От ненависти до любви ( старая версия )

Но не сейчас...

Сейчас пусть будет безумие и сон; пусть будет страсть — ещё немножечко... Как можно дольше... Молчать, не спрашивая и не задавая вопросов...Ещё...Ещё...Ещё...

Ири не знал, сколько прошло времени, точно так же, как вряд ли это понимал Мистраль. Они любили друг друга, впервые до полного изнеможения; и когда сил уже не оставалось казалось бы ни на что — снова бросались в бой, чтобы раз за разом — умереть и родиться заново. Как два феникса — сгорающих и вновь восстающий из пепла, чтобы сгореть в пламени друг друга.

Уже не стоны, а тихий вой, — навстречу этому стремительному телу; так сладко... так глубоко... ещё сильнее... — хочется, чтобы это никогда не прекращалось.

И когда на смену безумию приходит разум, — задушить его отчаянным безмолвием; позволив этим рукам скользить вдоль своего тела, снова и снова, — пока вновь не вспыхнет

ПЛАМЯ

Словно понимая, что сейчас расстанутся, — пытались взять на будущее как можно больше. И когда Ири перевернул его на живот — Мистраль не возражал, позволив ему делать всё, что вздумается, — только бы он был с ним рядом в эту секунду.

Ближе, ещё ближе...

Любовь моя...

И когда наступило утро ( а быть может новый день или вечер?), они продолжали молчать. Боясь разрушить этот хрупкий миг, казалось бы возникшего, взаимопонимания.

Но невозможно бесконечно молчать.

И они говорили; говорили о пустяках. О погоде, о каких-то бессмыслицах; боясь задать вопрос... боясь услышать ответ.

— Ты понимаешь, что ничего не изменилось между нами? — Ири даже не ожидал, что его голос окажется таким слабым и беззвучным. Но Мистраль услышал его, — ведь он ждал именно этого вопроса.

— Я бы хотел, чтобы всё изменилось, — отозвался он, и смолк, заметив, как досадливо дёрнулась нежная смуглая щека.

Эта война искалечила их обоих, не просто искалечила — изменила до неузнаваемости. Разве можно было представить, что на невинном лице Ири может промелькнуть — вот такое выражение; что он, вот так вот, может дёрнуть щекой, — словно отгоняя назойливую муху; разве можно было представить, что когда-нибудь, Мистраль унизится до того, чтобы попросить. Сколько раз он уже наступал на горло собственной гордости? Мистраль сбился со счёта... потому что он устал считать.

Ири стоял у камина, вытянув к нему руки, словно пытаясь отогреться. Сейчас он был одет. Время страсти миновало, пришло время для вопросов. Мистралю снова хотелось обнять его, завалить на кровать, на ковёр, — неважно куда, — и заняться любовью, хотя бы ради того, чтобы не пришлось говорить.

Ири — красивый, как хрупкий нежный цветок... сломанный цветок. Тонкие пальцы почти касаются багрового пламени, но холод, который сковал его сердце, невозможно растопить с помощью всего лишь обычного очага.

— Почему эти люди напали на тебя? — спросил Мистраль.

Этот вопрос вертелся у него на языке с той самой секунды, как они встретились и он отбил Ири от нападающих. Но он боялся задать его, потому что боялся ответа. Ири постоянно пропадал с герен Ланом, и судя по всему — эти поездки больше не были безобидными. Но чтобы Рандо попытался устранить Ири? Нет... Это было слишком немыслимо. Больше похоже на случайность, чем на правду.

— Я не знаю, — Ири повернулся к нему. Золотистый, сияющий мотылек с дрожащими крылышками. — Я думал, что это просто какие-то бандиты, знаешь — любители наживы и кошельков. Отморозков везде полно. Но они спросили моё имя...— он тряхнул головой. — Возможно, это из-за того, что Лан предложил мне стать его преемником не дожидаясь официального назначения. А может быть по какой-то другой причине. Мне казалось, ты должен быть в курсе.

— Не ...Что?! Что, Лан тебе предложил?? — услышав это, Грандин не то, что был потрясён, скорее — он впал в ступор. — Лан предложил тебе пост, до официального назначения?! — он почти выкрикнул эти слова.

Не замечая его реакции, Ири кивнул.

— Да. Я тоже считаю, что он торопится, и не могу понять его спешки. Но не вижу повода отказываться.

— Ири, ты... Ты хоть понимаешь, что происходит? — спросил Мистраль почти жалобно, даже не зная — что тут ещё можно сказать.

Ири посмотрел на него с холодным удивлением.

— Происходит то, что должно было произойти, — сказал он. — Просто Лан решил, что не обязательно выжидать всё это время. Король одобрил мою кандидатуру. Я думал, что с Рандо у тебя возникла та же самая ситуация.

— Такой ситуации не может возникнуть, — процедил Грандин, пытаясь судорожно обдумать всё то, что сообщил ему Ири. — Я не могу стать во главе управления, по той причине, что ещё не компетентен; и даже после официального назначения — пройдёт не один год, до того момента, как Рандо сочтёт меня достаточно подготовленным. Ири, с какой луны ты свалился? Так было всегда. Сам Рандо ждал десять лет до тех пор... Дьявол! — он схватился за голову руками, — Ири, ты ничего не путаешь? — наконец спросил он, устремляя на юношу задумчивый и какой-то испуганный взгляд.

— Что такое Мистраль, зависть душит? — Ири высокомерно вскинул бровь. Теперь, когда страсть схлынула, на смену ей пришли другие эмоции. Самой первой, из которых, была обида.

Ну конечно, Мистраль. Сделай вид, — что ты беспокоишься обо мне. Тебе же всегда было поперёк горла, это моё назначение. Зато у меня есть возможность увидеть твоё лицо. Увы, я ожидал более бурной реакции.

— Ири, ты хоть понимаешь, что это не может быть правдой? — спросил Мистраль, начиная, наконец, постигать страшный смысл того, что пытался донести до него Рандо.

Ири пожал плечами, оглядываясь по сторонам в поисках своего камзола. Нашел его валяющимся у кровати; покраснел, вспоминая события прошлой ночи, и буркнул, почти резко:

— Жаль тебя разочаровывать, Мистраль. Но это действительно так. Лан предложил мне свой пост, и я не вижу причин для отказа.

— На тебя вчера напали, — тихо, изо всех сил стараясь сдержать неконтролируемое бешенство, которое, медленно но верно, охватывало его из-за непробиваемого тупоумия Ири, произнёс Мистраль, — ты не считаешь это достаточной причиной?

— Я, считаю это причиной, с которой я разберусь сам, — Ири, кусая губы, всё же проследовал к кровати, и, натянув камзол, ощутил, что начинает злиться. — С чего это вдруг, такая забота с твоей стороны?

Нужно покинуть этот дом. До того, как Мистраль сумеет снова подчинить его себе. Как отрава вторгнется в его сердце, чтобы убить — теперь уже окончательно.

О чём он думал вчера?

Но разве он думал?..

Ведь вчера он умер, и родился вновь. Почему же, после этого рождения, всё осталось по старому? Почему не исчезла боль, и почему — в тёмных, похожих на бархатистую ночь, глазах Мистраля, кипит ярость, вместо привычной нежности.

Ничего не изменилось, Мистраль. Как бы мы не лгали себе. Ничего не изменилось на самом деле... И мы только обманули себя. Обманули — на одну ночь, полную несбыточного сна... Для того, чтобы, проснувшись, понять, — что теперь, нам стало ещё больнее.

— Потому, что у меня нет ни малейшего желания присутствовать на твоих похоронах, Ири, — Грандин изо всех сил пытался обуздать бушующую в нём ярость. — Ты хоть понимаешь, что Лан использует тебя в своих целях?

— Лан — использует меня? — Ири коротко хохотнул, стараясь спрятать свою реакцию, и не показать — как, на самом деле, его уязвили эти слова. — Ну что ж... Я бы сказал — мне не впервой быть использованным, — Ири почти выплюнул эти слова. — У меня был превосходный учитель, не так ли?

Пощёчина Мистраля заставила его замолчать.

Несколько мгновений в комнате царила потрясённая тишина. Ири не мог поверить, что Мистраль ударил его; Мистраль, не мог поверить, что он это сделал. Из разбитой губы Ири, медленно потекла струйка крови. Он провёл по ней пальцем и посмотрел, словно не веря.

— Мистраль?.. — спросил он ошарашено, а затем глаза его сделались тёмно-синими.

— Ири... — Мистраль не договорил, потому что кулак Ири, с силой впечатался в его лицо. Несмотря на свой маленький рост, Ири всё же не был полным задохликом. Мистраль едва успел подставить руку, — и кулак лишь скользнул по его щеке, уходя в сторону.

Ири оттолкнул его и выбежал из комнаты. Вернее попытался выбежать, но Мистраль, сам понимая, что усугубляет ситуацию, перехватил его за плечо и отбросил назад. Ири упал, почти врезавшись затылком в кофейный столик. Остался сидеть, глядя на Мистраля с отчаянной ненавистью, лишённой всяческого страха.

— Вижу, теперь у тебя появились новые методы убеждения, Мистраль, — Ири расхохотался и сплюнул кровь сочившуюся из разбитой губы. — Что, решил избить меня, раз не удалось убедить с помощью своего члена?

— Ах ты... маленькая шлюха! — Мистраль в ярости вздёрнул его на ноги, и с трудом удержавшись от желания снова ударить, швырнул на кровать, — Вижу, ты неплохо начал разбираться в членах. Как я понимаю, уроки Алеса и Ильта тоже пошли тебе на пользу!

Ири, зарычав, слетел с кровати и ринулся на него, мечтая только об одном — стереть эту наглую ухмылку с мерзкого лица.

Мистраль без усилий отшвырнул его обратно.

— Ненавижу тебя, ублюдок!

— Заткнись, Ири... Просто заткнись, и послушай меня, хоть раз в жизни, Лан...

— Да пошёл ты, Мистраль!!.. — заорал Ири впадая в истерику.

Он вскочил, и подлетев к Мистралю, принялся исступлённо колотить его кулаками. Испуганный этой внезапной вспышкой, Мистраль почти не защищался, лишь подставлял руки, отступая к дверям и не зная, — уже не зная, — как его остановить. Перехватил его запястья, — но от этого простого движения, Ири буквально впал в неистовство, яростно пиная его ногами, и извиваясь, как взбесившийся червяк, так, что удержать его, стало практически невозможно.

— Убирайся из моей жизни!! Оставь меня в покое!! Что ты при(...)ся, ко мне?! Я не собираюсь тебя слушать! Можешь убить меня прямо сейчас, — потому что я стану приемником Лана, и мне плевать на всё, что ты думаешь и считаешь по этому поводу, ублюдок грёбанный!!!

— А я сказал, что ты не сделаешь этого!!! — Грандин орал; не говорил — убедительно и с нажимом, — а именно орал, сжимая хрупкие запястья с такой силой, что казалось ещё секунда — и он переломает ему руки. Желание избить Ири вернулось с новой силой. — Я не позволю тебе!!

— Не позволишь?! Да кто ты такой, чтобы распоряжаться моей жизнью?! Ты не сможешь мне помешать!! — упрямо орал Ири, извиваясь в его руках. Он уже не пытался бежать. Не пытался бороться, когда Грандин резко притянул его к себе, ненавидяще терзая эти непокорные губы. Чтобы заставить их замолчать...

— Что, не можешь ничего другого? Можешь только трахать меня, — Ири рычал язвительно, отворачиваясь, и изо всех сил стараясь сдержать собственную, просыпающуюся страсть. — Ты можешь сколько угодно воздействовать на моё тело, — закричал он, и выгнулся, от пронзившей его судороги наслаждения, потому что Грандин сводил его с ума. Даже если это сладкое сумасшествие причиняло им потом только боль. Сил оттолкнуть его не было. Но сейчас... Сейчас он не мог сдаться, не мог позволить Грандину снова окунуть себя в пучину боли; добиться того, чего он желает, и вывалять его — Ири — в грязи, для того, чтобы праздновать свою очередную победу.

Я не хотел бороться с тобой, Мистраль.

Но ты сам заставил меня стать твоим соперником. Лишь твоё презрение и твоя холодность — заставили меня пожелать стереть эту наглую ухмылку с твоего лица. Но я не смог победить тебя... Я сам оказался побеждён. И теперь, я не могу думать ни о чём ином, кроме того, что я проиграл тебе. Я не хочу больше быть твоей игрушкой. Ты заключил на меня пари... Моя цена бутылка шампанского. Вот значит как... А какая цена назначена в этот раз? Что предложил тебе Рандо, чтобы ты остановил меня? Я лишь не понимаю — зачем? Зачем тебе всё это? Зачем, ты продолжаешь преследовать меня, — даже зная, что ты раздавил меня. Неужели, ты не сможешь успокоиться до тех пор, пока я не исчезну из твоей жизни, или не окажусь сломленным тобой? До самого конца...

Я не проиграю тебе больше, Мистраль, и я не уступлю.

— Но это ничего не изменит!! Ничего не изменит!! — заорал Ири хрипло. — Можешь порвать меня пополам — и рассказать об этом всему миру. Я не откажусь от предложения Лана, потому что ты — никогда не откажешься от Рандо. Ты пытаешься меня остановить... Сдохни!! — Ири извернулся и ударил Мистраля в лицо — и получил ответный удар, а затем, руки Грандина обхватили его за плечи, и, почти оторвав от пола, встряхнули несколько раз.

— Да что ты мелешь, Ири?!!! Что за чушь ты несёшь? Я пытаюсь защитить тебя, идиот! Не лезь в эти игры, они не для тебя. Не хочешь встречаться со мной, дьявол тебя побери, — я переживу это. Не можешь видеть меня — я не буду появляться в академии. Но умоляю тебя — не связывайся с Ланом или с Рандо. Ни с кем из них. Ты не понимаешь, что происходит. Не смей лезть в это! Лан наворотил дел. Он будет отстранен с поста буквально через несколько месяцев. А прикроется он тобой!!! Ири, тебя используют в игре, о которой ты не будешь иметь никакого понятия. Рандо не допустит, чтобы у Лана появился преемник. Двоевластие должно быть остановлено, и если ты примешь этот пост — я не дам за твою жизнь ломаного гроша.

— Да пошёл ты, ублюдок!! Пошёл ты на х...

Ири и сам не знал, как ему удалось вырваться и убежать. Видимо, — шокированный ненавистью, полыхнувшей в его глазах, — Грандин разжал руки. А может быть, случилось что-то ещё. Что-то, что внезапно, с кристальной ясностью, дало им понять: всё кончено.

Ири пулей вылетел из особняка, сшибая на ходу, попадающихся на пути слуг; запрыгнул в проходящую мимо карету, и обессилено упал на сиденье, — зажимая уши и содрогаясь рыданиями.

Ненавижу тебя Мистраль, господи... почему, почему ты не можешь оставить меня в покое?! Неужели тебе мало того, что ты сделал со мной?

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Мистраль пытался поговорить — Ири смеялся ему в лицо; если Мистраль пытался применить силу, то получал в ответ такое яростное сопротивление и такие отборные проклятия, что становилось ясно: от прежних чувств не осталось даже следа.

Ири Ар ненавидел его.

И это знание причиняло боль.

Самый лучший исход их встреч был, когда они, не разговаривая, просто проходили мимо. Но это было невозможно — пройти мимо и не задеть друг друга.

Не замечая, что теряют своих сторонников, не замечая ничего вокруг себя, — даже того, как безобразно выглядят их бесконечные ссоры; они жили ради своей ненависти точно так же, — как всего лишь несколько недель назад, — они жили ради своей любви.

Как долго, может болеть сердце, — истоптанное сапогами?

Мистраль каждый день задавал себе этот вопрос — видя ненавистное, любимое лицо напротив себя; лицо — искажённое ответной ненавистью, и эти синие глаза, — в которых бушевали ледяные метели.

Сколько раз, после их ссор и поединков, он пытался затащить Ири в постель?

Мистраль сбился со счёта....