Отправление задерживается (фанфик по Гарри Поттеру)

Гарри замолчал с отсутствующим взглядом. Гермиона не решалась прервать и ждала. Наконец он опять включился, но завёл речь немного о другом.

— Первый звоночек прозвенел после рождественских каникул. Я даже не сразу осознал, что она стала каждую ночь, кроме визитов девушек Тори, ночевать у меня в спальне. Даже когда меня забирала Луна. А когда Астория закончила сводничать, окончательно переселилась на Гримо. Если я занимался сексом только с Тори, то один раз за ночь, дождавшись момента незадолго до моего финала, она безо всяких ласк затаскивала меня на себя, чтобы я... Даже дураку вскоре стало бы понятно — зачем.

— Дафна хотела ребёнка от тебя? Если не вылечиться, то хотя бы оставить потомство?

— Хотела. Но... Может быть первый раз прошёл спонтанно, в неудачный день для неё день. Или в удачный, но не повезло.

— При развитии проклятий плодовитость теряют и женщины, и мужчины.

— У нас не получилось... Астория сдала ЖАБА, устроилась стажёром к какому-то разрушителю проклятий и тоже фактически переселилась ко мне, хотя навещала Драко в его поместье. Не думай, пока жила на Гримо, она с ним не спала. Хотя я не возражал. И обо мне рассказала. Уж не знаю, что он там воображал. После экспедиции Луна съехала от нас. А я только сильно после понял, что мы с Даф живём почти семейной жизнью. Без некоторых важных деталей, в первую очередь родственников. Кроме Тори, естественно... Нет! Всё не так! Я не о том говорю!

— Гарри, если...

— Нет, мне надо рассказать... Ты спрашивала про ненормальность количества девушек. А для меня всё моё житьё на Гримо тогда казалось ненормальным. Но впервые в жизни в хорошем смысле. Не бывает в реальности, чтобы без раскалывающейся головы, психа, крови получить идиллию с полным удовлетворением мечтаний. Что-то одно — да, с натяжкой можно поверить. Но всё вместе? Значит, вот такая она — взрослая жизнь Гарри Поттера? Раньше тонкими светлыми полосками на тёмном фоне в ней мелькали встречи с тобой и Роном после каникул, победы в квиддиче, а тут — сплошная белая полоса... Вот и жил я с подспудной мыслью, что это происходит не со мной, что проснусь или очнусь, а вокруг всё по-прежнему, даже хуже. Мне что, надо было искать где подвох, стараться найти изъян или прореху в этом параллельном мире и своими руками разрушить его? Я выбрал — получать удовольствие и не задумываться, что, как, почему. Считал, что раз в жизни повезло, выиграл в лотерею... Но, как обычно, ошибся.

— Не надо оправдываться, я тебя ни в чём не обвиняю.

Гарри, сморщившись, мотнул головой.

— Дафна создала впечатление, что у неё кто-то был до меня, но случилось что-то плохое, и она решила оставить прошлое в прошлом и жить заново. Тут подвернулся я, с которым можно было совместить приятное с полезным и позабыться, загладить рану в душе. Может и был кто, только отношения не дошли до воображаемой мной плотской стадии. Я считал себя временным изначально, а она не старалась меня в этом разуверить. Девушки, которых она сама приводила мне в постель, уступка меня Тори и Луне и постоянные отказы на предложения замуж только убедили в правильности такого мнения. Звоночки тренькали, звенели, вопили, а я оставался глухарём. Пока, наконец, не почувствовал и неладное, и что-то похожее на Джинни в её отношении ко мне. Не ревность, а чувство, что она считает меня своим. И опять, я только потом, когда стало поздно, различил оттенки. У Джинни "я хочу тебя", а у Дафны "ты мне нужен". Но Дафна не хотела, а Джинни так и не выразила никогда словами то, что ощущала ко мне. Но зачем слова для понимания, если чувствуешь?.. После дементоров Дафна в отделе Тайн стала заниматься магией любви. Вместе с Луной. Мне не рассказывала, но оптимизма у неё с каждым, как я понимаю, откровением, становилось всё меньше. Теперь понятно, что она так и не смогла поверить, хоть наблюдала на других, что я способен на чудо в отношении неё. И просить впрямую не решилась. А я не смог понять, что оно ей необходимо. Не знаю, но вполне возможно она выяснила то, что я рассказал тебе, про обман себя внутренней магией. А у неё магии оставалось всё меньше и меньше.

— У неё было что-то подобное твоей болезни? Или неизлечимое проклятие?

— Не как у меня. Астория намекала, но я понял много позднее. Скорее всего она нарушила непреложный обет или что-то подобное. Но не очевидный, а который был дан не по доброй воле. Либо вообще в детстве, как близнецы пытались устроить с Роном. Поэтому сработало не сразу. Что-то похожее ждало меня при отказе участвовать в турнире. В этой истории, в отличие от известных тебе приключений, многое так и осталось тайной для меня. И хорошо, наверное. Есть подозрение, что виноватый или виноватые очень пожалели. Не было в поведении всех Гринграссов ноты незавершённости — уже потом, как аврор, я навидался подобного... Она и до этого учила меня, натаскивала в понимании людей, но как-то между делом, без настойчивости. А тут как переключилась — заставляла показывать воспоминания и комментировала, затем требовала мои выводы и критиковала, если они ей не нравились. Квиддичный набор — её идея. Это она вылепила из придурка "великого аврора Гарри Поттера". Ты советовала технические решения, а она — человеческие. Никакая суперметла не поможет Гойлу каждый раз перехватывать снитч раньше Крама. Но в последние месяцы жизни она почти перестала меня контролировать. "Ты вырос и теперь большой мальчик, Гарри". Что-то назревало. Я постепенно понимал, что её болезнь более серьёзна, чем я считал. И Астория. Она стала тяготиться мной и тяготить меня. Мы виделись за столом и в постели. Ей хотелось окончательно к Драко, и тот звал, но она не могла бросить сестру одну со мной. Хорошо хоть Малфои жили под домашним арестом — только визитов хорька или Нарциссы мне не хватало. Тори старалась сексом опустошить меня, как будто защищала Дафну от моих домогательств. Но я сам чувствовал, всё чаще Даф отключалась при простых ласках... И опять не то! — и снова беззвучный для неё удар кулаками по коленям.

Гермиона украдкой перевела дух, но не решилась прервать речь друга.

— К следующей зиме даже я заметил, как Дафна худеет и слабеет. К рождеству она от усталости стала падать в обмороки и перестала ходить на работу. Что-то делала по дому, давала указания Кикимеру, бывала у родителей, читала и ждала моего прихода. Мы частенько проводили вечера в гостиной. Слушали радио или новости от Астории, я читал, а Дафна сидела, прижавшись ко мне. Но по-прежнему настаивала на своём участии в завершении ловли оставшихся одиночных дементоров. Пару раз она едва не сорвалась с метлы, и я стал приклеивать её заклинанием. А она дулась — ей не хватало силы самой снять его...

— Как... Как она всё переносила? Плакала?

— Нет. Плакала Тори, плакал я, только не дома. А она... Она... светлела. Я понял, что опоздал. Но всё равно отказывался верить, что мой ровесник уже после победы может умереть. Просто угаснуть, и всё. Я думал, что пусть долго, но можно вылечить. Кэти же вылечили. Я даже все доступные мне деньги клал в общую вазу. А они там всё копились и копились, никому уже не нужные... Тот день был солнечным, таяли последние остатки снега, и склоны холмов были такими зелёными-зелёными, что казалось — в такой день должно случиться что-то хорошее. Дафна впервые за долгое время улыбалась всё утро, и даже не дулась, как обычно, на мою опеку. Мы летели втроём, и краем глаза заметил, как Дафна стала падать. Я аппарировал, перехватил её над землёй, но впал в ступор, увидев на улыбающемся лице стылые, такие же как у всех мертвецов, глаза. И не успел снова аппарировать. Меня ударило её телом о землю, поломало. Но она уже была мертва ещё до падения. Луна доставила меня в Мунго, а её — в дом родителей... При недостатке магии смерть внезапна и мгновенна во время применения сильных чар.

— Она сама?

— Да...

— Что дальше?

— На следующий день меня выпустили из Мунго. На Гримо я встретил собравшую свои и её вещи Асторию. Она предложила оставить мне что-то на память. Я отказался. Спросил, почему всё так получилось. Ответила, что Дафне давали меньше года жизни к моменту нашей встречи, почти два она прожила благодаря мне. Озвучила последнюю причину, почему Дафна отказывалась выйти за меня: "Молодой и бездетный вдовец — плохая репутация". На похоронах — как я ненавижу похороны — я простоял столбом. Стал навещать её могилу. Нерегулярно. Сначала с бутылкой виски — поминать. Потом даже притащил воскрешающий камень, но появилась Луна, забрала его и хранила у себя. Только недавно вернула, наверняка знала зачем. Потом перестал пить, а к ней являлся отчитаться, рассказать, как в ещё одной закончившейся жизни делал не раз... Ты знаешь, до этого мне везло, я не хоронил никого действительно близкого. Родителей я не помню, и даже Сириус был скорее обещанием, чем вросшим в мою жизнь человеком. На тот момент вас была полная ладонь — ты, Рон, Джинни, Луна и, как оказалось, она. И этот палец оказался отрублен.

— Гарри...

— Разве мог я плюнуть сразу на семь самых страшных и самых лучших лет своей жизни, на людей, благодаря которым я выжил и ради которых я жил? И окунуться с головой в другую жизнь, поставить на первое место совершенно иного человека, ничем хорошим в эти годы себя не проявившего. Игнорировать всё и всех, и быть только с ней. Все, и даже в тебе я не уверен, посчитали бы мой выбор изменой. И я медлил, медлил, медлил. И не понимал, что медлю. Ты говоришь, я взял на себя проклятия множества по большому счёту безразличных мне девиц, а у той, кто была для меня важнее их всех — не сумел. Или...

— Или она не захотела...

— Я не знаю, могла ли Дафна выиграть, но она проиграла, сделав ставку на меня. Как ты, только проигрыш — жизнь. Я до сих пор в растерянности и непонимании, в силах ли я был помочь ей? Но моя доля вины в случившемся точно есть, я не сделал всё, что мог. Ведь по моему желанию возможны чудеса. Если бы я прочувствовал и захотел по-настоящему...

— Ты бы умер вместо неё.

— Нормально, жизнь за жизнь. Я бы не отказался обменять свою жизнь на любого из наших. Умирать легко, страшнее, когда рядом проходит коса смерти и забирает близкого человека.

— Слишком просто бросить всё на других, живите, мол, а я — пас. И случилось бы окончание первой магической, только более жестокое и фарсовое. Долги мёртвым отдают заботой о живых.

— Я не раз сравнивал тебя и Даф. Вы похожи очень многим, целеустремлённостью, вниманием к деталям. И способом воздействия на меня — ставить меня перед фактом, что вот это мне стоит или надо сделать. Так привыкаешь к вашей правоте, что при ошибках осознаешь их только, когда уже поздно что-то менять.

— Мои ошибки я осознала, спасибо тебе. А она часто ошибалась?

— Не раз, но воспринимала всё спокойно, как нормальную часть жизни. Чаще всего это случалось, когда она забывала, что у меня отличные от неё взгляды. А кое-какие её "ошибки" оказывались уроками для меня. Дафна любила знания, но у неё они практические, от жизненных наблюдений и общения. Я не раз отмечал, что она очень быстро сходится с людьми, и к каждому у неё свой подход — серьёзный или с участием, а с кем-то вовремя пошутит или кого-то обругает. Без неё у Кингсли вряд ли чего получилось с планами на меня. Я бы точно сорвался с крючка, и куда бы меня занесло — даже не представляю.

— В сравнении с ней я с жиру бесилась, — и мысленно договорила: "А Гарри было не до детских капризов и игр с паданием на колени перед уже чужой женщиной".

— Подозреваю, что Джинни знала про Дафну. Она впервые появилась на Гримо на следующий день после похорон Даф вместе с Луной. И осталась... Я перестал пытаться сам найти свою любовь, сам полюбить. Раз так получается хуже... Наконец понял, что её нет и никогда не было. Что-то вроде идеи зеркала возникло как раз тогда. Я всю жизнь платил долги тем, кто попросит, настоящие или нет — неважно. Кому-то я всё равно должен. Ты права, долги мёртвым — живым, долги родителям — детям. Наверное, я так и не включился обратно в жизнь. Отделил больную прошлым часть души, как крестраж, подбирал чьи-то маски, доигрывал назначенные не мной роли: друг, жених, муж, начальник. А ещё злился на тебя за нерешительность и в отместку мысленно стал звать Гермионой Уизли.

— Я никогда не собиралась менять фамилию после замужества.

— Фиговый листок, прикрыть... Стыдилась выбора? На тот момент я уже не верил, что у тебя ко мне что-то большее, чем не нашедшая выхода болезненная одержимость, как в своё время у Джинни. Вот и одолевали сомнения. Зачем мне менять одну фанатку на другую? Да ещё с ворохом сопутствующих проблем? Так что я желал, чтобы всё само как-то рассосалось, и побыстрее.

— С какой стати с Джинни стало ненормально?

— С Джинни — нормально. Со мной не очень. Скорее всего не хватало того же, что могло бы помочь тебе смириться с Роном. Была бы ты рядом, я бы считал тебя счастливой и не заморачивался. А так... Да и насчёт Джинни. "Нормально" с ней в итоге очень сильно отличалось от "как раньше". До свадьбы — почти идеально. Она шевелила меня, вовлекала в жизнь. Весело, суматошно, взбалмошно. И в то же время очень чутко. Не давила, давала мне свободу. Ощущение, что была бы рада, если бы я нашёл другую. А после женитьбы... На людях — смотрелось почти как прежде. А наедине или при близких — как подменили. Стала тише воды, ниже травы. Я... Я не ожидал именно такого её преображения. Фанатка неожиданно заполучила кумира в пользование и вернулась в состояние немого обожания и любования, но уже вблизи? Приобрела меня и испугалась продолжать свободно выражать себя? Считала, что я не её? Я пытался сбить настрой, но там пошли дети, заботы, Рон тоже требовал поддержки. И увы, я понял, что Джинни — никудышная боевая подруга. Как хорошо, что её не было с нами.

— Я думала, у тебя всё отлично... Замужем за Роном без промытых мозгов я бы вряд ли смогла долго скрывать от тебя состояние наших с ним дел. Зачем тебе тревоги за чужую жизнь? Лучше уехать. К последнему году я уже возненавидела Рона. Почему он не может куда-то исчезнуть или просто уйти из моей жизни? Сам. Особенно ненавистной стала половая жизнь с ним и наша ведьминская чувственность. Как так можно заниматься сексом с нелюбимым и всё равно получать оргазм, как по расписанию? Мелко, но я решила ему отомстить. Не хотел расстаться полюбовно, говорил, что временные трудности именно от неопределённости, что свадьба всё решит? Получишь праздник. После назначения даты я ожидала радости, расслабленности, но у всех, кроме тебя, как будто всё сильнее натягивалась струна.

— Ты тогда успокоилась, очевидно приняла решение. Я вздохнул с облегчением. Очень хотелось, чтобы ты как угодно разрешила ситуацию с Роном. Он — значит он, я — значит я. Или никто из нас. Надоело ждать, хотелось настоящую семью, детей.

— Тот последний год я твёрдо решила бросить Рона и уехать к родителям. Но мне не давало покоя, всё сильнее жгло внутри, что трахалась, можно сказать, с кем попало, а с единственным по-настоящему любимым человеком не было ничего, даже нормального поцелуя. Что-то сродни тому всплеску желания в перерыве боя в Хогвартсе, только много сильнее. Перепихнуться с тобой, убедиться, что всё как у других и забыть, стало манией. Может быть именно это почти маниакальное стремление ты замечал и решил, что оно относится к любви вообще. А ребёнка поначалу не планировала. Случай подвернулся только после назначения даты свадьбы — Джинни стала забегать к тебе на работу, а я сняла воспоминания.