Бракованный мозг и Орден Феникса

Фред и Джордж пробыли в медпункте весь следующий день, а к вечеру в графине кончилась вода и налили другую. Они вернулись в общежитие сильно отощавшими и задумчивыми, их эксперименты на первокурсниках временно прекратились. Не знаю, надолго ли они успокоились, но отражающие чары я подновил.

В свободное время Гермиона занималась рукоделием. Она вязала какие-то странные мешочки непонятного назначения, которыми я не интересовался, потому что слышал, что вязание успокаивает нервы, а Гермиона после отработок у Амбридж, определённо, в этом нуждалась. Момент ясности внёс Рон, который заметил, что Гермиона раскладывает эти мешочки по креслам и диванам в гостиной, присыпая их поднятым с пола мусором.

— Во имя Мерлина, чем это ты занимаешься? — спросил он, глядя на неё так, словно опасался за её рассудок.

— Это шапочки для домовых эльфов, — охотно ответила она. — Кое-что я связала летом, кое-что вяжу сейчас.

— И ты, значит, прикрыла их сверху мусором? — очень медленно проговорил Рон, глядя на неё в упор.

Она слегка порозовела.

— Гермиона, а зачем ты вообще вяжешь эльфам шапочки? — полюбопытствовал я.

— Как зачем, Гарри? — вскинулась она. — Это же освободит их!

— Она думает, что эльфы возьмут эти шапочки по ошибке и освободятся, — дополнил Рон. — Они совсем не хотят освобождаться, поэтому она пытается освободить их обманом.

— Это для их же блага! — воскликнула Гермиона, сильно покрасневшая то ли от возмущения, то ли от стыда. — Это же забитые и угнетённые существа, оболваненные своими хозяевами!

— Железной рукой — к счастью, — насмешливо пробормотал я.

— Да это вообще не шапочки, а мочевые пузыри какие-то, — хмыкнул Рон. — Это и на одежду совсем не похоже.

— Это, Рон, шапочки! И эльфы забирают их — значит, они освобождаются!

— Они думают, что это тоже мусор, поэтому забирают их и выкидывают. — Рон вовсе не хотел подразнить Гермиону. Он и в самом деле так считал.

Я не стал вмешиваться в спор. Гермиону всё равно не вразумить, а милые бранятся — только тешатся. Но остаться в стороне мне не дали.

— Гарри, скажи ей, что это нечестно, — обратился Рон ко мне. — Она всё время строит из себя порядочную, а сама обманывает.

— Но это для их же блага! — яростно повторила Гермиона.

— Сейчас ты их обманываешь для их же блага, а потом и убивать начнёшь? — он злорадно уставился на неё.

— Но... но... — от возмущения Гермиона потеряла дар речи. Так извратить её благородные побуждения!

— Рон, забей, она всё равно никого не освободит этими шапочками, — я решил не просвещать Гермиону, что эльфа при расторжении контракта мгновенно выкидывает на свой план, если он ничего не задолжал своему призывателю. Многие знания — многие печали, а в данном случае — знания её, а печали мои. — Если бы можно было освободиться, просто взяв в руки какую-нибудь вещь, эльфы не могли бы стирать и чистить человеческую одежду.

— Но эти шапочки я вязала специально для них! — Гермиона всегда повышала голос в спорах, словно это делало её хоть сколько-нибудь правее.

— Они об этом не задумываются. Для них это точно такая же одежда, как и любая другая.

— Я много раз говорила им, что это одежда для них!

— Ничто не мешает им думать, что конкретно вот эта шапочка — для другого эльфа, — я подчеркнул голосом слово "другого".

— Да? — Гермиона растерянно посмотрела на свои изделия. — Я что-нибудь придумаю... Вот! Я вышью на шапочках "это для тебя"!

— Ты им хочешь сделать хорошо или себе? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Конечно же, им!

— А если им от этого только хуже?

— Они просто не понимают, как им лучше!

Может, в учёбе Рон и не блистал, но практическая смётка была у него на высоте.

— А с Дамблдором ты посоветовалась? — спросил он. — Ты ему вообще сказала, что хочешь освободить хогвартских эльфов? Думаешь, ему это понравится?

— Но... — Гермиона на мгновение запнулась. — Он будет только рад этому.

— Если бы он этого хотел, он давно бы сам освободил их, — добил её я. — Он же здесь директор.

— Он... он просто не подумал...

— Ага, тупой, не то что ты, так и запишем. Тогда иди и скажи ему про эльфов, пусть он обрадуется твоей сообразительности и освободит их. Если для этого непременно нужна одежда, не морочься с вязанием шапочек, а накупи детских носков в магазине, они совсем дешёвые. Или пусть Дамблдор купит их на школьные деньги — это же на правое дело, верно? Кстати, почему он до сих пор не в твоём ГАВНЭ?

— Я... — Гермиона сглотнула и стрельнула глазами по сторонам, словно подыскивая, куда бы сбежать. — Я не предлагала.

— Как же ты могла не предложить такое благородное начинание такому светочу добродетели, как Дамблдор? Гермиона, я был о тебе лучшего мнения. Или ты... — я доверительно наклонился к ней, — ...всё-таки подозреваешь, что неправа?

— Нет, — пробормотала она. — Нет. Конечно же, я права.

— Сколько, по-твоему, эльфов в Хогвартсе? — спросил я.

— Больше сотни...

— А сколько нужно платить каждому из них?

— Галеон в неделю, как Добби? — предположила она.

— Давай, увеличь расходы школы на пятьсот галеонов в месяц, в которых эти эльфы совсем не нуждаются. Они здесь всем довольны, на всём готовом, а мы и так одну тыкву едим — глядишь, на хлеб и воду перейдём.

— Ага, школе даже на новые мётлы не хватает, — поддержал меня Рон. — Мы вон на каком старье летаем!

— Вот-вот, Гермиона. Карман у попечителей всё-таки не бездонный. Или ты из своего платить будешь?

— Но... они должны...

— Хорошо быть доброй за чужой счёт. Гермиона, если ты затеваешь какое-нибудь большое дело, сначала всегда надо подумать, кому и насколько оно нужно и откуда оно будет финансироваться. Ну как, идёшь к Дамблдору?

— Э-э... мне надо подумать.

Не знаю, ходила ли Гермиона к Дамблдору, но вязать шапочки она перестала.

Чем ворон похож на письменный стол? А тем, что и то и другое можно превратить в свинью.

Зачем? А это уже другой вопрос. Глупо задавать подобные вопросы на уроке трансфигурации, который ведёт ваш декан.

Почему заклинания невидимости относятся к трансфигурации, а не к чарам, я тоже не понял. Честно признаюсь — и не пытался понять. Рассудок целее будет.

Но с заклинанием я справился сразу же после Малфоя. Почему не опередил? Потому что нужно было подсмотреть визуальный эффект при выполнении заклинания. Ведь палочка-то у меня не работает, а выделяться нельзя.

Как оказалось, я всё-таки выделился. Нужно было пропустить вперёд ещё полкласса. А то, что я опередил Гермиону, было отдельной ошибкой. Мне с трудом удалось убедить её, что мне просто повезло, потому что она стала требовать, чтобы я рассказал ей, как это у меня получилось так быстро.

Зато на чарах мне не требовалось таиться, даже напротив. Ведь я уже использовал манящие чары для призыва метлы на первом туре Тремудрого турнира, как было написано в газетах. Мало того, Невилл с Симусом сдали меня Флитвику, заявив в начале урока, что я вовсю пользуюсь невербальным Акцио в быту.

Флитвик вызвал меня к доске, предложил продемонстрировать моё умение классу, а потом спросил, как я это делаю.

— Проще простого, — доверчиво ответил я, потому что это действительно были азы колдовства. — Чтобы призвать предмет, я посылаю силу в руку и представляю, что она — магический магнит, а предмет — это цель, которую она способна избирательно притягивать. Если же брать шире, то после захвата магией движение управляемого предмета регулируется посредством внимания точно так же, как движение руки. Это всего лишь вопрос тренированного воображения.

Для иллюстрации своих слов я выставил ладонь, как для поимки небольшого предмета, заставил свой учебник взмыть в воздух и зависнуть на полпути к руке, а затем плавно принял его в руку.

— Потрясающий контроль! — воскликнул маленький профессор, едва не свалившись со стопки сочинений Гилдероя Локхарта, на которой он стоял за кафедрой. — А другой рукой?

— А есть разница? — удивился я и другой рукой отправил учебник на место.

— Так. Садитесь, мистер Поттер, — я прошёл на своё место, а Флитвик с воодушевлением обратился к классу. — Все слышали, что сказал Гарри Поттер? А теперь положили палочки и пробуем, пробуем...

К концу урока у некоторых даже стало получаться. В основном у слизеринцев, из наших справилась только Лаванда Браун. Зато получалось у неё лучше всех. Она с восторгом водила по воздуху крохотный обрывок пергамента, заставляя его выписывать всевозможные круги и петли.

— Расскажите, как вы добились этого, мисс Браун, — попросил её Флитвик.

— Проще простого, — счастливо ответила она. — Это же в самом деле как рука.

Пергамент Гермионы даже не шевельнулся, поэтому весь обеденный перерыв она тиранила меня расспросами, как это делается. Пришлось объяснить ей, что палочки и формализация процесса колдовства существуют как раз для того, чтобы любой колдун мог выполнить некую последовательность действий и получить гарантированный результат. И что неважно, каким способом он достигнет результата, даже если у него серьёзная проблема с воображением.

После обеда у нас была УзМС, где для нас приготовили горку каких-то мелких существ, мимикрировавших под ветки. Если бы не магическое зрение, я не отличил их бы от кучки древесных обрезков. На вопрос, что это такое, вытянула руку Гермиона. За её спиной Малфой очень похоже передразнил её, по-лошадиному оскалив зубы и подпрыгивая от нетерпения на месте.

Я еще до этого обратил внимание, что он умышленно подобрался к нам поближе, а теперь стало очевидно, с какими намерениями. Малфой сразу же заметил, что я смотрю на него, и уставился на меня с предвкушающим злорадством. Память Гарри и впрямь встрепенулась от детской плаксивой обиды, но я отмахнулся от неё и смерил Малфоя взглядом "бывают же такие придурки". Предвкушение замёрзло в его глазах, сменяясь растущим непониманием.

— Пятнадцать лет, жениться пора, а ты всё кривляешься как маленький, — раздельно, словно идиоту, объяснил я ему.

И Малфоя проняло. Он умел и привык обижать детей, но был не готов столкнуться с реакцией взрослого человека. На его лице проступило растерянное выражение пустолайки, распахнувшей пасть на моську и обнаружившей, что перед ней слон — и он залился розовой краской, включая уши и видневшуюся выше мантии шею. Показать себя глупым ребёнком перед ненавистным соперником — мне тоже было бы стыдно.

Гриффиндорцы стояли впереди и ничего не заметили, зато нашу стычку видели слизеринцы. Я краем глаза глянул на Милли — она едва уловимо усмехалась. Крэбб и Гойл обменялись взглядами, в которых мелькнула довольная искорка. Паркинсон, стоявшая рядом с Малфоем, нахмурилась и раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но натолкнулась на мой ожидающий взгляд и заткнулась. Остальные делали вид, что ничего не слышали и вообще тут не при чём, но выражение их гуляющих по окрестным пейзажам глаз находилось в диапазоне от удовлетворённого до злорадного. Здорово же он их достал...

Я так и не узнал, чем Малфой собирался нас цеплять. До конца занятия он вёл себя тише воды ниже травы.

С УзМС мы отправились в теплицы, откуда толпой вывалили четверокурсники. Поравнявшись с нами, Джинни стрельнула в меня глазами и бросила: "Привет", хотя мы уже виделись за завтраком. Вслед за ней шла Луна, выглядевшая, как человек, усердно поработавший на грядках: пропылённые волосы замотаны на затылке в неряшливый пучок, на лбу — трудовой пот, под носом — земляной мазок, на ушах — по редиске. Увидел меня, она широко распахнула и без того круглые глаза и устремилась мне навстречу.

— Гарри, я верю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся и что ты дрался с ним и сумел спастись! — единым духом выпалила она.

— Спасибо, — ответил я. Вежливость никогда не бывает лишней, а особенно в обращении со странными личностями.

Заметив, что Лаванда и Парвати хихикают и кивают на неё, Луна подумала, что они смеются не над её редисками, а над её словами.

— Смейтесь-смейтесь! — повысила она голос. — Есть люди, которые не верят даже в существование мозгошмыгов и морщерогих кизляков!

— И правильно делают! — нетерпеливо встряла Гермиона. — Мозгошмыгов и морщерогих кизляков не бывает!

Ну, если так говорит наша всезнайка... хотя она считает объективной только реальность, данную ей в ощущениях, и не учитывает, что её ощущения могут быть неполными. Магическое восприятие, например, у неё отсутствует.

Луна окинула её уничтожающим взглядом и зашагала прочь, провожаемая в спину хихиканьем половины гриффиндорцев.

— Обязательно было её обижать? — поинтересовался я у Гермионы.

— Гарри, умоляю... — фыркнула та. — Джинни рассказывала мне о Луне. Похоже, она верит только в то, чему нет доказательств. А чего ещё от неё ждать, если её отец — редактор "Придиры"!

Мда-а... А чего ещё ждать от Гермионы, если её отец — магл.

— Гарри! — я оглянулся и увидел Эрни Макмиллана с Хаффлпаффа. — Я хочу, чтобы ты знал, что на твоей стороне не одни чокнутые! — объявил он, повысив голос. — Я тебе верю полностью. Вся моя семья твёрдо стоит на стороне Дамблдора, и я тоже!

— Спасибо, Эрни, — я не нуждался в поддержке, но вежливость никогда лишней не бывает.

После теплиц у нас оставалось два свободных часа до ужина, которые мы провели на своё усмотрение. Рон, не сумев уговорить меня на партию в шахматы, сел играть с Ли Джорданом. Гермиона пошла подбирать литературу для конспектов, а я воспользовался возможностью узнать дорогу в библиотеку и, к огромной радости нашей зубрилки, увязался за ней.

Но радовалась она недолго. В библиотеке я попросил не учебные пособия, а подшивку газет за период с прошлого сентября по нынешний июнь, чтобы собрать добавочные сведения о предыдущем Гарри Поттере. Разумеется, Гермиона сунулась узнать, что это я взял и зачем мне это нужно, а я скормил ей готовую отмазку, что хочу получше разобраться, что из себя представляют мои недоброжелатели. Она осуждающе покачала головой, но отнимать газеты и впихивать учебники не стала.

Засидевшись за газетами, я едва не опоздал на ужин. Гермионы уже не было — видимо, ушла раньше и решила не отвлекать меня. В Большом зале за столами оставалось не больше половины учеников и преподавателей, доедавших ужин.

Еда!

Я с головой ушёл в потребление пищи и не сразу заметил картинку, настойчиво повисшую в сознании. Накладывая добавку картофельного пюре с котлетой, я обратил наконец внимание на кулак с разогнутым средним пальцем в своей голове и вспомнил, что это местный жест грубого отрицания. Моя ментальная защита, в которую входила демонстрация такого жеста, с чего-то сработала и показала его местный вариант.

Не иначе, мозгошмыг прорисовался. Я пробежал взглядом по ученическим столам, но там до меня никому не было дела. Зато, когда осмотр дошёл до преподавательского стола, там обнаружился Снейп, глядящий на меня в упор.

Я мысленно помахал ему средним пальцем на картинке и вернулся к еде. Ну и бескультурье здесь, у нас за такое здороваться перестали бы. Он бы мне еще в штаны полез...