Племя вихреногих-3

— Всего-то? — не удержался Антон.

Ириса вздохнула.

— Туземцы так не думают. Только вот цели облагодетельствовать кого-то, пусть даже через сто лет, мьюри не ставят. Да, у них Демократия, но не все к ней готовы. Надо избавить туземцев от варварских пережитков и лишнего имущества — не даром, конечно, а за бусы и огненную воду. И вообще, права человека ещё заслужить надо. Усердной работой на Небесных Господ. И расизма у них нет, конечно. А те, кто клевещут, что есть, забывают, что у них в Конституции прямо записано �Всё для блага человека!� Только вот человеком считается лишь подданный Федерации или приравненный к нему по статусу. Остальные... как получится.

— Апартеид какой-то прямо, — буркнул Антон.

— Конечно, — согласилась Ириса. — Но у мьюри туземец хоть гражданство получить может. А у сторков, например, только два варианта — если воевать умеешь, будешь вассалом. Не умеешь — просто рабом. Обычным. Без декоративной рамочки вообще. Потому что для сторков в рабстве ничего дурного нет. Если конечно они, а не их.

— Дикость какая-то, — буркнул Антон. — Древний Рим прямо.

— Сторки — дети природы, — Ириса пожала плечами. — У них как с самого начала рабовладельческий строй был, так и остался. И общество не менялось вообще. Безродные, Малые Роды, Средние, Высокие... только они и могут там что-то поменять, но...

— Но, видимо, не хотят, потому что не идут штурмовать дворец Верховного Олигарха? — предположил Антон.

Ириса удивленно взглянула на него.

— М-м, нет. На Сторкаде нет такой должности.

— Только Главный Пират?

Ириса усмехнулась.

— Нет. Там власть Советов.

— Советов пиратских депутатов? — предположил Серый.

— Они уже не пираты.

— Благородные пираты?

— Благородные люди. Высокородные. Правят Советы Глав Родов. Остальные — подчиняются. И у Высокородных в этом плане всё ещё хуже. Особенно у женщин.

— Надо взамуж к виконту Крампфусу XVII, а что он даун и дегенерат — а пофиг, зато род древний? — предположил Антон.

— Нечто вроде, — согласилась Ириса. — Для Высокородного долг — превыше всего. Обычно этим не злоупотребляют. Ну, или общество считает, что не злоупотребляют.

— А на самом деле брак там только по расчёту?

Ириса пожала плечами.

— Ну — считается, что любовь будет потом, часто бывает.

— Любовь зла, полюбишь и козла? — предположил Серый.

— Да. Не все, правда, это понимают. Побеги дев из-под венца... бывают иногда. Некоторые даже до нас добираются.

— Или решают, что долг Высокородного в том, чтобы пить, гулять и веселиться? — предположил Антон.

Ириса кивнула.

— Такое — там тоже бывает. Только с парнями. И недолго обычно, потому что долг Высокородного — добывать для Сторкада новые земли и богатство. А за его забвение может быть и дуэль, и кофе с мышьяком, и просто нож в спину.

— То есть, захватывать и грабить? — спросил Серый.

— Ага. Это сторки умеют замечательно. Технология ограбления планет у них отработана идеально. Внезапным нападением выносят флот и системы орбитальной обороны, если есть, потом бьют по планете ЭМИ-бомбами. И всё.

— А какой у них там радиус действия? — спросил Матвей. — Чтобы целую планету так забить — надо ядерное ЭМИ, ну и стойкая к ЭМИ электроника и у меня дома уже для военных систем стандарт.

— Ядерные. И это не анти-военная система.

— Анти-гражданская? — удивился Матвей. — В смысле, гражданскую электронику выносит, а военную нет?

Ириса кивнула.

— А смысл тогда? Стреляют-то военные.

— Террор. Воевать сторки не очень-то любят — потери же, да и грабить потом уже нечего. А вот запугать врага и заставить сдаться — другое дело. Особенно мьюри, которые и так не сильно храбрые. И помирать не спешат.

— У народа сгорают смартфоны, он впадает в панику и сдается тем, у кого смартфоны есть? — предположил Матвей.

— Не только. Дома света нет и тепла — у нас же �умный дом�, да и энергостанции выбило. Воевать... ну можно, только смысл, если в тылу везде уже паника и гуманитарная катастрофа? А тут ещё и жертвы будут, и чем дальше — тем больше.

— И что в добычу грабить, если все смартфоны-ноуты-игровые приставки сгорели? — спросил Матвей.

Ириса ухмыльнулась.

— �Гуманитарные единицы�, как сами мьюри говорят. Рабов, то есть. Поэтому слаборазвитые расы в наш Союз обычно очень хотят, а не к сторкам или мьюри.

— И что это даёт? — спросил Антон.

Ириса удивлённо взглянула на него.

— Что даёт Союз? Право просить военную помощь — вообще, это взаимная оборона, но понимается очень широко.

— Профилактические удары? — предположил Серый.

— Бывает и так.

— Было сочтено, что эта цивилизация может представлять угрозу, и потому мы её уничтожили?

Ириса поморщилась.

— Нет, не так. Но базы агрессоров, которые ОПЯТЬ лезть собираются — да. Плюс право просить помощь при катастрофах. Реально первые два пункта вообще на автомате, и помогают обычно без вопросов и без денег совсем. Плюс свободная миграция граждан и смена гражданства — нужно просто экзамен по отличиям сдать, чтобы иметь политические права, но его можно сдавать сколько хочешь, и это жестко контролируется, Советом Разума в том числе. Плюс помощь в гармоничном развитии всего возможного потенциала. Плюс защита граждан в других мирах Союза, особенно слабых.

— Потому что в сильных не выходит? — насмешливо спросил Андрей.

— Потому что там — не надо. Там милиция очень хорошо работает, и суд не кенгуровый. Например за рабство официально — ВМСЗ, читать Совет Разума примет меры. На это при СР есть Координационный Штаб Обороны и его подразделение — Корпус Разведки. Есть Исследовательский Координационный Совет, Совет Звездоплавания — координация исследований космоса, Совет Горя и Радости — этический анализ действий остальных органов Союза, часто споры. По уставу может отдать приказ о вмешательстве во внутренние дела члена Союза. Единственные, кто могут. Не делали почти никогда, но могут неофициально вмешаться. Плюс Совет Взаимодействия — координация внешней политики. Плюс его спецотдел �Гибридная рабочая группа� — эти по Йенно Мьюри. Секция Контакта — часть Совета Звездоплавания. Занимается протоколами Первого Контакта и подготовкой, а также первоначальными дипломатическими вопросами. Плюс Отдел Особых Обстоятельств, который, по сути, нарушает правила про невмешательство, но тихо. Работает в контакте с соответствующими структурами КШО.

— А слабые миры тогда откуда? — спросил Антон.

— Не все миры Союза из развитого капитализма — хотя большинство.

— Есть которые прямо от первобытного коммунизма перешли к научному? — спросил Серый. — Возможно, с небольшой помощью извне.

— Не первобытного, но с феодализма — было. Коммунизм в Союзе чётко выделен — официальная власть народа и неофициальная тоже, подчинение личности интересам общества, частной собственности на землю и ресурсы нет, и это — критерием. Вообще, приоритет интересов общества — главный критерий. Есть ещё ассоциированные члены Союза — 2/3 членов Союза согласны, что стоит принять потому, что есть элементы, по сути, это коммунизм, но нет выполнения каких-то формальных критериев.

— Как тогда стать членом Союза? — спросил Антон.

Ириса пожала плечами.

— Выполнять базовые критерии коммунистической цивилизации, плюс 2/3 голосов членов Союза �за�. И всё.

— А есть ещё какие-то критерии? — спросил Андрей.

— Есть. Открытая информация и способы воздействия на власть, которые автоматически доступны всем, кроме гостей и вообще посторонних. Особенно если это вещи из серии �гражданин может ознакомиться с... если подаст запрос�, но там достаточно эффективные меры защиты.

— От возможных сатрапов режима?

— От того, чтобы злоупотребляли. Право голоса — у всех, кто нормально изучал обществоведение и принципы построения своего общества, в школе или потом.

— А кто плохо изучал, тот не голосует? — спросил Антон. — Ибо не сдал избирательный экзамен?

— Ну, примерно так. Но можно сколько угодно раз пересдавать. Просто право голоса с задержкой после экзамена даётся, в десять лет. Чтобы товарищ в обществе освоился и голосовал не совсем наугад всё же. Также есть несколько вариантов гражданства. Точнее, есть гражданство Союза и приближенные к нему статусы, и несколько вариантов присяги — в некоторых �приближенных� случаях её вообще нет.

— Рабы не клянутся? — спросил Серый.

Ириса смутилась.

— Ну, не так. Если товарищ не имеет права голосовать, то и права клятвы давать тоже.

— И решать, что ему делать? — догадался Антон.

Ириса пожала плечами.

— Свобода — это осознанная необходимость.

— Вышестоящие товарищи лучше знают, что полезно, и мы делаем то, что скажут и если скажут, а то прилетит флаер скорой психиатрической помощи. Это уже как бы не вполне коммунизм, а что-то другое, — буркнул Антон.

— Это конкретно так товарищ воспринимает и считает что это — неправильно, — фыркнула Ириса. — Что там реально прилетает — вопрос отдельный. Вообще, в Союзе есть два типа коммунизма: более-менее мягкий — воспитание и свобода, это классический вариант, и жесткий — где мягкие псимоды и всё такое. И частной собственности вообще нет. Точнее, на предметы личной гигиены есть статус — выделено в пользование, а потом уничтожить.

— Но не отдать врагу? — насмешливо спросил Андрей. — А то ж будут ходить вокруг буржуи, подбирать выброшенные зубные щетки, а потом ими спекулировать.

— У нас, Аниу, такой дикости нет. Личные вещи сколько угодно можно. Техника — просто заказываем, но кто угодно может, просто не всем надо. Дворец на сто комнат — служба соцконтроля задаст вопросы, но в общем-то можно построить, если очень надо.

— Но при этом личные зубные щетки нельзя? — не унимался Матвей.

Ириса усмехнулась.

— Нет. Точнее можно, но потом в расход щетку.

— Расстрелять её из личного нагана? — насмешливо предположил Серый.

— Нет. Это не у нас, — Ириса начала злиться. — У нас хоть дворец можно. Правда вот роботов для постройки будет сложно получить. Жажда обладания — это психическая болезнь. Опасная.

— Тогда товарищу не дворец должны дать, а галоперидола в попу, — сказал Андрей.

Ириса кивнула.

— Да, бывает и такое.

— Это когда психиатрическая помощь прилетает? — спросил Антон. — А милиция у вас не прилетает?

Ириса смутилась.

— Ну, вообще-то прилетает. Но только когда товарищ начинает бросаться с ножом на картины великих художников, витрины бить и выражаться.

— Это в действительности или на самом деле? — ехидно спросил Матвей.

Ириса вдруг улыбнулась.

— В действительности картины великих художников бывают из серии �это дешевле, чем новые обои�. На самом деле иногда хватает жалоб общественности, что товарищ заговаривается, занимается дегенеративным искусством и вообще смотрит как-то странно. Не факт, что прилетают ну прям всегда, но бывает. Бывает, что прилетают к товарищам, которые жалуются, что сосед просверлил им дырку в стене и пускает сквозь неё отравляющих газов. Всякое бывает.

— А если товарищ в основах строя сомневается? — спросил Антон. — Что тогда прилетит? Ракета?

Ириса фыркнула.

— Нет. Но консультанты вполне могут прилететь. Галоперидол колоть не будут, но сову разъяснят... или просто встретится дева, которая побеседует и попробует понять степень проблемы, а потом доложит. Корочки не покажет.

— Но есть? — спросил Серый. — И если товарищ будет плохо себя вести — то таки предъявит?

— Не предъявит, но учтёт в докладе. В большинстве миров Союза это часть службы общественного здоровья. Реально будут разбираться и пробовать помочь, хотя может и скажут, что такие таланты лучше реализовать вне Союза или что могут помочь с лечением.

— А откуда берутся такие? — спросил Антон.

— Брак в воспитании, — Ириса вздохнула. — Разобраться, почему все методы не со всеми работают так и не смогли, только поняли, что люди — отличаются.

— Наверное, не такие уж хорошие методы, — предположил Серый.

— Может быть, — Ириса пожала плечами. — Я, знаешь, не успела это толком изучить.

— Зато вылечить там могут всех, — заметил Матвей.

Ириса быстро взглянула на него.

— Вот теперь вижу, что у тебя между ушей — сквозная дырка. Служба Здоровья всегда старается получить добровольное согласие, если вообще есть возможность его получить.

— Добровольное — это �паяльник из попы уберите пожалуйста� или добровольное? — насмешливо спросил Андрей.

Ириса пожала плечами.

— Даже если человек явно неадекватен — согласие стараются получить от близких хотя бы.

— А если человек не разделяет идеологию? Коррекцию получит? — спросил Матвей.

Ириса вновь пожала плечами.

— Может, если захочет. Но вообще-то мы не делаем из диссидентов проблемы. Даже есть договоренности с мьюри о нормальной эмиграции. В оба конца кстати работает.

— И к вам своих тоже отпускают? — удивился Антон.

— Конечно. Если выгодно — то почему нет? Капитализм же. И своих граждан любят. Эмигрантов полезных Федерации — тоже. Но лучше б они брали гражданство, если дают.

— Ибо всё равно придётся, но уже в форме �я согласен, только паяльник из попы уберите�? — насмешливо спросил Антон.

Ириса удивлённо взглянула на него.

— Далеко не всем, кого в Федерацию берут, предлагают гражданство. Другое дело, что иногда бывают случаи, которые воспринимаются так посторонними. Многие считают, что если товарищ в цепях и ошейнике, то его силой принуждают. С точки зрения мьюри — это не так.

— Товарищ просто любит цепи и ошейник? — ошалело предположил Антон.

— Да. И такое там считается нормой, и могут помочь с этим, НЕ мешая работать по специальности. Но не все диссиденты к буржуинам хотят. Потому что отказать-то они права не имеют, только вот нигде не сказано, что с такими гостями нельзя делать.

— То есть, принять обязаны, а куда — уже их дело? — спросил Антон. — И можно сразу в утилизатор?

Ириса пожала плечами.

— Обычно — гражданство нулевого уровня и пусть валят на велфер. А меры по криминалу — минимизируют. Часто это значит, что пошлют в ВР. Принудительно. Закрыть, завинтить — и привет, Матрица. Но даже в ВР, где мечи +100500 надо добывать, МОЖНО сделать карьеру. Так что шансы проявить себя всё же есть.

— Добытчик мечей 100500-го левела и энцилоп не имеет права бить его по ночам? — непонятно спросил Матвей.

— Угу. И жилой блок получше. Там даже туалет есть. Не в конце коридора.

— И с настоящей туалетной бумагой? — спросил Антон.

Ириса усмехнулась.

— Там конструкция... не требует бумаги. А что юзеры не любят... ну и что?

— Небольшая пескоструйная машинка для очистки попы? — предположил Антон.

— Вода. Под давлением в 10 атмосфер и горячая. Или холодная.

— И всё? — спросил Сергей. — Никто не помогает наивным эмигрантам получить интересную работу на лесоповале, или в глубоких рудниках, или профессиональной жертвой в клубе садистов-извращенцев?