Гермиона Грейнджер и принц змей

— Они... мертвы? — спросила она.

— К сожалению, они все еще полезны Тому.

— А что с окаменением? — решила Гермиона отойти от темы Малфоев.

— Специальные зачарованные линзы, — ответила темная ведьма. — Против истинных василисков не сработают, но уберегут от моментальной смерти.

— Ты сама их зачаровала?

— Естественно, не в Косой же переулок забегала... В общем, хватит болтать, давай решим, когда ты будешь сюда приходить, и будешь ли приходить вообще.

Отказываться не имело смысла.

Глава 12.

Том шел по коридорам Хогвартса, стараясь изображать на лице бесстрастную мину. Все парни от мала до велика провожали его влюбленными взглядами, девушки — завистливыми. Если б не его опыт — не помогла бы никакая окклюменция, потому что его распирало от смеха. Если б они только знали!

Он вздохнул. Все это его утомляло, приходилось постоянно держать себя в руках. И не только потому, что второй раз проходить школьную программу было скучно. Просто до сих пор он не представлял, какие проблемы принесет с собой тело девочки. К примеру: если кто-то в толпе решил пощупать зад — это не повод, чтобы кидаться круциатусами и авада-кедаврами.

Впрочем, эти проблемы были временными, нужно было лишь подождать. А уж чего Тому действительно хватало, так это терпения. Большинство людей даже не задумывается над тем, что случится через двадцать или тридцать лет. Его планы растягивались на многие десятилетия. Хотя планы планами, а все полетело к троллю под зад, когда Поттер умудрился его убить.

Том до сих пор не мог сформулировать внятную теорию, объясняющую события того сумасшедшего дня. Он был уверен в верности Петтигрю, и, судя по всему, уверены в нем были и Поттеры. Для Дамблдора произошедшее тоже стало неожиданностью. Оставались лишь сами Поттеры, которые на самый крайний случай защитили сына. Джеймс был несомненно талантлив, но мерк в сравнении с супругой.

В тот день он очень не хотел убивать Лили. Она могла бы принести куда больше пользы волшебному миру живой. К тому же, проигнорировав просьбу Северуса Снейпа, он, возможно, потерял лояльность лучшего зельевара Британии. Впрочем, иначе он все равно поступить не мог, когда она отказалась уйти с дороги: никто из его последователей не понял бы странной жалости к грязнокровке.

Удалось ли Лили его убить, или это была дикая случайность — неизвестно. Важно было то, что пришлось корректировать планы. Ставить на юного Мальчика-Который-Выжил. Каково же было его удивление, когда этот мальчишка снова умудрился все испортить, попросту исчезнув. Впрочем, Поттер-то нашелся благодаря Луне, направившей его взор в нужном направлении, когда упомянула о Барри Троттере.

В тот день, ему едва хватило выдержки, чтобы не треснуть себя по лбу. Провести столько времени с Поттером в одной комнате, и не догадаться, почему он себя так странно чувствовал в присутствии василиска! Старость, видимо, начала брать верх. В любом случае, такой Гарри Поттер, каким он являлся в данный момент, не имел абсолютно никакой ценности для Тома.

Вот тут-то и пришлось ему задействовать еще одну фигуру, которая пока идеально подходила под его требования. Главное, чтобы Поттер снова не сделал чего-нибудь... неожиданного...

Почувствовав на себе знакомый взгляд, он обернулся, и встретился глазами с Дамблдором, и улыбнулся. Старый дурак подозревал, что в истории с Тайной комнатой все было далеко не так просто. Однако Том был уверен, что Дамблдору даже мысль в голову приходила, что в теле девочки жил Темный Лорд. В отличие от тела Квиррелла, где он был лишь гостем, в теле Джинни он стал хозяином, когда хоркрукс поглотил её сущность.

Наконец, он вошел в библиотеку, и, заметив Гермиону, подсел к ней за стол. Она была столь погружена в чтение, что не заметила.

— Анимагия? Не рано ли? — произнес Том.

Гермиона подскочила, и подняла глаза на Тома.

— Джинни! Ты меня напугала, совсем тебя не почувствовала, — со вздохом сказала Гермиона. — Что ты спросила?

— Не рано ли, говорю, за анимагию взялась?

— Пока только теорию, — ответила Гермиона. — Сначала свободную трансфигурацию живых существ добить нужно, прежде чем с собой что-то делать.

— В одиночку не пробуй только, — сказал Том, — слышала, что очень опасно.

— За дуру меня держишь?

— Еще раз предупредить не повредит, — заметил он. — Кстати, мой брат тебя в новом грехе обвиняет.

— Что на этот-то раз? — спросила Гермиона.

— Говорит, что твой василиск съел его крысу.

— Крысу?! С чего он вообще это взял?

— Да кто его знает. Скорее всего, она просто сбежала. На самом деле мне его жаль. У него и раньше комплекс неполноценности был, теперь же, после того, как я убила василиска, он вообще с катушек слетел. Неудивительно, в общем-то. Мои старшие браться — Билл, Чарли — талантливы и успешны. Близнецы хоть и занимаются ерундой, но талантливы по-своему. Перси — староста. От Рона тоже многого ожидали, мама постоянно давит, и, похоже, он под прессом сломался.

— Всегда думала, что иметь братьев или сестер здорово, — вздохнув, сказала Гермиона.

— Твои родители не хотели? — спросил Том.

— Хотели, — ответила Гермиона, — но у мамы какие-то осложнения после меня были.

— Очень жаль.

х х х х

— Медленно! Слишком медленно!

Гермиона ушла с траектории заклинания Беллатрикс, и, успела-таки ответить своим собственным заклятием. Беллатрикс с легкостью уклонилась, и продолжила свою агрессивную атаку. Гермиона не представляла, как Беллатрикс удавалось держать подобные темп во время дуэли.

— Я засну сейчас! — выкрикнула Белла.

— Да замолчи ты! — разозлилась Гермиона, и тут же получила в грудь отталкивающим заклятием.

Однако еще до того, как упасть на пол, Гермиона аппарировала по правую руку Беллатрикс, и выставила щит, который тут же был пробит "бомбардой". Гермиона не ожидала столь быстрого ответа, и была не готова к очередному заклятью.

Руку пронзила адская боль, и она с ужасом уставилась на обрубок правой руки. Закричать она не успела: мгновением спустя Беллатрикс её усыпила. Очнувшись Гермиона тут же заорала, и, вскочив на ноги, начала осматривать руку, которая уже была в полном порядке. Более менее успокоившись, она метнула яростный взгляд на Беллатрикс, которая словно застыла рядом с ней, и воскликнула:

— Ты с ума сошла?!

— Я?! — взревела в ответ Беллатрикс. — Это ты с ума сошла! Использовать аппарацию в дуэли! А потом... встала за щитом, и вылупилась на меня как великан на шахматы!

— Ты мне руку отрезала!

— Потому что не ожидала от тебя такого идиотизма!

— А если бы мне голову оторвало?!

— Да судя по этой дуэли, ты бы и разницы не заметила! С головой, без — все одно.

— Это я, значит, виновата?! — возмутилась Гермиона, чувствуя как к горлу начал подступать ком, а на глаза наворачиваются слезы. — Может ты еще и убивающие проклятия использовать будешь?

— Мерлина ради, прекрати пороть чушь!

— А что я неправа?! Тебе же плевать, Том скажет убивающие проклятия использовать, ты и...

Договорить ей не дала пощечина. Гермиона положила руку на щеку, и пораженно уставилась на Лестрейндж. Ей было и больно и обидно: из-за очередного поражения, из-за дурацкой ошибки, из-за того, что поддалась на уловку во время дуэли, и того, что все еще не отошла от шока потери конечности, не смотря на то, что рука была уже на месте.

Наконец, ей было обидно из-за того, что Беллатрикс на неё накричала, обвиняла её, и, более того, дала пощечину. Она ведь старалась! Несправедливо. Вместе с негативными чувствами вернулись воспоминания об Азкабане. К кончикам пальцев начал подступать холод. Она опустила голову, и всхлипнула.

Но тут холод ушел, а вместе с ним и мысли об Азкабане. Появилось ощущение покоя и защищенности. Беллатрикс, к неожиданности Гермионы, заключила её в теплые нежные объятия. Руки Гермионы невольно потянулись к спине Беллатрикс. Но тут все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Беллатрикс отстранилась.

— Прости, — произнесла ее наставница. — Я не должна была кричать и поднимать на тебя руку.

— Все нормально, — покачав головой, сказала Гермиона. — Я тоже не должна была поднимать голос.

Беллатрикс кивнула.

— Хочешь ты того или нет, но совсем скоро начнется война, и в настоящих сражениях обычными режущими чарами твои противники не ограничатся..

— Если я не присоединюсь к Темному Лорду...

— Тогда ты должна быть рада, что я не поддаюсь, — перебила её Беллатрикс. — Ведь твоими противниками будем я и Том. Тебе придется уклоняться от трех непростительных.

— Почему вы тогда вообще меня обучаете, если знаете, что я могу не выбрать вашу сторону?

— Том, по-моему, уже все объяснил. Даже если ты будешь сражаться против нас, думаешь одна ведьма изменит погоду?

— Моргана меняла, — заметила Гермиона.

— Ты пока еще не Моргана.

— Нельзя просто оставить все как есть? Без войны...

— Это неизбежно, — сказала Беллатрикс, пожав плечами. — Тебя все ещё мучают воспоминания об Азкабане, не так ли?

Гермиона вздохнула, и села в кресло. Как Беллатрикс это заметила?

— Как ты смогла там так долго выжить? — спросила она.

— В отличие от тебя я в совершенстве владею окклюменцией. А еще, мы — темные — дементорам неинтересны в качестве пищи, — она улыбнулась, и прижала указательный палец к губам. — Только тссс, это наш секрет.

— То есть все... пожиратели смерти, которые сидят в Азкабане... они не переживают того же, что и я?

— Почти нет. Чем меньше в тебе тьмы, тем более интересна дементорам. Чем больше тьмы, тем охотнее они подчиняются. — ответила Беллатрикс. — Еда там, правда, отвратная.

— Да уж, — сумела выдавить из себя усмешку Гермиона. — Пока не припрет есть не станешь.

— Убила бы повара. Министерство выделяет сто пятьдесят галлеонов на каждого заключенного в год. До Азкабана деньги, естественно, не доходят, оседая в карманах авроров, других работников Министерства, и, конечно же, повара.

— А кто повар?

— А гоблин его знает, — отмахнулась Белла, и добавила мечтательно: — Надо его навестить... поиграться.

Глава 13

За окном на вечернем небе желтела полная луна. Декабрь выдался не самым холодным, без Белого Рождества для южных регионов страны. Впрочем, это не помешало Креусе создать снег с помощью волшебства. Но сегодня ей было не до снега и праздников. Слишком много важных событий произошло в последние месяцы.

В гостиной за небольшим круглым столом собралось немало волшебников и ведьм из числа её сторонников. По правую руку от Креусы сидела Ариана. После смерти её родителей, Креуса стала единственным человеком, которому последняя представительница семьи Розье доверяла, и не зря: Креуса любила свою племянницу, как собственную дочь.

Напротив неё сидел Вильям Макмиллан — высокие светловолосый волшебник. Справа от него был Чарльз Абботт. Оба представители малых родов, которые еще сотню лет назад принесли клятву верности роду Гринграсс.

За столом так же сидел Эдгар Макдаугл — сравнительно новые союзник, который перешел на её сторону после того, как она выполнила свою часть сделки: уничтожила компромат на его семью, котором владели Малфои.

Беатриса Уркварт еще недавно поддерживала Альбуса Дамблдора, но, как и многие другие утратила доверие к старому волшебнику, после того, как пропал Мальчик-Который-Выжил. Разговор, к слову, постоянно скатывался к обсуждению Гарри Поттера.

— ...некстати он пропал, — сказал Чарльз.

— Чарльз, не стоит возлагать надежды на мальчика. Даже если бы он не исчез, чем бы он нам помог? — спросил Вильям.

— Он мог бы помочь людям обрести уверенность в своих силах, — произнесла Беатриса. — Когда станет известно о его возвращении, люди начнут вспоминать об их спасителе. Но спаситель-то мертв...

— Мой кузен жив, не стоит драматизировать,, — сказала Креуса. — Но нам стоит сконцентрироваться на основной теме этой встречи. Мы не можем ходить вокруг да около и дальше. Мы и так потеряли достаточно времени.

В комнате тут же повисло неловкое молчание. Говорить о Том-Кого-Нельзя-Называть никому не хотелось. Желание понятное, но дальше медлить было нельзя. Жаль, что можно было рассказать лишь малой части её сторонников о скором возвращении Темного Лорда. Остальные просто бы не поверили, что в итоге только бы подорвало её позиции в Визенгамоте.

— Хорошо, — сказал Вильям. — Что ты предлагаешь?

— Я думаю, мне не стоит напоминать вам о Пожирателях Смерти. Пока что они бездействуют, но у меня не возникает никаких сомнений в том, что как только их лорд позовет их, они снова начнут сеять хаос в волшебном мире. Поэтому я предлагаю расширить нашу специальную группу до полноценного боевого крыла.

— Министерство не будет в восторге от появления ещё одной подобной организации, — заметила Беатриса.

— Мы не будем афишировать свою деятельность.

— Идея мне нравится, — сказал Чарльз. — Есть Орден Феникса, есть Пожиратели Смерти. В будущем для обеспечения безопасности нам понадобится нечто большее, чем просто специальная группа. Надеяться на Аврорат невозможно, и нам нужно будет как-то защищаться от рейдов Пожирателей Смерти. Полагаться на Орден Феникса — значит сделать себя должниками Дамблдора.

— Меня беспокоит другое. Как мы будем контролировать боевое крыло? — сказал Эдгард. — Мы ведь не хотим, чтобы оно превратилось в очередных Пожирателей Смерти с немного иной идеологией?

— Контроль — это детали. Меня интересует прежде всего ваше мнение о создании крыла, а не управлении им. Организационные вопросы мы сможем решить после.

— Как я уже сказал, идея мне нравится, — повторил Чарльз.

— Я тоже поддержу, — после недолгой паузы сказал Вильям.

— Хотя я настроен скептически, — со вздохом произнес Эдгар, — я согласен участвовать в организации боевого крыла. Нам нужна защита, и лучшей идеи у меня нет.

— Согласна, — сказала Беатриса.

— Отлично. Я полагаю, вы понимаете, что все это должно остаться исключительно между нами.

Вскоре гости стали расходиться, Креуса убрала все документы в сейф, и позвала:

— Мелисса!

Несколькими секундами позже в дверях показалась молодая светловолосая девушка. Подойдя к Креусе она застыла в ожидании.

— Подготовь ванную, мне нужно расслабиться перед ужином.

Девушка кивнула, и ушла. Креуса вздохнула, и упала в кресло. Встреча затянулась, а впереди еще и ужин, на который Дафна пригласила Гермиону. Креуса надеялась, что полчаса в ванной помогут расслабиться, и придти в себя — пить бодрящие зелья совсем не хотелось. В последние дни она и так слишком часто их принимала.

За последние месяцы Гермиона научилась доверять Дафне. Она поняла, что наследница рода Гринграсс искренне желала поддерживать дружбу. Поначалу, Гермиона не понимала почему, но со временем догадалась: с Дафной очень многие желали общаться лишь потому, что она была наследницей на данный момент самого влиятельного рода Британии. В какой-то степени они с Гермионой были похожи. Обе боялись, что их могли просто использовать.