Прочитав о причинах её гибели, Хьютай вновь задумалась. Она отлично знала, что изменения физики, сделанные Эвергетом — неважно, какого рода, — остаются навсегда. Вызывающие их лептокварки тут же распадались, но совершенные ими изменения в самой структуре вакуума никуда не исчезали. И оказалось, что когда их количество превышало некий критический предел, возникал чудовищный процесс — квантовое вырождение. Однажды начавшись, он молниеносно мог распространиться на огромную область пространства. Он не затрагивал самих частиц, а только взаимодействия между ними, поскольку развивался в той зыбкой, виртуальной среде, которую называют вакуумом. Вероятно, реальные лептокварки, выбитые Эвергетом, как-то взаимодействовали со своими виртуальными собратьями, вызывая возмущения в том, что живущим казалось пустотой, ничем...
Но именно виртуальные лептокварки создавали порядок из хаоса. Нарушение взаимодействий между реальными частицами и их виртуальным окружением вызывало непонятные, но гибельные последствия — разрушение причинности. Однако писавшие книгу знали слишком мало, чтобы подробно описать подобное, если, конечно, это было вообще в возможностях разума. Это напугало Хьютай. Поверить, что все они, вся её цивилизация, стоят на краю пропасти, было трудно, но она всё же поверила. Теперь ей стало ясно, почему больше ни одна цивилизация не использует "эффект изменения". Это была западня, приманкой которой было неограниченное могущество, а на дне таилась неизбежная смерть.
Но почему управляющие Файау машины ничего не сказали ей об этом? Они, несомненно, знают об опасности, и, может, даже знают какой-то способ противодействовать ей, раз их всех до сих пор не постигла печальная участь. Но почему об этом не знают файа?..
В книге, среди прочего, были записаны и константы основных физических взаимодействий. С тех пор, как с крайним удивлением поняла Хьютай, они изменились, и не в лучшую для жизни сторону. Такое могли сделать лишь сверхмощные установки Эвергет, а они никогда не возникают сами по себе. Такое могло быть лишь следствием искусственного вмешательства.
Хьютай вновь задумалась. Квантовое вырождение тоже было результатом слишком активного изменения физики. А в настоящее время есть лишь одна цивилизация, использующая Эвергет, — её собственная. Файау распространилась намного шире и намного дальше ушла в использовании Эвергета, чем её несчастные предшественники. Она, несомненно, нашла какой-то способ избежать угрозы — раз до сих пор не погибла.
Но, если есть способ обойти квантовое вырождение, то другие расы, развиваясь, неизбежно тоже начнут его использовать, — а тогда между ними разразится невообразимая война, и...
Если и есть способ, позволяющий устранить квантовое вырождение, то в условиях противоборства многих культур, точнее войны с применением "эффекта изменения", он неизбежно окажется бессмысленным. И тогда случится квантовое вырождение, которое уничтожит всё и всех...
Хьютай вновь нахмурилась. Ей вспомнились зловещие намеки "Астрофайры" на то, что с помощью Эвергета можно уничтожать лишь разумные существа, не повредив биосферы. Сколько миров и рас было так уничтожено Файау — ради её выживания? Но никто не может заглянуть во все уголки Вселенной. А затем файа поняли, что есть намного более эффективный способ — сделать невозможным само появление потенциальных противников. Скорее, это изменение физики можно было отнести к инстинкту самосохранения, а впрочем...
Хьютай совсем запуталась. Это могло быть нечто, непостижимое для неё. Она даже не могла понять, является это изменением в лучшую сторону или нет. И ещё, она не могла поверить, что эта чудовищная, немыслимо сложная проблема стала следствием её детской мечты о звездах...
Она встряхнулась и продолжила чтение.
Поняв, что их вид погиб, экипаж звездолета покинул свою родину. Файа решили восстановить свою цивилизацию с единственным исключением — на использование Йалис был наложен вечный запрет. Понятно, что не всем это понравилось. Было много таких, кто предлагал продолжить его использование — если удастся найти способ избежать опасности.
Да, экипаж основал новую цивилизацию, но для этого ему пришлось покинуть свой корабль. Им в конце концов завладела маленькая группа отступников. Решив, что нашли способ избежать опасности, они угнали звездолет, чтобы создать свою культуру, как и раньше, основанную на Йалис.
Но они не были уверены в успехе и помнили о страшной угрозе. Иначе они не удалились бы на десятки тысяч световых лет от своей родины. Она тоже находилась где-то тут, в этой галактике, но Хьютай понимала, что это почти ничего не даст Файау. Невозможно обыскать сотни миллиардов звезд...
Дальнейшее было вполне очевидно. Странствуя по ядру родной галактики, беглецы заметили Линзу и попытались проникнуть в неё через не-пространство. Это им удалось, более того — в её центре они обнаружили машину, которую назвали Сверх-Эвергетом. Такие машины позволяли изменять физику, а также делать вещи, обычному Эвергету недоступные, например, создавать новые частицы и новые взаимодействия между ними. Но файа почему-то не смогли воспользоваться ей...
Хьютай нахмурилась. Сверх-Эвергет был у Файау уже семьсот пятьдесят лет, так что её не особенно удивило то, что она делала с космосом; это было возможно. Она много читала о таких машинах, но вот поинтересоваться, для чего они, ей просто не пришло в голову. И кстати, когда произошло изменение биологической природы файа — до отлета с Уарка или позднее, когда началось строительство новых межзвездных кораблей?..
Хьютай задумалась. Странно, но она не знала. Это окончательно укрепило её подозрения. У правящих Файау машин, несомненно, был план, и они этот план скрывали, потому что заключался он в уничтожении жизни. Сама будучи живым существом, Хьютай никак не могла его одобрить. Более того, она хотела разрушить этот план.
Но разве она может бороться с всесильной Файау? А впрочем, сможет — с помощью всесильной машины...
Она вскочила, поискала Айэта. Его рядом не было, но секунду спустя она заметила, что Тайан спит, прямо на чистом полу, свернувшись в клубок и поджав босые ноги. Даже в столь жалком положении он ухитрялся выглядеть красиво, и Хьютай помедлила, глядя на него. Ресницы юноши вздрагивали, пальцы ног поджимались — он видел сон. Довольно интересный, судя по всему. Она не хотела его будить, но выбора, увы, не было...
Присев, она с усмешкой провела пальцами по гладким подошвам Айэта. Тот брыкнул босыми ногами, тихо вскрикнул и сел, ошалело осматриваясь. Несколько секунд его взгляд удивленно метался по комнате, потом замер на лице Хьютай.
— Что? Где я?.. — наконец, он опомнился. — Что было в этой книге?
— История строителей станции, — туманно сказала Хьютай. Она не хотела объяснять всё Айэту, да и не смогла бы это сделать. Знания юноши, увы, пока что оставляли желать лучшего.
— А, — Айэт поднялся, изо всех сил потягиваясь. Руки его поднялись над головой, достав до невысокого тут потолка, сам он поднялся на пальцы босых ног — да так и застыл, сонно глядя на неё. Рубаха его задралась, открыв полоску впалого мускулистого живота с темной впадиной пупка. Он вдруг напомнил Хьютай живот Вэру. С их расставания она не занималась любовью и возбуждение вдруг нахлынуло жаркой волной. Хьютай ощутила, что у неё вспыхнули уши, руки, всё лицо...
Айэт ошалело глянул на неё, опустил руки, замер. Его смуглое лицо тоже потемнело от прилившей крови, на штанах образовалась некая выпуклость — и теперь, при виде красивого, возбужденного (на неё, между прочим!) парня желание обжигало её. Она знала, что он это понимает — и понимает, что понимает она...
— Ты хочешь?.. — осторожно спросил Айэт. — Я не против, у меня уже было... — он понял, что бесстыдно врёт и покраснел ещё гуще, опустив глаза. Хьютай ошалело смотрела на него. Она понимала, что со своим телом глупо спорить. Но Айэт... ещё почти мальчишка...
Юноша вдруг отвернулся. Не глядя на неё, он расстегнул ремень штанов, торопливо стащил их вместе с трусами, бросил на пол. Так же быстро расстегнул рубаху, сбросил с плеч. Выпрямился, обнаженный, глядя на неё уже с каким-то вызовом.
Хьютай замерла, ошалело глядя на него. Айэту было вряд ли больше лет семнадцати, но развит он был великолепно. Красивые мускулистые руки и плечи, выпуклая грудь, подтянутый, впалый живот, тонкая талия, узкие, но крепкие бедра...
Она невольно подумала, что Анмай всё же развит куда лучше. Эта мысль несколько сбила возбуждение, но оно всё равно оставалось очень сильным. Гладкое, тугое, удивительно стройное тело юноши смотрелось очень соблазнительно. К тому же, сам Айэт был сейчас возбужден до предела. И до предела смущён — даже живот у него покраснел. Хьютай даже почувствовала жар, волнами исходивший от его нагого тела. И запах — от Айэта пахло теплым молоком, и этот запах безупречно чистого, идеально здорового тела буквально сводил её с ума. Конечно же, это было неправильно — она понимала, что почти наяву видит на месте юноши Анмая — но ничего не могла с собой поделать. Возбуждение её было очень сильным, к тому же, она понимала, что здесь, в сердце энергостанции, никто не сможет помешать им. Место, конечно, не самое удобное, но лучших тут просто не найти. Впрочем...
Хьютай вдруг с усмешкой подумала, что было бы очень интересно заняться этим в главном зале энергостанции, там, где любой вскрик превращался в долгое шепчущее эхо. На гладком теплом полу, в самом центре...
Её усмешка, однако, смутила Айэта. Юноша отвернулся, потом вдруг сел на пульт, повернувшись вполоборота. Правая его нога вытянулась, упираясь пальцами в пол, левую он поджал пяткой к заду — и теперь легко, задумчиво поглаживал, от этого зада до пальцев. Смотрелось это очень соблазнительно...
Интересно, где малолетний паразит набрался таких вот повадок, подумала Хьютай, присаживаясь на поручень кресла и откровенно любуясь обнаженным юношей. Такому невозможно научить, это природное...
Айэт, между тем, казалось, совсем не замечал её. Он перебирал пальцы ноги, легко поглаживал подошву. Глаза его были опущены. Хьютай видела лишь нагло выступавшее из густющих спутанных волос ухо. Тоже очень красивое — и, несомненно, очень жадно ловившее даже малейший звук, который мог бы сказать о её намерениях...
Хьютай, однако, не спешила. Ей нравилось смотреть на юношу, к тому же, она ещё не решила, как же всем этим заняться. И заняться ли вообще. Она понимала, что от близкого общения с ней голова у Айэта просто пошла кругом, и он сейчас плохо понимал, что делает. К тому же, он хотел быть её братом — а это плохо сочеталось со званием любовника. И на самом деле довольно смутно представлял, что вообще делать дальше — опыта у него просто не было. Айэт явно ждал, когда она сама проявит инициативу. Лицо его жарко раскраснелось, глаза блестели. Было видно, что желание уже полностью охватило его. Взгляд его был уже сердитым — он не понимал, почему она тянет...
Хьютай торопливо поднялась. Рука её невольно потянулась к вороту, потом она вспомнила о сандалиях и нагнулась к ним. Вдруг рядом с ними появилась лохматая макушка Айэта, и Хьютай едва не отшатнулась от него — юноша буквально возник перед ней. Он соскользнул на пол так плавно и бесшумно, что Хьютай даже испугалась. Она не представляла, что можно двигаться так быстро, и замерла, глядя на гладкую спину юноши, очень красиво сбегавшую к узкой пояснице...
Ловкие пальцы Айэта, между тем, уже расправились с застежками. Они обвили левую щиколотку Хьютай и легко потянули ступню вверх. Она бездумно приподняла ногу, чувствуя, как ремешки сандалии соскальзывают с неё. Так же мягко Айэт освободил её правую ступню. Потом вдруг плюхнулся задницей на пол, как-то удивленно глядя на неё снизу вверх. Вид у него был обалдевший. Похоже, он сам не понимал, что сейчас делает, и Хьютай вновь смутилась. Ей очень не хотелось, чтобы юноша позднее пожалел о том, что могло тут случиться...
Айэт, между тем, схватил её за пояс, тихо уркнул, легко поднимаясь на ноги. Их глаза оказались совсем рядом. Глаза у Айэта были как у Анмая — серо-серебристые, очень яркие на его смуглом лице, и при этом уже совершенно шальные...
Вдруг юноша смущенно опустил ресницы, словно прячась за ними. Его приоткрытые губы вздрагивали, руки легко легли на плечи Хьютай. Он ждет, что я его поцелую, вдруг поняла она. Её руки, словно сами по себе, обвили обнаженную талию юноши, и Айэт вдруг вздрогнул, плотно прижавшись к ней. Его лицо уткнулось куда-то в ухо Хьютай, и она ощутила его частое горячее дыхание. Руки Айэта обвили её талию. Потом он вдруг замер, довольно сопя.
Он же ещё совсем ребенок, подумала Хьютай. Одинокий растерянный ребенок, который ищет защиты. И подсознательно хочет, чтобы его взяли на руки. Вот же блин! У меня это точно не получится — Айэт перерос "руконосильный" возраст уже лет на десять. И весил точно килограммов семьдесят...
Но сквозь тонкую ткань комбинезона она чувствовала жар его сильного тела. Её ладони, словно сами по себе, накрыли верх круглого зада юноши. Она чувствовала его горячую и гладкую кожу, чувствовала сильные мышцы под ней. Они слабо, неритмично вздрагивали, помогая Айэту сохранять равновесие. Но это ощущение... заводило. И тепло обнаженного тела заводило тоже. Хотелось раздеться, ощутить его своим...
Айэт, между тем, уже окончательно потерял терпение. Его ладони легко скользнули вверх, нащупали "молнию" её комбинезона, одним решительным движением расстегнули её до пупка. Потом бестрепетно скользнули внутрь, огладили тугие полукружия грудей Хьютай, нащупали затвердевшие соски. Легко сжали их. Она вздрогнула от неожиданно острого ощущения. Её руки, словно сами по себе, потянулись к твердым соскам юноши. Хьютай начала быстро пощипывать их, и Айэт тихо застонал, выгибаясь. Его сильные пальцы сжались на сосках Хьютай, и та тихо ойкнула. На сей раз, ощущение оказалось... болезненным. Но Айэт сжал их ещё крепче, его зубы вдруг цапнули её за ухо. Руки Хьютай рефлекторно напряглись, оттолкнув юношу.
Айэт невольно отступил на шаг и замер, глядя на неё. Лицо у него по-прежнему пылало, глаза были совершенно сумасшедшие. Он потянулся к её бедрам, явно желая вновь привлечь её к себе, но она так же невольно отступила. Набухшие соски горели, ухо тоже — страсть Айэта оказалась довольно садистской. Сейчас юноша был возбужден до предела и явно не мог и не хотел сдерживаться. Заниматься с ним в таком состоянии любовью было просто опасно — Айэт мог покусать её или разодрать спину ногтями, или даже сломать руку в порыве страсти. Хьютай словно оказалась рядом с живой миной... но она знала, как эту "мину" обезвредить.
Шагнув вперед, она запустила руку между гладких бедер вздрогнувшего юноши — не прикасаясь, впрочем, ни к чему существенному. Потом, взяв за плечи, мягко усадила Айэта в кресло. Она погладила его по животу, вновь сжала соски... потом плотно обвила пальцами его каменно-твердую плоть и начала двигать ими, ровно и быстро, неотрывно глядя в глаза юноши. Айэт вздрогнул всем телом и приоткрыл рот от нарастающей силы ощущений. Хьютай увидела, как лицо, а затем и всё тело юноши темнеет от прилившей крови. Он невольно потянулся всем телом и застонал от прихлынувшей сладости, его дико расширенные глаза неподвижно смотрели на неё, все мышцы его сильного тела едва заметно трепетали на самой грани...
