— Слово — не более, чем ветер. Сказанное тобою, с легкостью будет опровергнуто речами ответчика. — вновь подняв указательный палец, назидательно произнес господин Азиз-аль-Вагри. — Оберегая покой жителей и гостей Жемчужины Юга, я не могу арестовать кого бы то ни было на основании столь ненадежной улики. Более того, почему мы вообще должны считать поведанное тобой здесь и сейчас правдой? Откуда мы знаем, будто ты не выдумал сию невероятную историю, дабы, например, за государственный счет возместить потери от неудачной сделки? Как можешь ты доказать присутствующим здесь, что на тебя действительно напали, избили и ограбили?
Молчание аль-Багреми было более чем красноречиво.
Убедившись, что подсудимому больше нечего сказать, господин начальник 17-го отделения городской стражи одернул расшитый золотом шелковый халат, откашлялся, внимательно оглядел присутствующих и изрек:
— В данном случае, когда истина установлена уже в ходе предварительного расследования, я, господин мужерив-амир дарзезской республики Азиз-ибн-Али-ибн-Вайрулло-ибн-Агзы-ибн-Ибрагим из славного рода Вагри, руководствуясь законами Вечного города, выношу приговор собственной властью, без передачи дела в суд. Слушайте, и не говорите, что вы не слышали! Первое: за дерзость в отношении Хранителей Порядка, торговец Мурад-ибн-Дауд-ибн-Абдул из рода Багреми приговаривается к дюжине ударов плетью.
Обвиняемый попытался было возразить, либо как-то иначе выразить несогласие с услышанным, но могучий удар Оберегающего Покой вбил в глотку преступника еще непроизнесенные тем слова. Вместе с зубами.
— Второе: поскольку доказательства, предъявленные истцом, не изобличают вину ответчиков, последних надлежит считать невиновными. И, наконец, обратившемуся за помощью к Власти следует заплатить пошлину за наложение печати в размере... трех сотен динаров! Каковая должна быть взыскана немедленно. Деньгами, товарами, либо прочим имуществом.
— Да будет так! — привычно рявкнули патрульные.
Обыск состоялся прямо в кабинете господина начальника отделения городской стражи, под пристальным взором самого господина Азиза-аль-Вагри. По окончании процедуры высокопоставленному Служителю Закона с низким поклоном был передан серебряный амулет на серебряной же цепочке. Больше ничего ценного у нарушителя обнаружено не было.
— Рагмон! — бравый мужерив вытянулся по стойке "смирно", выражая готовность немедленно выполнить любое повеление обожаемого родителя. — Поручаю тебе привести приговор в исполнение. А когда осужденный получит заслуженное излишне длинным языком, опережающим его разум, возьми пару дозорных и осмотри дом преступника. А также произведи предварительную оценку стоимости изъятого и оформи протокол на сумму в триста полновесных необрезанных динаров. Все понятно? — по-военному четкими фразами сын господина мужерив-амира от четвертой жены повторил начальственный приказ. — Тогда приступай! И не подведи меня...
После того как подгоняющие затрещинами, пинками и тумаками сотрясающегося в рыданиях лавочника патрульные отправились Вершить Справедливость, повелевающий Хранителями Порядка обратился к терпеливо ожидающему распоряжений племяннику:
— Слушай меня внимательно, сын моей сестры, и Дарующий Жизнь храни тебя забыть поведанное. Вот уже скоро год, как ты постигаешь обязанности Хранителя Порядка. Немало преуспев в том под моим чутким руководством. И сегодня я поручаю тебе первое задание. Сейчас ты возьмешь у дабира черновики допросных листов. И выучишь наизусть записанное там. А когда закончишь — пойдешь в едальню Хромого Али. Которому и скажешь, что сегодня оказал небольшую услугу Кривому Гамзе. И, если тот желает узнать подробности, готов рассказать их за блюдом вареного мяса Абдулу Меченому...
...В ночь с 10 на 11 мезра, беспомощно лежавший на полу второго этажа своего разграбленного дома, избитый до полусмерти Мурад-аль-Багреми вышел из забытья, когда чья-то грубая рука сильно, резко и больно рванула его за многострадальную бороду. С трудом открыв заплывшие от побоев глаза, он разглядел стоящие над ним две, практически неразличимые в темноте фигуры.
— Ну вот мы и снова встретились, глупый и упрямый сын шелудивого осла. — негромко произнесла та из них, что была пониже ростом. — А ведь тебя предупреждали, дулниг, что жизнь твоя ныне подобна робкому огоньку свечи, могущему погаснуть даже от легчайшего дуновения ветра...
* * *
Жаркий день 11-го мезра 6152 года от Основания Вечного города завершался. И, вместе с последними лучами вечерней зари, подходило к концу и вновь зашедшее в тупик неведомо какое по счету заседание Меджлиза, посвященное нахождению решения текущих задач правительства республики. Среди которых вот уже десятый день первое место занимал безуспешный поиск ответа на вопрос: ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ на оплату хотя бы самой важной статьи из неисчислимого множества текущих расходов Великого Дарзеза? Ведь еще "вчера" необходимо было произвести выплату жалования (и обещанной награды) охватившим город полукольцом укрепленных лагерей тысячам зардаров, экипажам замерших на рейде боевых галер и требующим немедленной компенсации пролитой крови Хранителям Порядка. Надежному щиту и Карающему мечу Жемчужины Юга, чья казна, после известных событий, дошла до последней степени истощения.
Проблема заключалась в том, что действовать традиционными методами, то есть издать очередной вирман, повелевающий ремесленникам Вечного города, а также владельцам едален и караван-сараев, равно как и мелким лавочникам с ростовщиками немедленно внести в казну десятую часть своего состояния, либо обложить подданных очередным налогом, равно как и повысить уже существующие, было невозможно. В первую очередь, из-за стремительно прогрессирующего ухудшения дел со сбором податей. Достаточно сказать, что вот уже несколько десятков лет, если верить предоставляемым Палатой финансов отчетам, жители могущественного Дарзеза вносили в казну не более половины возложенного на них бремени. Имущество же торговцев любого ранга, включая и первых граждан республики, представляло собой многочисленные склады, от пола до крыши наполненные всевозможными товарами. К несчастью, сожженные и разграбленные загадочными "неустановленными лицами" во время недавних беспорядков.
Мало того, практически все золото и серебро богатейших купцов было потрачено на снаряжение заморских экспедиций, отправленных в находящиеся где-то на другой стороне Бэлы экзотические страны. Дело, разумеется, в случае успешного завершения более чем прибыльное, но... Такие путешествия могли длиться и год... и три... и пять... Вернувшиеся же из неведомых далей корабли в девяносто девяти случаях из ста доставляли в Жемчужину Юга не звонкую монету, но самые невероятные товары, которые их владельцы перепродавали с большой выгодой. В результате, непосредственно здесь и сейчас, лучшие представители торгового сословия республики могли внести в казну исключительно платежные обязательства. Воспринимаемые безграмотными айярами как ни к чему не пригодные кусочки пергамента. Красиво изукрашенные, но не имеющие ни малейшей ценности в глазах свирепых, безжалостных и необузданных дикарей-зардаров.
В ходе бесконечных поисков выхода из сложившейся ситуации на голосование снова и снова ставился вопрос об организации долгосрочного займа у, так сказать, штатных кредиторов Меджлиза — зувиев Величайшего. И каждый раз, после длительного и крайне напряженного обсуждения, иной раз доходящего и до рукоприкладства, идея признавалась ошибочной. А ее автору — указывали на очевидные недостатки подобного предложения.
Основным препятствием было то, что Верховный мувдий, высокочтимый Бергем-эль-Могариж, равно как и его ближайшее окружение, слишком мало времени и сил уделял размышлениям о духовном и божественном. Не говоря уже о милосердном прощении долгов обратившимся за помощью единоверцам. Зато седобородый эль-Могариж обладал, воистину, железной хваткой. И отлично знал цену деньгам. Особенно в ситуации, когда заемщик в них крайне нуждается. Разумеется, зувии с удовольствием ссудили бы лучшим мужам Вечного города сколь угодно большую сумму в кратчайшие сроки. Но... на более чем невыгодных условиях, иначе как грабительскими не называемых. Мало того, каждый раз Несущие Заповеди Справедливейшего требовали (и получали) соответствующее залоговое обеспечение сделки.
Каждый из первых граждан республики отлично знал: жейгам Дарующего Жизнь принадлежит почти треть пахотных земель, рудников и тому подобной недвижимости могущественного Дарзеза. В разное время полученной в качестве равноправного обмена, обеспечения залогов и всевозможных компенсаций. Переданных служителям Дарующего Богатство временно. С жестко прописанным в договорах исключительным правом выкупа. Последний, однако, так и не был реализован из-за умело организованного увеличения реальной стоимости имущества новыми владельцами и банального отсутствия требуемой суммы в казне Жемчужины Юга (вот уже пятьдесят лет повелевающие когда-то богатейшей из держав необъятной Бэлы с трудом балансировали на грани, за которой, просто для своевременной выплаты хотя бы проценты по займам, Вечный город будет вынужден снова и снова брать в рост у своих кредиторов на все более и более кабальных условиях. До тех пор, пока Исполняющие Волю Карающего Отступников на абсолютно законных основаниях не станут владельцами целой страны!)
Не требовал особых доказательств и тот факт, что на сегодняшний день зувии Величайшего были крупнейшими пашневладельцами и ростовщиками на территориях к югу от Галейского хребта. К тому же, не платящими в казну республики ни ломаного данига в качестве налогов и сборов. Как с имущества, так и с остальных более чем внушительных доходов. Из чего следовал крайне неприятный вывод: мазджиды, фактически, стали абсолютно не подконтрольны правительству Великого Дарзеза. Мало того, как уже не раз имели возможность убедиться все члены Меджлиза, в распоряжении Верховного мувдия имелся развитой административно-чиновничий аппарат и более чем эффективно функционирующая вертикаль власти. И знающие толк в управлении жейги поселенческих общин в каждом городе или ауле. Иначе говоря, при возникновении соответствующей необходимости Бергем-эль-Могариж с легкостью мог заменить преданными лично ему последователями чрезмерно ленивых и вороватых чиновников Вечного города.
В завершении выступления, докладчиком разумно отмечалось, что за последние годы некогда крайне малочисленная и абсолютно необученная Стража Мазджидов удесятерилась в числе и, как показали недавние события, по воинским навыкам сравнялась, а кое в чем даже превзошла знаменитых зардаров Жемчужины Юга. Следует также учитывать три с лишним тысячи в совершенстве овладевших Даром зувиев (не считая нескольких сотен мюридов), чей уровень подготовки в несколько раз превосходил требования, предъявляемые к республиканским буйюзу. Из вышеперечисленного со всей очевидностью вытекало: служители Повергающего Врагов стали, можно сказать, государством в государстве, имея достаточно сил и средств, дабы, едва лишь первые граждане республики выкажут хоть малейшую слабость, начертать на красных знаменах лозунг превосходства духовного над мирским. И, по примеру Земли Семиликого, претворить его в жизнь...
В ответ на подобные аргументы, противникам долговой кабалы резонно указывалось, что никто из присутствующих не смог припомнить ни единого случая, когда эль-Могариж, равно как и любой из его предшественников на посту Верховного мувдия, либо кто-то из ближайших помощников Отмеченного Благосклонностью Дарующего Жизнь, словом или делом, равно как и бездействием способствовал организации встречи своего оппонента со Всемилостивым, служение которому было смыслом жизни для любого из зувиев Бэлы. По крайней мере, до тех пор, пока существовала хотя бы теоретическая возможность договориться по спорному вопросу. В то время как недовольные все увеличивающимися задержками с выплатой жалования айяры, напротив, уже не раз демонстрировали привычку решать возникающие перед ними проблемы быстро и жестоко. А, разделавшись с их источником, уже безо всякой спешки, максимально тщательно ознакомиться с нажитым покойным имуществом. Дабы, как и подобает великим героям, награбить столько золота и драгоценностей, сколько получится унести.
По сравнению с мучительной смертью от рук разъяренных зардаров, плавный переход в течение двух или трех десятилетий власти над Вечным городом в руки Несущих Слово Величайшего был, можно сказать, неслыханной милостью.
В ответ следовали более чем обоснованные возражения, что "не было" и "не доказано" — суть разные вещи. Мало того, проигравший в борьбе за Власть, неизменно лишается последней вместе с головой. Вот почему всем, здесь присутствующим, прежде чем добровольно садиться на остро заточенный и заботливо смазанный маслом кол, не мешало бы поискать и другие варианты решения проблемы. Например, перелить в звонкую монету золотую и серебряную посуду, статуи и прочие бесполезные украшения облеченных доверием сограждан лучших людей могущественного Дарзеза. Да, в ювелирных изделиях ценится не только вес благородного металла, но и искусная работа. Но в любом случае, жизнь (тем более, своя) — дороже. В связи с чем, хочется получить ответ на вопрос: почему высокочтимый с такой настойчивостью призывает остальных первых граждан республики отдать власть в чужие руки? Уж не имеет ли он в этом личного интереса?
После чего общение между оппонентами переходило, исключительно, на ругань и проклятия. И жаградару приходилось в очередной раз вызывать гулямов. Для растаскивания спорщиков по противоположным углам. Не допустив, одному лишь Всезнающему известно, какую по счету только за сегодняшний день, безобразную драку.
Однако, в тот самый момент, когда бесконечные поиски источников наполнения казны вновь зашли в тупик, и Бальб-эль-Меджрен встал для произнесения сакраментального: "В связи с отсутствием единого мнения по данному вопросу, его рассмотрение переносится на следующее заседание Меджлиза", — отцы Жемчужины Юга ощутили некое возмущение, образовавшееся у парадного входа во дворец. Центр непредвиденного смятения быстро и практически беспрепятственно перемещался по нашпигованным сверх всякой меры и айярами, и навва коридорам правительственного здания. Пока не достиг перехода, непосредственно ведущего к Залу Совета. Где несли караул даже не Бессмертные, но сводные отряды телохранителей лучших мужей Вечного города.
К явной радости присутствующих (и вопреки их тайным страхам), тишина за стенами зала не была разорвана ни лязгом стали, ни грохотом пущенных в ход боевых заклятий, ни стонами раненых... В общем, происходящее меньше всего напоминало попытку взбунтовавшихся айяров силой оружия получить невыплаченное в срок жалование вместе с процентами за задержку. Просто, в какой-то момент, массивный засов сам по себе покинул петли входных дверей, распахнувшихся без чьей-либо помощи. А через открывшийся проход в Зал Совета, вошла одетая в сине-голубые одежды щуплая фигурка, чье нелепое прозвище в последние дни вызывало прямо-таки животный ужас у любого из жителей никогда и никому окончательно не покорявшегося Великого Дарзеза. Совещание Меджлиза почтил своим присутствием Верховный магрриб республики собственной персоной.
