Спасти Ссср ч6

— Погодка сегодня так себе, а? — министр Хезелтайн передал пальто вышколенному дворецкому

— И не говорите, сэр. Просто ужасно.

Вместе с бароном они поднялись наверх, в один из кабинетов

— Выпьете чего-нибудь? — барон плеснул себе кларета

— Да, только не эту гадость. Шотландский виски если есть

Барон позвонил в колокольчик, чтобы принесли...

— Заседание кабмина еще не собирали?

— Нет, Майкл — отрицательно качнул головой барон — это не совсем прилично сейчас. Кроме того, будет обращение Ее Величества к народу

Министр кивнул. Он прекрасно понимал, почему кабмин до сих пор не собран

— Нам надо решить, хотим ли мы быть частью прошлого или частью будущего — решительно заявил министр

— Неплохая идея. Мэгги вот стала частью прошлого. Причем внезапно.

Министр внимательно смотрел на барона. Британская аристократия выжила и до сих пор занимала важнейшие посты в стране, потому что она умела меняться. В отличие от русской или прусской. А меняться и изменять — слова однокоренные. Отцы рубили голову Карлу I, дети приветствовали Карла II, а потом и Вильгельма I Оранского. Барон Хау* не был потомственным аристократом — но он был потомственным адвокатом (его отец был тоже адвокатом). Это еще хуже.

— Что произошло?

— Карлос — скривился барон, отпивая из своего бокала

— Какой Карлос?

— Тот самый, из Вены.

Министр понял — это мог быть только один Карлос. Тот самый, который в 1979 году захватил в заложники членов конференции ОПЕК в Вене. Надо сказать, что в Европе, до этого изрядно перемерзшей благодаря нефтяному эмбарго — атаку на министров ОПЕК встретили чуть ли не аплодисментами

— То есть это не ИРА?

— Похоже, что нет...

Хезелтайн просчитывал варианты

— Откуда это известно?

— Пока неофициально. Первые данные полиции.

— Как это вообще произошло?

— Какая-то ракетная установка. Прямо на подъезде к Букингемскому дворцу.

Интересная картина вырисовывается. Если ИРА тут ни при чем, если это дело рук европейских террористов, то...

Кто мог их наускать на Железную Мэгги?

А не ты ли, дружище и науськал...

Министр знал правила. В музее изобразительных искусств в испанском Бильбао висит картина "Похищение Европы" кисти Мартина де Воса. Полагается приехать в Бильбао и надолго задержаться у этой картины. За ней постоянно следят, этот жест будет оценен, с вами свяжутся**...

Барон Хау там точно был.

Есть еще одна такая же картина — такого же сюжета. Похищение Европы, кисти Рембрандта. Она висит в музее Гетти. До того она находилась в Париже потом в Лондоне потом недолго — в Берлине потом в Нью-Йорке. Странно — но где находилась эта картина, там находился и центр мировой активности... политической так точно.

— Как говорится... король умер, да здравствует король.

— Полагается объявить досрочные выборы.

— Но зачем?

...

— Выберем нового премьера. Мы потеряли Мэгги, но не избирателей

— И кто это будет?

— Ты.

На этом барон Хау внимательно посмотрел на собеседника

— Но почему отказываешься ты? Ты же хотел...

Министр странно цокнул языком. Так обращают на себя внимание лошади.

— Нет.

— Но почему?

— Потому что тому кто носит нож за пазухой, никогда не носить короны, друг мой. Я — убийца. Мне никто не поверит и за мной не пойдут.

...

— Политический. Но убийца.

Барон обдумал сказанное

— Хорошо. Но что ты хочешь?

— А вот об этом — давай сейчас и поговорим.

* Барон Хау получил дворянство в 1970 году, когда стал генеральным солиситором в правительстве Хита. Кстати, не надо путать с генеральным прокурором — генеральный солиситор консультирует по юридическим вопросам, но не наблюдает за соблюдением закона и не преследует преступников в суде. До этого — он занимался юридической практикой, сделал себе имя на борьбе с рабочими и профсоюзами от имени бизнеса

** Кто? А те самые. Те которые велят.

Из Википедии

Служба столичной полиции (MPS), ранее известная как Метрополитен полис, что до сих пор является ее общим названием, выполняет функции территориальной полиции, отвечающей за обеспечение правопорядка и предупреждение преступности в Большом Лондоне (исключая Сити, имеющее независимую полицию). Кроме того, она отвечает за специализированные задачи на всей территории Соединенного Королевства, такие как борьба с терроризмом на всей территории Великобритании и защита определенных лиц, включая монарха, королевскую семью, правительственных чиновников, и других назначенных лиц. Обычно называемая Метрополитен, ее также называют Скотленд-Ярдом или Ярдом, в честь расположения ее первоначальной штаб-квартиры в Большом Скотланд-Ярде, Уайтхолле в 19 веке. В настоящее время штаб-квартира Метрополитен полис находится в Новом Скотленд-Ярде, на набережной Виктории.

Основная географическая территория, охватываемая Met, полицейский округ Метрополитен, состоит из 32 районов Лондона, исключая квадратную милю Лондонского сити — в основном нежилого и финансового района, находящегося под контролем полиции Лондонского сити. Как сила, ответственная за большую часть столицы Великобритании, Метрополитен несет значительные обязанности и решает уникальные задачи, такие как защита 164 иностранных посольств и высоких комиссий, обеспечение правопорядка в аэропортах Лондон-Сити и Хитроу, охрана Вестминстерского дворца и организация большего количества протестов и мероприятий, чем у любого другого подразделения британской полиции...

Несмотря на то, что произошедшее явно было не простым преступлением, а террористическим актом — расследование его вела обычная полиция, Скотланд-Ярд. Расследованием убийства премьер-министра занимался бывший комиссар полиции Долины Темзы и нынешний заместитель комиссара Метрополитен Полис Питер Майкл Имберт, специалист по борьбе с терроризмом и знаток европейских террористических организаций, который читал о них лекции. Кроме этого, к расследованию подключился "летучий отряд" управления криминальных расследований — то есть уголовного розыска Лондона. Это и были знаменитые The Sweeney. Их возглавлял коммандер Уильям Тейлор.

Надо сказать, что The Sweeney были не в лучшей форме. В 1977 году их руководитель, главный суперинтендант полиции Кеннет Друри и двенадцать других офицеров отправились в тюрьму по обвинению в коррупции. Много лет — полиция Дорсета вела уголовное расследование в отношении лондонского уголовного розыска. Тем не менее — там еще хватало профессионалов и один из них сейчас стоял на относительно чистом пятачке земли в доках, и смотрел, как санитары, матерясь, тащат к коронерскому автомобилю труп.

Его звали Роуч. Гарри Роуч, когда то он работал в Лондоне, дорос до суперинтенданта полиции, но потом уехал в глушь и правильно сделал — иначе бы последовал за Друри. Его попросили вернуться когда работать стало совсем некому. Роуч был полицейским старой школы, он привык считать убийство чрезвычайным событием и вел счет своих преступников, которых повесили — а раньше в Британии вешали и порядка тогда было намного больше.

У него в напарниках был полная ему противоположность — констебль Рой Дейли. Он служил в Северной Ирландии, и потому постоянно носил при себе пистолет и не считал труп чем-то чрезвычайным . Оно и понятно — в Белфасте труп это повод для разборок, повод для мести и всей такой хрени — но не то что лишает душевного равновесия. Вон, труп лежит. Человеку голову оторвало взрывом или его застрелили или переехали автомобилем или еще что. Местные изобретательны. И что же — из-за этого рассудок терять.

Да не, нахрен...

Преступность раньше была другой. Обычный убийца в прошлом — работяга потерявший работу, и пошедший по наклонной, у многих убийц раньше были семьи. А сейчас? Тот же Дейли много чего порассказал. Про юнцов с автоматами Калашникова. Про то, как врываются в больницы, чтобы добить раненых. Где там "Острые козырьки" или "Миска крови". Как вам, например, такое — солдат познакомился с девицей, и та увлекла его купаться на какой-то карьер. Там его потом и нашли — боевики ИРА отпилили ему голову пилой...

Роуч знал немало полицейских истин, и одна из них — мертвые не врут, а живые врут все. Потому -он подошел к коронеру, чистящему ботинки

— Что скажешь, Тим?

— Мужчина, тридцать с небольшим, предположительно мусульманин

— Почему?

— Обрезанный...

— Может, еврей?

— Может и так. Но он еще брил тело...

Интересные дела

— Как он умер?

— Удавка. Быстро и чисто.

— Следы борьбы?

— Никаких.

Тут Роуч заинтересовался — мало кто может чисто убивать удавкой.

— То есть его задушили и он даже не сопротивлялся?

— Выглядит так...

...

— Ладно, что еще?

— Из приличного общества.

— Почему?

— Маникюр. Все зубы вылечены.

— На теле что-то есть?

— Чисто. Ни шрамов ничего. Занимался не физической работой — у него руки не работяги. Сидел за столом.

— Почему?

— Локти. Следы на локтях.

— Окей. Еще.

— Не наркоман. Похоже и не алкоголик.

— Он был пьян?

— Похоже, что нет. Даже не курил, вероятно — зубы белые.

Роуч хмыкнул

— Не работяга, из богатой прослойки, никаких вредных привычек. Тогда что он делал здесь и почему не сопротивлялся. Как кстати напали?

— Сзади.

...

— Мне пора ехать. Отчет пришлю.

— Ладно...

Роуч повернулся — и увидел как его напарник то ли ведет, то ли подпинывает к ним бомжа.

— Это еще что...

Коронер заторопился

— Мне в самом деле пора.

Бомж — самого жалкого вида — был одет во всякую рванину, пахло от него смесью мочи и алкоголя. От одного запаха было не по себе. Тем не менее, констебль Дейли выглядел уверенным в себе и невозмутимым, он контролировал бомжа, подгоняя его и не давая сбежать.

— Это кто? — спросил Роуч

— Это старина Барни — ответил напарник — он тут живет, верно, Барни?

— Да... сэр, а как насчет...

— Потом, Барни. Когда повторишь инспектору то что мне рассказал, да?

— Погоди — остановил его Роуч — сэр, когда в последний раз вы пили спиртное?

— Э... утром похмелился, сэр. Но я все видел...

Инспектор сильно засомневался в показаниях свидетеля, но жестом разрешил продолжать.

— Ну так вот, это вчерась было, да? Я тута прячу... ну, заначку на черный день. И вот вчера я эта... когда заначку доставал... смотрю, какой-то хрен идет...

— Опиши его, Барни.

— Ну я эта... в ваших хитростях не слишком...

— Какой он был — спросил инспектор — молодой, старый, высокий, низкий, толстый или худой?

— Ну эта... молодой он еще был... не высокий не низкий... не толстый...

— Волосы какого цвета?

— А?

— Волосы, Барни. Те, что на голове

— А... черные. Как вона у этого...

— Пальцем не показывай, Барни. Откуда он шел?

— От дороги. Я эта... думаю, чего человеку здеся делать, здеся никто не ходит, только собаки... А он эта... спрятался

— Где он спрятался, Барни?

— Вон тама он прятался.

Инспектор проследил — там были остатки старого дока

— Ну и что было дальше, Барни? Он прятался, а что дальше?

— Ну и я тоже спрятался...

— Зачем, Барни? Зачем ты спрятался?

— Ну я эта... боялся.

— Чего ты боялся?

— Ну эта... нехороший человек.

— Почему ты так подумал? Он что-то плохое делал?

— Да не... просто, сэр... когда ты на улице живешь, начинаешь всяко понимать, хороший человек или плохой. Даст он тебе, к примеру, несколько шиллингов если попросишь — или пинка тебе даст, а то и что похуже.

— Ладно, этот тип спрятался, ты тоже, дальше?

— Ну, дальше эта... он спрятался... я спрятался... потом вижу — машина едет красивая...

— Красивая машина? Какая? Марка, цвет?

— Большая. Новая совсем. Ягуар с квадратными фарами. Я в машинах разбираюсь!

— Дорогая машина, откуда ехала?

— Оттуда же, сэр.

— Дальше?

— Ну дальше машина встала, из нее красавчик вышел.

— Красавчик? Какой красавчик?

— Которого убили... ну тута... лежал который.

— Почему ты назвал его красавчиком?

— Ну сразу видно... красавчик... за собой следит. Такие к пожилым леди...

— Так, дальше?

— Ну он стоял, смотрел. Звал кого-то.

— Звал — кого?

— Ну я не знаю. Он кричал...

— Что кричал? Вспоминай.

— Не помню, сэр.

— Имена кричал?

— Да нет, вроде. Я эта...

— Сосредоточься. Он стоял, кричал что дальше?

— Ну, дальше он уезжать собрался. А тогда тот тип и вышел?

— Тот, который прятался?

— Да сэр эта... плохо мне.

Констебль достал фляжку. Инспектор Роуч недобро посмотрел на это.

— Один глоток, Барни. И все.

Бомж некрасиво, жадно глотнул, тяжело задышал.

— Который прятался что делал?

— Подошел к этому красавчику. Они парой слов обменялись. Потом тот, который прятался — это красавчика и задушил!

— Задушил? Как он его задушил?

...

— Руками?

— Нет, сэр. Что-то было у него. Пояс может быть.

Роуч начал серьезнее относиться к словам бомжа. Будучи опытным следователем, он прекрасно знал — все врут, и такие как этот бомж будут врать в первую очередь. Для чего? Чтобы привлечь к себе внимание, чтобы покормили, купили выпить. Если будешь выступать в суде — то прокуратура купит тебе за счет налогоплательщиков новую одежду — нельзя же идти в суд в таком виде. Если у человека нет крыши над головой — то ночь в камере особенно зимой — не наказание, а спасение. А такие типы — форменные манипуляторы и они прекрасно понимают, что ты хочешь от них услышать. И пока ты будешь разбираться с той ерундой, которую они наговорили. Но, то что душили не руками а чем-то другим — это деталь. И серьезная деталь.

— Как он его душил? Покажи на мне

Бомж поколебался, но потом с опаской зашел за спину инспектора и неуклюже попытался его душить. И снова — верно...

— Ладно, хватит. Потом что было?

— Ну потом эта... тот что душил — раздел этого... красавчика. И на себя все напялил. Потом уехал...

— На большой машине.

— Да, сэр.

Офицеры переглянулись

— Ладно, Барни, покажи, куда ты дел одежду с трупа. У него был бумажник?

— Я не...

— Если ты уже пропил, мне плевать. Документы у него были?

— Клянусь, сэр. Так и было всё!

— Тот, который душил забрал всю одежду?

— Да, так и было... да.

— Погоди, Барни — вмешался констебль — ты про машину не сказал.

...

— Про номера.

— Номера, Барни?

— Ну да. Номера, сэр. Они желтые были.

У Роуча что-то внутри оборвалось.

— Желтые? У этой машины? Ты ничего не путаешь, Барни?

— Ничего, сэр, вот вам зуб. Они желтые были...

Инспектор выругался про себя. Машина с дипломатическими номерами

* * *

. Этого только не хватало. Труп, мусульманин. Парень, привыкший сидеть за столом.