Девушки стояли напротив друг друга, внимательно смотря в глаза соперника. Я отчетливо видел тревожно лицо Вихря, искаженное гримасой боли и отчаяния, и надменный взгляд Константы, предвкушающий легкую победу. Однако Вихрь, несмотря на полученные в боях раны и усталость, вовсе не собиралась сдаваться. Девушка смело шагнула вперед, проведя перед глазами блестящим черным клинком. Она готовилась к смертельной схватке с опасным врагом, однако, видя выражение ее глаз, я понимал, что это будет не просто схватка за Противовес. Это будет попытка расставить все точки над i в неком давнем вопросе, касающихся обеих воительниц. Кто знает, какие тайны скрывает прошлое, но сейчас это не имело никакого значения. Скоро будет кровавая битва, а все, что я смогу сделать — просто наблюдать со стороны, не имея никакой возможности помочь.
На мгновенье показалось, будто в ожидании боя замерло само время, а потом девушки одновременно бросились в атаку, яростно размахивая острыми мечами. Константа, замахнувшись рапирой, совершила гигантский прыжок, за секунду преодолев разделяющее ее и соперницу расстояние. Еще не коснувшись земли, инквизиторша нанесла мощный удар сверху, который был успешно блокирован Вихрем. В ответ дуалист сделал изящное сальто над головой противницы и контратаковал, однако выпады девушки были слишком слабы и медлительны, поэтому не смогли причинить врагу никакого вреда.
Схватка быстро набирала обороты. Девушки сражались как львицы, с ожесточением бросаясь друг на друга. Даже через толстый пол я отчетливо слышал громкий звон металла скрещивающихся клинков. То и дело во все стороны разлетались снопы искр, яркими вспышками освещающие поле боя. Подобной скорости мне никогда не доводилось видеть прежде. Это было что-то невообразимое, неземное. Даже самый опытный и закаленный в боях человек не смог бы так быстро наносить удары и, тем более, блокировать их. Только сейчас я понял, какой силой на самом деле обладала Вихрь. На тренировках она никогда не показывала и сотой доли того, что делала сейчас. Она двигалась быстрее ветра, со свистом разрезая мечами воздух. Она билась изо всех сил, несмотря на раны и усталость. Воительница не смела показать свою слабость врагу. Только сейчас, смотря на эту удивительную женщину, я понял, как сильно ей восхищаюсь. Господи, если ты меня слышишь, не дай ей погибнуть в этой битве!
Я закрыл глаза и рухнул на колени, со злостью ударив кулаком проклятый пол. Сейчас я только мог молиться за Вихрь, хотя она так сильно нуждалась в моем клинке. Эта беспомощность ввергла меня в отчаяние. Громко закричав, я принялся рубить чертову перегородку мечом, но все попытки были тщетны.
Тем временем Вихрь, уклонившись от мощной атаки, ловко запрыгнула на стену и, оттолкнувшись от нее ногами, бросилась на Константу. Инквизиторша парой кульбитов отскочила назад и присела на одну ногу, выставив перед собой рапиру. Вихрь стоял напротив, крутя в руках сверкающие дуалы. На секунду девушки замерли, готовясь к броску, и вдруг я понял, что этот бросок будет последним для одной из воительниц. Противницы подобно урагану бросились друг на друга. Подпрыгнув, они несколько раз скрестили мечи, а затем отлетели в разные стороны. Казалось, все прошло благополучно, но вдруг Вихрь пошатнулась, схватилась за живот и рухнула на колени, упершись рукой в пол. Присмотревшись, я заметил ручейки крови, струящиеся по земле, и мое сердце замерло.
Константа медленно приближалась к раненой сопернице, но та уже не могла продолжать драться. Схватив Вихрь за волосы, инквизиторша опрокинула ее на спину, а затем резким движением вонзила рапиру в сердце поверженного врага. Вихрь дернулась, вскрикнула и замерла, остекленевшим взглядом полных ужаса и боли глаз смотря прямо на меня.
Гнев, боль, отчаяние и ужас волной захлестнули мое сознание. Я не смог, не сумел прийти ей на помощь. Внутри начали кипеть питаемые яростью силы. Темная мощь Кодаре смешалась с загадочной энергией божественного огня и душевной теплотой, передаваемой Лойей, превратившись в смертоносный коктейль. Схватив клинок Сеффирота, я, издав громкий вопль, вонзил в пол острое лезвие. Все вокруг тут же осветилось яркой вспышкой, и чертово покрытие задрожало под ногами, а затем обрушилось. Я приземлился около замершей от удивления Константой, и медленно направился к ней, пристально смотря в ее наполненные ужасом глаза. Взмахнув мечом, я вложил в удар всю бушующую внутри ненависть и разрубил инквизиторшу надвое. Однако месть не принесла мне никакого облегчения. Вихрь была мертва, мертва из-за меня, и даже миллионы смертей не смогут вернуть ее.
Подойдя к окровавленному телу дуалиста, я встал перед ним на колени и, прижав голову девушки к груди, громко заплакал. Затем отбросил в сторону Кодаре и попытался призвать целительное пламя, но проклятая темная сила, полученная от меча, не позволяла мне сделать это. Отчаяние и боль разрывали сердце на части.
"Не позорь память своего учителя, — раздалось в голове. — Крепче держи меч в руках, и иди, сражайся. Пусть враги плачут кровавыми слезами!"
Верно. Плачем никому не поможешь. Пора найти того, кто отобрал у меня самое дорогое, и как следует поговорить с ним. Обещаю, Вихрь, ты не будешь жалеть о том, что взяла меня в ученики, нарушив некогда данное обещание.
Кое-как забравшись на верхний этаж, я бросился бежать наверх по винтовой лестнице, держа наготове меч для отражения внезапных атак. Однако мне никто и не думал мешать добраться до покоев лидера Инквизиции, и вскоре я оказался на последнем этаже перед массивной деревянной дверью. К удивлению, она оказалась не заперта. Ворвавшись в просторную круглую комнату, я увидел сидящего в кресле человека средних лет, с короткими черными волосами и бородкой-эспаньолкой. Незнакомец был одет в короткую красную мантию, ниспадающую на плечи, и строгий деловой костюм серого цвета. Его впалые глаза поблескивали загадочным огоньком, а рот искривился в надменной ухмылке.
— А вот и наша пешка собственной персоной, — протянул он. — Добро пожаловать в Орден, землянин. Мое имя — Виктор Виннер!
Произнося свое имя, лидер инквизиторов резко встал, и я невольно шагнул назад, ощутив могучую силу, пульсирующую внутри него. Вид Виктора вызывал уважение и страх, и мое сердце билось чаще каждый раз, когда я смотрел в глаза этому человеку. Высокий и подтянутый, он обладал грацией средневекового дворянина, и каждое его движения было изящно и плавно. Когда Виннер смотрел на меня сверху вниз, клокочущая внутри ярость мгновенно утихала, сменяясь страхом и тревогой. Я давно уже потерял желание разорвать его на части, и безвольно смотрел на вселяющего ужас воина, не в силах сдвинуться с места.
— Я так и думал, — вздохнул Виктор, садясь обратно в кресло. — Ты — всего лишь слабак, которому неосмотрительные товарищи дали поиграть очень опасными игрушками. Твой меч силен, но он не твой на самом деле. Не ты ковал его, не ты раскалял его добела и остужал в крови серафимов. Не ты совершал с ним величайшие подвиги и злодеяния, до сих пор живущие в сердцах каждого обитателя Рая. Твой божественный огонь силен, но это просто подарок, полученный из вторых рук. Second Hand, как говорят сейчас на Земле. Не ты придумал его, не ты поделился частичкой собственной силы, чтобы зажечь это пламя. Даже Противовес ты не смог оценить по достоинству, не зная его истинной мощи. Знаешь, в чем разница между нами? Я могу ставить на колени целые армии одним взглядом, а ты не сможешь сделать ничего без горы даров, которые ты получил. Слабак, пешка в чужой игре. Тебе никогда не победить меня. Вихрь была права, не доверяя землянам. Все десять заповедей, ниспосланных Господом, нещадно вами нарушаются сотни лет. Вы готовы уничтожать все и всех на пути к силе. Вы не видите истинных ценностей мира, вами движет лишь алчность и корысть.
— Где Лойа? — строго спросил я.
— О, переходим сразу к делу? — Виктор недовольно всплеснул руками. — Теперь я понял, почему обычных людей делают мастерами. Их очень легко соблазнить силой, и они задают очень мало вопросов. Неужели все выше сказанное мной не заставляет тебя задуматься? Как может столь юный, неопытный человек, стать обладателем величайшего дара? Почему Противовес не достался мне, или моему коллеге Петру? Почему его обладателем должен стать никчемный человечишка, неспособный разобраться в собственных чувствах?!
— Потому, что у меня доброе сердце, и я вижу в Лойе живое существо, а не бездушный сосуд, наполненный энергией!
В ответ Виктор рассмеялся таким зловещим смехом, что у меня едва не подкосились колени.
— Доброе сердце? Не смеши меня! Люди со времен Евы и Яблока погрязли в грехах по самые уши! Вы — истинные создатели греха! Не змей-искуситель съел запретный плод, а человек!
— Вы, ангелы, тоже когда-то были людьми! — возразил я.
— Что было, то прошло. Мне больше тысячи лет, и я до сих пор не узнал все ценности мира и не сумел познать себя. Даже я могу согрешить, получив в руки силу Противовеса. Что уж говорить о тебе?! Безвольный слабак никогда не станет настоящим мастером!
— Не тебе решать, упырь, — усмехнулся я, вызвав недоуменный взгляд со стороны инквизитора. — Все давно решили за тебя. Если меня выбрали мастером, значит тот, кто делал этот выбор, имел веские основания. Ты прав, Кодаре не мой меч, а божественный огонь не моя магия. Но это не делает меня безвольным слабаком!
Я со злостью отшвырнул черный клинок в сторону и снял подаренную Эксгардом броню, оставшись в старых потертых джинсах и футболке.
— У меня больше нет меча и нет доспехов. Но это не значит, что я слаб и беззащитен! А еще мне известно, что похищать людей — не хорошо. И сейчас ты, засранец, получишь по заслугам!
— Безумец! — взревел Виннер, и от его громогласного рева задрожали стены. — Я покараю тебя за наглость и буду единолично использовать Противовес!
Инквизитор схватил стоящий за креслом огромный клинок и бросился на меня. А я стоял неподвижно, смотря на приближающуюся смерть. Ибо знал, что сегодня мне не суждено умереть. Лойа, я знаю, что ты меня слышишь. Слушай внимательно — я верю в тебя. Верю в твои способности, верю в твою силу, верю в твою любовь. Я верю в то, что ты откликнешься на мой зов и придешь на помощь. Вера мастера пробуждает силу Противовеса, я помню эти слова. Пожалуйста, приди.
Острый клинок, сверкнув над моей головой, нанес сокрушительный удар. Однако лезвие остановилось в нескольких миллиметрах от моей головы. Виктор, смерив меня безумным взглядом, отскочил назад. Я видел нежное фиолетовое сияние, окутавшее мое тело. Я чувствовал нарастающую дрожь под ногами. Я чувствовал ее приближение.
Раздался громкий взрыв, сопровождаемый ослепительными вспышками. Комната мгновенно наполнилась едким дымом, разъедающим глаза и снижающим видимость до нуля. Казалось, будто началось мощнейшей землетрясение, и я упал не колени, не имея возможности устоять под напором дикой силы, сотрясающей башню. Через секунду в стене и крыше начали появляться огромные дыры, через которые уходил едкий туман. Вскоре дым был разорван в клочья сильным ветром, со свистом пробивающимся через образовавшиеся отверстия. Башня медленно, но верно разрушалась. Куски стен градом сыпались вниз, с грохотом падая на землю.
Когда зрение наконец-то восстановилось, я увидел Лойу, стоящую посреди комнаты над лежащим на полу Виктором. Девушка сияла ярким фиолетовым светом, и вокруг нее то и дело появлялись небольшие воронки бушующего ветра. Лидер Инквизиции дергался, как ошпаренный, тщательно пытаясь отползти от Противовеса, но странная энергия, исходящая от Лойи, крепко пригвоздила его к полу. Вдруг девушка подняла вверх руку, и в ее ладони вспыхнул ослепительно сияющий шарик. Еще секунда, и таинственная сфера, вырвавшись из пальцев, поразила Виктора в голову. Раздался очередной оглушительный взрыв, все вокруг потемнело, и я почувствовал, что с огромной скоростью лечу вниз. Вскоре сознание в очередной раз покинуло меня.
Я очнулся от ощущения теплого прерывистого дыхания на своем лице. Открыв глаза, я увидел испуганное лицо склонившейся надо мной Лойи. Мы снова были вместе, несмотря на многие трудности, вставшие на нашем пути. Я крепко обнял девушку, а затем страстно поцеловал в губы. Никогда ранее мне не доводилось испытывать подобного счастья. Мы лежали, обнявшись, посреди руин некогда величественной башни, и я чувствовал теплые слезы Лойи, скатывающиеся на мое лицо. Мы молчали, ибо могли обходиться без слов, прекрасно ощущая чувства друг друга. Однако праздновать победу было рано.
Вскоре на место происшествия прибыли элитные подразделения серафимов. Мы стояли в плотном кольце закованных в сверкающие доспехи воительниц, и не знали, чего ожидать от них. Кто знает, быть может, Эксгарду не удалось удачно провести операцию в ордене Серафимов, и теперь нам придется сражаться против крылатых стражей Рая. Лойа испугано жалась к моей спине, и я чувствовал, как дрожит ее тело. Схватив торчащий из земли кусок арматуры, я сделал шаг вперед, взмахнув своим неказистым оружием. Мне плевать, что их больше, и они лучше экипированы. Они не посмеют снова отобрать у меня девушку!
— Расслабься, боец, — послышался знакомый голос, и к нам, протиснувшись через плотные ряды серафимов, вышел Эксгард, миролюбиво помахав рукой.
Он был облачен в изумительно красивые, покрытые золотыми гравированными узорами блестящие доспехи с крестом на груди. За спиной альбиноса висел длинный белый плащ, а на голове красовалась изящная диадема, и куратор больше походил на прекрасного принца из средневековья, нежели на того ангела, которого я встретил некоторое время назад. Броня значительно увеличила его в размере, особенно массивные наплечники, к которым крепились ножны для дуалов, и теперь он не казался тощим и долговязым.
— Ты где такой шмот нарыл? — поинтересовался я.
Серафимы удивленно зашептались, время от времени кивая в мою сторону. Кажется, я что-то не то сказал....
Эксгард снял с головы диадему и приблизил ее к моему лицу. Теперь я заметил герб в виде "крылатых" скрещенных клинков. Только клинки были скрещены в форме буквы "L".
— Знаешь, что это значит? — поинтересовался альбинос и, увидев, как я отрицательно покачал головой, ответил. — Это символ Лидера Ордена Серафимов. Так что, поздравляю тебя с успешным выполнением поставленной задачи. Однако праздновать победу рано. Идите за мной, вам назначена аудиенция с Господом.
В нескольких метрах от руин стоял ковчег, который, едва мы забрались на борт, взмыл в небо. От полученной информации у меня тряслись руки, а ладони стали холоднее льда. Аудиенция с Богом! Скоро я лично увижу того, которому две тысячи лет поклоняются миллионы людей. Черт, а ведь если подумать, то никто из них не знает, как он выглядит! Я буду первым! Первым живым человеком, воочию увидевшим Господа!
Вскоре корабль приземлился на вершине огромного креста, где располагался храм Творца всего сущего. Покинув борт, я чуть ли не вприпрыжку бежал за Эксгардом, сгорая от нетерпения. И вот, заветная дверь открыта. Мы входим в небольшое помещение, внутренним убранством напоминающую церковь, и видим стоящего перед алтарем человека. Яркий свет бьет из окон, поэтому я могу различить только силуэт, и то смутно. Мы подходим ближе, сердце начинает учащенно биться.... Человек у алтаря поворачивается к нам лицом, и я вижу....
