— Дария Завоевателя, — автоматически ответил я, перебирая и пересчитывая болты. — И Ван тоже его Наследник, — добавил, вспомнив недавний, слишком непонятный и не очень-то приятный разговор с дедом. Всего сорок болтов с тяжёлыми наконечниками. Мало.

— Странно видеть светлого в семье, — задумчиво протянул предок.

— Тем не менее, он мой брат, — ледяным тоном ответил я.

— Ни слова против! — Данхар тут же выставил перед собой раскрытые ладони, заранее сдаваясь. — Просто думаю, что тяжело ему.

— Тяжело всем вокруг, — хмыкнул светлый, садясь к костру. — А я привык.

— Трудно привыкнуть быть изгоем, — уронил призрак.

— Мне не на что жаловаться, — ответил Ван, принимая свою порцию мяса, хлеба и кружку с чаем. — Погоди-ка... — брат взял вторую пустую кружку, надрезал запястье и подождал, пока не натечёт половина ёмкости.

Поняв, чего он хочет, я проделал то же самое, заполняя кружку доверху своей кровью. Светится, зараза... правда, в этот раз тускло, почти не видать алого света. Надеюсь, это не помешает. Протянул предку. Тот поглядел вопросительно. Древний ритуал временного призыва. Обычно сами призываемые с матюгами и подзатыльниками непутёвым потомкам отказывались от подобных "подарков". Потому что это отбирало минуты, часы и дни жизни тех, кто призывал.

— Не пыли, предок, нас двое и мы слишком молоды, чтобы это хоть как-то на нас повлияло, — сказал брат и Данхар, решив не спорить, осторожно принял наполненную до краёв ёмкость.

— И сколько же вам лет, дети? — всё же поинтересовался предок.

— Пятнадцать мне, — со вздохом ответил я. — И семнадцать ему, — кивнул в сторону брата.

Данхар только качнул головой, то ли сожалея, то ли всё же восхищаясь...

Мы принялись за еду, больше не глядя на призрака, пока тот медленно пил добровольно отданную родную кровь. Только ещё и ему третью порцию ужина, или завтрака сообразили.

Минут через пять призрак обрёл яркие краски, плоть и с треском за ушами умял свою порцию. Даже яблоком с ним мы так и быть поделились. Кстати, яблок действительно было полсумки. И ещё штук десять оставалось.

— Ну, а теперь рассказывай, как ты умудрился попасть в такую... ммм... ситуацию? — поинтересовался я, закончив с едой. Кажется, отравление меня миновало. Во всяком случае, пока что всё нормально.

Предок щурился на огонь, сидя по другую сторону костра и не сразу прореагировал на мои слова. Повздыхав и сев в позе лотоса, он с грустью спросил:

— А объяснение, "я сам дурак" не устроит?

Ван весело усмехнулся, обнажив клыки.

— Ну почему же не устроит. Мы вот тоже не самые умные, потому и здесь. Но, как видишь, не потонули. Сколько ты, кстати, уже здесь лежишь, о невинно убиенный "сам дурак"?

— Больше полутора тысяч лет, — скривился в усмешке Император тёмных. — Давайте так! Сначала я слушаю вас, о достойнейшие потомки славного рода, а потом вы своего предка будете слушать.

— Ну, давай, — согласился я, подумав, что наш рассказ может в любом случае оказаться короче его.

Пришлось начать с краткого экскурса в историю, чтобы объяснить, откуда мы, собственно, взялись, кто такой Дарий Завоеватель и как он в своё время в лучших традициях ар'Грахов влип. Кратко, без лишних подробностей с чего всё началось, как сюда попали и как дали дёру из Сияющего. Только о Таэш я умолчал.

— А новый аватар Госпожи вам встретить не довелось? — после минутного молчания спросил Данхар. Как чуял, зараза... а может, что-то знает?

— Довелось, — прямо ответил я на пристальный взгляд Императора. Ну-ну. Только скажи что-то не то о ней.

— Будь осторожен, — усмешка на лице этой тёмной заразы вызывала желание съездить ему по морде. — Госпожа есть Госпожа.

— А Таэш — это Таэш, — оскалился я в ответ. — Что ты о ней знаешь? Наша очередь слушать!

Император вздохнул и принялся рассказывать.

На самом деле началось всё более двухсот веков назад. Что-то стало отрезать аватар Изначальной Тьмы от источника во многих мирах. Воплощённые Госпожи слабели, всё больше зависели от мира и меньше — от Первозданной. Здешняя Владычица была всё ещё сильна, но веками теряла связь со своим Источником. И теряли, пусть не заметно, тёмные былое величие. Двадцать тысяч лет назад мы обращались не в восемнадцать-двадцать лет, а в четырнадцать. Без смертей вызванных принятием ипостаси, без проклятий, от которых страдают все тёмные — срывов трансформаций, медленных обращений. Не было силы, способной противостоять нам.

Но всё стало меняться. И не в лучшую сторону...

Госпожа любила свой народ. Она была с каждым, когда мы обращались первый раз, сходя с ума от боли и выворачивая наизнанку собственное сознание. Прекраснейшая дарила уверенность, забирала боль, шагала рядом с каждым страшный путь, держа нас за руку. А мы, гордая и сильная раса, не разочаровывали Её, становясь только сильнее, чтобы Она могла нами гордиться. Но Она теряла силы...

Раньше, там где сейчас Мёртвое Болото, был не только приличный кусок Запретного Леса изначальных, но и некий Град Знаний, принадлежащий в основном людям. Люди всё же самая многочисленная из населяющих ойкумену рас. И самая ненормальная. Только люди могли как лохи повестись на такую авантюру как "приручение" Тьмы!

Однажды пришёл в Град Знаний бог под личиной мага. Двести лет потратил на то, чтобы прижиться там, собрать единомышленников, тоже считающих, что тёмные имеют слишком много власти, а Госпожа, лично являющаяся на наш зов — это вообще наглость с нашей стороны и со стороны самой Ночи. Он создал целый тайный культ. Не только идея "очистить Мир от власти Тьмы и вседозволенности тёмных ублюдков", но и желание заполучить в свои руки настоящий аватар Тьмы как послушную марионетку двигало культистами. Пафосное название "Орден Света" — не больше, чем пустой звук. Настоящий Свет никогда бы не пошёл на такое.

Ритуал был подготовлен. Все предварительные действия — совершены. Заключительным штрихом вовремя явился в город Император Данхар. И, как самый настоящий неудачник... то есть, как любой слишком любопытный ар'Грах, лезущий везде, куда не просили, попал в расставленную ловушку. Ну, прямо узнаю себя во всей красе! Ничуть не удивлён "удачливостью" предка.

В общем, желали его принести в жертву. Конечно, куда без этого... Не добили, правда, но... Он видел, как погибла Ночь. Последним усилием Госпожа поделилась силами со своим умирающим Императором, даря ему надежду выжить. Данхар видел, как родилась Таэш, как на неё надели оковы, как лишили сил и закрыли богине всех богов, древнейшей из Сил доступ к Миру... ко многим Мирам.

Данхар смог обратиться, и в последней битве спасти новорожденную Госпожу прежде, чем была разорвана грань между мирами. В локальном филиале Ада погибли все, кому не повезло попасть в зону чудовищного по силе и размерам Разрыва. Но и здесь предок отличился, собственной сутью закрыв Грань и положив за это жизнь и душу. Все, кого я там видел среди этих призраков в воде — погибшие Града Знаний или умершие в болоте позже. Всех ловят Собиратели Душ.

А предок вот уже полторы тысячи лет держит этот Разрыв закрытым, не пуская ничего дальше Болота Мёртвых. Правда, его тоже разок сцапали и пришлось пару сотен лет пролежать в водичке и полусне.

Даже Посмертия нормального у предка нет. Настоящий Владыка! Рыцарь, защитник и неудачник. И судя по рассказам — это отличительная семейная черта!

— И крылатых, как ты, малыш, раньше у нас рождалось много, — закончил рассказ предок. — В моё время только каждый восьмой, но раньше — через одного...

— Я не малыш! — честное слово, на полном автомате вырвалось!

Предок раскатисто расхохотался, хлопнув себя ладонью по колену.

— И каждый фыркал, что он не малыш! — сообщил сквозь смех Император.

Улыбнулся и я. Целый род генетических ошибок и знатных попаданцев в предках!

— Так чем опасно Болото для крылатых? В чём дело-то? — вспомнил я, и брат сразу же насторожился.

— Тем, что с тобой и случилось. Крылья теряют эфирность, — помрачнев, сообщил Данхар. Протянул руку, погладил перья. — Вообще, лучше здесь не пользоваться ни крыльями, ни лишними артефактами, особенно обладающими неполной материальностью или замедленной материализацией.

— Так что же с крыльями делать? — растерянно поинтересовался я.

— Они нормальными станут? — спросил Ван.

— Не знаю, — качнул головой предок. — Последний крылатый, являвшийся сюда на моей памяти — погиб.

Ван сквозь зубы высказал всё, что думает по этому поводу. Я не боюсь смерти, но как-то не очень спешу к ней на свидание! Ну что ж... поживём — увидим как выкручиваться дальше.

И всё же... только сейчас я начинаю осознавать масштабы нашей потери. Это ведь вырождение. У долгоживущих процесс падения не так заметен и не столь стремителен. Страшно... Как же я смогу сохранить свою расу, как мне снова поднять величие моего народа на прежнюю высоту, когда я стану Верховным Императором? Как хотя бы уберечь свой род от вымирания? Теперь даже Старшая Корона не кажется такой уж непосильной ношей. Вот ещё одна причина выжить.

— А бога того как звали? — задал Ван нужный и полезный вопрос.

— Э-э... — Владыка почесал в затылке узнаваемым жестом. — Кажется, Дагор...

— Может, Дагон? — сразу напрягся брат.

— Под личиной-то он другое имя носил... но вроде бы так, — кивнул Данхар и мы мрачно переглянулись. — А что?

— Да вот... Чуть не сожрал нас этот Ктулху, — поведал я. — Только Феникс, наш личный бог, и спас тогда от смерти.

Предок тряхнул головой и пятернёй зачесал назад чёрную гриву волос.

— Так. А теперь по порядку...

В итоге мы проговорили до самого рассвета, по очереди расспрашивая друг друга обо всём на свете, так и не смокнув глаз. К рассвету скопившаяся усталость навалилась всей тяжестью и, не в силах ей сопротивляться, я уснул сидя, уткнувшись лбом в колени.

Светлый паренёк прервал разговор на полуслове, повернулся к брату и грустно качнул головой.

— Совсем вымотался, — сказал он тихо.

— Это я, дурак старый, совсем вас обоих замучил своими расспросами, — вздохнул Данхар.

Поднявшись, накинул плащ на уснувшего тёмного пра... и ещё десяток раз правнука, ловко и умело, явно не в первый раз, подобрал крылья, чтобы не повредить и уложил. Ирдес, пробормотав, что будить его только в случае ядерной войны, а всё остальное подождёт, так и не проснулся.

— У меня сын крылатый, — пояснил своё умение давно умерший тёмный, с тёплой улыбкой глядя на Ирдеса. — Был крылатый... — прошептал он совсем тихо. Встряхнулся, повернулся к светлому правнуку. — Ложись поспи и ты, малыш. Я посторожу.

Ван кивнул, завернулся в плащ и лёг на землю, уснув почти мгновенно. Как бы он ни пытался держаться, как бы ни говорил, что сильнее, и восстанавливается быстрее младшего брата, всё это было не так. И уставал светлый ничуть не меньше тёмного.

Данхар пока что не нуждался в отдыхе. И так две сотни лет бездарно продрых в пруду. Он долго стоял и смотрел на двух спящих своих потомков. Вот и светлые родились среди Владык, а крылатые — уникальная редкость. Госпожа, эх, Госпожа!.. Не стало тебя и всё изменилось. Что бы ни выдумывали все, кому не лень, тёмные являлись прежде всего хранителями мира. Вместе со светлыми, как бы ни фыркали друг на друга две расы.

— Как же всё... хреново обернулось, — вспомнилось подходящее выражение из словарного запаса потомков. — Эх, Госпожа... Как же я тебя подвёл...

И Данхар, думая о чём-то своём, пошёл оглядеть окрестности.

— Подъём! Быстро!

Чего?.. Попытавшись встать, я рухнул обратно. Нет уж, лучше убейте. Не встану.

— Вставай бегом, Собиратели Душ близко! — снова позвал встревоженный голос.

— Да и демон с ними... — вяло отмахнулся я.

— Не так этого засоню будить надо, — сообщил голос светлого брата. — Малой! Ядерная война!

Шарик золотистых молний попал в плечо, мгновенно прошив болью каждый нерв. Сволочь!

— Гад шестирукий! — я запустил в брата скомканным плащом и молнией с пальцев.

— Почему шестирукий? — удивился предок закладывая костровище камнями, пока я срочно собирался.

— Боевой облик у него такой, — ответил я, прилаживая по местам арбалет, болты, надевая куртку. — Шестирукий и змееволосый!

Как же спать хочется. До тошноты, бешеной головной боли и цветных кругов перед глазами. Ещё не очень-то солнце взошло, и вообще не видать его за этой проклятущей дымкой. Хоть омерзительный дождь больше не идёт и на том спасибо Небу. Спали мы не больше двух-трёх часов. В Академии и то легче.

— Я поведу, — бросил Император. — За мной!

И мы побежали. Бегом. Первые часа полтора, когда бежишь ещё не просыпаясь, по камням и по тропе, ещё ничего, терпимо, не смотря на боль в груди при каждом вдохе. Но когда приличная дорога кончилась и пришлось опять с помощью шестов, наскоро срубленных из узловатых, покореженных деревьев, среди которых ровных днём с огнём не сыскать, прыгать по кочкам и искать броды в холодной мутной грязи по колено, тогда понял, прочувствовал каждым нервом, что бегать — ненавижу! Люто! Всей душой! Ещё больше ненавижу две грязные тряпки из перьев за спиной! Взлететь не хватит сил, тащить их — уже никаких сил! Будь проклят тот день, когда я родился и меня уронили раз двадцать! Иначе бы хватило мозгов не соваться в болото!

— Давайте, дети, продержитесь ещё немного! Вы же ар'Грахи! — попытался подбодрить предок, обернувшись и притормозив. — Скоро пройдём границу, можно будет немного отдохнуть.

— У демона в глотке я твою границу видел, — прорычал Ван, выбираясь из трясины, куда умудрился ступить.

Протянув брату руку, я помог ему встать на безопасную тропку. Он заметно прихрамывал.

— Ты чего? — тревожно спросил я.

— Вывихнул ногу, кажется, — поморщился брат. — Фигня, пройдёт. Пошли.

Мы пошли, то и дело переходя на бег, но за светлым я теперь следил внимательно. Ох, как же хочется прекратить бежать! Закрыть глаза, лечь куда угодно и не шевелиться! Интересно, если я лягу вот на ту кочку, то сразу потону или ещё успею поспать?.. Уже пофиг на грязь, плевать на то, что промок... Не могу себе представить, насколько бы хуже была жизнь, если бы ещё и обувка ноги натирала, а камуфляж был неудобный. Хоть в чём-то повезло.

Как пересекли эту невидимую черту — не заметил. В один момент вдруг стало легче дышать и ступать по твёрдой земле.

— Здесь сможем отдохнуть, — сообщил предок. — Тут круг замкнут, хаосники не проникнут.

Упав где стоял, возблагодарил Небо за возможность полежать на твёрдой земле. Теперь некоторое время чтобы меня никто не трогал, а то за жизнь и целостность шкуры нарушителей спокойствия не ручаюсь...