Темно, но пока не спится, а загонять себя насильно не хочу — не отдохнёшь, только зря бока отлежишь. Достаю новый топор, проверяю остроту лезвия — подправить не помешает. Камень мелкого песчаника и кусок шкуры мне в помощь — точить оружие я умею, и главное в топоре — правильный угол заточки. Ширк-ширк-ширк — звук точила наполняет шатёр. Теперь глянуть, достаточно ли — и опять править лезвие. Спустя полчаса заточка, на мой взгляд, стала идеальной. Теперь немного истолчённого в порошок осколка глиняного горшка на полировку — снять мелкие царапины.
Закончив с топором, взял лук — с ним охота будет проще. Обслуживания он пока не требует, но пробую его снарядить, надевая тетиву. Растягиваю до звона тетивы, звук по мере натяжения становится всё выше — пожалуй, можно было бы сделать и какое-нибудь подобие гитары, но не с моими навыками — играть я на ней всё равно не умел. Перебираю стрелы — все пять штук, ещё не использованные в охотах, но уже несущие грозную ауру — представить, как такие наконечники впиваются в добычу, совсем не сложно. Оставлять на ночь в таком виде его не стоит, а потому разряжаю лук, снимаю тетиву и иду ложиться — проверка оружия успокоила что-то в душе, а насыщенный день и усталость наконец приманили сон.
* * *
Снилось мне всё вперемешку — и совместная охота на копытня, и обычная, на талбуков, и схватка с волком. Кроме того, мне снились уроки стрельбы, что я проходил ещё будучи орчонком. Снами я управлять не умею, но чаще всего в них отображается то, что меня заботит.
— Проснулся, Аргнак? — Хатгаут уже на ногах и что-то смешивает из запасов сушёных трав. — Как отправишься на охоту — иди к горам, но правее дороги к руднику.
Вот как. А я изначально забраковал это направление, и, вроде, не беспочвенно.
— Спасибо, наставник. Разведчики уже вернулись? — интересуюсь источником информации.
— У шаманов свои пути, — откликается седой орк. — Считай это моим свадебным подарком.
Кивнув, начинаю завтракать — вчера на ужин наварил побольше каши, чтобы не тратить с утра время. Ем не спеша, быстро проглоченная пища не отдаст всю свою сытность. Вещмешок уже готов, как и оружие, осталось только облачиться в охотничий доспех и идти за девушками. И последний штрих — лук. Накинув петлю на нижний конец, упираю его в пол. Заступаю ногой, обеспечивая упор, и сгибаю лук, наваливаясь всем телом. На охоте может не оказаться времени на то, чтобы снарядить тетиву, а сутки-двое во взведённом состоянии ему не повредят. Убираю его в недавно сделанное налучье, прыгаю, проверяя, как держится оружие и сидит доспех.
Теперь за невестами — время раннее, но они уже на ногах и направляются в мою сторону. Не знаю, как быстро они уснули, но вид у них бодрый и радостный — такой же, как был при охоте на копытня. Экипировка у них немного различалась — копьё Бьюкигры было на три ладони длиннее, а вместо лука у Кайнати был запас дротиков. Охотничьи доспехи, подогнанные по фигуре, делали их массивней на вид.
— Готовы, красавицы? — обнимаю их по очереди. Прощупать ягодицы сквозь доспех оказалось проблематично, зато их губы были столь же сладкими, что и всегда.
— Конечно! — почти одновременно отзываются орчанки, после чего, переглянувшись, заливаются смехом.
Бежим не торопясь, забирая вправо. На каком расстоянии нам встретится добыча, Хатгаут не сказал, но вряд ли это будет сильно далеко. Но и рядом со стоянкой стадо вряд ли окажется — в отличие от копытней, талбуки предпочитают избегать опасности. Парочка потревоженных ворон с карканьем взлетела с кустов, после чего, поднявшись в небо, некоторое время преследовала нас, извергая сверху воронью ругань. Вот ведь чёртовы курицы! Солнце начинало припекать, и мы решили сделать перерыв на воду. Пью из захваченного с собой бурдючка, ручьёв вокруг всё равно пока нет.
— Аргнак, — позвала меня Бьюкигра, прежде чем мы отправились дальше, — ты так уверенно бежишь в эту сторону и совсем не читаешь следов...
— Учитель сказал, что в этом направлении есть талбучье стадо. Нам нужно найти или их, или воду, — возле неё точно будут следы.
— Понятно, — отозвалась девушка.
Но ни через час, ни через два признаков присутствия талбуков так и не появилось — ни следов копыт, ни частичек шерсти. И кровавых ястребов поблизости также не было. По ним тоже зачастую можно было угадать положение стада — пусть и не все, но многие птицы понимали, что орки оставят им часть мяса, а потому умели особым полётом подавать сигнал и кружили в направлении потенциальной добычи. Вдалеке показалась линия кустов, а это верный признак ручья или речки. Так и есть — ручей, полноводный, с рыбой.
— Может, порыбачим? — мяса мы с собой взяли, но со свежатинкой оно не сравнится.
— Долго будет, — неуверенно протянула Кайнати, но всё же потянула дротик из-за спины, выбирая, куда сложить груз.
— Если поможете, наедимся до отвала, при том и часа не потеряем. Только никому не рассказывать, это наш семейный секрет.
— А что надо делать? — скинув мешок на траву, спросила Бьюкигра.
— Нужно нарезать прутьев, толщиной с палец, и очистить от веток. Ещё нужно будет надрать коры со стволов и три кола. Но это сам сделаю.
Работа не заняла много времени. Моя задумка перегородить ручей сперва вызвала недоумение у девушек, но когда мы, мутя воду, погнали рыбу к загородке, азарт при виде такого количества добычи захватил и их. Освежающий вкус сырой рыбы смягчил жару и отогнал голод, наедаться сильно мы не стали и, нанизав остатки рыбы на вынутую решётку, поспешили вдоль ручья.
* * *
То же время, Кайнати.
Нести решётку и рыбу доверили девушке. Понятно, ведь лук пока для неё слишком тугой, а потому её роль на этой охоте — помощь в переноске грузов. Она даже взяла все дротики у Бьюкигры, освобождая той руки под лук. Вчера Кайнати долго не могла уснуть, проговорив с матерью часа полтора, выслушивая советы и делясь с той своими мыслями. Подумать только, скоро она переедет в свой шатёр — пусть он ещё неухоженный, но свой! А чёрная шкура волка будет хорошо смотреться напротив входа. На неё можно будет повесить кусок ткани, сделанный из начёсанной с волка Хатгаута шерсти — белое с чёрным так хорошо сочетается!
Мысли о будущем обустройстве не отвлекали её от охоты, а приятная сытость придавала сил — лёгкая рыба не требовала много времени на то, чтобы улечься в желудке, в отличие от взятого с собой мяса. И хотя девушка бежала чуть позади, она первой почувствовала талбучий запах.
— Стойте! Я чую талбуков!
Остановившись, Аргнак повернулся по ветру и втянул воздух, принюхиваясь.
— Похоже, ты права. Раз остановились, предлагаю попить, съесть ещё по рыбке — и вперёд, к добыче!
* * *
Бежим на всё усиливающийся запах. Местность становится всё более холмистой, и несмотря на то, что травостой был не слишком высоким, пробираться вперёд трудно — мешают кусты. Росли они особенно густо в низинах между холмов, там, где скапливалось больше влаги. Редких трав не было, а собирать мозгольник, что попадался чаще остального, смысла нет — время дороже.
Поднимаясь на вершину очередного холма, вижу вдалеке движение и, вскинув руку, даю сигнал к остановке. На дальнем холме виднелись едва различимые рогатые фигуры. Нашли. Нас талбуки тоже заметили, а потому присаживаемся обсудить дальнейшие действия.
— Аргнак, ты добывал талбуков ночью, как копытня с нами? — спросила Бьюкигра. — Или нападал днём?
— Вечером, как спать ложились. За своих они всегда заступаются, но если кто-то смертельно ранен, его оставляют, чтобы не рисковать остальными. Но нас сейчас трое, предлагаю подождать, пока они успокоятся, и подкрасться, чтобы пристрелить одного из лука.
— Вожака возьмём? — спросила Кайнати.
— Там видно будет. Но если он в возрасте, такое мясо только волкам пойдёт. Предлагаю срезать жердей и обвязать ветками, так сможем подобраться к ним вплотную, если будем двигаться очень медленно.
— Передвижной куст? Ты уверен, что это сработает? — мило хмурит брови Кайнати.
— Нет, не уверен. Но если бы я не пробовал новое, что иногда придумываю — нас бы здесь не было, и шатёр ещё не скоро был бы готов. Что вообще нам от новинки нужно? Чтобы скрывала от глаз талбуков. Они или заметят нас, или нет. Если не заметят — подберёмся поближе и выцелим добычу, а остальные разбегутся. Если заметят — или отойдут, или подойдут. Объяснять, что произойдёт, если их любопытство будет сильнее осторожности?
— Не стоит, — отрицательно покачала головой Бьюкигра.
— А не захотят подойти — дождёмся, когда пойдут спать, и тогда продолжим охоту.
— Звучит увлекательно. В любом случае, даже если ничего не получится, будет о чём вспомнить и чем заняться!
В ход пошли ножи и волокуши, теперь нам не придётся срезать много жердей — половина укрытия, считай, уже готова. Четыре жердины, расположенные параллельно земле, соединили двумя распорками, приделали ещё одну под углом, чтобы конструкция могла сама стоять на земле. Теперь два десятка прутьев, через равные промежутки, чтобы легче было привязывать ветки. Идём, набирая целые охапки — такие пышные кусты в природе встречаются редко, но нам нужно сделать так, чтобы нас не было видно даже с близкого расстояния. Колёса бы ещё приделать, но чего нет — того нет. Впрочем, конструкция вышла достаточно лёгкой, чтобы я и один мог её нести.
По очереди приседали за зелёной стеной, а остальные пытались разглядеть.
— Сразу видно, что этот "куст" — странный. Я бы даже сказала — рукотворный, — с досадой в голосе произнесла Бьюкигра.
— Талбуки — умные животные, но не такие умные, как орки. Сейчас и проверим, получится их обмануть или нет.
Кайнати отправилась вперёд на разведку, выяснить, куда откочевало стадо, а мы с Бьюкигрой несли нашу маскировочную конструкцию. Оказалось, что продираться сквозь кусты — дело нелёгкое. Но мы нашли выход — если те были низкими — поднимали над головой, а если это не помогало — протаскивали боком.
— Нашла! — радостно, но тихо произнесла вернувшаяся Кайнати. — Они недалеко. Правда, подойти будет трудно, там довольно густые кусты и есть деревья.
— Мы не торопимся. Ладно, оставляем тут лишние вещи, доедаем рыбу — и выдвигаемся.
Моё предложение было принято единогласно. Покончив с рыбой, мы оставили здесь рюкзаки с припасами, чтобы те не помешали нам на охоте. Конструкция у местных рюкзаков была простой и удобной — лёгкая деревянная рама, обтянутая листом коры кер-габба или жёсткой кожей, чтобы груз не колол спину, две деревянные доски-стяжки, внизу — полочка для упора груза, по бокам — ремешки для его же фиксации. Ну и лямки, иногда даже с грудной стяжкой. Груз укладывается в мешок либо заворачивается в шкуру, а затем принайтовывается к раме. Получается даже удобнее многих рюкзаков из прошлой жизни. На Земле такая штука тоже была, называлась понягой, если я всё правильно помню.
Выдвигаемся к стаду, стараясь не шуметь. К счастью, ветер и не думал стихать, а потому скрывал шелестом листьев и травы звуки нашего перемещения. Кайнати вновь выдвинулась вперёд, указывая нам дорогу. На вершины холмов не поднимались, чтобы не показываться на глаза талбукам и двигаться быстрее.
Кайнати подала знак и отступила за нашу преграду, помогая её нести. Молчим, стараясь не шуметь и двигаться очень медленно. Вышли на открытое пространство, животные пасутся, не выказывая лишней тревоги. Приставляя лица к "кусту", наблюдаем за талбуками. Впервые наблюдаю их так близко при свете дня — и не я один. Замечаю особенность их питания — время от времени то одна, то другая особь поднимает голову и оглядывается по сторонам — ещё ни разу не было такого, чтобы над стадом не возвышалась хотя бы одна рогатая голова.
Тронув Кайнати за плечо, показал пальцами на неё, потом на глаза и вперёд, а сам сделал вид, что двигаю преграду. Кивнув, та опять приникла к зелёной стене и махнула рукой. Двигаемся, вот орчанка приподняла руку, и мы замерли. Опустила — идём дальше. Уже отчётливо слышен хруст травы, фырки и взмыкивания животных. Отстранившись от преграды, девушка приготовила копьё — значит, дистанция для стрельбы достаточная. Кладу пику возле себя, сейчас мне потребуются обе руки для стрельбы. Бьюкигра тоже расчехлила лук, наложила стрелу на тетиву и вопросительно взглянула на подругу.
Прильнув лицом к веткам, Кайнати указала на пару локтей правей центра. Повернув луки в указанную точку, одновременно встаём, натягивая тетивы. Видимо, одного из стада привлёк наш куст, так как он был ближе к нам и повёрнут мордой. Дёрнув ушами, талбук от неожиданности прянул назад, но не успел он опомниться, как стрелы со свистом устремились вперёд. Дистанция выстрела не оставила ему ни единого шанса — стрелы с двумя смачными ударами впились в грудь, стрела Бьюкигры утонула на две трети, а моя вошла по оперенье. "Хана стреле" — мелькнула мысль. Всхрапнув, талбук дёрнулся, подпрыгнул и понёсся, не разбирая дороги, прямо на нас. Отец рассказывал, что они убегали очень далеко, даже пронзённые насквозь, так что, хотя стрелы и попали более чем удачно, остатков сил ему хватит, чтобы добраться до нас. Убираю лук в налучье и поднимаю пику, разматывая ремень.
— Вставайте за мной! — кричу девушкам и придавливаю упёртый в землю конец пики. Бьюкигра держит наготове лук, но пока не стреляет, а я кричу во всю мощь, пытаясь ошеломить стадо. Пинаю увешанную ветками перегородку, заваливая её вперёд, чтобы она не сшибла нас, протараненная зверем. Ранения снизили прыть животного, шок от выстрела застилал его глаза, и бежал точно на нас он лишь потому, что до ранения стоял к нам мордой.
Принимаю удар туши на выставленную пику, силы удара хватило, чтобы зверя подняло на дыбы, после чего он заваливается в сторону.
Пику не вытащить, глубоко вошла, но прочное древко выдержало. Вожак взревел, перекрывая шум взволнованного стада, но в атаку не пошёл.Талбуки не решились нападать — быстрая и неожиданная расправа заставила отступить осторожных животных. Матёрый вожак повёл стадо прочь от угрозы, оставляя победителей позади.
— ДАААА! — казалось, небо отразило наш слитный крик. Победа. Было что-то в этом от нашей ночной охоты, но в то же время всё произошло слишком быстро.
— Идёмте, сердце надо есть свежим! — зову девушек.
Провожу пальцами по стекающей струйке крови и разрисовываю лицо Кайнати. Особых узоров для этого не требуется, а потому, поддавшись порыву, провожу несколько полосок по её щекам и лбу. Поворачиваюсь к Бьюкигре, первым делом мазнув по кончику носа, а после принявшись за остальное. Сажусь на поверженного зверя, а девушки в четыре руки начинают разрисовывать меня.
Стрелы пришлось вырезать, одно древко безнадёжно испорчено, а вот та стрела, что пустила Бьюкигра, выдержала. Воткнулась удачно и не слишком глубоко, а потом не переломилась во время последующей схватки со зверем. Главное, моя навылет не прошла — бывало, такую потом и не находили, а наконечники на деревьях не растут. Разделываем добычу, поедание сердца — такая же важная часть охоты, как и разукрашивание кровью. Талбуку оно уже ни к чему, а нам послужит неплохим перекусом — пережёвывая откушенные куски, почти чувствую, как меня наполняет сила.
