Надёжная Гавань

Я хотел было сесть за руль, но передумал. Дело ещё не сделано до конца. Эти шакалы точно за нами погонятся. И тогда выйдет, что Сева и его парни сгорели зазря. Нужно попытаться отбить у бандитов такое желание. Обойдя броневик, я забрался в десантное отделение и влез на место стрелка, осмотрел гранатомёт. Оружие не повреждено, в ленте ещё десять гранат. Взявшись за рукояти управления, я повёл стволом из стороны в сторону, проверяя подвижность турели. Заодно осмотрелся вокруг через ночник. По нам стреляли два орудия с двух тачанок, становившиеся в двухстах метрах западнее нашей позиции. Они укрылись за невысокой грядой камней. Остальные машины либо горели, либо беспорядочно катались на заметном отдалении, не решаясь приблизиться. Бандитских экипажей осталось всего пять, включая тачанки с орудиями. У безоткаток кипела работа: люди копошились возле длинных стволов, размахивали руками. Я прикинул расстояние ввёл поправку и нажал на спуск. Гранатомёт кашлянул трижды и одновременно с этим, одно из орудий выстрелило. Снаряд с громким шелестом пронёсся слева от меня и разорвался далеко позади. Сквозь ночник, я заметил в еле видимой кабине ближней ко мне тачанки, отсвет инфракрасного фонаря. Так я и думал, у кого-то есть оружие с активным ночным прицелом. Видимо он-то нас и засёк, а теперь работает за корректировщика. Рядом с ещё не стрелявшей машиной рвануло три раза подряд. Все мои выстрелы пошли с небольшим недолётом. Но видимо кого-то зацепило осколками. Все кто был возле орудия, мгновенно попадали вниз, а ствол безоткатки задрался в небо и сам по себе повернулся влево. Развернув турель ко второй машине, где сидел корректировщик, я ещё немного поправил прицел и дал четыре выстрела подряд. С тачанки не успели выстрелить в ответ. Там уже поняли, что замолкший было гранатомёт снова работает. Поражённый пикап стоял всего в пятнадцати метрах левее машины корректировщика. В момент, когда мои гранаты шли к цели, пикам уже трогался с места, корректировщик даже погасил прицел. Н было уже поздно. Одна граната взорвалась у левого борта пикапа, повредив колесо и машина резко осела назад и влево, продолжая набирать скорость. Её стало разворачивать, когда остальные три гранаты зашли точно в кузов и в левую переднюю пассажирскую дверь. В бледно-зелёном свете ночника, весь пикап скрылся в клубах яркого пламени. Затем, почти сразу же, гулко рванул боекомплект в кузове. Я пристально смотрел, как разгорается огонь, как падают на землю обрывки покорёженного металла. Людей вокруг видно не было, вряд ли кто-то смог выскочить, раз они меняли позицию и надеялись уйти. Я снова перевёл ствол на первую тачанку, но её уже не было. Я увидел только удаляющиеся задние габаритные огни. Хотел было выпустить оставшиеся три гранаты им вслед. Но тут остальные три пикапа с пулемётами, как по команде резко развернулись и стали быстро уходить, беспорядочно паля в нашу сторону. Некому было гнать их в атаку, некому пригрозить расстрелом или другой страшной карой. Бандиты спасали свою жизнь и для нас это был не худший исход боя. Я вылез внутрь салона и задохнулся от запаха антисептиков и палёного мяса. Здесь уже сидел Серёга, колдуя возле перебинтованного с головы до пояса человека. Генка натужно блевал снаружи, он всегда был слишком впечатлительным для того крутыша, которого всё время давил из себя на публику. Подняв на меня бледное лицо, Абрамович прерывисто дыша сообщил:

— Это Тодор Ангелов ... водила в экипаже Москвича... успел выпрыгнуть и отползти. Сам сбил пламя... обгорел сильно. Я спреем обработал, промедолом обколол... Мы с Геной его перевязали, как смогли.

— Остальные?

— Снаружи никого — Серёга устало покачал головой — Видимо так там все и остались. Может, от взрыва погибли?

Он сказал это с надеждой в голосе, ведь мгновенная смерть от взрыва лучше, чем гореть заживо. Раненый тихо застонал, его била слабая дрожь. Помогли привязные брезентовые ремни. Парни его предусмотрительно привязали к носилкам. Я перебрался обратно на водительское сидение, смахнул крошки стекла в сторону и позвал Ракитина:

— Генка, кончай блевать как худая псина! Пора ехать. Пока Ван Дамм на себя наши доли не переписал.

Глянув на часы, я завёл двигатель. Разведчики вместе с Дятловым должны ждать нас в условленной точке ещё час сорок минут. Мы успеем, теперь точно успеем. Ракитин кряхтя забрался на сидение рядом со мной, от него несло гарью и блевотиной, так что я почти с благодарностью посмотрел на дыру в лобовом стекле. Аккуратно сдав назад, я развернул броневик и снова опустил ночник на глаза. Зажигать фары, пусть мы и отбились, будет не совсем правильно. Напоследок, я активировал все мины на дороге и у муляжей 'кентавров'. Не знаю, стояли они ещё, но лучше, если их бесплатно никто не получит.

...Дорога среди обломков скал и редких зарослей кустарника к точке рандеву, заняла примерно час. Разведчики не подвели, Серёга сразу дал пеленг на радиомаяк, который те выставили для нас. Парни обосновались среди рощи на склоне невысокого холма. Обменявшись условными сигналами, взяли на борт Дятлова и пошли к шоссе. Точка встречи с конвоем была в сотне километров от нашей позиции. Но шли мы медленно, пришлось постоянно объезжать группы валунов и многочисленные промоины и овраги, заросшие колючим кустарником. Пока ехали, Серёга пытался связаться с Карпухиным, но безуспешно. Серёга тихо матерился и зло щёлкал клавишами своего компа. Генка, учитывая сложный рельеф. Теперь сидел в десантном отделении, заметно сторонясь носилок с раненым. Только занявший своё место за рулём дятлов был абсолютно спокоен и даже расслаблен. Само задание его ни чуть не волновало, свою работу он сделал и его не слабо так пёрло от этого. Я смотрел на дисплей своего компа. Невольно подставляя сквозняку саднящее посечённое осколками камня лицо. Не было времени для остановки, чтобы нормально заклеить пробоину. Но потом я сообразил, что мелкая пыль для обожжённого человека не есть хорошо. Генка нашёл кусок старой ветоши и дыру в стекле мы всё-таки заткнули. Вскоре. Показался просвет между деревьями и я увидел открытое пространство степи и отражающийся от асфальта скупой лунный свет. Было облачно и холодный ночной ветер гонял облака очень быстро. Перекатываясь на ухабах, 'мародёр' медленно взобрался по откосу и вскоре мы оказались на середине шоссе. Я приказал Дятлову остановиться. Мы либо обогнали конвой, либо отстали от него, нужна связь и картинка со спутника. Серёга что-то там колдовал с техникой, но пока рация молчала, а экран отображал пустой рельеф. Я вышел и отыскав ту самую мятую сигарету, закурил. Напряжение последних часов сказалось так, что я даже не почувствовал облегчения. Быстро добив одну, взял следующую сигарету и оторвав фильтр, затянулся очень глубоко. Табак горчил, ощущения победы не было, только ноющая пустота в груди и обрывки мыслей в голове. Подошёл один из разведчиков и указал на крышу 'мародёра'. Я глянул туда, выматерился и сплюнул: небольшая тарелка спутниковой антенны была свёрнута набок. Я кликнул Абрамовича и тот шустро полез наверх, прихватив с собой чемоданчик с инструментами. Через полчаса ожидания, он снова нырнул обратно в машину и вскоре я услышал громкий голос Валентина Карпухина:

— Здесь Кабан... Архангел, на связь!.. Архангел, как...

С нескрываемым облегчением, я отозвался, стараясь говорить ровно. Такого чувства лёгкости во всём теле, я не испытывал уже очень давно:

— Архангел в канале... Слышу тебя, Кабан... Проблемы со связью. Вышли из боя, противник остановлен. Потери: три 'двести', один 'триста', минус 'коробочка'

Ответ Валентина чуть запоздал, он слегка помедлил и только потом спросил:

— Кто 'двухсотый'?

— Сева Москвич, Миша Таран, Андрюха Француз...

Это теперь было можно хоть в открытый эфир орать... Ребята мертвы, им уже точно ни чем не повредить. Карпухин помолчал, потом сказал уже чуть более тихим голосом:

— У нас четверо 'трёхсотых', одну коробочку подбили, но на ходу... До базы дотянет...

— Хорошо, сейчас догоним вас...

Я затушил дотлевшую до фильтра сигарету о каблук ботинка и снова залез на своё место в душное нутро 'мародёра'. На экране компа уже появились обновлённые геоданные, конвой шёл в ста тридцати километрах впереди, за три часа должны догнать. Вдавив особенно сильно переключатель рации, сказал с явным облегчением:

— Идём по трассе, скорость 50, нужно быстрее догнать конвой. Отстали мы чутка... Выдвигаемся, мужики...

Глава седьмая

05 октября 201.. года. 06.00 по местному времени. Демократическая республика Баконго, плато Земонго. Приблизительно 265 метров от конголезской границы Транспортный конвой экспедиционных сил армии США, общий оперативный позывной — FELIX. Денис Фадеев, наёмник. Хранитель чужого страха.

... Вот уже час мы едем по ровной как стол саванне. И я впервые с начала операции не чувствую за собой погони. Солнце уже довольно высоко, небо приняло очень красивый розоватый оттенок. Всё же, даже здесь иногда бывает красиво. Я снова вернулся к заполнению журнала боевых действий. Отчёт для Шерифа был почти готов. Основная конвойная группа не понесла ощутимых потерь при прорыве через заслон выставленный бандитам Джелани. Как я и предполагал, он выставил против нас свои лучшие силы. Здесь было три броневика TAB-71(46), восемь тачанок с безоткатными орудиями крупного калибра. Пехотная рота неполного состава, а так же миномётная батарея на восемь стволов. Всё это богатство пряталось в буше, в сорока метрах от дороги. Оставшиеся с конвоем мобильные разведгруппы вовремя засекли противника. 'Кентавры' быстро подавили огонь миномётов, подожгли два БТРа, уцелевшая бронемашина попятилась и сразу вышла из боя. Миномётчики успели дать один пристрелочный залп, но и только. Безоткатки подгадили: разведка пропустила три машины, зашедшие-таки во фланг. Их обнаружили американцы, но слишком поздно. Тачанки уже успели остановиться и открыть огонь по нашим самоходкам. Один снаряд попал в МТО 'кентавра' и повредил двигатель, но не поджёг машину — сработала автоматическая система пожаротушения. Ещё один снаряд, на сей раз осколочный, взорвался у борта второй самоходки, осколками посекло колёса. Борта 'кентавра' имеют противоосколочные экраны, так что сам борт не пробило. Пулемётчики из американской группы подавили все три орудия пулемётным огнём. К счастью, оба 'кентавра' продолжили вести огонь. Сам бой длился не долго, минут десять. Пехота побежала, едва пулемётчики сосредоточили на них огонь, а самоходки согласованно ударили осколочными снарядами. Всё это время, слаженно работал экипаж нашего БТР и мало кто из пехотинцев противника ушёл. Огонь его башенного 'крупняка' не дал работать уцелевшим миномётчикам. Противник встретил сопротивление, которого не ожидал. Ведь по их данным, оба 'кентавра' остались в тылу. Большая часть пехотинцев пыталась бежать, едва рядом легли первые разрывы снарядов. Они метались меж деревьев пот пулемётным огнём, не оказывая сопротивления. А уцелевшие тачанки ушли ещё раньше и бой закончился. Потери оказались не такими существенными, лишь двое сапёров Лакшая получили серьёзные осколочные ранения. Им не повезло — пристрелочный миномётный залп накрыл именно их машину. Осколками посекло водителя и троих сапёров сидевших в кузове. Конвой продолжил движение после оказания помощи раненым. Танкистам 'кентавра' оставшегося на ходу, удалось подцепить обездвиженного собрата на трос и так продолжить путь.

Я сидел и снова, в который уже раз, прокручивал в голове все детали прошедшего боя. Вроде бы легко отделались. Да, потеряли несколько человек, одну 'коробочку' и самоходка теперь лишилась манёвренности. Но отряд боеспособен и не утратил боеспособности. От этого теперь и надо отталкиваться, планируя дальнейшие действия. Мелодично звякнул вызов по закрытому каналу, впервые с момента моего присоединения к конвою, вызывала Боуден. На этот раз, я ответил сразу, нет никакого желания встречаться с этой мымрой лицом к лицу лишний раз:

— Архангел в канале, слушаю вас, Хексе.

— Вы обманули меня, капитан!..

Голос майорши прозвучал настолько резко и громко, что мне невольно пришлось чуть сдвинуть наушники назад. Однако, учитывая результат, я был абсолютно спокоен. Поэтому ответил безразличным, официальным тоном:

— В чём конкретно заключался мой обман, майор?

— Вы уверили меня, что никакой опасности нет!.. Что силы противника рассеяны!. Что перестроение только из-за особенностей рельефа! А в результате, мы попали в ловушку и нас чуть всех... Это было... Вы поступили как...

Ярость буквально душила женщину и она захлёбывалась словами, силясь подобрать нужные слова. Как ни странно, я её очень хорошо понимаю: тебя только что успокоили и вдруг из ниоткуда возникает 'банда негодяев с пушками', как говаривал мультяшный попугай Кеша. Это стресс и немалый, даже для битого жизнью мужика. Я переключился на передачу и сказал:

— Майор, я всего лишь обычный солдат, а не медиум. Да, основные силы нашего главного противника действительно рассеяны. Да, я предполагал, что возможно ещё одно нападение и принял соответствующие меры...

— И почему же вы скрыли свои предположения от меня?!

— Повторяю, я не гадалка. Откуда мне было знать, что они действительно нападут. Мысли и соображения это плохой аргумент на деловых переговорах. Вам ли это не знать, майор. И потом, что бы было по-вашему, если бы я поделился с вами этими предположениями?

Ответом мне было довольно продолжительное молчание, прерываемое зарядами статики помех. Само собой, майорша прекрасно знала, что особых вариантов действий у неё не было. Но вот если бы она заранее узнала от меня о засаде, то как бы поступила? Вызвать подмогу она не может, иначе тогда зачем ей наша наёмная шайка головорезов с почасовой оплатой. Повернуть назад и отменить доставку груза не может категорически, в этом я даже не сомневаюсь. Единственный вариант, это отстранить меня от командования и взять всю ответственность на себя. Прорыв бы получился эпичным и кровавым. Скорее всего, ей самой пришлось бы отбиваться от наёмников Джелани, а мы бы легли все. Да и ей тоже не сдобровать, ведь зачистят по-тихому, за шум и такое исполнение. И в случае такой 'удачи' — орден, или там медаль почёта, наверняка посмертно. Грустная музыка, свёрнутая сэндвичем полосатая матрасовка амеровского флага в дрожащих руках родственников, салют винтовочный над пустой могилой. Уверен, всё это майорша живо сейчас себе представила. Поэтому спустя некоторое время, она сухо произнесла:

— Что случилось, то случилось. Впредь, прошу информировать меня о ваших догадках капитан. Хексе — отбой связи...

Я тоже отключился и принялся разглядывать квадратную заплатку на ветровом стекле из скотча, залитого эпоксидкой. Вездесущая пыль и так основательно загадила салон броневика, пока мы скакали по ухабам просёлка. Я смотрел на заплатку и снова пытался вспомнить, какой это по счёту раз, когда острая коса Смерти только свистнула над головой. Третий? А может быть уже пятый? Сбился со счёта... А тогда, в горячке боя просто обрадовался, что снова остался жив. И опять как струйка ледяной воды, от мозга к сердцу пробежала скользкая, холодная как лёд змея. Потом, она поползла вниз, уютно устроилась в неряшливо уложенных хирургами кишках и затихла. Это был страх? Да... Нет... Не уверен.