Рыжая снова завела левую руку за спину, на сей раз к смешному круглому рюкзачку. Арбитрессу, похоже, совершенно не смущало, что использованный тубус расплавился у нее прямо в руке. Стальные пальцы почти не утратили подвижности, а из нижней застежки рюкзачка буквально сам собой выпал дисковый магазин-'улитка', специально для пистолетов.

Один щелчок — диск стал на место. Второй — передернутый затвор. Как две-три минуты назад лоля не обращала внимания на сторонние жертвы, так сейчас арбитресса не принимала во внимание живой щит лолиты. Рыжая стреляла так, словно между ней и целью ничего не было. Четыре очереди, слившиеся в одну, двенадцать патронов. Диск был снаряжен также, как предыдущий магазин, из каждой тройной отсечки два экспансивных 'паучка' вязли в телах несчастных жертв, за которыми укрывалась обожженная убийца. Но бронебойные проходили навылет, настигая мишень.

Рыжая валькирия не прекратила стрельбу даже когда лоля осела на пол, покрытый осколками и кровавыми пятнами. Арбитресса целила в корпус, и кровь из ран лолиты не хлестала в ритме сердцебиения, а текла ровными ручейками, словно в торсе девочки вместо бьющегося сердца работал механический насос. Хотя, скорее всего так и было.

Несмотря на кинетическую энергию попаданий, девочка в матроске так и не упала, оставшись на коленях, чуть завалившись на бок. Она посмотрела на Постникова — случайно, просто дернула головой в агонии. Их взгляды встретились. Удивительным образом лицо и глаза девочки почти не пострадали от ожога, в отличие от скальпа и шеи. Больше не было ни искусной актерской игры, ни мертвенной маски убийцы на работе. Даже естественного и понятного отчаяния не оказалось в ее глазах. Только безмерная, безнадежная усталость. Это был взгляд очень старого человека, который видел мало хорошего в жизни, и ничего не ждал после смерти.

Мгновение Постников не мог оторваться от темных глаз девочки, а затем очередная тройка из 'люгера' попала ей в лоб. Тошнота вновь подступила к горлу Алексея, он отвернулся, но очень неудачно, потому что теперь увидел сцепившихся верзилу и последнюю лолиту. Громила в плаще методично вколачивал в пол голову противницы, как копр, забивающий сваю. От повреждений электронику в мозгу лолиты окончательно переклинило, и включился режим аврального перезапуска, а благодаря обширным и все умножающимся травмам процесс пошел циклично. Руки и ноги девочки дергались асинхронно, во всю мощь мускулов, усиленных кибернетическими приводами. В этих движениях уже не было ничего человеческого, как и в методично разбиваемом черепе, где мешались кости, пластик и металл.

Алекса вырвало кислой желчью. На службе у Доктора он повидал всякого, но вивисекторы все же были медиками и старались избежать ненужного натурализма. В конце концов, работать по уши в крови, посреди разбросанных частей тела просто неудобно и септично. Здесь же, вокруг, была настоящая бойня, в самом прямом смысле слова.

Даже когда желудок полностью опустел, судорожные спазмы продолжали сотрясать Постникова. Диафрагма и ребра болели так, словно его накрыл приступ острого аппендицита. Но все-таки Алексей попробовал встать. Он уже не скрывался и не пытался скрыться. Было очевидно, что, если арбитры захотят его убить, он умрет. Когда они решат и таким образом, как они решат. Встать ему удалось, несмотря на раненую ногу и пистолет в левой руке.

Постников тяжело оперся о стойку, покосился на расстрелянного автоматика-бармена. Сунул Барышева за пояс.

'Надо отдать Глинскому'.

Мысли путались, словно с окончанием резни иссякла некая батарейка в голове. А может быть организм истратил запас адреналинового драйва и теперь валился в неизбежный отходняк. Да и кровопотеря наверняка сказывалась. Снаружи выли сирены, доносился странный шум, словно океан подступил едва ли не к самому порогу клуба. Толпа? Скорее всего...

Алексей посмотрел на клуб. Посмотрел на себя и грустно усмехнулся, думая, что он снова одноглазый. Должно быть, это судьба. Фатум. От пиджака несло рвотой, а помещение уже насквозь провоняло жутким, ни с чем не сравнимым запахом обильно пролитой крови и вывернутых внутренностей. Постников понял, что уже никуда не уйдет, с такой то ногой... Он сел прямо на пол, поврежденную ногу кольнуло, но как будто издалека, почти неощутимо. В животе нарастало жжение. Алексей провел рукой по пиджаку и почувствовал обилие мокрой теплой жидкости. Кровь... много крови. Даже очень много. Наверное...

Что именно 'наверное' он не подумал, точнее не додумал. Мысль потерялась, растворилась на фоне других. Некстати — или наоборот, очень кстати? — вспомнилась недавняя рекламка.

'И неясно прохожим в этот день непогожий почему я веселый такой! Новейший, совершенно легальный эликсир счастья и веселья — 'Чебурашка'! Не вызывает привыкания'

— Я его помню, — сказала рыжая.

Когда она подошла, почему Алексей ее не заметил?.. Да какая разница... Ему было уже все равно. Хотелось просто посидеть и отдохнуть. Немного отдохнуть...

— Бывает же такое, — согласился вставший с другой стороны верзила. Шлем он снял, явив миру крупную лобастую голову — скорее 'башку' — с мутными белесыми глазками и короткой щетиной рыжих волос. Лицо мужчины кривилось от боли, поврежденная рука висела плетью.

Арбитры переговаривались голосом, а не дентофонами. Почему?.. Мысль показалась Постникову очень смешной, но сил смеяться уже не оставалось. Поэтому веселье переплавилось в ощущение тихого апатичного счастья. Все вокруг обрело резкость и контрастность. И еще монохромность, как в стильном черно-белом нуаре. Город, в котором постоянно идет дождь и очень много искусственного света, обольстительные женщины убийцы, утрированные для большей выразительности образы.

Какой хороший фильм... Сейчас он заснет, это будет очень долгий, очень глубокий сон без сновидений. А затем проснется, отдохнувший, молодой, бодрый. И забудет этот мир, этот затянувшийся сон. Нечего будет обсуждать с друзьями, нечего будет рассказать Инге, но это и к лучшему. Некоторые сны лучше забыть, никогда не вспоминая.

— Все, поплыл, — констатировал арбитр.

Рыжая наклонилась к Постникову и подержала его за палец левой руки. Недолго, секунд пять-семь. Затем неожиданно мазнула пальцем расплывающееся на пиджаке кровавое пятно и попробовала на вкус.

— Пульс слабый, частый, — заметила она мягким, неожиданно приятным голосом с едва заметными неестественно-металлическими нотками. — Гемоглобин низкий.

— Не понимаю, — сказал арбитр, встряхивая раненой рукой. — Чем его зацепило?.. Пуля разворотила бы живот до позвоночника.

— Видимо отдельный сегмент. Но и его хватило.

— Отходит?

Завывание сирен становилось все громче и ближе. Силы правопорядка подоспели быстро, очень быстро для огромного мегаполиса. Но все же слишком поздно.

— Да. Обширное внутреннее кровотечение в брюшной полости, — арбитресса дала диагноз с точностью и спокойствием автоматика. — Без немедленной помощи через пять минут кровопотеря станет критической. А через десять он умрет.

— И что же нам с ним делать?..

Арбитр толкнул Постникова носком тяжелого ботинка.

— Эй, дефективный, у тебя есть медицинский абонемент? Помрешь сейчас.

— Откуда у него абонемент, — укорила партнера за недогадливость рыжая. — Посмотри на него. Уличная торпеда в одноразовом мешке 'на выход'.

— Даже жаль... Он мне немного помог. И стрелял очень прилично... для мелкой гопы, конечно. Интересно, кто ему ставил технику... — меланхолично вопросил здоровяк.

— Уже не важно, — так же меланхолично отозвалась рыжая, сгибая и разгибая металлические пальцы обожженной руки. — Уже неважно... Я заберу чемодан.

* * *

Их разговор было невозможно прослушать. Точнее, почти невозможно. Но это самое 'почти' составляло настолько малую долю вероятности, что один из двух собеседников дал волю чувствам. Маленький, обшарпанный и незаметный рафик на деле являлся передвижным пунктом радиоэлектронного обеспечения, набитым под завязку самым лучшим в мире оборудованием. Электроники в нем было столько, что едва хватало места для двух операторов. Однако сейчас вместо техников за узким складным столиком сидел только один человек и в голос орал на невидимого собеседника.

— Ты рехнулся! — вопиял первый заместитель начальника агломеративной службы МВ. — Ты вообще понимаешь, что произошло?!

— Понимаю, — с видимым спокойствием отозвался из своего кабинета директор филиала 'Москва-Ленинград' Управления Финансовой инспекции. Впрочем, спокойствие было только видимым.

— Это резня, мать вашу, — рявкнул милицейский чин. Формально он находился на более низкой ступени, чем фининспектор, однако обстоятельства были экстраординарными, это меняло расстановку сил и тонкий баланс взаимоотношений среди властных структур.

Директор чуть склонил голову, не то соглашаясь, не то выражая готовность слушать.

— Это. Гребаная. Кровавая. Резня, — повторил милиционер, четко разделяя слова, как гвозди вбивал. — И это даже не работяги с окраин! — сорвался он вторично. — Самый что ни на есть средний класс, 'синие воротнички'! Да там трупы будут десятками вывозить! Гонзагамо уже сбегаются со всего города, они с ходу гонят репортажи в прямом эфире! И твои мясники все в белом прямо на месте массовой бойни! Ты понимаешь, что такого не было даже в Нью-Йорке и Токио?!

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — спокойно отозвался директор.

— Только не в моей ответственности, — со злой язвительностью отрезал милиционер.

Снаружи разворачивалось оцепление, выгружался отряд быстрого реагирования 'Пламя' — бойцы в полных доспехах городского боя, напоминавших скафандры, с новейшим адаптивным камуфляжем. Из транспортного фургона техники при помощи ручной тяги и душевного поминания чьей-то матери выгружали штурмового автоматика, похожего на многолапую гусеницу. Все шло по установленному протоколу, и у начальства еще было несколько минут на перелай и разборку.

— Не в твоей ответственности? — перешел в контратаку инспектор. — Вы прохлопали бандитский сходняк и передачу контрафакта посреди города, в приличном районе. А благодаря моим людям сходка была сорвана, и мирные граждане спасены...

Тут директор сделал паузу, поняв, что чуть перебрал.

— Да, те, кто успел унести ноги, — снова съязвил заместитель. — И какое удивительное совпадение, арбитры оказались ну прямо там, где был сходняк, чудеса просто! В решете.

— Неважно, — отрубил директор. — Повесить на нашу службу всю вину у вас не выйдет. Два арбитра случайно оказались рядом с местом преступления и вмешались.

— Такая у вас версия?

— Именно такая. И мы в одной лодке, так что не напирай.

Милицейский чин остыл как свинец, пролитый в ледяной бассейн — сразу и наверняка. Теперь, сбросив пар, он снова рассуждал быстро и хладнокровно.

— Притянуто, — сказал милиционер. — Слишком притянуто. И записи будут против вас. Мы уже переливаем цифру, там ясно видно, что твои появились быстро, при рабочем снаряжении. В случайность никто не поверит...

Несказанное тем не менее повисло в воздухе ощутимым пониманием. В обычных обстоятельствах службе финансовой инспекции было бы совершенно все равно, что о ней подумают и скажут. Однако на этот раз масштабы случившегося били все рекорды. Жесточайшее побоище посреди города со множеством совершенно непричастных жертв... Как совершенно справедливо заметил милицейский, такого не было в Нью-Йорке и Токио времен Войны Дзайбацу, а в тот год поубивали немало народу. Если подумать, случившееся было жестче, чем конфликт между 'Biotechnica' и 'Innovative Genetics Scientific' за индийские заводы и монополию на производство 'витакриона'. Даже в прошлом году, когда 'Правитель' попытался отжать у Союзпочты Плесецк в рамках борьбы на рынке метеоспутников и космической связи — и тогда масштабы оказались меньше. А ведь конфликт трестов дошел до вооруженного штурма испытательного полигона.

Негласное, но жесткое правило войны корпораций гласило — необходимо всеми силами минимизировать потери среди сторонних. Большие деньги терпимы к большой крови, но не выносят громкого шума. А сейчас шум обещал стать грандиозным. И в центре событий оказывались арбитры... Однако следовало учитывать, что беспрецедентная резня бросала тень на все правоохранительные службы. Так что топить арбитров вчистую милицейским было не выгодно. Следовательно, имело смысл постараться найти точку взаимного интереса.

— Нет никаких записей, — решительно предложил директор. — Камеры были отключены руководством клуба, которое вступило в сговор с преступным элементом. Липовый акт о неисправности с подписью заведующего и все такое. Имела место встреча двух группировок, которая не поделила контрафакт и устроила перестрелку. Возможно, это были даже какие-нибудь террористы. Служба МВ пресекла конфликт и защитила ... оставшихся.

— И арбитров не было?

— Даже близко не проходили. Милиция всегда настороже и хранит мирный покой граждан.

— Что ж... — заместитель на две минуты ушел со связи, заставив директора понервничать. Затем вернулся. — Технически это возможно... Однако...

— Договоримся, — директор понял многозначительную паузу совершенно правильно.

— На чем будем договариваться? — пустил пробный шар заместитель.

— Договоримся, — повторил директор брюзгливо и с ноткой тоскливой обреченности в голосе. Он был просящей стороной, и обе стороны это прекрасно понимали. — Дай с этим бардаком чуть разобраться.

— Дело твое, — неожиданно миролюбиво согласился заместитель. — Только не забудь, что записи не горят.

— Не забуду. Завтра встретимся и порешаем.

— Отлично. Но этого мало.

— Что еще?

— Если записей нет, то вам нужны свидетели. Хорошие свидетели, которые скажут правильные вещи. И это уже ваша забота, где их взять.

— У нас есть свидетель, — после короткой паузы вымолвил директор. — Хороший, годный свидетель, прямо с места событий.

— Кто такой? — подозрительно осведомился милиционер.

— Не гражданин, но твердо ставший на путь служения обществу и общественно-полезной работы. Случайно оказался на месте событий, обезоружил одну ... одного из террористов и оказал вооруженный отпор преступникам. Тяжело ранен врагами общества.

— Очень достойный человек... — согласился заместитель. — Настоящий пример для подражания.

— Да. Если только эта скотина не сдохнет.

Часть третья

Город света

Глава 20

— ... Совместные действия МУУР и СОГ-ФИ при поддержке ОБР 'Пламя' по задержанию членов ОПГ, занимавшихся нелегальной трансплантологией... Преступники оказали вооруженное сопротивление. Есть жертвы среди граждан... Преступники обезврежены ...

Постников щелкнул пальцами, приглушая звук. Официальные новости были унылы до невозможности, к тому же все аббревиатуры проговаривались скороговоркой, без расшифровки. 'Хроника текущих событий', рассылаемая по 'черной подписке', вносила немного ясности. Из нее становилось понятно, что МУУР это межрайоное управление уголовного розыска, СОГ-ФИ — специальная оперативная группа финансовой инспекции, ОБР — отряд быстрого реагирования. И так далее. Впрочем, судя по новостям, доступным Постникову, до самого дна событий не докопался никто, даже гонзагамо. Оно и к лучшему.