Миссия ранга "Жизнь"

Выход простой — я приобрёл несколько комплектов одежды для шиноби приблизительно его размера (скорее даже — на вырост). Зная склонность Наруто к яркой одежде, пришлось побегать, совмещая красоту, утилитарность и относительную незаметность в лесу.

Штаны в стиле милитари, шорты до середины голени (хозяйка магазина называла их как-то по другому), две пары сандалий, куртку с капюшоном, шесть футболок и жилет (НЕ похожий на жилет джонинов). Призадумался и приобрёл неряхе (в его случае это видно издалека) дюжину труселей.

Одеждой дело не ограничилось и приготовил набор колюще-режущих орудий: по сотне кунаев, сюрикенов и сенбонов, а также парочка кунаев из чакропроводящей стали для рукопашной и одно ниндзя-то из стали обычной. Майя добавила к этому запас еды на три дня.

В день выпуска пришёл со свитком, здороваясь с "Академиками" и их родителями. Едва ли не половина из них (как родителей, так и учеников — шиноби всё-таки частенько травмируются) прошли через мои руки, а десяток юных генинов были мне дальней (в основном — очень дальней) роднёй — мобилизованные горожане из Старых Семей (а мы почти все — близкие или дальние родственники).

— Ну, Чоджи, — обратился я к толстячку. — Хаору сказал, что лучшим подарком для тебя будет новый рецепт. Я не ошибаюсь?

Тот восторженно округлил глаза и замотал головой, причём сразу во все стороны! Вот же... истинный Акимичи с их культом еды.

— Тогда выберемся с тобой на природу в ближайшее время и научу нескольким рецептам полевой кухни, а то сам понимаешь — на заданиях хорошей еды тебе будут не хватать.

Акимичи вздохнул и пробубнил:

— Это отравляет мне всю радость от сегодняшнего дня.

Пока стоим в ожидании церемонии, угощаю всех присутствующих пирожками с ливером. Нет — это здесь далеко не новинка, но тесто делают чуть по другому, так что Хаору и Чоджи с благодарностью берут кульки. В случае с мальчишкой это выглядит особенно забавно, поскольку он уже держал местную приторную сладость и теперь чередует еду, удерживая одновременно кулёк. По толпе проносятся смешки, но от от пирожков мало кто отказывается — я уже получил известность как кулинар (партнёрство в ресторанном бизнесе известно всем) и сейчас в одном "строю" стоят как потомственные шиноби, так и вчерашние горожане. Выглядит это так, будто зрители пришли в кинотеатр с попкорном.

Долго же я обдумывал подлянку к этому дню... А что? Хирузен привык произносить пафосные речи, но за последние годы несколько подрастерял квалификацию и не слишком различает аудиторию: может закатить высокоумную речь перед детишками или нарочито примитивную — о "Воле Огня", перед взрослыми. Со жрачкой в руках сложно будет всерьёз воспринимать идеологическую составляющую, а ведь в этот день она важна как никогда...

Смотрю — в толпе начали разворачивать еду, последовав нашему с Акимичи примеру. По давней уже традиции, горожане празднуют этот день на пикниках, так что едва с собой есть у многих и у людей появляется празднично-легкомысленное настроение. Появившийся Хокаге был встречен жизнерадостно, но явно не так, как он рассчитывал. Перестроится Сарутоби не сумел и "толкнул" красивую, но явно не подходящую речь.

Хм, Наруто не вижу...

— А где "Ужас Конохи"? — Спрашиваю я Чоджи. Тот сразу понимает, о ком идёт речь: "Ужасом" (как и "Апельсинчиком") я прозвал Наруто не за Лиса внутри или родство с ненавидимыми большинством Конохи Узумаки, а за феноменальное отсутствие хорошего вкуса — не только в одежде, но и в поведении, еде и т.п. Прозвище прижилось, но большинство вкладывает в него несколько иной смысл...

— Срезался, — Сквозь чавканье сообщает Чоджи.

— Он же прогуливает уроки, хотя других учителей не имеет, вот и не смог выполнить технику.

Информацию воспринял довольно спокойно — если верить канону (подробностей не помню, но откровенное "подсуживание") — ему буквально "всучат" протектор. Если нет — пересдаст, только и всего. Никто не будет выгонять джинчурики: были бы такие планы, содержался бы Нарутов подвалах АНБу с самого детства. Так что — всё равно станет шиноби.

Так оно и оказалось — уже на следующий день увидел его с протектором, идущего к Академии с редкостно самодовольным видом. Укрывшись Скрытом, кидаю в него свёрток с подарками и ухожу заменой. Всё — дальнейшего участия в его судьбе власти не допустят.

Глава девятая

Вызов в столицу особой неожиданностью не был. Несмотря на то, что я пока не мог сдать даже на ранг А+ по банальнейшей причине нехватки чакры, специалистом в своей области успел стать известным. Не "самым-самым", но в первую тройку входил — причём в стране, да и в остальных областях медицины разбирался весьма серьёзно. Понятно, что если б на моём месте оказался какой-нибудь нейрохирург, он смог бы устроить настоящую революции в науке, но и бывший биолог оказался "не лыком шит".

Восторга по поводу предстоящей командировки не испытывал — столица слишком любит устраивать "подлянки", да и специальный чиновник из Администрации буквально забодал с этикетом. Понятно, что в Одаякана это может оказаться очень важным, но что тут усвоишь за несколько дней, если придворные изучают это с самого детства? Один хрен — буду для них низкорожденным дикарём, которому чудом достались хорошие мозги...

Майя оставалась дома, так что напоследок мы как следует постарались утомить друг-друга и к Воротам я пришёл с синяками под глазами. Понимаю, что для ирьенина убрать последствия — не самая большая проблема, вот только и "оттянулись" мы... по ирьенински.

Охранять меня в дороге должны были генины-практиканты. Ну... почему бы и нет — сильных шиноби всё равно со мной не отпустят — незачем. Дело тут не моём личном могуществе — дорога проходила по безопасным места.

— Здравствуй, Юхи, — поздоровался я с Куренай. — Хината-химэ, Шино, Киба, — поприветствовал я и генинов, недружно пробубнивших ответное "Здрасте".

Отойдя в сторонку от детишек (а они ещё детишки, несмотря на наличие протектора), ехидно спрашиваю Юхи:

— Что, доверили "золотых" детишек в столицу выгулять?

— Сама попросилась! — Смеётся та.

— Сам же знаешь — с моей командой на серьёзные задания не походишь, а постоянно бросать их для выполнения собственных... — Тут она пожимает плечами и говорит с лёгким пренебрежением:

— Я же не Хатаке Какаши. Так — иногда только развеяться получается. Ну и вот — скучаю. Учу "мелочь" всерьёз, но для меня это не нагрузка. Правда — от их семей перепадают кое-какие бонусы в знак благодарности.

— Ладно, — говорю ей, затем следует длинный зевок.

— Идём не торопясь и ищем симпатичное место для ночёвки. Ночёвка будет в полдень. Джонин смеётся негромко:

— Оторвался с женой перед путешествием?

Молча киваю и снова выворачиваю челюсти в зевке. Кстати — мне показалось или в её словах и в самом деле прозвучала нотка зависти?

— Как же вызов от Даймё? — С интересом спрашивает Куренай. Машу лениво рукой.

— Даймё про меня вряд ли слышал. Так — какой-нибудь третий помощник младшего писца восьмого секретаря. Вышли мы вовремя? Вовремя! Остальное не важно. Сама же знаешь — прибуду, так ещё как минимум неделя пройдёт, прежде чем про меня хотя бы вспомнят.

— Ладно. — Девушка задумывается и говорит:

— Я тут часто хожу: часа через два — два с половиной в таком темпе можно будет свернуть с дороги и оказаться в очень уютном местечке — там и выспишься. Да и я своим пикничёк устрою.

Место оказалось и в самом деле уютным — довольно большая, чистая полянка, неподалёку от которой протекала мелкая речушка. Быстро установив палатку, я забрался в неё и лёг вздремнуть. Проснулся ближе к ужину и не зря — в десятке метров уже развели сразу три маленьких костерка, над которыми уже устанавливали котелки.

— Отдохнул? — Спросила меня шиноби, сосредоточенно колдуя у костров. Киваю.

— Наловишь форели, а то сам видишь — мои пока ни готовить, ни добывать еду толком не умеют, а я готовкой занята.

Подошёл к речушке и умылся, окончательно прогоняя сон. Да — я помню, что ирьенин может сделать это всего лишь волевым усилием, однако стараюсь не слишком увлекаться и сохранять "человеческие" привычки — хотя бы для того, чтобы не выглядеть в глазах окружающих подобием механизма. Захожу примерно до середины бёдер и жестом подзываю болтающегося неподалёку Шино. Спокойно стою, прикрыв глаза и включив сенсорику. Рыбёшки, да и прочая живность, видны таким образом невероятно отчётливо. Стремительный рывок — и на берег летят две рыбины из небольшой стайки. Абураме быстро подхватывает их, произнося короткую речь в стиле магистра Йоды. Через пять минут выхожу на берег и помогая собрать рыбин. Одиннадцать штук... нормально!

— Быстро ты. — Удивилась Куренай.

— Да. — отмахиваюсь от комплимента, — рыбное местечко. Может ещё что помочь?

— Да пожалуй... — Задумывается Юхи. — Не мешало бы. Киба решил поймать какую-нибудь живность, да что-то задержался. Охотник он отличный, да вот слишком уж азартный. Не удивлюсь, если носится сейчас за каким-нибудь оленем.

— Да — лучше птиц, если попадутся, — снабжают меня напутствием перед охотой.

Ужинали неторопливо, но с неотвратимостью лесного пожара. Пускай воины и умеют жить неделями на одних пищевых таблетках и подножном корму, это не значит, что полуголодное существование нравится им. Киба всё-таки добыл небольшую косулю и сейчас шумно разгрызает кость, держа её блестящими от жира руками. Несмотря на полученную (за опоздание) взбучку, лицо его выражает довольство — добытчик! Абураме... этот ел вместе со своими жуками. Во всяком случае, положенные на траву около Шино продукты незаметно исчезали.

Одаякана оказался очень красивым городом. Пусть в прошлой жизни меня изрядно помотало по миру, но нельзя не признать — это один из самых красивых городов, какие я только встречал. Массивные, возвышающиеся метров на тридцать стены опоясывали город. Они были украшены весьма многочисленными (как оказалось, нижние этажи башен служили заодно воинскими складами, а средние — квартирами для воинов) башнями. Ворота оказались не самыми большими — здоровая функциональность и не более того. Интересно, что для въезда и выезда предназначались разные ворота.

Город был как будто на военном положении. Во всяком случае — уже при въезде стражники поинтересовались — с какой целью я прибыл в столицу и есть ли у меня разрешение на её посещение. Узнав, что приехал я не как турист, а по приглашению двора (пришлось предъявить соответствующие документы), вручили специальный жетон на верёвочке.

Внутри столица оказалась ещё прекрасней, чем снаружи, так что шёл я, откровенно глазея по сторонам и стараясь всё запомнить. Впрочем, шиноби вели себя схожим образом.

Алмазный город (некое подобие Запретного в Пекине) охраняли самураи, наряженные в боевые, пусть и очень красивые доспехи. Увидев приглашение, они молча вызвали юркого чиновника, который и стал моим проводником. Распрощавшись с "охранявшими" меня шиноби, иду вслед за невысоким, но удивительно подвижным человеком. Судя по всему — это чиновник невысокого ранга, но весь опыт ирьенина и бойца прямо-таки вопит, что невзрачный человечек с лысинкой может буквально размазать меня в считанные секунды, а его реальный ранг достаточно высок — вот только где-нибудь в местном КГБ.

Как я и ожидал — "мариновали" меня долго — едва ли не две недели. В город не выпускали, да и по дворцовому комплексу можно было передвигаться только в сопровождении, причём на очень ограниченном пространстве. Для "развлечения" приходилось заполнять кучу анкет и вести беседы с психологическим уклоном. Меня явно проверяли для допуска "к телу", что и понятно — даже земной медик достаточно опасен благодаря знаниям, а уж местные ирьенины...

Наконец, проверка завершилась и допуск "к телу" было открыт. "Тело" оказалось весьма высокородным и принадлежало к роду Даймё. Пожилой мужчина был даже каким-то (где-то в полусотне болтался) претендентом на престол, так если бы моё воспитание было чисто МЕСТНЫМ, я должен был прямо-таки укакаться от такого счастья. Поскольку такого стремления за мной не заметили, то клеймо "Невоспитанного варвара" стало для придворных абсолютным.

Пожилой (на самом деле далеко за сто) дяденька навернулся с невысокой (метров двести) горочки и крепко шарахнулся. Местные медики подлатали его, но проблемы с позвоночником остались.

— Будет неприятно, — предупредил я высокородного пациента и начал обследование. Ну да — обследование и лечение позвоночника часто несовместимо с нормальной анестезией (здесь), поскольку требуется изучать отклик организма на то или иное действие. Когда закончилось обследование, мужчина буквально плавал в поту — настолько это было болезненно.

— Первичное обследование организма завершено. — Ответил на вопрос супруги больного.

— Пока могу сказать, что уважаемый Линь У, занимающийся лечением, делал всё правильно. Говорить о каких-то прогнозах рано, но что состояние Высокородного (этикет, мать его!) улучшится — несомненно.

Придворный (один из) лекарь Даймё оказался вполне вменяемым мужчиной (первое впечатление), вполне лояльно встретившим потенциального конкурента. Долго обсуждали методики лечения и пришли к выводу, что попробуем методики Конохи — всё-таки пациентов с подобными травмами я повидал за несколько лет больше, чем местный ирьенин — за всю свою карьеру.

Задержаться пришлось почти на две недели, что очень много по местным меркам, но зато нащупали (именно МЫ, а не Я — придворный медик оказался профессионалом высочайшей квалификации, которому просто не хватало практики в конкретном направлении) путь к полному излечению. Держать меня дальше не стали — и подозреваю, что как раз "добрый" коллега приложил руки к моему отъезду. Ну да и хрен с ним — не испытываю никого желания оставаться здесь.

На прощание вручили целую кучу местных наград. Не ордена и медали (или хотя бы золото), а церемониальные одежды, каллиграфически написанные свитки с изречениями, несколько шкатулок с аналогичной ерундой и прямой меч с редкостно аляповатыми ножнами. Ценность остальных даров я не слишком понял — это было нечто полу мистическое и отвлечённо-философское. Меч же давал мне ряд мелких привилегий, причём самая важная — право таскать его....

"Охранять" меня на обратном пути прибыла новая команда генинов во главе с Асумой Сарутоби.

— Хай, Чоджи! — Поздоровался я с малолетним приятелем. — Шикамару, Ино.

К сожалению, подарки от двора нельзя было запечатывать — это было бы неправильно понято. Так что тащить добро предстояло на своём горбу. Особых тяжестей не было, но некоторые вещи (те же каллиграфические свитки) были довольно объёмными, так что предстояла парочка ночёвок "в поле".

Особой радости от общения с "охранниками" не испытывал: Сарутоби вообще терпеть не могу (хотя конкретно Асуму считают порядочным человеком), Яманака — дознаватели и палачи, Нара — хитрож...й клан себе на уме. В общем — только Чоджи в этой компании был мне симпатичен.

Умом я понимал, что тройки Акимичи-Яманака-Нара являются на редкость хорошо сбалансированными боевыми единицами и союз во многом вынужденный: Акимичи могучие бойцы, но изощрённых техник маловато; Шикамару славятся как раз изощрёнными техниками и довольно слабыми запасами чакры; Яманака — мастера менталистики, способные залезть в мозги к противнику, особенно если тот уже дезориентирован. Тройку ждёт примерно такая судьба: генерал Шикамару, начальник контрразведки Яманака и командир штурмовой группы (а одновременно — телохранитель) Акимичи. Удобно и продуманно, но это не мешает мне дружить исключительно с "толстячками", испытывая недоверие к остальным членам "банды".