Ледяной Отшельник. 1

— Погорячился, — повторил гном.

— Не могу представить, как ты горячишься, — усмехнулся Менкалиан, отрываясь от бумаг. — Ты само хладнокровие.

— И всегда знаешь, что делаешь, — добавил Ашур. — Даже сейчас.

— И слов на ветер не бросаешь, — сказал Эрдел. Гном поднял руки:

— Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Что ты хочешь узнать? Имей в виду — я связан клятвой, так что могу отвечать далеко не на все вопросы. Правда, на данном этапе ты вряд ли такие задашь, — добавил он.

— Ты упоминал, что Карро и другим духам сложно появляться в нашем мире, но они могут встречаться с нами в своем. Один мой друг говорил, что пространство, в котором нас встречают духи, выглядит по-разному в зависимости от того, кто в нем оказывается, и то, какими кажутся нам эти духи, не означает, что они такие на самом деле, — сказал Эрдел. — Как это понять?

— Надо же, — Грон слегка улыбнулся. — Человеческие шаманы тоже кое в чем разбираются. Знаешь ли ты примеры, когда знакомый тебе дух — тот же паразит или страж, — оказывались в нашем мире?

— Они не могут здесь оказаться. Все, на что они способны, это связываться с нами и взаимодействовать с нашим миром через нас.

— Верно. Карро, конечно, не такой дух. При желании он может частично здесь воплотиться. Я говорю "частично", поскольку наш мир для него слишком тесен. Знают ли ваши шаманы нижние миры, где живут... — гном задумался, — не знаю, как их назвать. В общем, существа, чей мир не имеет третьего измерения.

— Третьего измерения? — переспросил Менкалиан, на время забывший о своих записках.

— Да. Например, на земле нарисована собака. Если проигнорировать некоторые детали, мир, в котором она живет на этой плоскости, не имеет третьего измерения.

Ответом было молчание.

— Есть миры, где такого измерения действительно нет. Некоторые наши шаманы туда добирались... некоторые возвращались. Но почти все они после этого путешествия с трудом привыкали к своему телу, так необычны и сильны были ощущения, пережитые в двумерных мирах. Есть и одномерные миры. Туда мы не опускались — вряд ли там можно выжить. Так вот. Карро и подобные ему духи живут в пространствах, где таких измерений больше, чем в нашем. Возможно, шесть или семь. В нашем трехмерном мире они чувствуют себя примерно так же, как мы чувствуем себя в двумерном. Им проще пригласить гостей к себе, чем самим ходить в гости.

— А в скольких измерениях живут духи верхних миров? — спросил Ашур.

— Верхние духи живут в трех измерениях, как и мы, — ответил гном. — Но энергетические структуры их пространств различны, а потому физически ни мы, ни они не можем переходить из мира в мир.

— Но наши вторые тела переходят, — заметил Эрдел.

— Вторые тела — это отдельный разговор, — сказал гном. — И спрашивал ты меня не о них. Что касается изменения пространства под каждого гостя, это не трюк, а естественное искажение из-за появления наблюдателя. Наблюдатели разные, а потому и пространство выглядит по-разному для каждого из них.

— Как же оно выглядит для Карро? — спросил Эрдел.

— Хм. — Гном помолчал. — Дело в том, что здесь мы встречаемся с парадоксом, который наши ученые еще не разрешили. Есть две версии — если это пространство никто не наблюдает, то неизвестно, как оно выглядит. Неизвестно даже, есть ли оно вообще.

— Если я в нем был, значит, оно есть.

— Оно было, потому что в нем был ты, — уточнил Грон. — А есть ли оно сейчас, когда в нем никого нет, я не знаю. Я же не утверждаю, что не существует самого Карро. Однако он не дух в традиционном понимании этого слова. Мы употребляем этот термин просто ради удобства. Он — сила, обладающая сознанием. Если гипотетически предположить, что он вдруг исчезнет, вселенная перестанет существовать в том виде, в котором она существует сейчас. Так вот. Есть сила. И ей было необходимо что-то тебе показать. Эта сила не может напрямую взаимодействовать с тобой, поскольку, вероятнее всего, прямой контакт разрушит твое второе тело, а, возможно, и оба сразу. Поэтому вы встречаетесь в некоем промежуточном пространстве, где она может воплотиться в зримый облик и при этом общаться с твоим вторым телом. Это пространство существует только тогда, когда туда кто-то попадает. До этого оно либо вообще не существует, либо существует в свернутом виде.

— В свернутом? — переспросил Менкалиан. — Ваши ученые — сумасшедшие.

— Если ты это считаешь безумием, дальше можно не рассказывать, — ответил Грон. — Это еще цветочки.

Эльф усмехнулся.

— А что тогда этот вихрь, который он мне показал? — спросил Эрдел. — Он же показал мне его в пространстве и сказал, что его царство и царство его братьев и сестер под угрозой.

— Мало ли что он сказал, — ответил Грон. — Ты больше его слушай. Я тебе, кажется, говорил, что он — часть системы, и в этой системе множество сил, хотя число их конечно и в сущности не так уж велико. Любая часть системы жизненно необходима для работы всего механизма. Она не может перестать функционировать. Поэтому у этих сил нет врагов. Никто не заинтересован в прекращении ее работы, что опять же означает гибель вселенной, самих этих сил и их предполагаемых недоброжелателей. Я не знаю, что он тебе показывал и зачем это делал, но Карро — слуга, он обладает большой автономией и в подвластных ему пределах волен достаточно свободно распоряжаться. Возможно, он и его... гм... братья и сестры несколько превысили свои полномочия.

— Слуга кого? — спросил Ашур.

— Слуга создателей. Двенадцати изначальных. У них сорок шесть слуг. Карро — один из них. Но если быть точнее, слугами мы называем не всех. Есть те, кто имеет этот титул, и те, кто его не имеет. Последние более свободны в своих действиях, чем первые. У Карро и других духов вашего пантеона этого титула нет. Впрочем, есть еще одно уточнение. Из двенадцати изначальных лишь несколько обладают титулом создателя. В общем, — закончил свою речь Грондоллион, — сегодня я вряд ли успею вам о них рассказать. И завтра тоже. А теперь давайте спать, чтобы утром поскорее отправиться к могильникам.

43.

Несколько дней они скакали на восток, с возрастающим интересом наблюдая вокруг жизнь весенней степи. В ней обитали невероятные, никогда прежде не виданные создания. Ашур, говоривший, что им может не хватить припасов, взял свои слова обратно, пораженный богатством этих краев. В траве здесь прятались птицы, почти никогда не поднимавшиеся в воздух, где их поджидали хищные собратья. Однажды мимо них пронеслась стая огромных тварей размером с лошадь, похожих на длинноногих бескрылых птиц, с торчащими из травы шеями и небольшими головами, вооруженными толстым загнутым крепким клювом. Они не обратили на всадников внимания, но Эрдел подумал, что эта стая легко и без особого для себя ущерба могла бы заклевать не то что их лошадей, но и клыкастого волка. Позже Менкалиану удалось подстрелить зверя, напоминающего небольшого безрогого оленя, одиноко пасшегося среди зеленой травы. Хотя обычных оленьих рогов у него не было, удивительная морда оканчивалась острым наростом, которым животное могло бы обороняться. Других таких зверей поблизости видно не было.

В тот вечер, когда они пировали свежим мясом, Грондоллион решил преподать Эрделу очередной урок.

— Далеко ли мы от цели? — спросил он.

— Мы недалеко, — ответил Эрдел, расслаблено лежа на шкуре среди высокой травы и наслаждаясь ощущением сытости.

— Он уже всему научился, — засмеялся эльф. — Похоже, ты создал себе конкурента.

— До конкурента ему еще расти и расти, — ответил гном. — Почему ты решил, что мы недалеко?

— Потому что ты спросил, — сказал Эрдел. — Наверное, сам почувствовал могильники, а теперь хочешь, чтобы это сделал я.

— С логикой у тебя все в порядке, — гном кивнул головой. — Тогда определи направление.

— Интересно, как я это сделаю? — Эрдел приподнялся на локте и взглянул в почти белые глаза гнома. — Тот способ, который ты мне объяснил на холме, здесь не сработает.

— Ты умеешь пользоваться вторым телом? — терпеливо спросил гном.

— С трудом, — ответил Эрдел. — Конечно, меня этому учили, но чтобы его выделить, мне обычно требовалось не меньше получаса.

— Мы не торопимся, — сказал гном.

— А зря, — негромко сказал Ашур.

— Почему?

— Потому что темный эльф наверняка уже добрался до Щели. Как мы его найдем?

— Мы его найдем, — успокоил его гном.

— Дороги всех великих виринунов ведут сейчас в одно место, — процитировал Эрдел южного эльфа. — Поспеем как раз к великому колдовству.

— Когда Проклятых объединят, родится великий дух, — сказал гном, — если верить тому, что рассказали вы и на что намекал эльф. Точнее, вернется великий дух, поскольку раньше он уже был и по каким-то причинам оказался разделен. Не хочу сказать, что я читал все книги, хранящиеся в библиотеках нашей ветви, а тем более книги других ветвей, но ничего подобного я не встречал ни в них, ни в процессе путешествий по мирам. Так что поспеть к великому колдовству было бы не так уж плохо.

— Наши Матери наверняка всё знают, — спокойно произнес Ашур. — Или скоро узнают. Такие дела мимо них не проходят.

— Ваши Матери — сильные шаманки, но их беда в том, что они воспринимают увиденное по отдельности, — ответил ему Грондоллион. — Они не смогли сделать выводы из своих знаний и построить правильную систему взаимоотношений между всеми элементами, которые оказались им доступны в процессе работы. Оперативное колдовство у них развито не хуже, чем у нас, но абстрактные знания для Матерей не представляют ценности. Они предпочитают все рассматривать само по себе или привязывать к нашему миру. А наш мир — один из многих, очень многих.

— Ты знаешь о Ледяном Отшельнике? — спросил Ашур. Гном отрицательно покачал головой. Тогда Ашур рассказал ему орочью легенду, на которую Грону не нашлось, что ответить — он слышал ее впервые и не имел ни малейшего представления, что она может означать. — Конечно, некоторые считают, что она повествует о приходящих с севера льдах, но это самое простое объяснение, и оно здесь не подойдет, — закончил орк. — Мы вполне способны отличить природное оледенение от вмешательства сил, не имеющих отношения к нашему миру.

— Ну вот, теперь у тебя есть тема для размышлений, — сказал Эрдел Грону. — А пока ты размышляешь, объясни, для чего тебе понадобилось мое второе тело.

— Твое второе тело может не только увидеть могильники, поднявшись в следующий мир. Оно может почувствовать их, оставаясь здесь, — ответил гном. — Ты мне скажешь, что выделенное второе тело не способно долго находиться в нашем мире, и я тебе отвечу — это так. Но его не надо выделять. В данный момент оно тесно связано с физическим, находясь в подавленном состоянии, а потому ему ничего не угрожает. Твоей задачей является пробудить его, но оставить на месте. Сделать так, чтобы оно все еще удерживалось энергиями физического тела, но при этом стало активным. Сначала работай так, словно собираешься его освободить, но когда его почувствуешь, не переводи в него сознание. Поддерживай это состояние и усиливай его. Это кажется мудреным, но в процессе ты все поймешь.

— В другой раз, — сонно ответил Эрдел. — На полный желудок не хочется этим заниматься.

— Эрдел, — сказал гном. — Я с места не сдвинусь, пока ты не определишь направление.

— Да, — поддержал его Менкалиан. — Что это Грон нас все ориентирует, если у тебя тоже есть потенциальные способности! Ему это наверняка надоело.

— Не то слово, — кивнул Грондоллион.

— Утром, — ответил Эрдел. — Сейчас мне не до второго тела — только до первого. К тому же, — добавил он, — было бы актуальней найти воду, а не дом мертвых.

— С водой у нас не будет проблем, — проговорил гном и был прав.

Ночь плавно перешла в сумрачный рассвет, и очень скоро зарядил дождь. Сперва он был небольшим, но потом превратился в ливень с грозой, пугавшей лошадей треском близких разрядов и раскатами грома. Быстро двигаться в такой обстановке было невозможно, и все предпочли бы на время ливня скрыться в палатке, однако походная палатка была всего одна и слишком мала, чтобы разжечь там костер и просушиться.

Обучение Эрдела было позабыто. Под дождем они ехали сутки, а потом из серой мглы и сплошной завесы дождя показалось стадо лошадей, таких же мокрых, но явно не страдавших от ливня. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — это не дикий табун. Лошади были ухоженные, высокие, с длинными шеями и крепкими ногами, почти все черные или темно-серые. При виде пришельцев табун пришел в движение, пропуская их вперед, и в конце концов Менкалиан разглядел жилища хозяев.

Степные орки жили в больших круглых палатках, куда свободно могло бы поместиться с десяток лошадей. Рядом с палатками никого не было, но от крыши поднимался дымок, и продрогшие путники спешились. Пока они снимали поклажу, их услышали; полог палатки откинулся, и из нее высунулся удивленный молодой орк. Он не слишком походил на Ашура, будучи к тому же едва ему по плечо, но тем не менее было сразу ясно, что когда-то они принадлежали к одному племени, как южный эльф с темной кожей и странными волосами и светлокожий и гладковолосый Менкалиан. Увидев гостей, он на мгновение скрылся в палатке, что-то прокричав, и навстречу путникам вышел орк постарше. Поначалу он обратил внимание только на Эрдела и Менкалиана, махнув им рукой, приглашая внутрь, но потом заметил гнома и орка. При виде Ашура степняк оживился и что-то быстро заговорил, обращаясь к своим собратьям, скрывавшимся в палатке.

Эрдел со спутниками зашли внутрь и оказались в теплом, влажном помещении. На полу были разложены шкуры и ковры, в центре над огнем варилось мясо. Ближе к входу сидело трое молодых орков, чуть дальше — две орчанки постарше, а в дальнем углу кто-то спал под кипой одеял. Орк беспрестанно что-то говорил, потом заулыбался, глядя на Ашура, но тот не ответил ему взаимностью, с некоторым напряжением осматривая внутреннее убранство палатки.

— Ты понимаешь, что он говорит? — спросил у него Эрдел.

— В основном не понимаю, — ответил Ашур. — Так, отдельные слова. Вроде хочет, чтобы мы сели.

— Нам повторять не надо, — сказал Менкалиан и первым уселся на ковре. Вода стекала с него ручьем, как и со всех остальных, и орк подергал эльфа за прилипший к телу монашеский плащ. Эльф, недолго думая, снял его и отдал подошедшей женщине, которая подвесила его на перекладину неподалеку от костра.

Скоро все расселись по местам, освободились от сырой одежды и быстро согрелись, особенно когда им поднесли по куску сварившегося в котле мяса. После еды Менкалиан разложил письменные принадлежности, но только он начал писать, орки оживились, начали указывать на него, что-то говорить, а потом расхохотались. Менкалиан в недоумении взглянул на Ашура, требуя перевода. Тот пожал плечами:

— Не знаю, в чем дело. Не обращай внимания.

Повеселившись, орки начали ложиться спать. Эрдел давно уже дремал, открыв глаза только после взрыва смеха, но потом снова заснул. Ашур, настроение которого не изменилось, выглядел не слишком довольным и улегся поближе к стенке палатки. Последним лег Менкалиан, дописывавший рассказ о том, что произошло с ними за последние сутки.