Чупакабра (завершено)

Откровенно говоря, ревниво подумал Бродяга, до сих пор Ветер не произвел на него впечатления достойного мужчины. Вечно грязный, вечно оборванный, сейчас хоть бороду сбрил, а то вообще на наемного убийцу смахивал. Про то, что он сам уже давно выглядит точно таким же грязным и оборванным, маг постарался не вспоминать. С другой стороны, покосившись на вопросительно-угожающе приподнятую бровь Амальтонеппы, добавил про себя он, раз его любимая думает, что так и надо, значит, так оно и надо.

Ветер, если и удивился прекрасным манерам чародея, несколько минут назад явно намеревавшегося его убить, то виду, как и обычно, не подал, а просто молча протянул письмо. Тиллирет развернул листок, густо исписанный неразборчивыми закорючками, и приступил к изучению его содержимого.

С трудом разобравшись в накарябанном тексте, Тиллирет укоризненно воззрился на Пина.

— Ты знал, да?

— Ну разумеется, — хихикнул тот. — Я еще накануне прочитал это письмо в шалаше своей невесты и предпринял необходимые действия.

— Вы о чем? — удивилась Амальтонеппа.

— Теперь Мурдину потребовался Алмаз Преисподней, — устало вздохнул Тиллирет. — Вот поэтому мы и оказались здесь. Пинмарин вечно сначала делает, а потом сам не может объяснить, что и зачем. Для чего ты всех-то нас сюда притащил?

— Не было времени все объяснять, — отмахнулся Пин. — Меня, если ты помнишь, собирались женить, а в мои планы не входит ранний брак...

— Ранний?.. — Бродяга скептически оглядел приятеля, но тот и ухом не повел.

— ...я женюсь не раньше, чем мне исполнится двести пятьдесят. Хотя бы. И то буду еще долго думать.

Тиллирет только махнул рукой. Переспорить приятеля, если уж он в чем-то уперся, было абсолютно невозможно. Теперь требовалось решить более насущные вопросы: куда идти дальше и как доставить в безопасное место попавших заодно с магами в передрягу особей женского пола. Пин тут же предложил отправить всех порталом, но, получив единодушный отказ, надулся и замолчал. Неизвестно, что было хуже — бродить по преисподней или отправиться в неизвестность через портал Пинмарина.

На неуверенное предложение Бродяги попробовать поискать выход, Сиреннтеппа принялась умолять взять ее с собой.

— Конечно, я не обучена колдовать, но если ты дашь мне пару уроков...

— Нет, нет и нет! — твердо отрезал тот. Он что, совсем больной на голову, подвергать собственное дитя такой опасности в подобном месте? — Мы отправимся, как и раньше — втроем.

— Но ведь ты не можешь колдовать, — заливаясь слезами, прошептала девушка и беспомощно оглянулась на мать. Амальтонеппа молчала, разрываясь между беспокойством за дочь и тревогой за любимого.

— Мне уже гораздо лучше, — с фальшивой уверенностью заявил Тиллирет и в подтверждение своих слов выпустил из пальца маленький сноп блеклых искр. — Видишь? Я почти восстановился. Дайте мне еще полдня — и я буду крушить горы, и осушать океаны, как раньше.

Про то, что на демонстрацию своих якобы восстановленных сил ушел последний запах этих самых сил, маг, естественно, деликатно промолчал.

— Кажется, я понял, где мы находимся, — встрял в разговор молчавший до этого Ветер.

— Долго же до тебя доходило, — хихикнул Пинмарин.

— Я имею в виду, в какой именно части преисподней мы оказались, — нехорошо покосившись на Весельчака, мрачно пояснил парень. — Мне уже доводилось бывать здесь раньше.

— Каким же ветром тебя занесло в эти края? — не в силах удержаться, полюбопытствовал Тиллирет.

— Выполнял очередное безумное задание дяди. Если бы вы только знали, куда он меня только не отправлял за последние пять лет,.. — тяжело вздохнул Ветер. — Ну, это все не важно. Важно то, что я знаю, где здесь можно выбраться на поверхность, причем этот выход всего в неделе ходу от северных границ Империи.

— Ух ты! — восхитился Пин. — Ты про знаменитую Багровую яму?

Парень молча кивнул и перевел глаза на Тиллирета, ожидая его ответа. Маг задумчиво потеребил бороду.

— Дорога до выхода безопасна? — наконец нарушил напряженное молчание Бродяга.

— Ну, как сказать,.. — пожал плечами Ветер. — Но я уверен, что мы сможем добраться живыми и в полном составе. Уважаемый Тиллирет, вам не стоит волноваться за свою семью. Хоть я и не являюсь магом, как мой могущественный дядя Мурдин, но я скорее погибну сам, чем позволю хоть одной местной твари их обидеть.

Вот так, мы с Крадой только воссоединились после долгой разлуки, как уже снова приходится прощаться. Немного утешает то, что белошерстый тоже не выглядит довольным, но мы оба понимаем, что брать наших самок с собой слишком опасно. Тем более теперь, когда выяснилось, что Крада беременна.

Мы нежно попрощались, я клятвенно заверил любимую, что буду тщательно беречь каждый, даже самый маленький волосок на собственном хвосте, и Ветер повел наших женщин на поиски выхода. Мы снова остались втроем.

Проводив удаляющийся отряд печальными взорами, мы принялись решать более насущные проблемы, а именно: где искать очередной требуемый булыжник?

После долгих расспросов с моей стороны выяснилось, что ни один из нас понятия не имел, где камень может быть. Слухи по территории людей ходили разные, и по большей части один бредовей другого. Куда только людская фантазия не вставляла несчастный алмаз — и в глазницу Правителя Преисподней, и на вершину его замка, и на самую высокую гору, и в самую глубокую расщелину, которых вокруг, кстати, было просто завались. К концу обсуждения стало ясно одно — что никому ничего не ясно. Нам требовалось срочно найти где-нибудь источник информации. Например, в морде местного разумного обитателя.

Нам не оставалось ничего другого как отправиться на поиски этого самого обитателя. По дороге я шепотом поинтересовался у белошерстого, правда ли, что он снова сможет колдовать? Черноклокий, конечно, маг сильный, но слишком уж непредсказуемый. В ответ хозяин только печально улыбнулся, и я ощутил, как мое сердце ухнуло куда-то вниз и назад и вяло затрепыхалось в области желудка.

На первого представителя местной живности они наткнулись через полтора часа пешего тура по преисподней. Огромная черная с синим отливом туша лежала поперек выбранной ими дороги, периодически разевая внушительную пасть с пятью рядами мелких, но острых зубов.

— Оно опасно? — шепотом спросил чупакабра.

— Хотел бы я знать, — так же шепотом ответил Тиллирет.

К счастью, местность позволяла обойти тварь по достаточно широкой дуге, чем путешественники и воспользовались. Оставив ленивое создание, наивно ждущее, когда еда сама зайдет в пасть, за спиной, маги и чупакабра завернули за скалу и остановились.

Впереди пролегала узкая тропка, сдавленная с двух сторон высокими откосами багровых скал. При приближении скалы негромко загудели, словно пчелиный улей. Присмотревшись, Тиллирет заметил, что крутые склоны были густо истыканы темными провалами пещер или чьих-то ходов.

— Ты когда-нибудь видел что-либо подобное? — спросил маг приятеля.

— Нет, в преисподнюю не заносило даже меня, — Пин покачал в ответ головой.

— Аналогично, — согласился с ним Бродяга. Даже в дни бурной молодости он не был дураком, готовым просто так отправиться к черту на куличики. Увы, толи возраст не пошел на пользу, толи дружба с Мурдином, но на старости лет ему все-таки пришлось посетить столь малоприятное место. Потому что любой здравомыслящий человек на его месте уже давно послал бы и Мурдина, и его поручения куда подальше.

Из ближайшей верхней норы высунулась лысая рогатая голова с носом-пятачком. Увидев стоящих внизу пришельцев, голова с любопытством покрутилась на тоненькой шее, а затем крикнула что-то в глубину норы. Через пару секунд все остальные ходы ощетинились похожими головешками. Из каждого торчало по три, по пять, по семь голов одновременно. Было непонятно, как они вообще умещаются в таких узких отверстиях.

— Ух ты, черти! — ошарашено пробормотал Пинмарин. Не каждый день видишь колонию чертей собственными глазами!

— Ух ты, люди! — передразнила его заметившая их первой голова.

— Ух ты, маги! — воскликнула ее коллега напротив.

— Люди!

— Маги!

— Люди!

— Маги!

— Что нам с ними делать?

— Убить их!

— Убить их!

— Убить!!!

С омерзительным визгом, разрывающим барабанные перепонки, орда чертей бросилась вниз. Тиллирет машинально взмахнул рукой, но не смог сотворить ничего, кроме легкого "пшик". Бес хвостом отпихнул в сторону бесполезного мага, оскалил зубы и глухо зарычал. Пинмарин в ужасе молча мотал руками, забыв разом все заклинания.

И р-раз — один черт отлетел в сторону со сломанной шеей. И два — другой отползает, держась за распоротый живот. И три — сразу десяток наваливается на меня сверху, в сорок лап выдирая шерсть на спине и боках, но часть из них с визгом отскакивает, уколовшись о встопорщенные шипы.

В целом, как вы поняли, драться с ними оказалось не так уж сложно даже для меня. Шеи тоненькие, мышц нет и в помине, к тому же лезут бестолково, постоянно мешая друг другу. Если бы не одно но! Их было слишком много против одного маленького, израненного, усталого чупакабры.

После четвертого или пятого десятка я начал выдыхаться. В глазах поплыли темные пятна, заныли недавно затянувшиеся раны, я начал прихрамывать на обе задние лапы, а тут еще какой-то наглый чертенок укусил меня за кончик хвоста, не смертельно, но очень больно и обидно. Да что там этот черноклокий делает, заснул он, что ли?

Я попытался оглянуться, но сверху прямо на морду свалился очередной супостат, полностью закрыв обзор костлявой тушкой. Воспользовавшись моей заминкой, остальные навалились с боков и принялись плеваться, царапаться, кусаться и пинаться. Я завертелся волчком, пытаясь стряхнуть с себя надоедливых паразитов.

Рядом что-то оглушительно бабахнуло, на миг лишив меня слуха, и черти, подвывая от ужаса, разбежались по норам. Я протер лапой заплеванные глаза и огляделся.

Ага, черноклокий постарался от души, вон сколько навалял этих гадов, аж сам светится от удовольствия. Да и я тоже неплохо постарался, и хозяин тоже. Правда, видок у нас еще тот — все искусанные, исцарапанные, но зато мы победили.

— Чем это ты их? — задал традиционный вопрос Тиллирет и получил такой же традиционный ответ:

— А я помню?

Пинмарин отправился подсчитывать численность поверженного врага, всклокоченный, наполовину лысый Бес зализывал в сторонке глубокие царапины от чертячьих когтей. Бродяга задумчиво осмотрелся раз, другой...

— Э, нет, не уйдешь!

Наклонившись, маг выдернул из кучки трупов только притворявшегося таким чертенка. Тот испуганно заверещал и, ловко извернувшись, цапнул Тиллирета за руку. От неожиданности тот разжал пальцы, и черт шлепнулся на камень. Неудачно шлепнулся, головой вниз, из-за чего сразу заткнулся, захлопал пастью и выпучил глаза.

Прибежавший на подмогу Бес придавил его лапой, чтоб не сбежал.

— Тилли, а зачем он нам?

— Если не понадобится, убьем, — грозно сверкая глазами и хмуря брови, ответил Бродяга. — Отвечай, ты знаешь про Алмаз Преисподней?

— Алмаз? Какой такой алмаз? — пропищал чертенок.

Бес плотоядно облизнулся.

— Интересно, черти вкусные?

— Ах, вы про ТОТ алмаз? — сразу же припомнил черт. — Конечно же, я знаю, кто про него не знает.

— А где он находится, ты знаешь? — продолжил допрос Тиллирет.

— Да кто ему, убогенькому, скажет, — вмешался в беседу вернувшийся Пинмарин. — Я по морде вижу, что он мелкая шавка, только и умеет, что лизать копыта начальству.

— Это я-то мелкая шавка? — оскорбился чертенок. — Да я со всем высшим демоническим легионом за лапку здороваюсь! А уж про алмаз и знать нечего, он у Верховного в...

Черт испуганно замолчал, поняв, что проговорился.

— Эх, черти! — покровительственным тоном произнес Пинмарин. — Вот поэтому вы и служите нам, магам, мозгов-то даже в проекте нет.

В итоге чертенок отправился с нами, показывать дорогу. Белошерстый с черноклоким долго промывали несчастному мозги, заставляли принести какие-то нужные им клятвы, твердили про нерушимость договора и так далее. Короче, запугали бедолагу так, что тот еще долго даже чихнуть боялся.

Черноклокий насчитал порядка трехсот поверженных чертей, половина которых была прибита им лично. Остальная доля приходилась на нас с белошерстым, так что было из-за чего гордиться собой, даже если Пин и приврал.

— Неудивительно, что они отзываются на каждый магический призыв, при такой-то перенаселенности, — выдал неожиданно здравую мысль черноклокий. — Уж лучше служить магам, чем сидеть на головах друг у друга в этих тесных маленьких пещерках. Лучше бы спасибо сказали, а не в драку лезли.

— За что благодарить-то? — мрачно осведомился чертенок. — За то, что вы, маги, используете нас как объекты своих магических экспериментов? Или за то, что гоняете в хвост и в гриву? За то, что мы для вас всего лишь не имеющий ценности расходный материал?

— Хватит спорить, — прервал их диалог Тиллирет, внутри отчасти признавая правоту чертенка. — Показывай дорогу к Алмазу.

И тот начал показывать. В результате мы дважды чуть не свалились в пропасть, один раз чудом избежали огненного выброса и трижды возвращались к одной и той же примечательной скале в форме шара на ножке. Поэтому, когда он выдал очередной вариант, предложив нам "идти вон к тем холмам", я вызвался проверить, стоит ли туда идти.

Бес неровными скачками унесся по направлению к скалам, чтобы вскоре вернуться с новостями.

— Там еще одно селение его родственников, даже больше предыдущего. Не знаю, как вы, а у меня нет сил на очередное эпическое сражение.

— Ах ты, гад! — Пинмарин ухватил черта за шкирку и поднял вверх. — Решил нас в ловушку заманить? Кругами водишь, чтобы мы до алмаза не добрались? Да я тебя сейчас поджарю, если ты немедленно не укажешь правильную дорогу!

На всякий случай Тиллирет с чупакаброй отошли подальше.

— Да не могу я! — заныло дитя преисподней. — Не могу привести вас туда, ведь он у Верховного в...

— Где "в"? Ну где "в"? В заднице, что ли, Алмаз у Верховного вашего? — затряс чертенка за грудки разозленный Пин.

— Не смей так оскорбительно отзываться о драгоценной заднице Верховного! — запищал тот в ответ. Головешка на тоненькой шее болталась так, что рисковала оторваться совсем.

— Если она драгоценная, значит, точно, алмаз там, — пришел к выводу Пинмарин. — Ничего, и оттуда достанем. А вот если ты сейчас же не скажешь, куда идти на самом деле, тебе уже никто не поможет.

Маг бросил черта на землю и создал на ладонях неприятный фиолетовый клубок. От клубка отделились тоненькие ниточки и потянулись к чертенку. Тот громко сглотнул.

— Хорошо, хорошо, — зарыдал он, когда одна из ниточек почти дотронулась до темного, влажно поблескивающего пятачка. — Вам туда.

Тощая лапка указала на горизонт.

И как они тут живут, невольно пожалел я чертенка по прошествии полутора суток. Все кругом одинаково мрачное, жарко, воняет, опять же! Впрочем, жалость как-то быстро прошла, когда я налетел лысым участком кожи на острый выступ. От боли я даже зубами заскрежетал. Ух, сейчас кого-нибудь укушу!