Аккуратно убрав письмо обратно в тубус, я сел на землю, поставив коробку на колени.
Узумаки и Митараши с удивлением наблюдали, как я копался в детских "сокровищах", как чуть не расплакался, читая письмо снова, а потом лазил в ведро под сточной трубой маяка, чтобы намочить руки.
— Ирука, с тобой все в порядке? — отвлек меня Наруто. Я закивал, сжав в руке сереющие камешки, которые от влаги на краткий миг стали цветными, и глухо ответил:
— Да, просто... воспоминания, — не обернувшись, ответил я, чувствуя, как щиплет в носу. — Дайте мне пять минут, я вас догоню.
Несмотря на то, что мы не устали, нам нужно было перекусить и привести себя в порядок, прежде чем соваться к местным властям. Кроме того, стоило узнать реальное положение вещей в местном отделении Корня, потому что бумаги всех нюансов не отражают.
Нашли "корневиков" мы достаточно быстро. Почти весь наличный состав был на полигоне — демонстрировал свои навыки метания сюрикенов и кунаев. Эти ребята явно были не теми, которые пришли с нами из Конохи. Темнокожие от загара парни и несколько девушек, были выше и не носили масок. Хотя кое в чем они были похожи на пришедших с нами "солдат". Выражения лиц были такими же одинаковыми — холодное, ничего не выражающее равнодушие. Будто наступило будущее и я вижу человекоподобных роботов, но вот эмоции... я почувствовал интерес и заметил быстрый взгляд одной из девушек в сторону командира, будто она ожидала приказа. Девчат можно было спутать с пацанами, из-за почти мужских фигур: ярко выраженного рельефа пресса и наружных мышц живота. Благо Анко, несмотря на тренировки, оставалась волнующе женственной, и не превращалась в нечто здоровенное, шкафообразное и мужеподобное. А такие куноичи тоже были. Жуткое и неаппетитное зрелище.
Начальником здесь был мой ровесник. Роста — среднего, как большинство шиноби — жилист и подтянут, но в остальном он ничем не напоминал своих подопечных.
"Буду звать тебя Синька, пока не представишься", — мысленно обозвал я нового знакомого.
Глаза и волосы у него имели насыщенно-синий цвет, будто при его раскраске в палитру с избытком плюхнули индиго. Он с живейшим интересом наблюдал, поправлял подростков, будто стараясь их расшевелить — открыто улыбался белоснежной, на фоне коричневого загара, улыбкой и активно жестикулировал.
Одет Синька был не в форму АНБУ НЕ, а в пеструю гавайскую рубашку и белые шорты. Точно он тут на отдыхе, а не на работе.
Заметив нас, он пошел мне на встречу, раскинув руки:
— Ирука, я так рад тебя видеть!
Слегка отстранившись, чтобы не попасть в медвежьи объятья, я скороговоркой произнес:
— Привет. У меня амнезия после ранения. Мы раньше были знакомы?
Несмотря на то, что выдуманная болячка прикрывала мне тылы, я все еще побаивался знакомых Ируки. И тем более — друзей.
— Хидики Тоши, — не успев расстроиться, но немного растерявшись, представился шиноби, медленно опустив руки.
Когда я представил ему Наруто, то заметил, что Тоши не без уважения взглянул на меня, и даже покивал. Этим он мне живо напомнил Морио, когда тот восхищался моей самоотверженной службой Конохе. То есть тем, что я Узумаки опекаю. А вот Митараши у шиноби вызвала просто бурю эмоций и полный восхищения взгляд, я даже слегка загордился.
Разговорившись, Хидики пригласил нас присесть на лавки под деревом около ящичков с метательными железками. У Наруто глаза загорелись, с таким очевидным восторгом он разглядывал разномастные кунаи и сюрикены. Здесь бы и я покопался, потому что арсенал больше напоминал коллекцию, которую кто-то снял со стендов — так много было самого разнообразного оружия, причем зачастую единичном экземпляре. Кажется, в одном из ящиков даже лежала саперная лопатка или что-то очень на нее похожее, и здоровенный сюрикен. Заметив интерес ребенка, Тоши разрешил ему потренироваться рядом с корневиками.
Как оказалось, Синька считал, что Умино был его лучшим другом. А вот я сомневался, что Ирука думал также. Хидики учился в том же выпуске, что и Ирука. Как он мне признался, несколько смущаясь под внимательным взглядом Анко, он был самым инициативным на курсе и обладал живым и нестандартным мышлением. Что иногда выходило ему боком. Все эти замечательные качества, увы, не были особенно востребованы в довольно костной структуре Корня и его, такого умного, сослали туда, где его инициативность и самостоятельность будут только в плюс. Туда, куда приказы идут слишком долго и надо полагаться только на себя — на Каменистое Побережье.
Впрочем, это и не удивительно с его-то именем: Тоши значит "аварийный", а "Хидики" — яркое превосходство.
Здесь у Хидики в подчинении было десять человек, включая его самого, еще одного офицера и восемь "солдат". С приведенным нами подкреплением получалось три усиленных звена по пять "барашков" плюс командир. Тоши уже давно запрашивал дополнительные силы, но ответ до недавних пор всегда один. Подкреплений не будет, выкручивайтесь как умеете.
Впрочем, и восемь прибывших проблему не решали. Восемнадцать человек, из которых всего три офицера — это явно недостаточные силы. Особенно, если придется охранять не только границу и город, но и огромную стройку, какая тут намечалась. Клонами не отделаться, тем более если они не теневые, как у Наруто.
Пока Хидики трепался, его подчиненные сложили железо в коробки и выстроились полукругом, в теньке рядом с нами. Заметив это, Тоши спохватился, вполголоса что-то сказал подчиненным и отослал их в сторону длинных деревянных домов, похожих на бараки со старых советских фото.
Наконец, дошел разговор и до моей миссии. Узнав, что я надеюсь все закончить за месяц максимум, Тоши только головой покачал.
— Это будет непросто. Тут много проблем, которые нужно решать и с феодалами, и с компанией Гато... Слышал от них, что Хироши скончался и теперь они осваивают новые территории. Голова отвалилась, а змея этого даже не заметила. И с новым наместником тоже не все гладко. Нам сюда сослали аж бывшего министра правых дел. Явно где-то напортачил, не иначе.
Вздохнув, я кисло поинтересовался:
— Этого министра, случаем, не Карпом звать?
— Да, — хмыкнул Тоши, — ты уже где-то успел оттоптать ему плавники? Он гад редкостный и похоже, что еще и злопамятный. Пытался нас к своей охране за бесплатно припрячь, даже грозил проблемами. Пока главным был Тсуйои Кин, все было нормально, но этот, — шиноби только разочарованно головой покачал.
Мы еще потрепались немного, я спрашивал о местных слухах, он — о том, что в Конохе творилось.
Хидики взял паузу, чтобы набрать воздуха и тут тишину нарушил дробный перестук. Мы почти синхронно обернулись к мишеням, ведь Наруто кидал тише и вообще уже наигрался с железом и теперь стоял рядом, слушал. А подопечные Синьки ушли в казарму еще раньше.
Повернув головы, мы трое обалдели. Анко быстро бросила еще пять кунаев к уже торчащим из мишени сюрикенам. И все они воткнулись в центр движущихся соломенных маятников на пеньковых веревках. Нет, все шиноби умеют кидаться разным железом, но было видно, что Митараши на голову превосходила всех местных — и по скорости бросания, и по меткости... Да по всему.
Она стояла и победно улыбалась, а я не мог отвести от нее взгляд.
Рядом хлопал глазами пораженный и завидующий мне Тоши и надувшийся Наруто. Ведь когда он бросал, мы не обращали на него внимания.
— Анко-чан, ты бесподобна, — совершенно искренне сказал я, переведя взгляд с мишеней на сияющую девушку.
Идиллию прервал крик Наруто:
— Пожалуйста-пожалуйста, научи меня!
Анко даже растерялась, когда мелкий засыпал ее вопросами и просьбами дать совет, а мы с Тоши сдержано похихикали, скрыв смешки за кашлем.
Я думал, что нам придется жить вместе с корневиками, но нам выделили старый, добротный дом недалеко от моря. Если хорошенько прислушаться, то можно было услышать шуршание волн, через шелест пальмовых листьев. Высокую зеленую арку в заборе украшал короб с колоколом, видимо изображая собой звонок. Наруто тут же дернул за канат и по окрестностям разнесся громкий чистый звон.
Мне так хотелось сходить на пляж, но ничего не получилось: несмотря на то, что дел было мало, провозились мы до полудня. Только те, кому свою шкурку не жаль, ходят на пляж в полдень. Вот мы и не пошли.
Когда тени снова стали удлиняться, кто-то позвонил в колокол три раза, так что спутать с ветром гостей бы не удалось.
У ворот нас ожидали двое мужчин в костюмах, при галстуках и с чемоданчиками. Они представились как Акира Удо и Макимачи Мисао из Компании Гато. Честно пытался вспомнить местных Пат и Паташон, но эта колоритная парочка явно была мне не знакома. Удо — высокий и худой, задумчивый меланхолик; Мисао — низенький толстяк, подвижный и шустрый.
Быстро, как репер песенку, зачитав официальную часть, они сходу попытались нагрузить меня своими проблемами. Естественно, их пришлось выслушать; узнать жалобы, предложения и пожелания. Больше всего их смущало то, что представитель дайме настаивал на плате в казну, несмотря на то, что порт должен был расположиться на земле моего клана.
Похоже, что некоторые вещи во всех мирах одинаковы и за свои кровные мне придется сражаться не на жизнь, а насмерть.
На следующий день я уже стоял перед двором виллы, где жил челов... мерзавец, гад и подлец, который захотел наложить лапу на мои деньги.
Вид чаши с белыми в оранжевых пятнах карпами перед домом чинуши из Никко, неожиданно отправил меня на экскурсию в прошлое.
Пришлось постоять в сторонке, вспомнить, глюки посмотреть.
Прямо на этом месте, до того как тут отстроили эту роскошную виллу, был дом для собраний, а точнее то, что от него осталось после войны. Каменные стены и деревянные пристройки с черепичной крышей покрытой мхом. Ноги "помнили" лакированные широкие доски в коридорах и плетенные татами в самом доме. И каменные стены самого первого Большого дома. Уже тогда полуразрушенный дом казался Ируке и его немногочисленным ровесникам ветхим, полным призраков и всевозможных домашних духов. Вплотную к Большому дому стоял маленький каменный храм, его после войны даже пытались восстанавливать — просто из приличия. К счастью, он во время войны пострадал мало — там только крыша была не родной. В центре зала стояла металлическая тренога, а на ней крупная каменная, никогда не высыхающая чаша с морской водой. Такой крупный булыжник диаметром около метра или чуть больше, обтесанный морем без помощи человеческих рук, и только если присмотреться, то можно было заметить на внутренних стенках зарубки складывающиеся в печати. Кроме чаши еще были полосатые валуны с печатями Узумаки — для проведения ритуалов. В этом храме детей вносили в защиту клана — прописывали в барьерных печатях. Здесь подтверждали родство при помощи, опять же, печатей. Здесь приносились клятвы и заключались важные договора. Все это мне рассказывал и показывал старый Умино Рьйу, дедушка Ируки по отцу. Он умер вскоре после переезда в Коноху, я вспомнил, что его могила находится на старом кладбище, а не там, где расположен мемориал павшим от лап биджу.
И вот эта самая чаша сейчас украшала передний дворик посланника дайме! Эта самая чаша, теперь засраная аквариумными петушками и установленная на три булыжника из храма! На три булыжника с барьерными печатями!
— Я его убью, — зло прошипел и направился к особняку. А на вопросы недоумевающих Наруто и Анко я ответил так:
— Это все равно, что мясо жарить на Вечном огне!
В филиале Храма Огня в Конохе тоже было ритуальное вечно горящее пламя, потому мое сравнение поняли и ужаснулись.
Нас просто не пустили на входе привратник и охрана. С большим трудом мне удалось вернуть контроль над собой, чтобы поинтересоваться причиной:
— Почему это он не может принять владельца этих земель?! Он настолько занят?
Обоих охранников в белых доспехах мое КИ пробрало, но они старательно пытались не показывать вида, а вот привратник, бледнея и потея, проблеял:
— Э-э, простите, Умино-сама, но э-э-э, Г-господин наместник не может вас принять. У него очень много дел.
Я уже стал подумывать о том, чтобы убить зарвавшихся слуг, но на их счастье, Анко и Наруто, заметив, что со мной явно что-то не так, поспешно утащили меня оттуда. Вовремя. Обошлось без жертв. Стараясь успокоиться, я удивлялся тому, насколько сильно я стал походить на Ируку. Похоже, здесь, на Каменистом побережье, мне придется быть вдвойне осторожным.
Через пару часов я немного остыл и вернулся за тем, чтобы уточнить, когда же наместник сможет меня принять. Дальше началась чернушная комедия. Потея и вздрагивая от ужаса, привратник передал слова мне наместника дайме о том, что мне назначена встречу только через семь дней. Это какая-то запредельная наглость! Я, глава клана, на территории которого он незаконно возвел свою хату. И он же заставляет меня ждать аудиенцию целую неделю?! Да за осквернение храма моего клана его стоило убить на месте, а не лясы с ним точить!
И снова Анко и Наруто не дали мне всех поубивать. Они прямо местные ангелы-хранители!
И надо же было снова заявиться Пату с Паташоном! Не стесняясь я рыкнул на них, что ничего нового сообщить не могу. Они покивали и пришли на следующий день. И не слезали с меня, теребя по два раза в день. Нет, серьезно, эти люди — злостные самоубийцы!
Целых два дня я был сам не свой и не мог заставить себя забыть эту чашу из храма. У меня руки зудели сделать для Карпа какую-нибудь гадость. Желательно с летальным исходом для него.
На этой почве даже поругался с Наруто и Анко. Мальчишка тормошил меня, пытаясь вывести из состоянии озлобленной задумчивости, совмещенной с депрессией и жаждой убийства. Девушке это не понравилось. Не то что я злющий, как черт, а то, что мелкий хотел меня развеселить!
Они затеяли очередную ссору ни о чем. Ее начало я снова пропустил и обратил внимание на ссорящихся Узумаки и Митараши только тогда, когда они начали ругаться слишком громко и отвлекать меня от рисования взрыв-тегов. Самой удачной идеей мне показалось — взорвать этот дорогой сарай к чертям собачьим!
— Хватит приставать к Ируке! — удерживала девушка Наруто за руку.
— Я хочу, как лучше! — безуспешно вырывался блондин. — Ты вообще ничего не делаешь!
— Ты уже сделал как лучше! Он из-за тебя память потерял!
— А ты его чуть не убила! — наконец одним гибким движением высвободив руку из захвата, обвиняюще выкрикнул ей в лицо мальчик.
В общем, я сорвался и долбанув рукой по столу, некультурно наорал на обоих. Даже КИ выпустил.
На следующее утро мне было очень стыдно и я, попросив прощения за вчерашнее, предложил всем нам сходить развеяться на море. Пообещал, что покажу кое-что интересное. На роль зрелища был предназначен призыв Дельфинов, которых в Конохе негде было вызвать.
В первый день, когда меня понесло к маяку, на обратном пути я заметил небольшой уединенный пляж под ним, между скал, до которого можно было добраться только по воде или если спуститься с уступа вниз, туда я и направился.
