Дальше, в-третьих. Девушка у травника пол-лавки скупила. И разбирается в этом вроде. А заказчик говорил, что никакого дара, кроме преступного, у нее нет. Так что это скорее плюс паре "один". Хотя и тут можно придумать тысячу объяснений.

Ирен закрыл глаза и схватился за голову, чувствуя, как от усталости мысли начинают путаться. Все-таки долго пришлось не спать, добираясь до цели. Пронеслись воспоминания как уламывал несговорчивого торговца подвезти, как повздорил с помощником капитана и потом все плавание спал вполглаза, опасаясь какой-нибудь пакости.

"Большой вопрос — куда они каждый день уходят. Нет, ясно что либо в лес, либо на берег. Но зачем? Надо бы проследить. И последнее — праздник. Но тут я тоже не могу делать никаких выводов. Когда день рождения у искомой девушки понятия не имею", — проваливаясь в сон думал Ирен, — "А пара "два" себя никак не проявила, пока..."

* * *

— Нет, ты видел?! — высокая светловолосая девушка уже полчаса мечется по комнате, только чудом не сшибая мебель. Коса растрепана, глаза горят — настоящая бешеная кошка. Свой вопрос она задает не в первый раз, и парень, спокойно лежащий поперек кровати, только согласно хмыкает.

— Вот уроды, честное слово. Нет, уроды это слишком мягко сказано, они... Их бы... Я бы..., — давясь злостью, девушка почти шипит и глотает слова, не в силах озвучить то, что думает. — Надо было им яду сыпануть в суп. На прощание. У-у, гады, поисковика послать! — маленький кулачок с яростью врезается в оконную раму. Тяжело дыша, девушка порывисто распахивает ставни, и с наслаждением вдыхает вечерний воздух.

Постояв несколько минут у окна и немного успокоившись, она закрывает деревянные ставни. Массивный стул грохочет, подтаскиваемый к окну, и девушка наконец садится, приглаживая волосы.

— Ну а теперь серьезно. Что делать будем? — говорит она, распутывая ленту в пострадавшей прическе.

— Лисси, милая, ты у меня это спрашиваешь? — парень, не поднимая голову со скрещенных рук, насмешливо косится на подругу.

— А ты видишь тут полк гвардейцев, или может быть господина советника? — огрызается та, доставая расческу.

— Может это вообще не по наши души? Лисси, как думаешь, такое может быть?

— Вряд ли, — уже более миролюбиво бормочет она. — Нам, конечно, здорово повезло, что поисковик временно сбился — я ведь правильно тебя поняла? Но укатят соседи дальше, и ему все станет ясно. Да и самим бежать нельзя по той же причине, — последние слова вышли невнятно, потому что девушка, не желая ронять расческу, взяла ее в зубы и стала переплетать волосы. Закончив, она подвела итог:

— Надо решать все здесь, в Торине.

— У тебя есть идеи?

— Да так, ничего конкретного. Стравить как-нибудь поисковика с той парочкой, а самим смыться. Эх, прибить бы его совсем, и никаких проблем...

— Напрасные мечты, — парень все-таки покидает нагретое место, и тоже подходит к окну. — Ты же знаешь Лисси, если гончая, вставшая на след, погибает, то на убийцах такие метки остаются, что любой маг в два счета почует. Этим мы себе только приговор подпишем.

— Кир, а если он сам? Несчастный случай, например, или его кто-то другой... — девушка с надеждой поднимает взгляд на вставшего рядом парня.

— Только если действительно случайность, — отвечает, и начинает выстукивать костяшками пальцев дробь по подоконнику, обдумывая идею.

Еще через несколько минут он поворачивается к ней просветлевшим лицом, и уже другим тоном произносит:

— Все может выгореть. Но нужно действовать тонко, и узнать побольше о наших "двойниках", чем их можно зацепить. Тогда...

Свет тяжело мерцает, населяя комнату целым бестиарием теней. Свечи потрескивают, отблески неровно ложатся на лица, придавая им заговорщицкое выражение. Что ж, иногда и тени могут оказаться правдивее, чем солнечный свет.

Голоса отражаются от стен до полуночи, но любой, кто вздумает подслушивать с той стороны двери, ничего не узнает. Какой маг воздуха позволит услышать то, что хочет скрыть?

* * *

Если полночи отдаешь делам (или мыслям), хоть важным, хоть не очень, то не стоит удивляться, что утро к тебе приходит в районе полудня. Ирен спустился на поздний завтрак раньше подопечных, и теперь поджидал их, наслаждаясь тенистой прохладой. Вчерашние размышления не принесли определенности, но меры, чтобы внести ясность еще есть. Волноваться он начнет тогда, когда все будет исчерпано, а ответ по-прежнему останется тайной.

Сегодня пара "два", как Ирен мысленно окрестил блондинку и брюнета, спускается раньше. Жизнерадостный вид девушки, подозрительно оживленной, заставляет Ирена недовольно нахмуриться. Опять эта двойственность — то ли действительно непричем, и просто настроение хорошее, то ли опознала ищейку и маскируется. А парень спокоен.

Девушка что-то беспрерывно щебечет, кажется, даже не прерываясь на еду. Ее спутник только кивает. Не дождавшись вразумительного ответа на очередное заявление, она обиженно поджимает губы и встает из-за стола. Собираясь вроде как уйти, оставив парня завтракать в одиночку, девушка тем не менее отходит всего на несколько шагов, а затем сворачивает к клумбе в центре сквера. Обойдя маленький цветник кругом, девушка не задумываясь срывает понравившийся нежно-голубой цветок. Теребя тонкий стебель, она охватывает пейзаж взглядом, и, помедлив, направляется в сторону Ирена.

— Доброе утро. Можно? — улыбнувшись, она, даже не дожидаясь согласия, подобрав юбку, устраивается напротив поисковика. И сразу же, едва представившись, быстро и азартно продолжает говорить о том, что видимо минуту назад пыталась доказать своему спутнику:

— Меня зовут Илисандра Морэ. Представляете, я в Торине услышала, будто в столичной академии собираются сокращать места на исторический факультет! Это непредставимо! У нас итак с каждым годом остается все меньше знаний о совершениях прошлого, а они хотят совсем похоронить нашу память. Конечно, все знатные рода стараются вести летописи, но каждый держит их чуть ли ни под подушкой, пряча замшелые секреты. И это вместо того, чтобы объединить все в один архив и хранить, как подобает, в центральной библиотеке! — девушка мило раскраснелась, кажется, заранее готовясь к тому, что с ней будут спорить.

— А вы собираетесь туда поступать? На исторический? — Ирен сверкнув белозубой улыбкой, про себя поразился наивности приема. "Такая экспрессия, такая непосредственность. Вот только к чему? Просто парня хочет позлить, заигрывая, или...?" — наполнив свой бокал чистой студеной водой из графина, он бросает вопросительный взгляд на девушку. Она кивает, и живительная влага течет и во второй бокал, который Ирен аккуратно пододвигает поближе к собеседнице.

Отпив глоток, та уже менее оживленно продолжает:

— Да-а. Мы с Киром едем поступать. Только он, естественно, на мага. А я вот, а он...

— Не поддержал праведного возмущения? — с сочувствием в голосе интересуется Ирен.

— Он сказал, мол, ну и пусть, ты же все равно поступишь! А то, что наука пострадает, так это ерунда получается, — не выдержав обращения, стебель в руке девушки ломается. Цветок, еще пару минут назад сиявший утонченной красотой, поблек, и теперь больше напоминает половую тряпку. Недовольно отшвырнув растение, Илисандра, вцепляется в бокал и начинает пить воду мелкими глотками. Поэтому не замечает, как подходит ее спутник, завершивший наконец трапезу. Не уделив Ирену ни грана внимания, он аккуратно вынимает из пальцев девушки бокал, одновременно тихо, успокаивающе приговаривая:

— Лисси, душа моя, не стоит обижаться. Я не имел в виду ничего плохого. Когда я говорил, что ты поступишь, я всего лишь отдавал должное твоим выдающимся способностям. А если недостаточно умным и талантливым не хватит места, то это ведь не такая уж и беда. Вот послушай... — уводя за руку все еще недовольную девушку, он продолжает ей что-то негромко выговаривать. И Ирен замечает, что уже заходя в гостиницу, та слегка улыбается.

"И кто из них, спрашивается, знатного рода? Вчера впечатление складывалось совершенно иное. А, впрочем, женская натура непостижима, хотя это и банальность", — запивая немудреные размышления прохладной водой, Ирен готовится ждать пару "один". Одновременно он прикидывает, к чему вся сцена. Игра? Очень уж противоречивы и непоследовательны, если подумать, высказывания девушки. Не продуманы. Да и не должна аристократка так себя вести. Но с другой стороны, молодость и мелкая обида на невнимательность парня... И все же что-то не так. Но разобраться до конца не получается, Коэл со Светленой выходят на завтрак.

Ирен прислушивается, чтобы не пропустить детали разговора:

— Когда и куда? — обращается к девушке молодой человек, явно поддерживая начатую раньше тему.

"Собираются уезжать? Не беспокоятся, что этим себя выдадут? Интересно", — мужчина довольно щурится. "Пусть скоро все прояснится, но в этот раз на скучность задания я пожаловаться коллегам точно не смогу".

Ответ девушки слишком тихий, и Ирен не разбирает, куда же пара "один" хочет ехать. А дальше двое завтракают, или скорее обедают, молча. Коэл (Ирен узнал имена первой пары вчера от местных жителей) справляется с трапезой быстро, и потом просто ждет пока доест Светлена.

От реки веет прохладой. Ирен без каких-либо трудностей выполняет план "проследить", открыто дойдя до уединенного кусочка пляжа вслед за Коэлом и Светленой. Конечно, он уходит дальше с независимым видом, но тихо возвращается, сделав крюк по лесу. И застает молодых людей на том же месте, весело над чем-то смеющихся.

Просидев в густых кустах до того момента, как те уходят на обед, поисковик философски решает, что либо перемудрил, либо его заметили. Размяв затекшие мышцы, он также устремляется по дороге в город.

"Кажется, пора менять тактику. Непохоже, что уезжать хоть кто-то планирует быстро. Собираться такими темпами можно и пару недель. А значит, нужно поторопить события. Ведь в этот раз мне платят, в том числе, и за скорость", — вздыхая, он ударом ноги отправляет толстый сучок в придорожную траву. На этом моральная подготовка к неприятному решению заканчивается, и Ирен, взглянув на солнце, зависшее над кромкой деревьев, произносит:

— Пора вызывать софовцев.

СФ — отряды "Справедливость Флангорна", своеобразная организация наподобие городской стражи. Только масштабы у нее побольше, и интересы не всегда ограничиваются ловлей преступников. В народе к отрядам прочно прилипло название — софовцы. У Ирена конфликтов с ними никогда не было, работать вместе приходилось хоть и нечасто. И все же звать на подмогу из Торина отряд ему не хотелось. Хотя бы потому, что придется делиться гонораром. Но прикинув, что надбавка за скорость поможет ему остаться в выигрыше, он заспешил к городскому магу.

* * *

— Тебе не кажется, что это переходит уже все границы? — садясь на прихваченное покрывало, спрашивает Светлена.

Коэл, стянув один сапог, поднимает взгляд на девушку, и улыбается:

— Ты о том, что тот тип следит за нами?

— Конечно. Может, проясним ситуацию?

Коэл срывает травинку, и, пожевав ее несколько секунд, окончательно разувается. Оставив сапоги в траве, переходит на песок, и с сомнением произносит:

— Оно нам надо?

— Не очень, но, — тянет девушка, — ведь если он так и будет сидеть в кустах, то как мне купаться?

Коэл начинает разминку, выдыхая:

— Он все равно не отстанет.

— Да-а, пожалуй. Тогда у нас на сегодня сокращенный список мероприятий, — Светлена лукаво улыбается. — Но вечером, хотя бы за ужином, мы с ним поговорим.

— Обязательно, — кивает, и ускоряет движения.

Но ни на обед, ни на ужин странный мужчина не вышел. А посреди ночи весь городок разбудил топот копыт и яркий свет огней.

Прибывший отряд небольшой, человек двадцать, но шуму производит как стоголовое стадо быков. В неровном свете факелов картина искажается, отблески на доспехах и оружии множатся, лица превращаются в страшные маски. Голоса не растворяются, а бьются эхом в ночной тиши.

Не то что преступники, все мирные обыватели Торины затаили дыхание, бессознательно зарываясь поглубже в подушки. Но всадники, пошумев, и нагнав страха, спокойно устроились на ночлег, заняв свободные места в обоих заезжих домах. Еще некоторое время звучали голоса, горели окна, но потом все затихло.

Кто-то лег спать в эту ночь, как Коэл и Светлена. Кто-то обсуждал планы, как Ирен и капитан прибывшего отряда. А кто-то планы строил. Поймать — сбежать, выяснить истину — запутать следы. Заманить в ловушку. Заманить...

Когда до рассвета оставалось еще больше часа, и небо только-только посерело на востоке, части жителей опять пришлось проснуться. На этот раз понять, что происходит, оказалось не так просто.

По городу потом не один год ходили противоречивые слухи и отрицавшие друг друга истории. А уж два трактирщика готовы были спорить друг с другом о том, как развивались события, до драки, до неблаговидных синяков, сорванного голоса и шатающихся зубов. Кто кого ловил? Кто преступник, кто жертва? И из-за чего вообще разразилась буря? А правду знали немногие, и в Торине, чтобы просветить народ, никто из них не остался.

* * *

Громкий тревожный стук в дверь выбрасывает Светлену из сна. За окном еще темно. "Кому и что могло понадобиться в такую рань?" — не проснувшись до конца, девушка выскальзывает из-под одеяла, и быстро натягивает платье. Коэл под повторяющиеся удары тоже встает и начинает одеваться. Закрепив ножны со шпагой, он аккуратно отодвигает Светлену, уже собравшуюся открыть дверь, за спину, и отпирает засов. Толкнув створку, Коэл настороженно прислушивается.

Из коридора доносится приглушенное "Ой!", а затем в проеме появляется высокая девушка со свечой в руке. Коэл, и выглядывающая из-за его плеча Светлена, без труда узнают в ранней гостье соседку, которую не раз видели за трапезами внизу. Девушка выглядит взволнованной, и немного испуганной. Светлая коса в беспорядке, широко раскрытые глаза мерцают в отблесках пламени. Дышит неровно, словно после бега. Однако это не мешает ей, набрав побольше воздуха в грудь, протараторить:

— Извините пожалуйста, при других обстоятельствах я ни за что не стала бы так бесцеремонно прерывать ваш сон, но..., — тут девушка слегка запинается, переводя взгляд с открывшего ей Коэла на Светлену, и продолжает, — но Кир сказал, что он сам не справится. Что нужен целитель. Ну, там, в городе. Там..., — она, взмахнув рукой, словно указывая направление, смотрит на Светлену. Пламя свечи от резкого движения колеблется, отбрасывая длинные тени.

Светлена, чувствует волнение гостьи. Память сразу же подбрасывает воспоминания о том, сколько раз ее будили вот так еще дома, в столице. Правда это было, когда она ночевала в клинике, на дежурстве. Но схожая ситуация мигом заставляет улетучиться остатки сна, и начать задавать вопросы, одновременно хватая сумку с травами и настойками.

— Конкретнее. Что случилось? Где? Когда?

Под градом вопросов гостья теряется, и только тихонько, словно оправдываясь, выдавливает слова:

— Я толком не знаю. Вроде как мальчик местный в колодец упал. Вытащили-то быстро. Но он головой сильно ударился. А насколько сильно непонятно. Ну, мы там с Киром... В общем, он-то, хоть и маг, с лечением не очень дружен. Вот я за вами и..., — тут девушка совсем умолкает, и Светлена, уже полностью готовая к выходу, решает разобраться на месте.