Цвет прошлого (общий файл)

Вот и сейчас я сперва дождался ее кивка и только тогда встал и направился к замотанному трактирщику. Слуга, мальчишка, разносящий напитки, уже сбился с ног, а веселье было в самом разгаре. Через пару минут мы сговорились, что за три медяка он сдаст нам комнату на ночь, и я пошел на улицу, чтобы занести вещи в дом. Приласкав Огонька, отвел его под навес, щедро насыпал корма. Пусть и у скотины будет маленький праздник. Будто догадавшись о моих мыслях, конь тихо заржал и благодарно ткнулся носом мне в руку.

Вернувшись в зал, я отвел Фиори, которая ожидала меня, сжавшись в углу скамьи, на второй этаж, в нашу комнату. Это помещение не шло ни в какое сравнение с номером в "Золотом фазане". Ни по размерам, ни по убранству, ни по обстановке и, что самое худшее, по чистоте. Впрочем, это было получше большинства встречавшихся нам по пути заведений, где предлагалась лишь отдельная койка.

Засветив тонкую, дешевенькую свечку, я осмотрел повнимательнее наше временное пристанище. Вздохнул при виде узкой кровати, лавки и грубо сколоченного, больше похожего на верстак стола. Хорошо, что хотя бы есть крыша над головой и почти не дует из щелей.

— Мне нужно пройтись по окрестностям. Хочу прикинуть, где лучше переправляться, — предупредил я Фиори, — но сначала займемся комнатой.

Вокруг хватало Подлинных цветов, так что построение сторожевого творения не заняло много времени. Уделив особое внимание двери и окну, я не забыл и про потолок со стенами. Несколько тонких полос легли на пол, так что теперь помещение было полностью окутано невидимой для обычного взора паутиной. С учетом того, что я буду поблизости, этого вполне достаточно, чтобы девочке ничего не угрожало.

— Сиди здесь, — на всякий случай повторил я, — никуда не выходи. Будут шуметь — не бойся. Сюда гуляки вряд ли сунутся. Ну а если кто попытается вломиться, сторожевые нити меня тут же предупредят. Я скоро вернусь.

Выйдя из комнаты, я дождался, пока Фиоро не задвинет засов, и только тогда отправился вниз. Без труда проскользнул между занятыми столами и вышел на крыльцо. На небе не было видно ни единой звездочки. Да что там звезды, даже лунный свет не мог пробиться через плотную завесу облаков. Ослабевший дождь бессильно стекал по моему плащу, упрочненному вплетенными в него нитями синего.

Поблизости никого не было, поэтому я спокойно зашагал к реке, пристально глядя по сторонам. Сейчас меня интересовали отнюдь не шаткие постройки, а витающие повсюду Подлинные цвета.

Неспроста выли собаки, неспроста. Обычно так животные реагируют на присутствие каких-либо созданий, особенно тех, что созданы с помощью черного. На Гончих, например. Или на Огненных Гиен. Перечислять можно долго. И если подобное создание бродит поблизости... Странно, отчего оно до сих пор не напало? Или дело в охранных творениях местных Мастеров?

Среди множества мелких капелек воды порхали сотни клочков синего, будто бабочки над цветочной поляной. Время дождя — их время. Реяли тонкие полосы голубого и лазурного, облетая облачка коричневого. Над грязью колыхались полотна болотного, дергающиеся, когда на них попадал очередной клочок синего. Стекающая с деревьев вода несла крохотные обрывки зеленого, превращая унылый серый вечер в разноцветное действо.

Ничего особенного или необычного я не заметил, беспрепятственно дойдя до околицы. Что же, придется присмотреться повнимательнее. Каждая часть одного и того же Подлинного цвета отличается от других. Многоцветье несет в себе память обо всех прошлых событиях, надежно сберегая запечатленные отражения. Нужно только вслушаться, всмотреться, и цвета ответят на твои вопросы. По крайней мере, на некоторые из них.

Выбрав место посуше, без луж, остановился и откинул капюшон. Прохладный ветерок радостно лизнул лицо, обдав его капельками дождя. С того момента, когда я последний раз вслушивался в отражения Подлинных цветов, прошло почти две недели. Тогда мне пришлось взламывать замок ошейника под пристальным надзором заговорщиков. Поежившись от накативших воспоминаний, я отогнал их и с головой погрузился в ближайших клочок, явно принесенный с того берега.

Шум воды может иметь десятки оттенков. Это рокот водопада и гул водоворота, прибой и журчание ручейка, шелест мирной волны или ярость шторма. Каждый из них уникален, каждый хранит отзвуки прошлого. Как недавнего, так и давно канувшего в океан вечности. Что же ты таишь, западный берег?

Сперва меня обдало шелестом дождя, легкостью мелких капелек, медленно оседающих на размокшую землю. Его сменил шепот ветра, гонящего облака по небу, а за ним... Внезапно меня обожгло резким ощущением опасности. Словно рядом, на расстоянии вытянутой руки, зашевелилось что-то неясное, бесформенное и оттого еще более пугающее. Никогда в жизни я не испытывал такого, даже ужас, исходивший от Гончих, уступал этому чувству, также, как часть всегда слабее целого.

Резким движением я отбросил клочок в сторону, выровнял дыхание, сбившееся, будто после долгого бега. Рассматривание Подлинных цветов обычно так не утомляло, что же произошло сейчас? Повторять опыт мне не хотелось, кто знает, что встретится в следующий раз. Вместо этого, я направился за покосившуюся деревенскую ограду вниз, к реке.

Мутный полог мелкого дождика мешал как следует разглядеть противоположный берег. В отличие от быстро сгущающейся темноты. Мне достаточно и слабого сияния Многоцветья, чтобы различить не только контуры предметов, но и основные детали. И все-таки, что же скрыто на том берегу? Чем дольше я рассматривал его, тем больше беспокоился.

Легко разыгрывать уверенность в своих силах, когда все замечательно. Но что делать, когда ты не уверен в правильности решения. Когда от твоего выбора зависит не только твоя жизнь, но жизнь другого человека, доверившегося тебе. Когда по сути-то выбора и нет, есть лишь риск. Проще всего позволить гордости ослепить тебя. Тогда и груз ответственности почти не ощущается. Да вот беда, ошибиться становится так легко, так легко...

Мастер из желтой гильдии поступил именно так. Решил, что и сам играючи справится с двумя беглецами, или, на худой случай, с помощью наемников. Решил и ошибся. Я же поверил, что мой кинжал пробьет любую защиту. Что одинокий охотник не сможет сделать сильную завесу. И тоже ошибся.

Стоит дать волю гордости и самоуверенности, как вмиг окажешься в беде, из которой может выручить только чудо. И теперь я должен здраво взвесить, что опаснее для нас. Неведомое, скрытое в Приграничьи, или ведомое, в виде идущей по нашим следам погони.

Тут я отвлекся от невеселых раздумий и обратил внимание на сигнальное творение местных Мастеров. Оно проходило точно вдоль кромки воды, почти касаясь ее, но по большей части оставаясь на песке. Любопытно, неужели и впрямь Приграничье распространилось вплоть до Гроссфи? Похоже на то, иначе сторожевые нити протянули бы по той стороне реки.

Разглядывая творение, я приблизился к самой воде. Однако. Мастера с заставы постарались на славу. Сломать его не сложно, да и особой помехи от него не будет, если не считать мгновенно раздающегося сигнала тревоги. Зато тут же появятся проблемы с подоспевшим пограничным отрядом, в котором наверняка будут не только воины. А сталкиваться с Мастерами нам с Фиори слишком опасно...

Обойти же сторожевое творение вряд ли удастся, по крайней мере, сейчас. Долгий путь порядком утомил меня, так что лучше будет вернуться к творению завтра. Я бросил долгий, задумчивый взгляд на него. Вытянутые вдоль реки длинные нити синего, желтого, зеленого и красного чуть заметно колыхались, когда на них натыкались отдельные клочки и ленты Подлинных цветов. Натыкались и облетали стороной, будучи не в силах поколебать прочное творение.

Хорошо хоть, что Мастера не использовали черный, тогда бы я точно поостерегся подходить к нитям так близко. Не хватало получить смертельный удар по неосторожности. С этим мыслями я отступил назад и только тогда заметил в десятке шагов от себя человека. Тот стоял молча, чуть сгорбившись, будто не замечая меня, но стоило мне зашевелиться, как он тут же повернулся ко мне.

— Добрый вечер, господин приезжий. Правда, уже скорее ночь...

Едва мужчина заговорил, как я сразу понял, что это Мэтто. Но откуда он здесь взялся и как узнал меня в быстро сгущающейся темноте? Рукоять кинжала будто сама скользнула мне в ладонь. На всякий случай. Неизвестно, чего ожидать от этого сумасшедшего.

— Хотите попасть на тот берег?

Клинок в моей руке чуть дрогнул. Или Мэтто прочел мои мысли, или следил от самого трактира. Скорее всего, верно второе, но тогда он шпион гильдии. А значит...

— С чего ты взял? И какое тебе до этого дело? — грубо ответил я, делая шаг вперед.

— Не стоит туда ходить, — покачал головой Мэтто, будто не слыша моих слов. — Там царит смерть, и вам ее не одолеть. Не верите мне? Жаль... Они тоже не поверили...

— Кто они?

— Те о ком вы меня спрашивали в трактире. Мужчина и женщина, бежавшие от гильдий.

Отведя кинжал назад, я остановился. Кто бы ни был этот Мэтто, вреда он мне не причинит. Не успеет. Зато вряд ли кто-то кроме него сможет рассказать про беглецов.

— Они очень торопились, верно, чувствовали, что погоня идет по пятам, — продолжал Мэтто, не глядя на меня. — Мужчина еще держался, а вот бедная женщина совсем выбилась из сил. Беглецы задержались в деревне лишь на полчаса, а потом поспешили к реке. Я ведь предупреждал их, но они не послушали меня...

В наступившей тишине плеск воды раздался неожиданно громко. Словно кто-то хлопнул рукой. Стараясь не выпускать из виду Мэтто, я бросил взгляд на ровную, матово темную гладь воды. У самого берега покачивалось что-то, напоминающее обросшее водорослями бревно.

— Что было дальше?

— Думаю, вы и сами знаете. Прискакала погоня, большой отряд. Сразу же отправились следом за ними, взяв проводников с заставы. Вернулись только через три дня злые, многие раненные. Мастера от усталости едва держались в седле. И ни слова о беглецах...

— Ты сказал, что предупреждал их. Так что же там, на том берегу?

— Если отвечу, что смерть, вы поверите мне? — повернулся ко мне Мэтто.

— Нет, — покачал я головой. — Пустые слова или угрозы меня не пугают. Мне нужно знать точно.

Вновь послышался более слабый всплеск, и я тревожно покосился на воду. Перехватив мой взгляд, Мэтто тяжело вздохнул.

— Я знаю, со стороны это выглядит странно. Но с тех пор, как я увидел, увидел... Нет, не могу передать. Это было, как волна, готовая поглотить все, как бездонная пропасть или широко распахнутая пасть... А ведь я лишь на миг заглянул внутрь.

— Ты Радужный? — поразился я.

— Да, всего два цвета, желтый и синий, — задумчиво кивнул Мэтто. — В гильдию меня не взяли. Принимающие сказали, что два цвета им не нужны.

Не выпуская из вида крестьянина, я присел на корточки, рассматривая подозрительное бревно. Шероховатая ли влажная кора это, или толстые, грязные чешуйки? Спускаться ниже мне отчего-то не хотелось, к тому же пришлось бы пробираться сквозь сторожевое творение.

— Лучше не проверяй, что в реке. Чудовище там или нет, но в том году у берега стали пропадать люди. Теперь никто даже днем не рискует спустить лодку.

Не знаю, правду ли сказал Мэтто, но поблизости и впрямь не было видно ни единой лодки, ни одного строения рядом с водой. Полузасыпанные землей бревна пристани густо поросли мхом и травой. Наверное, не стоит проверять подлинность кажущегося создания. Особенно, если вспомнить слова рыбаков в Альбивио. Те ведь тоже говорили о чудовищах в Гроссфи. Пустые выдумки? Уже не уверен. В полумраке ночи, еле разгоняемом тусклым сиянием Подлинных цветов, все кажется более таинственным и зловещим, чем в солнечный полдень.

— Послушай доброго совета, — по-своему понял мои размышления Мэтто. — Езжайте вы со своей спутницей подале отсюда. Нечего вам делать в Приграничье.

— Во-первых, я сам разберусь, куда ехать, старик. А во-вторых, с чего я должен тебе верить? Может, ты сейчас же побежишь к Мастерам доносить о том, что разнюхал.

Сверкнул выхваченный из под плаща кинжал, и я торжествующе посмотрел на Мэтто. Тот сгорбился еще сильнее, отрешенно глядя на противоположный берег. Сейчас он как никогда походил на разбитого болезнями, дряхлого старика, которому безразличны любые угрозы. Я неуверенно шагнул вперед, опустив клинок.

— Мастера создали Приграничье, самозабвенно увлекшись новыми творениями. Мастера продолжают рыскать вокруг него, вызывая все новые беды. Мастера отняли у меня спокойную жизнь, так неужели ты думаешь, что мне есть дело до их желаний?

Промолчав, я убрал кинжал и, не оглядываясь, пошел обратно к деревне. Может быть, это ошибка, оставлять в живых столь опасного свидетеля. Но мне было искренне жаль несчастного старика. Да и вряд ли он лгал. Ложь я бы почувствовал.

В трактире все еще шумели, хотя в большинстве домов уже погасили свет. Я быстро проскользнул мимо последних островков веселья, окруженных свалившимися под лавки телами. В общем гуле никто даже не обратил внимания на скрип ступенек. Оно и к лучшему. Только разгулявшихся крестьян мне сейчас не хватало.

Быстрым движением я снял цветную пелену, висящую на двери в дополнение к обычному засову, и тихо постучал. Два сильных удара, два слабых. Послышались быстрые шаги, скрип засова. Через мгновение дверь распахнулась, и выскочившая Фиори едва не повисла у меня на шее. К счастью, никого рядом не было, и я тут же затащил девочку обратно в комнату.

— Я же просил не выходить, — чуть недовольно сказал я, снимая плащ, успевший намокнуть, несмотря на нити синего.

Повесив его на гвоздь у входа, повернулся к сидящей на лавке Фиори. И без того небольшая свеча за время моего отсутствия уменьшилась почти наполовину, и сейчас ее огонек трепетал над самой столешницей, освещая трещины и грязноватую древесину.

— Итак, отправляемся рано утром, пока сюда не нагрянули Мастера. Не уверен, что здесь нет ни одного соглядатая. Поэтому хватит сумерничать, лучше ложись спать.

Про разговор с Мэтто я промолчал, не желая пугать или смущать Фиори. По сути ничего толкового он не сказал, если не считать последней фразы, произнесенной вполголоса. "Помни, в Приграничьи нельзя ничему доверять. Ни зрению, ни слуху, ни обонянию. И ни на миг не успокаивайся, всегда будь начеку". Но это я и так знал, вдоволь наслушавшись жутковатых историй. Правды в них едва ли наберется на грош, да и та надежно упрятана в шелуху лжи.

Уступив девочке кровать, я улегся на жесткую лавку. Для Фиори куда полезнее выспаться в мягкой постели, учитывая, что следующая возможность появится нескоро. Даже при самом лучшем стечении обстоятельств нам не пересечь Приграничье быстрее, чем за три дня.

Огонек свечи пугливо вздрогнул, когда я дотянулся до него, и комната погрузилась в темноту. Не прошло и нескольких минут, как дыхание девочки успокоилось, и она уснула. Ко мне же, как назло, сон все не приходил. То ли сказалась жесткая лавка, то ли напряженный разговор с Мэтто, то ли волнение перед завтрашним днем. Мысли упрямо скакали из стороны в сторону, и мне ничего не оставалось, кроме как лениво следить за ними.