Королевские шутки

Девушки замерли. Каф забрал у Арины дротик, резко оттолкнул обеих в заросли, сбросил добычу и перегородил ящеру дорогу. Он метнул дротик орху в глаз. Девушки выбрались из зарослей, и дротик Сиали вонзился орху в пасть. Джунгли содрогнулись от жуткого рева. Глаз вытек. Орх щелкнул зубами, щепки от копья посыпались на землю. Животное нацелило на Кафа бивни, получило по ноздрям молниеносные удары клинком и отпрянуло.

Арина опомнилась и схватила арбалет. Вдвоем с Сиалью они выбили стрелами второй глаз чудовища. Орх с ревом сокрушил все, что росло в окружности радиусом пять метров, но до обидчиков не дотянулся. Каф прыгнул в заросли к охотницам, и они втроем кинулись наутек.

— Бросьте все! — крикнул он девушкам. Добыча и оружие полетели на землю, осталось лишь то, что висело на ремнях. Бежать стало легче.

Ослепший орх притерпелся к боли и принюхался. Запах людей висел в воздухе, как пелена, орх попер по запаху, как по утоптанной тропе, и быстро настиг беглецов.

Охотники повернулись к нему и сняли с ремней арбалеты. Стрелы со свистом рассекали воздух и вонзались ящеру в пасть, остальные бились о броню, корежились и падали в траву. Орх, поперхнувшись стрелами и собственной кровью, принялся изрыгать желтую зловонную пену. Он так и шарил вокруг себя бивнями, и уходить от него становилось все труднее.

Каф вытащил клинок. Он знал, что поразить орха можно только в живот. Он пронырнул под бивнями между страшных когтей и пропорол беззащитное брюхо. Орх запрокинул голову и заревел в темнеющее небо. Хлынула черная, дурно пахнущая кровь. Каф увернулся от потока крови, но от когтей увернуться не успел. Умирающий орх вломился в заросли, рухнул и пополз вперед, стремясь уйти от невыносимой боли. За ним протянулась склизкая дорога.

Девушки подбежали к лежащему на спине Кафу. От ключицы до бедра зияла рваная рана, Каф тщетно пытался остановить кровь обеими руками и часто дышал. Сиаль с воплем упала перед отцом на колени. Арина, превозмогая шок, бегло осмотрела рану.

— Похоже, ничего не задето, все органы целые. Ему повезло.

Каф не слышал девушек, сознание ускользало.

— Он умрет, — в отчаянии твердила Сиаль. — Столько крови!

— Он еще жив, не плачь.

Сиаль принесла воды из ручья в полом звене местного бамбука. Арина осторожно промыла края раны. 'Антисанитария безбожная', — думала она, доставая из аптечки иглу и нитки. Руки ходили ходуном, и нитка в ушко иглы никак не попадала. Сиаль заботливо обтерла пот с лица и шеи отца. Девушки посмотрели в глаза друг другу.

— Он умрет? — спросила Сиаль.

— Нет, но он потерял много крови. Твой отец продержится еще долго, но он умрет, если ничего не предпринимать. Сиаль, ты сможешь добраться до замка самостоятельно и привести помощь?

— В джунглях я как у себя дома. Конечно, доберусь. А руки у папы такие холодные... Арина, неужели ты зашьешь ему рану?

— Зашью. Так же легко, как ты доберешься до замка. Подожди. Помнишь ту маленькую черную вещь, которую дал мне брат? Которую я называю 'рация'? Принеси ее мне. Это так же важно, как и помощь из замка.

Юная зертилийка подхватила арбалет и растворилась в сумерках. Арина осталась наедине с раненым. Посидела немного, унимая дрожь и настраиваясь на предстоящую операцию. Достала из аптечки бутылек с сомнительной анестезирующей жидкостью, которую купила у Абары-Тайсы за одну жемчужину — собиралась отдать на анализ в Лаборатории. Грязно-зеленая, как болотная жижа, жидкость имела отвратительный запах, ею Арина обработала рану.

Почувствовав себя готовой, она стала зашивать рану. Каф тяжело дышал и не приходил в сознание.

Операция была закончена прежде, чем окончательно стемнело. 'Если бы с нами был шурс, если бы я взяла с собой рацию, если бы не ночь... Как четырнадцатилетняя девочка пробирается сейчас одна сквозь лес, ума не приложу. Бинтов для перевязки нет, накрыть его нечем, а он мерзнет и бредит'.

Чтобы перебинтовать Кафа, Арина сняла майку, разорвала ее и использовала вместо бинтов. Рядом с ним она не испытывала страха перед ночным лесом, словно раненный воин мог защитить ее в случае опасности. Она только настороженно прислушивалась к ночным звукам. За кустами шел пир над останками орха. Время от времени оттуда волнами долетал тошнотворный запах.

Каф трясся и хрипло дышал. 'Эта тряска совсем ни к чему, — подумала Арина. — Сейчас вся надежда на антибиотики, которые я ему ввела. И на его отменное здоровье. Я медсестра и должна сделать все возможное для выживания пациента. Это долг любого медика'. Она стянула брюки и подсунула под Кафа — все ж теплее. Тщетно подавляя трепет, она улеглась рядом с ним и прижала к себе его горячее, дрожащее от холода тело.

Каф стоял на гребне черной скалы, взметнувшейся над океаном огня. Впереди сияло Жилище Богов. Оно тянуло Кафа к себе. Ноги отрывались от скалы, и он удерживался на гребне только благодаря усилию воли. Мимо него стремительно пронесся темный силуэт орха и расплавился в огненной дали. Каф знал, что сзади приближается Стинвий, его Стинвий, ветер уже упирался в спину горячей волной.

Каф не мог больше удерживаться на скале. Он раскинул руки и прыгнул в адскую пропасть. Страха не было. Мощный напор Стинвия не дал упасть, и Каф помчался вперед, все так же раскинув руки. Его полет слился с непрерывным движением огненной стихии, и никакая сила не могла его остановить. Сиал впереди заполнил пространство своей громадой; большой шар с размытыми границами шел морщинами, переливался и слепил глаза. В нем слабо угадывались черты Тиснеи-Керч. Она звала мужа к себе. Он понял, что здесь она — богиня. Каф тщетно всматривался в ее лицо: ослепительно-белое сияние, переходящее у кромок шара в огненно-желтое, оранжевое и кроваво-красное, мешало рассмотреть некогда любимые черты.

Огонь занимал все пространство, это была его боль... Шар Сиала превратился в засасывающий колодец. Голова кружилась. От безудержного полета прямо в сияющий зев его замутило.

Сзади послышался тихий зов, и Каф оглянулся. Черный гребень остался далеко позади в океане огня, на верхушке стояла Арина с развевающимися белыми волосами. Волосы у нее мягкие и пушистые, Каф знал это... До гребня было невообразимо далеко, но Каф отлично видел ее, словно она была рядом. Забрать ее с собой? Но впереди Тиснея-Керч! Значит, он должен вернуться сам, ведь Арина зовет его, он ей нужен!

Каф повернулся к Сиалу спиной и попытался замедлить полет, но в грудь сразу ударил Стинвий и словно вонзил в живот раскаленный клинок. Каф протянул к Арине руки, преодолевая сопротивление урагана, но она отвернулась от него. И тогда он снова устремился вперед. Тиснея-Керч со смехом звала его, притягивала, и совладать с ее притяжением было невозможно. 'Ты мой!' — гремел торжествующий голос внутри Кафа. Стинвий нес его прямо к ней, в ее царство.

Сквозь громкий зов призрачно послышался другой... Каф опять обернулся. Гребень скалы уже почти растворился в огне. Арина все еще была там, стоя вполоборота, вроде звала его, а вроде и нет... Арина... А впереди — Тиснея-Керч, зов которой гораздо уверенней и громче слабого голоса землянки. Каф снова протянул руки к Арине, безуспешно сопротивляясь мчавшемуся в сердцевину Сиала огню. Сквозь зов Тиснеи-Керч пробивались голоса матери и отца, погибших товарищей... Но на скале оставалась Арина, рядом с ней на коленях стояла Сиаль, смотрела сквозь отца и рыдала. Женщина со звезд повернула гордое лицо, губы шевельнулись. Она горда, но не надменна, Каф тоже это знал. Она неуверенно потянула к нему руки, но расстояние между ними было слишком велико.

Ее лицо исказилось то ли от сострадания, то ли от боли. Может быть, ей больно от огня? Каф сопротивлялся урагану и всматривался в лицо Арины. Внутри нее он тоже увидел пламя! В пучине огня она горела собственным огнем! Она шагнула на край, рискуя сорваться, глаза широко раскрылись, и в них тоже полыхало пламя. Ее огонь казался неуместным здесь, чужим, это был огонь жизни. Землянка вновь протянула руки. Каф потянулся к ней изо всех сил, и их руки соединились. Голос Тиснеи-Керч ослаб, и Каф двинулся против огненного потока, оставив за спиной засасывающий ослепительно-белый шар Сиала.

Арина бодрствовала. Каф бредил, и ей то и дело приходилось применять силу, чтобы он лежал спокойно. За полночь он стал громко звать ее по имени, она отвечала: 'Я здесь'. Он с силой сжимал ее пальцы и ненадолго успокаивался. Глубокой ночью он угомонился, дыхание стало ровнее, дрожь прекратилась. Арина задремала.

Когда она очнулась от зыбкой дремоты, то обнаружила, что Каф поменял положение, и теперь ее голова покоится у него под мышкой. 'А-а, отогрелся!' — усмехнулась про себя Арина и села, стряхивая вязкие остатки больной дремоты, и потянулась к сосуду с водой — полому звену бамбука. Каф несильно сжал ее предплечье, измученная улыбка при свете звезд преобразила его бледное лицо.

— Не уходи, — шепнул он сухими губами. Сосуд с водой замер в воздухе.

— Сегодня твой срок истек, — прошептал Каф.

Кто же в Зерт-Или еще не знает об этом?

Арина донесла до его губ воду.

В скрытых тьмой джунглях послышались человеческие голоса и шум. Приближение большого количества людей не остановило пиршества над убитым орхом — драка, возня, рычание и чавканье не прекратились. Из темноты показался отряд людей с факелами в руках, впереди на капалане ехала Сиаль. Она привела жителей замка, чтобы они отнесли Кафа домой, и, главное, она принесла рацию. Арина сразу связалась с братом.

К утру Кафа доставили в замок. Там уже ждал Анджело Сайенс собственной персоной, занявший 'апартаменты' хозяина, вооруженный большим медицинским портфелем, окруженный незримой аурой власти. Раненого отнесли в 'апартаменты'. Анджело Сайенс без лишних слов приступил к делу, и работники замка беспрекословно засуетились под его командами, вникая в перевод Арины с полуслова. Он ввел Кафу обезболивающее. Арина по его знаку освободила пациента от повязки.

Брови Доктора полезли наверх.

— Замечательно, — промолвил он. — Арина Бурова, после вас мне тут нечего делать.

Он быстро смонтировал портативную медицинскую аппаратуру и просмотрел на мониторе внутренние органы Кафа.

— Опасности для жизни нет. Я назначу ему антибиотики. Арина, разъясни молодой особе, — он кивнул в сторону Кеи, — чтобы она выдавала их хозяину как положено. С большой потерей крови ему придется справляться самому. Парень крепкий, выдюжит.

— Что он говорит? — шепотом спросила Сиаль Арину, благоговея перед Доктором.

— Что твой отец скоро выздоровеет.

В 'апартаменты' пришли Сергей Буров и Сима.

— Ты почему в таком виде, Арина? — удивился Сергей. — Одевайся, карета подана.

— Карета 'скорой помощи', — хихикнула Сима и покосилась на Доктора.

— Я останусь здесь, — холодно отрезала Арина.

Сергей настолько изменился в лице, что Каф приподнялся и вытянул шею.

— Что ты ему сказала? — резко спросил он. Та, не глядя на него, повторила по-зертилийски:

— Я остаюсь в замке Каф. Я приняла это решение несколько дней назад.

И добавила по-английски:

— Это будет способствовать исследованию феодального строя Зертилии.

Каф, услышав желаемое и торжествуя, откинулся на топчане. Анджело Сайенс сильно удивился и посмотрел на Сергея. Тот был белее простыни от ярости.

— Я не собираюсь оставлять тебя здесь, — зло сказал он и крепко схватил сестру за локоть. Каф лежал и молча наблюдал за происходящим — Арина уже объявила о своем решении, и теперь он был спокоен за исход. Сергей, сопя от злости, повернулся к нему:

— Зачем она нужна тебе, Каф? Тебе мало женщин на Зертилии? Она из другого мира.

— Она уже из этого мира, — жестко ответил Каф.

— Арина, ты же все потеряешь!

Сима при этих словах только фыркнула.

— Я ничего не теряю, Сережа, — горячо ответила Арина. — Я приобретаю семью, в которой меня будут любить не меньше, чем дома. Да, здесь нет водопровода, но это не смертельно, я считаю. На Землю можно иногда летать, я буду возить туда свои отчеты.

— Мне плевать на твои отчеты. Я тебя здесь не оставлю.

— Неужели увезешь силой? Сереж, я ведь тоже могу применить силу, в замке достаточно воинов, и я могу командовать ими, как хозяйка. Но ведь ты понимаешь, что я не сделаю этого?

— Будь оно проклято все! Когда ты только вырасти успела? Всегда же слушалась! Арина, ты сама понимаешь, во что ввязываешься? Это сейчас все романтично, а что будет потом?

— Здесь тоже живут люди, Сереж, и живут неплохо. Коль на то дело пошло — знаешь ли ты, что люди здесь часто доживают до восьмидесяти-девяноста лет? Значит, не все так плохо. И, в конце концов, почему я до сих пор вынуждена отстаивать свою независимость? Почему я должна защищаться от тебя и твоего мнения?

— Потому что я знаю, что ничем хорошим это не кончится. Ты останешься одна среди них, и тебя некому будет защитить.

— Сережа, я здесь в полной безопасности. Ты ведь знаешь, на Зертилии культ женщин.

— В диких племенах!

— Но здесь не дикое племя. Сережа, не будь ты таким непроходимым, пожалуйста. Дай мне самой решать свою судьбу. Я уже давно не ребенок, ты это сам, наконец, заметил.

Сергей опустился на табурет, в отчаянии запустил пятерню в волосы и недобро посмотрел на Кафа.

— Что же мне с тобой делать, а, сестренка? Мне страшно оставлять тебя здесь. Ты совершаешь безумный поступок, хотя на сумасшедшую не похожа. Я не могу выкручивать тебе руки и тащить силой. Никогда не простишь... Только это добром не кончится. До тех пор, пока ты будешь здесь, душа у меня будет не на месте. Рано или поздно ты вернешься, сломанная, с искалеченной психикой... А, черт...

— Сережа, кто меня будет здесь ломать? Если бы Каф был склонен к насилию, за три недели это вылезло бы. Обычаи здесь не лишены здравого смысла.

Сиаль напряженно вглядывалась в лица землян, следила за мимикой, прислушивалась к незнакомой речи. Арина уселась на край топчана, на котором лежал Каф, и их пальцы переплелись. Сергей с досадой отвернулся и ушел. Сиаль сорвалась с места и побежала в холл, где ожидало множество людей — зертилийцев и землян, и крикнула:

— Арина — наша хозяйка!

С визгом дикой зертилийской кошки она взобралась под самый потолок и там по-разбойничьи засвистела. Обитатели замка поддержали ее дружным криком. Земляне ровным счетом ничего не поняли. Но тут пришла Сима и сообщила:

— Арина Бурова будет здесь жить и работать.

Земляне присвистнули и загудели. Обстановку разрядила одна из женщин, прибывших в свите Доктора, которая полушутя-полувсерьез заявила:

— Я бы многое отдала, чтобы поменяться с ней местами.

Теперь рассмеялись и земляне.

Анджело Сайенс в это время методично складывал портфель. Он отбирал для Арины все необходимое и давал наставления, как поднять Кафа на ноги скорейшим образом и максимально приблизить медовый месяц. Потом он с портфелем под мышкой вышел в холл, и его сразу окружили свита и охранники. Сиаль ловко спрыгнула с потолка прямо перед ним, благодарно поцеловала в щеку и скрылась в толпе, охранники только ноги друг другу впустую отдавили. Арина выскользнула из 'апартаментов', ее тут же нашел Сергей, и они, сблизив головы, стали что-то горячо обсуждать.