Дмитрий провел самую длинную вахту в своей жизни, он просидел в своем катере сорок шесть часов, вылеты чередовались с короткими передышками.
Пираты вдруг удалились, и наступившее затишье оказалось более тягостным. Они ждали коварного нападения или подвоха. Самое время. Они подождали несколько часов. Потом Алик перетасовал смены, оставил дежурить тех, кто еще стоял на ногах, а остальных отправил отдыхать.
Уже после объявленного отбоя в рубку ввалился Дмитрий, именно ввалился, поскольку шел, пошатываясь, с серым лицом, ему было плохо.
— Ты почему не спишь? — возмутился Алик, быстро подал другу кресло и помог сесть.
Димка устало упал в кресло и стал бормотать.
— Потряси меня, я засыпаю. Это важно. Я заметил... — Он действительно засыпал. Алик потряс его и ущипнул за щеку. Дмитрий открыл глаза. — Карты полета... Их... Нужно сделать анализ, может, мне и показалось, но они летают... похоже на нашу практику. Не могу утверждать, что мне это не приснилось. Вот теперь я пошел.
Дмитрий вылез из кресла и, шаркая ногами, удалился из рубки. Алику самому потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить слова друга. Он пытался проверять записи последних часов рейса. Он смотрел, как снуют пиратские катера, но не мог проанализировать то, что видел, он сам почти засыпал, впадая в некое промежуточное состояние. Он оставил неудачную попытку анализа и установление истины. Пока не выспится его смена, нужно беречь силы. Он ходил по кораблю и будил тех, кто засыпал на месте. Он забрел на пирс. Катера стояли в боевом прядке, готовые для очередного вылета. Пилотажная группа тихо беседовала в дальнем углу пирса. Они увидели капитана и встали, чтобы приветствовать, Алик отмахнулся. Он обошел катера, осмотрел, нужно было все время себя чем-нибудь занимать. Потом залез в кабину одной машины и взялся за управление. В качестве пилота он не летал давно, но руки сами легли на систему управления, глаза скользили по схемам и датчикам. Он помнил до мелочей, как управляется этот катер. Он чувствовал себя спокойно и уверенно, даже расслаблено.
Перед глазами стали мелькать картинки прошлых полетов, бои, в которых он был не капитаном, а пилотом. Потом пришло видение, словно он летит с бешеной скоростью, догоняет пиратский катер, но тот уходит от него искусно и оказывается в не зоны выстрела, он упрямо преследует его, еще разворот, еще, еще, пират, как заговоренный уходит от атаки, обманывает его. Алик начинает злиться. Снова неудачные попытки догнать соперника. Тут Алик понимает, что полет учебный, что он отрабатывает преследование, а его напарник явно превосходит его. Неизвестный пилот делает резкий поворот и мелькает уже позади его. "Ошибочка, штурман, думай!" — слышит он по связи знакомый приятный голос и смех. Эл!
Алик очнулся. Это был сон. Он по-прежнему сидел в кабине с незакрытым куполом, руки безвольно лежали на коленях. Сколько прошло времени? Он не знал, но от короткого забытья стало легче, в мыслях появилась ясность.
Он вылез из катера, покинул пирс и вернулся на свое место в рубку управления. Только там он понял, что его вахта закончится очень скоро, остался час. Наблюдатели дремали на своих местах, он осторожно разбудил их, они извинялись, но он понимал, что все устали.
— Капитан, — услышал он за спиной женский голос.
В рубку вошла девушка, дежурный штурман, она подошла и протянула ему пластину с записью.
— Посмотрите это. Я разбирала карты последних полетов. Там есть очень интересные события. Пилоты, как один, говорили, что пираты в этот раз летали необычно. Чтобы не заснуть, я пыталась сделать анализ. Я понимаю, что вы устали, но посмотрите это сейчас, — проговорила она усталым голосом. — Не могу пойти спать пока не поставлю вас в известность. Понадобится ваше решение.
— Показывай, — кивнул Алик.
Она включила проекцию и стала водить пальцем, преследуя один из катеров.
— Этот начинает комбинацию, он заставляет противника, то есть нас, лететь за ним. Создается впечатление, первое, что он попался, что его собьют или пленят. Остальные, кажется, далеко, но если рассмотреть их построение в объеме, то наши катера формально остаются без защиты, огневая сила на стороне противника. Этот и этот катера могут отрезать наших от подкрепления и сбить. Мы открываем огонь, но они имеют возможность развернуться и уйти, даже наш крейсер их не достанет, потому что скорость по прямой у них выше нашей. Это очень хитрый маневр, пираты раньше таким не пользовались. Что-то новенькое. Я нашла еще три такие комбинации, на большее сил не хватило. Они изменили тактику полетов. Такое впечатление, словно они отрабатывали на нас новые возможности пилотажа. Нужно запросить корабли, которые дежурят в этом районе, не происходило ли у них что-то подобное. Нужно немедленно предупредить всех пилотов. Если мы через сутки не придумаем альтернативу, нас разобьют в первом же бою.
Алик следил за тем, что она показывала, следил за катерами, и ему казалось, что он переживает какой-то свой сон или "де жа вю".
— Найдется ободряющее? — спросил Алик.
Девушка смутилась и сказала с улыбкой:
— Врачи настоятельно просили экипаж не давать вам ободряющих средств. Вы себя сильно изматываете. Проанализировать ситуацию может ваш помощник и второй штурманский состав, который сейчас проснется. Я ставлю вас в известность, потому что вы капитан. Я пошлю сообщение другим кораблям. Анализ проведут без вас, я предупрежу пилотов следующей смены и разбужу Дмитрия Королева, а вы идите спать, капитан.
— Ты сама тоже не слишком хорошо выглядишь, — заметил Алик.
— Это комплемент? — девушка устало улыбнулась. — Из вежливости вы могли бы промолчать. Я передам вахту, объясню ситуацию и тоже пойду отдыхать.
Алик только кивнул и одарил девушку улыбкой. В ее усталых глазах появились шаловливые искры. Алик подумал, что она хорошенькая и единственная из десяти человек женского состава, кто не "сохнет" по Дмитрию Королеву, а отдает предпочтение ему. Алику стало приятно от такой мысли, усталость заставила его думать не как капитана, а как обычного измотанного человека, которому даже простые невинные радости приносят удовольствие.
Он передал вахту, все проверил и ушел спать, хотя бы час покоя — уже хорошо.
Пробуждение было сладостным, реабилитационная система сделала все, чтобы он отдохнул. Алик позволил себя поваляться минут пятнадцать, только после этого встал. После всех положенных процедур он вышел из своих капитанских помещений и начал с привычного обхода корабля, он про себя называл это — утренняя прогулка, он не пользовался лифтами и камерами переброски, шел пешком. Люди оживились, он видел посвежевшие лица и улыбки. После отдыха экипаж немного расслабился, но Алик не видел повода для беспокойства, пока не вспомнил о происшествии с полетами. Он прервал обход и направился прямиком в рубку. Тут шла обычная работа, до новой вахты было еще два часа, он поинтересовался у своего помощника, как идет анализ полетов. Тот сообщил, что обсуждение не утихло до сих пор, все, кто может помочь, засели в большом зале, на обед их пришлось выгонять, все обеспокоены, но результаты есть, и лучше капитану посмотреть самому.
Алик отправился в зал для приемов, так условно называлось самое большое помещение на корабле, там принимали гостей, провожали погибших, собирались экипажем по праздникам и на большие советы. Алик застал всех, кто не спал и был свободен от вахты, стоял гул голосов, люди разбились на группы, шла работа. После общего приветствия, Алик присоединился к штурманской команде.
— Что новенького? — спросил он.
— Так сразу не объяснишь, — сказал старший штурман. — Но мы нашли от чего оттолкнуться. Они используют нашу технику полетов. Пока непонятно, откуда они знают. Надо запросить отход, капитан, и убраться отсюда. Чтобы им противостоять в таком бою, нужно увеличить штат штурмовиков вдвое, у нас столько машин — нет. Пугали они нас или готовились, кто их знает. Запросите разрешение на отход, капитан. Доставим данные куда нужно, и экипаж сохраним. Разумно.
Алик кивнул в знак согласия и стал обходить другие группы. Все твердили одно — нужно уходить. Он приказал прекратить работу и готовиться к отходу.
К нему, выждав нужный момент, подошли Дмитрий и Игорь:
— Ты ничего не заметил, капитан? — спросил Игорь.
— Понял, что карты полетов похожи на наши, но в подробности я еще не вникал. Говори, если знаешь больше.
— Тут многие новички, кое-чего уже не знают и не помнят, для них это комбинации принятые на вооружение Космофлотом. Никому в голову не пришло проверить, с чего все началось. Но мы то знаем с Димкой, откуда ветер дует, пираты летают по модифицированным картам полетов, которые мы использовали на Щите-14, — рассказал Игорь.
— Они с трудом раньше воспроизводили такую технику полетов, у них другая подготовка, стиль мышления, техника, не получалось у них, поскольку ту нужен учитель. Так вот мы уверены, что кто-то переложил наши старые карты на их возможности и научил их, — переходя на шепот, сказал Дмитрий. — Я был слишком измотан, но и тогда понял, что гоняюсь, словно сам за собой, думал, что приснилось. Понимаешь, к чему мы клоним?
— Рассел знает? — поинтересовался Алик.
— Еще нет. — Игорь отрицательно замотал головой. — Он сейчас спит.
— Игорь, когда он проснется, скажи ему лично, — попросил Алик. — А пока уходим.
Им разрешили вернуться на орбитальную базу рядом с Землей. Их рейс еще не завершился, но, оказавшись совсем близко, они не могли не попросить разрешения навестить Ольгу. Попасть к ней оказалось совсем непросто, врачи разрешили посещение только одному из них. Для этого выбрали Игоря. Алик даже придумал ему маленькую болезнь и списал с корабля на Землю для профилактики. Игорь был очень рад и благодарен другу. Дмитрий не упустил момента поехидничать на этот счет.
Они оставались в зоне злополучного четырнадцатого щита, потому что из-за действий пиратов возникло некоторое замешательство. Они не знали подробностей, поэтому жили как на иголках. На территорию базы щита никто из них не полетел. Алик ожидал, что его вызовут на какое-нибудь совещание или совет по поводу сложившейся ситуации, но военное управление Космофлота молчало, словно специально их держали в неведении.
Курку с его повсеместными связями удавалось выуживать мелкие подробности, но этих сведений было недостаточно, чтобы разобраться в дальнейших намерениях пиратов.
Алик заболел подозрительностью, во всем видел подвох и был готов к самому плохому исходу. Пиратам он не верил.
Прошло два месяца, и их рейс объявили завершенным.
* * *
Ольга была рада появлению Игоря. Он навещал ее часто. Она ждала, что он придет.
Игорь посмотрел ей в глаза. Они были еще слегка безумными, личико страдальческое. Она исхудала так, что только глаза на лице выделялись. Игорь подвинул табурет и сел напротив нее.
— Привет! Врачи говорят, что ты умница, — радостно сказал он. — Скоро ты сможешь сама лечить.
— С такими руками? — тихо сказала Ольга и показала свои дрожащие пальцы. — Меня руки не слушаются.
— Ну. Ты же сама доктор, знаешь, что такое можно исправить.
— Мне хотят стереть память. Я, наверное, соглашусь, — ответила она.
— А ты думай о другом. Ты же другим помогала. Себе тоже помоги. Ты единственная кто смог оттуда вернуться. Ты выжила — это чудо! Настоящее чудо! — Игорь улыбнулся свой обескураживающей улыбкой, потом взял ее дрожащие руки в свои и поцеловал пальцы. — Ты поправишься. Я верю.
В глазах девушки не отразилось понимания. Она только часто моргала ресницами.
— Меня попросили кое-что показать. Это нужно для прояснения ситуации. Только ты не волнуйся. Хорошо? Это очень важно. Для всех нас, — уговаривал он.
Игорь извлек из кармана маленький контейнер-коробочку. Щелкнул замком и достал какой-то предмет. Он положил его себе на ладонь, чтобы она могла рассмотреть.
— Ты узнаешь, что-нибудь из этого? — спросил он.
Ольга долго рассматривала предметы. Морщила лоб.
— Нет, — ответила она.
— Это было у тебя под одеждой, когда тебя нашли. Только контейнер. Такие у нас не используют. Неделю мучались, чтобы его открыть. Это важно. Ты помнишь, откуда это взялось? Хотели спросить раньше, но врачи запретили.
Оля протянула руку и взяла мешочек, сшитый из лоскутка старинной ткани. Он был потерт и испачкан в нескольких местах. Ткань была теплой и ворсистой на ощупь, красного цвета, пятна на ней — явно кровь, человеческая кровь. Ольге не нужно было много времени, чтобы это понять. Она попробовала развязать мешочек, но руки так тряслись, что она не могла совладать с завязками.
— Хочешь посмотреть, что внутри? — спросил Игорь.
— Пальцы плохо слушаются, я еще и нервничаю. Чье это?
Игорь развязал мешочек и вытряхнул на ладонь блестящий предмет. На вид он был золотой. Медальон на цепочке. Игорь положил его на ладонь. Диск с витиеватым узором с одной стороны, солнцем и планетами с другой.
— Ты знаешь, что это? — задал вопрос Игорь.
— Нет. Никогда раньше я не видела этот медальон. Это золото. Он, наверное, старинный.
— Он... Ему несколько тысяч лет. Метал неземного происхождения, хотя аналог нашего золота. А цепочка не золотая, это латунь и сделана на Земле. — В глазах Ольги возникло удивление. Игорь был рад, что она вышла из безразличного состояния. — В двадцатом веке. Это модель солнечной системы, но не нашей, размеры планет другие и орбиты. Хотя изображение может быть условным. Главное не это. Алик и Димка, с пеной у рта, утверждают, что эта вещь принадлежала Эл.
Ольга вздрогнула всем телом и впилась в Игоря взглядом.
— Эл! — Она встревожилась и ничего больше не могла выговорить.
— Оленька. Это единственная зацепка за два последних года. Попробуй еще раз вспомнить, как все было по порядку. Вспомни, я тебя умоляю, как к тебе попал этот предмет, кто его передал?
Ольга соскочила с места.
— Нет! — закричала она. — Не нужно!
Она бросилась на свою постель и стала жаться в угол.
— Я не хочу! Не хочу вспоминать! Не хочу, не хочу! Не нужно! Не заставляйте меня! Он ужасный!
Она вскочила и стала метаться. Глаза приобрели неестественный блеск. Игорь успел схватить ее. Сдавил крепко и не позволил вырваться. Ольга билась некоторое время, потом затихла.
— Все хорошо... хорошо... Его нет... Я здесь... Ты дома... Бедная моя, — шептал он.
Она обняла его и заплакала.
Потом его попросту выгнали из комнаты двое дюжих врачей. Он зажал в руке медальон и ушел. Димка и Алик ждали его у выхода из клиники. Игорь отрицательно покачал головой в ответ.
— У меня не получилось. Я довел ее до истерики, — с сожалением в голосе сказал Игорь. — Извините, но больше я таких экспериментов проводить не стану. Пусть она поправится.
— Значит ничего. — Алик опустил голову. — Ничего.
— Не понимаю, что тут выяснять. — Развел руками Дмитрий. — Да забудьте вы, как он к нам попал. Тот, кто его подсунул, знал, что Ольга знает Эл. Что он все равно попадет к нам. Это знак, что она жива. Что тут доказывать?
