Лесса (общий файл) (заморожено)

— Я слышала тебя и того мага. Моя семья, первая семья, мертва, потому что он так захотел? Он, этот маг там был, когда отец... Отца... Я не хотела, не знала, для чего мне жить. Теперь знаю. Мой долг — отомстить. Я девочка. Маленькая девочка. И пусть. Я вырасту. Я должна вырасти, — она побледнела, на лбу выступила испарина, но не опустила взгляд. — Имя мне дал отец, и я не буду прятаться, не стану его скрывать. Пусть тот, в шаре, знает, что я — Леассара. И я приду за ним.

Бренна молча выслушала тираду, смешала ягоду с водой в ковше, затем подошла к постели и протянула питье. Леассара помедлила, затем попыталась взять ковш, но руки так дрожали, что Бренна села рядом и принялась поить. Когда девочка напилась, дриада обняла её за плечи, проговорила тихо:

— Пал идет поверху леса. Только когда стихнет пожар, можно оценить потери. Сгоревший лес, умерев, рождается вновь. Медленно, не торопясь, десятки, сотни лет, пядь за пядью. Дерева берут ровно столько, сколько надобно для существования, им не нужно для этого убивать. И, разрастаясь, наступая, они сами дарят жизнь. Беря, отдают, это закон Мира, закон равновесия. Месть нарушает этот закон. Она только усиливает тьму, разрушает всё и вся, она бесплодна. Не буду призывать тебя к снисхождению, это твое решение, и только твое, но рана ещё кровоточит, и ты не способна трезво, мудро оценить прошлое, настоящее и то, что тебя ждет впереди. Ты сама выбираешь жизненную тропу. Семена ты сеешь сейчас.

— У меня нет десятков лет. Я... Я как смерть, где я, там и она. Зовите меня Лессой. Так звал меня отец, — её лицо искривилось в гримасе боли, скорби, но ни слезинки так и не пролила. Сайли почему-то поняла, что плакать она больше не будет. Никогда. — Для чего мне жить, если не для мести? Если все, все, кто рядом со мной, даже Чернушка...

— Когда мы мстим, мы сеем тьму. То, что кажется верным и правильным сейчас, когда кровит рана, на самом деле может иссушить. Убить. Ты сама себя убьешь, Лесса. Месть никому не дает исцеления. Лес не мстит. Он просто начинает жить заново. Прошлое не должно стать кандалами на ногах. Отпусти его, иначе оно погубит будущее. Не сейчас отпусти, не сегодня, всё равно не выйдет, отпусти со временем, когда боль потерь хоть немного утихнет. Ты не предашь своих мертвых, дитя, если откажешься от мести. Они все равно останутся с нами, хотим мы этого или нет... Подумай над моими словами, не отвергай, — Бренна помолчала. — Будь здесь, Сайли. Перекуси, зелья ты знаешь, где, хотя, на мой взгляд, тебе зелий уже достаточно. Главное, никого не впускай, это приказ. Мне необходимо отлучиться. Я нуждаюсь в совете.

— Ты? — изумилась Сайли.

— Я не всеведуща.

— А если явится Ллоис? Что мне... как, — у Сайли язык присох к горлу, когда она увидела ту, что незваной гостьей явилась в сэйтр. Она всегда являлась без приглашения.

Смерть не зовут разломить хлеб.

Ллоис. Белые волосы, собранные в хвост, волосок к волоску, разводы на тонком, идеально-правильном лице, выведенные соком ореха, кажутся маской лесной кошки. Она даже не взглянула ни на хозяйку, ни на Сайли, цепкий, злой взгляд серых миндалевидных глаз вмиг приковала взъерошенная фигурка на постели.

Девочка с любопытством рассматривала Ллоис, будто перед ней была не бледная от злости воительница, а диковинная зверюшка. Сайли поразилась. Взгляд Ллоис никто не выносил. Ну, разве что кроме Бренны.

— Я тебя не звала, Ллоис. У меня было нелегкий день, поговорим после, как стемнеет, — бросила Бренна.

— Я не сука шелудивая, чтобы вышвыривать меня за порог. Почему я, Ллоис, узнаю новости одной из последних? Почему ты сразу же меня не призвала? Я, а не ты, Бренна, отвечаю за безопасность стаи, и мне весьма любопытно, как это существо пробралось сквозь посты. Надеюсь, я удовлетворю своё любопытство, Бран. Кто эта девчонка?

— Та, кто нуждается в защите и исцелении, — отрезала Бренна. — Этого тебе достаточно, мастер войны?

— У тебя все нуждаются в защите и исцелении. От комара до вонючей выворотки, не говоря уже о так называемых разумных существах, все твари и тварюшки заведомо могут рассчитывать на тебя, даже мразь вроде убийц и предателей. Если мы начнем привечать всех больных, увечных и гонимых, мы превратимся в лазарет! Уже превратились! У нас нет столько запасов, чтобы прокормить все голодные рты, а ты ещё кукушат приваживаешь! Это та, кого искал Мэррил?

Бренна ответила взглядом.

— О... Нет. Ты ему... отказала?!

Ллоис села на лавку у стола, без выражения глядя на чашу с густым темно-кровавым месивом, источающим аромат ягод и трав. Лесса, замерев, исподлобья разглядывала гостью.

— Мы не можем себе позволить ему перечить, Истинная. Ты погубишь всех, — тусклым голосом сказала Ллоис. — Он не оступится, и только тьма знает, что взбредет в его вывихнутые мозги. Он гений лжи, Бренна, он всегда добивается того, чего хочет, и пройдет по трупам, не запачкав и кончика сапога, а мы снова будем в дерьме... Малое зло, если мы отдадим девчонку, с одной стороны, и... Твоя жизнь, Бран, на весах. Жизнь Элбаннона.

— Моя жизнь — мои заботы. Отец сильнее, чем ты думаешь, и речь идет не о превосходстве клинков. Ты, сама полукровка, нашла в Элбанноне защиту и кров, так почему ты отказываешь в этом ей?

— Из-за меня стае и Элбаннону не грозила смерть. Я была никому не нужным выблядком, плодом двух нажравшихся в дымину скотов, грязью под ногами, который интересовал только крыс, да и то в виде жратвы! У меня есть дочь, Бран, — прошипела Ллоис. — Я не допущу, чтобы с ней поступили так же, как со мной! Жизнью клянусь, Таллис не попадет в плен! Плен — это рабство, похоть старых потаскунов, изъеденных позорной хворью, разгорячить которых может только тело невинной маленькой девочки. Я выгрызу горло любому, кто будет угрожать Таллис. Эта девчонка как туша издохшего дракона — смердит на весь лес, и не закопаешь, больно дорого стоит! От неё нужно избавиться, и чем быстрее, тем лучше. Отдай её мне! Я выясню всё, что нам нужно, и, тогда, — Ллоис прищурилась, не договорив, уставилась на Лессу.

— Скажи же, Ллоис. Обычно ты не так щепетильна. Тогда ты её убьешь, — окончила Бренна. Сайли похолодела. — Это так... разумно. В интересах всех. Интересы и жизнь беззащитного ребенка не в счет. Ты не желаешь смерти своей дочери, поэтому Леассара должна умереть. Я могу понять твои резоны. Но не принять. Этого не будет, если это в моих силах.

— Почему бы и нет? Иногда смерть помогает выжить. Другим, безвинным. Стая, Бран, должна жить. Слишком много потерь, чтобы из-за этой, неизвестно откуда свалившейся нам на головы малявки, сдохнуть всем от медленной, паскудной смерти. Я помню глаза детей, опухших от голода. Помнишь ли их ты, Бран?

— Это подло, Ллоис. Довольно. Я не собираюсь судить, что больше, одна смерть или сотни, тысячи смертей, чья жизнь дороже, ценнее, а чья нет. Ты не знаешь, не можешь знать, что качнет или уравновесит ось. Будущее тебе неведомо, впрочем, как и мне. Но, даже там, в неведомом далеко, может статься, именно эта жизнь, одна, такая маленькая, слабая жизнь спасет тысячи. Только Даану знает, почему она пришла, почему здесь и сейчас с нами. А ты, если ты сунешь голову в жернова времени и судеб, превратишься в прах. От того, что предначертано, не уйти.

— Свою судьбу я выбираю сама, — бросила Ллоис.

— Я не оспариваю твой выбор. Он твой, и только твой. Уходи, Ллоис.

— Отдайте меня тому, в шаре, — чужим, отстраненным голосом сказала Лесса. — Он придет за вами, он не отстанет. А я... Я окажусь там, где мне и надо. Где я, там все умирают. Все. Маг тоже умрет, — она тряхнула головой, откинув волосы от лица, глянула прямо в глаза Сайли:

— Иначе... умрете вы.

У Сайли кровь застыла в жилах.

— Видишь? Она сама этого хочет, Бран, — ядовито улыбнулась Ллоис, нарушив тяжелое, липкое молчание.

— Здесь решаю я, — ровным голосом сказала Бренна. — Даже то, кому, где, когда и от чего умереть. Ты слишком скора на решения, Ллоис. Скорое не бывает мудрым.

Ллоис нарочито медленно сплюнула на пол.

Бренна вскинула голову. В комнате сгустились силы, стало трудно дышать. Сотни мелких, острых молоточков дробно заколотили в виски, в глазах Сайли потемнело. Яркие пятна цветов закрылись, стали невидны, спрятав лепестки в бутоны. Казалось, стемнело.

Бренна гневалась.

— Я приведу несколько доводов, которые не позволили мне отдать Леассару, и желаю слышать от тебя, Ллоис, достаточно ли они для тебя убедительны, чтобы прекратить этот бесполезный, пустой спор, — Бренна чеканила слова, не повышая голос. Зрачки расширились, закрыв радужку глаз, черты лица заострились, заледенев, явив лик грозной богини. — Первое. Я теряю силы. Слуги тьмы, отродья некромантии, шастают по лесу, отравляя все вокруг, и мои силы, что я черпаю извне, источаются, превращаются в яд. Я не могу пить из оскверненного источника.

— И что? — прохрипела Ллоис. На неё было страшно смотреть, по всему видно, что удар Бренны достиг цели. Она вцепилась побелевшими пальцами в столешницу, глаза блуждали, часто моргая, белки глаз налились кровью, тело сотрясала мелкая дрожь.

— Я больше не могу защищать стаю, — медленно проговорила Бренна, не сводя страшных глаз с Ллоис.

Сайли вытерла испарину. Магия Бренны, хлестнув, отступила, оставив легкий звон в ушах. И страх. Неосознанный, и оттого ещё более жуткий страх. Девочку же, казалось, чары Бренны не коснулись, она, уткнувшись в колени, распахнув янтарные глаза, изучала женщин из-под вороха черных волос. Сайли узнала этот взгляд.

Взгляд разведчика на тропе.

— Ты... Как ты могла? — прохрипела Ллоис. — На... своих?! Благодарю, Истинная. Ты мне открыла глаза... Мы тебе нужны, пока зачищаем Элбаннон от нежити. Не более чем орудие, послушное в твоих руках, — Ллоис криво усмехнулась, достала трясущейся рукой из нагрудного кармана куртки платок и промокнула кровь, побежавшую из носа. Помолчав, сказала глухо:

— Что касаемо защиты. Мы ищем повсюду, где только можно и нельзя, как и чем одолеть тварей, скоро, может, и зачистим лес. Надо только дождаться. Мне нужно время, и мы можем его купить. Если не мне, так отдай девчонку Мэррилу с условием, что эльф отзовет свои отродья тьмы.

— Не отзовет. Они ему неподвластны, — Глаза Бренны вернули ярко-небесную синь, но Сайли почудилось, что густая паутина легла на лицо дриады, покрыв тонкие черты жуткой маской. Сайли моргнула, прогоняя морок, маска тлена на лице дриады растаяла без следа. — Мэррил заигрался с магией смерти, позабыв, что та, найдя лазейку, захватывает целиком, уже не выпуская из когтей, но, благодаря девочке, может, мы и нащупаем нить. Ты подумала, Ллоис, что благодаря этой крохе мы можем если не победить, то отогнать нежить? Её охрана может обезопасить стаю хотя бы на месте стойбища, костяные и близко не подойдут.

— Так это её мне след благодарить, что окрест то и дело непонятные возмущения? — Ллоис пристально изучала Лессу воспаленным взглядом. Та изучала Ллоис.

Воительница приходила в себя. Смертельная бледность спала, блуждающий взгляд вновь стал острым, злым. Голос был ещё слаб, дрожал, но она не отступила. Не отступит. И не простит. Девочка, кажется, тоже это поняла, судя по тому, как она вперилась в Ллоис.

Сайли стало не по себе, такой недетский, чуждый у неё был взгляд. Даже Ллоис, несгибаемая, безрассудно храбрая Ллоис содрогнулась, встретив этот взгляд. Миг, всего лишь миг, но Сайли видела, как страх мелькнул в её серых глазах и исчез, словно и не было, но и этого довольно. Это приговор, участь Лессы предрешена, как бы ни пыталась Бренна защитить девочку. Ллоис найдет лазейку, способ, брешь в броне, и обагрит руки невинной кровью...

— Девочку охраняют. Её охрана нам не враг, — ответила Бренна.

— Кто они? — требовательно спросила Ллоис. — Сайли? Ты мой воин. Ты их видела?

— Я видела... объедки, что они оставили. До сих пор тошнит.

— Бран, я хочу знать, это мое право, обязанность, что это за твари, что шастают по моему лесу, моей границе?

— Имя им райты. Слуги темных эльфов, создания магии, подобные демонам.

— Значит, ещё и уши темных торчат! Как же без них, как вши в исподнем! И я должна считаться с этой малявкой? Из-за каких-то псов? Обережные круги, магия, зачарованный меч, мы можем...

— Не можем, — оборвала Бренна. — Эти псы уничтожили послов, сильнейших магов лесных, как ласка вырезает курятник. Мы не имеем права так рисковать. Ты, мастер войны, должна сейчас беречь каждый лук, меч, а не лезть на рожон, чтобы доказать свое превосходство и потешить гордыню. Последнее. Ты можешь не считаться с девочкой, стаей, райтами, но ты должна считаться со мной. Или. Я. Оставлю вас. Это последний довод. Я все больше убеждаюсь, что мое присутствие излишне.

У Сайли сжалось сердце. Она слышала слова Мэррила и знала, какое страшное, невыносимо тяжкое обвинение бросил в лицо Бренны эльфийский маг, но Сайли и ни на миг не пришло в голову обвинить Бренну в том, что бойня началась из-за неё. Она и сама себя живьем съест. Но вот что скажет Ллоис, если узнает, что Мэррил задумал смертоубийство ради того, чтобы дриады призвали Бренну? Ллоис, у которой была вся власть? Несчастные Ригхан и Кэйра считались главными, но заправляла всем всё же Ллоис. Что ни говори, связываться с ней себе дороже, магия дроу, да с вывертами полукровки...

— Ты хочешь меня убить, — тихо сказала Лесса, не сводя пристального взгляда с Ллоис. — И пусть. Мне не страшно. Трусить нельзя, так учил отец. Но... Если... Райты. Они не мои. Они могут напасть, а я им не хозяин, я не смогу их остановить. Они меня не слушаются. Не слушались... Они меня защитили? От магов?

Бренна кивнула.

— Значит... Может... У них больше не осталось хозяев, только я. Они, наверное, думают, что я им... семья?

— У райтов, как и у демонов, нет семьи. Они не умеют думать. Только воля мага управляет псами, — ответила Бренна, прижала к себе девочку, обняла и уткнулась лицом в гриву черных волос. — Только он может отдать приказ следовать за тобой. Как правило, со смертью мага созданные им существа исчезают.

— Жаль, что не все, — фыркнула Ллоис.

— Кто этот маг, Леассара? — спросила Бренна. Она не видела, как ожили, заблестели глаза Лессы, враз изменилось, посветлело лицо.

— Ты... уверена? — срывающимся голосом прошептала девочка, высвободилась из объятий Бренны, повернулась к дриаде. — Ты... не врешь? — янтарные глаза лихорадочно рыскали по лицу Бренны, словно от ответа дриады зависела вся её жизнь.

— Тебя дурно воспитали, девчонка, — процедила Ллоис сквозь зубы.

— Уверена, — Бренна поцеловала Лессу в макушку, погладила по волосам. — Мы, вместе с тобой, приручим псов.

Лесса задумчиво, медленно улыбнулась, глядя куда-то вдаль, казалось, она сейчас где-то далеко. Улыбка озарила лицо девочки, как солнечный луч. Сайли гадала, что же так обрадовало малявку, но ничего в башку так и не пришло. Разве что... Маг? Хозяин, создатель псов — демонов? Жив? Она же, вроде, сказала, что погибли все... Или лжет?

Сайли молча смотрела, как ещё миг назад слабая, измученная, истощенная девочка оживала на глазах, будто выпила магического зелья, которое вернуло жизнь.