Хьютай резко двинула рукой и сжала левый сосок юноши. Айэт непроизвольно и удивительно туго поджал живот и пальцы босых ног. Ещё одно движение — и его тело выгнулось дугой, подобно натянутому луку. Весь он туго задрожал, и, резко дернувшись, выбросил длинную струю семени, потом снова и ещё...
Кончив, Айэт обмяк в кресле, часто дыша, полуприкрыв глаза, явно не вполне понимая, на котором он свете. Кончил он резко и обильно, густо забрызгав себе живот, грудь и даже лицо. Похоже, что он много дней не занимался любовью, даже сам с собой. Это многое тут объясняло...
Наконец, юноша смог перевести дыхание, обтер лицо рукой, поднес к глазам мокрую ладонь — и вдруг тихо выругался. Ну да, тут же негде вымыться и нечем обтереться, несколько запоздало подумала Хьютай. Сейчас она стояла перед ним на коленях, положив руки на бедра Айэта. Юноша перевел взгляд на неё — и отчетливо смутился.
— А ты?.. — растерянно спросил он.
— Ну... — Хьютай смутилась тоже. Желание её было очень сильным, но она не вполне представляла, как тут можно удовлетворить его, не доводя дело до совсем уже разврата...
Айэт, впрочем, решил всё это за неё. Едва Хьютай поднялась, юноша тоже вскочил. С неожиданной силой и решительностью он содрал с неё комбинезон вместе с трусиками, уложил её на пол и уютно пристроился сбоку. Прежде, чем Хьютай успела опомниться, обжигающе-сладкий язык Айэта нашел её клитор, и она замерла, парализованная силой ощущений. С Анмаем его, конечно, было не сравнить, но недостаток умения он возмещал усердием. Левая рука Айэта ласкала её женскую суть, правой он небрежно придерживал Хьютай за бедро — и всего через минуту она сама кончила, вскрикнув и судорожно выгнувшись. Даже в этот миг Айэт не отпустил её, а едва Хьютай попыталась вывернуться, прижал её бедро рукой с неожиданной силой. Потом быстро развернулся на заднице и растянулся рядом с ней, закинув руки за голову и глядя в потолок.
Хьютай растянулась рядом с ним, глядя на юношу. Сейчас, сбоку, Айэт выглядел офигительно — гладкий впалый живот, выпуклая грудь, темный, тугой изгиб поясницы... В профиль его тело казалось здесь очень тонким, и это буквально сводило Хьютай с ума. Айэт часто дышал, закрыв глаза, на его смуглой коже опалово блестели капли его семени. Мордочка у него была вся мокрая — и вполне довольная при этом...
Не удержавшись, она крепко взяла юношу за бедра — и начала вылизывать его мокрый живот. Айэт вздрагивал и ойкал, до предела втягивал живот, туго сжимал все его мышцы, но сопротивляться не пытался. Солоноватый вкус его кожи и семени буквально сводил Хьютай с ума. Её язык добрался до груди юноши, прошелся по сразу затвердевшим соскам — и, наконец, она устроилась на нем, вылизывая мокрую мордочку юноши...
Айэт удовлетворенно выдохнул, ощутив на себе вес её сильного тела, потом поднял ноги, туго обвив её стан босыми пятками. Его сильные руки обвились вокруг шеи Хьютай. Он смешно жмурился, когда она вылизывала его лицо, и Хьютай, чувствуя под собой его гладкое, горячее, упруго-твердое тело тоже ощутила, что шалеет. Она плотно прижималась к юноше, ласкала языком его испуганно трепещущие ресницы, покусывала и вылизывала аккуратные ушки. Тело её ритмично и непроизвольно двигалось, твердый член Айэта терся о низ её живота — и юноша вдруг тихо, испуганно застонал, потом туго выгнулся, дернувшись несколько раз. Хьютай ощутила тепло его семени.
— Ой, извини, я не хотел так, — сказал Айэт, приподняв ресницы. Но сказал вовсе не смущенно. Удовлетворенно, скорее. — Даже не знал, что так бывает. Это... классно.
Хьютай не слишком-то хотелось подниматься, но она всё же развернулась, вновь вылизывая мокрый живот юноши. Потом тот стал слизывать остатки своего семени с её живота, — и, как-то незаметно, эта процедура перешла в нечто, совершенно иное...
..............................................................................................
В этот раз Айэт действовал уже не так напористо, и Хьютай балдела несколько минут, мягко поджимая пальцы босых ног, потом всё же кончила, судорожно выгнувшись. Айэт сел рядом с ней, откровенно разглядывая её — от макушки до пяток.
— Ты красивая, — констатировал он, легко проводя ладонью по животу Хьютай. — Я хочу быть твоим парнем. Можно?..
— А как же... — начала Хьютай.
— Нэйс? — предположил Айэт. — Ну, я много чем ему обязан, но он же не девчонка... — он смущенно засмеялся. — А ты... ты совсем другая. Ты меняешь наш мир. Ты удивительная. Я хочу принадлежать тебе, до последней клеточки. Весь, целиком. Даже если мне придется умереть... — язык у него стал заплетаться, он явно не вполне понимал сам, что же именно сейчас говорит...
— Я не хочу, чтобы ты умер, — Хьютай усмехнулась и села рядом с ним. — Разве что помучился, — она протянула руки и стала покручивать уши Айэта, лишь наполовину шутливо, — ей нестерпимо хотелось как следует надрать их...
Айэт не вырывался. Его глаза закатились, он впал в какое-то полубессознательное состояние. Ушки явно были его слабым местом. Как и соски — едва Хьютай касалась их, юноша весь обмирал, парализованный ощущениями. Подвесить бы его сейчас за руки, вдруг подумала она. И хорошенько отходить ремнем по заднице, драть беспощадно до тех пор, пока из этой лохматой головы не вылетит вся дурь. Или пока малолетний паразит не кончит в третий раз, просто от возбуждения...
Она не представляла, до чего бы додумалась — то есть совершенно — но тут в животе у Айэта вдруг громко заурчало.
— Жрать хочется, — печально сообщил он, ловко вывернув голову из её рук. — Прямо сил нет.
— Ещё бы — все потратил, — усмехнулась Хьютай, поднимаясь на ноги. — Давай одевайся. Пора назад идти...
...............................................................................................
Когда они пробирались по мостикам к выходу, Хьютай задумалась. Весм передавал "Астрофайре" все её мысли. Сейчас та не могла читать их, но это зависело лишь от расстояния. Пока это ещё неважно — сигнальный огонек постоянной связи на браслете не горел с того мига, как она вернула его. К тому же, эти стены поглощали любое излучение, и "Астрофайра" не могла засечь сигнал с её весма. Впрочем, это ещё не самое худшее. В особых обстоятельствах, если нужно было любой ценой сохранить непрерывность сознания, при угрозе прекращения связи, или если файа терял руку с браслетом, аннигилятор весма взрывался. Пришлось потратить время на поиск железной коробки, в которую Хьютай смогла положить браслет, надежно заэкранировав его...
.............................................................................................
Когда они поднялись в главный зал, Хьютай подошла к летающей платформе. Она была черная, овальной формы, длиной в сорок метров, шириной в двадцать и высотой в десять. Здесь, в энергостанции, в 31 ангаре, хранилась 31 такая машина. Место 32-го занимал входной туннель...
По одной из двух изящно изогнутых лестниц они поднялись на плоскую корму. Это была посадочная площадка. Хьютай убедилась в этом, увидев впереди два вместительных ангара для леталок. Они вошли в дверь между ними, и, миновав темный коридор и ещё одну дверь, попали в высокое помещение, прикрытое прозрачным куполом. Отделанный мягким цветным пластиком зал оказался огромным, метров двадцать в диаметре, во всю ширину платформы. Здесь был пустой бассейн, занимающий центральную часть корпуса.
Второй короткий проход вёл из главного зала в рубку на выпуклом лбу машины. Осмотрев её приборы, Хьютай повернула главный выключатель. К её удивлению, все механизмы работали. Проверив их показания, она задумалась. Скорость платформы составляла триста миль в час. Если лететь с такой скоростью, даже строго по прямой и без остановок, им потребуется почти год, чтобы достигнуть цели...
Она вспомнила, что для связи в не-пространстве не существует преград, и сейчас уже вся Файау знает о Линзе. Машины смогут найти Сверх-Эвергет и без её помощи. Сейчас она знает, как открыть проходы в центральную часть Линзы, но почему они не смогут это выяснить?..
Они вернулись в главный зал платформы. Проём в полу зала перед дверью рубки отмечал начало второй, винтовой лестницы, уходившей вниз на два яруса. На первом из низкого поперечного коридора вели четыре двери. Передняя — в просторное жилое помещение под рубкой, две торцевых — в изогнутые камеры между бортами и бассейном. В левой помещалась кухня со складом продовольствия, в правой — ванны и всё остальное. Личных кают не было. Похоже, что создатели платформы просто не нуждались в них. Это обещало сделать жизнь в ней... интересной.
На нижнем ярусе лестница выходила в пустую трапециевидную комнату с дверью в каждой из стен. Три двери — передняя и боковые — вели в такие же пустые трапециевидные камеры-коробки, очевидно, грузовые склады. Четвертая, бронированная (она открылась лишь от прикосновения её руки к контрольному квадрату) — в машинный отсек, занимающий большую часть корпуса. Хьютай сразу узнала идущий вдоль наружной стены ускоритель — ребристую трубу, схваченную массивными стальными блоками магнитов. Источником энергии служил плоский многогранник монопольного аннигилятора в центре помещения, почти такой же, как на высадочных кораблях "Астрофайры". Дальность полета не была ограничена ничем, и полет до центра Линзы перестал быть фантазией...
............................................................................................
Когда они вышли наружу, Айэт замер, глядя на темное синеющее небо.
— Уже вечер? — удивился он.
— Утро нового дня, — улыбнулась Хьютай.
Они вошли в туннель. Когда они начали подниматься к выходу, Хьютай неожиданно остановилась.
— Там ждет Нэйс. Мне придется впустить его сюда и показать, как пользоваться про-Эвергетом.
— Зачем? — неожиданно хмуро спросил Айэт. — Нэйс далеко не зайчик, знаешь. Он очень жестокий человек. А получив такую силу, он сможет делать всё, что придет ему в голову.
Хьютай задумалась. Это она понимала уже и сама. Но она знала, что полет к центру Линзы займет примерно местный год. Нужно чем-то отвлечь "Астрофайру", — а что отвлечет её сильнее, чем всесильная машина в руках фанатика? Правда, если Нэйс и погибнет, он успеет совершить страшные опустошения. Но чтобы разобраться в столь важной проблеме, на это стоило пойти...
— Нам потребуется помощь, — пояснила она, видя, что Айэт не двигается с места. — Платформу нужно загрузить припасами.
— Мы летим на разведку Опустошителей? — спросил юноша.
— Нет. Мы направляемся совсем в другое место. И одни мы ничего сделать не сможем — там нужно ещё человек 5-6. Больше на платформе не поместится. Я буду занята с Нэйсом и ты займешься этим. Подберешь нужных людей.
— А Нэйс?
Хьютай мрачно улыбнулась.
— Из недоучки-диктатора он вырастет до живого бога. Но сам он лишь молодой, глупый файа. Такой дар убьет его, если он не станет таким же, как я.
Затем они поднялись к выходу и прошли через силовое поле навстречу ожидавшей их с нетерпением толпе...
.............................................................................................
Весь этот день Хьютай провела с Нэйсом в зале про-Эвергета, объясняя ему устройство и принцип действия машины. Управление было полностью компьютеризированным, и для такого человека, как Нэйс, не составило никакого труда разобраться в нём. Хьютай стало жаль его. Пусть ненадолго, но диктатор стал тем любопытным юношей, каким был изначально. Она даже подумала, не взять ли его с собой, но экипаж был уже набран. И всё будущее Нэйса — в его собственных руках...
............................................................................................
Нельзя сказать, что Хьютай совсем не мучили угрызения совести. Более того, ей даже хотелось, чтобы узурпатора свергли. Но умом она прекрасно понимала, что с точки зрения пользы для её дела Нэйс должен править как можно дольше и свирепее. Это раздвоение ума и чувств путало и смущало её. Она хотела, чтобы сбылось последнее, но надеялась на другое...
Тем не менее, Хьютай решила сделать всё, чтобы Нэйс продержался как можно дольше. Он должен был оставаться незаменимым, и, значит, осуществлять единоличный контроль над про-Эвергетом. Правда, попасть внутрь можно было лишь с помощью весма, а Нэйс не мог им пользоваться. Но Хьютай могла сделать ему радиоключ. Теперь нужно было преодолеть защиту станции, чтобы свергнуть Организацию. Вряд ли кто-то сумеет это сделать. Силовое поле, несомненно, было неуязвимо для любого здешнего оружия. Так что она вручила ему радиоключ — и на этом они и расстались. Теперь ей следовало отправляться немедленно. Прощаясь, она подарила вождю Организации один из лазеров. Этот подарок уже ничего не мог изменить, а тем более искупить ещё не свершившееся предательство. Ведь Нэйс не сможет всё время жить на станции, и если его убьют вне её, секрет про-Эвергета умрёт вместе с ним...
............................................................................................
Расставшись с Нэйсом, Хьютай вернулась в главный зал станции и поднялась на уже ожидавшую её летающую платформу. Там её встретил Айэт и ещё шестеро ребят и девчонок — набранный им экипаж. Она не знала никого. Пока все они занимали свои места, Айэт кратко рассказал о них.
Первый юноша — Лэйкис Коран, бывший курсант военной школы, затем рядовой охранник Контрольного центра, учавствовал в боях по защите столицы и Северном походе. Он был не один, его подруга — Уаса Тапиола, была с далекого юга страны, из немногочисленных беженцев, сумевших достигнуть столицы. Она осталась одна, но об этом Айэт ничего больше не знал.
Второй юноша — Ками Элкан — по мнению Хьютай был выбран неудачно. Невысокий, застенчивый, он явно сбежал ради этой экспедиции из дому. В этом, конечно, был виноват сманивший его Айэт, но вернуть Ками обратно было невозможно — Хьютай поняла это по его глазам. Айэт познакомился с ним совсем недавно, но Хьютай видела, что этому книжному мальчику просто опротивела его благополучная жизнь. Он мечтал о невероятных приключениях, не зная, сколь они страшны. И он тоже был не один. Его подруга, Нара Лессиас, недавно закончила школу, и должна была находиться совсем в другом месте...
Лайара Арсус, третья девушка, была явно подругой Айэта, четвертую, Ювану Кари, он, похоже, отчаянно и безнадежно любил. Хьютай долго и с тоской слушала, как Айэт описывает её достоинства. Пять дев для трех парней были явным перебором. Но и выгонять Ювану ей почему-то не хотелось. По крайней мере, Айэту будет, чем заняться в этом долгом полете...
Хьютай встряхнула головой. Она знала, что эти дети не смогут помочь ей, но всё же она тащит их с собой — ради чего? Она не знала этого, но знала, что не должна этого делать. Но всё же... отсылать их теперь уже поздно. Конечно, они все сами напросились в эту экспедицию, но они же не знают, что их там ожидает! Впрочем, она и сама этого не знала...
.............................................................................................
