Он повел их к зданиям, но до цели оказалось далеко и Найко всё время тревожно оглядывался. За станцией, всего метрах в ста, была полоса низкого, наполовину поваленного леса, в которой могло прятаться всё, что угодно. За ней угрюмо темнели ободранные каркасы жилых башен — громоздившиеся на каждом этаже завалы обломков делали их похожими на многоэтажные свалки.

Они шли прочь от них по ровной, ещё черной асфальтовой дорожке, обсаженной чахлыми кустами. Ставший вдруг пронзительно-ледяным ветер налетал на Найко, пронизывая до костей и пугая своей... неестественностью. Даже в окружении солдат ему было очень одиноко и страшно, хотя вокруг, насколько хватал глаз, ничто не двигалось.

Сначала Охэйо вел их к широкой лестнице одного из зданий — она поднималась на уровень второго этажа, к застекленным дверям — потом свернул во двор. Миновав ворота в высокой решетчатой ограде, Найко оглянулся... и увидел, как из леса выбираются какие-то темные фигурки — крохотные с такого расстояния, но всё же мало походившие на людей. Юноша облегченно вздохнул, — твари опоздали на какие-то секунды.

Здесь было уже почти совершенно темно. Громадные массивы зданий заслонили зарево, дымные тучи скрыли сияние заката и казалось, что вечер уже очень поздний. Всё вокруг было каким-то призрачным — дорожки, деревья, детские площадки. Дальше виднелась стальная стена заводского цеха или ангара, массивного и высокого, с целым венцом острых шпилей; на ней, квадратами, горел яркий, резкий синий свет. Ещё дальше вздымались чудовищных размеров антенные тарелки, облитые снизу мертвенной голубизной. За ними — лишь багровая, клубящаяся тьма.

— Это Ана-Малау, — сказал невидимый в своем черном Охэйо. — Внутри неё мы будем в полной безопасности. Но до этого зевать не стоит.

— Базу в Алкайне Мроо разрушили, — сказал Найко. — Почему ты уверен, что это убежище окажется надежней?

— Тут есть генератор Зеркала, если ты не видишь, — ответил Охэйо. Он не обернулся и даже не замедлил шага. — Его вообще совершенно ничем нельзя пробить.

— И чего мы будем за ним ждать?

— К Джангру идет флот Тарены. Нам нужно только дожить до его подхода. А теперь будь добр, заткнись.

Найко обиженно замолчал. Он начал забывать о том, что их мир вовсе не был единственным — но перспектива увидеть настоящие звездолеты уже не казалась ему теперь такой уж радужной. В самом деле, до неё ещё надо было дожить.

Пройти к Ана-Малау оказалось непросто. Они подошли уже близко и окружавшее её темно-голубое облако силового щита казалось Найко огромным — но вокруг него бурлило сплошное море глянцево-черных тел. Над ним двигались чудовищные, в пятиэтажный дом, массивные силуэты, изменчивые, подвижные — но, к удивлению юноши, почти совсем бесшумно и эта молчаливая сосредточенность тварей была страшна. Охэйо, впрочем, не смутился.

— Здесь есть туннель, выходящий под поле, — спокойно сообщил он. — Обход, правда, выйдет долгим, но выбирать не из чего. Пошли!

Они свернули в сторону, пробираясь какими-то задворками, между глухих сетчатых заборов. Черное море зловещих тел всё время упорно маячило в отдалении.

Найко постоянно казалось, что собирается гроза, — дул сильный ледяной ветер, мерцали зарницы, небо затянули тяжелые облака... Вдруг с юга донесся далекий звук, похожий на гул самолета. Секунды через три за ним, затопив всё небо, накатило сине-зеленое сияние. Стало светло, словно днем, — и на фоне этого света вдруг вспыхнуло белое, очень чистое пламя. Оно ослепительным клинком ударило откуда-то из-за Ана-Малау, косо вошло в тучи и вспыхнуло за ними, словно огромное косматое солнце.

На глазах изумленного Найко белизна перешла в синь, потом в пурпур и поплыла на север. С небес обрушился гром взрыва — глухой, громкий удар, от которого задрожала земля. Тут же стало совершенно темно — казалось, что погасло даже зарево, лишь силовые матрицы на стене Ана-Малау по-прежнему мертвенно сияли. Белое пламя вновь косо ударило в тучи, вспыхнув за ними уже на севере, потом ещё раз, — и секунд через пять оттуда долетел гул ещё двух сильных взрывов. На минуту всё стихло — и вдруг тучи прошила очень яркая белая вспышка. Через несколько секунд на северном горизонте, выжигая многослойные облака, вырос купол слепящего пламени. Над ним, параллельно земле, разлетелся такой же огненно-белый диск.

Что там творилось дальше, Найко не видел: всё небо залил ослепительный свет, такой яркий, что стало больно глазам. В этом сплошном, ровном сиянии пропали всё окружавшие его предметы и давящее тепло хлынуло сверху, словно горячая вода. Землю под ним тряхнуло, он зашатался, замахал руками, — и, наконец, упал лицом вниз.

Когда сияние начало затухать, Найко приподнял ресницы. Над крышами, в широкой бреши разорванных облаков, ещё вспухал громаднейший, уже светло-оранжевый купол. Он рос, набухая всё больше, и, оторвавшись-таки от земли, превратился в приплюснутый шар. Казалось, там восходило немыслимое алая солнце, окруженное идеально правильным кольцом пухлых туч, тянущее за собой смерч тускло-дымного пламени.

Найко, открыв рот, глазел на это невероятное видение. Оно длилось уже секунд тридцать, когда раздался взрыв — хлесткий, очень резкий удар. Воздушной волны не было, но вдали стеной поднялась пыль — как поднимается разбившаяся об мол волна. Землю снова тряхнуло, рамы забора, под которым он лежал, задребезжали, едва не вылетев из пазов.

Судя по всему, их спасло очень мощное поле, прикрывшее весь этот район. Найко замер, пытаясь разглядеть его, — а шар ещё увеличился, медленно и беззвучно скользя вверх. В него, как в воронку, казалось, втянется вся земля. Постепенно тускнея, он сделался огненно-красным, затем темно-бордовым, оплывая вниз дымными языками и через минуту после вспышки пропал вовсе, — но Найко не мог сдвинуться с места, весь в холодном поту. Война с Мроо всё ещё шла — и это не доставляло ему радости.

— Что это было? — спросил он, опомнившись и заметив, что Охэйо лежит рядом с ним, на животе.

Услышав вопрос юноши, принц повернулся к нему. Его глаза мерцали каким-то странным весельем.

— Взрыв. Термоядерный. Милях в десяти отсюда. Мощность — мегатонн двадцать. Я думаю, Мроо хотели накрыть весь здешний узел обороны — они тоже умеют кидаться термоядерной дрянью — но у Ана-Малау стоят тераджоулевые орудия. Здорово, что они добили носитель уже над Лэннэ — земля там была сплошь покрыта Мроо на целые...

Краем глаза Найко заметил какое-то движение, посмотрел пристальней — и душа у него ушла в пятки: то ли испугавшись взрыва, то ли почему-то ещё, но собравшиеся вокруг Ана-Малау Мроо разбегались во все стороны — в том числе и в эту. К счастью, тут были только одержимые — текучие шестиногие громадины не спеша удалялись куда-то в сторону — но сосчитать их было невозможно. Да Найко и не пытался — не вставая, он поудобней пристроил гаусс-пушку и начал стрелять.

Заряды у этого оружия были слишком дорогими для автоматического огня — но это оказалось и к лучшему, потому что иначе они прикончили бы весь боезапас в одну минуту. Тем не менее, это был не пулемет "Хейса", — конечно, идемитные сердечники пробивали в одержимых громадные дыры, обдавая идущих позади фонтанами горящих клочьев, но они не могли уничтожать их полностью. Оставшееся либо разрывало на куски — которые продолжали двигаться, пусть уже и совершенно бессмысленно, — или сворачивало в какие-то жуткие, истекающие слизью узлы. Будь у Найко время осознать это, его бы вырвало, но в его голове не осталось ни одной мысли — весь мир сузился до планки прицела, он целился и стрелял, целился и стрелял, как и все остальные. Промахнуться по плывущей к ним живой стене было невозможно, шансов уцелеть тоже не было, — но бежать вышло бы ещё глупее...

Потом заряды кончились, а перезарядка гаусс-пушки оказалась делом весьма долгим — пустые гильзы высыпались при одном повороте барабана, но новые патроны надо было вставлять поодиночке. Даже при идеальной сноровке это требовало десяти или пятнадцати секунд, а сноровка Найко далеко не была идеальной. К счастью, всего через миг совсем рядом с ним раздалось ещё два выстрела...

— Не увлекайся! — крикнул Охэйо. — Давай так — пока я перезаряжаю, ты стреляешь и наоборот.

Перезарядив оружие, они снова открыли огонь. Когда Найко расстрелял вторую обойму, одержимые подошли уже метров на сорок. Охэйо сорвал с пояса плазменную гранату, выдернул чеку, и, широко размахнувшись, швырнул.

Тяжелый цилиндр не долетел до тварей метров на десять. Он тупо ударился в грунт, вдруг, как живой, подпрыгнул вверх и разорвался в воздухе. Полыхнувшее пламя разлетелось на сотни ярко-белых, ослепительно ярких шариков величиной с пуговицу — они дрожащими зигзагами полетели к одержимым, словно рой ос, и, касаясь их, начали исчезать с отчетливыми громкими щелчками — словно затрещали сотни огромных выключателей. Результат был такой же — одержимые падали и оставались лежать. За какие-то секунды в их строе открылась широкая брешь.

Найко был изумлен. Плазменная граната вовсе не была сложным устройством — сверхпроводниковая катушка, вставленный в нее простой гранатный запал и стакан с водой, разбавленной чуть ли не скипидаром. Но эти сотни шаровых молний вели себя как живые существа!

Одержимые продолжали надвигаться на них и брешь начала смыкаться. Опомнившись, юноша швырнул в них свою гранату, но ему повезло куда меньше — один из одержимых поймал её на лету, и, широко размахнувшись, бросил обратно, к счастью, слишком сильно — она перелетела добрых метров пятнадцать и сработала прямо на земле.

Похоже, Найко достался какой-то дефектный экземпляр — граната не взорвалась, но из неё полыхнуло яркое пламя, раздался оглушительный треск — и пламя свернулось в шар величиной с голову юноши. Сначала красноватый, затем бело-желтый, он раздулся почти вдвое. Став ослепительно-белым, он оторвался от гранаты и полетел к одержимым. Когда он приблизился к Найко метров на пять, волосы на голове юноши поднялись. Он чувствовал, что даже волоски на руках натянулись в сторону шара, как это бывает при настройке высоковольтной аппаратуры. Более того, от него к шаровой молнии потянулись ниточки электрических разрядов.

К счастью, шар миновал его где-то в трех-четырех метрах. Его ярко светящуюся сердцевину окружала очень тонкая темная зона, а вокруг неё сиял лучистый ореол. Эта светящаяся дрянь презрительно проигнорировала одержимых, поднялась повыше и не спеша поплыла в сторону удалявшихся куда-то вбок больших тварей.

Несколько мгновений царила абсолютная тишина — ни один из свидетелей этой сцены не двигался. Одержимые опомнились первыми — они дружно заревели и бросились на горстку обреченных людей.

— Бейте их призмами! — заорал Охэйо. — Цельтесь в лодыжки!

Вайми первым вскинул энергетическую призму и полоснул по одержимым широким веером. По тем словно пронесся смерч — высоко в воздух взлетели клочья черной плоти, переломанные в щепу ветви кустов и земля.

Силовой жгут оставил широкую и длинную полосу опустошения, но накрыл едва ли седьмую часть окружавших их врагов. Через десять секунд рвущий смерч утих — заряд энергопризмы исчерпался. Одержимые отшатнулись — но она напугала их всего на несколько мгновений.

Поняв, что продолжения не последует, они вновь бросились вперед. Стрелы гаусс-пушек рвали их на куски, лучи лазерных призм подсекали ноги — но остановить эту живую волну они не могли. Через какую-то минуту у людей кончились все батареи и вышла половина идемитных зарядов. Вайми ещё дважды устраивал одержимым бойню — но их ряды казались бесконечными. Потом вдали сверкнуло и бабахнуло — шар попал-таки в одного из шестиногов и тот начал распадаться на части — словно рушилась скала. Одержимые замерли — и люди успели опомниться.

— В круг! — заорал Охэйо. — Бейте их фокаторами! Найко, включай щит!

Юноша едва успел — твари были уже слишком близко. Управлявшие щитами компьютеры смогли растянуть их, прикрыв весь небольшой отряд, — если бы не они, их мгновенно бы смяли.

О том, что происходило потом, Найко помнил весьма смутно. Весь мир превратился в водоворот распахнутых алчных пастей, в частокол тянущихся к нему длинных когтистых рук — и всё это мелькало совсем близко от его несчастных глаз. Он забросил гаусс-пушку за спину и взялся за фокатор. Огненный шар входил в одержимых, как в масло, жег, скручивал и разбрызгивал их плоть, словно в неё втыкали огромный раскаленный миксер. Но всё равно, твари были невероятно живучи — требовалось несколько секунд, чтобы убить каждую. Даже со снесенными головами они продолжали нападать и нужно было распороть их сверху донизу, чтобы прикончить.

К счастью, фокатор тоже был хитрым оружием — его батарея заряжалась за счет силовых полей одержимых. Вот только оставаться на месте было невозможно — иначе их просто бы залило хлюпающей массой ползучих полуживых останков. Одержимые бросались на них, словно безумные, поле то и дело не выдерживало, рвалось, а любой, оказавшийся вне его, был обречен. Длинные лапы выдергивали его из рядов тающего отряда, короткий захлебнувшийся вопль — и человек исчезал навсегда.

Найко дрался инстинктивно, совершенно бездумно — если он хотя бы на миг задумался, то мгновенно сошел бы с ума. Его сознание отключилось от памяти — он сражался, но совершенно ничего не запоминал.

Потом что-то щелкнуло, словно в голове включили свет. Найко помотал головой и поднялся — как оказалось, он лежал. Повсюду вокруг бежали одержимые — не от них, а куда-то в сторону, — но ни один уже не приближался к ним.

Юноша посмотрел на изломанный, путаный след, оставленный разорванными, разбросанными телами, — и громко сглотнул. Их осталось одиннадцать — он сам, Охэйо, Вайми и восемь гвардейцев. Все офицеры Олмейна исчезли и об их судьбе не было смысла спрашивать.

— Похоже, теперь всё наоборот — они боятся нас, — наконец сказал Охэйо. Его длинные глаза ярко, возбужденно блестели. — Хорошо быть страшным, а?

— Но убегают-то они не от нас. Что, если сюда летит ещё одна термоядерная дура?

— Может быть, у них... о!

Найко рывком обернулся, увидев под тучами огромный сине-фиолетовый шар, быстро спускавшийся к земле. Пройдя над Ана-Малау, он заскользил вниз каким-то странным стремительным зигзагом. Он приземлился всего метрах в трехстах, сплющился, и превратился в купол размером с футбольное поле. Он переливался всеми цветами радуги и мерцал, словно северное сияние, а внутри него смутно виднелось что-то большое и красноватое. Найко бездумно отметил, что этот светящийся купол не освещал ничего, словно его образ возникал прямо в глазу.

Охэйо неожиданно сорвался с места, помчавшись к Син-Мроо, и Найко оставалось только следовать за ним. Он хотел остановить его — но для этого принца нужно было хотя бы догнать, а тот без труда загнал бы лошадь, мчась с ней наперегонки. Юноша захотел крикнуть — но горло перехватило, из него вырвался лишь какой-то придушенный писк. Казалось, что Хеннат сошел с ума — и Найко очень хотелось проснуться.