Но здесь плавали сотни фонарей-дисков и их беззвучно появлявшийся и гаснущий вдали свет вызывал ужас — казалось, они упорно высматривают кого-то. Позади, за баррикадой, по-прежнему ничего не было, — но от текущего из здания сатанинского рева Лэйми стало жутко. Его обоняние буквально вопило, предупреждая о полчищах приближавшихся с юга огромных зверей — а уши понемногу начали улавливать звуки, которые он принял бы за шум волн — если бы не отчетливо различимый скрежет и звон стекла.
Лэйми напряженно всматривался в рождавшую их темноту, но разглядеть что-либо не мог. Бросив это бесполезное занятие, он начал спускаться, лишь ненамного опередив Охэйо — тот тоже почему-то решил, что оставаться здесь не стоит.
Едва ступив на асфальт, они побежали — охвативший их страх внезапно прорвался паникой и они не смогли противостоять ей. Из-под их ног летели брызги, мгновенно уплотнившийся воздух бил в лица, обжигал изнутри грудь. Они вбежали в частокол световых конусов, но этот свет был плотным — влетев в один из них, Лэйми тут же упал: на него словно набросили огромную кипу мокрых одеял. Стало трудно дышать, но он совершенно не чувствовал тепла.
Когда рыжий конус соскользнул с него, Лэйми с трудом перевел дух — так он был напуган. Он знал о пластинации и был совершенно уверен, что этот свет превратит его в нечто невообразимо страшное.
Опомнившись, он помотал головой и посмотрел на провалы, ведущие в черноту дворов, в зашторенные окна вторых этажей, темневшие над плотной массой голых подстриженных крон — такие уютные, обычные — потом, услышав за спиной грохот, обернулся.
Позади, уже метрах в пятистах, показалась огромная белая фигура — оплывшая груда плоти с длинной складчатой шеей и похожей на булаву безглазой головой. Эта туша ростом в четырехэтажный дом только что опрокинула баррикаду и неуклюжими рывками продвигалась дальше, со скрежетом расталкивая контейнеры, разбрасывая их могучими ударами черепа — они с оглушающим звоном взлетали высоко вверх и рушились, сминаясь с невероятным скрежетом.
Наури, тоже оглянувшись, сразу бросился бежать, теперь уже так быстро, что Лэйми едва мог угнаться за ним. Наткнувшись на россыпь огромных червей, они шарахнулись вбок и выбежали на параллельную улицу. Её перекрывал вал из синеватого щебня высотой с трехэтажный дом — с разбега Лэйми взлетел метра на два, потом полез наверх на четвереньках, как в кошмаре — почти так же быстро, как щебень сползал вниз. Добравшись, наконец, до гребня, он весь взмок и дышал, как загнанная лошадь. Сил бежать дальше не осталось — он плюхнулся на щебенку, переводя дух и одновременно осматриваясь.
Вокруг, кроме них, не было видно ни души. Низко над головой плыли тяжелые, мутно-рыжие тучи — казалось, что вот-вот хлынет ливень, воздух был душный и тяжелый. Ветер дул со стороны тварей и Лэйми едва не задыхался от густой животной вони. Позади, где-то в конце улицы, виднелось несколько огромных белых куч — они, казалось, не двигались вперед, бессмысленно размахивая неестественно длинными шеями. Лэйми решил, что щебенчатый вал остановит их — хотя бы на какое-то время — и пока чувствовал себя в безопасности. Вдруг он заметил, что за большими тварями движется что-то ещё — не то гигантские многоножки, не то нечто, вообще невообразимое.
Лэйми толкнул друга и Охэйо ошалело вскинулся, оглядываясь вокруг. Заметив тварей, он выругался: те бежали очень быстро, и он тоже понял, что щебенчатая насыпь задержит их ненадолго.
Переведя дух, они бросили бесполезные в такой жаре шубы и шапки, затем скатились с насыпи и побежали дальше. Через минуту, вылетев на перекресток, они осмотрелись. Здесь эта улица пересекала другую, залитую гораздо более ярким, бело-розовым светом. Дальше слева был сквер с пегими от тающего снега, мокро блестевшими дорожками — а справа светлая двенадцатиэтажная башня четкой, геометрической архитектуры. Как и все прочие здания, она казалась совершенно пустой — но дверь её подъезда оказалась распахнута. Это было явно не лучшее укрытие — но другого поблизости не оказалось, а искать его, праздно бродя по улицам, им, почему-то, уже не хотелось.
3.
До здания они добрались без труда — но их заметило несколько бродивших в переулках нелюдей, неуклюже побежав к ним. Дверь подъезда оказалась взломана, сверху тоже слышались весьма подозрительные звуки и они остановились в растерянности. Вдруг сзади в проем двери хлынул резкий рыжий свет — одна из ламп-дисков зависла у самой стены.
Охэйо быстро взбежал на второй этаж, приникнув к окну. Лампа парила прямо под ним — её темный верх был выпуклым и гладким.
Взобравшись на подоконник, Охэйо отпер шпингалеты и яростно рванул залитую краской раму. С оглушительным треском она подалась. Диск уже отплывал — его отделяло от стены метра полтора — но Аннит поднялся в рост и прежде, чем Лэйми смог удержать его, прыгнул. Диск тут же опрокинулся. Охэйо отчаянно вцепился в поднявшийся край.
Диск отбросило к стене; Охэйо ударился об неё задницей, потом, энергично подтянувшись, навалился животом на купол. Диск выровнялся, но его тут же понесло в другую сторону; в один миг Охэйо оказался метрах в десяти. Сдвинувшись назад, он поднял диск на дыбы, как норовистую лошадь, и остановил его.
— Жутко неустойчивый! — крикнул он, пытаясь развернуться. К их счастью, огромная масса окруживших здание парящих ламп как-то оттеснила тварей — похоже, их сияние жестоко обжигало их.
К удивлению Лэйми, диск почти не просел под его весом, но места на нем хватало лишь для одного человека. Охэйо и сам понял это.
— Я сейчас пригоню другие! — крикнул он.
Кто-то схватил его за руку. Лэйми обернулся. Лэйит стояла рядом с ним, её глаза возбужденно блестели — она явно одобряла дикую авантюру Охэйо. Другого выбора у них, впрочем, не было — нелюди бежали к их подъезду уже со всех сторон, ползуны били по лампам своими булавами-шеями, стараясь прихлопнуть. К счастью, упругие конусы силовых полей мешали этому, да и сами лампы уклонялись от ударов, хотя и не слишком проворно.
Ловко балансируя на предательски выпуклой поверхности, Охэйо сблизился с соседним диском и схватился за его край рукой. Потом потащил диск к окну.
Лэйми обернулся. Снизу послышался нарастающий топот нелюдей. Сердце у него замерло... но он не сомневался, кто станет следующим наездником. Наури тоже — на второй диск взобралась Лэйит. Он опасно качнулся, но на сей раз они вдвоем поддерживали её и всё сошло вполне благополучно. Теперь на ловлю дисков отправились два ездока — но нелюди уже поднимались по лестнице. От них отвратительно воняло гнилой протухшей рыбой и навозом, а их руки были непропорционально длинными.
Лэйми оцепенел — сердце у него бешено забилось, в глазах потемнело, и какое-то время он даже не мог пошевелиться. От вида нелюдей его всегда бросало в дрожь — эти твари походили на горилл ростом метра в полтора, но лица у них, по сути, не было — лишь огромная пасть и переносица, переходящая в покатый лоб, а близко посаженные черные глаза — неподвижные, пустые и страшные. Шкуру нелюдей, как плесень, покрывал белесый пух.
Крепко ухватившись за перила, Наури нанес сокрушительный удар ногой в самую середину этой живой стены. Один из нелюдей рухнул, увлекая за собой остальных, и у основания лестницы образовалась стонущая груда. Но другие твари лезли к ним прямо по ней.
Теперь Наури и Лэйми отбивались вдвоем. Узкая и крутая лестница давала им преимущество, но врагов оказалось слишком много. Думать Лэйми было некогда, иначе он бы сошел с ума от страха; он видел только лес жадно тянущихся к нему огромных рук, изуродованных черными буграми. Одна из них схватила его за ногу. Он упал, больно ударившись спиной о ребра ступенек, и, чувствуя, как его тянут вниз, в клубок скользких тел, дико заорал.
Наури схватил его за плечи и с нечеловеческой силой выдернул из свалки, буквально швырнув к окну. Под ним уже приплясывал диск, его с двух сторон держали Лэйит и Охэйо. Сердце Лэйми замерло от страха, но выбора у него не было: уже зная, что сорвется, он прыгнул, тут же упал на колени, потом вперед. Его руки повисли в пустоте, ноги куда-то задрались, торчащие, словно пики, ветки кустов жадно рванулись к глазам. Если бы Охэйо и Лэйит не схватились за вздыбленный край диска, он в тот же миг свалился бы с него.
Когда диск выровнялся, Лэйми кое-как отполз назад. Его ноги до колен повисли в воздухе, купол уперся в живот. Металл под ним был теплый, почти горячий, но не раскаленный. При каждом его движении зыбкая опора колебалась и Лэйми на несколько секунд закрыл глаза, отчаянно пытаясь совладать с тошнотой. Он слышал утробные крики и стоны нелюдей, понимал, что в этот миг Наури отчаянно боролся за свою жизнь — но помочь ничем уже не мог.
До него донесся испуганный вскрик Лэйит, потом — её неожиданный смех. Лэйми заставил себя открыть глаза и осторожно повернул голову.
Лэйит оказалась распластанной под Наури; предназначенный ему диск болтался где-то в стороне. Под двойным грузом её диск опасно просел, но Охэйо тут же изловил ещё один и помог Наури перебраться на него. Лишь потом Лэйми осмелился осмотреться.
Лампы-диски, на которых они растянулись, парили над улицей на высоте метра в три, опираясь на конусы мутного рыжего света. Под ними топтались кучки нелюдей, что-то бормоча и замахиваясь руками, но достать до них всё же не могли.
Лэйми вновь сдвинулся вперед. Диск наклонился и тут же словно нечистая сила понесла его по улице со всё возрастающей скоростью. Голова у него закружилась, на несколько секунд он даже закрыл глаза, — но, услышав окрики товарищей, открыл их. Его несло прямо в мутный мрак — к тому же, впереди были ещё диски. Он не представлял, как остановиться, инстинктивно сдвинулся назад — и диск под ним тут же вздыбился, уперся в живот, ощутимо гася ход.
Лэйми вдруг тихо рассмеялся. В его голове словно щелкнули переключателем — обреченность и страх сменились диким восторгом. Мир вокруг уже неотличимо походил на бред — но теперь этот бред ему нравился. Всего лишь балансируя телом, он мог лететь в любую сторону. Животу его, правда, было горячо, спина и ноги мерзли — но это не на йоту не уменьшало его радости. Он видел, что то же чувствуют и остальные; осваиваясь, они даже затеяли нечто вроде игры в догонялки, не обращая внимания на метавшихся под ними нелюдей. Лэйми, правда, не знал, как будет слезать с этой штуки — прыгать было несколько высоковато — но сейчас думать об этом не хотелось.
Через несколько минут они сошлись над центром улицы, повернувшись лицами друг к другу. Их глаза блестели.
— Они весят, наверно, с полтонны, — сказал Охэйо, покачиваясь на своем диске. — Это генераторы силового поля. Я не знаю, как они работают, но они обжигают тварей Мроо. Они не действуют на одержимых — но есть, наверное, что-то ещё, не столь материальное, и...
— И что это, я не хочу знать, — закончила Лэйит. — Нам нужно немедленно найти вход в Ирринай.
— Действительно, — согласился Охэйо. — Ну что, полетели? Только постарайтесь не потеряться, хорошо?
Они поплыли над серединой туманной улицы. Развивать тут высокую скорость не вышло — вокруг плавало множество других круглых ламп и их приходилось огибать.
Лэйми скоро научился не совать руки за край диска — поток твердого, вещественного света не был жгучим, но бил по пальцам, словно тугой поток воды. Между делом, он попытался обнаружить какие-нибудь лючки, кнопки, но напрасно — диск словно был отлит из цельного куска металла.
Уклоняясь от других парящих ламп, плавно наклоняя диск то в одну, то в другую сторону, он чувствовал только дикий, сумасшедший восторг, то и дело косясь на товарищей. Лэйит управлялась с диском ловчее всех; впрочем, Охэйо ненамного уступал ей.
Они летели к центру города — по крайней мере в ту сторону, где мутное свечение неба было ярче. Скоро путь им преградил ров. Двигаясь вдоль него, они попали в кварталы древных одноэтажных домов — те самые, над которыми уже пролетали — и, миновав их, достигли бесконечно длинных серых пятиэтажек. Их окна были совершенно темны, витрины магазинов, занимавших их первые этажи, зияли черными провалами. Одержимых здесь было очень много — они небольшими кучками сновали туда и сюда, так густо, словно у них шел какой-то праздник.
Через несколько минут они вылетели на просторную площадь. Перед ними возвышалось огромное квадратное здание, примыкавшее к склону горы — очевидно, гипермаркет, окруженный бурлящей толпой одержимых. Сквозь запотевшие стекла его стен струился желтоватый свет.
Охэйо ударил боком диска по одному из них, тут же отпрянув в сторону. Толстое стекло лопнуло, осколки каскадом осыпались вниз, разбиваясь в брызги об головы тварей. Толпа дико взревела, но Аннит уже скользнул внутрь колоссального зала. Его заполнял ровный шум такой силы, что нельзя было разговаривать; в воздухе висела влажная жара, пропитанная тяжелой животной вонью. Безжалостно яркий и четкий свет, падавший с застекленного потолка, имел мерзкий желтоватый оттенок.
Пол зала скрывала сплошная масса нагих перепутанных тел — она бурлила, словно жидкость, вздымалась буграми, которые тут же рассыпались. В постоянном кипении уродливой плоти Лэйми не мог понять, что происходит; гвалт здесь стоял такой, что давил на уши, подобно реву реактивной турбины. Диск качался от толчков бурлящей под ним живой массы; на нее Лэйми старался не смотреть. Сам зал был ещё не закончен: у стен поднимались леса с каким-то строительным барахлом, а осматриваясь, он заметил в дальней стене зияющее жерло туннеля.
Внимание Лэйит привлекла секция лесов с аккуратными стопками огромных стекол — высотой этажей в пять. Разогнав свой диск, она ударила по ней. Стальной каркас качнулся, на миг замер в неустойчивом равновесии... и рухнул на головы тварей. Кипы закаленного стекла рвались, словно бомбы, во все стороны летели тучи зазубренных, острых как бритвы осколков. Падая, секция лесов увлекла за собой соседнюю, за ней на тварей упали ещё несколько. Грохот и звон заглушили дикий вой толпы.
В Лэйми словно всёлился бес. Нелюди лезли на леса, пытаясь схватить его, он таранил их и они опрокидывались вместе с ними. Твари, впрочем, не оставались в долгу, кидая в него чем попало. Забираясь друг другу на плечи, они вполне могли достать его и он обнаружил, что диск не столь поворотлив, как ему бы хотелось. Несколько раз его едва не стащили вниз; получив пару сильных ударов брошенным хламом, он стал думать лишь о том, как выбраться отсюда. От дикого шума у него звенело в ушах, от множества машущих рук и летящих вещей рябило в глазах и кружилось в голове. Он потерял из виду товарищей, не видел даже, где выход. Разыскивая его, он вдруг оказался в том самом полутемном туннеле, полном тварей. Здесь было ужасающе душно, от вони слезились глаза. Свод оказался столь низким, что не стоило поднимать голову; пол до половины высоты стен заливала клубящаяся багровая муть, в которой творилось уже нечто невообразимое: тела нелюдей плавились в ней, сливались друг с другом и возникали вновь из месива колышущихся внутренностей.
