Чаганов: После войны

— А вы, товарищ Маленков, к троцкистской оппозиции никогда не примыкали?— Имя китайского вождя застревает в глотке моего оппонента.— Я почему спрашиваю, уж больно ваши слова отдают троцкизмом...

— Товарищ Чаганов,— слышу из-за спины равнодушный голос вождя,— здесь не митинг, постарайтесь обходится без политических ярлыков.

— Извините, товарищ Сталин,— неотрывно в упор гляжу на опешившего Маленкова,— дурной пример одного из секретарей ЦК заразителен, поскольку иначе его голословное утверждение об игнорировании курса партии назвать нельзя. Если он сейчас же не подтвердит свои слова цифрами и документами, то я объявляю его пустозвоном, недостойным быть членом нашей партии.

— Успокойтесь, товарищ Чаганов,— голос вождя становится жёстче, но недовольства в нём по отношению к себе я не чувствую,— говорите по существу, в чём, по-вашему, заключается троцкизм товарища Маленкова?

— В том, что он, по сути, на заседании политбюро транслирует тезисы теории 'перманентной революции' Троцкого — построить социализм в одной стране нельзя, поэтому надо любой ценой поддерживать революции по всему миру. Как пример — надо поддерживать Мао и КПК, хотя никакого отношения к коммунизму они не имеют — идеология национализма, мало чем отличающаяся от идеологии Гоминьдана. Ещё один тезис Троцкого — нетерпимость к 'национальной замкнутости', без быстрых побед неизбежны автаркия и бюрократизация. Клиринг, межгосударственная торговля по его мнению — путь в никуда, надо без промедления переходить к общему межгосударственному планированию, бюджету, разделению труда и единым нормам. Здесь и сейчас. Очевидно, что такой же точки зрения придерживаются товарищ Маленков, некоторые неназванные представители союзных республик и примкнувшие к ним представители стран народной демократии, поскольку даже моя попытка разобраться какие республики являются донорами союзного бюджета, чтобы иметь аргументы в споре о путях развития социализма вызывает у этих товарищей столь агрессивное противодействие.

— Я, товарищи, на провокации не ведусь,— хмыкает мой оппонент, обводя спокойным взглядом собравшихся,— переходить на личности также не собираюсь. Но поскольку в политбюро имеются два разных подхода по принципиальному вопросу, то может быть было бы разумно не решать его в узком кругу, а вынести его на суд более широкого форума? В Центральном Комитете и крупных партийных организациях страны складывается мнение, что вместо партийной конференции следует провести полноценный партийный съезд, который был бы уполномочен принимать в том числе и кадровые решения.

— У кого это складывается такое мнение?— Недовольно хмурится вождь.

— Большинство заведующих отделами ЦК высказывают такое мнение, товарищ Сталин,— маленькие глазки Маленкова преданно глядят на вождя,— оно складывается на основе сигналов с мест. Если конкретно, то за проведение съезда выступают большинство парторганизаций Украины, коммунисты Ленинграда, Челябинской, Куйбышевской и Новосибирской областей, а также компартий Азербайджана и Узбекистана. Таким образом, по представительству на предыдущем партийном съезде они составляют около трети численности и имеют право по Уставу партии требовать созыв Чрезвычайного съезда партии даже в обход Центрального комитета. Поэтому, чтобы избежать этого позора, ЦК лучше самому объявить о созыве съезда.

'Похоже, что Маленков идёт 'ва-банк'... 'Азербайджана и Узбекистана' — звучит как угроза, ведь их представительство на съезде едва составляет один процент и их голоса практически ничего не решают, но он их называет... угроза однозначно. Весьма вероятно, что Маленков называет не всех своих сторонников, а значит битва на съезде может развернуться нешуточная. Тем более, что в этой истории, в отличие от моей, обкомы так и остались 'непугаными'. Конечно, не следует здесь ставить знак равенства между мнением рядовых коммунистов и руководством обкомов, которые и шлют в ЦК подобные 'сигналы', но и сильно различать их тоже не следует — система 'фильтров' по отбору делегатов на съезд отлажена этими ребятами хорошо'.

— Я хочу сам взглянуть на эти 'сигналы', товарищ Маленков,— вождь возвращается к письменному столу, берёт в руку карандаш и делает отметки в блокноте,— пришлите мне все материалы и срочно вызовите 'авторов' в Москву.

* * *

— Думаешь, что Хозяин 'выдерет' жалобщиков?— Оля, идущая рядом со мной по дорожке вдоль стен Кремля, пытается заглянуть мне в глаза.

— Как-то не уверен в этом,— не сразу отвечаю я,— ситуация на Старой площади не простая — Маленков там сейчас полноправный хозяин. Сначала была война, затем болезнь — в итоге Сталин, по сути, потерял контроль над партийным аппаратом, к тому же надо учесть, что в отличие от нашей истории настоящей его чистки, как в '37-ом' здесь не было. Аппарат заматерел, определился с лидерами, почуял свою силу — теперь его наскоком не взять. На Мироныча надежды никакой — слишком часто болеет...

— У Хозяина сейчас непререкаемый авторитет,— отрицательно качает головой супруга,— он любого сломать может, стоит только ему обратиться к партии и народу хоть по радио, хоть через газеты.

— Так-то оно так, Оля, открыто по отдельности бросить вызов ему никто не решится. А партаппарат сможет — ибо 'имя ему — Легион'. В нашей истории 'Легион' это сделал в 1937-ом. Сталин тогда в открытую схватку не полез, временно отступил, чужими руками расправился со взбунтовавшимся партийным аппаратом. Но тогда он был на десять лет моложе...

— Значит надо идти к Хозяину и требовать устроить настоящую чистку государственного аппарата — революцию 1947-ого! Силы у нас есть — надёжные части в МГБ и армии найдутся. Пусть он выступит перед народом, а мы заблокируем всю связь и изолируем вожаков по всей стране. Аппарат силён тогда, когда с ним цацкаются, а если пустить ему юшку, то сразу становится покладистым, нежным и пушистым.

— 'Требовать'? Плохо, Оля, ты Сталина знаешь.

— Хорошо, не требовать, а просто предложить. Понимаешь, он должен знать, что в стране есть здоровые силы, которые его всегда поддержат — тогда и трудное решение легче принимается.

— А у меня есть сомнение, что Хозяин нам в полной мере доверяет. Не его это стиль — полностью полагаться на одну из сторон. Он — не диктатор, он всегда над схваткой. Боюсь, что не понравится ему такое предложение. Да и вообще, как ты себе это представляешь — наплевать на закон и репрессировать — сколько в высшем партаппарате народу работает?

Оля морщит лоб:

— Насколько я помню, если судить по докладам охраны, то в ЦК примерно полторы тысячи человек. По ЦК союзных республик точных данных не видела, но оценкам в зависимости от величины союзной республики и по структуре отделов от 200 до 500 человек. Сильно не ошибусь если скажу, что это 4 тысячи человек. Теперь обкомы-крайкомы — в них, если исключить техперсонал и обслугу, то от 60 до 100 человек. Умножаем на 120 обкомов получаем 8000 человек. Добавляем крупные горком индустриальных центров — тут я знаю точную цифру 3500 человек. Округляем — получаем цифру — 20 тысяч человек.

— Всего? Не ожидал, и это на 6 миллионов коммунистов... Но всё равно, что ты будешь предъявлять всем этим людям?

— 58 статью пункт 1,— не задумываясь отвечает Оля,— '... подрыв или ослабление конституционной власти' путём вмешательства в их законную деятельность.

'Л-логично, партийные органы к числу конституционных отнести никак нельзя'.

— Если так рассуждать,— хмыкаю я и легонько толкаю супругу в бок,— то любой адвокат на суде докажет, что на лицо избирательное применение закона — его следует применить к любому руководителю-коммунисту, включая товарища Сталина. Если пользоваться твоей логикой, то не проще ли председателю Совета министров просто издать указ о запрете вмешательства партийных органов в деятельность государственного аппарата и в управление промышленными и сельскохозяйственными предприятиями и организациями культуры? И всё будет соответствовать Конституции и закону. Если хочешь развалить страну, то этот путь самый верный, проверено.

— Если мы не сможем быстро сломать партийный аппарат,— мрачно исподлобья смотрит на меня супруга,— то вскоре сами окажемся на нарах, если, конечно, не пристрелят прямо на рабочем месте.

— Уточнение, если в нужный момент 'мы не сможем сломать партийный аппарат'. Пока Хозяин жив, ни они, ни мы ничего друг другу сделать не сможем. Но готовиться к этому моменту надо прямо сейчас.

— Не учи учёную,— мгновенно вспыхивает Оля.

* * *

— Кто у Хозяина?— Проходя по приёмной вождя, на секунду останавливаюсь у стола Поскрёбышева.

— Из Генштаба и Министерства внешней торговли,— не отрывая взгляда от бумаг быстро отвечает тот.

'Странная компания,— мелькает в голове пока я в темпе преодолеваю тамбур перед 'кабинетом номер один',— ну и при чём тут я'?

— И всё-таки, какой, на ваш взгляд,— Сталин, стоя у карты Юго-Восточной Азии, 'с пристрастием' 'допрашивает' молодых подтянутых полковника и каперанга и, обливающегося потом, пожилого тучного штатского, — минимальный набор территорий, которого бы хватило Японии для нормального развития?

— Ответ, товарищ Сталин, может быть неоднозначным..,— начинает моряк и замолкает в нерешительности.

'Похоже, что настаёт очередь краснеть военным'.

— Разрешите мне ответить, товарищ Сталин,— беру в руки указку, 'троица' с удовольствием расступается, давая мне место у карты, вождь недовольно кивает,— безусловно — это британская Малайя, в которой находятся плантации натурального каучука, олова и бокситов и Голландская Ост-Индия с месторождениями нефти в Индонезии на островах — Суматра, Ява, Борнео, Сулавеси. Безусловно они захотят и французский Индокитай, где очень важной для них является дельта реки Меконг с плантациями риса, а также Филиппины с месторождениями никеля и хрома, но эти территории не являются для них критичными — рис и цветные металлы они могут найти и в других местах. А вот без нефти и каучука — им смерть.

— А для США, товарищ Чаганов, эти территории насколько важны?— Складки на лице вождя разглаживаются, он открывает коробку папирос 'Герцеговина Флор'.

— Нефтью американцы обеспечены полностью, товарищ Сталин, они вообще крупнейший в мире её производитель, к тому же под боком Венесуэла. По натуральному каучуку зависимость до 1942 года была острая, так как они его целиком брали из британско-голландской зоны Юго-Восточной Азии, но затем они развернули своё производство искусственного каучука и сейчас уже полностью покрывают свои нужды. Есть у них сейчас определённый дефицит по малайскому олову, но он не критичный, если припечёт, то американцы могут получать олово из Боливии и других мест. Бокситы они получают из Ямайки, да и своих месторождений хватает, так что без голландского Суринама и Британской Гвианы они обойдутся. Никель США получает из Канады, хром и марганец — из Южной Африки и Бразилии, медь из Чили. В общем, по большому счёту, ресурсы Юго-Восточной Азии им не сильно и нужны.

— Хорошо,— вождь прикуривает папиросу,— теперь вопрос к военным — по силам ли британцам одним, без помощи американцев отбить свои колонии?

— Это абсолютно исключено, товарищ Сталин,— оживляется 'моряк',— и дело тут даже не в соотношении сил, хотя британцы довольно сильно уступают японцам в палубной и дальней береговой авиации, а в материальном снабжении своей группировки в ЮВА. Почти весь авиационный бензин и машинное масло поступает из США, а без них на голодном пайке британский флот хорошо если справится с обороной портов и коммуникаций Индии и Цейлона. Чтобы выбить японцев из Малайи и Голландской Ост-Индии нужны массовые десанты на дальнем плече снабжения, воздушное минирование и стратегические бомбардировки. На это англичане даже при помощи французов, но без американцев совершенно не способны.

— Сухопутные войска Британии, которые в основном состоят из индийцев и африканцев,— принимает эстафету полковник,— несмотря на свою многочисленность, испытывает трудности со снабжением, в данный момент они увязли в Бирме. По нашим оценкам им по силам отстоять Индию и не допустить полной потери Бирмы, но без американского материального снабжения в том числе по морю и воздуху им придётся очень туго.

— Хорошо,— голос вождя по отношению к военным заметно добреет,— вы свободны, товарищи.

— Завтра, Алексей, в Москву прибывает Ачесон,— продолжает Хозяин когда за ними закрывается дверь,— по некоторым сведениям будет просить о мире...

'Ясно, пытается понять пределы того, в чём способны уступить американцы'.

— ... Одно непонятно, насколько нам нужен этот мир, давать ли врагам и попутчикам передышку? Что ты думаешь, Алексей, по этому поводу?

— Понимаю ваши опасения, товарищ Сталин. В принципе, американцы могут и напрямую без нас предложить мир японцам. Если те его принимают, то создаются условия для дальнейшего их сближения, а там недалеко и до создания очень неприятного для нас альянса, особенно если американцы предложат им крупный кредит. Конечно, мир и американо-японский альянс разрушит их отношения с Англией, для которой Малайя почти так же ценна как Индия, но не думаю, что надолго и всерьёз — в конце концов финансовые заправилы по обоим берегам Атлантики заставят свои правительства наладить отношения между собой.

— Ну ладно, Алексей,— вождь тушит папиросу,— допустим, что Америка решила на время 'закуклиться' в Западном полушарии, чтобы, как говориться, зализать раны. Соглашусь и с тем, что в конечном итоге и Англия последует за ней. Но в таком случае у Америки с Англией должна быть уверенность, что у них будет возможность не только восстановиться от потерь, но и со временем накопить силы и вновь вступить в борьбу за Евразию и Африку. Имея столь ограниченный рынок для сбыта своих товаров и слишком маленькое население по сравнению с нами, сделать это будет не просто, если вообще возможно. Совокупная экономическая мощь советского блока будет значительно превышать мощь англо-американского блока, а по численности населения — многократно.

— По численности населения, товарищ Сталин, я с вами полностью согласен — Северная и Южная Америка плюс Британские острова — это примерно 350 миллионов человек, Советский блок — пока без Африки, Индии, Ближнего Востока и Китая даст нам население в 870 миллионов. А если и их вовлечь в торговлю с Клиринговым союзом, то — более 2 миллиардов человек.

— Вот видишь,— вождь тянется к новой папиросе, но рука его замирает в сантиметрах от коробки,— это просто самоубийство уходить отступать за океаны, через 5-10 лет у них там всё рухнет — кризис будет за кризисом и кризисом погонять.

— А вот в этом я с вами не соглашусь, товарищ Сталин. Ничего у них не рухнет — больше того, у них есть все шансы для успешного развития. В американских научно-экономических кругах несколько месяцев назад в обстановке строгой секретности началось обсуждение необычной проблемы. Звучит она так — Межамериканский клиринговый союз. Этот союз включает все американские государства плюс Британия без колоний. По линии МГБ мне удалось достать некоторые материалы этих исследований, в которых, кстати, принимал участие лорд Кейнс. Выводы, которые вошли в меморандум для президента США оказались очень интересными...