И в этот момент он отметил боковым зрением, что на экране, следившем за восьмым генератором, творится что-то неладное. Он глянул на злосчастный генератор и ужаснулся. Тот, медленно кувыркаясь, приближался к центральному блоку станции. Примерно четверть его отражателя отсутствовала.

Хорошо ещё, что осколки полетели не в нас, пронеслась мысль.

Видимо, ядерный взрыв разрушил, не восстановленную до конца часть зеркала, и возникшая боковая струя плазмы сбила комплекс с орбиты, прямиком направив его на станцию.

Не в силах ничего сказать, Виктор глянул на сидящих рядом товарищей. По бледным лицам и взглядам, остановившимся на экране 'восьмого' он понял, что те так же пребывают в шоке.

— Командир, — сиплым голосом гаркнул Виктор, — восьмой. Восьмой сбит с орбиты и идёт на нас.

Оживление в рубке моментально угасло.

— Сколько у нас времени до столкновения? — почему-то понизив голос, спросил Горелов.

Виктор немного успокоился и сделал соответствующий запрос.

— Двенадцать минут, — вслух прочёл он появившиеся цифры.

— Приготовьтесь расстрелять ракетами ближнего боя, а пока попробуйте остановить его, его собственными маневровыми и компенсаторными двигателями.

Виктор с сомнением покачал головой — погасить скорость у такой массы манёвровыми и компенсаторными движками, последние из которых не приспособлены для продолжительной работы — весьма проблематично. Да и вряд ли они работают после взрыва. Однако попытаться стоит — расстреливать генератор ракетами на таком расстоянии, вообще равносильно самоубийству.

Следующие три минуты ушли на бесплодные попытки остановить поврежденный лучевой генератор импульсами его собственных двигателей. Рабочими оказались только два из них. В результате удалось лишь замедлить приближение аварийного генератора и чуть изменить направление движения, что, впрочем, не ликвидировало опасность столкновения.

— Бесполезно, — услышал Виктор голос Горелова. — Готовьте к пуску ракеты.

— Командир, — решительно возразил Виктор. — Это самоубийство.

— Вы можете предложить другой вариант? Нет? Тогда выполняйте приказ!

Теперь координатор почти кричал. Но, увидев, что Виктор выполняет необходимые операции, добавил почти нормальным тоном:

— Отключите автоматическую наводку, наводите вручную. Цельте как можно дальше от бункера с зарядами и баков с горючим.

Это было легче сказать, чем сделать — практически семьдесят процентов площади поверхности генератора занимали бункер и баки. Без особого риска можно было попробовать отстрелить 'хобот' комплекса, что Бобков и попытался сделать, предупредив помощников о своём намерении. Калибр у ракет ближнего боя был маловат — взрывы рвали обшивку у основания 'хобота' генератора и только после взрыва четвёртой ракеты 'хобот', с восьмью разгонными стержнями внутри, оторвался и, кувыркаясь, начал отдаляться, уходя из поля зрения экрана. По данным, высветившимся на терминале, можно было точно сказать, что уж он-то станцию не зацепит. Об оставшейся части, причём части намного большей, этого сказать было нельзя. Скорость сближения, правда, еще снизилась, но опасности столкновения центральный блок станции не избежал.

Виктор глянул на показания приборов — десять минут до столкновения, расстояние тысяча девятьсот метров. Куда направить ракету? Пожалуй, единственным относительно безопасным местом оставался промежуток в месте соединения отражателя с основным корпусом. Хотя и тут располагалось четыре топливных бака компенсаторных двигателей, занимающих в общей сложности половину поверхности. Прицеливаться по кувыркающемуся комплексу, чтобы попасть в место соединения, было сложно, а уж угадать, что в этом месте окажется — бак или свободная от него поверхность — практически невозможно. Оставалось положиться на удачу.

Чувствуя, как по спине заструился холодный пот, Виктор нажал кнопку пуска. Очередная ракета понеслась в сторону громады взбесившегося комплекса. Краем уха он услышал команду координатора о готовности к разгерметизации и автоматически, не задумываясь, захлопнул прозрачное забрало шлема. Сзади, приятно обдувая вспотевшую шею и затылок, ударила струя воздуха из баллонов. Из динамиков раздался гомон напряжённых голосов. Бобков досадливо мотнул головой и убавил громкость. Ракета подходила к цели. Голоса в динамиках смолкли — все понимали, что случится, если удар придётся в топливный бак.

Виктор закусил губу — сейчас... Ракета встретилась с целью. Взрыв — обычный взрыв для ракеты такой мощности. Виктор расслабился, собираясь перевести дух и тут... Вначале из того места, куда попала ракета, ударила огненная струя.

Из пробитого бака, машинально подумал Виктор, ещё не успев проникнуться случившимся. Затем изуродованный генератор утонул в слепящем облаке взрыва. Это сдетонировало топливо в оставшихся ёмкостях. Облако взрыва заполнило экраны, обращенные в сторону гибнущего генератора, ударив по глазам ярким светом. Бобков зажмурился — интенсивность свечения даже через фильтры была трудно переносима.

В следующее мгновение сработал рефлекс — к кораблю летят обломки генератора — нужно включить автоматическую защиту. Виктор на ощупь нашёл тумблер включения и перевёл его на 'пуск'. Всё, теперь от шефа поста оружия ничего не зависело. Как-то отстранённо он прикинул время, за которое до станции должны долететь осколки и место, в которое они попадут. Чтобы система защиты перехватила их все — нечего было и думать. Процентов семьдесят, семьдесят пять, — вяло подумал Виктор, открывая, зажмуренные при вспышке глаза. Зрение оказалось почти в норме, если не считать мельтешащих фиолетово-чёрных пятен.

Могло быть хуже, решил он. И в этот момент станция вздрогнула от первого удара. Кто-то в отсеке не сдержался и вскрикнул. Трудно было сказать по голосу — женщина или мужчина. В следующее мгновение станцию сотрясла целая серия попаданий. Два из них пришлись на отсек управления. Один небольшой осколок пробил потолок, огненным трассером наискось пересёк внутреннее пространство отсека и, не причинив здесь особого вреда, ушёл в пол у дальней от Виктора и его поста стены. Второй, гораздо крупнее — не менее полуметра в поперечнике, пробил стену слева от поста оружия и чуть впереди. Превратив в осколки изрядный кусок стены и обдав ими отсек, он влетел внутрь и пробил пол как раз в том месте, где располагался пост телеметристов, превратив его и окружающее пространство в столб огня и обломков.

Из динамиков шлема, одновременно с взрывом по ушам ударил вопль отчаяния, ярости и боли. Ударная волна сбросила Виктора и его товарищей с кресел, образовав из их тел кучу-малу у основного пульта. Бобков оказался сверху этой кучи и едва не был вынесен вместе с воздухом, устремившимся в громадную пробоину, в космическое пространство. Вцепившись в выступы пульта, он с ужасом увидел, как такая судьба постигла трёх человек.

Наконец весь воздух вышел, вместе с образовавшимся при взрыве дымом. Удары от попаданий тоже перестали сотрясать станцию. Видимо, всё что ей причиталось, она уже получила. Можно было перевести дух.

Виктор с трудом разжал сведённые судорогой пальцы, и вместо того, чтобы встать на пол, завис над пультом. Вышел из строя генератор искусственной гравитации, констатировал Бобков, и попытался нащупать на голени скафандра включатель магнитов подошв. Со второй попытки ему это удалось — ноги прилипли к полу. Виктор огляделся. Разбросанные в разных, порой самых причудливых позах по всему отсеку, фигурки в скафандрах начали шевелиться, приходя в себя. На месте поста телеметрии, в десяти метрах от Виктора, в полу зияла безобразная, с рваными, закопчёнными краями дыра. Из неё тянулся то ли дым, то ли пар и уходил через дыру в стене в открытый космос. Бобков прикинул, что находится внизу. Видимо, трюмы со складами запчастей и инструментов. А ещё ниже? Этого он вспомнить никак не мог. Рядом с дырой, почти у самого её края, лежало три человека. У одного не было обеих ног выше колена, с головы второго был сорван шлем, а лицо, видимое Виктору в профиль, залито замёрзшей кровью. У третьего внешних повреждений скафандра заметно не было, но сама поза, неестественная для живых, свидетельствовала, что и этот человек мёртв. Куда делись ещё семь человек, обслуживающих пост телеметрии, можно было догадаться, глядя на огромную дыру на месте поста. Эту ужасную картину Бобков воспринял с каким-то тупым спокойствием — видимо, сказывались последствия шока. Вывела его из этого ненормального спокойствия мысль, пришедшая в голову только сейчас: 'Что с Ириной?'.

Глава 6

Резко, насколько позволяли магниты подошв, Виктор повернулся в сторону поста наблюдения. К счастью, тот находился довольно далеко от места попадания обломков. Операторы его уже опомнились и хлопотали около своей аппаратуры. В скафандрах все были как близнецы и Виктор никак не мог понять, есть ли среди них Ольбинская. Надо спросить, пришла в голову естественная мысль. И только теперь он удивился, что не слышит ни звука. Что-то с приёмопередатчиком — понял он и несколько раз стукнул по шлему в том месте, где находился прибор. Эффекта, как и следовало ожидать, не последовало. Или с антенной — сделал Виктор следующее предположение и попробовал нащупать гребешок антенны на макушке шлема. Так и оказалось — половина антенны отсутствовала. К счастью, такая неисправность была предусмотрена конструкторами скафандра. Бобков освободил зажимы и вынул остатки разбитой антенны, достал из ящичка с ЗИПом, находившемся на поясе, запасную и вставил в гнездо. В шлем ворвался гул возбуждённых голосов, среди которых выделялись отрывистые команды Горелова и его замов. Отсек срочно переходил на аварийный режим работы.

Среди голосов Виктор узнал голос Ирины и чуть-чуть успокоился.

— Оружейники! — услышал Виктор, звенящий от напряжения голос координатора. — Нашли наконец своего начальника?

Похоже, меня потеряли, сообразил Бобков и оглянулся. Он отошёл от поста метров на пять, но в царящей суматохе отличить его от других, как он сам только что убедился, было делом сложным.

— Я здесь! — хрипло произнёс он. Испугавшись, что Горелов за гомоном его не услышал, повторил громче:

— Я здесь, координатор, рядом с постом.

— Почему не отзываетесь?! Почему рядом, а не у пульта?! — и на полтона ниже:

— Вы в порядке?

В голосе Горелова Виктор уловил оттенок заботы и чуть было не растрогался.

— Я в порядке, командир. Была повреждена антенна. Приступаю к обязанностям.

Последние слова Бобков произнёс, включаясь в работу по переводу поста на аварийный режим, уже начатую его помощниками.

— Как только оживите пост — сразу объект на мушку, — приказал координатор. — Обо всех его действиях докладывать мне.

Работы по восстановлению, отточенные многочисленными тренировками, двигались быстро. Каждый пост был оборудован автономными источниками питания, блоки аппаратуры помещались в легко сменяемые герметизированные ящики, что упрощало задачу. Не подлежал восстановлению только пост телеметрии, да и некому было его восстанавливать — все одиннадцать человек, обслуживавших его, погибли. Функции разрушенного поста должны были распределить между собой остальные посты и службы. Кроме этих одиннадцати погибло ещё пятеро, плюс трое, вылетевшие через дыру с вырвавшимся воздухом в пространство. Остальные отделались ушибами — скафандры по большей части выдержали удары мелких осколков, а крупные попали только в пятерых...

Через четверть часа приборы один за другим начали оживать. Восстанавливалась связь с другими отсеками станции. Там разрушение так же были значительными, но не фатальными. Жертв, к счастью, больше не было. Ремонтные роботы по команде из оживающего центрального отсека, начали заливать пробоины во внешних стенках станции металлизированным пенопластом, позволяющим быстро возвращать герметичность пробитым отсекам. Четыре таких робота занимались большой пробоиной во внешней стенке центрального отсека. На заделку маленькой ушла, буквально, минута.

В общем, вроде бы, всё обстояло не так уж и плохо. Только две вещи сильно беспокоили Горелова: объект, неизвестно где сейчас находящийся — ни пост наблюдения, ни пост вооружений, ни центральный пост его пока обнаружить не смогли, и до сих пор не установленная связь с энергетическим отсеком — сердцем станции.

Герметичность центрального отсека, наконец-то, восстановили. Роботы занялись более тщательной обработкой пластыря. Через исправленные аварийной командой коллекторы начал поступать воздух, и через несколько минут в отсеке стало можно дышать. Аварийные энергетические блоки подали питание на гравитационную установку, которая выдала две трети от нормальной тяжести. Виктор отключил магниты подошв. Люди, с облегчением откинули за спины колпаки шлемов. Воздух в отсеке пах горелой изоляцией и какой-то химией. Похоже, от заплат в обшивке.

Ещё через четверть часа Виктор и его товарищи завершили восстановление основных узлов своего поста и со всей тщательностью занялись поиском пропавшего объекта. Поиски затруднялись многочисленными повреждениями внешних антенн и приборов наблюдения, восстанавливаемых довольно медленно — основные силы были брошены на ремонт систем жизнеобеспечения.

Горелов, тем временем, разговаривал с аварийной группой, пробивающейся к энергетическому отсеку. Ремонтные роботы, роящиеся снаружи станции, дали на экран главного поста картинку внешнего вида той части станции, где находился молчащий отсек. Оптимизма этот вид не внушал. Энергетический отсек находился в самом низу чечевицеобразного главного модуля и образовывал, довольно сильно выступающее, полусферическое 'подбрюшье'. Пострадала эта выступающая часть довольно сильно. Один крупный осколок прошёлся по касательной и сорвал изрядный кусок обшивки. Но больше всего беспокоило другое попадание, оставившее круглое отверстие диаметром метра три, и уходящее глубоко внутрь отсека. Около него копошились несколько ремонтных роботов, готовившихся к заделыванию пробоины. Они-то и передали сообщение о повышенном радиационном фоне вблизи пробоины.

Сообщение сбило некоторое оживление в центральном отсеке — следствие естественной реакции людей, избежавших смертельной опасности. Работы продолжались, но с постоянной оглядкой на реакторный, фатальное повреждение которого могло поставить экипаж на грань жизни и смерти. Если повреждён реактор, то ежесекундно управляемая реакция там могла смениться на неуправляемую, и тогда на месте станции GF-102 ненадолго образуется маленькое солнце.

Горелов торопил аварийную команду, рвущуюся внутрь отсека, но спасатели итак уже делали всё что могли. Близлежащие помещения сильно пострадали, автоматика открывания дверей вышла из строя. В двух местах коридоры, ведущие к отсеку, были исковерканы прямыми попаданиями и при расчистке хаоса из изуродованных конструкций было потеряно много времени.