Мертвый Змей и Узники Азкабана

— Что-что? — растерянно спросил Гарри.

— Да вы чо, не слыхали? — посерьёзнел Хагрид. Он понизил голос, хотя вокруг не было ни души. — Ну, Снейп, значит... всем слизеринцам сказал... решил, верно, пусть все знают... Что профессор Люпин, он, вишь, того — оборотень. Ну его и носило по полям... прошлой-то ночью. Теперь он, понятное дело, это... собирает вещи.

— Да, крестный профессора Люпина сильно не любит, — заметил Драко. — Интересно, что ему пообещали, чтобы он в течение года этого не раскрыл. Хотя, зная Хмури, я бы поставил на угрозы. Но в чем дело-то почти все слизеринцы и так догадывались, кто такой профессор Люпин.

— Он это... громко сказал, прямо в Большом Зале, в конце завтрака. Чтоб все, кто там был, слышали.

— Собирает вещи? — поинтересовался Гарри. — Почему?

— Почему, почему... — удивился Хагрид столь странному вопросу. — Он перво-наперво нынче же утром... отказался от должности. Не могу, грит, подвергать риску, ежели... ну, ещё раз такое выйдет. Он тогда чуть не нарвался на Лонгботтома и его друзей, что Блэка нашли и оглушили. Вот только от дементоров спаслись не все... Эх, не стоило им ночью бродить — никакой Блэк этого не стоит.

Гарри вскочил на ноги.

— Пойду повидаюсь с ним, — сказал он друзьям.

— Но если он уволен...

— ...мы ничего не сможем поделать...

— Всё равно я хочу его видеть. Встретимся здесь.

* * *

Дверь в кабинет Люпина была приотворена. Он уже упаковал почти все вещи. Возле потрёпанного чемодана стоял пустой бак, где когда-то сидел гриндилоу, чемодан был открыт и почти заполнен. Люпин склонился над чем-то у себя на столе и на стук поднял взгляд.

— Я видел, что ты идёшь, — улыбнулся Люпин, указав на пергамент, который разглядывал. Это была Карта Мародёров.

— Мы сейчас говорили с Хагридом, — начал Гарри. — Он сказал, что вы уволились.

— Боюсь, что правда, — ответил Люпин, выдвигая ящики стола и выгружая содержимое.

— Декан Слизерина?

— Снейп меня ещё с той шутки времен нашей учебы в Хогвартсе не любит. Да и должность учителя З.О.Т.И. его привлекает. А тут я от его зелий отказался, и он это воспринял как оскорбление своему мастерству зельевара. Хорошо, что до конца года продержался.

— Не думаю, что все так просто, — сказал сидхе. — Но вы ведь не из-за этого уезжаете?

Люпин горько усмехнулся.

— Завтра в это время прилетят совы с письмами от родителей. Они не захотят, Гарри, чтобы оборотень учил их детей. И после минувшей ночи я разделяю их точку зрения. От зелья я вынужден отказаться, а контроль ещё не приобрел. Я мог укусить любого из вас, спасибо леди Селене, что помешала... Это не должно повториться. Пока я не научусь полностью контролировать зверя, в школе мне не место! Да и Селена хочет мне кое-что поручить. А я слишком благодарен ей за знания, чтобы отказать.

Люпин бросил последние книги в чемодан, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри.

— Поскольку я больше не преподаватель, могу не чувствовать угрызений совести, что отдам тебе и это. Надеюсь, ты используешь её с ответственностью, приличествующей ученику Равенкло. Пусть лучше будет у тебя, — протянул он Гарри кусок пергамента. — Нужно коснуться палочкой пергамента и сказать: "Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость".

— Спасибо, конечно, но лично мне она не нужна, — сказал Гарри. — Я шалостей не замышляю. Пусть лучше побудет у нашего старосты — здорово упростит жизнь во время ночных обходов.

— Ты сын Мародера и законный наследник Карты, так что тебе решать.

Эпилог. Последствия последствий.

Никто в Хогвартсе не узнал полной правды о том, что произошло в ту ночь, когда погибли Питер Петтигрю, Симус Финниган и, официально, Сириус Блэк. Сколько догадок, озвученных гриффиндорцами прямо в Большом Зале, выслушали равенкловцы в последние дни перед каникулами! К концу семестра Гарри услышал множество фантастических версий о том, что тогда случилось, но ни одна из них даже не приблизилась к истине, продолжая плясать вокруг официальной версии о том, что ужасный некромант подделал тело Питера Петтигрю и подбросил его в Хогвартс с целью добиться незаконного оправдаия, но храбрые грифиндорцы поймали его и сумели задержать, пока не пришли дементоры.

Полностью отвертеться от внимания равенкловцам и Катрин не удалось, но им приписывали только освобождение захваченной, а затем покинутой Блэком заложницы — седьмая Уизли оказалась болтливой. А вот то, что "поддельное" тело Петтигрю также принесла слизеринка, прошло незамеченным — этот факт затмил героизм Лонгботтома и Дина Томаса.

Результаты экзаменов были объявлены в последний день семестра. Подавляющее большинство равенкловцев, как и следовало ожидать, всё сдали успешно. На удивление, даже гриффиндорцы сумели одолеть зелья — профессор Снейп на радостях, что Блэк скончался, а Люпин уволился, оценивал сваренные ими зелья не столь строго.

Гриффиндор, во многом благодаря блестящей игре четвертого и пятого Уизли в квиддич, а также баллам, заработанным Лонгботтомом за поимку Блэка, третий год подряд победил в межфакультетском соревновании. Так что прощальный банкет проходил среди красно-золотого убранства, и гриффиндорский стол был самый шумный из всех. Впрочем, темные факультеты рассматривали достижение Лонгботтома как проявление идиотизма — на отсутствие Финнигана они обратили внимание и пришли к правильным выводам.

* * *

Поезд только что подошел, и школьники, толкаясь, пытались пройти к дверям, таща за собой чемоданы и клетки со своими питомцами. Под нескончаемое уханье сов и писк крыс, Гарри продвигался вдоль поезда к пустому краю платформы, держа "волкодава" за импровизированный ошейник.

Вскоре он добрался до стоящего у перил молодого мага в черной мантии, украшенной слизеринским гербом.

— Передаю пса, как и договаривались, — произнес Гарри. — Уж доведи его домой.

— Хорошо, сын, — сказал Темный Лорд, подходя к псу и берясь за веревку-ошейник. — Кстати, в этом году будет чемпионат мира по квиддичу. Я уже приобрел несколько билетов.

Через мгновение они исчезли. Гарри же просто сделал шаг на Серые Пустоши.

* * *

— Сын?! Как это понимать? — яростно поинтересовался Сириус Блэк, принимая человеческий облик, стоило им только очутиться перед старым домом Блэков.

— Неужели наследник Блэков был не в курсе небольшой проблемы с возможностью завести детей, имевшейся у Джеймса Поттера?

— В курсе, — ответил Сириус Блэк. — Но это не играет никакой роли, наследие-то магическое. Лили могла сколько угодно менять мужчин, на результат это не повлияет, если, конечно, речь не идет о маге из великого рода или о великом маге, чья кровь перебьет наследие Поттеров! Но Дамблдор уже не в том возрасте!

— Во-первых, чтобы отцовство не влияло, ребенку надо расти в родовом поместье, а не у маглов. Во-вторых, Дамблдор — не единственный великий маг в Англии, — ответил Темный Лорд, исчезая.

— Не единственный великий маг... Волдеморт! Так это Гарри не шутил о том, что он — Лорд Слизерин...