— Вы мне противны уже тем, что, — не разобравшись толком в чужом мире! — сразу же принялись играть в 'богов'. Совершенно спокойно натравливая одни племена на другие, и спокойно подставляя только что обретённых союзников, считая, что ради 'победы Добра' вам можно ВСЁ!

— Мы ребят из рабства спасали! — заорал Талка. — Наших же, Аниу, только из прошлого.

— Не ори, — тихо попросил Лари. — Да, рабство зло. И помогать СВОИМ надо без вариантов. Но ты хоть помнишь, что там было-то? Тридцать вполне здоровых и физически крепких ребят и девчонок держал в страхе и ужасе один, мать, надсмотрщик Хоргов, при вашем появлении тут же трусливо сбежавший. ТАКИМ 'своим' я помогать ни за что не стал бы. Ибо они все — просто жалкие трусы. И получили по заслугам.

— А трусов в рабстве можно держать? — возмутился Талка.

— А на самом-то деле никакого 'рабства' здесь, в Ойкумене, тогда не было, — возразил Лари. — Были, по сути, две кодлы гопников, которые запугали несколько — не всех и не большинство даже! — местных племён, заставили их сидеть на попе ровно и платить дань. В наших краях это совершенно обычная ситуация. Никак не 'ужас-ужас, в крестовый поход, чада Света!' Только вот вы — не чада Света. На самом деле, вы очень сильно меня разозлили...

— Чем? — тупо спросил Талка.

— Для начала — махровейшей политикой 'двойных стандартов'. Рыбари слабые — и мы их запугаем. Нурны сильные — и мы засунем язык в жопу, и даже вякнуть не посмеем про Хорьков, которых Нурны тупо ИСТРЕБИЛИ. Чтобы не испортить отношений и получить их 'гипножабу'. С помощью которой натравить друг на друга — и тем уничтожить! — ещё два племени, одно из которых всего-то не хотело отдать вам свой тотем. И это не говоря про Хоргов, к которым вы набились в друзья — а потом спокойно отправили их на гибель, в засаду Виксенов, чтобы забрать Освобождающий Посох! Напрасно, кстати.

— А что нам их, в жопу было чмокать?! — возмутилась Файму. — Они поля Виксенов выжгли! Те все чуть с голоду не померли! А ты за них прямо горой!

— А ОТКУДА вы знаете, что именно Хорги выжгли поля Виксенов? Из рассказа Вайми же, который, внимание, ПРОДАВАЛ вам сведения в обмен на нужных ему для колдовства зверюшек. А вы глупо верите, что у него нет в этом мире СВОИХ интересов, для достижения которых и уничтожения так мешающих ему Хоргов и Хорунов он с удовольствием использует наивных 'гостей'. То есть вас.

— Может, и использует, — недовольно буркнул Талка. — Но что в этом плохого? И те, и другие — те ещё уроды.

— Мне омерзительна сама схема 'ты мне, я тебе', 'иди туда и сделай то-то — и тогда я тебе помогу'. Это — что угодно, но НЕ борьба за Добро. Вайми же, как вообще любой торгаш, мне органически противен. И вдвойне противен рассказом о 'ритуальной войне' между Хоргами и Хорунами — якобы нужной им 'для развития ненависти и злобы'.

— А что, разве нет? — удивился Димка.

Лари покачал головой.

— Дим, ты человек из совсем другого мира и другого времени. И не понимаешь, что можно воевать просто потому, что так угодно предкам и богам. По правилам строгим, кстати, воевать. Без добивания раненых, подлых убийств из засады и всякого такого. Честно, грудь на грудь. Чтобы каждый мог показать свою удаль. И с честью уйти к предкам.

— Это-то как раз и есть дикость!

— А каятся, молиться и поститься, чтобы в рай попасть — не дикость? Говном себя по стенке размазывать, чтобы угодить Отцу Небесному, отчего-то считая, что ему именно это и надо? Это не дикость?

— Да ну, я-то не каюсь и не молюсь, — буркнул Димка.

— Ну, и что ждёт тебя ТАМ? — Лари ткнул пальцем в небо. — Ничего! Ничего ты не заслужил — ни счастья, ни проклятья. И ещё взялся учить нас.

Димка промолчал. Слова Лари резали, как острые лезвия. Димка чувствовал, что в его голове всё перемешалось: философия, моральные нормы, представления о добре и зле — всё это накладывалось одно на другое, создавая непроглядный хаос. Он не знал, что ответить.

— Да, я не из вашего мира, — наконец произнес он. — Но это не значит, что я не имею права на своё мнение. Я просто хочу, чтобы люди были свободны и могли жить так, как им хочется.

— И что, ты думаешь, что свобода приходит просто так, как рассвет? — перебил Талка. — Мы тут сражаемся, чтобы освободить тех, кто в рабстве!

— Освободить? — усмехнулся Лари. — Освободить для чего? Чтобы снова оказаться в рабстве у тех, кто сильнее? Или чтобы стать частью вашей игры, где вы используете людей, чтобы решить свои личные проблемы?

— Мы не используем людей! — возмутилась Файму. — Мы сражаемся за них! За то, чтобы они могли жить нормальной жизнью!

— Нормальной жизнью? — повторил Лари, его голос стал холодным. — А как вы определяете, что для них нормально? Вы навязываете свои представления о свободе, не интересуясь их мнением. Вы не знаете, как они сами хотят жить, не понимаете их культуры и обычаев.

Димка почувствовал, как его начинает накрывать волна раздражения. Они сидели у костра, и вокруг них плавал дым, отбрасывая тени на лица друзей. Он посмотрел на Сашку, который, казалось, пытался унять гнев, сжимая кулаки.

— Лари, — тихо произнес он, — ты слишком высоко себя ставишь. Ты не знаешь всего, что пережили эти люди. Ты не знаешь, что такое страх, когда каждую ночь ждёшь, что придут и заберут тебя в рабы.

— А ты знаешь? — резко спросил Лари. — Ты знаешь, что такое страх, день за днем, год за годом? Или ты просто смотришь на всё это из своего уютного маня-мирка?

Димка замер. Он не знал, что сказать. Он действительно не знал, что такое постоянный страх, как это — жить в вечном ожидании беды. Но он знал, что такое надежда. Надежда на лучшее, желание изменить что-то...

— Я просто хочу, чтобы они могли выбрать свою судьбу, — наконец сказал он. — В этом и заключается свобода.

Лари посмотрел на него с сомнением.

— Свобода без ответственности — это просто хаос. И вы все, похоже, не понимаете этого. Надо быть готовым отвечать за свои поступки. Иначе вы будете просто повторять ошибки других и свои.

Ситуация накалялась. Димка чувствовал, как напряжение в воздухе нарастает. Вокруг них собирались другие ребята, прислушиваясь к разговору.

— Может, мы и не идеальны, — сказал Талка, — но мы хотя бы пытаемся что-то сделать. Мы не можем просто сидеть сложа руки, когда видим несправедливость!

Лари вздохнул, но его взгляд оставался холодным.

— И что вы собираетесь делать? Война? Уничтожение? Или, может быть, вы хотите создать новый порядок, который будет такой же жестокий, как старый?

Вопрос повис в воздухе, как тяжелый груз. Димка понимал, что они стоят на пороге жестокой ссоры, но как это изменить?..

— Мы должны найти способ, — наконец произнес он. — Найти способ, который позволит нам действовать не как 'боги', а как равные.

— Это не так просто, — буркнул Лари. — Но, может быть, это единственный путь.

Димка почувствовал, что, несмотря на разногласия, они могут найти общий язык. Может быть, в этом и заключалась истинная свобода, подумал он, — в умении слушать и понимать друг друга, несмотря на различия...

Огонь в костре пылал, отбрасывая тени. Вокруг собирались их друзья, готовые поддержать, а может быть, и понять...

— Так что, — произнес он, стараясь говорить уверенно, — давайте попробуем. Вместе. Мы можем создать что-то новое, что-то лучшее...

Друзья переглянулись. Лари вздохнул.

— Ошибка нищего не приносит вреда никому, кроме самого нищего. Ошибка короля приносит вред всем, кроме самого короля. Слишком часто мерилом власти выступает не число тех, кто подчиняется твоей воле, но число тех, кто страдает от твоей глупости. Пожалуйста, не забывай об этом.

13.

Какое-то время на поляне царило глубокое молчание. Димке очень хотелось ответить, но, как назло, ему ничего не приходило в голову. Файму оказалась более сообразительной.

— Никто не совершенен, — наконец сказала она. — Ни ты, ни я. Но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Да, мы часто поступали жестоко. Но между жестокостями для пресечения зла и жестокостями для развлечения есть коренная разница.

Лари вновь вздохнул.

— Жестокосердные часто используют благочестие для оправдания своему пороку. Ведь нехорошо всё же мучить и убивать людей просто потому, что так вдруг захотелось. А вот творить жестокости во имя пресечения мерзости и зла — это сурово, но справедливо. И наплевать, что это зло и мерзость существует лишь в голове пресекающего. Они оправдывают его порок в его собственных глазах, а ничего другого и не нужно.

Файму какое-то время молчала.

— Мы должны поступать сообразно требованиям времени, иначе времени больше ни для кого не будет, — наконец сказала она. — И поэтому мы кажемся холодными, беспощадными, сущими чудовищами, и не только другим, но и самим себе. Мы идём кратчайшей дорогой, мощёной трупами, это правда. Но у нас, увы, нет другой дороги. Хоруны, словно каннибалы, поедают собственные сильные когда-то души, взращивая невозможное на обратной стороне жестокости. Мы должны остановить их — или...

Лари в ответ лишь пожал плечами.

— Тонет человек всегда во тьме, даже когда воды пронизаны солнцем.

Глава 11.

Утром Димку разбудил поднявшийся в селении шум. Как оказалось, в него вернулся Вайми — целый и невредимый. Мальчишка тут же напустился на него:

— Твой сраный план удался просто идеально. Пока ты гулял по лесу, я несколько раз чуть не сдох и не попал в лапы к Хорунам, вместе с твоим драгоценным Ключом.

Вайми удивленно взглянул на него.

— А что с тобой было-то?

Димка рассказал. Вайми вздохнул и нахмурился.

— Я сделал всё, что мог, — наконец сказал он. — Отвлёк на себя несколько Хорунов. Это не было легкой прогулкой, ты не думай. Но они знали, что Ключ не у меня, поэтому Драмл погнался за тобой.

— Тогда какой был смысл разделяться?

Вайми вздохнул.

— Я всё равно не смог бы уйти через портал на Башне Лунных Часов. А помирать, прикрывая твоё отступление, — офигеть героично, но бессмысленно.

— Почему не смог бы? — удивлённо спросил Димка. — Ты же шаман.

— А вот как раз поэтому, — Вайми хмуро взглянул на него. — У всего, знаешь, есть цена. Я... можно сказать, что на мне лежит проклятие. В Не-Реали я могу... перемещаться, в Реали — нет. Объяснять почему — слишком сложно, и я не уверен, что ты... готов понять.

Димка вздохнул.

— Ладно. Не можешь, так не можешь. И что нам теперь делать?

Вайми удивленно взглянул на него.

— Как это что? Идти в Город Снов.

— А я не хочу, — мрачно сообщил Димка. — Пока не рассчитаюсь с Хорунами. И ты сам сказал же, что они чувствуют, где Ключ. И будут преследовать нас... даже за пламенем погибели. Если мы им не навтыкаем и не отобьем желание шляться повсюду за нами.

— Ладно, допустим, ты прав, — было видно, что задержка не очень радует шамана, но логику Димки он всё же признавал. — Но это, знаешь, непросто будет сделать.

— А почему? — тут же возмутился Димка. — С нами теперь Маахисы и Лемуры. И ты.

— Я только шаман, а Драмл — маг. Настоящий, — неохотно сказал Вайми. А про Лемуров забудь. Свои земли они защищать будут, но за Хорунами гоняться — ни-ни. Зачем это им?..

— И что нам тогда делать?

— Можно рвануть на всех парах к Городу Снов. Хоруны будут обходить земли Лемуров, потеряют время...

— Нет уж, — возразил Димка. — От гадов бегать не по мне. Я хочу с ними разобраться — раз и навсегда.

— И как? — с мрачным интересом спросил Вайми. — Пушек наделаешь?

— А хоть бы и так.

Вайми задумался.

— Ну, вообще-то в теории можно. Медь на севере, в Синих Горах есть, только далеко это. С порохом, правда, сложнее. Уголь-то древесный просто выжечь, а вот селитру придется из этого самого добывать... из гуано. Которое во всём мире можно только у Моря Птиц собрать, на скалах. Далеко на юге. С серой всё ещё сложнее. Надо переться в восточную пустыню, там вокруг фумарол есть самосадочная. То есть дело в принципе возможное, но непростое очень.

— А всё равно, — мысль о возможности шарахнуть по Драмлу из пушки порадовала мальчишку несказанно.

На радостях Димка рассказал о разговоре с Вайми Игорю, но тот не проявил ожидаемого энтузиазма.

— Это всё здорово, конечно, — ответил он, — но одни вы это точно не потянете. Слишком далеко, и вообще...

— Но Маахисы могли бы нам помочь... — начал Димка.

Игорь лишь покачал головой.

— Могли. Бы. Если бы захотели. Но — не захотят.

— Но ПОЧЕМУ?!

Игорь вздохнул.

— Дим, ты сам подумай, почему Маахисы — лучшие бойцы в этом мире, практически непобедимые! — САМИ ничего не сделали, чтобы освободить так дорогих им Певцов? Для них-то разгромить Хорунов — причём, в ЧЕСТНОМ бою! — и забрать у них что угодно ВООБЩЕ не составляло труда.

— Так Певцы же были заколдованы! — возмутился Димка. — И Драмл мог вообще их всех погубить, просто по щелчку пальцев. Тут не повоюешь.

— Ладно, пусть Маахисам для перехода 'на сторону Добра' было так важно, чтобы кто-то расколдовал Певцов. Но, опять же, что мешало им взять Освобождающий Посох самим или тупо попросить Вайми, который в итоге его и добыл, и снял заклятье?

— Не знаю, — буркнул Димка.

— А я знаю. Они просто не хотели. Плевать им было, и на Певцов, и на рабов Ну, может, и не совсем плевать, но напрягаться им явно не хотелось. Так что не надо тут ими размахивать, как Трумэн водородной бомбой. Ёжик — птица упрямая, пока не пнёшь — не полетит.

— Ну, и что же нам теперь делать? — уныло уже спросил Димка.

— Заняться нормальным сбором информации — кто, как, с кем и что... Самим, без массы идиотских походов, изготовить порох. Поднять Маахисов на борьбу с Хорунами — мне на это хватило бы одной зажигательной речи! А потом ОБЯЗАТЕЛЬНО разобраться с Драмлом. И... всё!

— Всё? — ядовито спросил Димка. — А серу я тебе рожу? А селитру из жопы прямо высру? А медь для пушек надрочу? А Маахисам поголовно отсосу, и они за мной вслед побегут, Хоргов с Хорунами бить? Что ж ты сам это всё не провернул, раз прямо такой весь из себя умный-умный?

— Дим, не дури, — неожиданно миролюбиво сказал Игорь. — Селитру в самом деле можно добыть из вытяжки под навозной кучей. Серу из колчедана выжечь. Медь в горах окрестных поискать. Не обязательно переться к чёрту на рога, влипая по дороге в разные 'приклюцения', случайные и ну не очень. То, что Вайми тебе предлагает — это на самом деле отличный способ похерить всё дело. Ну, найдёте вы там эту сраную руду. Как-то выплавите из неё медь. Нальёте из неё пушек. Дальше-то что? Как вы их сюда попрёте? На своём горбу? Пупок развяжется.

— Не обязательно же пушки, — буркнул Димка. — Можно этих, как их... ручниц наделать, как у гуситов. Так вернеё даже будет.

— Можно. Только переть их вам опять же на своём горбу. Вместе с ядрышками, кстати. Которые тоже весят немало. Ну, припрёте вы сюда с десяток ручниц этих... Ну, пальнете из каждой по десятку раз... А потом-то что? Камешками стрелять? Так это вообще срам будет.

— А нам много и не надо, — буркнул Димка. — Нам только Хорунов побить, и всё.