Гарри в этом году по-настоящему возненавидел Хогвартс. Во-первых, почти все студенты, конечно же, за исключением слизеринцев, считали своим долгом подойти поздравить-спросить-попросить рассказать. Во-вторых, вездесущие Грейнджер и двое младших Уизли. Они буквально требовали объяснений о статьях в газетах. А Джинни так еще и начала закатывать истерики по поводу помолвки Гарри, суть которых сводилась к тому, что Поттер не имеет права жениться на какой-то французской полувейле. В такие моменты Невилл, всегда тихий, спокойный, можно даже сказать робкий юноша оттирал Гарри к выходу или к лестнице в спальни, становясь непроходимой стеной между другом и беснующейся рыжей четверокурсницей. Многие гриффиндорцы после первой-второй истерики младшей Уизли сообразили, что ее претензии к Поттеру беспочвенны и некоторые из ало-золотой братии нередко помогали ему скрыться от нервной ведьмы. За это Гарри был им очень благодарен. В-третьих, Дамблдор. Он упорно пытается выспросить у Гарри, где Сириус и как они умудрились за лето сделать столько дел. Видно было, что старику пришлось не по душе самоуправство Поттера и Блэка. В-четвертых, эта жуткая профессор Амбридж. Она всеми силами пыталась вывести Гарри из себя, чтобы назначить отработки. И в-пятых, Седрик очень просил Гарри приглядывать за Чжоу, ведь он в этом году уже не учится в школе, а у Чанг могут возникнуть какие-либо проблемы. Гарри обещал, что если вдруг что-то с ней случится, то обязательно ей поможет и сообщит Диггори. Сам же Седрик уже в сентябре должен переселиться в Terra Nova и помогать там Совету, а на рождественских каникулах, когда Гарри приедет, они перенесут дом его семьи. Тогда же туда переберутся и старшие Диггори. Поттер знал, что Оливер сейчас уже подыскивает подходящий особняк, который купит его семья. Так что к лету в его мир переселятся Вуды. А там и Крамы закончат свои дела в старом мире, чтобы переехать жить в Terra Nova. Ну и, конечно же, семейство Делакуров тоже уже начали собирать вещи и заканчивать дела. Они должны были перебраться в Terra Nova в середине лета.
* * *
Очередная истерика Джинни случилась прямо посреди коридора, ведущего в гриффиндорскую башню. Гарри как раз на завтраке получил очередное послание от своей невесты и решил прочитать его чуть позже, так как рядом с Грейнджер и Уизли этого сделать спокойно было нельзя. Официально бывшие друзья никак не желали понимать того, что у Гарри есть личная жизнь, и их она не касается. Тем более после того, как Поттер в Большом зале громко и четко заявил о своем нежелании с ними общаться. Оно может этого и не случилось бы, но Гарри слишком устал притворяться и вытребовал у Совета разрешение прекратить так тяготящую его игру. Игру в Мальчика-который-выжил и стать Гарри Поттером, наследником древнего рода, любимым племянником и кузеном Дурслей и Хранителем Terra Nova. Разрешение было дано на все, кроме последнего, но Гарри и этим был доволен. Наконец-то он мог быть самим собой, не оглядываться на чужое мнение, дружить с кем хочет... По дороге в школу Поттер был счастлив, тем более, когда он и Невилл удачно спрятались от Грейнджер и Уизли в пустом купе и назойливое трио так их и не нашло. Но переступив порог замка, Гарри понял — этот год будет худшим из всех прошедших. И, да, так оно и случилось. Стоило занять место за столом Гриффиндора, как Грейнджер тут же начала читать ему нотации о недопустимости его летнего поведения. Хотя какое такое поведение он демонстрировал летом Гарри так и не понял. А Уизли проел ему всю плешь, твердя, что становиться аристократом Гарри ни к чему, у них в семье его не поймут. Вот тут-то Поттер и возблагодарил Анатоля за то, что тот озаботился созданием для него перстня-артефакта. Если рубин начинал светиться, значит, в еде есть добавки. Простое по меркам вампиров заклинание и над едой облачком всплывает название добавленных в пищу или питье зелья. Если бы не Князь, то кто знает, как скоро Гарри начал бы пускать по Джинни слюни. В общем, на Приветственном пиру пятого года обучения Гарри Поттера в школе чародейства и волшебства Хогвартс дружба Золотого трио окончательно канула в Лету. И свидетелями этому стали все студенты вместе с преподавательским составом. Гарри не выдержал нравоучений Грейнджер вместе с нытьем Уизли номер шесть и просто-напросто заявил, что настоящие друзья на их месте порадовались бы за него, а не пытались вынести ему мозг. И, вообще, он больше не желает иметь с ТАКИМИ друзьями, как они, никаких дел.
Но истерики Джинни и плохие отношения с Роном и Гермионой были не самым худшим, что могло случиться в этом году. Во всяком случае, избежать нежелательных скандалов ему помогал Невилл и некоторые другие гриффиндорцы. Еще одна проблема заключалась в том, что очередным профессором ЗОТИ стала крайне неприятная дама. И она почему-то очень желала вывести Гарри из себя, чтобы назначить отработку. Ну откуда же Поттеру было знать, что эта женщина считает его врагом министерства и своего любимого министра Фаджа, а значит и своим личным врагом. Летом она уже предпринимала попытку избавиться от Гарри, но это, ни к чему не привело. Дементоры, которые по ее приказу отправились в Литтл-Уиннинг, дабы лишить Поттера души, вернулись обратно с сообщением, что такого мага в этом городке не обнаружено. Долорес тогда очень надеялась, что мальчишка исчез и больше никогда не вернется, но все вышло по-другому. Причем новые статьи о Поттере и его крестном отце Сириусе Блэке нанесли серьезный удар по министерству. Долорес Амбридж, второй советник министра Фаджа твердо для себя решила, что обязательно поставит малолетнего нахала Поттера на место. Именно поэтому она всеми силами пыталась вывести гриффиндорца из себя, чтобы тот сорвался, и можно было назначить ему отработку, где будет возможность сделать с ним все, что ей пожелается.
Гарри не знал планов Амбридж, но интуитивно чувствовал, что от этой женщины нужно держаться подальше. На ее, с позволения сказать, уроках, Поттер всеми силами старался сдержаться и не высказать ей в лицо все, что о ней думает. А думал он много нелестного. Услышь бы, например, дядя Вернон от него все, что Гарри горел желанием высказать Амбридж, то непременно вымыл бы племяннику рот с мылом, а тетя отстегала бы полотенцем. Ведь хорошему мальчику не положено знать и тем более упоминать подобные слова. Нет, они, конечно, согласились бы с каждым словом Гарри в адрес этой розовой женщины-жабы, но уже после того, как объяснили бы ему, что нецензурно выражаться некрасиво и недостойно Хранителя.
Амбридж каждый урок испытывала терпение Поттера, и когда он был уже готов открыть рот, по телу проходила успокаивающая, теплая волна. Это Великая старалась оградить подопечного от того, что уготовила для него новая профессор ЗОТИ. Уроки Амбридж напоминали балаган, и Гарри все чаще и чаще задумывался о том, что студенты остаются беззащитными перед лицом опасности. А ведь Волдеморт возродился и магической Англии грозит очередная война. Через два месяца после начала учебного года Гарри решился на серьезный шаг. Если никто из профессоров не желает что-то сделать для своих студентов, то этим займется он. Пора показать взрослым и особенно министерству, что они не властны над новым поколением магов...
Глава 29.
Медленно, но верно время приближалось к рождественским каникулам. Гарри не мог дождаться, когда же наступит это долгожданное время. Он устал. Нет, не так. Он ДИКО УСТАЛ. Юноша буквально считал минуты, когда же, наконец, получит свободу от этого дурдома, называемого его жизнью в Хогвартсе. Пятый курс протекал в каком-то совершенно сумасшедшем ритме, вываливая на голову юного мага огромную кучу проблем. Вполне возможно он был бы более спокоен, если бы Посланник не пропал неизвестно куда. Уже второй месяц он не появлялся и никак не давал о себе знать. И Гарри было без него... сложно. Юноша привык к поддержке демона и без нее ощущал себя беззащитным, лишенным чего-то очень важного. Конечно, он общался с Анатолем, Дадли, дядей, тетей, Флер и друзьями, но... Посланник был членом его семьи и его отсутствие тяжело переносилось. Особенно остро это чувствовалось в свете происходящих событий. Магический мир Англии потихоньку начал погружаться в очередную войну. Хотя всё это власть имущие и пытались скрыть от простого народа, заверяя, что никому, ничего не грозит, но сам народ, как оказалось не являлся стадом тупых баранов. Они понимали, что темные времена возвращаются и хоть и медленно, но верно укрепляют свои позиции. Нет, конечно, находились и те, кто верил словам министерства и таких было не мало. Но и они уже сейчас начинали постепенно изменять свое мнение. Особенно после того, как самые верные своему лидеру Пожиратели сбежали из Азкабана. А после этого начали происходить нападения.
Во время нападений Пожирателей Смерти на дома волшебников уничтожались целые семьи. Не щадили никого: ни женщин, ни детей. А министерство в общем, и Фадж в частности, твердили, что волноваться не о чем. Темный Лорд мертв еще с Хеллоуина 1981 года. И возродиться он никак не может — некромантия, магия крови, ритуальная магия и все, что может ему в этом помочь запрещены. Ну да, конечно же, Волдеморт непременно послушался их, ведь он был таким законопослушным волшебником...
В общем, доверие к министерству сходило на нет. Министр магии понимал, что его надо как-то возвращать. А что лучше всего в этом поможет? Верно, дискредитация тех, кто принес в мир волшебства страшное известие о том, что Темный Лорд воскрес. Фадж отдал приказ смешать с грязью репутации и имена Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора.
* * *
Поттер, прищурившись, смотрел на едва заметный купол, который появился над Хогвартсом буквально за одну ночь. Он знал, чья это работа и теперь представлял себе масштабы катастрофы, нависшей над магическим миром и им самим. Великая Жрица защитила Хогвартс от проникновения в него демона-изменника, оказавшего поддержку Темному Лорду во время воскрешения. Ему оставалось только надеяться на то, что когда Посланник вновь решит объявиться, то сможет пройти сквозь эту защиту. Тяжело вздохнув, юноша стал спускаться вниз. Ох, неспроста Великая установила свою защиту здесь, неспроста. Хорошо хоть ее может видеть только он, а для остальных купол остается не только невидим, но и неощутим. Иначе поднялась бы такая паника, что страшно и представить. А красиво, кстати. Такие яркие всполохи, даже ночью видно, как они разбегаются по стенкам купола. Паника... Нет, этого нам точно не надо, а то Волдеморт мог бы об этом тут же узнать... Или знает? А вдруг он и про Посланника знает? О, Великая, только бы отступник не сделал чего с Посланником.
Выходя из-за поворота, Гарри заметил Драко, который постоянно оглядываясь, шел к подземельям. Странно, что это Малфой делает вне гостиной своего факультета в такое время? Вернее, откуда это он возвращается почти в два часа ночи? Перед глазами брюнета мелькнули воспоминания о том, как он и этот слизеринец проходили отработку в Запретном Лесу на первом курсе. Он, Гарри, вспомнил об этом еще этим летом. А Малфой? Он вспомнил? Или нет? А если да, то почему не пришел к нему? Помощь не нужна? Решил стать Пожирателем Смерти? Или сам нашел решение проблемы? А может помощь и нужна, да только от него он ее принимать не хочет, в конце-концов они уже не один год друг с другом соперничают. Малфой гордый, может и такую дурость совершить. Ну, да это только его проблемы. Если дурак, то пусть крутится сам. Гарри предложил, теперь Драко пусть делает выбор...
Из раздумий Поттера выдернуло нехорошее предчувствие. Он оглянулся по сторонам и мысленно выругался, по главной лестнице спускалась Долорес Амбридж. Пока еще она его не заметила, так как подсвечивала себе под ноги волшебной палочкой. Но еще чуть-чуть, буквально через пару ступенек ей это больше не потребуется и тогда женщина-жаба сможет полностью переключить свое внимание на окружающую обстановку и заметит его. Не смотря на то, что сейчас ночь, факелы все-равно горят, кстати, по ее же распоряжению. Ведь теперь эта... хм, Амбридж не только профессор ЗОТИ, но еще и генеральный инспектор Хогвартса. Отныне она сама может издавать декреты, первым из которых стала постоянная подсветка коридоров, так, видите ли у нарушителей останется меньше укромных уголков, чтобы делать свои черные дела и не быть пойманным. И пусть подсветка была довольно слабая, все-таки время ночное, но увидеть кого-либо было вполне возможно. Гарри затаил дыхание и взмахнул палочкой, невербально накладывая на себя искажающие чары, показанные ему этим летом Сириусом. Вся прелесть этих чар заключалась в том, что они меняли внешность человека и снять их мог либо сам накладывающий или тот, кто превосходит его по силе. А измененная внешность выглядела так, словно отражение человека в кривом зеркале сфотографировали, потом это фото порвали, после чего неправильно склеили. То есть из шеи, например, могла "расти" нога, а сама голова оказаться вместо живота. Жуткое, надо сказать, зрелище. Юноша собирался бежать и чары нужны были для того, чтобы если Амбридж его поймала, то не узнала. Следовательно и не смогла бы наложить взыскание, которого Поттер интуитивно опасался. А там он придумает, как убежать. Но в самый последний момент, в Гарри взыграл мародерский дух. Пакостная ухмылка искривила губы юноши и он резко отошел от стены...
Долорес Амбридж, спустившись с последней ступени, гордо, как она сама считала, выпрямилась. Самодовольно улыбаясь, она сделала пару шагов вперед. Окидывая хозяйским взглядом пустой коридор, женщина внезапно почувствовала, как ее пробирает дрожь ужаса. В следующую секунду улыбка стекла с ее лица. Нервно вскинув руку и крепче сжав короткими, толстыми пальцами свою волшебную палочку, она провизжала отменяющее заклинание. Но испугавшее ее видение не исчезло, а наоборот, издало заунывный вой. В ту же секунду ему вторил вой профессора ЗОТИ, только он был полон первобытного ужаса. На самой громкой ноте он оборвался и инспекторша грохнулась в обморок...
Гарри, самодовольно улыбаясь, подошел к женщине и ткнул в безвольную руку носком ботинка. Амбридж не отреагировала и Поттер немного заволновался, вдруг он ее напугал до того, что она умерла. Юноша присел перед женщиной на корточки и протянул руку к ее шее, чтобы проверить — есть ли пульс. В этот момент Амбридж открыла глаза. Увидев перед собой монстра, она тонко завизжала и лягнула его ногой. После чего в рекордные для своего возраста и телосложения сроки перевернулась и на четвереньках смоталась ко входу в подземелья. Причем ползала она довольно-таки быстро. Потирая бедро, Гарри ошалело смотрел, как профессорша на "четырех костях" сваливает в сторону обители серебристо-зеленого факультета. Поняв весь комизм ситуации, юноша дико заржал и сам чуть ли не ползком, держась за живот от смеха, направился к главной лестнице, понимая, что на визг женщины-жабы кто-нибудь да отреагирует. Уже почти дойдя до башни Гриффиндора, Гарри оперся на стену, пытаясь окончательно подавить смех. Веселье юноши прервалось само-собой, когда он взглянул в зеркало, висевшее на стене в том месте, где он остановился. Из зеркала на него смотрел монстр. Чудовище стояло на одной руке и на одной ноге, во второй руке, растущей из положенного ей места, оно держало голову, из шеи вертикально торчала еще одна нога, с конца ботинка которой спускался хвост черных волос. И все это было растянуто/сужено до такой степени, что Героя магического мира нельзя было опознать даже по отдельным фрагментам. Даже цвета были искажены.
