Сказка должна быть доброй

— Но как же король?! — возмутилась воительница.

На это я ответила предельно спокойно и убедительно. Авось и сама поверю:

— Он прекрасно жил в плену все это время. Поживет и еще немного. В любом случае, без брата я ни в какую петлю не полезу.

На самом деле, последний аргумент и был основным. У меня в голове все равно не укладывалось, как Лео может желать быть в плену. Это наводило на нехорошие мысли о состоянии его рассудка и могло означать все, что угодно. Например, то, что выйдя на волю, он вместе со своими рыцарями кинется разбираться с царством, а Эрла мне придется искать в одиночестве. Вот уж чему меня научила жизнь, так это тому, что чувства иногда надо задвигать куда подальше. Для общего блага. И как бы это ни было трудно, уступать место трезвому, пусть и циничному расчету. Поэтому, скрепя сердце, я решила: если ты кому-то нужен, старайся получить максимум выгоды, пока есть возможность. Пусть рыцари Альдэго достанут мне Эрла, а мы им тогда вытащим короля. Хотя, может быть, я действительно просто боялась без брата лезть ни пойми куда?

Воительница спорить со мной не стала, правда, свое несогласие выразила всем видом. Но не более того. Поменявшись со мной одеждой и сухо попрощавшись, она ушла, пообещав вернуться как только получит информацию о местонахождении Эрла. Ворон же хотел, было, задвинуть за воительницей дверь, но вдруг передумал и обернулся ко мне:

— Пойдем, пройдемся по магазинам?

— Зачем? — не поняла я.

— Во-первых, вам с малышом надо погулять, — ответил Ворон и, подойдя к окну, принялся отвязывать подхват шторы. — Во-вторых, я хочу договориться, чтобы нам таки починили дверь, а это будет шумно и пыльно. В-третьих, тебе нужна нормальная одежда.

Сказав это, полуэльф подошел ко мне и попросил:

— Встань, пожалуйста, — а едва я поднялась с кровати, завязал подхват на манер пояса. Отойдя на шаг назад, полуэльф придирчиво оглядел полученный результат и удовлетворенно кивнул. — Вполне сойдет за дизайнерское решение. По-моему, нечто похожее я сегодня где-то видел.

Чисто из любопытства я подошла к шкафу и, открыв дверцу, оглядела себя в висящем на ней зеркале. Результат меня впечатлил. Надо же, как одна маленькая деталь может кардинально изменить восприятие вещи. Темно-красный узорчатый 'поясок' легко превратил непонятный балахон-безрукавку в весьма милое платье. А если еще рукава, ворот и подол такой же материей оторочить, вообще будет песня.

— Мы все равно идем к портному, так что если хочешь, можем захватить штору, — сказал Ворон, подойдя к шкафу и закинув в него сумку. — За дверь нам все равно платить, так что можно и стоимость шторы включить в счет. Скажем, что корова сжевала.

Напоминание о корове вдруг отозвалось в голове вопросом, который я тут же озвучила:

— Кстати, как тебе удалось так быстро собрать ингредиенты? Ведь, насколько я помню, там был ложноцвет, а он растет только в болотистой местности. Да и плевуна изловить днем не так просто, даже если примерно знать, где его логово.

В ответ на это полуэльф усмехнулся:

— Я дурак что ли где ни попадя лазить? Мы же в торговом городе. Тут можно купить все на свете! Так что, снимать занавеску?

Прикинув примерную стоимость превращения воительницы, а также приняв во внимание тягу полуэльфа к совсем необязательным тратам, я поинтересовалась:

— Откуда у тебя... деньги?

Сперва я хотела добавить во фразу 'такие', но все-таки удержалась.

— От родителей, — ответил Ворон, отгораживая шкаф защитными амулетами.

Вспомнив, что сказал полуэльф об отеческом напутствии, я уточнила:

— Так поэтому твой отец грозился тебя убить, если вернешься? Потому что ты их ограбил?

Ворон подошел к кровати и, осторожно взяв на руки спящего младенца, весьма жестко ответил:

— Во-первых, не ограбил, а взял то, что причитается моему сыну. Не больше, но и не меньше. Во-вторых, если бы отец об этом узнал, он не обещал бы убить, а убил.

И совсем уже раздраженным тоном добавил:

— В-третьих, какая разница, откуда у меня деньги? Главное, что они у меня есть. Так что пошли за покупками. Или ты в шахты в этом платьице лезть собираешься?

Занятно, но к этому моменту полуэльф уже не отводил глаз при пересечении взглядов. Похоже, планомерное решение им моих проблем потихоньку притупило чувство вины, если не убило его совсем.

Как бы там ни было, устаканив отношения на удовлетворительном уровне, мы спустились вниз. На последней ступеньке полуэльф вручил мне ребенка и, подойдя к стойке, договорился с хозяином о приведении комнаты в порядок к нашему приходу, а также предупредил, чтобы не трогали шкаф 'во избежание нежелательных магических последствий'. Трактирщик сухо принял заказ и выдал что-то вроде "не извольте беспокоиться", правда несколько грубее.

На улице нас встретил теплый погожий день, а точнее уже почти вечер. Все те же домики, все те же улочки, вот только общемагический фон поменялся. Если раньше я буквально кожей чувствовала ненависть, то теперь ощущала...нет, вы серьезно? Ох, хорошо хоть вслух не ляпнула! Ибо настолько дика была перемена, что я даже не сразу в нее поверила. Эльфы меня привечали, ну или испытывали что-то в этом роде. Как бы там ни было, более подходящего слова мне подобрать не удалось. Если вдруг мой взгляд случайно встречался с чьим-то, его владелец не отводил глаз и не поджимал губ, как часто было раньше. Он приветливо улыбался и мог даже чуть склонить голову. И вроде бы сейчас я была тем же самым человеческим магом, что и утром...

— Сейчас ты не просто человеческий маг, — тихо сказал Ворон, обнимая меня за плечи. — Ты совершила поступок, причем такой, на который не каждая эльфийка в наше время согласится. Не то что отважится.

Проследив за взглядом полуэльфа, я непонимающе захлопала глазами.

— Так это же не за день произошло. С утра же ничего не поменялось, — шепнула я в ответ, поудобнее перехватывая малыша.

— Не скажи, — также тихо ответил Ворон и улыбнулся поклонившемуся нам эльфу. — Утром этого не было видно.

Осознав смысл сказанного, я чуть не рассмеялась. Ну да, все как у людей: не важно, что ты есть, важно, что ты показываешь.

— Не совсем, — сказал полуэльф. — Если бы ты шла с чужим ребенком на руках, люди бы этого не почувствовали.

Нюансы эльфийской психологии окончательно привели меня в замешательство, заставив уточнить:

— То есть, если иду с чужим ребенком — чувствуют, что не мой. Иду без ребенка — не чувствуют его наличие в принципе?

— Примерно так. Но, например, сильные телепаты, такие, как хозяин лавки или мои родители, почувствовали бы. Почему, ты думаешь, он к тебе так хорошо отнесся? Именно потому, что увидел — ты продолжила эльфийский род, — чуть усмехнувшись, полуэльф продолжил. — Меня всегда забавляла эта сторона нашей психологии. Если человек, а тем более маг, не принес нам потомства — он причина всех наших бед, в частности, упадка и вымирания расы. Если же человеческая женщина родила эльфийского ребенка, тем самым фактически обеспечив вымирание расы, она — 'герой'.

Фраза заставила меня ошарашено остановиться и спросить:

— Подожди, как это я обеспечила вымирание расы?

Ворон тоже остановился и ответил:

— Я утрирую, конечно, но по факту все к этому идет. Пошли, мы уже почти на месте. Нам во-он туда.

Посмотрев в указанном направлении и приметив в конце улочки невысокий дом с вывеской: 'Швейных дел мастер', я двинулась к нему. Полуэльф же продолжил свое объяснение:

— В нашем мире чистокровных эльфов-мужчин осталось хорошо если пара дюжин. Чистокровных браков и того меньше. В каждом новом поколении все больше и больше человеческой крови. А если учесть, что у меня ее уровень уже был критическим, то наш с тобой сын почти чистокровный человек. И так когда-нибудь будет с каждым. Если наши дамы не пересмотрят свои взгляды на жизнь, эльфы как раса окончательно вымрут. Однако пока они рады любой новой жизни, если в ней есть хоть капля их крови.

К сожалению или к счастью, но обдумать услышанное мне не дали. Мы дошли до требуемой лавочки и Ворон галантно распахнул передо мной тяжелую дубовую дверь. Интересно, если бы я была одна с ребенком на руках, как бы я ее открыла?

— Тут есть колокольчик, — сказал полуэльф. — Ты бы позвонила, и к тебе бы вышел хозяин лавки.

На этом мое терпение лопнуло. Остановившись на пороге, я весьма гневно попросила:

— Слушай, я готова смириться с тем, что ты читаешь мои мысли. Но ты можешь на них не отвечать?! Оставь мне хотя бы иллюзию личного пространства!

— Прости, — виновато ответил Ворон.

Не ответив, и даже ничего не подумав, я вошла внутрь. В лавке было довольно уютно. Небольшая полутемная комнатка вмещала в себя стеллаж с тюками тканей, длинный стол для раскройки, небольшой столик со швейной машинкой, а также мужской и женский манекены. Хозяина мы заметили не сразу. Лишь когда откуда-то сверху раздалось: "Минуточку-минуточку", я подняла голову на звук и увидела весьма пухлого субъекта, отчаянно пытавшегося запихнуть тюк на самый верх стеллажа. Сверток лезть на место категорически отказывался, а лестница от усилий опасно подрагивала. Прикинув, что ловить дядю мне совершенно не хочется, я попросила Воздух помочь несчастному, и тюк сам легко впорхнул, куда требовалось.

— Ох, спасибо огромное! — тяжело дыша, сказал хозяин лавки, спустившись на пол. — Помощник сегодня выходной взял, вот один я тут и выкручиваюсь. Ох, без него как без рук. Ух, сейчас отдышусь и все сделаю. Если желаете, вон там у меня детская, можете пока положить ребенка в люльку.

Кивнув в ответ, Ворон увлек меня к неприметной двери в дальнем конце зала. За ней располагалась небольшая комнатка с люлькой и пеленальным столом, на котором обнаружилась россыпь разноцветных игрушек-погремушек. Взяв у меня сына, полуэльф сам положил его в люльку.

— Мадам, давайте начнем с вас! — раздался голос хозяина лавки. — Подойдите, пожалуйста, ко мне.

Обернувшись на зов, я увидела, что в помещении стало гораздо светлее: несколько огромных золотистых кристаллов, засиявших на потолке, буквально солнечным светом озарили полутемную комнату. И дали мне возможность рассмотреть хозяина пристальнее. Я первый раз видела такого эльфа. Вроде бы, все как должно: бледнокожий, остроухий блондин, однако вместо стройности и грациозности — тучность и неуклюжесть. При этом абсолютно никаких сомнений, что передо мной именно эльф.

— Мамочкино наследство, — буркнул портной, доставая из жилетного кармана мерную ленту. — Та еще особь была: два мужика не обхватят. Мир ее праху.

Я еще толком не поняла произошедшего, как хозяин, испуганно охнув, уставился на Ворона и бухнулся на колени.

— Простите великодушно, я сам не понял, как это вышло! Я всегда "читаю" только то, что касается заказа, а другое — ни-ни! Поверьте, и в мыслях не было оскорбить Вашу супругу такой бестактностью!

Во фразе меня зацепило только одно слово, отодвинув все прочее на задний план. То есть, мы все еще женаты? Надо же, а я себя в разведенки записала...Хм, а интересно, кстати, как у эльфов происходит развод, если...

— Лиона, пожалуйста, не думай ни о чем постороннем, — тихо шепнул мне Ворон, глядя на отчаянно зажмурившегося и схватившегося за голову портного. — Если хозяин лавки услышит что-то совсем ему неположенное, мне придется его убить. Из милосердия. Чтобы ему не пришлось самому накладывать на себя руки.

— А почему он должен будет это сделать? — не поняла я.

— Потому что условие его работы — допустимое чтение мысли. Если он залезет куда-то, куда ему не положено, это оставит на нем магический отпечаток, и у него просто не будет клиентов. К нему никто после этого не придет. Его лавка прогорит, а сам он пойдет по миру. По идее, мне за его убийство ничего не будет, кроме мук совести, потому что совершится оно по праву оскорбленного мужа. Но все равно, я очень расстроюсь по этому поводу. Так что пожалей нас обоих! Думай, пожалуйста, исключительно о том, какой наряд ты себе хочешь.

— Хорошо, — ответила я и подошла к портному. Тот тут же поднялся на ноги и живо принялся за дело, ловко орудуя лентой. Видимо решил, что чем скорее избавится от проблемной клиентки, тем лучше. Интересно, а почему он не выгнал нас вообще?

— Потому что обязан обслужить любого, кто переступил порог моей лавки, — вздохнул портной и добавил. — Мадам, о наряде, пожалуйста, только о наряде!

Извинившись, я сосредоточилась. Целенаправленно думать о чем-то гораздо легче, чем целенаправленно о чем-то не думать. Я без проблем справилась с поставленной задачей, представив себя в черной мягкой куртке с кожаной оторочкой, капюшоном и зачем-то нескольким петлями для метательных ножей. Также мне почему-то захотелось темно-синюю рубашку и такого же цвета штаны.

— А обувь какая? — спросил портной, снимая мерки моих босых ступней. — И опережая Ваш вопрос: да, обувь я тоже делаю. Думайте о ней!

Мне представились высокие сапоги на шнуровке. Всегда о них мечтала! Но Эрл никогда не разрешал мне купить такие. Ну да, из них резко не выпутаешься и быстро не наденешь. Пришлось отогнать ненужную мысль и представить обычную походную обувь.

— Готово, — сказал портной, занеся последнюю мерку в свои записи. — Мадам, побудьте пока в детской, пока я занимаюсь Вашим мужем.

Кивнув, я подошла к люльке и позволила Ворону закрыть за собой дверь. С полуэльфом портной справился за каких-то десять минут, поэтому уже через четверть часа мы, забрав бумагу о заказе, покинули его лавку. Теперь ребенка нес Ворон, а я шла рядом, размышляя, наконец, не о чем велено, а о чем хочется. Хотя, если по-честному, думать об этом совершенно не хотелось. Но мысли сами лезли в голову. Завтра на рассвете придется отправиться неизвестно куда, лазить где не попадя и, скорее всего, снова с кем-то сражаться. От этих мыслей вдруг стало так тоскливо. Надо же, а раньше они не вызывали абсолютно никаких эмоций. Каждый новый поход был просто одним из многих. Что же изменилось сейчас? Наверное то, что я не только увидела альтернативу, но и "попробовала ее на вкус". Ведь, положа руку на сердце, даже в няньках я была вполне себе счастлива. Конечно, сперва, в промежутках от встречи до встречи с Леонардом, но позже и они перестали меня задевать. Ведь я всегда мечтала о детях, о нормальной семье, о доме. Сейчас же, похоже, жизнь сыграла со мной еще одну свою любимую шутку. Она очень любит показать тебе, как бывает иначе, а потом вернуть обратно. Если это "по-другому" тебе не понравилось, сразу начинаешь ценить свое существование, находя в нем незамеченные ранее плюсы. Но если это "иначе" пришлось по душе, то возвращение обратно, как приход с шумного бала в пустую, обшарпанную каморку. Или как пробуждение после прекрасного сна, в котором осуществились все твои мечты. Только несбывшийся сон — это не так обидно, как несбывшаяся реальность.

— Прости, но, по-моему, ты преувеличиваешь, — сказал Ворон и поспешил объяснить. — Никто не заставляет тебя, говоря твоими словами, "вернуться на старый путь". Тебя всего лишь просят помочь. Если ты думаешь, что после того как вы с Эрлом вытащите Леонарда, они велят тебе еще и возглавить армию, чтобы вместе спасти королевство, то глубоко заблуждаешься. Даже если ты сама этого будешь хотеть, тебя запихнут куда подальше. Потому что это уже будут не шутки в виде какого-нибудь полудохлого плевуна или шайки пьянчуг-отморозков. И, кстати, если бы ты когда-нибудь заикнулась, что не хочешь лазить с мечом по лесам, вряд ли бы тебя туда потащили силой. Ты всю жизнь делала только то, что тебе нравится. И брат тебя поддерживал, ограждая от особо опасных ситуаций. Даже если ты это и не замечала, поверь, это так. Когда-то я думал также, как ты. Размышлял о правильных и неправильных дорожках, считал судьбу злюкой, специально выкапывающей на них ямы, но потом понял — ерунда это все. Жизнь не имеет ничего против тебя лично. Как и против кого бы то ни было. А ты ее рассматриваешь как врага с извращенным чувством юмора. Это не так. Все, что ни делается, все к лучшему. Причем, и не, и ни тут одинаково уместны. Все, что с тобой происходит — результат цепочки событий. Выкини любое из них, и результат изменится. Так что любое твое счастье — последствие происходящих с тобой несчастий. Вопрос в том, как ты к ним относишься: как к вкладу в светлое будущее или как к кошмару, портящему настоящее. Да, это так. Те, кто говорят, что надо жить только настоящим, неправы. Бывают моменты, когда нужно жить будущим. Поверь старому умному мне и не накручивай себя всякой ерундой. Будешь нервничать — молоко пропадет, а малыша им еще, как минимум, пару недель кормить надо. Потом уже можно будет давать коровье.