Чаганов: После войны

— Позор,— бросает с места Ворошилов.

— Не кипятитесь, товарищ Киров,— вождь подходит к нему и, положив руку на плечо, заставляет его сесть, сам же встаёт у меня за спиной,— а вы, товарищ Чаганов, знакомы с выводами комиссии?

— В целом представляю, товарищ Сталин,— даже не пытаюсь повернуться,— я согласен с тем, что проект надо доработать, однако категорически против переноса места строительства.

— Как же в таком случае решить задачу с затоплением фундамента?— Делает обиженное лицо Малышев.

— Существуют и другие методы создания фильтрационных завес, кроме битумных. В нашем климате и в данном конкретном случае, когда стройка находится около реки с её гидростатическим напором, нагнетание горячего битума в грунт из скважин не является лучшим решением. Битумная завеса, конечно, снижет фильтрацию воды, но требует постоянного обслуживания — откачки воды и дополнительных инъекций битума. С конца 20-х годов появились более эффективные технологии завес — например, струйная цементационная завеса или, в случае мелких плывунных фракций, химическая силикатизация грунта. Необходимо просто рядом с битумной завесой построить цементационную, где сваи будут упираться в известняк, и закрыть этот вопрос на века.

— И вместо удешевления проекта ещё больше увеличить затраты,— хмыкает Маленков.

— Экономию можно получать не только уменьшая капиталовложения,— с улыбкой гляжу на оппонента,— но и уменьшая затраты на эксплуатацию сооружения, такие как откачка воды. Хотя в этом случае наши специалисты-строители атомной промышленности подготовили предложения по сокращению сметы строительства Дворца Советов на один миллиард рублей при сохранении его внешних габаритов...

— Один миллиард? — Малышев недоверчиво качает головой.— Это невозможно.

— ... И при этом снизить расходы на обслуживание сооружения вдвое.

— Поясните, товарищ Чаганов,— вождь чиркает спичкой, прикуривая папиросу.

— Первое, на что мы обратили внимание, и эти догадки, кстати, подтвердил академик Иофан, это то, что оригинальный проект имеет проблемы с акустикой в Большом зале. С внутренним диаметром в 130 метров и высотой зала в 100 метров даже прямой путь звука составляет до 290 миллисекунд, что уже воспринимается ухом как эхо. Получить там разборчивую речь, например, будет крайне затруднительно без сложной звукоусилительной системы. К тому же для речи нужны короткие времена реверберации, а для хора или оркетра — длинные, а это при столь гигантском объёме в 1 миллион кубических метров взаимоисключающие требования...

— Так вы считаете, товарищ Чаганов,— вождь заходит сбоку, чтобы видеть моё лицо,— что в таком зале хорошая акустика невозможна?

— ... Возможна, товарищ Сталин, но потребует значительных средств и усилий при эксплуатации сооружения. Архитекторы пытаются решить эту проблему методом проб и ошибок, устанавливая многослойные металлические сетки за перфорированными экранами, но всё это не очень хорошо работает в таком большом объёме. Для примера скажу, что один и тот же отделочный материал зала может при разных условиях иметь разные отражающие свойства. Но законы физики не обманешь, в конце концов, я думаю, им придётся просить нас создать распределённую электронную усилительную звуковую систему на каждом сидячем месте в зале — для трансляции речи в наушники это не трудно, а вот для оперы — задача нетривиальная. Между тем, эту проблему можно решить довольно простым способом и без всякой электроники — просто сокращением размеров Большого зала...

— На сколько сократить?— Хмурится Ворошилов.

— ... До размеров, Климент Ефремович, в которых звук не будет сильно затухать и создавать эха. Это примерно около 80 метров в диаметре и 35 метров в высоту, а количество мест при этом уменьшится с 21 тысячи человек до 13 тысяч...

— Эдак я могу и два миллиарда рублей сэкономить, сокращу размер ещё вдвое до 40 метров,— едва слышно бубнит Маленков, рядом кто-то смеётся.

— ... Это, конечно, меньше,— не реагирую я на подначку,— чем в Мэдисон сквер-гарден, где размещается 19 тысяч человек, на который мы стали ориентироваться, изменив первоначальный проект, но вполне соответствует оригинальному плану и с лихвой перекрывает любые наши потребности на десятилетия вперёд. Причём сокращение размеров Большого плана решит не только проблему акустики, но и в разы уменьшает нагрузку на отопление и вентиляцию — вместо очень затратной 'подачи воздуха через кресла' — низкоскоростная подача по периметру рядов и элементарная вытяжка под куполом. К тому же, 'сэкономленные' 70 метров высоты пойдут на музеи, фойе, библиотеки и выставочные залы, что позволит освободить огромные помещения в центре Москвы под другие нужды. Стоит помнить, что для Дворца Советов запланировано строительство 3 новых ТЭЦ общей мощностью в 90 мегаватт — теперь же по обновлённому плану можно будет обойтись одной...

— А как же фундамент?— Трясёт головой Малышев. — Он ведь залит под диаметр здания в 160 метров. Представляете какие ему переделки нужны? Ведь его глубина 30 метров!

— ... Не нужен никакой новый фундамент, Вячеслав Александрович, малый зал будет опираться на ригель, который в свою очередь через пилоны — на старый фундамент. Ещё одним преимуществом нового проекта станет то, что нагрузка на существующий фундамент сильно уменьшится...

— Это почему?— Поднимает бровь он. — Ригель, пилоны — это всё добавочный вес.

— ... Зато чаша зала облегчится в 4 раза и нагрузка на внешние стены Дворца уменьшатся, следовательно потребуется меньше металлоконструкций. Кстати, другим предложением наших специалистов является значительное облегчение статуи за счёт выбора для неё новых материалов. По существующему проекту статуя Ильича должна весить около 6000 тонн, что вызвано тяжёлой оболочкой и крепким каркасом для неё. Для оболочки был выбран медно-никелевый сплав — монель, который является практически вечным. Но мы ведь понимаем, что долговечность всего сооружения определятся долговечностью самого слабого звена конструкции. Таким звеном в проекте является водная завеса, фундамент и общий вес здания. По нашим оценкам Дворец Советов, построенный по текущему проекту, не сможет выстоять долее ста лет. Если применить цементационную завесу — то около 150-200 лет, а если радикально облегчить нагрузку на фундамент, то не менее 300 лет. Если взять этот последний срок за точку отсчёта, то вместо тяжёлого монеля в оболочке статуи можно предложить 'бутерброд' из двух слоёв морского алюминия. Именно из них и следует строить статую Ильича, которая при этом станет весить менее 200 тонн при сохранении прочности и внешнего вида монеля...

Дверь кабинета тихонько открывается, в кабинет неслышно проникает Поскрёбышев, который, сделав несколько быстрых шагов, наклоняется к уху вождя.

— Мальцеву, быстро,— едва слышно бросает Сталин помощнику.

* * *

— ... Что это... там происходит ?— Президент с удивлением смотрит в окно.

— О чём вы, сэр?— К нему подходит Даллес и встаёт рядом.

— Да вон смотрите,— Дьюи распахивает окно и тычет пальцем налево,— на Капитолий, дым какой-то...

— Похоже, что крыша над залом палаты Преставителей горит,— кивает тот. Снизу слышатся сирены пожарных машин, под окнами 'Блэр Хаус' на Пенсильвания авеню начинают тормозить и останавливаться автомобили, водители, заметив дым над Капитолием, открывают дверцы и, встав на подножки авто, вытягивают шеи в сторону Конгресса. Взволнованные охранники выскакивают из будок по сторонам фасада и из бэйсмента, блокируя тротуар перед временной резиденцией, размахивая пистолетами и отдавая команды.

— Мистер президент,— снизу со ступенек пытается всех перекричать агент секретной службы Стаут с пистолетом-пулемётом наперевес,— прошу вас немедленно закрыть окно и отступить вглубь кабинета!

— Аллан,— Дьюи, не слыша агента, поворачивает голову к Даллесу,— будьте добры, принесите мой морской бинокль, он там на полке.

Среди возникшей суматохи никто не обращает внимания на невзрачного низкорослого водителя, остановившего свой 'Форд' мышиного цвета на противоположной стороне дороге прямо на против 'Блэр Хаус'. Он, не торопясь обходит машину со стороны тротуара, открывает заднюю дверцу и достаёт с пассажирского сиденья завёрнутую в флаг Пуэрто Рико длинную трубу, в один конец которой вставлено 'веретено' большого диаметра, суёт трубу себе под мышку. Опёршись левой рукой о капот машины, он правой — выдёргивает проволочную чеку. Пружина прицельной рамки толкает её вверх, одновременно взводя боёк фаустпатрона и приподнимая спусковую планку. Орудуя локтем, Альбису Кампос мгновенно совмещает прорезь '30', верхний обвод гранаты, распахнутое окно над маленьким портиком и сразу прижимает спуск большим пальцем к трубе. Облако чёрного дыма спереди и ослепительное пламя, ударившее сзади в асфальт на несколько секунд скрывают стрелка. В то же мгновение справа и слева раздаются пистолетные выстрелы, что ещё более дезориентируют охранников и усиливает панику среди зевак на улице. От этого никто из них на замечает ещё одного человека, укрывшегося за оградой парка, который со скамейки, сжимая в ладони миниатюрную кинокамеру, подробно фиксирует происходящее — полёт заряда, его вспышку внутри помещения на втором этаже и чьё-то тело, выброшенное взрывом на тротуар.

Вашингтон, Дистрикт Колумбия,

Белый дом, Овальный кабинет.

17 января 1947 года, 11:00.

— Спасибо, Джон,— президент Брикер кивает директору Федерального бюро расследований, который, закончив доклад, садиться на диван,— кто-то ещё хочет...

— Это полная чушь,— не отрывая глаз от огня в камине, холодным голосом замечает госсекретарь Даллес,— мистер Гувер хочет, чтоб мы поверили в то, что полдюжины юных дилетантов со школьной скамьи, большинство из которых так и не научилась стрелять, ведомые тыловым лейтенантом, который никогда не нюхал пороху, устроила бойню в Конгрессе и убила президента США? Так не бывает. Между тем очевидно, что русские, выбирая оружие, которым было совершён теракт — немецкий гранатомёт, этим они прямо говорят — это наш ответ на покушение в Москве...

— Сотни трофейных фаустпатронов попали в Штаты из Франции,— мрачно бурчит Гувер,— не меньше количество, а в реальности — тысячи штук циркулирует на Карибах, в Южной Америке, Японии — куда их продают немцы.

— ... Великобритания по дипломатическим каналам сообщает,— отстранённо продолжает госсекретарь,— что операцией в Вашингтоне руководил русский агент 'Клоун', который возглавляет обширную шпионскую сеть Кремля в Латинской Америке...

— Я бы не стал в этом очень доверять англичанам,— морщится Брикер,— чтобы спасти свою разваливающуюся империю они и не то расскажут. Вам напомнить, как Черчилль с 1943-го года носился с своим планом 'Немыслимое' лишь бы столкнуть нас с русскими. Они сейчас и в Юго-Восточной Азии лишь формально являются нашими союзниками, а сами отсиживаются на своих базах. А идея всё та же — затянуть войну с Японией и вовлечь русских в этот конфликт — пока идёт война Лондону распад империи не грозит.

— ... Правильно сказал Черчилль — 'когда между позором и войной выбирают позор',— вздыхает Даллес,— 'то'...

— О каком позоре вы говорите?— Взрывается президент, сжимая под столом кулаки.— Русские предлагают хорошую сделку — взаимный вывод войск из Европы. У нас сейчас во Франции и Испании более двух миллионов человек — пехотинцев, моряков и лётчиков! Нам их остро не хватает на Тихом океане, в Юго-Восточной Азии, без них мы не в состоянии закончить эту войну!

— ... Это не сделка, мистер президент,— голос госсекретаря начинает срываться,— это капитуляция. Русским ничего не стоит вернуть свою армию обратно в Европу. Это не займёт не займёт у них больше трёх-четырёх недель, нам же для аналогичного манёвра потребуются многие месяцы. А это означает, что мы уходим оттуда навсегда, этим самым оставляя наших немногочисленных европейских союзников в заложниках у Советов. Вы сказали, мистер президент, что этих войск нам не хватает для того, чтобы 'закончить эту войну'. Заметьте, не победить в войне с агрессором, а закончить. Оговорка по доктору Фрейду? Доктор Фрейд полагает, что подобные обмолвки выдают скрытые подавленные желания, мысли и чувства человека из его бессознательного, о которых он может даже не догадываться...

— Это вы с братом,— вскакивает с места Брикер,— своими авантюрами подвели нас — всю Америку — к пропасти! Я был категорически против провоцирования России! Я протестовал против покушения на, как его там... Смерть президента Дьюи на вашей совести, Даллес! И теперь, когда я пытаюсь разгрести ваше дерьмо вы снова пытаетесь меня поучать? Вам плевать на Америку, вместо того чтобы думать о её благе, всеми вашими мыслями руководит лишь месть за брата. Мне же приходиться думать как выиграть время и одновременно расстроить планы врага. Сегодня я получил сообщение, что русские в ответ на испытание 'Троицы' провели взрыв термоядерной бомбы. Вы понимаете, наше отставание от них в ядерных вооружениях не сокращается, а растёт? Мы должны прямо сейчас многократно увеличить инвестиции в ядерную сферу, но затянувшаяся война на Тихом океане просто иссушает нашу экономику, выжимает из неё последние соки. Русские, сами напрямую не участвуя в этой войне, каждую минуту ославляют нас. Поэтому плевать на Европу, плевать на Японию и Китай — Америке нужен мир! Пора фиксировать убытки, чтобы не потерять всё. Нам надо думать о том, как сохранить за собой Северную Африку, Южную Америку, Юго-Восточную Азию и острова в Тихом океане...

— Без меня,— тяжело поднимается с места Даллес,— я подаю в отставку.

* * *

В Овальный кабинет по одному начинают заходить приглашённые — Брикер впивается острым взглядом в каждого, пытаясь проникнуть ему:

'Джордж Маршал — спокойный уверенный в себе человек, к тому же военный, привык выполнять приказы. Другой плюс — принципиально непартийный, говорит о себе, что ни разу не голосовал на выборах. Хорошо знает Китай, больше года находился там с миссией, следил за прекращением огня между коммунистами и Гоминьданом. Видимо неплохая кандидатура на роль спецпосланника президента на переговорах с Чан Кайши... Джозеф Додж -экономический 'гуру' и финансовый советник Артур Янг, который с начала 1930-х является консультантом ГМД — обязаны будут разрубить 'гордиев узел' коррупции, завязанный вокруг Чан Кайши. Оба технократы. Справятся или нет — непонятно, но лучше кандидатов для управления исполнением 'Акта помощи Китаю' найти в нынешних условиях невозможно ... Военной частью будет руководить генерал Ведемейер, его предложил Маршалл, говорит, что он блестящий специалист в мобилизационных вопросах и логистике... Ну и Джон Стюарт — карьерный дипломат, беспартийный — это уже не плохо'...

— Добрый день, господа,— президент поднимается из-за стола и указывает на два приставных столика с кофейниками, чашками, графинами с водой и пепельницами,— желающие обслуживают себя сами. А я сразу перехожу к делу. Хочу услышать от вас конкретные предложения по Китаю. Наша задача — в течение 18 месяцев полностью свернуть военную помощь Нанкину, однако при этом Гоминьдан должен остаться в состоянии самому поддерживать свои государственные институты на территории, которую они сейчас контролируют. Возможно ли это и во сколько это нам обойдётся?