— Да, я тебя…
Следую его примеру, поднимаюсь и принимаю стойку для битья холёной генеральской рожи:
— В России надо было руками махать! А здесь — утри кровавую юшку из носа и заткнись!
Генерал Мюллер, встав между нами, предотвращает драку, еле-еле успокаивает расходившегося Кутепова и снова усаживает его за стол.
Не обращая более внимания на неадеквата, обращаюсь к Мюллеру:
— Евгений Карлович! Я ж просил об встрече «те-а-тет»… Ну, хотя бы в присутствии пары адъютантов — свидетелей того, что я Вас не вербую!
Миллер:
— Извините… Как к Вам обращаться?
— Называйте меня «Борман». Просто Борман — без «товарищ», или «господин».
— Эээ… Всё же я Вас буду «господин Борман». Не возражаете?
— Как Вам будет угодно.
— Всё же вынужден поддержать Алексея Павловича в требовании предоставления более подробных сведений об готовящихся злодеяниях. Ведь, как-никак речь идёт о наших с ним жизнях! Разве, Вам на нашем месте не было бы любопытно?
Пожав плечами, мол — ваши проблемы:
— Мне было бы — до жути телесной «любопытно», будь я на вашем месте, но больше чем я уже сказал — я сказать не могу. Не я планировал, не я руковожу или участвую в этой операции, сам узнал про неё совершенно случайно.
— Хотя бы время?
Посмотрев вверх, «радую»:
— Печи для кремации трупов во флигеле при Торгпредстве уже готовы, значит не исключено — что в самое ближайшее время.
Переглядываются в самом дичайшем афуе…
Вот, вот! Ходите теперь по Парижу и озирайтесь!
На самом деле, ОГПУ ими займётся чуть позже. Кутепова — убьют при попытке похищения в тридцатом. Мюллера — похитят и расстреляют на Лубянке в тридцать седьмом.
Однако, если я их насторожу-напугаю, глядишь — поменьше диверсий да терактов на территории России будут устраивать, а побольше про свою собственную безопасность думать.
Расходовать ресурсы на оборону, так сказать, а не на наступление.
— …Хотя, если вы мне поможете сделать карьеру, — с самым невинным видом, — я, возможно — смогу раздобыть более подробные сведения.
Кутепова, от такой наглости — чуть «Кондратий» не хватил:
— Это как же, белогвардейские генералы — смогут помочь чекисту сделать карьеру? С повинной, что ли — к вам в Москву приехать?
Усмехаюсь и ехидно-иронически:
— Что, Ваше превосходительство? Появляются такие мыслишки, да?!
Тот, краснеет раком… Краснеет как рак — брошенный в ведро с кипятком.
Усмехаюсь:
— Конечно, такое очень желательно… Но необязательно.
Медленно достаю из кармана тот самый — переданный агентом «МИ-6» списочек, и кладу на стол:
— Господа! Это — мои бывшие коллеги-чекисты, а ныне — перебежчики. Здесь их адреса, банковские счета и прочие личные данные. Мне поручено наказать их так, чтоб другим неповадно было перебегать. Для этого — мне нужны скальпы этих людей.
Тыча пальцем в номера счетов, заостряя внимание на финансовой стороне нашей сделки:
— А всё что при них будет обнаружено или с них выбито — можете оставить себе…
В любом случае, чтоб снять деньги со счетов — нужна целая организация и время. Ни того, ни другого — у меня нет и, в обозримом будущем не предвидится.
Белогвардейцы пустят их на подрывную деятельность?
Там не так уж и много средств, чтоб что-то серьёзно «подорвать». К тому же, у РОВСа и без подрывной деятельности — статей расхода хватает. Не успев возникнуть, эта структура тут же, согласно российским обычаям — начала стремительно обюрокрачиваться.
Даже Кутепова, слегка «вставило»:
— «Скальпы»?
Как туповатому школьнику, терпеливо объясняю:
— Да, да! Это, господа — те же красные, которых вы убивали с семнадцатого года. Так что уверен — особых моральных проблем не возникнет.
— Нет, ну я понимаю… Но почему именно скальпы?
Тоном заправско-патологического маньячилы:
— Ну не головы же целиком отрезать — они занимают много места и очень плохо хранятся. Хотя если найдёте хорошего таксидермиста, я не возражаю.
Больше вопросов на эту тему не было.
Миллер глубоко задумывается, внимательно изучая списочек — деньги то казначею всегда нужны, а Кутепов строит всяческие гнусные предположения:
— Это — какая-то провокация ГПУ!
— Хахаха, — ржу, не могу, — дожили господа белогвардейцы! Довоевались, что говорится… Убить большевика — у них считается провокацией ГПУ! Может доживём и до тех пор, когда и идею освобождать Россию-Матушку от ига жидо-комиссаров — посчитаете за проект ВКП(б), господа белогвардейцы?
Кутепов, свежеповешенным большевиком краснеет пятнами и, пуча генеральские гляделки, рычит:
— Заткнись! Вот ты точно не доживёшь!
Определённо, мы с первого же взгляда не понравились друг другу — у меня, слова как будто сами-собой выскакивали:
— Если после вашей кремации, Алексей Павлович, мне доверят развеять ваш прах над Сеной — то с превеликим удовольствием это проделаю! Или, предпочитаете городскую канализацию?
Тот, судорожно хватаясь за то место — где у него когда-то висела табельная шаблюка:
— Да я тебя, большевистский сцучёнок…
Мюллер, встав и разведя руки в стороны, чтоб предотвратить рукопашную:
— Господа, господа! Успокойтесь. Умоляю вас!
Посидели, помолчали — всякую гадость друг про друга думая… Затем Мюллер, вертя в руках листочек бумаги, с лёгким прищуром глядя мне в глаза:
— Господин Борман! Не обижайтесь, ради Бога… Но, может действительно это какая-то операция вашей ГПУ?
Насколько мне известно, существуют два вида генералов. Одни планируют боевые операции, другие думают, как обеспечить их материальными ресурсами. По ходу передо мной именно подобная «сладкая парочка»!
Чуть склонив голову набок:
— Назовите цель операции, Евгений Карлович?
Тот, думал, думал:
— Чтоб перед французами обвинить в этом преступлении РОВС.
Усмехаюсь:
— Мало ли в чём большевики обвиняют вас, а вы — их? Одним обвинением меньше, одним больше — что это изменит? В любом случае, первым делом французские власти и полиция подумают про чекистов — наказавших своих за предательство. А если вы сработаете «чисто» и позаботитесь подкинуть какие-нибудь КРАСНОРЕЧИВЫЕ(!!!) «улики»… Ну, сами понимаете — чего мне вас учить?
Переглядываться и, наконец сам генерал Кутепов — начал соображать более-менее адекватно-конструктивно:
— Есть у меня парочка офицеров-казаков из контрразведки… Так, как Евгений Карлович?
Тот, ещё раз внимательно перечтя список:
— Господин Борман! Не подскажите мне — почему шестой «претендент» приписан чернилами и без банковского счёта?
Это — «Товарищ Седой», собирающий мзду с торговых посредников на Мировую революцию. Я, с полным на то основанием, считаю — что смогу делать это не хуже, чем он:
Пожав плечами, недоумённо развожу руки:
— Начальство внесло его в список в последнюю очередь. Если интересуют подробности — дайте запрос на Лубянку, Евгений Карлович… Хахаха!
Мюллер, впрочем, ничего не обещая:
— Мы ещё подумаем над ваши предложением, господин Борман.
И привстаёт, давая понять, что разговор окончен.
Также поднимаясь со стула, я:
— Думайте быстрее, господа! Если всё же надумаете, то упакуйте скальпы в коробку из-под шляпы и вышлите вот по этому адресу…
Протягиваю бумажку с адресом первой квартиры, где почти не бываю:
— …После чего встречаемся на этом же месте и, очень даже возможно — я сообщу что-нибудь новенькое, касаемое лично вас двоих.
В этом месте я весело подмигнул Кутепову и уже вдогонку:
— Не забудьте пересыпать скальпы солью, чтоб не завонялись!
Кутепов, зло:
— Поучи меня ещё, сопляк краснозадый.
Стало немного обидно…
Ишь, ты!
Свалили в двести с чем-то пароходов с Крыма, разбежались запечными тараканами по всему миру — а теперь ещё и обзываются.
Даже теперь, потерпев сокрушительное поражение — господа белогвардейцы (среди которых большинство составляют вовсе не монархисты — а республиканцы-демократы) не смогли объединиться, забыв разногласия… Не смогли дать народу ничего привлекательного, никакой идеи — кроме банальнейшего террора.
Скучно, девочки!
Да, что там «идеи»?!
Даже «эмигрантские песни» и, те — за них придумают советские поэты и композиторы 60-90-х годов!
Господа белогвардейцы, эта воинствующая либ-дем-шиза — говоря современным мне языком, проиграют ещё раз. Ибо большевики, среди которых — как бы не половина из бывших левых эсеров-«бомбистов», по части террора намного продвинутее их будут.
* * *
Как и договаривались, через неделю возле британского посольства состоялась моя третья встреча с представителем «Secret Intelligence Service».
Протягивая мне довольно тощую папку, тот:
— Извините, но Вы нам дали слишком мало времени. Поэтому, для придания достоверности — компромату пришлось придать вид документов, второпях надёрганных из разных досье.
Раскрываю, перебирая — нескреплённые, печатные и рукописные, пожелтевшие от времени и как будто вчера с фабрики листки разных форматов и разной «свежести» и, невольно восклицаю:
— Да, они же на английском!
Тот, с холодной усмешкой:
— А Вы бы хотели, чтоб на каком языке вела делопроизводство британская разведка? На русском?!
Ладонью по лбу:
— Ах, да!
Всё же нахожу несколько документов на нашем — в основном расписки за крупные денежные суммы, знакомые и незнакомые имена, фотографии…
Нет, никого из «топа» Коминтерна — вроде Зиновьева, я не заказывал!
Второстепенные, а то и вообще — третьестепенные личности, рядовые исполнители. Однако любой могучий, крепкий дуб — держится за счёт множества незаметных глазу корневищ, просто корней и корешков…
Вот именно — «корешков»!
Казалось бы — несокрушимая мощь, да? А подруби их и дуб рухнет — ломая ветки соседним дубам.
Из «своих» англичане выдали некого Иосифа Михайловича Варейкиса19… Имя знакомое, но просто так на ходу — не могу вспомнить кто это такой.
Ладно, доберусь к своему «послезнанию» — разберусь.
Насколько я понял, буквально «на коленке» состряпанные подделки — имеющие разрушительный эффект, англичане обильно разбавили подлинными документами — но безобидными для них.
При желании разоблачить можно…
А если нет такого желания?
Ладно, «с паршивой овцы — хоть шерсти клок». Складываю компромат в портфель, допиваю уже остывший кофе и поднимаюсь:
— Ну… Мистер, не знаю — как Вас там, пришло время прощаться. Руки жать, обниматься и тем более — целоваться в дёсны, не будем. Не друзья всё же — а враги, хоть и коллеги по нелёгкому шпионскому ремеслу.
Тот, в свою очередь с трудом оторвавшись от моих документов:
— Неужели, Вы не захотите встретиться вновь?
— Зачем? Сказать по правде и, эта наша с Вами встреча — была ошибкой. Хотя…
Может, попробовать продолжить игру? А вдруг мне еще что от «МИ-6» потребуется? Вновь искать контакты и подходы?
Достаю карандаш и прямо на собственной же инфе пишу, стараясь как можно более изменить почерк:
— …Напишите по этому адресу в Москве, как с Вами связаться.
Это, один из моих «почтовых ящиков» — через которые я держу связь с Мишкой Бароном. «Бабушка — Божий одуванчик», к коей иногда забегают беспризорники, чтоб подзаработать пилкой-рубкой дров, да копанием огорода.
Прибегают, убегают — понятно, да?
* * *
Теперь следующая дилемма-проблема: кому впарить компромат и так, чтоб он попал в нужные руки и произвёл нужный эффект? Причём, надо «впарить» именно здесь — в Париже или проездом обратно в Россию… Ибо дома, объяснить его появление будет на порядок сложнее.
ИНО ОГПУ, отметаем сразу.
Конечно, Дзержинский — молодец и при нём ВЧК «мышей ловила»…
«Белых» мышей!
Но он «вёз» и, на него — всё грузили и, грузили должности и обязанности, пока из-под них — его и видно не стало. Кроме Председателя ОГПУ при СНК СССР, «Железному Феликсу» соратники впарили обязанности Народного комиссара путей сообщения, а учитывая состояние транспорта в стране — это такой головняк, злейшему врагу не пожелаешь. Одновременно, он занимался другими — до крайней крайности геморрными делами: был Председателем комиссии по борьбе с детской беспризорностью, занимаясь развитием металлургии — возглавлял комиссию «Металл ЧК», утрясая межпартийные дрязги — возглавлял комиссию ЦК по расследованию конфликта между Закавказским крайкомом и грузинскими коммунистами-националистами, руководил созданным им же спортивным обществом «Динамо»…
«И несть им числа»!
С прошлого года, на Дзержинского «навесили» ещё и Председателя «Высшего Совета Народного Хозяйства» (ВСНХ). Что являлось, уже даже не «лишней соломинкой», а метровым в охвате бревном — сломавшему хребет этому «железному верблюду».
Меньше чем через год уже, он умрёт от сердечного приступа — прямо на пленуме ЦК, посвящённом состоянию экономики СССР…
Ясное дело, что при такой занятости Председателя, при явной слабости его Первого заместителя — Вячеслава Менжинского, ОГПУ в данный момент — напоминают пиратскую республику на острове Тортуга: сборище матёрых индивидуальностей — ведущих каждый свою самостоятельную игру. И при всём при этом, ОГПУ — наглухо закрытая от посторонних глаз структура, яростно сопротивляющаяся любому контролю со стороны.
* * *
Может, мне стоит обратиться в «Разведупр» — к представителю военной разведки РККА при Советском посольстве в Париже?
Таковой имелся и, я даже водил с ним «шапочное знакомство».
Но в «Разведупре» — как и везде, то есть — форменный и перманентный бардак!
Вместе с сотнями генералов и тысячами офицеров старой царской армии, на сторону большевиков перешли и многие кадровые разведчики. Всякое бывало, но большинство из них верой и правдой — не за страх, а за совесть служили Советской Власти.
В ноябре восемнадцатого года, при Полевом штабе Реввоенсовета РККА было создано «Регистрационное управление» (Региструпр) — первый высший орган военной агентурной разведки Красной армии, от которого ведёт свою летопись нынешнее «Главное разведывательное управление» (ГРУ) Генштаба Российской Федерации
Первым начальником «Региструпра» был назначен бывший штабс-капитан Императорской Армии, член партии большевиков с 1918 года, член РВСР — Семен Иванович Аралов.
Однако, после победы красных в Гражданской войне, почти все старые военспецы — были постепенно удалены от решения каких-либо, хоть сколько-нибудь важных вопросов. Более половины руководителей «Разведупра» в этот период были латышами, причем занимающими все ключевые посты. Новые кадры советской военной разведки середины 20-х годов, в основном являлись выходцами из Прибалтики, Бессарабии, Польши и Галиции. Нередко, среди них можно было встретить бывших военнопленных из Австро-венгерской и Германской армий и, конечно же — в большинстве своём они были евреями.
