Только при мысли о нем дурман в голове немного рассеивался — возвращалась горечь и боль, и еще острая ненависть к предателю Палмеру. Жаль, дикари его не убили. Жаль, никто никогда не узнает, что произошло на самом деле, а он не получит по заслугам... Если бы я только сумел вырваться отсюда!
Захваченный этой мыслью, я не сразу осознал, что шаман умолк и теперь сверлит меня взглядом непроницаемых черных глаз. Потом он усмехнулся — морщины на его лице образовали странный рисунок, — перевернул кинжал рукоятью ко мне и кивнул своим подручным. Те ухватили меня еще крепче, хотя какой в этом был смысл? Шаман же, наклонившись ко мне, поводил корявым пальцем у меня перед лицом, потом удовлетворенно кивнул, решив что-то для себя, и с неожиданной силой и сноровкой вдруг оттянул веки моего левого глаза. Я увидел приближающуюся рукоять кинжала со странной выемкой, и с невероятной ясностью осознал — это не крепление, из которого выпал камень, это...
Нет, я не потерял сознания. И не сказал бы, что боль была вовсе уж нестерпимой, хотя, если бы я мог, то, наверно, закричал бы. Но что толку? Глаз мой, целехонек, покоился на ладони шамана, что-то теплое текло у меня по щеке, а я лишь обреченно подумал, что сейчас он ослепит меня окончательно, а потом... Не знаю, не хотелось даже думать. Может быть, вырвет сердце и съест его, еще трепещущее, или проделает еще что-нибудь в этом роде!
Но шаман лишь ухмыльнулся и кивнул своим прислужникам. Меня вздернули на ноги — колени подгибались, и идти самостоятельно я не мог, — и потащили куда-то. По всему выходило, что пока меня оставят в живых, но зачем?.. А раз так, включился вдруг мозг, пробужденный пульсирующей болью в пустой глазнице, у меня будет крохотный шанс сбежать. Если, конечно, я раньше не умру от заражения крови. Но, право, в моем положении беспокоиться об этом было даже как-то и нелепо! "Я должен выжить любой ценой — решил я в ту минуту, — выжить, пришибить ненормального садиста, отомстить за Ларри и поквитаться с Палмером!" Я не знал тогда, что будет дальше, не то моя решимость моя могла бы изрядно поблекнуть...
Тут я в очередной раз проснулся и с облегчением осознал, что уже утро, а внизу снова шумят. Там опять причитал Оллсоп, и, кажется, по тому же поводу.
Быстро одевшись и приведя себя в порядок, я сбежал вниз по лестнице. Несмотря на тяжелую ночь, настроение у меня было самым что ни на есть боевым. Я преисполнился решимости сделать все от меня зависящее, но не дать Палмеру претворить его планы в жизнь!
-Сэр! — стонал Оллсоп. — Но некуда, некуда ставить это чучело!
-Ничего, поставьте его в пару к той красотке в холле, — отвечал вновь прибывший. — Кто придумал ее туда пристроить? Я в потемках чуть было не перепугался!
-Это идея мистера Кина...
-Я так и знал, что без его буйной фантазии не обошлось! — засмеялся тот. — Погодите, а он здесь?
-Я стою у тебя за спиной, — сообщил я. — Рад тебя видеть, Фрэнк!
-Вик, дружище! — воскликнул он, разворачиваясь и распахивая медвежьи объятья. Я невольно крякнул, когда Дигори меня обнял и похлопал по спине: в отличие от столичных утонченных литераторов, сложением и силой он здорово напоминал злополучную гориллу Стивена. — Сто лет тебя не видел! А ты ничуть не изменился...
-Ты тоже, — кивнул я. — Хотя вот эти залысины... стареешь, Фрэнк!
-Нет у меня никаких залысин, — оскорбился он. — У тебя вообще виски седые!
-Ничего подобного, в нашей семье до глубокой старости ни у кого не бывает седины!
Тут мы переглянулись и рассмеялись. Не помню, с чего это повелось, но выискивать друг у друга признаки преждевременного старения мы начали очень давно.
-Кого ты привез, Фрэнк? — спросил я, с интересом разглядывая чучело. Больше всего оно походило на... да, на очень крупную обезьяну с густым свалявшимся белым мехом. И, если честно, до неприятного смахивало на человека.
-Сам не знаю, — развел он руками. — Местные называют его как-то так, что я выговорить не могу, а прочие прозвали снежной обезьяной. А в Академии наук мне заявили, что это вообще фальсификация, таких зверей не существует, меня обманули, и вообще, шкура из овчины сделана... Ясное дело, из овчины, выделали из рук вон плохо, местами латать пришлось. Ну да ничего, там, сзади, не очень заметно, если в уголок приткнуть...
-Хм... — Я еще раз посмотрел на чучело. — Я и впрямь никогда не слыхал о подобном.
-Так и я не слыхал! Но, знаешь, сложно усомниться в существовании чего-либо, если сам это существо и подстрелил! Правда, — заметил Фрэнк, — местные после этого отказались вести меня дальше. Дескать, я разгневал духов гор... В общем, пришлось возвращаться, но я все равно доволен!
-Сперва стрелять, а потом думать, узнаю Дигори, — вздохнул я. — За что ж ты так несчастную зверюгу?
-А она у нас сгущенку воровала, — пояснил он. — Я вообще-то просто пугнуть хотел, но так удобно было целиться... Я не мог упустить шанс! Оллсоп, что вы стоите? Поставьте моего красавца напротив той гориллы, они будут отлично смотреться в паре! А ты, Вик, уже завтракал?
-Пока нет, и надеюсь, что ты составишь мне компанию, — сказал я.
-Непременно, — обрадовался Фрэнк. — Я только что с дороги и просто умираю с голоду! А ты пока расскажи, давно ты здесь? Что новенького?
-Я тут со вчерашнего дня, а новенькое... Думаю, ты сейчас об этом услышишь, — криво усмехнулся я, входя в столовую. — Правда, не знаю, как отнесешься к такому известию...
-Интригуешь... Ну да ладно, сперва — хороший завтрак!
Завтрак и впрямь был бы выше всяких похвал, если бы не Лайонел. Разумеется, он торчал в столовой, сверкая улыбкой и раздавая авансы. Почитателей у него со вчерашнего дня явно прибавилось, а что хуже всего, среди них я заметил Стивена.
-Так-так... — сказал Фрэнк, утолив первый голод. — Я пойду послушаю, ты не возражаешь?
-Нет, конечно, — ответил я, кроша тост. Решимость моя медленно испарялась. Что, что я могу доказать? Да ничего... Сейчас и Дигори вкусит ядовитых речей, а потом... Потом мне уже не переубедить его. Я не настолько красноречив, и мне нечего предложить взамен! Но если еще и Фрэнк...
-Вы что-то загрустили, Кин! — Кто-то хлопнул меня по плечу, и я выпрямился. Ну конечно же, это был Лайонел. — Вам скучно? Может быть, желаете присоединиться к нашей теплой компании?
-Благодарю, — сухо ответил я, сбрасывая его руку. — Я не нуждаюсь... в компании.
-То-то вас тянет сюда, будто магнитом!
Я хотел встать, чтобы уйти, но чья-то тяжелая рука пригвоздила меня к стулу.
-Вик, не надо, — сказал мне на ухо Фрэнк.
-Ах, не удерживайте его, — продолжал глумиться Лайонел, — Кину нужно встряхнуться, побывать там, где не ступала нога белого человека!
-Палмер! — рявкнул Дигори. — Закройте рот, или я пересчитаю вам зубы!
-Это следует считать официальным вызовом? — вскинул тот бровь.
-Да считайте, чем хотите, — грубо ответил Фрэнк, — но если вы не умолкнете, я сперва заткну вам пасть, а потом спущу с лестницы!
-Вы совсем одичали в этих ваших горах, — дернул плечом Лайонел и отвернулся. — Право, господа, не будем терять времени! Мы еще не обсудили маршрута, так что идемте в гостиную, карты в нашем распоряжении...
-Не надо было так, — сказал я негромко. И куда только подевалась моя решимость? Сейчас внутри у меня было пусто, холодно и... да, безнадежно. Не знал, что умею испытывать такие эмоции, ан поди ж ты...
-А как иначе? — огрызнулся Фрэнк. — Ч-черт, приехал отдохнуть!.. Вик, ты...
-Скверно, — предвосхитил я вопрос и вдруг, словно тень, стоявшая за моим плечом, подала знак, сказал: — Пойдем наверх, поговорим?
-Не вопрос, — ответил он. — Я только захвачу закуску...Запасался Дигори основательно: давали о себе знать многие месяцы житья впроголодь. А я с горечью подметил, насколько уже отличаюсь от него: былая сухость фигуры пропала, огонь во взгляде угас, порывистость движений сменилась ленивой вальяжностью... Я не жалел о том, что отказался путешествовать. Скорее, я правил тризну по тому юноше, каким был когда-то, а еще по мужчине, который мог из него вырасти. Такому, каким был Фрэнк.
-Рассказывай, что случилось, — сказал он, едва усевшись в кресло. Мы заняли один из приватных кабинетов, и вряд ли кто-то мог нас побеспокоить: всех занимали планы Палмера. — Я приехал, смотрю — шумят. А тут ты, бледный, как привидение, злой, как тысяча чертей, ну и Лайонел вдобавок. Чего вы не поделили?
-Он предлагает всем желающим присоединиться к экспедиции в Новую Гвинею, — ответил я. — Мистер Болдуин спонсирует...
-Ну! — неопределенно произнес Фрэнк. — И что?
-То, что почти все кинулись к нему, едва ли не локтями друг друга отпихивают... Даже Стивен... — Я скривился. — Кстати, а ты?..
-А что я? — удивился он. — На кой мне сдалась эта Новая Гвинея? Ты же знаешь, мне нравится, где похолоднее! Передохну, снова пойду на Памир. Или в Гренландию. Не решил пока, там видно будет... Но это-то ладно! Вик, я не пойму, что тебя так тревожит? Ну набирает Палмер партию искателей приключений, так в этом нет ничего дурного! Я ведь тоже искал попутчиков, да никто не согласился...
Я помолчал. С одной стороны, говорить не хотелось. С другой — Фрэнк был единственным моим... союзником? Хотя нет, просто он сохранял возможность мыслить здраво, поскольку его не интересовала инициатива Палмера! А еще — он владел художественным словом, и если что, смог бы убедить сэра Келли в нецелесообразности экспедиции или чем-то еще... Я, увы, был далеко не красноречив и теперь уже не имел веса в этом обществе.
-Ты видел план Палмера? — спросил я.
-Так, краем уха кое-что слышал, но подробностей не знаю, — ответил Фрэнк настороженно. — Он совсем плох?
-По мне, так он вообще никуда не годится, — устало сказал я, — но доказать это кому-либо я не в состоянии. Сам понимаешь...
-Не тебе судить о работе "в поле"? — сощурился он.
-Именно. Куда уж мне. Я калека, я который год не покидаю Англии...
-Но до того ты любого из нас за пояс бы заткнул!
-А кто помнит те времена, Фрэнк? — негромко спросил я. — Ну кто, скажи? Ты, допустим, помнишь, мы с тобой бывали... кое-где. Стивен — и то немного... Остальные — кто в пути, кто еще где, а молодежь меня совсем не знает. Я ведь вроде достопримечательности: старый пыльный глобус в библиотеке, тот, на котором пустые области помечены рисунками с надписью "здесь водятся чудовища"... Забавный, но бесполезный.
-Вик, ты слишком рано себя похоронил, — упрямо мотнул он нестриженой пегой головой. В самом деле пегой: где-то волосы были русыми, где-то мелькнула седина, где-то... Нет, откуда там взяться рыжине!
-А что прикажешь делать?
-Борись, раз решил!
-Как, Фрэнк?! — воскликнул я. — Я разобью его с цифрами в руках, но никто не хочет этого слышать! Может быть, сэр Келли поймет, но...
-Но он, похоже, тоже на их стороне... — пробормотал Дигори, машинально отправляя в рот крекер. — Логика в этом есть, Общество все же должно показывать результаты, а не просто притаскивать шкуры неизвестных науке зверей... Убедить его можно, но это долго.
-Именно. А Палмер привык действовать очень быстро.
-Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил Фрэнк, прищурившись. У него были очень темные глаза: при такой светлой коже, которую даже загар не брал, при непонятного цвета волосах... Словом, выглядело это странно.Я помолчал, потом все-таки решился.
-Ты помнишь Ларри Веста?
-Конечно, — с удивлением ответил он. — Славный был парнишка, но... Погоди, вы же вместе тогда уезжали, ты, Вест, Уоррингтон и Стальски...
-Те двое от нас отстали, — неохотно сказал я. — Зато пристал Палмер.
-И?.. — Дигори нахмурился.
-Ну и все... — Я мрачно смотрел в стол. — Не знаю, что именно ты слышал, но... Ларри погиб только потому, что не сумел отговорить меня двигаться дальше. Знаешь, наверно, я бы послушал его, если бы к нам не присоединился Палмер. А так даже Вест согласился — третий член команды лишним не будет, так спокойнее! Как же он ошибся...
-Это оттуда ты вернулся... — Фрэнк выразительно коснулся левого глаза.
-Оттуда. Мне еще повезло... — Я передернулся от воспоминания об этом "везении". — Бедному Ларри просто перерезали глотку. А Палмер...
-Что — Палмер?
-А ничего! Я ничего не могу доказать, свидетелей нет, лишь он да я! Только ты видишь — он здоров и успешен, а я...
-Вик, заткнись, — попросил Фрэнк, положив мне руку на плечо. — Я помню, ты был очень дружен с Ларри, но уже столько лет прошло...
-Прошлое всегда здесь, за спиной, — сказал я зачем-то. — И захочешь позабыть, а не сможешь. И, Фрэнк, раз уж Ларри тогда умер потому, что не смог переубедить меня, я не хочу, чтобы на моей совести оказались жизни еще и тех, кого не смог уговорить я!
-Палмер вас бросил? — прямо спросил он.
Я неопределенно пожал плечами. Пусть думает, как хочет.
-Ну, во всяком случае, он целехонек... — Дигори воинственно расправил плечи. — Давай свои выкладки, Вик, я этот план целиком не видел, а надо бы знать, где слабые места, что к чему...
...Это был невыносимо тяжелый день. Мы с Фрэнком курсировали среди знакомых вроде бы людей, но они казались непостижимо чужими. Всех захватила одна идея, и наши слабые голоса (хотя у Дигори такой бас, что он запросто перекрикивает шум персидского базара, а это дело непростое) тонули в восторженных предположениях о будущности каждого, кто примет участие в мероприятии. Даже сэр Келли, всегда разумный и спокойный, выслушав нас, покачал головой, развел руками и сказал, что коли уж Палмер раздобыл средства, то ему и набирать команду, а об использовании этих денег он непременно отчитается!
Да, следовало предположить, что Лайонел владеет основами гипноза...
-Стивен колеблется, — сказал мне Дигори за ужином. — Маркус тоже. Подожди, они еще заразят этими сомнениями остальных!
-Будет поздно, — сказал я и тяжело поднялся. — Покойной ночи, Фрэнк.
-Покойной ночи...
Все было бы ничего, но на лестнице меня перехватил Лайонел.
-Кин! — сказал он насмешливо. — Ну прекратите, право слово! Вы как ребенок... Вернее, вы относитесь к другим, как к детям. Если им угодно сломать шею, зачем вам их отговаривать, а?
Я снова почувствовал на щеке теплые капли — капли крови Ларри — и промолчал.
-Вы еще Дигори подбили, — удрученно продолжал Палмер. — А он же фельетоны пишет, так пропесочит, что мало не покажется... Ну чего ради? Чего вам не хватает?
"Оставь людей в покое!" — мог бы я сказать, но что толку? И не подбивал я Фрэнка, он всегда такой был...
-Я не желаю с вами беседовать, Палмер, — произнес я наконец. — Извольте освободить дорогу.
-Конечно-конечно, — шутовски раскланялся он. — Наш идальго Кин... Долго ли вас обслуживала синьорита Кабрера?
-Во всяком случае, — сухо ответил я, хотя мне страшно хотелось подбить ему глаз, — вспоминает она меня и по сей день. В отличие от вас... синьор.
И почему-то я был настолько уверен в этом, что произнес эти слова совершенно спокойно. Собственно, почему бы и нет?
