— "Чуть-чуть! Давай же, лети быстрее!" — молил он свою метлу, выжимая из неё всё возможное, уйдя сперва от одного, а потом и от второго бладжера. Теперь путь к поимке снитча был свободен. Только он и маленький золотой мячик.
Но резко перед ним пролетел бладжер. Уходя от него, Поттер потерял равновесие и упал на песок стадиона, по инерции прокувыркавшись ещё несколько метров. Но высота была небольшой, всего лишь какой-то метр. Так что, быстро оклемавшись, Поттер вновь оседлал свой Нимбус-2000 и взмыл ввысь.
— Нет, вы видели это?! Редстоун ударил по бладжеру рукой! Это вообще по правилам?! — возмущался Джордан, обратив взгляды сотни учеников и профессоров на судью, но мадам Хуч дала отмашку на действия Магнуса. — Ну хотя бы теперь он не сможет уже так играть и... — разочарованно начал было Ли, но его перебила МакГонагалл.
— Джордан, комментируйте матч!
— Конечно, профессор! После действий Редстоуна, которые должны быть запрещены, игра возобновилась. И наши начали теснить слизеринцев. Редстоун уже не может так эффективно играть со сломанной рукой, а Хорст и Шторм явно не справляются вдвоём!
Магнус же в этот момент, сжимая челюсти до хруста зубов, пытался справиться с управлением метлы.
Дикая боль заставила его прослезиться, а близнецы Уизли решили отыграться за вырванную победу и начали безостановочно запускать в капитана зелёных бладжеры.
Уворачиваясь от назойливых мячей, Редстоун пытался не навернуться с метлы.
Но действия близнецов сыграли на руку слизеринцам, которые смогли увеличить отрыв ещё на два очка, пока загонщики алознамённых отдались своей мести.
— На замену поломанному Хиггсу вышел второкурсник Блуошен, — оповестил зрителей комментатор.
Блуошен же, резко стартовав, целеустремлённо направился ввысь.
Тут же на хвост к нему сел Поттер, догоняя ловца Слизерина.
— Снитч, Блуошен заметил снитч! Но Поттер уже у него на хвосте и обгоняет его! Да, Поттер поймал заветный мяч! — Гриффиндорские трибуны взорвались победными воплями, поддерживаемые комментатором, но их выкрики длились недолго.
— Что?! Нет, только не снова... — простонал в громовещатель Джордан. — Несмотря на то, что Поттер поймал снитч, Слизерин выигрывает со счётом сто семьдесят к ста шестидесяти!
19.
Хогвартс, 6 ноября 1991 года, 17:10.
Рыжеволосая девушка с гербом Слизерина на школьной мантии, пылая негодованием, быстро поднималась вверх по этажам Хогвартса, стараясь побыстрее попасть в больничное крыло.
Как же её бесила странная привычка Редстоуна пропадать прямо посреди толпы.
И вот снова — Магнус исчез прямо посреди стадиона, когда им на встречу вышли довольные победой слизеринцы. Причём так незаметно, что никто и не понял, когда и как он пропал.
"Всегда считает себя таким особенным и заставляет всех переживать!" — негодующе думала молодая девушка, плотно сжимая губы, тем самым заставляя себя молчать. Хотя ей хотелось ругаться, просто так и очень громко. Лишь то, что её отец обязательно об этом узнает и будет недоволен, останавливало её. — "Ведь он подумает на Магнуса. Что приютский мальчишка плохо на меня влияет и заставляет вести себя не подобающе воспитанным людям."
За рыжей девушкой по пятам тихо шла её подруга, Лиза Аттвуд.
Она не испытывала такого накала эмоций — нет, она была спокойна и пошла за Роуз лишь для того, чтобы убедиться, что та не натворит глупостей.
Всё же, несмотря на всю дружескую любовь и симпатию к Орелии, она знала, что та вела себя излишне порывисто. Особенно когда дело касалось Магнуса.
И сейчас, торопясь за своей подругой, она уже готовилась успокаивать её вечером в комнате после того, как она в очередной раз поругается с их другом:
— "Ведь она меня всё равно не послушает... Уже не послушала моего совета просто идти в гостиную и дожидаться его там, нет, решила бежать "навестить" его. А ведь мадам Помфри залечит перелом за десяток минут... Нужно как-нибудь сбить её настрой", — не спуская взгляда с подруги, подумала Лиза, подметив её нервную походку. — "Надо будет задать в разговоре такую тему, на которую те не смогут поругаться. Я просто не выдержу снова слушать её причитания! Чем старше мы становимся, тем чаще Орелия плачет из-за "дурака" Магнуса. Как будто она не понимает, что он всё знает, но не собирается делать первый шаг", — сокрушалась девушка, сетуя на свою судьбу и строя коварные планы.
Лишь когда громко хлопнула дверь, отделяющая больничное крыло от остального Хогвартса, Аттвуд собралась с силами и приготовилась принять неравный бой с темпераментом своей лучшей подруги, которая сходу набрала в лёгкие побольше воздуха, собираясь разразиться гневной тирадой.
Но той не дали и слова сказать:
— Я и не знал, что ты так обо мне переживаешь, Орелия, — лежащий на больничной койке Редстоун излучал такой позитив, что Роуз просто забыла все свои острые высказывания. — Это радует. Я думал, ты, как и все остальные, дождёшься меня в гостиной, где мы вместе отпраздновали бы победу Слизерина, — не останавливаясь, продолжал говорить Магнус, полностью сбив настрой Орелии.
Та, не привыкшая к такому отношению со стороны юноши, быстро сменила гнев на милость:
— Да нет. Я просто испугалась, когда ты пропал, ничего никому не сказав. Вдруг у тебя травмы серьёзней, чем всем показалось на первый взгляд... — потупила под напором доброжелательности юного слизеринца взор девушка.
Медленно, словно боясь спугнуть такой настрой юноши, Орелия подошла к его кровати и присела на стоящий рядом стульчик.
— Да, но, как видно, всё хорошо? — поспешила выдать свою реплику Лиза, пока эти двое на зашли в тупик, и Роуз из-за отчаянья и неловкости не начала грубить. — Фу, — взяв склянку, стоящую на тумбочке, поморщилась Лиза. — Костерост. Пахнет почти так же отвратительно, как потные носки Джереми, — встав за спиной своей подруги, блондинка поспешила поставить ёмкость назад и брезгливо вытерла руки об мантию.
— Да ничего страшного. Быстро проглотил эту бурду и уже скоро буду на ногах, — улыбнулся ей Редстоун, завозившись в кровати, устраиваясь поудобней, заодно поворачиваясь на левую сторону, чтобы лучше видеть своих посетительниц.
— Да, да. Давай побыстрей, а то все ждут появления капитана, чтобы начать праздновать, — поспешно закивала Аттвуд, не давая открыть Роуз рот. — Не то чтобы они сейчас не празднуют... Но всё же без тебя это не то. А мы пойдём. Да, Орелия? — в конце надавила голосом Лиза, обращаясь к своей подруге, взывая к небесам, чтобы та согласилась, а заодно злясь на медсестру, которая куда-то пропала и не показывалась.
— Да, конечно, — тупо кивнула девушка на слова Лизы. Но внезапно, словно очнувшись ото сна, потребовала у Редстоуна, — если, конечно, Магнус пообещает, что не будет опять лазить где-то и придёт сразу же, как только его отпустит мадам Помфри!
— Обещаю, — улыбнулся Магнус, который смотрел на поведение девушки с весёлой улыбкой, как взрослый смотрел бы на капризного ребёнка, вызывая в душе Орелии целую волну негодования. Раз за разом она замечала такое отношение к ней, отчего дико бесилась и старалась в ответ уколоть Редстоуна. Что вызывало лишь большую снисходительность "разумного взрослого к неразумному дитя", как говорил Хорст, обожавший моменты, когда Магнус "ставил на место рыжую стерву".
— Ладно, — но в этот раз Орелия справилась с собой, решив внять наставлениям Лизы, уже более четырёх лет дающей Роуз советы, как правильно реагировать на такое отношение Магнуса. — Тогда мы можем идти, — сказала девушка, оставшись сидеть на стуле, при этом переведя взгляд на здоровую руку юноши.
В комнате повисла неприятная пауза — когда Лиза уже хотела схватить Роуз и наконец-то уйти, оставив Магнуса в покое, тот внезапно для девушек здоровой рукой, на которую смотрела Орелия, взял ладонь рыжей девушки:
— Я тебе и вправду очень благодарен за беспокойство. — Сжав напоследок пальцы девушки, Редстоун с улыбкой на губах добавил, — надеюсь, ты проследишь за мальчишками, чтобы они ничего не натворили, пока меня нет.
Покраснев, девушка быстро выпалила:
— Конечно, — яростно кивая и пытаясь скрыть румянец в густой шевелюре, пообещала девушка, вскакивая со стула, и, схватив Аттвуд за руку, выбежала из комнаты под тёплым взглядом улыбающегося Редстоуна.
После ухода девушек лицо Магнуса приобрело ехидные нотки.
Он просто обожал доводить Роуз до такого состояния, хоть и никогда себе в этом бы не признался.
— Я надеюсь, мистер Редстоун, что больше к вам не придут такие бесцеремонные посетители! — появилась в комнате мадам Помфри, которая пыталась выглядеть нарочито строгой.
— Затрудняюсь ответить на это, мадам, — хитро улыбаясь, Редстоун лёг на спину, поморщившись от неприятного зуда в руке.
Одарив слизеринца осуждающим взглядом, медсестра удалилась к себе в кабинет, безостановочно бурча себе под нос:
— Вечно эти студенты думают не головой, а непонятно чем, а мне потом с последствиями разбираться. То заколдуют кого, то двери норовят вышибить...
Улыбаясь на ворчание целительницы, Редстоун постарался отгородиться от неприятного зуда, вызываемого костеростом при сращивании костей, думая о том, разрешит ли ему Дамблдор участвовать в авантюре, затеянной слизеринцем.
"В принципе, Наставник должен её одобрить. Единственный опыт сражений, который я имею, — это против самого Альбуса, ну и всякие стычки с учениками в коридорах. Но последние нельзя считать за полноценный "боевой" опыт. Большинство не успевают даже палочки вытащить... А против Наставника бессмысленно сражаться. Моё Протего не выдерживает даже самого слабого боевого заклинания, пробиваясь насквозь. А используя другие защитные заклинания, я тупо ухожу в глухую оборону — долбанное подвешенное состояние плоти, духа и души у несовершеннолетних магов!" — зло выдохнул Редстоун, взбивая подушку, дабы поудобнее лечь. Отчего болезненно зашипел — неудачно повернувшись, юноша задел перила кровати сломанной рукой. — "Ну ничего. Осталось подождать два года, и я наконец-то буду в состоянии использовать всю доступную мне магическую силу!" — довольно подумал Редстоун.
Когда он впервые узнал от Альбуса о так называемом состоянии равновесия, которое достигается волшебником в его совершеннолетие, в семнадцать лет — он сперва подумал об очередной выдумке чистокровных.
Слишком уж сильно это теория упирала на важность тела чародея. Слишком сильно это походило на бредни чистокровных экстремистов.
Которые, как должен был теперь признать Редстоун, имели под собой крепкий фундамент научных исследований.
Душа является проводником магической энергии, которую волшебники черпают из зеркального мира. Ну или астрала. У этого феномена, откуда любое магическое существо берёт свою силу, есть множество названий.
Дух же является рычагом контроля магической энергии. Только постоянно упражняясь, можно достичь высот на этом поприще.
Плоть же является хранилищем энергии. Древняя родословная — в этом хорошее подспорье. Однако интенсивное чародейство сглаживает разницу между чистокровными и магглорождёнными.
И до совершеннолетия волшебника эти три составляющие магически цельного мага не могут найти равновесие — синхронизироваться.
И получается, что маг мешает сам себе, не ощущая свою силу полностью.
Причём чем сильнее маг, тем сильнее он себе мешает. Именно из-за этого до совершеннолетия на первый взгляд часто не видно разницы между сильными, посредственными и слабыми магами.
— "Сейчас у меня есть невероятная возможность отработать мой стиль боя. Я должен участвовать в дуэльном турнире. Добыть от миссис Даггер разрешение не составит труда. Директриса приюта вряд ли будет возражать. Но если Наставник запретит, то придётся смириться. Я дал ему своё слово, что буду слушаться его до окончания обучения", — пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, Магнус, сам того не осознавая, обхватил здоровой рукой свою новую палочку. — "Мне нужен этот турнир. Единственным настоящим опытом был бой с демонами. Но там я скорее казнил их, а не сражался..."
Медленно, но верно все мысли улетучивались из его головы, оставляя лишь покой и умиротворение.
В голове юного волшебника вновь всплыли слова Олливандера:
— Волшебные палочки из яблони не производят в больших количествах. Они мощны и лучше всего подходят для людей, исповедующих высокие цели и идеалы, так как плохо сочетаются с Тёмной магией. Говорят, что обладатель палочки из яблони будет всеми любим и проживёт долгую жизнь, и я часто замечал, что очень обаятельным покупателям идеально подходят именно яблоневые палочки. Среди владельцев яблоневых волшебных палочек часто встречается необычная способность общаться с другими магическими существами на их родном языке, среди них и Дилан Марвуд, знаменитый писатель, автор книги "Русалки: полное руководство по их языку и обычаям".
А лицо Альбуса, который счастливо улыбался себе в бороду, было дополнительным крайне приятным бонусом для Редстоуна.
На вопрос Магнуса, чему он так рад, тот попросил Олливандера рассказать о том, какие палочки никогда не служили тёмным волшебникам:
— "Яблони, Рябины и Сосны — палочки, не принимающие сиюминутных порывов. Они палочки тех, кто выбрал прямой тернистый путь, а не лёгкий, идущий в обход." — На памяти Олливандера не было ещё ни одного тёмного мага, владеющего палочкой, созданной из этой древесины.
Четырнадцать дюймов — показатель того, что Редстоун пользуется ярким, индивидуальным, раскованным и драматичным стилем магии.
А вот сердцевина палочки осталась той же. Всё то же перо феникса.
— Посмотрим, что там с вашей рукой, мистер, — голос мадам Помфри вырвал Редстоуна из приятных тёплых воспоминаний, связанных с его новой спутницей, и вернул в реальность.
Хогвартская медсестра, быстро осмотрев руку, вынесла вердикт:
— Ваша конечность полностью исцелена. Вы можете идти. Только прошу вас, перестаньте так часто попадать в мою обитель, — сухим голосом сказала Редстоуну ведьма. — Вы и так быстро подхватываете простуду и грифоний грипп, отчего проводите каждые рождественские каникулы в этих стенах. Если вы начнёте ещё и травмироваться после каждой игры в этот ваш квиддич, то, боюсь, мне придётся забронировать вам кровать. — Но, всё же смягчившись, медведьма добавила, — будь более осторожным, Магнус. Мне приятно твоё общество, но всё же давай обойдёмся без постоянных болячек, хорошо? — Ведьма давно прониклась симпатией к юному слизеринцу, который с упрямством cэра Кэдогана пытался изменить отношения среди факультетов, тем самым уменьшив стычки и, конечно же, травмы.
— Обещаю, что буду стараться, — чистосердечно согласился с женщиной юный волшебник, поднимаясь с кровати и накидывая на плечи школьную мантию. — Благодарю за лечение, мадам Помфри. — Тепло попрощавшись, Редстоун уже было направился в гостиную Слизерина, собираясь исполнить обещание, данное Орелии, как вдруг его остановило жжение, идущее от кармана мантии.
Вытащив оттуда перо феникса, Редстоун лишь горько усмехнулся:
-"Извини, Орелия, но, кажется, быть мне пустозвоном. Не смогу я выполнить своё обещание..."
