Надёжная Гавань

— Послушайте, майор, нет оснований для паники. Основные силы Джелани уничтожены во время крайней атаки. Союзники в этом регионе у него тоже малочисленны. Их отряды находятся далеко отсюда, это мы знаем наверняка.

— А как же ваши переговоры с заместителем, что такое 'план Б'?

Я невольно усмехнулся. Значит, всё же слушают наши командные частоты через этот проклятый спутник. Но пока деталей она не знает, план всё ещё осуществим. Поэтому я ответил всё тем же скучающим и слегка раздражённым тоном:

— Это не то, что имеют ввиду у вас. Никакой чрезвычайной ситуации нет. Скоро дорога идёт на подъём, чтобы не выбиваться из графика, нужно перестроить ордер. На подъёме мы перестроимся, для того чтобы выровнять скоростной режим. Я пойду в тылу колонны, для координации перестроения. А мой заместитель возьмёт на себя общее командование. Вот и весь план 'Б'.

Женщина несколько долгих мгновений смотрела мне прямо в глаза, не отрываясь. Лицо её пошло красными пятнами, губы сжались так сильно, что практически исчезли. Я почти физически ощутил, как она буравит меня взглядом. Будто бы силясь прочесть мысли, угадать, вру я или нет. Минуты растянулись настолько, что мне казалось, само время вообще замерло. Исчезли все посторонние звуки и я слышал только шуршание шин, да прерывистое дыхание майорши. Сейчас нужен какой-то толчок, один осторожный мелкий шажок. Тогда стрелки часов снова побегут как им положено и этот длинный день всё-таки закончится...

— Почему вы не сказали всё это мне по защищённому каналу?

Голос женщины раздался будто бы из другого измерения. По сути, я услышал только окончание фразы, но смысл понял. И старясь сохранять прежний тон, ответил:

— У меня не было времени на пустые разговоры. И сейчас его тоже не прибавилось. Не мешайте мне делать мою работу, майор.

Вместо ответа, Боуден вызвала кого-то из своих и вскоре нас стал догонять ещё один 'хаммер'. Видимо там сидели её телохранители и офицер связи. Она зло бросила в сторону, даже не глядя мне в глаза:

— В следующий раз, отвечайте на вызовы как положено. Это в ваших же интересах... капитан Фадеев.

... Некоторое время спустя, когда я уже снова был в кресле рядом с Ван Даммом, пришло понимание всей серьёзности нашего положения. Эта бешеная баба, вполне могла просто похоронить нас всех, позвонив по телефону. Причём вместе с собой, как я теперь понял. Эксцесс исполнителя, вполне мог похоронить Дениса Фадеева и ещё несколько десятков неудачников, решивших заработать на войне. И трое из этих неудачников наперебой засыпали меня дурацкими вопросами и предположениями:

— Дэн, чего она хотела-то?..

— Не трахали её давно, вот и бесится...

— Я слышал, как парни у вертолётной площадки говорили, что она с какой-то бабой в засос целовалась. Просто она мужиков ненавидит...

Последнее, как я и ожидал, высказал просунувший морду в люк Ракитин. Я же снова смотрел на карту, до начала подъёма оставалось всего сорок пять минут. Нужно начинать перестроение. Вызвав сначала Боуден, я сказал:

— Архангел в канале, мы начинаем. Хексе, как приняли?

На этот раз ответ был мгновенным. И женщина явно была рада услышать то, что я сказал. Это чувствовалось потому, сколько прежнего презрения было в её голосе:

— Здесь Хексе... Всё понятно, начинайте...

Когда я впервые узнал, куда именно мы направляемся, в мыслях сразу возникали самые удобные места для засады. На маршруте было всего два таких места: тот самый буш, который мы уже проехали и этот подъём в гору, маячивший впереди. Я уже говорил раньше, что местные не сильны в тактике. Всё, что они могут, это налетать на скорости или заложить фугас на дороге, а потом потрошить растерянных путешественников. Но это если группа маленькая, контролирующая лишь небольшой участок трассы. А если это человек вроде Джелани, то здесь всё немного хитрее. Таким подавай размах. Как и все бандиты с деньгами, он иногда нанимал профи, чтобы натаскивать своих рекрутов. Но главное, у Джелани есть тренировочный лагерь для избранных, нечто вроде школы прапорщиков. И нет, это не те люди, которые тырят всё, что плохо лежит. В современных реалиях это почти офицер по уровню образования и квалификации. Грамотный прапор часто заменяет офицера при командовании взводом, а бывало что и ротой. Но в африканской специфике, всё немного иначе. Здесь готовят тех, кто в лучшем случае сможет скоординировать действия пехоты, сил поддержки в лице миномётной батареи и нескольких тачанок с безоткатными орудиями на станках в кузове. По местным меркам, это верх боевого искусства. Как такового звания прапорщик, конечно, тоже нету. Здесь командирами подразделений численностью от двадцати до сорока человек является либо 'эмир', если группировка исламская, либо 'полковник', если это христиане. У Джелани, соответственно, первый случай. Не сомневаюсь, что его правая рука — эмир Айкоун вёл ту ватагу, которая так удачно поджарилась в буше, не далее как сегодня утром. Айкоуна как и ещё десяток толковых бойцов, обучали ливийские инструкторы. Этих в последние пять лет в Африке стало как блох на дворняге. Так что ребята знакомы с управлением войсками на среднем тактическом уровне. Но сколько их осталось сейчас, можно только гадать. В любом случае, Джелани поставит кого-то из своих координировать действия союзников. И именно этих парней нужно будет удрать из уравнения в первую очередь. Для этих целей у нас есть Ван Дамм и два станковых автоматических гранатомёта Mk19(43), смонтированных на нашем 'мародёре' и том, что идёт в тылу, месте с 'кентавром'. Граники старые, но у местных махновцев нет и таких. Сложное в обращении оружие, безоткатки куда проще и понятнее полуграмотным бандитам. Я бы предпочёл наши, советские АГСы(44), уж больно американский капризен. Плохо переносит пыль и часто клинит в жару. Но из-за особенностей местного рынка, АГСов теперь очень мало и выстрелов к ним не достать. Опять же запчасти и крепёж под прицелы, это прям болезнь наших отечественных 'железок'. К тому же, юаровцы разработали под американский гранатомёт очень удобную турельную установку с противопульными щитками. Да и оптика неплоха, особенно ночной режим — всё чётко различимо, что удобно при стрельбе на дистанцию свыше восьмисот метров.

Действия охотника на слонов теперь совсем не трудно предугадать. Сама местность не оставляет ему особых вариантов. Слева — горы и покрытая валунами голая равнина. Здесь можно маневрировать на машинах, но на очень малых скоростях. Дорога идёт почти у самого подножья горного кряжа, спуски там очень крутые с обеих сторон. Но с запада, со стороны горного кряжа, есть несколько приемлемых маршрутов. С востока, то есть с противоположной стороны, дорогу можно обстреливать, но сблизиться не получится. Восточные склоны холма усеяны щебнем и крупными валунами. Там могут пройти только мелкие группы пехоты, которые станут лёгкой добычей для пулемётчиков охранения. У остальных наших бронемашин на турелях стоят 'браунинги' калибра 12.7мм. С высоты, они причешут бандитов так, что вряд ли кто-то там останется в живых. Если всё же, бандиты попытаются вести обстрел — в дело вступит Лакшай и его сапёры. Им приказано на этот случай поставить дымовую завесу. Поэтому нападение с тыла, возможно только со стороны гор, где есть приемлемые по проходимости подходы к шоссе.

Но и здесь всё не так просто. Джелани не был бы самым крупным полевым командиром в этой части страны, если бы не был изрядно хитёр. По-своему, это очень умелый командир. Мало кто из местных вояк смог бы ему противостоять. Слабость Джелани, состоит исключительно в его заносчивости и в том, что он до сих пор долбит что-то тяжёлое, вроде 'хмурого'(45). Даже получив по зубам дважды, он не отступит от своей прежней тактики и выдаст коронный номер, как последний аргумент. Он разделит свои силы на две неравные группы. Первая, самая многочисленная это загонщики. Они пойдут с тыла, стремясь атаковать колонну и будут пытаться двигаться по шоссе. Но мы им этого не позволим. Лакшай со своими людьми уже сейчас идёт к хвосту колонны и вскоре высадит на дорогу и вдоль обочин десятка три противотранспортных и противопехотных мин. Мины пластиковые, итальянские, сами не взорвутся и будут замкнуты на отдельный радиоканал, а кнопка будет у меня. Бандиты полезут по дороге и получат по яйцам. К тому же, на восточном склоне мы поставим надувные муляжи двух 'кентавров'. Макеты будут стоять довольно далеко, чтобы сразу распознать подделку и достаточно близко, чтобы разведка Джелани их засекла. Подходы к муляжам будут тоже заминированы, но не так густо. Всё-таки мин у нас не то чтобы много. Загонщики ринутся к западному склону, а там уж мы их и встретим. С нашей стороны будет два броневика и два мобильных экипажа на квадроциклах. Учитывая, как сильно загонщики будут рваться вперёд, этого должно хватить. Если Серёга вычислит командира. А Дятлов его пристрелит, больше одного штурма не эта шушера не выдержит. Ставим дымы и уходим.

Гораздо труднее придётся основной части конвоя, которой будет командовать Валентин. Джелани на спуске приготовит засаду. Там будут все его самые лучшие бойцы из тех, которых ему удастся собрать — охотники. Но вряд ли с ними будут танки и артиллерия. Скорее, приличное число безоткаток и миномёты. На нашей стороне будет качественный перевес и элемент неожиданности. Махновцы с тыла донесут, что мол, белые оставили танки позади, а это будет не так. Я Барабанова знаю очень хорошо, Лёха махновцам спуску не даст. Да и остальные помогут, там есть чем угостить. К тому же, есть у меня стойкое подозрение, что Джелани попытается таки что-то с конвоя получить. Поэтому мочить сразу в полную силу не будут. И ещё одна немаловажная деталь: когда конвой достигнет места засады, уже стемнеет, а у нас и ночные прицелы и индивидуальные ночники есть. Тачанки переделаны из гражданских машин, специальной краской не обработаны, да и на неграх камуфляжа будет минимум. Засадный полк будет светиться как новогодняя ёлка и цели для 'кентавров' будут как на ладони. Короче, у основной группы есть все шансы прорваться. А мы конвой догоним минуя засаду, двигаясь у самого подножья горного кряжа. Там буш, камни и бездорожье. Но три машины и тем более квадроциклы пройдут нормально. Малая группа это не целая вереница грузовиков и фур, мы проскочим мимо редких заслонов и соединимся с конвоем уже по ту сторону холма. Если прорыв удастся, подручные Джелани точно не захотят преследовать конвой и дальше. Там уже триста километров до первого американского аванпоста. Риск даже для самого Джелани слишком велик, что уж говорить о тех мазуриках, которых он сейчас спешно навербовал...

— Волшебник в канале! Начинаем установку игрушек!..

— Танкист в канале! Куклы наряжены...

— Здесь Арьергард-1, Группа 'танго' на 2-1-0... На сближение не идут...

— Арьергард-2 в канале! Подтверждаю: 'танго' на 2-1-2, не сближаются!..

Доклады пошли в тот самый момент, когда я вывел свой 'мародёр' на небольшой холм в окружении трёх невысоких валунов. Сектора обстрела для Генки они не перекроют, а колёса и движок от пуль и осколков защитят. Да и обзор нормальный. Второй 'мародёр' встал в пятидесяти метрах юго-восточнее. Там небольшие заросли кустарника и тоже куча камней. Первые залпы точно пройдут без засветки. Разведчики на 'квадах' засекли передовые дозоры загонщиков. Те пока идут по дороге и вдоль неё, наверняка тоже видят наших. Я обернулся к Серёге, спросил:

— Есть что стоящее? Не слышишь их командира?

Связист отрицательно помотал головой, сосредоточенно вглядываясь в экран своего компьютера и что-то бормоча себе под нос. Я глянул на экран своего компа, но там были только наши метки и сигнатура транспорта конвоя. Данные шли с дублирующего комплекса Карпухина, там пока всё тихо. Мурлыкнула рация, послышался далёкий шёпот Дятлова:

— Ван Дамм в канале. Я на позиции. К работе готов.

Колю мы высадили полчаса назад, когда проезжали большое нагромождение камней. Эдакое подобие местного Стоунхенджа, тянущегося вдоль подошвы кряжа почти на сто пятьдесят метров строго на юго-запад. Там полно нормальных позиций, нашему Ван Дамму не привыкать лазать по скалам. Как я уже упоминал, Коля не природный снайпер, хотя в Легионе его этому тоже учили. Стреляет он не то чтобы супер, но когда надо в цель попадает. К тому же, винтовка у него реально валит взрослого слона с одной тычки. Если получится, будет портить бандитам движки на тачанках и вообще, всячески пакостить. Я ответил скорее для проформы, Дятлову никогда в бою особо приказывать не приходится:

— Архангел понял-принял. Работай на своё усмотрение...

Сверху загудел привод турели, Генка что-то углядел в свой прицел, но докладывать не стал. Воцарилась полная тишина, я приоткрыл дверцу и вдохнул начавший сгущаться вечерний воздух. Солнце уже цеплялось за верхушки редкой поросли низкорослых деревьев метрах в ста от дороги. Я бросил взгляд на циферблат часов, уже 20.37 стрелки трофейных часов бодро светились белым светом. Патрули докладывали, что махновцы всё ещё кружат где-то на пределе видимости, но пока не нападают. Я приказал отойти в пределы прямой видимости от ядра группы, чтобы не жечь топливо зря. Мысли о том, что я ошибся и никакой засады нет, даже не возникало. Джелани это не медиум и не гений тактики. Его поведение очень похоже на его зарубежных коллег, те никогда не отступают от схемы, если она работает. Уж кого-кого, а Джелани я изучил вдоль и поперёк. Когда узнал, кто в местных джунглях главный, сразу сел собирать инфу на этого преступного 'гения'.

Дальше всё развивалось по закону подлости. Я уже хотел было выйти и размять ноги, когда две вещи произошли одновременно: на экране компа появилось сразу восемь активных красных меток; а следом пришёл доклад от мобильных групп.

— Здесь Аръергард-1, 'танго' на 1-1-5 юго-запад!

— Аръергард-2 в канале! 'Танго' на 1-1-3 юго-восток!

Глянув на поступающие данные, я невольно выдохнул с облегчением. Всё же, ставка сыграла и охотник на слонов решил исполнить свой коронный номер. Приказал разведчикам в бой не вступать, но обозначить себя, выводить противника к дороге. Вышел в эфир на общей выделенной для всей нашей боевой группы частоте:

— Архангел в канале, всем два-два-два!..

Теперь, все шестерёнки начали медленное вращение. Солнце почти скрылось за деревьями. Как бы уходя прямо в иссушенную им же землю. Я вынул бинокль и посмотрел в ту сторону, откуда должен появиться враг. В багровых лучах заходящего светила, появилось несколько чёрных точек. Сначала три, потом шесть, а потом их стало больше, чем я мог сразу сосчитать. Не отрываясь. Я смотрел, как точки превращаются в очертания пикапов, набитых людьми и с торчащими на самодельных турелях безоткатными орудиями и пулемётами. Всего, к нам приближалось двадцать шесть машин. Некоторые уже открыли огонь по разведчикам, стали отчётливо видны вспышки огня на дульных срезах пулемётных стволов. Поднялись в воздух далёкие разрывы от фугасных снарядов, кто-то из бандитов наудачу стрельнул из нескольких безоткаток. Шустро скачущие на кочках квадроциклы легко разорвав дистанцию, уходили под прикрытие рельефа. Прячась в камнях и через секунду возникая уже у самой дороги. Сразу шесть вражеских тачанок ринулись вдогонку, заходя на дорогу и набирая скорость, открыли беспорядочную стрельбу. Я гладил пульт управления минными полями, там уже горел красный огонёк готовности. Лакшай и его парни постарались, разделив закладку на несколько независимых сегментов. Разведчики то впрыгивали на дорогу, то съезжали резко влево, сбивая и без того неточный прицел вражеских стрелков. Только некоторые из стрелков снарядили ленты редкими вкраплениями трассирующих патронов. Отдельные зелёные росчерки тянулись к мелким, юрким машинкам. Рикошетили от выщербленного асфальта, уходили в стремительно темнеющее вечернее небо. Я ждал, затаив дыхание и поглаживая утопленную в пульт обрезиненную кнопку пуска. И вот, когда сразу пять машин заехали на первый сегмент минного поля, я вызвал по рации разведчиков: