Вначале ее создание восприняли как очередную причуду Хрущёва. К инициативам Первого секретаря ЦК страна уже начала привыкать. Некоторые из них воспринимались на местах с энтузиазмом, некоторые — с глухим раздражением, некоторые — молча саботировались. Но как только СЖК взялась за работу, безразличных не осталось.
Деятельность службы шла по двум направлениям. Инспекторы службы ходили по адресам, проверяли жилищные условия и выявляли семьи, нуждающиеся в их улучшении в первую очередь. Но, главное — инспектор СЖК теперь присутствовал на каждой стройке, прежде всего — на жилищных объектах, наблюдая за качеством выполняемых работ, начиная с закладки фундамента и кончая отделкой.
Вот тут строители взвыли. Инспекторы СЖК на строительстве жилья поголовно были отставными военными инженерами-строителями. Полномочия у них были, как у военпредов, и пользовались они ими соответственно.
Сроки сдачи объектов затягивались, прорабы и рабочие злились, скандалили, теряли сон, премии, здоровье. Пока не понимали, что проще сделать работу сразу качественно, чем по несколько раз переделывать. Зато объекты, где работали инспекторы СЖК, приёмочная комиссия принимала обычно с первого раза без замечаний. После сдачи объекта, если он был сдан без замечаний, строители получали премию.
