— Лошадей поищу, — отозвался спутник, неторопливо карабкаясь на вершину утеса.
— А? — не понял Айрел, удерживая рвавшегося на волю пацаненка, надеявшегося, что второй из его врагов окажется слабее первого.
— Три часа до города. Люди, серьезно планировавшие ощутимо разбогатеть. Сомневаюсь, что они собирались тащить всё награбленное на себе, — мужчина остановился и, сочтя, что забрался уже достаточно высоко, огляделся.
— Рафферти, милый, ты ничего не хочешь нам рассказать? — лицо Триши лучилось добротой и любовью.
— Да чтоб салумы вас всех на куски рвали, жевали и выплевывали! — со злостью воскликнул мальчишка, вцепляясь ногтями музыканту в руку и со всех сил ударяя его каблуком по голени.
Тут же получил звонкую затрещину. Ойкнул от неожиданности и боли, рефлекторно хватаясь за ушибленную голову. Сразу присмирел.
— Могу тебе обеспечить такое приключение, — негромко, но проникновенно пообещал Айрел, раздраженно встряхивая покарябанной ладонью. — Не в качестве зрителя, разумеется. У меня как раз есть парочка знакомых салумов. Думаю, один из них с радостью воплотит в жизнь твою фантазию, если ты передашь ему от меня привет.
— А второй? — поинтересовалась Триша, поддерживая, как ей казалось, игру.
— Второй... Разве что яблоками нашего маленького друга нафаршировать — тогда, возможно, согласится, — еще тише отозвался Айрел, кидая косой взгляд на не слышавшего его комментариев Кеане.
Рафферти полночи перегонял лошадей подальше от утеса, чтоб они "не достались врагам". Почему это было так важно, не знал он сам. Их хозяева лежали мертвыми на освещенном луной пляже, убийцы шли, обходя тела, на свет ламп, а мальчишка стоял на скале, смотрел на это и вдруг отчетливо понял, что, похоже, на него ложилась ответственность за ряд важных дел.
Как новому главарю банды, коим он себя считал, ему надлежало защитить ее честь, уберечь имущество, набрать новых членов, жестоко отомстить обидчикам. И сделать еще кое-что, самое главное. Парнишка решительно сжал губы, выпрямился, убрал руки от головы.
— Я никуда с вами не пойду, пока не похороню брата и всех остальных, — угрюмо буркнул он. — Бейте меня, убивайте, со скалы бросайте, но я без этого больше ничего вам не скажу. И не доберетесь вы до города.
Душераздирающе шмыгнул носом и заранее напрягся — не сомневался, что ему вот-вот врежут повторно.
* * *
Мальчишка рыл яму руками — инструмента удобней поблизости не нашлось. Айрел сидел неподалеку на поросшем травой пригорке, приглядывая, чтоб ребенок не сбежал. Он решил не говорить, что действия Рафферти были бессмысленны: море в два счета размоет могилы и тела снова окажутся на поверхности. Возможно, парнишка и сам об этом догадывался, однако выбора не было: удаленную от воды землю без лопаты бы просто не удалось раскопать. Похоже, эти похороны были для него делом принципа. Триша, пристроившись рядом с бардом, отстраненно наблюдала за сосредоточенным пареньком, упорно разгребавшим ладонями сырой песок. Из того всё-таки вытрясли признание, что лошади действительно были, и заставили рассказать, куда он их дел. Кеане ушел проверять его слова и пока не возвращался.
— Подозреваю, мы тут до ночи застряли, — раздраженно буркнул певец.
— Может быть, поможешь мальчонке? — неуверенно предложила девушка, подпирая подбородок ладонью.
— Вот еще, — отозвался музыкант. — В иных обстоятельствах я бы, наверное, ему посочувствовал, ободряюще похлопал по плечу, возможно, даже протянул руку помощи. Однако конкретно данные покойники не вызывают у меня ни малейшей симпатии, поэтому максимум, что я могу для него сделать — не радоваться их смерти особенно шумно. Еще для людей, пытавшихся меня убить, я не старался!
— А ты злопамятный.
— Даже не представляешь насколько.
Посидели молча. Особо следить за Рафферти нужды не было: похоже, он не собирался убегать, не закончив с похоронами.
— Всё-таки мне его как-то жалко, — призналась Триша. — Мелкий еще.
Вопросительно глянула на собеседника.
— А мне нет, — Айрел выдернул травинку, повертел ее в пальцах и небрежно откинул в сторону. — Эти ублюдки затопили корабль, хладнокровно перебили выживших — между прочим, ты сама могла оказаться в их числе, если забыла. Пацан был в курсе происходившего и, насколько я могу судить, не имел ничего против. Не вижу, чтоб он раскаивался, переживал, испытывал хоть какие-то эмоции по отношению к несчастным пассажирам. Так что все его стенания по поводу гибели брата не находят у меня ни грамма сочувствия. Тот ее заслужил.
Спустя пару часов мальчишка закончил рыть яму. Судя по ее размерам, он надеялся уложить в нее всю банду. Парнишка оценивающе оглядел результат своих трудов. Могила вышла мелкой — не больше локтя в глубину. Копать дальше становилось сложно: песок уплотнялся и ковырялся с трудом. В целом Рафферти остался доволен. Отряхнул грязные руки, немного постоял, отдыхая. Отошел на десяток метров в сторону и снова начал копать. Триша, прежде сидевшая в полудреме и особо за действиями ребенка не следившая, проводила его недоуменным взглядом.
— Эй, Раф, — окликнула она паренька. — Ты что, еще и экипаж корабля с пассажирами хоронить собрался?
Мальчишка враждебно на нее зыркнул. Насупился и сердито засопел.
— Что их, валяться оставлять, что ли? — угрюмо буркнул он, нисходя до ответа.
Айрел пару раз задумчиво притопнул. Пожевал губу, отстраненно глядя вдаль. Искоса глянул на подростка, рывшего могилу с суровой непоколебимостью на лице. Полы и манжеты его кафтана покрывал слой налипшего мокрого песка. Наверняка руки уже онемели на ветру. Бард предполагал, что Триша предложит ему самому заняться похоронами хотя бы пассажиров, и даже заготовил на этот случай ответ. Он собирался сказать, что одного-двух он бы еще как-то закопал, а этих было слишком много, что погибшие были ему никем и он не обязан ковыряться ради них в грязи, что это — глупая и бессмысленная затея, что они не в том положении, чтоб беспокоиться о мертвецах и еще многое другое. Девушка данную тему в разговоре так и не подняла, так что ничего из этого ему говорить не пришлось. Вдруг ему пришло в голову, что почти все покойные были взрослыми крупными мужчинами. Это ж сколько каждый из них весил? Хилому мальчишке, и так уже, наверное, жутко уставшему, придется долго корячиться, чтоб приволочь их к могилам. Стало как-то совестно.
Музыкант обреченно вздохнул, мысленно добавив: "Давиана Владычица, ну и зачем мне это нужно?" Нехотя поднялся. Поплелся к пацаненку, явно напрягшемуся при его приближении.
— Ладно, — снова вздохнул бард, останавливаясь возле него. — Так и быть, тела до ям я дотащу.
Рафферти неразборчиво буркнул что-то недружелюбное, однако открыто от помощи отказываться не стал.
Возвращения Кеане никто не заметил. Просто в какой-то момент, оторвавшись от похоронных дел, музыкант обнаружил, что тот сидел неподалеку, с отсутствующим видом грыз сухарь и равнодушно наблюдал. Изможденная ночными событиями Триша дремала, устроив голову на своем саквояже. Мальчишка старательно утрамбовывал песчаный погребальный курган. Айрел настоял на том, чтоб первыми закопали пассажиров: опасался, что пацан попытается сбежать, как только закончит с захоронением своих товарищей, поэтому оставил их напоследок.
— Ну что, нашел? — крикнул бард.
Оружейник кивнул. Рафферти обиженно надулся и закусил губу. Тот факт, что он сам проговорился, где находились лошади, не умалял в его глазах подлости врагов.
— А сюда пригнал? — решил уточнить музыкант, пока не до конца разобравшийся в образе мыслей спутника и считавший, что от того всякого можно было ожидать.
Кеане повторно кивнул. Указал себе за спину. С той точки, где находился, Айрел не мог видеть, что там происходило за пригорком, поэтому решил поверить салуму на слово.
— Помочь не хочешь? — осведомился он, волоча один из трупов к могиле.
Оружейник отрицательно покачал головой. Захрустел новым сухарем.
— Ну и не надо, — буркнул бард, досадуя, что спутник оказался умнее его.
* * *
Задерживаться в этом месте до вечера не пришлось — уже через час с погребением было покончено. Рафферти понуро полоскал в море грязные руки, решив, что с одежды песок, засохнув, осыплется сам.
Лошадей было пятнадцать, салум не поленился пригнать их всех и теперь с серьезным видом выбирал, какая ему больше нравилась. Проснувшаяся Триша проверяла, крепко ли привязан к седлу ее саквояж. Музыкант присвоил себе лохматого каурого конька и даже назвал его Персиком, не посчитав нужным выяснить у мальчишки, как того звали на самом деле. Паренек слишком устал, чтоб скандалить из-за того, что трое столь бесцеремонно обращались с не принадлежавшим им имуществом, словно они тут были полноправными хозяевами. Добавив пунктик к мысленно составляемому списку совершенных ими грехов, поставил зарубку, когда представится возможность, отомстить в том числе и за это.
— Мне кажется, кое-кто тут обдумывает идею самопожертвования путем заведения врагов в глушь с риском быть ими за то убитым, — проговорила девушка, подозрительно глядя на просветленное лицо сидевшего верхом парнишки.
Тот разом скис и отвернулся.
— Ай-яй-яй, как нехорошо, — покачала головой Триша. — Нарушаем обещание. А ведь мы позволили тебе похоронить тех людей, то есть нашу часть сделки выполнили. Вот и доверяй после этого людям.
— Сказал же, приведу, — угрюмо буркнул Рафферти, с неодобрением наблюдая за тем, как мужчины навьючивали свои кули на одну из лошадок.
— Ну что ж, — заключил Айрел, заканчивая с погрузкой и залезая в седло. — Можешь начинать вести. Поехали.
10.
В Эстоль добрались без проблем и приключений. По дороге Рафферти вел себя прилично, от пакостей воздерживался, вредить не пытался. Триша предположила, что он копил силы для будущих свершений.
— Всё. Дальше я не пойду, — буркнул мальчишка, когда впереди показались городские стены и крыши. — Отдавайте лошадей и ступайте себе пешочком.
Демонстративно остановил свою конягу и сурово насупился.
— Чего это вдруг? — немного удивился Айрел, тоже притормаживая.
— Дай угадаю, — зевнула девушка. — Ваша банда наворотила таких дел, что даже твои портреты висят по всему городу с припиской "Разыскивается живым или мертвым". И это в столь юном возрасте. Куда катится мир?.. — Триша вздохнула с видом скорби за будущее страны.
— Ничего там не висит! — огрызнулся Рафферти, крепче сжимая потертые кожаные поводья. — Просто не хочу и всё!
— Никто тебя и не заставляет, — отозвался бард. — Иди, куда знаешь.
— Эй, я что сказал?! Коня отдал! — крикнул мальчишка вслед Кеане, продолжавшему ехать в сторону Эстоля, и не думая выполнять его распоряжений.
Салум его проигнорировал.
Паренек торопливо спрыгнул на землю, побежал за неспешно вышагивавшей вперед лошадью и, догнав, повис на узде, едва не сворачивая коняге шею. Та испуганно всхрапнула, споткнулась, попятилась и попыталась высвободить голову.
— Листопад — мой! — прорычал сквозь зубы Рафферти, разве что не цепляясь за животное ногами.
Кеане отстраненно глядел вдаль, видимо, дожидаясь, когда мальчишка устанет и сам отвалится.
— Слушай, там у утеса осталось лошадей, наверное, десять, — вздохнул Айрел, неспешно подъезжая ближе. — И все тебе одному. К тому же, мы имеем право на маленькую компенсацию — наши-то потонули с кораблем. Напомнить, по чьей вине это произошло?
— Ты тоже с Серого слазь! Чего расселся?!
— Парень, не начинай сначала, а! — разозлился бард. — Успокоился же уже, вроде!
— Во-о-оры, — обличительно протянул Рафферти, ненавязчиво пытаясь стянуть стремя с ноги салума.
Тот уже с нескрываемым интересом наблюдал за его манипуляциями, ожидая, что мальчишка будет делать дальше.
— Раф, тебе есть, куда идти? — поинтересовалась Триша, захапавшая сразу двух лошадей — себе и саквояжу. — Родственники остались?
— Не твое дело! — буркнул пацан, с сердитым сопением пытаясь вытолкнуть носок сапога из металлической рамки.
— Я серьезно спрашиваю, — нахмурилась девушка. — О тебе точно есть кому позаботиться? Если нет — могу пристроить тебя кому-нибудь в городе. Служкой или подмастерьем. Вкусишь честного труда.
— Не надо мне ничего! — вяло отозвался Рафферти, раздумывая, как бы стащить Кеане с седла.
— Не надо, так не надо, — огрызнулся потерявший терпение Айрел. — Тебе помощь предложили — ты от нее отказался. Так что никаких потом претензий. Всё. Пока, — тронулся с места.
Заметив это, мальчишка прекратил тянуть салума за ногу и бросился певцу наперерез. Не дожидаясь, когда тот до него доберется, бард послал Серого в галоп. Остальные последовали его примеру. Ребенок метнулся к ближайшей лошади — не догнал, кинулся ко второй — снова неудачно. Некоторое время упрямо бежал за троицей, однако быстро понял, что это ему ничем не поможет. Остановился и, с ненавистью глядя на спешивших к городу всадников, смачно плюнул им вслед.
— Вы у меня кровью умоетесь! Поняли, да?! — заорал Рафферти, сжимая в бессильной ярости кулаки. — Я этого так не оставлю!
Гордо утер нос рукавом.
* * *
— Ну вот и всё, — сказала Триша, когда они въехали в Эстоль. — Спасибо, что не бросили бедную девушку в трудную минуту, выручили, поддержали. Здесь я вас, пожалуй, покину.
— Что собираешься делать? — из вежливости поинтересовался Айрел.
— Для начала найду общественную баню. Не появляться же в цивилизованном обществе в таком виде, — мошенница окинула свое платье тоскливым взглядом, ощупала грязные взлохмаченные волосы, скорчила недовольную рожицу.
— Да уж, Арсия Лиммер скончалась бы от разрыва сердца, будь она сейчас на твоем месте, — безжалостно подтвердил бард.
Триша ему кисло улыбнулась.
— До свидания, Кеане, — с нажимом пропела самозванка, настойчиво глядя на салума.
— Ага, — нехотя отозвался тот.
* * *
Эстоль был обычным городом: не большой и не маленький, не бедный и не богатый. Его жители очень гордились открывавшимся отсюда видом на залив, и впрямь весьма живописным, так что возле пристани несколько "местных самородков" приторговывали своими акварельками, изображавшими окрестности. Оные любили покупать заезжие дамы в подарок кому-нибудь из своих дальних родственниц или приятельниц в качестве сувенира из путешествия. Больше здесь не было ничего особо интересного, если не считать таверну Эртона Фленгиля — заведение веселое, но неспокойное. Впрочем, Айрел решил остановиться в более респектабельном месте — постоялом дворе "Сушите весла", потому как покой и безопасность в данный момент ценились им куда больше увлекательного времяпровождения.
— Так, что мы делаем дальше? — бард сидел за столом в общем зале гостиницы и напряженно думал о будущем. — Надо выяснить, какие корабли стоят сейчас у пристани. Если ни один нам не подходит, придется здесь подзадержаться, — мужчина скептически оглядел помещение. — Или же пешком отсюда валить, — добавил он мрачно.
Кеане флегматично ковырялся вилкой в тарелке, в разговоре участия практически не принимая. Айрел давно свыкся с мыслью, что тому, похоже, было глубоко безразлично, что делать, куда ехать и чего ждать от следующего дня. Барда это раздражало: вначале он надеялся, что его спутник сможет взять на себя функции Риона, то есть обеспечит решение всех бытовых проблем. В действительности же вышло так, что ему самому пришлось озаботиться этими вопросами: салум был практически бесполезен там, где дело касалось общения с другими людьми, по этому поводу не переживал и ничего менять не собирался. Музыкант горестно вздохнул. Имевшиеся у него запасы денег стремительно таяли, кошель существенно полегчал с момента побега из гильдии, а ближайшее отделение банка располагалось в Найлахе, куда певец ну никак не хотел ехать, поскольку был там слишком хорошо известен. К счастью, салум пока не требовал платы за наем, не то положение бы осложнилось еще сильнее. Хоть иди на улицы петь, в самом деле...
